10. Значение классификации

Доступность широкой аудитории, логичность, детальность способствовали быстрому освоению и эффективному использованию классификации 1977 г. На её основе были выполнены все кадастровые работы, картографирование всех масштабов и назначений, агропроизводственные группировки почв, землеоценочные и проектно-изыскательские работы.

Тем не менее эта классификация подвергалась критике по многим позициям уже в период её появления и во все последние годы. В 1978 году И.А.Соколов писал, что «указания» не могут рассматриваться в качестве базовой классификации, поскольку в них не определены критерии разделения и основные понятия (таксоны); отсутствует количественная диагностика основных таксонов; не разработана рациональная номенклатура и нет высших таксономических уровней (надтиповых). В то же время он отмечает (1978), что «из всего многообразия классификационных подходов, которые были предложены, в нашей стране доведён до низших таксонов и конкретной диагностики фактически лишь один, который можно было бы определить как комбинированный утилитарно-факторно-генетический и субстантивный. Все остальные – эволюционный, геохимические, генетические, субстантивные и другие – существуют пока лишь как принципиальные схемы выделения высших таксонов».

Г.В.Добровольский и С.Я.Трофимов (1996) к недостаткам классификации относят примат эколого-географических и гидротермических условий почвообразования (а не самих почв) при выделении наиболее крупных таксонов, введение провинциальных подтипов почв преимущественно по климатическим показателям почвенно-географических провинций, недостаточность количественных параметров диагностики почв по разным таксономическим уровням, отсутствие единого принципа и критериев выделения почв на уровне рода, невключенность в классификацию почв Крайнего Севера и основной части мерзлотных областей Сибири.

И.И.Лебедева, В.Д.Тонконогов, Л.Л.Шишов (2000) подчёркивают, что «классификация отличалась внутренней логикой, позволила вскрыть сущность почвообразования и прогнозировать характер развития почв в изменяющейся географической среде. Эти положительные качества определили длительное и успешное использование классификации в нашей стране, а так же заметное влияние, которое оказали её генетические принципы и традиционная русская номенклатура на почвенные классификации других стран мира, в том числе на легенду почвенной карты Мира ФАО и ее продолжение WRB (1994)».

Вместе с тем эколого-генетические принципы обусловливали выделение таксономических единиц, скорее, как географических сообществ почв, чем ясно обозначенных почвенных групп, характеризующихся определенным строением профиля и комплексом свойств. Следствием такого подхода была расплывчатость и неоднозначность диагностики типов и подтипов.

В целом диапазон мнений по поводу рассматриваемой классификации весьма широк – от безоговорочного признания до крайне сдержанного. Например Б.Г.Розанов (1988) рассматривает её «лишь как предложение определённых учёных, но не более того». С.В.Зонн (1994) считал, что она явилась «шагом назад», а не переходом на строго почвенно-генетические принципы.

Примечательно, что основными критиками данной классификации выступают почвоведы-теоретики, а агрономы ею удовлетворены, поскольку для агрономических целей нужна как можно более факторная классификация, с наибольшей полнотой отражающая разнообразие почвенных свойств, процессов, определяющих их факторов, указывающая по возможности точный экологический адрес объекта.

С большинством перечисленных замечаний трудно не согласиться.

В качестве серьёзного недостатка классификации с агрономических позиций следует отметить недостаточное во многих случаях отражение свойств почв, связанных с влиянием почвообразующих пород и переоценка влияния зональных климатических факторов. В результате различные литогенные почвы на каолиновых корах, монтмориллонитовых морских отложениях, на песках оказывались, например, в типе чернозёма. Боровые пески могли относиться к роду дерново-подзолистых слабо дифференцированных почв.

Чем же объяснить причину противоречий?

Прежде всего стремлением объединить трудно совместимые задачи.

Нам представляется решение проблемы создания естественной классификации почв реальным при условии отказа от постоянного стремления совмещать в ней функции классификации агроландшафтов. Традиционное желание иметь универсальную генетико-производственную классификацию, максимально отвечающую запросам прикладного почвоведения и земледелия, автоматически приводит к перегрузке ее эколого-географическим компонентом, поскольку для земледелия определяющее значение имеет экологический адрес земельного угодья. Чтобы преодолеть эту перегрузку, необходимо перенести характеристику эколого-географических факторов в классификацию земель, которая включает геоморфологические, литологические, гидрогеологические, климатические условия и структуру почвенного покрова в их взаимосвязи, т.е. является по сути классификацией ландшафтов.

Решение этой задачи затрудняется некоторыми консервативными традициями, связанными с абсолютизацией почвенного критерия в ущерб другим критериям типологии земель, со стремлением поглотить характеристику ландшафта почвенной классификацией, что задержало развитие и типизации земель, и классификации почв.

Среди почвоведов понятие «почва» нередко перегружается расширительным толкованием и осуждается понятие «земля». Между тем, товаропроизводитель и обслуживающие его землеустроительные и другие организации имеют дело именно с землей как природно-терри-ториальным комплексом.