3.4. Потребительная стоимость

Сокращение неовеществленного труда и причины сокращения живого труда - повышение производительной силы труда.

Для того чтобы понять до конца механизм образования добавочного продукта, необходимо теперь выяснить причины сокращения неовеществленного труда (‑НТ), и затем более полно уяснить сокращение живого труда.

Ввод в производство более достоверных и истинных знаний сопровождается сокращением неовеществленного труда: "Истина всегда проста". Для того чтобы добыть истину, требуется труд, и чем она "истиннее" - тем больше требуется вложить труда в ее добычу, но - это труд единиц: первооткрывателей. А что же касается основной массы неовеществленного труда, включенного в производство - труда учеников и учителей - то, чем истиннее истина, тем меньше им приходится тратить сил, чтобы постичь ее: овладеть и внедрить в производство.

Ввод в производство более достоверных знаний сокращает неовеществленный труд за счет уменьшения той доли его, которая затрачивается обучающимися и обучающими.

Труд учеников в столбике (НТ) составляет основную долю, труд учителей - меньшую и труд первооткрывателей - самую малую.

Вернемся к (схеме 6) и допустим, что соотношение между указанными долями труда в столбике (НТ), в момент внесения в него более достоверных знаний, сложилось как 6:3:1, - и условимся, что затраты труда учителей и учеников в связи с внесением более достоверных знаний сократятся против первоначальных затрат, например, в 2 раза, в этом случае вот как будут выглядеть издержки производства (схема 7).

Из этой схемы видно, что неовеществленный труд (НТ) распределился в следующих долях, %

	Состояние
	I	II	III
Первооткрывателей	10	15	15
Обучающих	30	30	15
Обучающихся	60	60	30
	100	105	60

Издержки производства уменьшились, таким образом, на 40% неовеществленного труда, или на 13.1/3 % от общих первоначальных издержек производства S_I. Величины % здесь взяты условно, но суть дела от этого не меняется: именно, в сокращении неовеществленного труда и в частности той доли его, которая затрачивается обучающимися и обучающими, таится второй⁵³ секрет падения издержек производства - секрет повышения производительной силы труда и добычи добавочного продукта.

Повышение производительной силы труда в данном случае постигнуто путем (5%) вклада труда на добычу более достоверных знаний. Действительность же может обстоять значительно проще: в нашей конкретной отрасли промышленности, которую мы рассматриваем, - в автостроении, - повышение производительности труда может быть достигнуто и без этого 5-процентного вклада труда. Достоверные знания могут быть "позаимствованы" из соседней отрасли, например, авиастроения, а иногда и из отраслей, весьма далеко отстоящих от автостроения. Все зависит от того, насколько хорошо поставлены взаимная информация и обмен знаниями в обществе.

Кроме того, достоверные знания, как мы видели в предыдущем разделе, могут добываться и в процессе совершенствования технологии производства, в этом случае они внедряются в производство без дополнительных затрат на их добычу. Все это, т.е. привлечение достоверных знаний из других отраслей и изнутри самого производства, не увеличивая издержек общества, может повышать производительную силу труда. Однако чтобы не впасть здесь в ошибку и не придти к ложному выводу относительно труда первооткрывателей, необходимо оговорить следующее обстоятельство: масса труда первооткрывателей (и ее доля) в издержках производства не способна к сокращению подобно труду обучающих и обучающихся, она способна лишь к возрастанию.

В связи с этим - роль этого вида неовеществленного труда в деле роста производительной силы труда иная, чем двух остальных. Труд первооткрывателей сказывается на производительной силе труда своей качественной стороной, - достоверностью добываемых знаний, - а труд обучающих и обучающихся - количественной стороной, - сокращением, в зависимости от достоверности внедряемых знаний.

В основе того и другого, как видим, находится достоверность (или истинность) знаний, и пока мы не выясним, что собою представляет эта "достоверность" знаний и каким способом она влияет на неовеществленный труд, - мы не сможем понять до конца ни самих знаний, ни неовеществленного труда.

Когда я употребляю слово "знания", то имею в виду здесь не что-то вообще, а вполне конкретный предмет: знания есть орудия труда. Когда употребляю слово "наука", то имеется ввиду не берналовское⁵⁴ ее значение - "во многих аспектах", - а всего лишь марксов аспект: наука - непосредственная производительная сила. Поэтому я прошу это обстоятельство все время помнить и не вкладывать в употребляемые мною слова "знания" и "наука" берналовского или другого смысла.

Об этом уместно лишний раз напомнить потому, что нам предстоит полнее постичь причину сокращения неовеществленного и живого труда. Мы только что видели, что в основу сокращения неовеществленного труда положен тезис упрощения знания. "Истина всегда проста", по мере продвижения вперед человечество приобретает все более достоверные знания, которыми овладевать человеку значительно проще, чем менее достоверными - все это правильно, потому что вытекает из производственной практики человека. Но из той же самой человеческой практики вытекает и другой бесспорный факт: рост, расширение, углубление, т.е. усложнение человеческих знаний - факт прямо противоположный первому.

Вот здесь-то нам и требуется иметь твердый, вполне определенный взгляд на знания. Если мы будем их рассматривать как нечто "во многих аспектах", безотносительно к конкретному производству конкретного продукта, как нечто такое, что растет, расширяется и углубляется по всему полю общественного производства, что "штурмует многоэтажные здания, прорываясь на верхние этажи по мере заполнения нижних этажей", - вот, если так будем рассматривать знания, - т.е. как "нечто" неизвестное и неизвестно "что" штурмующее, то действительно, в этом случае надо вести речь о росте, расширении, углублении, т.е. об усложнении знаний.

Но, что в окружающем мире не растет, не расширяется, не углубляется, не штурмует и не прорывается. Всем, абсолютно всем сторонам, явлениям и вещам природы и общества присуще это общее свойство - это то общее, по чему нельзя понять ни одного явления, с которыми приходится иметь дело человеку. Известно, как высмеивали К.Маркс и В.И.Ленин тех исследователей, которые с помощью "общего" "нечто" или "комплексного" пытались понять окружающий их мир.

Мне с самого начала пришлось отказаться от общего взгляда на знания и принять конкретный взгляд: знания - орудия труда. Пусть он даже не верен этот взгляд, но это лучше, чем "нечто", потому что дает какое-то объяснение многим явлениям современного производства, а с помощью "нечто" понять ничего нельзя - в частности тезис истина - проста, положенный в основу сокращения неовеществленного труда, или иначе: связь между затратами неовеществленного труда и достоверностью знаний, - становится тоже объяснимой, если придерживаться принятого взгляда.

Знание - есть орудие труда. Отсюда сразу же и непосредственно следует немало выводов, из которых мы воспользуемся пока одним:

поскольку - знания орудия труда, то, следовательно, в процессе их производства ОНИ, - т.е. знания, - проходят последовательные "технологические" стадии обработки, подобно тому, как вещественные орудия труда, а именно: сначала находятся в состоянии сырья, затем - полуфабриката и, наконец, - готового изделия.

Таким образом, говоря о знаниях, следует различать:

Знания - "сырье" - это только что добытые о предмете сведения. Их столько, сколько сторон в предмете, поэтому их много, и все они выступают не в связи друг с другом, а разрозненно. Знания -"сырье" - это еще россыпь, отдельные звенья будущей цепи. Условимся в дальнейшем их называть просто сведениями.

Знания-"полуфабрикаты" - сведения о том же предмете, выступающие уже не разрозненно, а в совокупности - в виде связей. Отдельные куски цепи, но еще не сама цепь. Будем их называть знаниями-связями или просто: связями.

Знания - "изделия" - это уже готовая цепь сведений о предмете, выступающих не разрозненно, и не в виде отдельных связей, а общей связи. Назовем этот вид знаний формулами.

Было бы ошибкой думать, что знания включаются в производство лишь в тех случаях, когда они достигают достаточно высокого уровня, например, состояния формул. Напротив, один и тот же предмет может производиться как с помощью знаний-формул, так и знаний-сведений. Этим, собственно, и различаются способы производства: не тем, что производится, а тем как производится. От состояния знаний зависят издержки производства. Прогресс производства, т.е. рост производительной силы труда - это процесс снижения издержек производства вследствие перехода знаний из первоначального состояния сведений в состояние связей, а затем и в состояние формул. Поясним это обстоятельство с помощью чисел.

Допустим, что для производства какого-то вполне определенного предмета требуется выполнить 100 последовательных операций обработки, и, допустим, что этим занято на основе простой кооперации 10 работников. В этом случае необходимый для производства запас знаний будет равен 100 х 10 = 1000 операций. А теперь предположим, что в нашем производстве произошло разделение труда, при котором каждый из 10 имеющихся работников выполняет не все 100, а только 10 операций. Необходимый запас знаний в данном случае для производства того же предмета выразится в 10 х 10 = 100 операций, т.е. в 10 раз меньше чем прежде. И, наконец, после того, как в производстве были внедрены машины, заменившие собою на отдельных участках человека, знаний всем 10 работникам понадобится иметь еще меньше 1 х 10 = 10 операций.

Таким образом, в ходе развития знаний для производства одного и того же предмета работникам требуется вместо 1000 первоначальных операций знать всего 10 операций. Если в развитии знаний идти дальше, то, сведя 10 машин в одну автоматическую линию, можно довести число операций до одной - на пульте управления. Здесь имеет место прогрессивное сокращение, с одной стороны, неовеществленного труда и, с другой стороны, живого труда.⁵⁵ Неовеществленный труд сокращается по причине того, что труда на усвоение одной или десяти производственных операций требуется меньше, чем на усвоение 100 или 1000 операций. Уменьшается численность знаний, соответственно уменьшаются и затраты труда как обучающихся, так и обучающих. Вследствие разделения труда общая численность знаний в нашем случае уменьшилась в 10 раз и при переходе к машинному труду - еще в 10 раз, в результате: в 100раз сократилась общая численность применяемых в производстве знаний без какого-либо уменьшения их достоверности.

Так сокращается неовеществленный труд, и уменьшаются за счет него на соответствующую долю издержки производства, увеличивая тем самым производительную силу труда.

Но польза от сокращения объема знаний не заканчивается сокращением только неовеществленного труда, она идет дальше: сокращается также и живой труд. Ранее мы разобрали внешнюю сторону этого вопроса, теперь остается дополнить его тем немногим, что полнее поможет постичь механизм сокращения живого труда.

Сокращение численности знаний в нашем примере шло по двум направлениям: сначала за счет разделения труда, а затем за счет замены человека машиной. В первом случае общие затраты живого труда в производстве как будто не могли сократиться. В самом деле, ранее, т.е. до разделения труда все 100 операций обработки предмета выполнялись работниками в отдельности и, если каждый из них был в состоянии в течение рабочего дня воспроизвести, допустим, 100 операций, то к концу дня 10-ю работниками могло быть изготовлено 10 предметов: после разделения труда тем же самыми десятью работниками производились те же 10 предметов. Но так продолжалось лишь первое время, после разделения труда, а затем выработка стала увеличиваться: 10 прежних работников начали ежедневно производить 11,12, и, наконец, 13 предметов. Ранее предельная выработка составляла 10 предметов в день, а теперь она составляет 13 предметов. В чем здесь дело, почему она увеличилась на 30%?

Суть в том, что ранее отдельный работник в течение рабочего дня в состоянии был выполнить 100 операций, а теперь при том же самом напряжении сил он выполняет 130 операций. С точки зрения затрат труда 100 неразделенных производственных операций оказались равными 130 операциям разделенного труда. Работник, выполняя только 10 операций, полнее и глубже, чем прежде познал их; знания его против прежнего состояния углубились и стали более связными; ему уже не приходится в такой степени, как прежде, напрягать свое внимание на каждой операции, теперь для него производственные операции следуют одна за другой почти автоматически и в строгой последовательности.

Работник, затрачивая одну и ту же по количеству энергию, уменьшил в ней долю мыслительной энергии и тем самым увеличил энергию движения, переходящую в движение вещей. В результате возросла производительная сила труда. Рост ее произошел, как видим, благодаря углублению знаний, или в связи с переходом их из состояния сведений в состояние связей. Причем, роль связывающего звена здесь выполняет сам работник.

В основе второго вида сокращения живого труда, связанного с заменой человека машиной, находится то же явление - сокращение численности знаний. До внедрения машины в производство каждому работнику, в нашем примере, приходилось выполнять 10 операций, после внедрения исполнение этих операций передано машине, работнику - осталось только одна операция - управление машиной.⁵⁶

Для того чтобы производить в течение рабочего дня прежние 10 предметов, работнику теперь требуется выполнить не 100 операций, а всего лишь 10, - что для работника слишком мало, труд его в этом случае делается пористым, у него остается много неиспользованной энергии. Сто операций в день - есть физиологическая норма работника, его потребность и он должен ее ежедневно удовлетворять, иначе облегченный труд для него становится тягостным. Выход здесь может быть один - ускорить течение производственного процесса с тем, чтобы труд работника довести до физиологической нормы. А это значит: увеличить производство в 10 раз - вместо 10 предметов ежедневно выпускать 100 предметов. Производительная сила живого труда таким образом, возрастает. Рост ее произошел, как видим, благодаря внедрению машины, или в связи с переходом знаний из состояния связей в состояние формул. Причем, роль формулы здесь играет машина, а у работника остается только ключ к этой формуле.

Если продолжить рассмотрение далее, то следует отметить, что возрастание производительности живого труда на этом не заканчивается. Ранее было отмечено, что сокращение числа операций, выполняемых отдельным работником (со 100 до 10) повышает производительную силу его (на30%) - исходя из этого, мы вправе теперь тоже предположить, что дальнейшее сокращение численности выполняемых работником операций, в связи с внедрением машин (с 10 до 1), вызовет последующее повышение производительной силы живого труда.

Таким образом, мы видим, что производительная сила труда возрастает, потому что:

а) происходит разделение труда и внедряется машина - сокращается неовеществленный труд - это уменьшает издержки производства (за счет сокращения численности знаний);

б) происходит разделение труда - это при тех же самых затратах живого труда увеличивает выпуск продукта (за счет углубления знаний);

в) человек заменяется машиной - что при тех же самых издержках живого труда резко увеличивает выпуск продукта (за счет сокращения выполняемых человеком операций и вследствие этого убыстрения производства);

г) человек заменяется машиной и это способствует ему уменьшить затраты своего труда или поднять выпуск продукта (за счет дальнейшего углубления знаний).

Все приведенные тенденции связаны со знаниями. Вот только теперь настала пора возвратиться к шести обстоятельствам, высказанным К.Марксом по поводу производительной силы труда:

1. Средняя степень искусства рабочего.

2. Уровень развития науки.

3. Степень технологического применения науки.

4. Общественная комбинация производственного процесса.

5. Размеры и эффективность средств производства.

6. Природные условия.

В них К.Маркс указал на источники, пути и историю роста производительности труда. Вооружившись пониманием, что вопрос производительной силы связан непосредственно со знаниями, теперь нам легче понять смысл высказывания К.Маркса.

Уровень развития науки - это, прежде всего запас знаний о предмете, добытый первооткрывателями; в нашем примере - это цифра 100 - число операций, необходимых для того, чтобы произвести известный предмет. Не следует думать, что производство предмета (данного названия) началось с того момента, когда запас знаний о нем достиг числа 100, напротив, это число росло и могло вырасти лишь в процессе самого производства, характеризуя сам предмет. Но это, так сказать, процесс становления предмета и процесс становления науки о нем. До данного момента изменялось число - изменялся и сам предмет, а далее изменяется⁵⁷ одно число - предмет замирает.

В момент (100) предмет как потребительная стоимость останавливается в своем развитии, останавливается так же и наука о предмете в целом, продолжает развиваться лишь одна ветвь ее - наука производства предмета. В этот самый момент совершается великий грех: производство становится товарным. Существо сводится к тому, что целая ветвь знаний (помнить надо, орудий труда), характеризующих собою потребление предмета выключается⁵⁸ из общественного производства; все силы и интересы сосредотачиваются только на ее производстве.

В момент, когда производимый предмет замирает в своей неподвижности, развитие производства его далее может идти по двум направлениям, но оба они будут иметь одну цель. Основное направление - увеличение объемов производства - и второстепенное - уменьшение издержек - в результате достигается цель - прибыль; становление науки о предмете замирает, уровень развития её останавливается на цифре 100; далее возможно совершенствование предмета лишь в смысле производства в пределах этой цифры 100.

Общественная комбинация производственного процесса. То первое, с чего начинает человек, чтобы повысить производительную силу труда, не выходя за пределы достигнутого запаса знаний о предмете, в рассмотренном нами примере "общественная комбинация производственного процесса была названа разделением труда. Следствием его явилось, с одной стороны, резкое сокращение неовеществленного труда и, с другой стороны, некоторое повышение выработки работника в связи с повышением его искусства. Здесь имеют место два следствия: уменьшение издержек и рост объема производства - оба направлены на повышение производительности труда. Существо "комбинации производственного процесса" состоит в наиболее выгодном, с точки зрения производительности труда, разделении и комбинировании имеющихся в распоряжении знаний. В этом процессе углубляются старые и могут приобретаться новые знания о производстве предмета. Кроме того, процесс разделения и комбинирования создает необходимую предпосылку для замены человека машиной.

Степень технологического применения науки - это то, что выше было названо внедрением машин в производство. Причем степень применения науки определяется эффективностью примененных машин - числом переданных им на исполнение операций (количеством знаний). Мы видели, что замена человека машиной, с одной стороны, резко повышает выпуск продукции, а с другой стороны, повышает искусство работника в труде, что может быть направлено на увеличение выпуска продукции, или на уменьшение издержек производства. Производительность труда, понимая под нею отношение

может вообще расти как за счет числителя, так и знаменателя, но при товарном производстве рост ее возможен преимущественно за счет числителя. На этот факт следует обратить внимание, так как за ним скрывается одна из больших слабостей товарного производства: замена человека машиной вообще и применение эффективных машин в особенности становится выгодным только при определенных - достаточно высоких объемах производства.

Размеры и эффективность средств производства - здесь, как видим, К.Маркс связал два момента: размеры и эффективность (прежде всего орудий труда). Зачем понадобилось еще раз говорить об эффективности, средств производства если предыдущий пункт - "технологическое применение науки" - уже включает в себе это понятие? В данном случае К.Маркс имел в виду не какую-то связь "эффективности", а вполне определенную ее связь (эффективность - размеры), представляющую собою особое значение. Возникает вопрос: что означает эта связь, в чем ее смысл?

"Размеры" в данном случае не могут означать ничего другого, как количественную сторону средств производства - количество, их число,⁵⁹ - и, следовательно, "эффективность", выражающая, как известно, всегда качество, выступая совместно с количеством, может представлять собою только производительность⁶⁰ (единицы, штуки) этих средств. Таким образом, положение К.Маркса "Размеры и эффективность средств производства" - может быть представлено в следующем смысле:

При построении этой формулы как будто не было допущено логического изъяна и, тем не менее, мы пришли:

"Производительная сила труда определяется многосложными обстоятельствами", между прочим ... производительностью средств производства» (!?).

К выводу, как видим, пришли весьма печальному, потому что здесь получена чистая тавтология: "производительность определяется производительностью "(!?). Предполагать, что Маркс имел в виду столь плоскую зависимость - значит клеветать на него. Совершенно очевидно, что К.Маркс, говоря "размеры и эффективность средств производства", имел в виду не производительность их, а что-то совсем другое, может быть, очень похожее и близкое и в отдельных случаях может быть даже количественно равное ей, но не ее.

Таким наиболее близким и похожим на производительность являются объемы или размеры производства. Предположим, что К.Маркс в данном случае именно их имел в виду, т.е. не возможности средств производства, а ту потребность, которой они должны удовлетворять. С точки зрения средств производства разница здесь, как будто, в "мелочи": фактическая производительность или необходимая производительность средств производства. Допустим, что К.Маркс пренебрег этой "мелочью": под размерами и эффективностью средств производства подразумевая объемы производства - тогда, действительно, все как будто становится ясным, т.к. производительность труда непосредственно связана с объемами производства. Известно, что производить, например, 1000 предметов или 100 и 10 - с точки зрения производительности труда не одно и то же. При больших масштабах производства относительные затраты труда всегда оказываются ниже, чем при малых - этот факт известен и на нем, кстати, основывается товарное производство.

Итак, допустим, К.Маркс в данном случае имел в виду именно этот факт. Таким предположением можно получить более или менее удовлетворительное объяснение той связи, которую видел К.Маркс между ростом производительной силы труда и средствами производства (через объемы производства), но возникает вопрос: почему он прямо об этом не сказал, почему вместо того, чтобы указать на непосредственную связь: "производительная сила труда определяется... размерами производства", - он предпочел оставить нераскрытой связь: "производительная сила труда определяется... размерами и эффективностью средств производства..." и тем самым "дал" повод, по меньшей мере, не понимать его.

Здесь мы снова сталкиваемся с необъяснимым явлением: предполагать, что К.Маркс, уделявший, как известно, огромное внимание ясности и четкости формулировок, всегда стремившийся излагать свои мысли так, чтобы их могли не только изучать узкие круги ученых, но и могли бы понимать широкие массы рабочих, - предположить в связи с этим, что К.Маркс мог допустить невнимательность при изложении своих мыслей о производительной силе труда так же нелепо и невероятно, как и подозревать, что он мог где-либо просмотреть плоские тавтологии. Совершенно очевидно, что зависимость между производительной силой труда и средствами производства установлена в марксовой формулировке: "производительная сила труда - размеры и эффективность средств производства", - настолько достоверно, в научном отношении, и настолько предельно ясно для понимания, - насколько это было возможно в то время такому гиганту мысли и добросовестному ученому, каким является К.Маркс, формулировку К.Маркса по поводу производительной силы труда необходимо представлять как предел достоверности и предел ясности, далее которого К.Маркс не хотел и не мог идти, - вот если так понимать связь производительной силы труда со средствами производства, то в этом случае можно постичь тот большой смысл, который заложен в высказывании К.Маркса.

Буржуазные ревизионисты марксизма ищут в работах К.Маркса "неясные" места с тем, чтобы лишний раз опровергнуть марксизм: югославские руководители невнимательно изучают Маркса, поэтому и предполагают по каждому поводу свои собственные "формулировки", что же касается "наших" отечественных ревизионистов, - то эти предпочитают в таких случаях "оправдывать" К.Маркса: "не мог же К.Маркс всего предвидеть". Разница между ними только в степени искажения, а общее то, что все они не понимают и не изучают Маркса. Маркс же, как известно, предназначал свои труды только для тех, кто хотел чему-нибудь научиться, поэтому попытаемся понять, что же хотел сказать Маркс о производительной силе труда в тот момент, когда увязывал ее с размерами и эффективностью средств производства.

Возрастание производительной силы труда

возможно как путем увеличения числителя, так и путем уменьшения знаменателя. С точки зрения математики безразлично каким путем протекает этот процесс, лишь бы рос результат (), или уменьшилась себестоимость производства (). Однако для общества далеко не безразлично будет ли оно развиваться за счет роста числителя или сокращения знаменателя. Рост производительной силы труда за счет роста числителя характерен для товарного производства, когда продукт производится не с целью удовлетворения естественных потребностей человека, а для удовлетворения его искусственных потребностей - получения прибыли. Этот способ роста, который может быть назван искусственным взращиванием производительной силы труда, основан на том свойстве общественного производства, что издержки труда возрастают не пропорционально объемам производства - отстают от последних; между ними образуется разрыв, и чем больше возрастают объемы производства тем больше масса этого разрыва. Вот она то и интересует капиталиста. В своей погоне за прибылями капиталисты разрушают объемы производства - увеличивают числители (П) до такой степени, что перестают считаться с тем, найдут ли эти числители себе сбыт на рынке, или их придется со временем сжигать в топках и выбрасывать в море. Не кто другой, как Маркс подробно исследовал все это и показал - куда ведет искусственное расширение объемов производства: к кризисам перепроизводства, к разрушению производительных сил, т.е. к потере производительной силы труда. Мог ли, зная все это, К.Маркс сказать, что "производительная сила труда определяется объемом производства", подставить в формулу производительности труда ничем не ограниченный числитель и сказать: "вот вам руководство к действию" (!?).

Никто не успел бы ничего сообразить, не успел бы даже глазом моргнуть, как такое "руководство" мгновенно очутилось бы в руках капиталистов:

"Нас, капиталистов, незаслуженно обвиняют в том, что мы искусственно расширяем производство, не считаясь с потреблением, считают виновниками кризисов перепроизводства и связанного с ними разрушения производительных сил, называют расхитителями естественных богатств и общественного труда - словом: законченными и неисправимыми реакционерами. Но позвольте! Ведь это совсем неверно. Какое-то чудовищное обвинение, основанное на невероятном заблуждении! Лучшее наше побуждение - увеличение объемов производства, направленное к благородной цели повышения производительной силы труда, - оценивается как вредное и глубоко реакционное (!?).

Мы Вас, коммунистов, не спрашиваем: "Есть ли у вас бог?" - знаем, вы его не признаете, не признаете также и "общечеловеческую" правду, во всем вам подай классовую правду, - так вот, мы спрашиваем: "где ваша классовая правда в тот самый момент, когда вы, обвиняя нас в неумеренном расширении производства, прекрасно знаете, что мы здесь от себя ничего не придумываем, а всего лишь пользуемся той зависимостью, которая была установлена К.Марксом: "производительная сила труда определяется объемом или размерами производства".

В данном случае мы, капиталисты, только придерживаемся этой не нами установленной правды: увеличиваем объемы производства, чтобы поднять производительную силу труда. Вспомните, наконец, другого вашего учителя - В.И.Ленина, который неоднократно подчеркивал, что от роста производительности труда, в конечном счете зависит судьба социализма и коммунизма. Допустим, вы возражаете, что мы, капиталисты, не умеренны, слишком увлекаемся ростом? Но позвольте! Кто же при строительстве социализма и коммунизма не увлекается? За увлечения не судят. К тому же надо учесть, что наши ошибки, связанные с увлечениями роста производства, относятся скорее к прошлому, чем к настоящему. Теперь мы, капиталисты, вводим государственное, не скажем планирование - это будет слишком громко, - регулирование, как раз то, что следует в данном месте сказать.

Вводим государственное регулирование и, вы знаете, результаты не замедлили сказаться: последний кризис перепроизводства, который можно назвать мировым, как всем известно, имел место в 1929-32 годах, с того момента прошло более 25 лет почти бескризисного существования. В самом деле, не назовете же вы заминки в производстве некоторых стран в 1938 и 1948 годах, носящие чисто местное значение, - мировыми кризисами перепроизводства? Если бы вы - коммунисты - серьезно попытались взяться за эту задачу - доказать, что в указанные годы в мировой системе капитализма имели место мировые кризисы перепроизводства, то этим вы впали бы в противоречие: либо с действительностью, т.к. в названные годы во многих капиталистических странах характерного для всеобщих кризисов сокращения производства, как известно, не наблюдалось и не происходило ничего такого, что обычно называется мировым кризисом, либо вам придется вступить в противоречие с вашими собственными воззрениями, сводящимися к тому, что кризисы перепроизводства в эпоху империализма, могут быть лишь всеобщими. По-видимому, вам придется признать, что в мировой системе капитализма за последние десятилетия произошли какие-то изменения, которые не укладываются в ваши прежние представления о кризисах. Словом, вам придется признать нарушение цикличности кризисов и "существенные" изменения в современном капитализме. Что же касается нас - капиталистов, - то мы происходящие вокруг изменения объясняем весьма просто: капитализм перешел из стадии свободного роста в стадию регулируемого развития, благодаря которому внутри капитализма все более и более нарождаются новые образования - очаги социализма. Мы, собственно, тоже строим социализм и коммунизм с той лишь разницей, что к ним идем своим собственным путем: но в этом, как мы понимаем, нет большой беды, потому что каждый "вправе идти своей дорогой". Вскоре после войны один из "крупных" и "известных" коммунистов даже говорил: "Все дороги ведут к коммунизму", - следовательно, кто пойдет по какой дороге - дело не принципиальное, главное, чтобы не отклоняться от Маркса, а от Маркса, как сами понимаете, мы не отходим, руководствуемся его указанием: расширяем объемы, увеличиваем размеры производства с тем, чтобы поднять производительную силу труда"(!?).

Примерно так или подобным образом использовали бы капиталисты марксизм, если бы К.Маркс сформулировал производительную силу труда в виде зависимости от объемов производства. И дело здесь заключалось бы не в формальной стороне, но в существе вопроса: если бы указанная зависимость отражала действительность, то капиталисты оказались бы правы по существу, они были бы неуязвимы, потому что в этом случае они перестали бы быть разрушителями производительных сил общества. Вопрос о том, считать ли названную зависимость ограниченной или не имеющей границ, - вопрос отнюдь не формальный, напротив, суть - в ограничении объемов производства. С ростом объемов производства до определенного предела производительная сила труда возрастает, но затем в момент достижения этого предела производительная сила разрушается.⁶¹ Следовательно, задача состоит в том, чтобы не допустить возрастания объемов производства до разрушительного предела, или, выражаясь математическим языком, не допустить разрыва непрерывности функции

.

Защитники товарного производства не понимают этого вопроса. В тот момент, когда они преподносят читателям для руководства формулу "снижение себестоимости" и к ней ничего не добавляют по поводу объемов производства, напротив, всем своим видом и молчаливым поведением показывают, что "чем больше объемы производства - тем лучше" - вот в этот самый момент "наши" "защитники" коммунизма в существе своем ничем не отличаются от тех защитников капитализма, которых мы только что слушали. Различие между ними только в формальном моменте: "неограниченная себестоимость" в более сжатой и скрытой форме выражает все то, что было приведено выше современными капиталистами в свое оправдание. Лицемерия же у сторонников товарного производства даже больше, чем у их буржуазных родичей.

Итак, ясно, что К.Маркс не мог связать производительную силу труда с неограниченным ростом объемов производства. "Мелочь", о которой было упомянуто выше: различие между фактической и необходимой производительностью средств производства - является, оказывается, не тем, чем можно было бы пренебречь без ущерба достоверности. Необходимая⁶² производительность средств производства - вот, что имел в виду К.Маркс, когда писал "размеры и эффективность средств производства", необходимая - для удовлетворения платежеспособного спроса. Выражая объемы производства через средства производства - этим он определил предельное значение числителя, которое можно подставить в формулу производительной силы труда без какого-либо нарушения достоверности связи, существующей между производительностью труда и объемами производства. Словом - этим К.Маркс искусственно ограничил искусственный рост числителя в формуле

Это, так сказать, хотя и несколько скрытый, но прямой смысл формулировки К.Маркса, но в ней содержится также и косвенное указание, т.к. "размеры и эффективность средств производства" определяют производительную силу труда не только через ее числитель, но и через знаменатель. "Размеры и эффективность" влияют на затраты - входят в издержки производства. Чем эффективнее применяемые средства производства и чем больше их число (т.е. "размеры") тем дороже обходится их внедрение и, следовательно, тем выше издержки производства. К.Маркс это обстоятельство отметил следующим образом:

"... Издержки, которых требует ведение предприятия, применяющего новые изобретения, всегда значительно больше, чем издержки последующих предприятий, возникших на его развалинах (на его костях). Это до такой степени верно, что обыкновенно предприниматели--новаторы банкротятся, и лишь их последователи, в руки которых строения, машины и т.п. попадают по более дешевым ценам, процветают".

(Капитал. Т. 3, стр.109-110).

Здесь вырисовывается другая сторона марксовой формулировки, которая поможет полнее осмыслить производительную силу труда и в частности выяснить, почему, рискуя впасть в повторения, К.Маркс ввел в свои определения дважды понятие "эффективность" и сформулировал производительную силу труда как зависимость от "размеров и эффективности средств производства", а не иначе.

Эффективные средства производства, как видим, в условиях товарного производства являются слишком дорогими средствами. К.Маркс так и пишет:

"Это до такой степени верно, что обыкновенно предприниматели-новаторы банкротятся..." "... и лишь их последователи, в руки которых," эффективные средства "попадают по более дешевым ценам, процветают".

Это было написано в то время, когда эффективные средства приобретались, хотя и по дорогим ценам, но, в основном, все же по их стоимости. А что происходит теперь, когда уже не во всех случаях действует закон стоимости и когда предприниматели-новаторы не только не разоряются оттого, что первыми вводят у себя на предприятиях новые изобретения, а, напротив, благодаря этому более других процветают и быстрее обогащаются. Попробуем разобраться, в чем здесь дело.

Допустим, что предпринимателю-"новатору" понадобились более эффективные средства производства - в этот момент он превратился в потребителя, нуждающегося в определенной потребительной стоимости. Выйдя на рынок и начав поиски, он очень скоро убеждается, что нужного ему "товара" нигде нет - его никто не производит. Все выпускают товар с маркой "100" - им рынок заполнен до отказа, но необходимого - скажем - с маркой "120" - такого "товара" нигде не видно. Как быть предпринимателю, ведь все его расчеты на обогащение строятся именно на цифре "120", но не на "100". Отступаться от этой цифры он никак не может: ему нужен товар "120" - чего бы это ему ни стоило. Заняться производством самому? Но он всю жизнь занимался не станками и не машинами, а трикотажными изделиями, да, и во что это может ему обойтись!? Нет, выход только один: просить.

"Стоимость(!?) - пожалуйста! Сколько - угодно!? Но потребительную стоимость (!?) - предмет, необходимый потребителю(?) - этого никак нельзя! Невыгодно во всех отношениях. В производстве стоимости все налажено. Здесь во всем большая культура: научная технология, научная организация и полная слаженность в самом производстве, предупредительность в обращении, обходительность в обмене, низкие цены и улыбки, закон стоимости и ленты - словом здесь все имеется для того, чтобы "удовлетворить" потребителя. Что же касается потребительной стоимости, то простите, здесь, если и не законченная дикость, то нечто похожее. И дело, собственно, не в самой дикости и не в нашей наследственной жадности и склонности к разбою, - а просто мы не приспособлены к выпуску потребительной стоимости, потому что это не выгодно: а почему(?) - потому что массовости нет. Вот вы просите дать вам "товар" "120", а знаете ли вы, что мы выпускаем только товар "100" и к этому у нас приспособлено производство? Чтобы при данных условиях удовлетворить вашу потребность нам придется на какой-то срок приостановить выпуск нашей основной продукции. Мы уж не говорим, что это значит в отношении перестройки производства, достаточно сказать только о потере времени, за которым стоит потеря прибыли. Когда наше производство не было столь массовым, как теперь, и когда перенастройки производства, в нынешнем понимании, по существу, даже не требовалось, то и тогда потребители "товара" "120", как вы знаете, обыкновенно банкротились, потому что им приходилось оплачивать не цену производства, а полную стоимость товара. Так вот, представляете, что вам теперь придется оплачивать? Вы согласны возместить любые наши издержки (как бы велики они ни были) плюс (по выбору) среднюю норму прибыли, или прибавочную стоимость? Но это нас не может удовлетворить, т.к. ни то, ни другое не восполнит наших потерь. Вопрос здесь в том: какие издержки положить в основу "начисления" прибыли или прибавочной стоимости. Вы сами - капиталист, поэтому в этом вопросе сможете нас понять. Если мы с вами будем придерживаться веры наших отцов, т.е. не будем нарушать закона стоимости, - то обязаны принять в основу расчета примененный капитал, а это приведет нас к потере значительной доли получаемой прибыли, потому что уже теперь применяемый нами капитал значительно больше того, который может быть применен при выпуске нужного вам товара. Нам грозит потеря прибыли не только в моменты перестройки производства, но и в процессе самого производства, так как ваш относительно небольшой заказ не сможет привести в действие имеющийся в нашем распоряжении постоянный и переменный капитал на всем протяжении его технологического функционирования. Следовательно, либо надо считать нашу сделку несостоявшейся, либо отказаться от закона стоимости. Вы настаиваете на сделке, т.е. иными словами: толкаете нас к грехопадению. Ну что же, и это можно, но известно ли вам, что грехопадение всегда требует оплаты и всегда больше, чем его "стоимость"? Как ни трудно согласиться с логикой обстоятельств, но, по-видимому, вам придется признать в качестве "цены производства" "товара" "120" все наши издержки плюс наша прибыль, т.е. почти то же, что признавал К.Маркс:

"Цена производства товара равна его издержкам производства плюс средняя прибыль".

("Капитал", том 3, стр.164).

Совпадают ли по величине "издержки производства" и "средняя прибыль" в формулировке Маркса с "издержками" и прибылью и в "нашем" понимании - это тонкости, о которых можно договориться попозже, но по поводу слова "товар" нам требуется договориться с самого начала. Какой имеется в виду товар, когда произносятся слова "цена", "издержки" и "прибыль"? Мы начинаем: "Цена производства...", - значит, имеется в виду цена "товара 120", а далее: "равна издержкам производства..." здесь уже подразумеваются издержки производства не нужного вам "товара", а товара "100" и в объеме, которые мы смогли бы произвести, если бы не отвлекались вашим заказом. Прибыль, конечно, должна быть начислена тоже на издержки в нашем понимании. Как видите, возникает необычная цена производства: оболочка у нее "товара" "120", а содержание товара "100". Этой гибридной цене политическая экономия не придумала еще названия. "Монопольные цены" - это совсем не то, потому что они призваны отразить другое принципиальное явление современного товарного производства. А именно: вы рассчитываете, что на издержки нами будет начислена средняя норма прибыли - ошибаетесь! К.Маркс, исследуя образование средней нормы прибыли, установил:

"... Различные нормы прибыли уравниваются путем конкуренции в единую общую норму прибыли, представляющую собою среднее из этих различных норм прибыли".

("Капитал", том 3, стр.164)

Обратите внимание: «уравниваются путем конкуренции»! А что произойдет с процессом уравнивания прибыли, если процесс конкуренции будет отставать от нашего с вами "развития", движения к "прогрессу"? Вы вот спешите приобрести "товар" "120", а зачем? Не потому ли, чтобы значительно опередить конкурентов - идти, так сказать, впереди процесса конкуренции, чтобы этот самый процесс касался бы только других, но вас не затрагивал? Не потому ли и не затем ли вы спешите, что не хотите свою более высокую индивидуальную прибыль, получаемую путем производства трикотажа, делить, уравнивать - с другими предпринимателями, находящимися как внутри вашей отрасли, так и за ее пределами? Именно поэтому в отличие, скажем, от XIX века теперь вы начали часто менять основные средства, не дожидаясь, как прежде, их физического износа. Словом, вы стремитесь не к средней, а монопольной прибыли и с этой целью устанавливаете монопольные цены. Спрашивается: если это дозволено вам, то почему недозволенно нам? Согласитесь с тем, что мы тоже имеем все основания начислить на свои, странным путем исчисленные издержки производства не среднюю, а нашу индивидуальную прибыль и тем самым еще более отойти от классической цены производства. В самом деле, сначала отход от цены производства выразился в том, что приняты были издержки производства не того товара, относительно которого совершается настоящая сделка, а затем второй шаг к отходу - начисление не средней прибыли. В результате получена еще более "гибридная" цена производства. Однако не думайте, что подсчет цены в данном месте заканчивается. Прежде всего, еще не учтены расходы по переналадке производства. То, что вошло выше в так называемые издержки - это собственно возмещение за потерю времени - как бы наши "эксплуатационные расходы", а что же касается "капитальных" затрат (дополнительное оборудование, приспособления, обучение технического персонала и рабочих и т.п.), связанных с освоением выпуска нового вида продукции "120", то все это требует тоже возмещения и, естественно, начисления прибыли. Далее, переход на выпуск, пусть даже кратковременный, нового товара означает вместе с этим и какую-то потерю экономических связей по прежнему товару и в частности - нарушение обязательств, которые нуждаются так же в возмещении. Вот только после того, как все перечисленное будет суммировано, можно сказать: "с ценой производства потребительной стоимости в условиях, когда вокруг производится товар, покончено."

Цена, таким образом, получилась весьма большая, но имейте в виду: для нас она - всего лишь возмещение наших затрат - то что с меньшими усилиями⁶³ можно получить при выпуске товара "100". Поэтому мы, несмотря на столь высокую цену, как бы сказать, нейтральны в нашей с вами сделке. Так что, если она вам покажется невыгодной, мы не возражаем, чтобы расторгнуть ее. Может даже оказаться, что производство "товара" "120" своими силами для вас будет выгоднее. Хотя, простите, поскольку вы специализируетесь не на выпуске машин, а на трикотаже, то при этих условиях, конечно, этот "товар" обойдется вам еще дороже, т.к. вам помимо исчисленной нами "цены" придется дополнительно платить за отсутствие машиностроительной культуры и специализации. Словом: вам придется безоговорочно идти на все наши условия, и мы от этого, как видите, не улыбаемся и лент в знак благодарности вам не предлагаем.

Здесь мы с вами имеем дело с одной особенностью современного товарного производства, которой официальная политэкономия почему-то не уделяет внимания. Она состоит в том, что прогресс (а "товар" "120" - это и есть прогресс) прокладывает себе дорогу вперед при странном противодействии рутинного товара "100". Прогресс "120" и рутинер "100", в смысле их производства, находятся в совершенно неодинаковых условиях. Рутинеру "100" при рождении все предоставлено: наука, внимание, ласки, улыбки и даже ленты для упаковки, - хотя окружающие его повивальные бабки совсем не уверены, нуждается ли в этом ребенке мир. Прогресс же "120", который именно потому и возникает, что в нем нуждается мир, - этот вынужден рождаться на задворках при полном равнодушии окружающих его повивальных бабок, без улыбок и без всяких лент, вынужден рождаться на собственный страх и риск. Словом, с точки зрения логики и справедливости, странные вещи являет нам современный товарный мир. Причем характерный штрих: происходит это не в какой-то захудалой отрасли общественного производства, а в производстве средств производства, притом относительно новой техники.

Мы, капиталисты, бряцаем словами насчет прогресса современного капитализма, а у самих этот самый прогресс ютится на задворках. Мы еще потому продолжаем хорохориться насчет соревнования двух систем, что в лагере социализма прогресс пока тоже находится не в основных цехах производства: по-видимому, там относительно него кое-что не готово и не все еще осознано. Но когда будет осознано и прогресс действительно будет переведен в основные цеха производства, - тогда нам, капиталистам, по-видимому, уже более не придется самообольщаться насчет прогресса и тем более насчет соревнования.»

Из приведенного высказывания сознающего свои недостатки "создателя" новой техники можно сделать вывод о том, что эффективная техника в условиях современного товарного производства дорого стоит, значительно дороже, чем это было прежде, когда предприниматели-новаторы благодаря ее внедрению обыкновенно банкротились. Спрашивается: почему же теперь, несмотря на ее значительное подорожание, предприниматели не только не банкротятся как прежде, а, напротив, обогащаются: что им помогает избежать разорения?

Присмотримся к делу поближе. Возьмем два одинаковых капитала, примененных в одном и том же деле и находящихся на уровне среднеобщественного развития. И далее допустим, что в какой-то момент в него внедрена одна и та же, в одинаковой степени эффективная техника, но с той разницей, что в одном эта техника приобретена по ее стоимости, в другом - по цене выше стоимости. С точки зрения действительной основы производства - технического строения капитала - и с точки зрения действительного содержания производства - производительной силы труда - оба эти капитала как до, так и после внедрения эффективной техники равны и тождественны. Однако, с точки зрения производства стоимости, они не одинаковы, т.к. после внедрения эффективной техники между ними образуется различие в их органическом строении. Тот из них, - назовем его первым, - у которого введена новая техника по ее стоимости, окажется в отношении удельных издержек производства в более благоприятном положении, чем второй капитал.

Снижение удельных издержек (себестоимости) производства в результате ввода более эффективной техники выразится

для первого капитала (^/)

и для второго капитала (^//)

Где:

Ц - стоимость единицы товара до момента внедрения техники, по условию, принятому нами, цена производства, признанная обществом;

ОТ ^/_s , ЖТ ^/ _s , НТ ^/ _s - три вида труда в стоимостном выражении после внедрения новой техники. Значок (') принят для первого и (") - для второго капитала;

П - объемы производства после внедрения новой техники.

Разница между формулами (^/) и (^//) только в стоимостном значении овеществленного труда, а именно ОТ ^//_s > ОТ ^/_s (хотя и ОТ ^// = ОТ ^/); значения остальных членов, входящих в формулы, равны:

ЖТ ^/_s = ЖТ ^//_s , НТ ^/_s = НТ ^//_s и П ^/ = П ^//.

Следовательно, снижение себестоимости производства, а также и величина прибыли для первого капитала окажутся большими, чем для второго. Поэтому, казалось бы, что шансов к банкротству у второго капитала должно быть больше, чем у первого, но, вопреки логике, события развертываются иначе. История показывает, что в XIX веке банкротились капиталисты, приобретавшие новую технику по стоимости, и в XX веке обогащаются капиталисты, приобретающие ее выше стоимости. Эта "загадка"сводится к вопросу: при каких условиях становится возможным, чтобы

> ,

или отсюда

<,

если по начальному условию

ОТ ^//_s > ОТ ^/_s ?

Каким образом этого можно достичь? Совершенно ясно, что для того, чтобы было соблюдено указанное неравенство, т.е.

<,

при условии ОТ ^//_s > ОТ ^/_s ? Каким образом этого можно достичь?

Совершенно ясно, что необходимо соблюсти другое условие:

П ^// > П ^/

Иного выхода здесь не имеется: капиталисту, приобретающему новую технику выше ее стоимости, надо в более значительных размерах увеличивать объемы производства, чем тому, который приобретает технику по стоимости.

В только что высказанном замечании содержится одна деталь, которая, если ее не подчеркнуть может остаться незамеченной, а между тем именно она важна для понимания современного капитализма. Суть её в следующем: сказать, что П^// должно быть значительно больше П ^/ - ещё не значить, что-то сказать новое, т. к. для соблюдения условия

<

то же требуется, чтобы П ^// > П ^/ причем настолько значительно, насколько ОТ ^//_s > ОТ ^/_s '- в этом случае должна иметься определенная пропорциональность между ростом стоимости новой техники и ростом объемов производства. Но эта пропорциональность, как известно, не спасала капиталистов - новаторов в XIX веке, т.к. именно при условии

=,

они банкротились. Стали они процветать лишь после того, когда пропорциональность начала заметно уменьшаться против , несмотря на то, что в ней резко рос числитель ОТ ^//_s . А это значит, двойной рост знаменателя - двойной рост, против прежнего, объемов производства. Поэтому условие "развития" современного капитализма мало записать П ^// > П ^/ , его надо записать П ^// >> П ^// .

Вот теперь можно дать ответ на поставленный выше вопрос: что помогает современным "новаторам" товарного производства избегать разорения? Кажется ясно: более принудительный и насильственный, чем прежде, рост объемов производства.

Товарный характер современного капиталистического производства - рост его массовости, не считаясь с потреблением, рождает, как следствие, незаконное (в отношении стоимости) повышение цен производства новой техники, а это в свою очередь, вызывает, как следствие более незаконное, чем прежде, (в отношении потребления) увеличение объемов производства - увеличение его массовости. Массовость производства через издержки рождает еще большую массовость.⁶⁴

Массовость и потребление, а под последним надо подразумевать также и производство, в современном капитализме противостоят друг другу в непримиримой противоположности.

Таким образом, можно, наконец, сделать вывод: когда К.Маркс связал производительную силу труда с "размерами и эффективностью средств производства", - этим он, во-первых, непосредственно указал на объемы производства, но не на те, к которым стремятся капиталисты - "новаторы", а которые необходимы для удовлетворения потребления - этим он, как бы, предостерег производительную силу труда от разрушения в прямом смысле: не увлекаться ростом числителя продукт в дроби

и, во-вторых, введя вторично понятие "размеры и эффективность" - этим он сделал предостережение через знаменатель - указал на рост издержек по эффективной технике в капиталистических условиях, что вызывает еще большее увеличение объемов производства, и тем самым усиливает угрозу для производительной силы труда.

Средняя степень искусства рабочего - об этом обстоятельстве, влияющем на производительную силу труда, все необходимое было сказано выше. Сущность его сводится к тому, что работник при повторении одних и тех же трудовых операций все лучше познает их и тем самым лучше овладевает искусством производства предмета. Особенно это становится заметным при разделении труда или при замене ручного труда машинным, когда происходит резкое сокращение числа операций, приходящихся на долю отдельного рабочего - чем увеличивается повторяемость операций, т.е. создаются условия лучше познать их. Операции (знания) в данном случае начинают выступать в виде связей: тем самым повышается производительная сила труда - вследствие искусства работника.

Природные условия - данное обстоятельство кажется понятным без особого на то рассмотрения и на первый взгляд представляется настолько общим, что его, может быть, даже и не следовало вводить в число обстоятельств, влияющих на производительную силу труда. Действительно, если все другие приведенные К.Марксом обстоятельства выступают как степень, уровень, т.е. как нечто относительное, указывающее на то, что они изменяются во времени по мере развертывания самого труда, то "природные условия" - всего лишь застывшие условия природы, не поддающиеся изменениям в процессе труда и могущие меняться с переменой географического места или времени года. Словом: "природные условия" при невнимательном их толковании представляются всего-навсего условиями, которые может быть и не следовало причислять к обстоятельствам, определяющим производительную силу труда. Однако так может представляться, но не так обстоит дело в действительности. К.Маркс никогда не аргументировал общими и плоскими местами и тем более он ими не мыслил. На самом деле за формулировкой К.Маркса: "природные условия - стоит большой смысл, которым нашей политической экономии предстоит серьезно заниматься с тем, чтобы постичь его и тем самым по-настоящему поставить на службу обществу.

Попробуем разобраться, но для этого нам придется еще раз вернуться к предыдущему высказыванию К.Маркса: "размеры и эффективность средств производства". А, разве это - не условия? Причем, в том понимании, как было установлено, разве не самые общие условия, по существу не зависящие от развертывания (данного рассматриваемого) производства? "Размеры и эффективность средств производства", как мы их поняли, есть ограниченные потреблением объемы производства, следовательно, это и есть то общее, но необходимое условие, без которого не может быть ни понята, ни рассмотрена производительная сила труда. Знание и учет этого условия для общества необходимы, иначе ему (обществу) угрожает потеря производительной силы труда во время кризисов. Правда, указанное условие возникает со стороны самого общества, а не природы, но какая для него разница, если ограничивающие условия появятся и со стороны природы. Знать и учитывать их общество также обязано, иначе ему тоже угрожает потеря производительной силы в труде. Например, если бы советское общество в момент постройки оловодобывающего комбината в Крестах Колымских располагало знаниями о залежах олова в более ближних и благоприятных районах страны, то производительная сила по добыче олова в Советском Союзе в настоящее время была бы выше. От степени знания природных условий зависит производительная сила труда.

Таким образом К.Маркс связывал не природные условия с производительной силой труда, а знания о природных условиях‚ - в частности, это совсем иное понимание условий материальной жизни общества, чем то, которое было приведено в "Кратком курсе истории ВКП(б)" по поводу географической среды. Природные условия в данном случае рассматриваются уже не как нечто раз и навсегда данное человеку и, следовательно, неизменное, а, напротив, изменяемое, с одной стороны, по мере познания их и, с другой стороны, поддающееся с помощью познания активному воздействию человека.

Постановление майского Пленума ЦК КПСС об ускорении развития химической промышленности в СССР надо расценивать как мероприятие, направленное не только, собственно, на производство, но и направленное на расширение природных условий. Вопрос о производстве синтетических материалов Партия поставила не потому, что наша страна, будто, бедна природными материалами или не может их добывать в нужном количестве - совсем не в этом причина, потому что подобной причины в Советском Союзе, кстати, и не существует. Есть другая причина. Она состоит в том, что имеющихся в природе и созданных, так сказать, самой природой материалов в настоящее время стало недоставать для того, чтобы удовлетворить советского потребителя как производительного, так и индивидуального. Советскому потребителю требуются теперь уже такие материалы (и изделия из них), которых нет ни в готовом виде в природе, ни в таблице Менделеева - это значит, что в СССР по-настоящему и серьезному встает вопрос о производстве потребительной стоимости. Наука пока занималась только историей развития производства, но не занималась историей развития потребления. Так вот, советское общество достигло той ступени, когда нужно серьезно заниматься потреблением. Имеется в виду, прежде всего, производительное потребление, без рассмотрения которого не может быть рассмотрено и понятно само производство.

Постановление Майского Пленума ЦК КПСС об ускорении развития химической промышленности в СССР надо расценивать как мероприятие, направленное не только, собственно, на производство, но и направленное на расширение природных условий. Вопрос о производстве синтетических материалов Партия поставила не потому, что наша страна, будто, бедна природными материалами или не может добывать их в нужном количестве - совсем не в этом причина, потому что подобной причины в Советском Союзе, кстати, и не существует. Есть другая причина. Она состоит в том, что имеющихся в природе и созданных, так сказать, самой природой в настоящее время стало недоставать для того, чтобы удовлетворять советского потребителя как производительного, так и индивидуального. Советскому потребителю требуется теперь уже такие материалы (и изделия из них), которых нет в готовом виде в природе, ни в таблице Менделеева - это значит, что в СССР по настоящему и серьёзному встаёт вопрос о потребительной стоимости. Наука пока занималась историей развития производства, но не занималась историей развития потребления. Так вот, советское общество достигло той ступени, когда нужно серьёзно заниматься потреблением. Имеется в виду, прежде всего производительное потребление, без рассмотрения которого не может быть и понято само производство.

Постановление Майского Пленума ЦК КПСС надо понимать, прежде всего, как решение, направленное на расширение природных условий с целью расширения производства потребительной стоимости.

Можно возразить тем, что в капиталистических странах, - где производятся не потребительные стоимости, а стоимости, - тоже развивается химическая промышленность и давно, особенно в Германии, применяются синтетические материалы. Если подобное утверждение поступит как возражение против советской действительности, то оно подтвердит лишь полное непонимание предмета спора. Идет ли речь о развитии химической промышленности, как говорят, "не от хорошей жизни", о применении синтетических материалов с целью замены более дорогих или дефицитных материалов и, тем самым, только об удешевлении производства уже признанного рынком товара, или речь идет об улучшении, вопреки "рыночному" признанию, качества "товара" - здесь такая же разница, какая между капитализмом и социализмом. Кстати, в основе их только в этом имеется различие: товар или потребительная стоимость.

Итак, после того как более или менее выяснен смысл приведенных К.Марксом обстоятельств, казалось бы, настал момент, чтобы сделать окончательные выводы по поводу производительной силы труда. Однако, забегая несколько вперед, надо сказать: Рано! Верно, многое - прояснилось, но не настолько, чтобы дать более или менее, полное определение.

Прояснилось, прежде всего, то, что производительная сила труда зависит от знаний, знаний - добытых человеком и примененных им в производстве. За всеми шестью обстоятельствами К.Маркса, в конечном счете, стоят только знания и больше ничего, с той разницей, что в одних обстоятельствах они выступают как возрастающая сумма, в других - как уменьшающаяся разность, в-третьих - как переменное отношение⁶⁵ и, наконец, в четвертых - как постоянные величины; короче, все обстоятельства, входящие в формулу производительной силы труда содержат в себе в качестве аргумента знания. Если бы производительную силу труда можно было уже теперь выразить математическим уравнением, то оно представилось бы нам в следующем виде:

.

Где:

- производительная сила труда, или показатель ее;

з - знания о предмете;

- функция знаний, выражающая собою первое обстоятельство К.Маркса: "среднюю степень искусства рабочего";

- функция, выражающая "уровень развития науки",

- функция - "степень ее технологического применения",

- функция - "комбинирование труда";

з₁ - знания необходимых объемов производства, выражающее "размеры и эффективность средств производства";

з₂ - знания "природных условий".

Утверждать, что приведенная формула правильна, с точки зрения ее математического вида, конечно, нельзя, и браться сейчас за разрешение этой задачи было бы невозможно, и не к месту, по-видимому, со временем ею займутся специалисты - математики; - сейчас речь идет о другом: не о том, чтобы найти теоретическое выражение, измерить производительную силу труда, а чтобы полнее осознать её.

Первый вопрос здесь следующий: производительная сила труда, в конечном счете, должна выразиться каким-то числом к этому, собственно, направляются и должны быть направлены усилия человеческой мысли; вести длительные исследования и рассуждения о производительной силе труда и не придти к числу - означало бы потерю времени; так вот, что можно сказать о числе или, точнее, о величине производительности труда, с точки зрения ее размерности? Вопрос этот совсем не праздный и не столь простой, каким может показаться, поэтому с ним нельзя спешить. Ранее, когда велась речь о производительной силе труда, подразумевалась лишь ее количественная сторона, вследствие этого мы не были особенно щепетильны в формулировках: в ряде мест производительная сила была названа дробью

,

в других местах

,

в- третьих,

,

в частности, - как - величина обратная себестоимости и по примеру, взятому из статьи академика Струмилина⁶⁶,

.

В современной производственной практике представления о производительной силе труда также не идут дальше дроби, в числителе которой находятся штуки, вес, объемы, площади и длины, а в знаменателе - часы или дни труда.

Таким образом, по всем сложившимся как в теории, так и на практике представлениям, производительная сила выражается величинами, имеющим размерность. А между тем такое представление не соответствует взглядам и высказываниям К.Маркса. В шести обстоятельствах производительная сила труда определяется К.Марксом как величина относительная, это видно также и во всех других его высказываниях, в которых затрагивается производительная сила труда, например:

"Сложный труд означает только возведенный в степень или скорее, помноженный простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству простого".

("Капитал". Том 1, с. 51).

Спрашивается: можно ли помножить труд на величину, имеющую размерность таким образом, чтобы в результате мог бы получиться труд? Совершенно очевидно, что под этой величиной скрывается производительная сила труда и, что размерности она не имеет. Производительная сила труда может выражаться только безразмерной, т.е. относительной величиной - таков вывод К.Маркса.

Далее, давайте вдумаемся в производительную силу как функцию от знаний - F(з). Может ли ее числовое значение выразиться иначе как не через знания, если во всех ее слагаемых кроме них не содержится никаких других физических или каких-либо иных величин? Совершенно бесспорно, что функция может выступить только в той размерности, в которой выступают знания. А знания, поскольку они рассматриваются как материальные орудия труда, могут быть представлены своей количественной стороной, как численность: количество простейших (значит: качественно одинаковых) операций. К тому же, выше мы видели, что в основе сокращения труда, вызывающего повышение его производительности, находится сокращение численности знаний, т.е. изменение даже не самих знаний и их отношений.⁶⁷ Следовательно, все входящие в функцию F(з) слагаемые, все ее члены могут быть числами только относительными, безразмерными. Из них никак не могут возникнуть числа с наименованием

Кажется, вполне ясно производительная сила труда есть относительная величина. Какой же вывод отсюда следует далее? Выводов больше, чем достаточно, но пока я остановлюсь только на одном: окончательно исчезает себестоимость. Здесь нет ни ошибки, ни оговорки: исчезает окончательно (значит наконец-то отомрёт) категория себестоимости, потому что ей нечего делать в социалистическом производстве. На ее место заступает парная и противоположная ей категория производительности труда, полнее, значительно лучше, прямо и без погрешностей обеспечивая все то, что ранее в товарном производстве выполнялось себестоимостью.

В самом деле, давайте вникнем в существо себестоимости в социалистических условиях в тот момент, когда исчезли стоимость. Во-первых, стоимость исчезла, а себестоимость может остаться? - Что-то здесь не так. Во-вторых, чьи и какие издержки могут скрываться себестоимостью в тот момент, когда исчезает прибавочная стоимость? Разве кому-либо не ясно, что себестоимость в такой момент превращается в полные издержки производства, в издержки общества (S₀). А теперь: во что превращается в этих условиях себестоимость единицы продукции, т.е. то, что обычно принято называть себестоимостью . - Что это, как не обратная величина производительности труда ? Спрашивается, кому и зачем надо иметь одновременно два "решающих" показателя производства, если каждый из них автоматически вытекает из другого? Не следует ли отсюда, что в указанных условиях необходимо и достаточно иметь только один из показателей: либо производительность труда, либо себестоимость. В.И.Ленин неоднократно высказывал ту мысль, что победа социализма и коммунизма, в конечном счете, решается ростом производительности труда, но он нигде не высказывался, что судьба социализма и коммунизма определяется снижением себестоимости. В.И.Ленин рост производительной силы не отождествлял, подобно защитникам товарного производства, со снижением себестоимости, т.к. видел между ними принципиальное различие. Никто так хорошо не знал, как Ленин, что себестоимость - категория товарного мира, призванная в определенный момент развития капитализма на историческую сцену сыграть на ней, - конечно, не в интересах эксплуатируемого большинства - определенную роль. В самом деле, себестоимость произведенного продукта - это не что иное, как издержки капиталиста в производстве, величины S_k (схема 5,стр. 78), а при социализме - это издержки общества S₀ (см. там же). Как только исчезает прибавочная стоимость (S₀ -S_k) вместе с нею исчезает и себестоимость S_k, превращаясь в величину S₀ - в издержки производства. Капиталист придумал категорию себестоимости с корыстной целью, чтобы лучше завуалировать прибавочную стоимость и скрыть факт эксплуатации. Приверженцы товарного производства голосят на все лады о себестоимости при социализме, потому что имеют повышенное пристрастие к товарам и деньгам, но зачем, спрашивается, нужна себестоимость рабочему и трудящемуся, если у него в руках будут находиться издержки производства.

Не ясно ли, что себестоимость как категория должна окончательно исчезнуть не на "высшей стадии коммунизма", а в тот самый момент, когда будет сказано: "переходный период закончен, значит: построен полный социализм и начат коммунизм". Себестоимость должна отмереть, и никто об этой погулявшей по свету и немало нагрешившей на своем веку бойкой девице, кроме товарников, жалеть не будет.

Вместо нее на историческую сцену приходит скромная и в то же время математически объективная производительность труда, - категория социалистического производства, противоположная себестоимости. Ужиться, конечно, какой-то период обе эти категории вместе могут и обязаны, но постольку, поскольку, - насколько вообще могут уживаться все противоположные и взаимоисключающие явления. Для этого им был отведен переходный период, а что же касается социализма, то здесь полное господство производительной силы труда и никакой себестоимости. Да и в само деле: что бы там могла представлять собою себестоимость? Число, обратное величине производительной силы? Но мы видели, что последняя, после долгого пренебрежительно-вульгарного к ней отношения, при социализме приобретает всеобщее и признание и понимание - становится тем, чем ее считал и предвидел гениальный Маркс - не вульгарно выражаемой (через штуки, вес и т.п.), а относительной величиной, - математически чистой и объективной, внутри которой уже не смогут, как в себестоимости, тайно скрываться мелкие страстишки людей. Так вот, допустим, что себестоимость пожелает раскаяться и приобщиться, наконец, к объективности, захочет остаться рядом с производительностью труда. В этом случае уместно напомнить: "что хорошо девице, то не к лицу монашке", потому что себестоимость в условиях социализма должна очиститься настолько, что обязана будет превратиться, по примеру производительности труда, тоже в относительную величину. А это значит: себестоимость без экономического содержания - число обратное производительности, выражающее собою только то, что оно обратное число.

Производительность же труда, несмотря на математическую чистоту и объективность, будет представлять собою целиком экономическую категорию. Вот этот основной момент производства потребительной стоимости мне требуется коротко осветить, чтобы закончить слишком затянувшееся заявление.