современные методы географических исследований

Карты были нужны, чтобы зафиксировать границы охотничьих угодий, земельных наделов, что особенно было распространено при освоении новых территорий, например в Римской им- перии, позднее церковных владений и т. д. В древнейших очагах цивилизации — Месопо- тамии и Египте — строительству ирригационных сооружений, возведению храмов или других сооружений нередко предшествовало создание соответствующих планов. В Древней Греции карты использовались в обучении, а в Древнем Риме — в военном деле и управлении импери- ей. Причем изображение известных территорий, как, например, Эгейcкого моря, выполненное Гомером, выглядит очень правдоподобным (рис. 2).

Большую известность получили римские дорожные карты, среди них широко известна со- хранившаяся до настоящего времени так называемая Пейтингерова таблица — полоса длиной в 7 м и шириной около 30 см, показывающая обширную территорию от Британии до Индии. Основное содержание таблицы — дорожная сеть, города, реки, озера, горы — сильно растянуто по направлению с запада на восток и сжато с севера на юг.

Позднее в средневековье с широким развитием морской торговли резко, возросла по- требность в картах для навигации; особенно высокой точности в изображении береговой линии достигли портоланы. Создавались они начиная с XIV в. прежде всего в Италии и покрывали Средиземное и Черное моря. Особенностью портоланов были нанесенные на них сетки компас- ных линий из ряда точек, что позволяло с помощью изобретенного к этому времени компаса прокладывать курсы для судов, в том числе в открытом море. Наибольший же расцвет в мор- ской картографии, естественно, пришелся на период Великих географических открытий XV— XVI вв.

Чуть раньше портоланов в Европе появились так называемые монастырские карты. К. А. Салищев писал, что «основное назначение монастырских карт состояло в иллюстрации богослов- ских сочинений. Например, на карте, сопровождавшей комментарии к Апокалипсису, Беат пока- зывал раздел Земли после потопа между тремя сыновьями Ноя, Такие карты представляли со- бой картинные чертежи, лишь в самой грубой форме передававшие известный в средневековье мир. Картографические изображения мира интересовали их авторов только в той мере, в какой они соответствовали их религиозным взглядам или поясняли разделяемые ими богослов- ские представления» (19, с. 339—340).

Расцвет картографии средневековья связан с именем фламандского картографа Герарда Меркатора, жившего в 1512—1594 гг. Созданная им цилиндрическая равноугольная проекция карты мира носит его имя и используется в морской картографии и в наши дни. В данной проек- ции Г. Меркатор составил карту мира, известного к тому времени, а также дал рекомендации, как пользоваться данной картой.

ВРоссии карты в относительно большом количестве стали создаваться и использо- ваться к началу XVI в., что связано с потребностями освоения новых территорий, вошед- ших в Русское государство, и необходимостью защиты его рубежей. Свидетельством этому слу- жит опись архива Ивана IV (1575 г.), где упоминается множество чертежей, необходимых для проведения политики царя по связям с внешним миром (19). Таким же целям служил «Большой Чертеж всему Московскому государству», охватывавший территорию от Днепра до Оби.

Процесс освоения Сибири также требовал ее картографирования и изучения. Работы С. У. Ремезова (1642 — после 1720) представляют собой историко-географическую энциклопедию Сибири XVII в. С. У. Ремезов при участии сыновей подготовил три атласа Сибири, Главное дос- тоинство его карт — «достоверность сведений и богатое географическое содержание. В этом отношении картографические произведения тобольского исследователя значительно превосхо- дили более поздние карты Сибири петровских геодезистов... В ремезовских чертежах, рисующих разносторонний физико-географический образ территории всей Сибири и насыщенных громад- ным числом экономических, этнографических, политических, исторических, военных, археоло- гических, статистических и других показателей, современные исследователи справедливо ус- матривают наиболее раннее проявление комплексного картографирования» (9, с. 46—47).

Впоследние годы жизни Петра I широко развернулись работы по государственной съемке страны. Возглавлял эти работы И. К. Кирилов (1696—1772), а позднее большую роль в повышении точности и качества съемок сыграл В. Н. Татищев. При стандартизации съемоч- ных работ В. Н. Татищев уделял большое внимание сбору географических данных и их учету

21

при составлении «ландкарт». Так, в составленной им в 1738 г. инструкции есть две такие по- зиции: «1. Для историко-географического известия в приезде твоем в город требовать из кан- целярии известия, давно ли тот город построен и для какой причины, уезда же того у умных людей домогаться ведать состояния, их язык, нравы, художество и пропитание, чем тот уезд изо- билен или недостаточествует. 2. О порядочном же осведомлении дабы тебе при сем особливые пункты, по которым осведомляючись, против всякого записывать, ту ж записку чинить велено и посланным в провинции офицерам» (11, с. 39). Это уже пример анкетирования, весьма полез- ного для географического изучения территорий наряду с картами.

Вначале XIX в. полевыми топографическими съемками занялись военные, и в 1822 г. был создан Корпус военных топографов. Их съемки в последующем использовались для учета и оценки земель, строительства автомобильных и железных дорог. Аналогичные работы велись и за рубежом, например в Канаде кадастровые съемки конца XIX в. или работы Геологической съемки США, уделявшей большое внимание изображению границ административно- территориального деления и рельефу.

Одной из самых широких областей использования карт в конце XIX — начале XX в. была картометрия, применявшаяся для исчисления площадей губерний и уездов России, длин рек, протяженности дорог и т. д. Выдающимся ученым, сумевшим на основе картометрических работ выявить ряд географических закономерностей, был генерал-лейтенант, член-корреспондент Пе- тербургской Академии наук А. А. Тилло (1839—1899/1900). Созданные им гипсометрические карты Европейской России в масштабах 1:2 520 000 и 1:1 680 000 служили не только автору, обосновавшему представление об орографии данного региона, но и его многочисленным по- следователям. А. А. Тилло показал существование Среднерусской и Приволжской возвы- шенностей и дал им существующие названия. А. А. Тилло проведен сравнительный анализ раз- новременных магнитных карт для изучения магнитных полей Европейской России, что позволи- ло выявить Курско-Белгородскую аномалию, предвосхитив обнаружение железорудных место- рождений (5).

Продолжателем работ А. А. Тилло стал один из его учеников — Ю. М. Шокальский, раз- носторонне образованный ученый-океанолог и картограф. Он работал над созданием гипсомет- рических карт азиатской части России, провел подсчеты площадей губерний и всей территории в целом, а также бассейнов многих крупных рек Сибири. Позднее Ю. М. Шокальский провел измерения длин многих рек страны, участвовал в создании капитального «Большого совет- ского атласа мира».

Огромная работа по анализу гипсометрических карт Европейской России проведена Д. Н. Анучиным. На основе карт, созданных А. А. Тилло, а также геологических карт им дан за- мечательный географический анализ закономерностей развития рельефа, обобщенный в кни- ге «Рельеф поверхности европейской части России в последовательном развитии о нем пред- ставлений».

Заметим, что до XIX в. на картах преимущественно отражались общегеографические эле- менты. Необходимость в создании тематических карт стала появляться главным образом для научных целей. Одним из первых, кто осознал возможности карт показывать абстрактные понятия, был А. Гумбольдт. Он ввел понятие изотерм, которые нельзя увидеть на местности, и на их основе показал, как можно установить и фиксировать на карте территориальную диффе- ренциацию распределения тепла, заложив основу климатического зонирования Земли. Позже он установил вертикальную зональность в растительном покрове. В том же ключе были и ра- боты В. В. Докучаева, который дал научную классификацию почв с учетом генетического прин- ципа и факторов почвообразования, широко используя географические карты. Он также обоб- щил представления о зональности компонентов среды и сформулировал учение о географиче- ских зонах.

Вобласть социально-экономического картографирования большой вклад внес П. П. Семе- нов-Тян-Шанский, прославивший свое имя не только известными путешествиями, но организа- цией первой переписи населения в России (1897 г.), результаты которой послужили материалом для многочисленных карт населения. Под его руководством изданы сводки «Географическо- статистический словарь Российской империи» и «Россия. Полное географическое описание нашего отечества», иллюстрированные различными картами. В своей работе П. П. Семенов-

22

Тян-Шанский использовал все лучшее, что было создано в области социально- экономического картографирования того времени, как, например, «Карту промышленности Ев- ропейской России» 1842 г., «Хозяйственно-статистический атлас Европейской России» 1851 г. и др.

Теория дрейфа континентов и современная новая глобальная тектоника берут свое начало с работ А. Л. Вегенера (1880—1930), подметившего при анализе карт сходство очертаний бере- гов Бразилии и атлантического побережья Африки.

Велик вклад в экономическую картографию и использование карт в социально- экономической географии Н. Н. Баранского. Его яркий, образный язык, умение сконцентриро- вать внимание на сути, глубина и многогранность знаний привлекали к нему многих учеников и последователей. Слова Н. Н. Баранского служили и служат эпиграфами и названиями статей и книг. Можно ли сказать четче и яснее, выразив свое отношение к картографии: «Карта — аль- фа и омега географии, начальный и конечный момент географического исследования... Карта

— средство к выявлению географических закономерностей... Карта — «второй язык» геогра- фии» (4). Н. Н. Баранский не только призывал, но и сам постоянно пользовался картами для объяснения географических взаимосвязей и закономерностей.

А. Ф. Асланикашвили (1916—1981) внес значительный вклад в теорию картографии, тео- рию картографической генерализации, в создание «Атласа Грузинской ССР», комплексное кар- тографирование. Им неоднократно рассматривалась роль картографического метода в геогра- фии и других науках. Теоретическое обоснование взглядов А. Ф. Асланикашвили на карто- графический метод рассматривается в книге «Метакартография. Основные проблемы».

И. П. Заруцкая (1908—1990) показала роль ряда созданных с ее участием атласов при комплексных географических исследованиях. Большой знаток природы, она стремилась к не- разрывному слиянию картографического метода и конкретных географических наук.

Осознание картографического метода в современном его понимании принадлежит К. А. Салищеву (1905 — 1988). Опубликованная им в 1955 г. статья «О картографическом методе исследований» служила отправным моментом для его исследований и нашла свое продол- жение у его многочисленных учеников (А. М. Берлянт, Л. Г. Руденко, В. А. Червяков и др.). Многократны обращения к картографическому методу исследования и связям картогра- фии с географическими науками в монографии, подытоживающей опыт развития картографии и ее перспективы (21), а также в специальной главе учебника по картографии (19).

Наиболее ярко взгляды К. А. Салищева на роль картографии в географических исследо- ваниях изложены в статье «Картография на службе рационального природопользования: со- стояние и задачи» (20). На примере обеспечения работ по рациональному природопользованию

показана роль и направления использования государственных топографических и отраслевых тематических карт, а также комплексных региональных атласов. Показана методология ис- пользования карт и атласов для географических исследований, роль системного подхода при анализе по картам структуры территориальных природных, производственных и общественно- природных комплексов, взаимосвязи и динамики их элементов. Более подробные сведения об истории использования карт в географических исследованиях можно найти в работах К. А. Салищева (19), А. М. Берлянта (7), А. В. Постникова (15) и др.

ПРИМЕНЕНИЕ КАРТОГРАФИЧЕСКОГО МЕТОДА В ГЕОГРАФИИ СЕГОДНЯ

Картографический метод в географических исследованиях применяется издавна. Это тео- ретическое обоснование и место данного метода в общей системе методов географии, методо- логия его применения, разработка конкретных приемов, обобщение опыта и т. д. В постановке и исследовании этих вопросов существенна роль многих отечественных и зарубежных ученых, среди которых, прежде всего, следует назвать К. А. Салищева и А. М. Берлянта.

Вкартографии обоснование карты как модели появилось сравнительно недавно и почти сразу же стало широко применяться. При различии взглядов на карту никто не отвергает того, что она является моделью. Как модель карта отражает окружающую объективную реальность в преломлении ее субъективного понимания и восприятия картографом.

Вкартографической литературе стал широко применяться термин «картографическое мо-

23

делирование», однако единства взглядов по этому вопросу нет. Например, А. М. Берлянт пишет: «...Само же «картографическое моделирование» будем понимать как создание, анализ и преобразование картографических произведений — заместителей реальных объектов с целью использования их для приобретения новых знаний об этих объектах. При этом следует подчеркнуть, что термин «картографическое моделирование» оправдан, прежде всего, в теоре- тико-методологическом плане, но не в качестве эквивалента терминов «проектирование и со- ставление карт» и «использование карт», как это иногда делается» (6, с. 2 1 ) .

Иного мнения придерживался А. Ф. Асланикашвили: «...быть предметом картографирова- ния не значит быть предметом картографического моделирования... Тот факт, что пространство предмета исследования является предметом картографического моделирования, не означает во- все, что предметом того же моделирования является и содержание моделируемого пространст- ва. Наоборот, картографическому моделированию содержание исследуемых предметов не под- дается, ибо это — уникальный вид моделирования, приспособленный только к пространству, пространственным формам и отношениям и больше ни к чему» (3, с. 104—105).

Такой взгляд близок к позиции В. Бунге (8), отводившему картографии возможность анализировать «геометрию» явлений. А вот как считают А. Ю. Ретеюм, Л. Р. Серебрян- ный: «...Картографический метод не может претендовать на какую-либо самостоятельность в содержательной географии и практически всегда является орудием в руках отраслевых спе- циалистов... Существенно и то, что составление тематических карт часто оказывается не по плечу картографу, который тут в лучшем случае выступает как помощник специалиста и даже просто как технический исполнитель, функции которого не выходят за рамки подбора выра- зительных средств составления и оформления карт» (16, с. 167).

Содержательное направление в области моделирования включает в задачи картогра- фии моделирование предмета исследования, осуществляемое различными способами. Со- гласно этой концепции новые знания, получаемые, например, по картам при исследовании согласованности контуров почв и растительности с созданием результирующей карты взаи- мосвязей, могут добываться как в пределах отдельных географических наук (а в общем случае всех наук о Земле и обществе), так и картографии, в данном случае в сфере карто- графического метода исследований. Это более широкое понимание области и задач кар- тографии делает ее не только методической, но и отчасти объектной наукой. В отличие, на- пример, от метакартографической концепции, которая в основном рассматривает область картосоставления, содержательное направление включает в картографию и картоисполь- зование.

Наиболее широко картографический метод применяется для анализа структуры географических явлений, что в ряде случаев приводило к выявлению географических за- кономерностей, для чего достаточно вспомнить описание в предыдущем параграфе откры- тия географической зональности, дрейфа континентов и т. д.

Наиболее простой путь анализа географических закономерностей — это визуальный анализ рисунка географических явлений. Исследование рисунка, интегрирующего не толь- ко геометрические, внешние формы географических явлений, дает возможность изучать глубинные свойства. Познание природных и хозяйственных типичных черт рисунков по географическим картам началось еще со времен В. Н. Семенова-Тян-Шанского и развито в работах многих географов. Формальное картографическое «рисуночное» содержание при оп- ределенных условиях дает ключ к пониманию основных тенденций развития террито- рии.

Разработано типичное изображение различных форм рельефа и даже способы рисовки горизонталей для различных его типов. Интересна подборка типичных конфигураций, встре- чающихся на тематических картах природы (рис. 3). «Геометрический рисунок позволяет по внешнему облику объекта судить о его морфологии, генезисе, о факторах, сформировав- ших тот или иной рисунок. Так, параллельный рисунок гидрографической сети, скорее всего, свидетельствует о системе трещиноватости того же простирания, которой подчинены реч- ные долины, а радиальное растекание водотоков — о крупном тектоническом поднятии. Дре- вовидная конфигурация почвенных ареалов означает их приуроченность к речным долинам,

сформировавшимся в условиях горизонтального или близкого к горизонтальному залегания

24

осадочных пород и т. д.» (7, с. 115).

Рис. 3. Типичные конфигурации на тематических картах природы (по А. М. Берлянту): 1

— параллельный рисунок (гидросеть Приобского плато); 2 — древовидный рисунок (поч- венные ареалы в долине р. Имгыт); 3 — решетчатый рисунок (разломы южного Пред- байкалья); 4 — веерный рисунок (разрывные нарушения в Восточном Саяне); 5 — ве- ерный рисунок (дельта Селенги); 6 — радиальный рисунок (гидросеть на Путоранском сво- довом поднятии); 7 — дугообразный рисунок (пойменные гривы в излучине р. Вилюй); 8 — кольцевой рисунок (тектонические структуры в северо-западном Казахстане); 9 — пятнистый рисунок (пятна талых и мерзлых пород в районах многолетней мерзлоты в центральной Якутии)

Одной из интересных и широко известных теорий нашего века стала теория централь- ных мест, выдвинутая немецким ученым В. Кристаллером (29) и в последующем развитая А. Лешем (30). Данная теория, возникшая в результате анализа карт, устанавливает порядок во взаимном расположении сети крупных и мелких населенных пунктов в виде правильных гео- метрических сетей в пространстве. Суть теории центральных мест В. Кристаллер описал сле- дующим образом: «Я соединил на карте прямыми линиями города одинаковых размеров... При этом карта заполнялась треугольниками, часто равнобедренными; расстояния между городами одинаковой величины были приблизительно равны и образовывали шестиугольники. Я устано- вил, что в Южной Германии маленькие города очень часто и очень точно расположены на рас- стоянии 21 км один от другого... Было ясно, что я для своего регионального исследования создал общую теоретическую схему... Я прежде всего создал, как теперь говорят, абстрактную эконо- мическую модель, хотя в действительности ее нигде нельзя встретить в чистой форме. Горы, различия в почвах, разная плотность населения, условия дохода, социальная структура насе- ления, историческое развитие и политические факторы вносят отклонения в эти модели» (22, с. 271).

Поиск географических закономерностей на основе теории центральных мест и ее прак-

25

тические подтверждения породили множество интересных направлений (см., например, 26, с. 149—155). В качестве иллюстрации приведем упрощенную схему теоретических ландшафтов Леша — достаточно гибкую конструкцию, учитывающую не только пространственный порядок, но и возможности вариаций функционального назначения пунктов одного ранга (рис. 4). Рабо-

ты в данной области в настоящее время приобретают самые разные оттенки и направления

(28).

Для решения задач поиска пространственных закономерностей можно привести примеры использования для этих целей картометрии. Причем следует заметить, что стала широко рас- пространяться картометрия по тематическим картам. Производя измерения форм демографи- ческого «рельефа», измеряется крутизна «склонов», подсчитываются градиенты, например, в изменениях плотности населения и т. д. Зачастую по результатам измерений создаются произ- водные карты. В. А. Червяков пропагандирует составление карт полей плотности на основе исходных карт с применением различных средств, в том числе палеток-плотномеров (27, с. 70— 77). Целый ряд примеров создания производных карт по результатам измерений, сглаживаний и других изображений исходных карт приведен в сборнике «Модели полей в географии».

Рис. 4. Упрощенная схема ландшафта Леша с системами шестиугольных сетей (по Хаггету)

Типичность изображения может выявляться с помощью классификаций, которые подраз- деляются в географии на типологии, оценки и районирование. Использование классификаций не только ведет к выявлению пространственных закономерностей, но и является инструментом для содержательного анализа географических явлений. Если типология и оценка могут обхо- диться без использования карт даже на этапе представления результатов, которые могут быть отражены, например, в виде таблиц, то районирование в этом плане от них отличается.

При районировании требуется целостность выделяемых районов, что осмыслено еще в ра- боте Страбона «География» где он пишет: «...В географии, когда нам необходимо делить на части, постепенно переходя от одной к другой в подробном их описании, мы должны больше подражать сечению по суставам, чем случайному на какие бы то ни было части, потому что толь- ко первым способом можно получить определенные формы и точные границы, в чем именно и нуждается географ» (см.: Античная география. М., 1953. С 154)

Большой вклад в объективизацию районирования и взгляд на районы как территориально

26

взаимосвязанные целостные системы развит во многих работах Н. Н. Колосовского, Ю. Г. Са- ушкина, В. Б. Сочавы и др. Типология и оценка довольствуются лишь внутренней однородно- стью; район же внутренне неоднороден и имеет свою структуру. Выделение целостных образова- ний по принципу их несхожести требует, помимо прочего, знания пространственного размеще- ния объектов, т. е. районирование невозможно осуществить без обращения к карте. Таким образом, через районирование, с применением карты осуществляется анализ географических закономерностей.

Интересные возможности исследования закономерностей размещения явлений открывает трансформация изображений из привычной нам евклидовой метрики в условное тематическое пространство выровненного явления. Под термином «трансформация» будем понимать пе- реход от картографического изображения, в основу которого, как правило, положена топогра- фическая метрика земной поверхности, к другому изображению, в основе которого — метрика картографируемого явления. Географы проявляют все возрастающий интерес к подобным трансформированным изображениям, или, как их еще называют, анаморфозам. Иными словами, анаморфозы можно определить как географические изображения, производные от тради- ционных карт, масштаб которых трансформируется и варьирует в зависимости от величины характеристики явлений на исходной карте. Пример анаморфированного изображения мира, где площади стран пропорциональны численности проживающего в них населения, приведен на ри- сунке 5.

Рис. 5. Анаморфоза стран мира на основе численности населения

Анаморфозы могут быть иллюстрациями, позволяющими не только зрительно предста- вить себе некоторые неочевидные факты, но даже увидеть какие-то скрытые географические закономерности. Так, описанные выше теоретические положения В. Кристаллера и А. Леша о

закономерном пространственном размещении иерархически соподчиненных пунктов получают свое подтверждение лишь в районах с равномерным расселением. Поиск закономерного разме- щения населенных пунктов и других объектов в пространстве выровненного явления, возмож- но, мог бы найти свое подтверждение и в других случаях. Если анализировать традиционные карты, скажем, народов России, то, не зная характера пространственного размещения плотности населения (зачастую не показываемого на картах данного вида), можно сделать абсурдный вы- вод, что в России преобладают народности Севера — ненцы, эвенки, ханты, чукчи, эвены, на- найцы и другие, расселившиеся на огромных просторах страны. Связав этот вывод с рождае- мостью, характерной для народов Севера, также визуально отнесенной не к населению, а к территории, можно получить такой же нелепый результат при характеристике страны в целом на основе данных всего о 0,11 % населения, которые составляют народы Севера в общей численности России по данным последней переписи. Данный пример тривиален, но для других небольших, малознакомых территорий такие ошибочные восприятия и суждения веро-

27

ятны.

Картографический метод исследования применяется при исследовании не только зако- номерностей, но и взаимосвязей или динамики развития явлений. Простейший прием для ис- следования взаимосвязей — это наложение двух карт и изучение согласованности контуров на них. Многочисленны приемы сложения, вычитания или умножения поверхностей географиче- ских явлений, а также визуальные или картометрические способы корреляции географических явлений. Существуют простейшие приборы для определения коэффициентов корреляции по двум изолинейным картам — транспортиры-корреляторы, а также многочисленные методики их аналитического расчета.

Для изучения динамики явлений в пространстве и во времени также широко применяются карты. Динамика в пространстве чаще всего прослеживается путем фиксации состояний, на- пример сроков наступления заморозков на европейской части России. Иногда стрелками разно- го направления строят векторные поля для перемещений, например, заготовленной древесины и т. д.

Наиболее часто динамика изменений во времени исследуется по разновременным картам. Например, по серии карт величин плотности населения, составленных на даты переписи, мож- но установить и изучать ее динамику; иногда делается прогноз будущего состояния явле- ний и т. д. Богатый методический и фактический материал по изучению по картам взаимосвязей и динамики явлений читатель найдет в книге А. М. Берлянта «Картографический метод ис- следования» (7).

ПРИМЕР ГЕОГРАФИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ПО КАРТАМ

Пример изучения географических явлений путем их анализа с использованием карт, за- имствован из работы Н. М. Польской, Л. А. Семеновой, В. С. Тикунова (14).

По карте уровней загрязнения природной среды промышленностью в Англии, созданной формальным путем и представленной на рисунке 6, можно сделать анализ порайонных разли- чий.

Исходным материалом для составления карты послужили две группы показателей. Первая отражает конкретные статистические данные о загрязнении отдельных компонентов природы: 1) концентрации дыма и сернистого газа; 2) четыре градации загрязненности рек; 3) данные о различных видах нарушенных земель, связанных с добычей полезных ископаемых. Вторая группа показателей характеризует особенности размещения отраслей промышленности, более всего загрязняющих природную среду. К ним были отнесены: каменноугольная и прочие до- бывающие отрасли, нефтепереработка, химическая, коксовая промышленности, черная и цвет- ная металлургия, электроэнергетика, текстильная (за исключением производства кружев и три- котажа), обработка кож, производство стройматериалов, бумажная и пищевая промышленно- сти. О масштабах производства из-за отсутствия каких-либо данных по предприятиям при- шлось судить по занятости в отраслях-загрязнителях в целом. Лишь для характеристики та- кого важного загрязнителя, как ТЭС, использовались данные о выработке электроэнер- гии. Наряду с промышленными загрязнителями учитывался и характер размещения быто- вых источников загрязнения, которые дают значительный объем стоков и играют сущест- венную роль в задымлении атмосферы. В официальной британской статистике черная метал- лургия объединена с первичной металлообработкой, представленной в основном на машино- строительных предприятиях. Это позволило собственно машиностроение рассматривать как «чистое» производство. Не рассматривался такой важный источник загрязнения, как ав- тотранспорт, в частности из-за отсутствия статистических данных, но главное — в связи с тем, что наиболее загрязненные ареалы совпадают, как правило, с основными урбанизи- рованными территориями, в которых характер воздействия на природу бытовых источников

загрязнения и автотранспорта примерно одинаков Различия же в уровне загрязненности среды зависят в основном от особенностей территориально-отраслевой структуры промышленных загрязнителей.

28

крупная бумажная промышленность, различные пищевые производства, цветная металлургия, а в Йоркшире — черная металлургия, где сформировались два крупных центра этой отрасли. Первый центр — в юго-западной части Йоркшира — Шеффилде-Ротереме и второй — к югу от Хамбера — в Сканторпе. В послевоенные годы особенно сильно возросло загрязнение, свя- занное с нефтепереработкой (в эстуариях Мерси и Хамбера построены крупные нефте- перерабатывающие заводы), послужившей основой для развития здесь нефтехимии.

Особенность размещения отраслей-загрязнителей в этих районах заключается в том, что каждая из них возникла и развивалась в определенной части района. Ареалы их распро- странения чаще не пересекаются, а примыкают друг к другу. Такие старейшие отрасли про- мышленной специализации, как каменноугольная, текстильная и связанные с ней химические производства, отличаются очень рассеянным распространением. В результате не только круп- ные агломерации, но и вся территория районов подвержена загрязнению. Велика здесь роль бытовых источников загрязнения, связанная, в частности, с высокой плотностью населения. Ланкашир уступает по плотности населения лишь Большому Лондону. В Йоркшире (особенно в Западно-Йоркширской агломерации — основном индустриальном ареале района) плотность населения также выше средней по стране.

Своеобразную роль в повышении загрязненности природной среды в данных районах иг- рают сильные западные ветры, в зоне влияния которых лежит вся Великобритания. Так, на востоке Ланкашира, где проходит хребет Пеннин, задерживающий эти ветры, застаиваются не только местные поллютанты (загрязнители), но и приносимые из прибрежных промыш- ленных городов. Этому способствует также наличие многочисленных городков, разбросанных по долинам рек, стекающих с гор. В Йоркшире эти ветры приводят к распространению загряз- няющих веществ из промышленной западной части района на всю его территорию.

Следует также отметить, что в указанных районах меры по борьбе с загрязнением сре- ды недостаточно эффективны. Несмотря на то, что такие старые отрасли промышленности, как текстильная и угольная, давно находятся в депрессивном состоянии, эти районы лишь с 1969 г. стали получать некоторую финансовую поддержку со стороны государства. Дефицит средств у

местных органов власти ограничивает их возможности в проведении природоохранительных мероприятий — рекультивации нарушенных земель, строительстве канализационных и водоочи- стных систем (что до недавнего времени было целиком в их компетенции).

В 1965 г. в стране был принят «Закон о чистом воздухе», направленный на борьбу с задымленностью атмосферного воздуха в городах и предусматривающий, в частности, созда- ние в наиболее загрязненных районах «зон контроля за выбросами дыма». В данных районах должно было осуществляться переоборудование бытовых отопительных систем на использо- вание твердых бездымных видов топлива, а также газа и электроэнергии. Однако населению, имеющему более низкие доходы, чем, например, в районах Юга и Мидленда, да еще с высокой долей безработных, не под силу переходить на использование в быту более дорогих видов бездымного топлива. Кроме того, в этих районах высок удельный вес шахтеров, выступающих против политики создания «зон контроля за выбросами дыма», считая, что ее проведение в жизнь еще более усилит кризис в угольной промышленности, и это, естественно, отразится на условиях их существования. Совокупность всех указанных факторов, но главное — рас- средоточенный характер размещения большого числа крупных и разнообразных загрязните- лей, определяет здесь самую высокую степень загрязненности природной среды, что правильно отражается на карте (рис. 6).

Ко второй оценочной группе, также с достаточно высокой степенью загрязнения при- родной среды, относится Юго-Восточный район. Здесь территориальное распространение за- грязнителей иное — они в основном сосредоточены в Большом Лондоне. Для столицы Велико-

британии характерна очень разнообразная отраслевая структура промышленности и других источников загрязнения. Часть из них связана с получением сырья, поступающего через Лон- донский порт, крупнейший в стране, часть — с обслуживанием потребностей этой самой боль- шой промышленно-жилой агломерации. Удельный вес в стране многих лондонских источников загрязнения очень высок. Так, Большой Лондон дает более 14 % условно чистой продукции химической промышленности, которая очень разнообразна по структуре. Она представлена как сильно загрязняющими среду подотраслями «тяжелой химии», базирующимися на импортном

30