Денежная залоговая приватизация

Важнейшим итогом чековой приватизации стала невозможность реставрации прежней хозяйственной системы: появился институт частной собственности, формировались новые экономико-правовые и институциональные структуры, быстрыми темпами развивался сам приватизационный процесс, который в России был выше, чем в абсолютном большинстве стран Центральной и Восточной Европы. Только в 1994 г. было приватизировано 21095 предприятий. Теперь реформаторы исходили из очевидной для них предпосылки, что для успешного развития страны потребуется привлечение колоссальных инвестиций, нового капитала, а, следовательно, понадобится новый класс крупных собственников. В соответствии с таким подходом, в условиях возрастания давления на экономику политических и субъективных факторов, развития лоббистских устремлений и продолжавшихся стихийных приватизационных процессов 1 июля 1994 г. было объявлено о переходе к новому этапу приватизационного процесса в России – денежной залоговой приватизации, ориентированной на стимулирование инвестиционного бума, реструктурирование предприятий и обеспечение их эффективного функционирования.

На этом этапе и развернулась основная борьба за реальную собственность, хотя акции многих предприятий, представлявших для инвесторов высокодоходный интерес, были распроданы уже в 1994 г. Цель этой фазы приватизационного процесса заключалась в дальнейшем эффективном перераспределении объектов собственности государства, привлечении новых капиталов, концентрации прав собственности, создании крупного слоя капиталистов-собственников, способных эффективно вести хозяйство. Но фактически уже с 1995 г. на передний план выдвинулась задача первостепенной для власти важности – финансирование дефицита федерального бюджета. Решение этой задачи в течение 1995-1998 гг. отодвинуло на дальний план такие важнейшие цели данного этапа приватизационного процесса, как деятельность по реструктурированию предприятий, развитию производства, привлечению новых инвестиций и др. Однако такая технология приватизации оказалась непродуктивной. Во-первых, надежды правительства на потенциальных инвесторов не оправдались. Правительство рассчитывало, что среди потенциальных инвесторов на российские банковские инвестиционные структуры и иностранные компании будет приходиться до 60% инвестиций. Во-вторых, реальный приток денег в бюджет для последующего направления этих средств на инвестиционные цели за счет продажи акций не ощущался.

Исключение составлял 1995 г., когда было приватизировано 10152 предприятия, а государство получило в бюджет 7,3 трлн руб. Но уже следующий год стал в этом отношении провальным: при бюджетном задании в 12,3 трлн руб. за счет приватизаторов в бюджет поступило лишь около 1 трлн руб. Бюджетное задание на 1997 г. по поступлениям уменьшили почти в два раза по сравнению с 1996 г., что позволило его выполнить. В-третьих, основные поступления в течение каждого года шли неравномерно, в основном за счет залоговых аукционов, которые в истории приватизации, формировании ядра будущих империй олигархов заняли особое место. Это относится, прежде всего, к аукционам 1995 и 1997 гг. Денежная залоговая приватизация имела и другие отличительные черты. В отличие от чекового этапа приватизационного процесса она проходила по иному сценарию: все, кто преуспел на его первом этапе, т.е. «сделать» деньги в ваучерной приватизации, теневой сфере, торговле, на валютных операциях и т.д. могли теперь на них по дешевке скупать у государства общественное достояние; государство продавало собственные пакеты акций, в том числе топливных компаний, при этом особенно активная его деятельность в этом направлении имела место в 1995-1997 гг.; на залоговых аукционах, проведение которых было одобрено Указом Президента от 11 мая 1995 г., оно передавало пакеты в доверительные управления тем частным банкам, которые отвечали, по крайней мере, двум условиям: они имели связи во власти, были ближе к правящей политической группировке президентско-правительственной коалиции; такие банки могли предоставить правительству наибольшие кредиты. Залоговые аукционы были одной из наиболее важных и удачных форм проведения денежной приватизации. Необходимость проведения подобных аукционов во многом диктовалась также крайне сложной бюджетной ситуацией. Она была рассчитана на получение взаймы у ведущих банков России кредитов.

В конце марта 1995 г. консорциум «Онэксим-банк», «Менатеп», «Российский Кредит» выступил с предложением о передаче под кредиты коммерческим структурам в доверительное управление пакетов акций крупных предприятий. Власти одобрили эту идею, и Б.Ельцин подписал Указ об аукционах на право заключения договоров банковского кредита Правительству. В соответствии с правилами проведения залоговых аукционов, установленных властями, госпакеты акций крупных, фактически высокодоходных предприятий переходили в залог к частным банкам, а в случае невозврата государством предоставленных ему кредитов такие банки по истечении установленного срока могли их выкупить на аукционах, т.е. у самих себя. Правительство, конечно, не расплатилось (или не хотело этого сделать), и пакеты акций, переданные под залог, не получило. В результате госпакеты акций становились собственностью бывших залогодержателей, т.е. коммерческих структур группы ведущих банков. При этом обошлись они им дешево, скорее, по символическим ценам. Так, компания «Интеррос-ойл», входившая в финансово-промышленную группу «Интеррос», контролируемую «Онэксим-банком», в сентябре 1996 г. выиграла инвестиционный конкурс по 34% акций «Сиданко», в январе следующего года на инвестиционном конкурсе она приобрела залоговый пакет акций этой компании. Всего «Онэксим-банк» затратил на приобретение акций компании «Сиданко» 418 млн долл., но уже в ноябре 1997 г. он перепродал 10% ее акций «Бритиш Петролиум» (ВР) и получил за это 571 млн долл., что свидетельствует не только о предприимчивости банка, но и о существенном занижении реальной стоимости компании «Сиданко».

Поступления государственного бюджета от продаж на залоговых аукционах, на которых были выставлены пакеты акций 21 компании в 1995 г., по оценкам экспертов были незначительными. По данным экономиста И. Устинова, всего за приватизацию 21632 промышленного предприятия в течение 1992-1999 гг. государство получило 347, 2 млн долл., или по 16 тыс. долл.за каждое предприятие .

Государственные пакеты акций высокодоходных предприятий были предметом острой конкурентной борьбы среди коммерческих банковских структур, о чем свидетельствуют залоговые аукционы по акциям компаний «Сиданко», «Связьинвест», РАО «Норильский никель» и др.

На результат, цену покупки, определение нового собственника во многом влияли связи участвующих в аукционах и конкурсах в высших эшелонах российской власти, которая своими действиями в решении этих и других залоговых вопросов доказывала порой свою непредсказуемость. Сказывалась на этом процессе и продолжительная болезнь Б. Ельцина в течение осени 1996 - зимы 1997 гг. Поскольку организация аукционов происходила в условиях нарушения правил конкурентности, соблюдения лишь формальной, а не фактической законности, порой даже отмены властями «собственной» прежней нормативной базы, на которую изначально полагались участники приватизационных сделок, то результат последних их противники (или проигравшие на аукционах и конкурсах) рассматривали как «сомнительные», или «мнимые».

Второй этап приватизации отличался не только по своему «сценарию». Его характерными чертами также являлись: формирование (или продолжение формирования) олигархического капитала, остаточный характер приватизации, регионализация приватизационного процесса в политических целях, активный передел собственности между крупнейшими естественными монополиями и компаниями, сопровождавшийся постоянной информационной войной. Вот только некоторые тому свидетельства. Как уже отмечалось, в 1992 г. был заложен крупнейший приватизационный проект создания нефтяных компаний. Предполагалось, что ориентиром приватизации в нефтяном комплексе будет раздел российского нефтяного рынка между 10-15 крупнейшими вертикально-интегрированными компаниями. В последующие примерно четыре-пять лет эта задача успешно решалась. Была в основном завершена беспрецедентная в мировой практике программа приватизации российского нефтяного комплекса. Последний был поделен на 14 вертикально-интегрированных компаний. При этом, если в 1993-1995 гг. шел в основном раздел нефтяного комплекса при сохранении контрольного пакета за государством в большинстве компаний (от 45 до 51%), то для 1995-1997 гг. характерным был активный передел государственной собственности в крупнейших НК первой волны. На первом этапе этого процесса, в 1993-95 гг., как отмечают специалисты, государство в сущности не смогло (или не хотело) осуществить активную политику государственного менеджмента по стратегическим вопросам и дистанцировалось от решения насущных проблем деятельности компаний. В последующие годы оно целенаправленно передает контроль над предприятиями нефтяного комплекса тем финансовым группам, которые представляли наибольшие кредиты, а главное были наиболее лояльны к власти. Большую роль в этом деле сыграли уже упоминавшиеся залоговые аукционы в 1995-1997 гг. Президентские выборы 1996 г. также стали важным этапом в становлении соответствующих номенклатурно-политических групп-«олигархов». Иными словами, в России постепенно формировался «свой олигархический капитал», развивавшийся по законам бизнеса и конкуренции, появилась бизнес-элита, представители которой «сделали» свое состояние на приватизации и либерализации экономики. К концу 1996 г., по утверждению Б. Березовского в интервью газете «Financial Times» в ноябре того же года, более половины российской экономики контролировали семь человек. К ним относились: Б. Березовский, В. Виноградов, В. Гусинский, В. Потанин, А. Смоленский, М. Ходорковский, А. Чубайс. Бизнес-элита возникла в России в условиях ослабленного государства, разрушенной системы контроля, продолжавшегося процесса стихийной приватизации, фактических хищений. В известной книге «Приватизация по-русски», вышедшей под редакцией «главного приватизатора» А. Чубайса в 1999 г., ее авторы на вопрос, на чем разбогатели олигархи и заработали свои состояния, дали следующий ответ, с которым во многом можно согласиться. «Если проанализировать, на чем сделали свои состояния наши олигархи, то в большинстве случаев окажется – на бессилии государства. На его бездеятельности, некомпетентности, на всякого рода внутриполитических раздрях. Банки, поднявшиеся на обслуживании госбюджета, - это следствие инфляционной политики, накачки экономики необеспеченными деньгами. Это результат отсутствия единой экономической стратегии в недрах российской власти.

В итоге так и складывалось все – один к одному. Государство: слабое… противоречит само себе, раздираемо внутренними интригами и распрями. Такое государство заведомо не способно сконцентрировать необходимое количество качественных интеллектуальных ресурсов для своих нужд. А теперь, смотрите, частный сектор: сильные, умные, образованные, энергичные, толковые – все они здесь.

Естественно, при таком раскладе частные структуры начинают бурно расти, последовательно усиливая свое влияние».

Не вдаваясь в полемику с некоторыми утверждениями авторов, считаем необходимым еще раз подчеркнуть, что за достижения приватизации россиянам пришлось заплатить большую цену. Выбранная технология приватизации также вызывает критическое отношение. Она отличалась от международной практики не в лучшую сторону. И хотя результат приватизации все же был очевиден, большинство граждан еще долго будет помнить «ваучеры» и обещания и т.д. Не забудет оно и полученный материальный, денежный, моральный и иной «эффект» от их вложения в различные фонды. Не стоит игнорировать, очевидно, и оценки некоторых зарубежных экономистов, в том числе китайских (Чжи Сяохэ, например) относительно выбора самого неэффективного способа приватизации, ускоренных ее темпов, создания идеальных возможностей для обогащения директората, чиновничества и преступных элементов.

На втором этапе приватизационного процесса возникали первые корпоративные группирования олигархов, преследовавшие политические цели и постепенно усиливавшие свое влияние на власть. Так, созданное неустойчивое в своей основе объединение «Предпринимательская политическая инициатива-92», в состав которой вошли К. Бендукидзе (Уральские машиностроительные заводы), М. Ходорковский (ЮКОС) и другие еще в декабре 1992 г. предприняли неудавшуюся попытку примирить две противоборствующие власти – Съезд народных депутатов и Президента, призвав их к компромиссу. Преуспели олигархи и на рынке СМИ, используя их как средство давления на власть. Так, в октябре 1993 г. впервые вышла в эфир телекомпания НТВ, созданная на средства банкира В. Гусинского («Мост»), А. Смоленского («Столичный-СБС»), О. Бойко («Национальный кредит»). Это группирование банкиров диктовалось их стремлением создать первую частную телекомпанию, через которую спустя некоторое время развернется информационная война за собственность. В этих же целях консорциум банков (КБ-ОРТ), созданный группой бизнесменов, приложил определенные усилия к разделу «частной доли» (46 %) телекомпании ОРТ, что позволило Б. Березовскому на определенное время усилить влияние на этот информационный центр. В 1997 г. развернулась борьба вокруг газеты «Известия». За акции издания этой газеты боролись «Онеэксим-банк» и «Лукойл». В итоге акционерам удалось все же договориться о разделе власти в редакции газеты. С помощью средств массовой информации, имевшихся в арсенале у олигархов, а также других доступных способов развертывалась порой большая «информационная война» между крупными компаниями, прежде всего, за интересы финансово-промышленных групп, имевших связи с правительством, за собственность, ее передел. Она имела тенденцию то к затуханию, то к обострению. Как только негласные договоренности между ними нарушались одной из сторон, такая «война» возобновлялась и переходила в новую, более глубокую стадию. Нечто подобное случилось летом 1997 г., когда за 25-процентный пакет АО «Связьинвест» развернули борьбу, с одной стороны, «Онэксим-Bank»-Deutche bank – Фонд Дж. Сороса Quantum, с другой – «Мост-банк» – «Альфа-банк» при поддержке Б. Березовского. В результате победил В. Потанин, и АО «Связьинвест» достался ему. В ответ Б. Березовский при поддержке подвластных ему СМИ развязал информационную войну против А. Чубайса и Б. Немцова, которые, якобы, обеспечили победу «Онэксим-банку». В информационную войну были втянуты либеральные реформаторы, бывшие государственные чиновники, представители политических партий и др.

Что же касается общих итогов второго денежного этапа приватизации, то она дала реальный результат – из общего числа зарегистрированных субъектов хозяйственной деятельности к октябрю 1996 г. (2425 тыс. единиц) в частной собственности находилось 67% предприятий, включая корпорации с государственным участием, в государственной – 10%, в муниципальной – 7,4, в собственности общественных объединений – 4,9%. На конец того же года в РФ было приватизировано 124600 предприятий, негосударственный сектор произвел в 1996 г. около 70% ВВП. По секторам экономики результаты приватизации выглядели так: в частной собственности находилось 93,6% предприятий сельского хозяйства, 88,6 % - торговли и общественного питания, 92,2% - строительства. Меньше всего частных предприятий было в сферах образования – 14,4% и управления – 12,5% .

Таким образом, можно выделить несколько итогов пятилетней деятельности правительства В. Черномырдина. Главным из них стало углубление кризиса, изменившего в худшую сторону геополитическое положение страны, а также несбалансированность государственных бюджетов, ориентация правительства на чрезмерные внутренние и внешние заимствования для ликвидации дефицита последних, рост задолженности по заработной плате и пенсиям, непродуманное осуществление приватизации, отказ от других важных источников доходов, разбазаривание привлекаемых из-за рубежа финансовых средств. Геополитика - политическая теория и практика, основанная на положении о географической детерминированности государственной политики. С завершением второго этапа приватизации начался передел собственности. Активизировался процесс становления олигархов и их сближения с властью, в завершающей стадии формирования находилась «семья» как центральное звено высших чиновников и крупнейших бизнесменов, пользовавшихся доверием и покровительством самого Президента, его ближайших родственников и окружения. В связи с президентскими выборами 1996 г. этот процесс получил новое, ускоренное развитие.

Либерально-монетаристская линия на устранение государства от регулирования экономики не обеспечила перспективы развития России. Переход, говоря словами Б. Ельцина, к «новой стратегии упреждающего регулирования экономических процессов», контроля за жизненно важными отраслями и эффективностью расходования бюджетных средств оказался запоздалым и затрудненным вследствие продолжавшихся кризисных явлений. Расчеты на положительную динамику экономического роста не оправдались. Принятая правительством программа «Реформа и развитие российской экономики в 1995-1997 гг.», ориентированная на положительный рост ВВП и объемов промышленного производства уже в 1996 г., а также программы первоочередных мер правительства, известные как «Семь главных дел» (май 1997 г.), а затем «Двенадцать главных дел» (январь 1998 г.), нацеленные на оздоровление экономики, активизацию региональной экономической политики, ликвидацию задолженности по заработной плате, осуществление радикальной реформы социальных льгот, борьбу с коррупцией, снижение процентных ставок и доходности на рынке государственных ценных бумаг и т.д., а также другие официальные документы, в которых говорилось о необходимости продолжения «нового» курса реформ, оказались невыполненными. И не случайно, что уже в конце 1997 г. после некоторой стабилизации Россия была ввергнута в полосу тяжелейшего финансово-экономического кризиса.