11 Вопрос

Наступление индустриальной эпохи во взаимоотношениях че­ловека и природы принято связывать с победой и окончательным утверждением во второй половине XVIII в. капиталистического способа производства. В это время возникает и начинает быстро развиваться крупная машинная индустрия. Основой новой формы организации общественного производства стала капиталистиче­ская фабрика.

Характерной чертой техники этого периода явилось изобрете­ние и распространение в основных отраслях промышленности (текстильной и машиностроительной) и сельского хозяйства ра­бочих машин. Применение механического ткацкого станка, паро­вого двигателя, сельскохозяйственных машин (парового плуга, механических сеялок, жатвенных машин) привело к резкому уве­личению промышленного и сельскохозяйственного производства, что сказалось на повышении уровня жизни и увеличении числен­ности населения, составившей к 1800 г. 954 млн человек, а уже к 1900 г. - 1633 млн человек.

В XIX в. существенно возрос объем выработки ряда полезных ископаемых, прежде всего железной руды и угля.

Характерной чертой этого времени являются рост числа горо­дов, их укрупнение, а также повышение концентрации в них насе­ления.

Прогресс в сельском хозяйстве во многом определил особенно­сти питания людей в этот период. Рост производительности труда, достигнутый за счет использования сельскохозяйственных машин, вел к удешевлению продукции, делая ее более доступной широким слоям населения. Основу рациона большинства людей по-прежнему составляли хлеб, овощи и фрукты, ягоды, рыба. Заслуживают внимания определенные изменения в состоянии здоровья человека индустриальной эпохи. Для этого периода ха­рактерно появление относительно нового явления - производст­венного травматизма, обусловленного неудовлетворительными условиями труда на промышленных предприятиях, а также недос­таточным уровнем подготовленности работников к использова­нию в своей деятельности сложных технических устройств. Вторую половину XVIII в. и весь XIX в. принято называть ве­ком естествознания. В это время небывалый расцвет переживают науки о Земле (геология и география), биология, химия, астроно­мия, физика и др. Период в истории становления взаимоотношений человека и природы, начавшийся одновременно с наступлением XX столетия и продолжающийся на всем его протяжении, в общем характери­зуется расширением экспансии человечества в природе, заселени­ем всех доступных для проживания территорий, интенсивным развитием промышленного и сельскохозяйственного производст­ва, открытием и началом эксплуатации новых способов высвобо­ждения и преобразования энергии (в том числе энергии связей частиц атомного ядра), началом освоения околоземного космиче­ского пространства и Солнечной системы в целом, а также неви­данным ранее ростом численности населения.

12 Вопрос

Главная особенность современного экологического кризиса – его глобальный характер .Он распространяется и угрожает охватить всю планету. В этой связи обычные методы выхода из кризисов путем переселения на новые территории неосуществимы. Идеальным остается модификация способов производства, норм и объемов потребления природных ресурсов. Последнее достигло в настоящее время грандиозных масштабов. Человек приблизился к максимально допустимым пределам изъятия воды из рек (около 10 % от стока). В целом человек сегодня вовлекает в производство и потребление такое количество вещества и энергии, которое в сотни раз превышает его биологические потребности. Расход же ресурсов и энергии в промышленных целях намного больше. Ежедневно добывается и перерабатывается около 300 млн т вещества и материалов, сжигается 30 млн т топлива, изымается из рек, источников около 2 млрд м3воды, более 65 млрд м3кислорода.

Ясно лишь, что именно люди сыграли здесь главную роль. И в последней трети XX века мы столкнулись со страшно обостряющейся проблемой, как избежать ответного экологического удара. В историческом же плане особое внимание привлекает эпоха, когда у ряда европейских народов начали развиваться естественные науки, претендовавшие на понимание природы вещей. Важен также и многовековой процесс накопления технического знания и мастерства, который шел иногда быстро, а иногда и медленно. Оба эти процесса шли независимо до тех пор, пока около четырех поколений назад в Западной Европе и Северной Америке между наукой и техникой не был заключен брачный союз: соединились теоретический и эмпирический подходы к нашему природному окружению. Бэконова вера в то, что научное знание дает техническую власть над природой, обрела практическую значимость едва ли не раньше 1850 года. Лишь в химической промышленности это произошло еще в XVIII веке. Принятие Бэконовой веры в качестве нормального руководящего принципа в практической деятельности нужно считать величайшим событием в истории человечества после создания агрокультуры, а может быть, и во всей нечеловеческой земной истории.

Спустя менее столетия после возникновения новой ситуации воздействие человеческого рода на окружение настолько усилилось, что его результат стал другим и по своей сути. К примеру, в начале XIV века выстрелили первые пушки, и это имело экологические последствия - обезлесение и эрозию, потому что в горы и леса были посланы рабочие для добывания в большом количестве поташа, серы, железной руды и древесного угля. Нынешние водородные бомбы уже совсем иные: если они будут использованы на войне, скорее всего, изменится генетическая основа всей жизни на Земле. В 1285 году в Лондоне возникли первые проблемы со смогом из-за сжигания битумных углей, но они не идут ни в какое сравнение с тем, что нынешнее сжигание горючего грозит изменить химическую основу глобальной атмосферы в целом, и мы лишь кое-что начали понимать, какими могут стать последствия. Демографический взрыв и раковая опухоль бесплановой урбанизации породили свалки мусора и объемы сточных вод поистине геологических масштабов, и, разумеется, никакая другая живая тварь на Земле, кроме человека, не смогла бы столь быстро осквернить свое гнездо.

Призывы к действию звучали уже много раз: в основном они выражали негативную реакцию на существующее положение дел или же ориентировались на принятие слишком частных, паллиативных мер, которые не годятся на что-либо большее, чем быть отдельными пунктами каких-то программ...

Что же мы должны делать? Этого пока еще никто не знает. Нам нужно обратиться к вещам фундаментальным, ибо, если мы ограничимся неглубокими и недальновидными решениями, мы будем получать лишь новые и новые ответные удары природы со все более усугубляющимися последствиями, которые сведут на нет успешность таких решений.