Семейная клиническая психология

Психология семейных отношений как раздел психологической на­уки изучает особенности формирования семьи, мотивы выбора суп­ругов и в целом социальную сущность семьи и влияние семейных отношений на общество и гармонию отдельного человека. Для целей и задач, решаемых клинической психологией, психологические от­ношения в семье рассматриваются сквозь призму влияния на сома­тическое и психическое здоровье ее членов, а также их личностный рост.

Описано несколько сфер жизнедеятельности семьи, непосред­ственно связанных с удовлетворением определенных потребностей ее членов — функций семьи: воспитательная, хозяйственно-быто­вая, эмоциональная, духовного общения, первичного социального кон­троля, сексуально-эротическая. Каждая из функций способна выс­тупать как в гармонизирующей и адаптирующей члена семьи к обществу, так и дисгармонизирующей и дезадаптирующей его. В сфере отношения к здоровью семья способна формировать опреде­ленные паттерны, которые будут направлять человека, способство­вать появлению у него патогенного или саногенного мышления (по Ю.М.Орлову).

Саногенное мышление — это мышление, которое уменьшает внут­ренний конфликт, напряженность, позволяет человеку контроли­ровать эмоции, потребности и желания и, соответственно, предотв­ращает заболевания. Патогенное мышление действует, исходя из про­тивоположных принципов — привычных автоматизмов и традиций. Естественно, что человек способен предотвратить развитие отнюдь не всех заболеваний, а лишь тех, которые формируются психоген­ным путем. К ним относятся невротические и психосоматические расстройства и заболевания.

Саногенное и патогенное мышление включает достаточно боль­шое количество паттернов поведения, среди которых особо выделя­ется антиципационный паттерн (ВД.Менделевич). Под ним понима­ются сформированные в процессе социализации в семье шаблоны построения вероятностного прогнозирования и антиципации. Лица, страдающие неврозами, отличаются от тех, кто избегает в течение жизни невротического типа реагирования (неврозоустойчивых) тем, что игнорируют прогнозирование событий, впоследствии становя­щихся психотравмирующими. Чаще они исключают из прогноза не­желательные события, ограничивая тем самым возможности подго­товки к восприятию и переработке невротизирующего конфликта. Патогенные антиципационные паттерны формируются в процессе семейного воспитания и передаются детям в виде стереотипов пове­дения, взаимоотношений с людьми, сохранения эмоциональной стабильности. Одним из таких семейных антиципационных паттер­нов является убежденность в необходимости и полезности для пси­хического здоровья прогнозирования лишь желаемых исходов жиз­ненных ситуаций и блокирование размышлений о нежелательных. Этот антиципационный паттерн закрепился даже в пословицах и поговорках («не каркай», «сглазишь» и др.). Этот семейный паттерн лежит в основе не только невротических (психогенных) рас­стройств, но и определяет психопатологическое синдромообразование в рамках психотических нарушений, в частности при шизофре­нии. Анализ семей лиц, страдающих шизофренией, показывает, что в них также преобладает антиципационный паттерн, основанный на моновариантном типе вероятностного прогнозирования. Он отража­ется в формировании у ребенка (будущего психически больного) мистической одновариантной модели оценки происходящих собы­тий, определенного догматизма мышления.

Наряду с антиципационцым паттерном, семья способна выраба­тывать у своих членов иные паттерны поведения: нозогнозические (тревожный, депрессивный, истерический, ипохондрический) и анозогнозический. При т.н. «семейной тревоге» преобладающим при стол­кновении с любой неординарной ситуацией становится радикал бес­покойства, паники, страха. Депрессивный радикал может прояв­ляться в чувстве неудовлетворенности, вины, самоуничижения В рамках истерического преобладающими становятся экстрапунитивные реакции с попытками обвинять в происходящих событиях ок­ружающих. При ипохондрическом преобладает фиксация на сомати­ческом неблагополучии с преувеличением имеющейся тяжести рас­стройства. Анозогнозический паттерн вырабатывает у члена семье игнорирование наличия проблем или заболеваний.

Наиболее патогенное влияние на членов семьи может оказать семья, которую обозначают как способствующая психической трав-матизации (Э.Г.Эйдемиллер, В.В.Юстицкий). В подобном случае психическая травматизация обусловлена не только прямыми конф­ликтами семьи с одним из членов, но и самой психотравмирующей средой, косвенным воздействием традиций внутрисемейных отно­шений на личность человека. Выделяют три типа т.н. неблагополуч­ных семей:

• конфликтные

• кризисные

• проблемные

К конфликтным супружеским союзам относятся такие, в которых между супругами имеются сферы, где их интересы, потребности, намерения и желания постоянно приходят в столкновение, порож­дая особо сильные и продолжительные отрицательные эмоции. К кризисным — такие, где противостояние интересов и потребностей супругов носит особо резкий характер и захватывает важные сферы жизнедеятельности семьи. К проблемным супружеским союзам причисляют такие, перед которыми возникли особо трудные жизнен­ные ситуации, способные нанести ощутимый удар по стабильности брака (отсутствие жилья и средств, тяжелая и продолжительная бо­лезнь одного из супругов, осуждение на длительный срок и т.п.). При оценке типов и выраженности неблагополучия в семье, в пер­вую очередь, обращают внимание на субъективную оценку супру­гами степени благополучия в их семье, а не на формальные призна­ки конфликтности.

По мнению Э.Г.Эйдемиллера и В.В.Юстицкого, семья участвует в формировании непосильного психического напряжения ее члена несколькими способами:

1. Создавая для индивида ситуации постоянного психологичес­кого давления, трудного или даже безвыходного положения. Примером может служить ситуация жены алкоголика, кото­рую он держит в постоянном страхе, забирает деньги, и ко­торая в силу своего беззащитного характера не в состоянии противостоять ему. Подобный способ может быть назван «обу­чением беспомощности».

2. Создавая препятствия для проявления членами семьи опреде­ленных, чрезвычайно важных для них чувств, удовлетворе­ния важных потребностей. Это, во-первых, могут быть чув­ства, несовместимые с ролевыми представлениями члена се­мьи. Так, невестке может стоить огромных усилий скрывать свою антипатию по отношению к свекрови, чувство протеста в связи с ее стремлением вмешиваться во взаимоотношения с мужем. Во-вторых, чем неблагополучнее взаимоотношения в семье, тем значительнее усилия, которые приходится прила­гать, чтобы сдерживать чувства фрустрации, раздражения, агрессии. В-третьих, эти чувства, потребности, которые се­мья должна удовлетворять, однако в силу тех или иных об­стоятельств этого не делает. Последнее затрагивает удовлетво­рение сексуально-эротических потребностей.

3. Создавая или поддерживая внутренний конфликт у индивида.

Члены семьи часто используют для оказаний давления на других членов семьи или супруга косвенное воздействие с помощью супру­жеских (невербальных) игр. К ним Е.Вегп относил такие, как: «скан­дал» или «игру в ревность» с целью избежать сексуального контакта и наказания таким способом супруга за какие-либо провинности; «фригидная женщина» и «фригидный мужчина» с целью провоцирования супруга на скандал и некоторые другие.

Семья способна формировать паттерн реагирования на психичес­кие травмы, т.е. создать фрустрационную толерантность члена семьи или сделать из него «потенциального невротика». Под потенциаль­ным невротиком понимается (В.Д.Менделевич) индивид, в силу скла­да психической деятельности в большей степени, чем другие склон­ный к невротическому типу реагирования. В структуре индивиду­ально-психологических особенностей «потенциального невротика» отмечается несколько параметров.

Среди первого ряда параметров выделяется феномен «фиксиро­ванных абсолютов». Л.Бинсвангер, предложивший этот термин, ви­дел в невротике человека, который в силу особенностей своего мышления с трудом анализирует происходящие в его жизни собы­тия, не может критично и иронично подойти к своим слабостям. «У невротика узок горизонт видения», — считал Л.Бинсвангер. Одна­ко, не невроз ухудшает «пространственное зрение», но наоборот узость видения проблем приводит к неврозу. Одной ИЗ отличитель­ных особенностей «потенциального невротика» является стиль его мышления, носящий оттенок догматичности. Жизнь такого челове­ка строго ранжирована, регламентирована. В ней оценен вес и зна­чимость возможных событий, многое из происходящего не имеет оттенков и строится на контрасте — либо черное, либо белое. Спо­собствует тому масса фиксированных абсолютов — идеалов, догм, табу, эталонов, вера в которые истова и непоколебима. В.Щтекель назвал явление игнорирования иных решений конфликтных отно­шений кроме заведомо выбранного — «психической скотомой», т.е. островковым дефектом внутреннего зрения. Психологические обра­зования в виде своеобразия мировоззрения, понимания и оценки жизненных происшествий формируются в семье.

К неврозу оказываются предрасположенными те люди, которые несклонны к гибкости, в некотором смысле упрямые, трудно пере­ключающиеся с одного на другое, не желающие соотносить вы­нужденные обстоятельства со твоими принципами (наблюдение).

Пациентка Г., 46 лет, неврозом заболела после того, как поссо­рилась с дочерью. Ссора же возникла, как считала пациентка, по ее дочери. Житейская ситуация, в которую та попала, достаточно узна­ваема. Поводом — именно поводом, а не причиной, послужил тот факт, что незамужняя дочь отказалась прерывать первую, незаплани­рованную беременность и родила ребенка. Реакция матери была кате­горичной: «Жить вместе с человеком, который не посчитался с мне­нием матери, хотя оно было известно давно и считалось абсолют­ным, не буду ни при каких обстоятельствах — пусть даже принесет извинения». Предыстория же была такова. Семейная жизнь Г. сложи­лась не так, как ей хотелось. Дочь она воспитывала одна, отказавшись от «услуг пьяницы-отца», с которым по собственной инициативе раз­велась, когда дочь пошла в ясли. Женщина пыталась воспитать дочь так, чтобы та избежала ее «участи». Воспитывая повзрослевшую дочь, она старалась ей внушить, что замуж можно выходить лишь за люби­мого человека, а не по увлечению или страсти. В день совершенноле­тия у нас состоятся с ней об этом обстоятельный и откровенный разговор. Они немного повздорили. И тогда же мать ультимативно ска­зала ей, что если она родит ребенка будучи незамужней, то пусть сама и воспитывает его и не рассчитывает на нее. Так и произошло. Заболевание, возникшее и длившееся к моменту обращения к врачу полтора года, заключалось в обычных для невроза симптомах — бес­соннице, плохом настроении, плаксивости, раздражительности и пр. Усугублялось тем, что дочь в ответ на реакцию матери не разрешила той видеться с внучкой, уехала жить в другой город. На беседе с вра­чом Г. соглашалась, что стоит лишь ей простить дочь, разрешить той вернуться и исчезнет вся болезнь. «Но я не могу пойти против своих принципов. В противном случае я перестану уважать себя», — говори­ла она.

«Фиксированным абсолютом» у пациентки Г. выступало пред­ставление о «нормальной — как у всех людей — жизни», опреде­лявшее все ее поведение. Ведь казалось бы, проще — не мучиться разлукой с любимой дочерью и внучкой, переступить через себя, пойти на компромисс и не только излечиться от невроза, но и наладить добрые семейные отношения, а значит приобрести и ду­шевное спокойствие. Именно догматизм мышления, сформировав­шийся в связи с несложившейся личной жизнью, создал благопри­ятную почву для невроза, задолго до него превратив человека в «потенциального невротика».

Подобные «фиксированные абсолюты» могут быть различны по сути, а их количество у одного человека колебаться от единицы до десятков. Несправедливо абсолютизированными могут оказаться се­мейные, производственные отношения, дружба, любовь и многое другое. Труднее назвать, что не подвержено абсолютизации.

Б.В.Зейгарник и Б.С.Братусь считают, что нормальной зрелой личностью можно назвать не ту, которая лишена противоречий и трудностей, а ту, которая способна принимать, осознавать и оцени­вать эти противоречия и способная продуктивно разрешать их в соответствии с наиболее общими целями и нравственными идеала­ми. Приведенный пример с больной Г. показателен в этом отноше­нии. Больная, решившая не поступаться принципами, игнорировала в угоду им общие цели своей жизни — вырастить дочь, внучку. Можно сказать, что для гармоничной «неврозоустойчивой» личнос­ти характерна в противовес «потенциальному невротику» отнюдь не беспринципность, но диалектичность в создании собственных принципов. Во многом понимание относительной значимости жи­тейских невзгод, формируемое в процессе семейного воспитания избавляет от невроза.

Догматический строй мышления, негибкость и бескомпромисс­ность — лишь один из параметров портрета «потенциального невро­тика». Это одна, но не единственная черта людей подобного склада. Не менее важной составляющей считается способность к адекват­ной самооценке и контролю притязаний. Для «потенциального не­вротика» характерна неустойчивость самооцейки (от значительно завышенной до существенно заниженной), которая также проходит этап становления в семье. Неправильно оценивая свои возможнос­ти, «потенциальный невротик» постоянно сталкивается с жизнен­ными трудностями, которые сам и создает. То, чем он особенно дорожит — авторитет, — оказывается подорванным. Требуя к соб­ственной персоне большего внимания в соответствии с пониманием своей большой роли, он не находит достойного отклика (наблюде­ние).

С типичными признаками невроза обратился пациент К. Заболева­ние развилось у него постепенно, после того, как его близкий друг — однокашник и коллега по работе — обошел его по служебной лест­нице и стал его непосредственным начальником. К. был убежден, что сотрудники предприятия, на котором работали К. и его друг, «по заслу­гам оценят его истинные способности», которые сам он оценивал высоко, «по крайней мере, выше, чем у друга». Он был уверен, что именно его изберут начальником отдела. Нежелание считаться со сво­ими реальными способностями, а они в действительности были мно­го скромнее, чем у приятеля, да и многих сослуживцев, привело к нервному срыву.

Наивно думать, что гармонично развитая личность, видя свои недостатки, не предпринимает попыток их искоренить и стать луч­ше, чем она есть. В действительности человек должен несколько завышать свои представления о себе. Однако для формирования «неврозоустойчивости», да и вообще для полноценной жизни, необхо­димо постоянно проверять на практике реальность представлений о собственных возможностях. Потерпев поражение, здоровый человек не опускает рук. Он корректирует самооценку и уровень притяза­ний и говорит себе: «Всякое поражение неприятно, но это не конечное отступление. В моих силах сделать так, чтобы в будущем я добился здесь успеха».

«Потенциальный невротик» в силу семейной традиции часто очень болезненно реагирует на подобные поражения и в отличие от гар­моничной личности продолжает упорно, невзирая на объективные трудности штурмовать недоступную вершину. Тогда как «неврозоустойчивый» человек вначале ставит перед собой более легкую задачу и постепенно, поэтапно усложняя ее, движется к конечной цели. Инженер К., о котором упоминалось выше, не сумел соотнести свои возможности со своими притязаниями и в дальнейшем, после новых неудач, неоднократно заболевал неврозом. После случая с выбором его друга начальником отдела, К. предлагал свою кандида­туру на подобный пост в других отделах, но во всех случаях проиг­рывал в открытом конкурсе. Неустойчивость самооценки и несоот­ветствующий реальным возможностям уровень притязаний по пра­ву считаются чертами портрета «потенциального невротика».

Как было описано выше, для человека, склонного к невроти­ческому типу реагирования крайне характерна неспособность пред­видеть, предугадывать ход жизненных событий, моделировать соб­ственное поведение в тех или иных возможных ситуациях. «Потен­циальный невротик» в силу подобной неспособности оказывается часто не готов к быстрому и адекватному разрешению конфликтов. Там, где гармоничный человек просчитывает варианты действий, взвешивает их, решает как шахматную партию, подготавливает себя к борьбе с худшими обстоятельствами, «потенциальный невротик» беспечен и незащищен. Неспособность прогнозировать события обе­зоруживает человека перед лицам житейских коллизий. Не вызыва­ет сомнений тот факт, что, подготовившись к встрече с трудностя­ми, заняв удобное положение, легче их преодолеть или даже избе­жать. И, наоборот, неожиданность как бы парализует деятельность на какое-то время.

Стрессовая готовность не должна пониматься как повышенная напряженность. Человек, нацеленный избегать невротических рас­стройств, должен научиться разумно проигрывать в голове многие варианты своей будущей жизни, решить для себя, что имеет прин­ципиальное значение и потребует действительной борьбы (напри­мер, любовь к детям или служебное положение), а также подумать, при каких обстоятельствах он будет отступать и капитулировать, естественно, подготовив для этого отходные пути.

Здесь мы сталкиваемся с неким парадоксом. Ортодоксальность советов по предупреждению невротических расстройств входит, на первый взгляд, в противоречие с романтической натурой человека, с эмоциональностью его поступков. Возражения вызывает у роди­телей, воспитывающих ребенка тот факт, что для искоренения черт невротичности предлагается жить по принципу: «Надейся на луч­шее, но готовься к худшему». Т.е. воспитание антиципационной со­стоятельности требует прогнозировать отрицательный и неблагоп­риятный исход важнейших жизненных событий в противовес тра­диции исключать их прогнозирования. Считается, что подобная рас­судочность превращает жизнь в схему, когда человек разучается расстраиваться и плакать, делается безразличным к другим. Одна­ко, следует отметить, что трезвый расчет не мешает человеку не только безудержно горевать, но и искренне радоваться, поскольку настоящая радость возникает чаще от неожиданного события, а не от того, к которому годами готовишься.

Часто симптомы невроза возникают у женщин с неблагополучно складывающейся семейной жизнью. Для многих из них угроза раз­вода становится фактором, провоцирующим заболевание. Типична следующая ситуация (наблюдение).

Жена на основании анонимного телефонного звонка или письма узнает, что муж ей неверен, проводит время с любовницей По воз­вращении мужа с работы, жена устраивает ему скандал, требует при­знания в супружеской неверности, грозит ему обращением к его на­чальству. Через некоторое время, не добившись от мужа признания, она вынуждена обратиться к психиатру в связи с раздражительнос­тью, нетерпимостью к людям, плаксивостью и иными типичными симптомами невротического срыва. В беседе с врачом она откровенно рассказывает о семейном конфликте, просит врача посоветовать, как поступить. Однако любой совет парирует контрдоводами. Получается, что и разводиться «нужно непременно» и «нельзя разводиться, пото­му что останутся сиротами дети».

Связь данной ситуации со способностью предвосхищать события и быть готовым к ним объясняется тем, что женщина, искренне верившая, что муж ей верен и будет верен всегда, никогда — даже в мыслях — не представляла себе обратного, столкнулась с неспрогнозированной ею ситуацией. Она не выработала принципов своей деятельности в случае измены супруга, поскольку не обладала адек­ватным антиципационным паттерном. Ведь, любя мужа, искренне веря ему, она могла бы все же как-то определиться с тем, что она будет делать, если произойдет адюльтер. Неврозом после развода или измены супруга заболевают значительно чаще те, кто «не пред­ставлял, что такое может случиться». Подобная категорическая вера, безудержный оптимизм создают инфантильный, наивный образ, который в свою очередь становится базой для невроза.

Таким образом, можно утверждать, что семья выступает в каче­стве фактора сенсибилизации ее члена к психической травме че­тырьмя путями: 1) через формирование неспособности противосто­ять психической травме из-за изнеживающего воспитания; 2) через воздействие на психическую сопротивляемость; 3) через формиро­вание представлений индивида о патогенности ситуации и 4) через представление о вероятности возникновения патогенной ситуации.

Формированию готовности одного из членов семьи к невроти­ческому или психосоматическому типу реагирования способствуют не только психотравмирующие события как таковые. Нередко пато­генными становятся микротравмы и недопонимания между члена­ми семьи, связанными с определенными ожиданиями и традиция­ми. По мнению N.Peseschkian, существует несколько подобных се­мейных традиций паттернов, способных вызвать у одного из членов семьи психическую или соматическую патологию и проблемы со здоровьем. Т.н. «недопонимания» разделяются на четыре группы:

• родительские (между родителями и детьми

• парлнерские

• концептуальные (мировоззренческие, философские)

• терапевтические (врач-больной)

К «недопониманиям» относят: 1) несоответствие целей и содер­жания воспитания; 2) неспособность различать идентичность кри­зисов и Личностное развитие; 3) понимать уникальность и тожде­ственность; 4) справедливость и любовь; 5) идентификацию и про­екцию; 6) мужчину и женщину; 7) секс, сексуальность и любовь; 8) карикатуры любви; 9) здравый смысл и предубеждение; 10) интеграцию и потерю общности; 11) относительность ценностей; 12) обобщение и дифференциацию; 13) бессознательное и созна­тельное; 14) веру, религию и церковь; 15) условность и безуслов­ность судьбы; 16) смерть и отношение к смерти.

Каждое из недопониманий указывает на столкновение концеп­ций взаимодействующих сторон в процессе многократного общения или длительного противостояния. Подобные ситуации недопонима­ния могут быть спонтанными и вызванными сознательно, спрово­цированными. Иногда человек не только и не столько не понимает намерений партнера, сколько имитирует недопонимание, которое автоматически освобождает его от нежелательных действий.

К недопониманиям, вызывающим психологические отклонения и психические симптомы у родителей, относится недопонимание це­лей и сути воспитания детей. У многих матерей развиваются клини­ческие симптомы невротических расстройств в связи с несоответ­ствием действий их ребенка идеальному поведению («Ты меня в гроб вгонишь своим непослушанием», «У других дети как дети, а у меня недоразумение, наверное, преступником будет» и т.д.). Одних раздражает упрямство собственных детей, других — медлительность, третьих — наивность и доверчивость, четвертых — наоборот, недо­верчивость и скрытность, пятых — неорганизованность, шестых — напротив, излишняя организованность, дотошность, «почемучкание» и т.д. Недопонимание целей и сути воспитания основано на неспособности и неумении родителей различать два процесса: обу­чения и тренинг (дрессура).

Другим родительским недопониманием считается неспособность различать идентичность кризисов и личностного развитие; которое лучше всего представить на основании максимы Вовенарга: «Моло­дежь меньше страдает от собственных ошибок, чем от нравоучений и мудрости старших». Кризис воспитания, питающий психологи­ческие девиации у родителей и детей включает предубеждение о том, что ребенок должен учиться на чужих ошибках и предотвра­щать собственные неверные действия. В жизни это проявляется же­ланием родителей научить ребенка не ошибаться, давая ему разно­образные советы. Однако, также как, с одной стороны (родительс­кой), давая ему разнообразные советы, существует желание уберечь чадо от неприятностей, с другой (детской). Есть желание испытать себя, убедиться в правильности сентенций, найти свой собствен­ный путь. Именно это обозначается понятиями «личностный рост и развитие».

Следующее недопонимание обозначается «уникальность-тожде­ственность». Оно отражает конфликт между семейными традиция­ми, к примеру, в выборе профессии или рода занятия, и желания­ми, идущими с ними вразрез. Не редки случаи, когда родители заранее уготавливают своим детям ту или иную судьбу, конструи­руют их будущее на основании семейных предпочтений: «Дед и отец были инженерами (адвокатами, врачами), значит и сын дол­жен пойти по их стопам, продолжить их дело». Однако, дети могут выбрать уникальный и отнюдь нетождественный путь своего разви­тия, что способно вызвать семейный кризис и расстройства у кого-либо из членов семьи.

К родительским относится и недопонимание, называемое «спра­ведливость-любовь». Оно описывается как попытка кого-либо обо­сновать эмоциональность (любовь) теми или иными качествами человека, рационализировать чувства. Обычно родители используют принцип справедливости в беседе с ребенком: «Я тебя не люблю, потому что ты — непослушный (невежливый или неорганизован­ный)». Как показывает подобный пример, любовь пытаются опос-редовать с помощью вторичных, социально значимых способностей.

К группе партнерских недопониманий относится, в первую оче­редь, такое, как «вдентификация-цроекция». Когда мы оцениваем поведение других, то меряем их своей меркой. Мы представляем, как бы мы поступили, а также что хорошо и что плохо с нашей точки зрения. Это обозначает, что мы сводим все многообразие че­ловеческой мотивации и поведения к единственно верному пути и оценке. Неумение или нежелание поставить себя на место партнера, представить альтернативные варианты мотивации и поведения при­водят иногда к конфликтам и психологическим проблемам в парт­нерских взаимоотношениях. К примеру, поздний приход домой суп­руга может одной супругой трактоваться как измена, другой — как непунктуальность, третьей — как увлеченность работой. Оценка од­ного и того же события будет строиться на идентификации и про­екции, представлении о том, что бы это значило, будь я на месте партнера.

К партнерским недопониманиям относится и такое, как: «муж­чина-женщина». Суть его заключается в конфликте ролевого поведе­ния, когда за человеком того или иного пола тянется шлейф ти­пичных представлений о его назначении, формах поведения, стилях жизни. Часто это проявляется в гиперобобщениях типа: «Все муж­чины гуляки, все женщины — сплетницы» и пр.

Когда говорят о недопонимании «секс-сексуальность-любовь» имеют ввиду однобокую оценку такого чувства, как любовь. Она характеризуется лишь с позиции сексуальной привлекательности партнера. Если брачные узы строятся на такой основе, то возможны разочарования и психологические трудности партнеров в связи с возрастными изменениями. Близким к описанному считается недо­понимание смысла любви (недопонимание «карикатура любви»), когда выделяют следующие разновидности любви: любовь как достиже­ние, как любопытство, как потребление, как релаксация, как сек­суальное возбуждение, как конформность, как конкуренция.

Нередкими являются и концептуальные недопонимания, кото­рые создают благоприятную почву для возникновения невротичес­кого конфликта. Базой для них Служат предубеждения, суеверия, догмы и традиции. Одним из таким недопониманий является «здра­вый смысл-предубеждение», отражающее два принципиально раз­личных подхода к пониманию и объяснению действительности: рациональный и иррациональный.

К концептуальным недопониманиям относят и такое, как «ин­теграция я потеря общности», при котором человек склонен оцени­вать то или иное событие либо пессимистично либо оптимистично, исходя из структуры индивидуально-психологических особеннос­тей личности. Важными концептуальными недопониманиями явля­ются: «относительность ценностей» и «обобщение-дифференциация». Продемонстрировать подобный феномен можно на примере психо­логических особенностей главного героя рассказа В.Солоухина «Трость»:

«Холостой мужчина, долгие годы безуспешно искавший спутницу жизни, посвятил свою жизнь коллекционированию тростей. Главной его гордостью была коллекция из десятков тростей различного цвета, из разных стран, сделанных из разнообразного материала. Судьба пос­ле долгих лет свела его с женщиной, которую он полюбил. Однако, незначительное событие вновь вернуло его в хблостяцкое лоно, раз­било желанный брак. Событие это произошло на мосту, по которому мужчина прогуливался со своей возлюбленной. Женщина с целью проверки чувств своего избранника попросила его «ради нее» выбро­сить в воды реки трость, которую тот держал в руках и которой неза­долго до этого хвастал. Внутренняя борьба между желанием угодить любимой женщине и нежеланием расставаться с любимой вещью привела к выбору второго и психологическому обоснованию этого выбора — «капризностью характера женщины».

Подобный пример отражает, с одной стороны, недопонимание «относительность ценностей» (важнее оказалась трость, а не лю­бовь), с другой стороны, «обобщение-дифференциация» (на осно­вании одного поступка делалось предположение о стиле жизни во­обще).

К концептуальным недопониманиям относят также «бессозна­тельное-сознательное», характеризующееся неверной оценкой дея­тельности окружающих. Однако, наиболее принципиальным счита­ется недопонимания, обозначаемые «Вера-религия-церковь», «Услов­ность и безусловность судьбы», «Смерть и отношение к смерти». Не­вротический конфликт может возникнуть в связи с рассуждением о вышеперечисленных принципиальных аспектах жизни и смерти, веры и приверженности религии, понимания фатальности или обус­ловленности внутренними факторами судьбы.

Семейные традиции в области питания, двигательногоЬежима, способов отдыха и расслабления, наряду со стереотипами психичес­ких реакций и восприятия событий, способны формировать склон­ность к тем или иным психосоматическим расстройствам.