книги / Язычество древних славян
..pdf
ББК 63.3(0)2 Р 93
Рыбаков Б.А.
Р 93 Язычество древних славян. М.: Наука, 1994. - 608 с. 18ВЫ 5-02-009585-0
В книге рассказывается о зарождении и далеком прошлом славянства, его религии и культуре, представлениях славян об окружающем мире.
Без объявл. |
ББК 63.3(0)2 |
18ВИ 5-02-009585-0 |
© Б.А. Рыбаков, 1994 |
ПРЕДИСЛОВИЕ
Славянское язычество — часть огромного общечеловеческого ком плекса первобытных воззрений, верований, обрядов, идущих из глубин тысячелетий и послуживших основой всех позднейших мировых религий.
Нет более туманного и неопределенного термина, чем «язычество»; возникнув в церковной среде, он первоначально означал все дохристиан ское и нехристианское; им покрывалась и ведическая гимнография Ин дии, и литературно обработанная мифология классической Греции, и го довой цикл славянских или кельтских аграрных обрядов, и шаманство сибирских охотников. Мы никак не можем разделять такого обособления и вычленения христианства из общей системы древних религиозных пред ставлений и считать, что христианство с его верой в загробный мир, его магией молитв и обрядов, архаичным календарным циклом является анти тезой язычества.
Резкое противопоставление язычества христианству ведет нас к цер ковной проповеднической литературе и не имеет ничего общего с истинным положением вещей, с наукой о религии.
При всем несовершенстве и расплывчатости слова «язычество», лишен ного научного терминологического значения, но крайне широкого и по лисемантического, я считаю вполне законным обозначение им того необъят ного круга спорных вопросов, которые входят в понятие первобытной ре лигии; магия, анимизм, пандемонизм, прамонотеизм, дуализм и т.
Многообразному, разнородному комплексу вполне соответствует многооб разный в своем наполнении термин — «язычество». Нужно только от решиться от его узкого церковного понимания и помнить о его полной условности.
В какой мере допустимо говорить о собственно славянском язычестве? Его можно понимать как сумму тех религиозных представлений, которыехристианство застало в V I—X вв. на славянских землях, но можно пони мать и как поиск какой-то особой, славянской специфики этих представ лений. Первый подход был бы чисто описательным и при фрагментарности источников не дал бы никакой исторической картины. Второй подход до крайности сузил бы проблему и совершенно не коснулся бы ее сущности.
Марксистско-ленинское учение об историческом процессе основано на выявлении общих черт, на установлении закономерности исторического развития. Это в полной мере относится и к сфере религии. Поэтому в дан ном исследовании внимание будет обращено прежде всего на то, как может быть прослежена общая закономерность развития первобытной религии
4 ПРЕДИСЛОВИЕ
на славянском, и в частности древнерусском, материале, а также и на то, какие разделы общечеловеческого языческого комплекса вошли в славян скую идеологию. Изучение славянского язычества следует понимать не столько в этническом плане, сколько в территориальном, учитывая в меру
доступности вопросы |
субстрата и далекой |
индоевропейской общности, |
а также и взаимосвязи с соседними народами. |
не могут быть ограничены |
|
Хронологические |
рубежи исследования |
|
только тем первым тысячелетием нашей эры, в начале которого имя славян впервые попадает на страницы ученых книг, а в конце которого почти все славяне уже христианизованы.
Мировоззрение и религиозные представления славян начали формиро ваться в весьма отдаленные времена, что неизбежно требует экскурсов в глубины первобытных эпох. С другой стороны, этнография славянских народов в XIX в. в таком изобилии дает драгоценнейший материал о язы честве и его пережитках, что в ряде случаев хронологические рамки тех или иных явлений необходимо раздвинуть до очень близких к нам времен.
Автор начал заниматься проблемами славянского язычества и истории антицерковных идей в средневековой Руси в 1930 г., но что касается первой темы, т. е. темы этой книги, то она очень долгое время оставалась лишь собранием колоссального количества фактического материала без исторического стержня. Для преодоления описательного фактографиче ского характера исследования недостаточно было одной классификацион ной работы; нужно было разработать комплексный подход к разнородным источникам, передающим нам информацию о язычестве, разрушить пере городки между разными науками, изучающими эти источники, и, не боясь гипотетичности ряда построений, подобрать ключи к общим проблемам славянского и в особенности русского язычества.
Первым таким ключом является, без сомнения, учение В. И. Ленина о возможности «отлета фантазии от жизни» в процессе восприятия мира человеком и о «гносеологических корнях» 1 религии. Из этого вытекает необходимость выявления и реконструкции не только первобытного мыш ления, но и первобытного мировоззрения, эволюции картины мира. Треть им важным элементом анализа является установление хронологической и стадиальной стратиграфии языческих представлений и культов. При этом, как я попытаюсь показать ниже, выяснится, что новые комплексы представлений не вытесняли полностью старых, а наслаивались на них. сосуществовали с ними.
Четвертым ключом служит семантика народного искусства, позволяю щая привести к общему знаменателю обильный этнографический материал X V III—XIX вв. и точно датированные археологические находки разных тысячелетий.
Нет надобности повторять, что концепция истории язычества могла сложиться только на основе комплексного изучения данных всех пись менных источников, этнографии, фольклора, эпоса, народного искусства, археологии, лингвистики.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 322, 329, 330.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Романтика языческой старины издавна, еще со времен Яна Длугоша и «Синопсиса» Иннокентия Гизеля, привлекала внимание историков. Рус ские историки и филологи XIX — начала XX в. нередко обращались к тем или иным аспектам славянского язычества, но в большинстве случаев это ограничивалось или отражением славянской мифологии в летописях и церковной литературе X I—XV вв., или же выяснением того, как русские крестьяне XIX в. верили в русалок, леших и домовых и праздновали мас леницу, Кострому и купалу.
Накануне первой мировой войны и во время нее вышли в свет четыре фундаментальные работы, подводившие итоги многочисленным частным
исследованиям |
и заметкам |
по славянскому |
язычеству. |
Это — труд |
Е. В. Анйчкова |
«Язычество |
и древняя Русь» |
(СПб., 1913), |
двухтомная |
работа Н. М. Гальковского «Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси» (1 том — Харьков, 1916; II том — Москва, 1913), фунда ментальная сводка Любора Нпдерле в его известном многотомнике «51оуапйкё ВЬагоПшовН» (Прага, 1916; 2-е изд. 1924) и общий обзор Яна Ма хала в большой серии «Му11ю1о§де оГ а11 гасев» (Бостон, 1918). Советские историки и этнографы, за незначительными исключениями, не разрабаты вали заново эту интереснейшую и необъятную тему во всем ее объеме. Можно назвать только работы В. II. Чичерова 23и С. А. Токарева •'* Са мой новой работой о славянском язычестве является книга известного польского историка Генриха Ловмннского «КеБ^да Л отап 1 |е) ира<1ек
(\у. V I—XII)», изданная в Варшаве в 1979 г. Монография оснащена под робнейшей библиографией последних лет. Более полный разбор книги будет дан мною там. где речь пойдет о язычестве Киевской Руси.
Значение марксистско-ленинской разработки проблем славянского язы чества для развития нашей исторической науки о всех докапиталистиче ских формациях неоспоримо велико. Вопросы эволюции первобытной религии, первые попытки построения картины мира и выработка миро воззрения древних земледельцев, создание сложной знаковой системы
вискусстве, разработка задолго до христианства многих религиозных по строений, поразительная живучесть и многогранность языческих пред ставлений — вот только часть тех вопросов, которые органически входят
внашу тему.
Без анализа язычества мы не сможем понять идеологию славя неких средневековых государств, и в частности Киевской Руси. Лишь знание народных языческих традиций позволит нам правильно понять характер многих антицерковных движений средневековья.
Если культуру феодального класса мы постигаем преимущественно по церковной литературе и искусству (чем несправедливо сужаем ее), то культуру простого народа на протяжении всех столетий феодализма
мы |
можем понять только в свете анализа всего языческого комплекса. |
|||
2 |
Чичеров В. |
И. |
Зимний |
период русскою земледельческого календаря XVI- |
|
XIX веков. |
М., |
1957. |
' |
3Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов X I X - -начала
XX в. М., 1957.
о |
ПРЕДИСЛОВИЕ |
Изустная, |
традиционная многовековая культура русской деревни — это |
не только сокровищница интересующих нас сведений о ее глубоких кор нях, но одновременно и сами те корни, на которых устояла на протяжении тяжелой тысячи лет масса трудового крестьянства, корни, питавшие не только деревню, но и городской посад, а в какой-то мере и социальные верхи.
Народные сказки, хороводы и песни, былины и думы, красочные и глу бокие по смыслу свадебные обряды, народные вышивки, художественная
резьба по |
дереву — все это может быть исторически |
осмыслено только |
с учетом |
древнего языческого миропонимания. |
' |
Углубившись для написания этой книги в дремучие дебри неясного первобытного мышления, полуразгаданных символов, архаичных колдов ских заклинаний и отрывочно уцелевшей космогонии, я далек от мысли, что здесь удалось написать обо всем, все написанное доказать, во всех предположениях убедить. Задача книги будет выполнена, если ее автору удастся пробудить интерес к такой увлекательной и исторически важной теме, как славянское язычество.
Часть первая
ГЛУБОКИЕ
КОРНИ
Глава первая
ПЕРИОДИЗАЦИЯ СЛАВЯНСКОГО ЯЗЫЧЕСТВА
Глава вторая
ГЛУБИНА ПАМЯТИ
Глава третья
КАМЕННЫЙ ВЕК. ОТГОЛОСКИ ОХОТНИЧЬИХ ВЕРОВАНИЙ
Глава четвертая
ЗОЛОТОЙ ВЕК ЭНЕОЛИТА
(ДРЕВНИЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ)
Глава первая
ПЕРИОДИЗАЦИЯ
СЛАВЯНСКОГО
ЯЗЫЧЕСТВА
В большинстве исследований русское язычество предстает перед нами как громоздкое, но единое целое, расчлененное на две темы лишь по ха рактеру информации о нем. Первая тема связана с летописями и церков ными поучениями X —XIII вв., говорящими о свержении языческих богов
ипорицающими продолжавшееся почитание их. Вторая тема возникла
врезультате соприкосновения науки с этнографическими, бытовыми пере житками язычества в русской деревне X V III—XIX вв.
Обе эти темы изучались по существу раздельно представителями разных наук, и если сливались в общих обзорах, то в большинстве случаев механи чески.
Рассмотрение славянского язычества оказалось почти отъединенным
от общих проблем истории первобытной религии, хотя, разумеется, при анализе этнографических данных указывалось на наличие пережитков тотемизма или на магический характер заговоров и обрядов.
Проблема эволюции языческого мировоззрения на протяжении тех тысячелетий, которые предшествовали принятию христианства, почти не ставилась. Отмечалось лишь выветривание, ослабление язычества, пере ходившего в «двоеверие».
А между тем уже древнерусские книжники X I —XII вв., писавшие о язычестве, окружавшем их, пытались заглянуть в историю славянских верований и показать различные стадии их в глубокой древности. В рус ских источниках времен Киевской Руси трижды ставился вопрос о перио дизации язычества.
Первое рассуждение, предваряющее пересказ Библии, но созданное самостоятельно и даже противоречащее ей, мы находим в так называемой «речи философа» греческого миссионеоа, приехавшего в Киев, для того чтобы склонить князя Владимира к крещению 1. «Речь философа», извест ная нам по «Повести временных лет» (под 986 г.), написана в форме диалога князя и проповедника; философ сжато и деловито изложил ветхий и новый заве!1 и основные принципы христианства. По его словам, люди впали в язычество после разрушения богом Вавилонской башни, когда они «разидошася по странам и кождо своя норовы прияша». Первая стадия воз зрений — культ природы:
1Львов А. Ф. Исследование речи философа.— В кн.: Памятники древнерусской пись менности. Язык и текстология. М., 1968, с. 60.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПЕРИОДИЗАЦИЯ СЛАВЯНСКОГО ЯЗЫЧЕСТВА |
» |
«По дьяволю научению ови рощением, кладезем и рекам жряху [при носили жертвы] и не познаша бога».
Вторая стадия связана с изготовлением идолов и человеческими жерт воприношениями, чем занимались отец и дед библейского Авраама:
«Посемь же дьявол в большее прелыценье вверже человеки и начата кумиры творити: ови древяны, ови медяны, а друзии мрамаряны,
аиные златы и сребреиы. И кланяхуся им и привожаху сыны своя
идъщери и закалаху пред ними и бе вся земля осквернена» 2.
Эти же два этапа получались у летописцев и при рассмотрении русской истории. Древние поляне времен князя Кия (примерно VI в. н. э.) «бяша. мужи мудри и смыслене... и бяху же погане: жруще озером и кладязем и рощением яко же прочий погани» 3. Здесь еще ничего не говорится об идолах, а в событиях X в. уже постоянно упоминаются идолы Перуна и Велеса; под 980 г. говорится о водружении шести «кумиров» князем Вла димиром, а под 983 г. — и о человеческих жертвах.
По археологическим данным мы знаем, что идолы у полян и «прочих поганых» (например, у бужан) существовали уже в III —IV вв. н. э., но летописец, говоря о далекой от него славянской старине, решил привести древние верования своих предков к гой схеме, которая изложена в «речи философа».
Другая периодизация, сделанная по византийским образцам, приве дена в Ипатьевской летописи под 1И4 г. и принадлежит летописцу князя Мстислава Владимировича, посетившему Ладогу во время постройки там новой крепостной стены.
Незначительный эпизод послужил поводом для включения в летопись двух интереснейших сообщений о язычестве: летописец собрал на Ладож ском городище, где в это время копали рвы под фундаменты новых стен, целую коллекцию из сотни «глазков стеклянных провертаных». Это были, очевидно, хорошо известные нам по раскопкам в Ладоге многоцветные бусы X в. с выпуклыми глазками, обильно представленные в музейных коллекциях; к началу XII в. они уже давно вышли из моды и поэтому заин тересовали летописца. Местные жители сообщили ему, что их дети и рань ше находили эти глазки, «егда будеть туча велика» или когда волховская вода «выполоскываеть» их. Считалось, што глазки выпадают из тучи.
Летописец скептически отнесся к сообщению ладожан о туче («сему же ми ся дивлящю»), и тогда ему рассказали еще более удивительную ис торию о том, что далеко на Севере, в самоедских и югорских краях, бывают такие тучи, что из них выпадают новорожденные белки и оленята. К этой легенде мы вернемся в другой связи.
Внося все эти диковины в свою хронику и опасаясь, что читатели могут ему не поверить, летописец сослался на всех ладожан, на свою ар хеологическую коллекцию, на авторитет посадника Павла и дополнитель но привел несколько цитат из византийского хронографа о выпадении из
2 |
Повесть временных лет. М.; Л., 1950, с. 64. |
3 |
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950, с. 105. |
10 |
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЛУБОКИЕ КОРНИ |
туч то пшеницы, то серебра, а то и металлургических клещей. Последний случай увлек автора, и он выписал фантастическую генеалогию древних царей-богов (приуроченных к Египту, хотя там действует и греческий Гефест). Эта генеалогия богов важна для нас тем, что летописец снабдил их имена славянскими параллелями. Третьим царем после всемирного потопа был «Феоста (Гефест) иже и Съварога нарекоша егуптяне». Сварог, очевидно, божество неба, так как индийское «зуаг^а» означает небо; в рус ских источниках известен и сын Сварога — огонь-Сварожич. В соот ветствии с этой огненно-небесной сущностью Сварог одарил людей уме нием ковать металл:
«...въ время царства его спадоша клеще снебесе, начаковати оружье. Преже бо того палицами и камением бьяхуся.
Тъ же Феоста закон устави женам: за един мужь посагати и ходит» говеющи [воздержанно]... и въстави единому мюжю едину жену имети и жене за один мужь посагати. Аще ли кто переступить — да ввергуть и в пещь огнену (сего ради прозваша и Сварогом). И блажиши и егуптяне» 4.
После Гефеста-Сварога два десятка лет царствовал его сын «именем Солн це, его же наричють Дажьбог»:
«От нележе начата человеци дань давати царем».
В этих выписках с комментариями мы видим своеобразную попытку периодизации всей человеческой культуры.
1- я стадия. Люди живут в каменном веке, воюют палицами и камнями, знают лишь групповой брак («бяху акы скот блудяще») и до появления Сварога, очевидно, не знают единого бога.
2- я стадия. Эра Сварога. Появилось божество неба и огня — Сварог. Люди познали металл. Устанавливается моногамия и жестокая казнь (сожжение) за нарушение ее.
3- я стадия. Эра Дажьбога. Установилось классовое общество, люди начали платить дань царям, появились богатые и сановитые люди. И, по всей вероятности, в это время в связи с культом Солнца старый счет по лунным месяцам был заменен солнечным календарем из 12 месяцев («двою бо на десять месяцю число потом уведоша»).
Как видим, русский книжник эпохи Владимира Мономаха считал для себя возможным разместить славянских языческих богов в такой после довательности: у первобытных людей каменного века отсутствовала вера в высшее божество; с открытием металла появляется представление о Свароге —боге неба и огня. В дальнейшем возникает культ Солнца-Дажьбога.
Выписки летописца интересны для нас, но соотнесение со славянской мифологией сделано им несколько механически, хотя общее направление развития религии уловлено верно.
Совершенно исключительный интерес представляет третье рассужде ние о стадиях языческих верований. Оно важнее двух приведенных выше
4 Повесть временных лет. М.; Л.. 1950, с. 198.