- •Символы лет
- •Искусство сидеть
- •Цвета времени
- •Тайны зодиака
- •Истоки оракульской магии
- •Этические традиции
- •Цвет и форма
- •Прорицания
- •Психология мужского гигантизма
- •Приметы эстетики
- •За японской маской
- •Огненный столб
- •Без грима
- •Границы контрастов
- •Рекламная мифология
- •Целебное тосо
- •Окусан
- •В бумажной комнате
- •Похвала тени
- •Новогодняя трапеза
- •Саёнара
- •Ночные отсветы
- •Цветные листы Утамаро
- •Образы японок
- •Родники прекрасного
- •Цветовая и музыкальная гамма
- •Грани весны
- •Память бронзы и камня
- •Щедрость моря
- •Тени старины и современность
- •Киносита дэгодзаймас
- •Эстетика растения
- •Лик утренний и вечерний
- •Цветение сакуры
- •Карликовые гиганты
- •Искусство аранжировки
- •Асимметрия и многообразие
- •Токонома — художественный фокус
- •Тайны чайного листа
- •Традиции чайного напитка
- •Тяною — чайное действо
- •Чайный канон
- •Фарфор и керамика
- •Краски листьев
- •Стиль и вкусы
- •Границы веры
- •Жемчужная ферма
- •Тайны жемчужин
- •Хирургия жемчужниц
- •Лунное свечение
- •Огненная саламандра
- •У подножия Фудзиямы
- •В древней столице Киото
- •У памятников Нара
- •Никко — Солнечное сияние
- •Маски и лица
- •Искусство Кабуки
- •Двуликий гигант
ОКУСАН
Почти неуловимо для меня в комнату входит супруга ака демика, окусан, как принято ее называть по-японски. Она вновь приветствует нас на коленях, совершая низкие, до са мого пола, поклоны и опираясь ладонями рук с собранными пальцами на циновку. Общественные приличия и этикет предписывают во время поклона опускать голову возможно ниже. Выбрать при этом должный момент при взаимном приветствии для завершения приветствия — не так просто. Считается предосудительным поднять голову первым рань ше времени, до того, как другой еще продолжает припадать к земле. Не только иностранцы, но и сами японцы бывают нередко сконфужены возникающей в связи с этим нелов костью.
С маленьким, утонченным лицом, без традиционного грима, скромно держащаяся окусан беспрестанно кланяется мужчинам в ноги. На ней вся тяжесть забот по дому. Но главное — она непревзойденно готовит рис и содержит дом в безукоризненной чистоте, подбирая на циновках каж дую пылинку. И натруженные, узловатые ее руки — сви детельство неустанных усилий, неистребимой домашней работы.
Неожиданно для себя я обнаружил, что хозяйка стала обладательницей необыкновенно искусного сооружения на голове, успев за время нашей беседы с Охара сделать при ческу «марумагэ», которую носят замужние японки. Позд нее я убедился, что у японок удивительно развит культ при чески. Чрезвычайно сложными выглядят традиционные при чески («симада», «момоварэ», «итёгаэси», «марумагэ»), пред ставляющие целые постройки на голове женщины, особенно во время праздников, разного рода обрядов и церемоний. Наибольшей изысканностью и мастерством поражают при чески знаменитых гейш в древнестоличном городе Киото, где с давних пор понятия грациозности и вкуса связываются с обликом юных красавиц «майко» (танцовщицы). Не зря в народе говорят, что «в Осака любят покушать, а в Кио то — пощеголять».
По велению супруги академика мы переходим в сосед нюю комнату, служащую гостиной и столовой.
Следуя старинному обычаю, жена Охара, опустившись на колени, открывает раздвижную дверь и, низко склонив шись в почтительной позе, приглашает нас пройти вперед,
116
протяжно произнося слово «додзо» — «пожалуйте». Про водив нас, хозяйка, точно традиционная японская статуэтка, в белоснежных носках, похожих на копытца, вновь подни мается и мелкими шажками в полусогбенном положении семенит за нами.
Обычай повелевает гостю не торопиться в японском доме, передвигаться по циновкам осторожно, короткими и лег кими шагами, в виде медленного скольжения на всей ступне. При этом необходима постоянная осмотрительность, особенно при переходе из комнаты в комнату с низким, на висающим расположением деревянных карнизов и высокими дощатыми порогами. Считается предосудительным пере ступать или перепрыгивать через предметы — подушки для сиденья, сервировочные столики, — которые могут оказаться на пути. Полагается осторожно передвинуть или перенести то, что мешает, а затем уже проходить.
Когда супруга Охара подошла к лампе, на ее широком и высоко подвязанном декоративном поясе «бби» засияла большая рубиновая брошь в тонком золотом обрамлении. Она, очевидно, заметила мой взгляд.
— Это подарок, — не без удовольствия заметила окусан, слегка прикасаясь к украшению рукой. — Рубин символизи рует сорокалетие супружества.
—А жемчужина, что рядом с рубиновой брошью?
—Жемчуг преподнесен мне Охара сэнсэй на память о тридцатилетии замужества. Среди некоторых японцев бы тует давняя условность отмечать каждую годовщину супру жества в течение нескольких лет и десятилетий. В первую годовщину обычно преподносят сувенир или подарок из бу
маги, во вторую — из ситца, в третью — из кожи, в четвер тую — из шелка, в пятую — из дерева, в шестую — из же леза, в десятую — из олова. Затем свадьба отмечается один раз в пять лет. Для пятнадцатой годовщины супружества символом является хрусталь, для двадцатой — фарфор, для тридцатой — жёмчуг, для тридцать пятой — яшма или неф рит, для сороковой — рубин, для сорок пятой — сапфир, для пятидесятой — золото, для пятьдесят пятой — изумруд и, наконец, для шестидесятой — бриллиант.
—И перстень на вашей руке, очевидно, не без симво лического значения?!
—Со дэс, это еще одна условность. Изумруд у нас да рится в день рождения, если он падает на май месяц. Ро дившимся в январе преподносят гранат, в феврале — аме-
117
тист, в марте гелиотроп (кровавик), в апреле — брил лиант, в июне — жемчуг, в июле — рубин, в августе — сар доникс, в сентябре — сапфир, в октябре — опал, в ноябре — топаз, в декабре — бирюзу.
В БУМАЖНОЙ КОМНАТЕ
Интерьер японского дома, быть может, наиболее полно рас крывает национальную самобытность, определенные черты японского образа жизни, некоторые традиции и обычаи.
Комнаты в японском доме разделены между собой раз двигающимися стенами — так называемыми «фусума», — тонкими деревянными рамами, оклеенными простой или декоративной светонепроницаемой бумагой, или «сёдзи» — легкой решеткообразной стеной, заклеенной с одной сто роны просвечивающей матовой бумагой. Удивительна при верженность японцев к использованию бумаги вместо стекла. Эта традиция сохраняет свою жизнестойкость и в наше время, хотя, как известно, первые рамы со стеклами в окнах применяются человеком уже с 375 года. Высота фу сума и сёдзи всюду одинакова — несколько более полутора метров — достаточно, чтобы пройти среднему японцу. Фу сума и сёдзи легко раздвигаются и могут свободно уби раться.
Охара сэнсэй раздвигает сёдзи, и зимний сад будто вры вается в дом. Не лишено смысла образное выражение, что японский дом днем бумажный, а ночью — деревянный. Он весь закрывается выдвигающимися щитами, ширмами, створ ками, ставнями.
И как-то внезапно в памяти возникли строки Исикава Такубоку:
Вот солнца блеск слабеет все на сёдзи...
Смотрю на них — и у меня
На сердце будто бы темнеет...
Эта конструктивная особенность имеет существенное практическое значение. Она позволяет легко «раздвигать стены» помещения до нужных размеров или, наоборот, «от городиться» в желаемом масштабе. И когда все стены и щиты раздвигаются, то тогда здесь не остается ничего, кроме пола, потолка и несущих подпорок. И люди оказываются на полу, как на театральных подмостках, в окружении живой
118
природы сада, который воспринимается как естественная декорация.
Не менее важно и то, что в условиях жаркого и влаж ного климата Японии в таком доме удается создавать нуж ный температурный режим. В этих целях «сёдзи» заменяются «ёсидо» — подвижной рамой с тонкой камышовой решет кой. И условия помещения изменяются. Воздух, который за держивается сёдзи с их бумажным покрытием, свободно движется теперь через комнату, что создает естественное охлаждение. В японских домах, как правило, редко либо вовсе не применяются электрические вентиляторы или уст ройства для искусственного охлаждения, пользование ко торыми от непривычки нередко приводит, по утвержде нию японцев, к серьезным ревматическим и простудным заболеваниям. Другим способом борьбы против влаж ной жары служит ратановый настил, который кладется поверх татами. Ратановая решетка также не препятствует свободному движению воздуха. И это в значительной мере способствует созданию прохладной атмосферы в ком нате.
— Высота фусума и сёдзи, — говорит Охара, подойдя к скользящей стене, — возникла не без причинной связи. Она, представьте, имеет историческое объяснение. В свое время на балку, которая служит основанием для «нагэси» (бруска с углублением для подвижных дверей), вешались самурай ские пики. Делалось это для того, чтобы в случае нападения на самураев в их доме они могли в один прием схватить пики и броситься в бой. Японские воины, как известно, были людьми не очень рослыми, и это отражалось на архитек турных пропорциях помещения, в том числе на высоте фу сума и сёдзи. И хотя с тех пор прошло уже много времени, дома японцы строят по древним стандартам, как в старину. Этот консерватизм постепенно отходит, но традиции про шлого весьма устойчивы.
В современных японских домах, для которых характерны элементы модернизма, потолок достигает высоты до трех метров. В этом нельзя не видеть определенного видоизмене ния пропорций японской традиционной архитектуры под влиянием процесса европеизации.
— Поднятие потолка в японском доме, — замечает Охара сэнсэй, — не повлекло изменения традиционных размеров фусума и сёдзи. Добрые старинные манеры требуют соблю дения сидячей позиции при открытии и закрытии скользя
119
щих створок. Соответственно изменяется лишь «кокабэ» — стабильная часть стены, соединенная с потолочным пере крытием.
—Не свидетельствует ли поднятие потолка о том, что японцы постепенно «становятся на ноги»?
—Несомненно, японцы теперь меньше времени сидят на полу, больше ходят в своем доме. Мы, можно сказать, все решительнее «становимся на свои ноги». Это, конечно,
внекоторой степени способствует постепенному изменению
физических данных японцев, сказывается на их росте, на довольно заметном у молодого поколения удлинении ниж них конечностей. В этом, разумеется, существенную роль иг рает и изменившийся в последние десятилетия рацион, ко торый содержит сейчас больше молочных продуктов, муч ных и мясных изделий.
Сремительное развитие жизни и чрезвычайно расширив шиеся связи Японии с внешним миром приносят зримые из менения в японский быт и образ жизни. И мы видим, как многие японцы уже предпочитают меньше сидеть на татами, прибегают к европейской мебели, пользуются иностранной кухней, живут в европейских домах, носят не националь ное кимоно, а европейские костюмы. Все это заметно ме няет не только облик японского быта, но в известной мере и существо японской жизни. Но, разумеется, не все, отнюдь не все японцы подвержены весьма интенсивно развивающе муся процессу европеизации. Подавляющая масса японцев, особенно живущих в сельской местности, продолжает со хранять свою приверженность к национальным обычаям, традициям, самобытному образу жизни. Многочисленные национальные особенности японской жизни обладают не обыкновенной жизнестойкостью. Они формировались на протяжении тысячелетий, в ходе исторического становле ния самой японской нации, в непрестанной борьбе, социаль ной и духовной. Они органически связаны со всей культу рой японского народа и в своем существе неотделимы от самого его существования.
Вместо ковров и дорожек весь пол комнаты покрыт лег кими соломенными матами — татами, эластичными цинов ками салатного цвета, обшитыми по краям коричневой лен той. Татами изготовляются определенного стандарта — около двух метров длины и одного метра ширины. Площадь японской комнаты и дома измеряется числом татами. Мы находимся сейчас в комнате из восьми татами.
120
Слово «татами», как разъясняется в японском этимоло гическом словаре, восходит к глаголу «татаму» — «склады вать», «сгибать», «загибать» — и первоначально означало тонкую постилку из соломки, которая легко складывалась и убиралась. Нынешние плотные татами изготовляются из плетеной рисовой соломки, выращиваемой в Японии в тече ние многих столетий. Особенно ценятся свежие циновки. Они красивы и наполняют дом полевым травянистым аро матом.
По углам комнаты установлены деревянные колонны — почти не обработанные стволы деревьев. С них лишь снята кора, обрублены ветви, тщательно зачищены суки, но очень бережно сохранен их натуральный вид, вся первородная фактура дерева. Поверхность ствола, освобожденная от коры, не обрабатывается, не строгается, а лишь покрывается тонким слоем светлого лака для предохранения древесины от разрушения. Некрашеное дерево с годами темнеет, дает восхитительный узор и действует на редкость успокаи вающе. Во всем этом ощутимо обнаруживается развитый вкус, эстетическое отношение к окружающим человека предметам.
Деревянные столбы, которые несут на себе конструктив ную нагрузку и одновременно выполняют декоративную функцию, неподвижные простенки кокабэ над скользящими створками фусума, продольные балки с внутренними углуб лениями — нагэси — прочно связаны между собой пото лочными перекрытиями на высоте немногим более двух метров и образуют единую архитектурную и художест венную композицию. Здесь также видна органическая слит ность архитектуры с декоративным искусством, на наш взгляд отнюдь не банальным, свежим, оригинальным. Все это создает приятное зрелище.
Поражает удивительная простота японской столовой. Ничего громоздкого, тяжелого, лишнего. И мне показалось, что дом мой, по меткому слову И. Эренбурга, чудовищно захламлен, завален вещами, вовсе ненужными предметами. Такое впечатление, что на моем письменном столе нагро мождено несравненно больше вещей, чем во всей этой ком нате. Никаких кресел, диванов, стульев, традиционных сто лов, занимающих обычно чуть ли не всю комнату. На пер вый взгляд — пустая комната, но необыкновенно изящных пропорций. Естественность, безыскусственность и простота, столь ценимые самобытным японским стилем.
121