книги / Эволюция феодализма в России

разрядов крестьян, всеобщий запрет «выхода», политиче­ ское бесправие, унификация налогообложения, усиление регламентации обязанностей, всевозможные стеснения кеземледельческих занятий и прочие меры, с несомнен­ ностью свидетельствующие об определенной общности угнетенного состояния сельского тяглого населения. Наи­ более наглядно данное явление сказалось в обостряю­ щемся противостоянии антагонистических классов — фео­ далов и крестьян, что выразилось ,в мощных крестьян­ ских войнах.

С другой стороны, в литературе не без оснований ука­ зывалось, что было бы неверно все крестьянство России после 1649 г. безоговорочно полагать единой закрепощен­ ной массой29. Достаточно внушительные различия как между отдельными категориями крестьянства, так и вну­ три каждой группы давали о себе знать. Имели значение исторические особенности тех или иных областей, не го­ воря о различиях положения крестьян в зависимости от форм феодальной ренты.»« Барщинные селения были не совсем похожи на оброчные, особенно денежно-оброчные. В рамках феодально-крепостнической зависимости отме­ чаются градации от почти рабского состояния некоторых групп крепостных до относительно свободного оброчного обязательства. Внеэкономическое принуждение остава­ лось всюду, но его конкретные проявления очень разни­ лись. Вовсе не одинаково чувствовали себя крестьяне в имении хозяина-помещика или родовитого вотчинника, уверенного в том, что его дети унаследуют именно это владение и этих крестьян. Д а и размеры имений, их насе­ ленность, местоположение тоже имели значение.

Средневековые перегородки, множественность разря­ дов населения со своими правами и особенностями —ха­ рактерные свойства феодальной социальнрй структуры — во многом сохраняли свою силу и в последние века существования феодально-крепостнической формации. В. И. Ленин при анализе докапиталистической экономики деревни на примере земско-статистических данных по Са­ ратовской губернии показал, что «крестьяне раздробле­ ны массой разнообразных делений их на разряды, на категории по величине надела, по размерам платежей и пр.», называя далее более 20 таких разрядов. «И вну­ три разрядов подобных же различий масса: иногда даже крестьяне одной и той же деревни разделены на две со­ вершенно отличные категории: «бывших г-на NN» 1 1 «быв­

ших г-жи М.М.»». Подводя итог этому важнейшему на­ блюдению, объясняющемуся «историей аграрных отно­ шений», В. И. Ленин заключает: «Вся эта пестрота была естественна и необходима в средние века, во времена да­ лекого прошлого»30.

Крестьяне частновладельческие, помещичьи были са­ мой многочисленной категорией. После массовых раздач черносошных земель в центре страны уже к середине XVII в. исчезли волости «черных» (государственных) кре­ стьян. Наступление феодалов протекало интенсивно.'По­ мимо уездов Нечерноземного центра крепостные порядки утвердились в Черноземном центре и в Поволжье, а так­ же в западных и северо-западных областях (Смоленск, Псков, Новгород). Барских крестьян по справедливости считают самой бесправной группой крепостного населе­ ния. Ниже их на социальной лестнице стояли только хо­ лопы. Численность и статус этой группы эксплуатируе­ мого населения претерпели большие изменения. Посте­ пенно уменьшалось количество холопов, их положение все более сближалось с положением крепостных кресть­ ян. А в первой четверти XVIII в. холопы как социальная группа вообще исчезают. Их в податном и иных отноше­ ниях приравняли к частновладельческим крестьянам.

На протяжении XVII—XVIII вв. произошло резкое ухудшение правового положения помещичьих крестьян. Крепостная зависимость достигла апогея. Вмешатель­ ство владельца во все сферы жизни крепостного стало повседневной нормой. Петровский указ о запрещении продавать крестьян, разлучая семьи, не повлиял на раз-, витие постыдного торга людьми31.

Социально-экономические перемены в стране и обо­ стрение классовой борьбы оказывали свое воздействие на крепостной режим, а в предреформенное время и со­ здали предпосылки для падения старого строя. Это на­ ходило выражение в различных формах и направлениях.

Примечателен тот факт, что со временем доля, кре­ постного крестьянства в составе податного населения страны заметно снижается, несмотря на вовлечение в ор­ биту крепостнических порядков новых территорий и но­ вых групп населения. Это было следствием не только падения естественного прироста жителей в крепостных селениях, но и увеличения числа крестьян, разными пу­ тями выпадавших из частного владения ими-. Уже в се­ редине XVII в. по результатам сыска беглых крестьян

и холопов в Рязанском уезде обнаруживается, что лишь немногие беглецы сохраняют свое «ч'астновладельчес?:ое существование». Большинство сысканных оказалось сре­ ди дворцовых крестьян, приборных служилых людей, сол­ дат. Известная непоследовательность правительственной политики при заселении окраинных территорий в нема­ лой мере была тому причиной и позже (конец XVIII в.). Беглые помещичьи крестьяне оставались на землях При­ черноморья, Нижнего Поволжья, Кубани, Предкавказья, Сибири, их признавали казенными, а владельцам вы­ плачивали компенсации или зачитывали изъятых беглых за рекрутов32.

Остается фактом, что на окраинах частнофеодальный крепостнический сектор не получил определяющих пози­ ций. Вследствие этого крестьянство вновь заселяемых районов (а также близкие ему в социальном плане ка­ тегории трудового населения) в большинстве своем при­ надлежало к различным разрядам государственных крестьян.

С юридической точки зрения государственные кресть­ яне были лично свободными. Их не продавали, не закла­ дывали, они 'имели больше прав в имущественно-позе­ мельных отношениях. Правительство спокойнее реаги­ ровало на перемену места, жительства и даже сословной принадлежности государственного крестьянина. Однако, как это отмечал Н. М. Дружинин, он не был в полном смысле вольным человеком, полноправным граждани­ ном. Над ним тяготел гнет феодального государства, его многочисленной администрации на местах. Более чем до­ статочно было посягательств и на личную свободу госу­ дарственных крестьян. Насильственные переселения, приписка к заводам и другие меры сковывали инициати­ ву казенной деревни, насаждали и в ней дух крепостни­ чества, что выражалось, в частности, в том, что на про­ тяжении первой половины XIX в. широко бытовала практика сдачи на принудительную работу «в отход» крестьян-недоимщиков. Удельный вес государственных крестьян на протяжении XVIII в. почти удвоился, при­ близившись к 40% на исходе столетия. Эти демографи­ ческие сдвиги фиксируются исследователями для. раз­ личных районов России33.

Крупным событием в социальном развитии крестьян­ ства -следует признать секуляризацию церковных иму* щесгс, первый этап которой относится еще к царствова-

нию Петра I 34, а заключительный — к 1764 г. Почти мил­ лионная масса крестьян по своему положению прибли­ зилась к государственным крестьянам, получив наиме­ нование «экономических»— прежних патриарших (позже синодальных), архиерейских, монастырских и церков­ ных. Но и до секуляризации крестьяне церковных феода­ лов имели некоторые отличия от частновладельческих крепостных. Их, как правило, не превращали в объект купли-продажи, реже встречались насильственные пере­ селения. Хотя «святые отцы» не брезговали разного ро­ да «мирскими», притом жестокими, методами воздей­ ствия на своих крестьян, само положение «божьих оби­ телей» диктовало несколько более смягченные формы крепостнического угнетения. Поэтому встречающиеся в литературе попытки приравнять монастырских да и других церковных крестьян к помещичьим не могут быть признаны обоснованными. Вместе с тем, положе­ ние о том, что после секуляризации церковь и мона­ стыри перестали быть феодалами, также требует уточ­ нений. И до реформы 1764 г. к феодалам принадлежала лишь верхушка духовенства, а также монастыри.

Светские феодалы веками ратовали за ликвидацию церковно-монастырских вотчин, но акт секуляризации не привел к передаче земель и крестьян в руки частных владельцев. Государство сохранило за собой право экс­ плуатации этой группы податного населения, ущемив тем самым узкоэгоистические интересы дворянства, сре­ ди которого, как известно, было много малопоместных и разорившихся хозяев. Дворянские проекты восстановле­ ния крепостного права в экономической деревне, выдви­ гавшиеся сразу по секуляризации, не воплотились на практике (М. М. Щербатов, Т. Клингштедт)35.

В условиях существования крепостного права секу­ ляризация может рассматриваться как первый ощути­ мый шаг к освобождению крестьян «сверху» и как брешь в крепостнической системе. Вместе с тем это усиливало экономический потенциал абсолютизма, что в свою оче­ редь придавало верховной власти еще большую само­ стоятельность (относительную, разумеется).

Ревизский учет и подушная подать привели к неко­ торой нивелировке групп населения, названных государ­ ственными крестьянами. Внутри этого сословия, однако, сохранялись немалые различительные признаки отдель­ ных социальных компонентов. Черносошные крестьяне

Русского Севера, может быть, в наиболее «чистом» виде представляли этот разряд государственных тяглецов36. Наступление крепостничества отразилось на их положе­ нии. С середины XVIII в. усилились ограничительные меры законодательства в отношении земельных сделок черносошных крестьян.

Много общего с черносошными было у «государевых» крестьян Сибири, в большинстве своем и по происхожде­ нию связанных с Поморьем. Но и у них наблюдаются некоторые черты своеобразия. Например, казенная бар­ щина— обработка десятинной пашни — была тут отме­ нена лишь в середине XVIII в., уступив место денежно­ му оброку. Включение в сословие государственных крестьян многочисленной категории «разночинцев» здесь изрядно затянулось37.

В районах, потерявших свое оборонительное значе­ ние засечных черт (южнее Оки), бывшее приборные слу­ жилые люди, а отчасти представители низшего слоя слу­ жилых «по отечеству» — детей боярских образовали до­ статочно многочисленную категорию государственных крестьян-однодворцев. Они обладали большей свободой в распоряжении своими земельными участками, им не возбранялось даже иметь крепостных (но на весьма ограниченных основаниях). Таким образом, однодворцы являли собой внутрисословную, обособленную группу. Главным образом в тех же местностях проживали так называемые служилые люди старых служб, также при­ численные к государственным крестьянам, но их власти учитывали отдельно38.

Сословие государственных крестьян включило и ясач­ ных людей, то есть по преимуществу нерусское населе­ ние Волжско-Камского края и Сибири. Кроме ясачных крестьян сюда относились также служилые мурзы и дру­ гие представители мелких феодалов нерусского населе­ ния. «Чистка» коснулась и их. Сравнительно немногие из них уцелели в рядах господствующего класса. Очень непохожей на прочие разряды государственных крестьян была категория припущенников на башкирских землях (тептяри, бобыли и др.)зэ.

Позднефеодальная эпоха вызвала к жизни незнако­ мые предыдущим столетиям социальные разряды кресть­ ян. Развитие крупной мануфактурной промышленности иа базе углубления общественного разделения труда привело к созданию института приписных крестьян, при-.

крепостных душ договариваются о передаче первому вторым крестьян для работы на предприятии, причем причитающиеся за работу деньги поступают в карман помещика. Здесь имеет место нечто напоминающее ка­ питализированную заводскую барщину, что также со­ здает особью условия существования для этой группы' крестьян.

В районах Алтая и Нерчинска на протяжении XVIII в. складывается горнопромышленное хозяйство император­ ского кабинета. Десятки тысяч крестьян этих мест ра­ ботали на "обслуживании рудников и заводов, образуя специфический слой зависимого населения, имевшего от­ личия и от дворцовых крестьян, и от приписных к госу­ дарственным и частным мануфактурам.

Для Среднего Поволжья и Прикамья в XVIII в. ста­ новится характерным наличие большого числа крестьян, гфивлеченных к обслуживанию нужд кораблестроения (заготовка и сплав строевого Леса). Получившие наиме­ нование лашманов, эти крестьяне (как правило, из нерусского тяглого населения) также имели свои спе­ цифические черты.

Развитие гужевого транспорта, связанного с казен­ ными, а также частными перевозками, привело к значи­ тельному увеличению числаямщиков, составлявших со­ словную группу и во второй половине XVIII в. по ряду признаков приравненных к крестьянам (но не крепост­ ным) 40.

Те или иные сословные особенности, узкоместные чер­ ты отдельных групп населения (в том числе и упомяну­ тых вь/ше) время от времени даже подтверждались' за­ конодательно41.

Многочисленной категорией крестьянства являлись дворцовые. Перемены в их положении на протяжении XVII—XVIII вв. были достаточно существенными. С од­ ной стороны, мы встречаемся с ограничением некоторых прав дворцовых крестьян, учащением практики насиль­ ственных переселений и другими фактами, дающими основания для вывода о сближении их с частновладель­ ческими крепостными. Но, с другой стороны, более сво­ бодное обращение к вненадельному землевладению, раз­ решение некоторых земельных сделок, возможность по­ давать жалобы на администрацию (помещичьи крестьяне потеряли право жаловаться на своих господ), а также отсутствие практики торговли «живым товаром» — все

это говорило в пользу эволюции данного разряда кресть­ ян в направлений к государственным. Внутри дворцово­ го крестьянства были устойчивые деления на собственно дворцовых, конюшенных' и т. д. Короче говоря, и здесь не было полного сходства в положении отдельных слоев дворцовой деревни. Некоторой внешней унификации ка­ тегория дворцового крестьянства подверглась после об­ разования департамента уделов и переименования двор­ цовых крестьян в удельных (1797) 42.

По необходимости самая краткая и общая характе­ ристика класса-сословия крестьян дает право утвер­ ждать, что и в позднефеодальный период истории Рос­ сии наблюдается множественность разрядов и групп сельского трудового населения. Положение о консоли­ дации этого класса в изучаемое время может быть по­ нято лишь с учетом указанного обстоятельства, связан­ ного с Консервирующим влиянием феодально-крепостни­ ческой системы на нисходящей стадии ее развития. Попытки втиснуть в пределы узаконенной сословной структуры те группы крестьянства, которые по существу представляли своеобразный тип работников крупного промышленного производства, порождали новые и новые подразделения крестьянской массы. Но это уже не со­ гласовалось с простым воспроизводством социальной структуры типично феодальной деревни. Здесь заключа­ лись признаки разложения усложняющейся системы фео­ дального строя русской деревни.

Феодально-сословные рамки, в сохранении которых были заинтересованы абсолютистское государство и класс помещиков-крепостников, сплошь и рядом нару­ шались всем ходом исторического процесса. Они оказы­ вались тесными, для того чтобы вместить все многооб­ разие социальных типов крестьянства. Некоторые из этих типов утвердили свое существование, не будучи оформлены в какую-либо сословную категорию.

"Знакомая по XVII— началу XVIII в. категория'«гу­ лящих людей» (в значительной мере крестьян по про­ исхождению) законодательно пресекается к середине XVIII в. *Ло на смену ей приходит новая группа времен­ но выпавших из сферы феодальных отношений лиц, коих официальные бумаги стали называть «праздношатаю­ щимися» и «не помнящими родства». Насильственные меры по загону этих людей в крепостное ярмо или в раз­ ряд принудительно занятых на казенных и частных пред-

приятиях работников не смогли в полной мере дости­ гнуть своей дели. Эта неустойчивая, но в численном от­ ношении немалая группа населения нередко поставляла кадры наемного труда для промышленности и сельского хозяйства43.

Надо заметить, что повседневная действительность выдвигала перед государственным аппаратом России та­ кие задачи, которые он не мог решить обычным бюро­ кратическим путем, хотя и пытался это делать. Так, известно, что в течение XVIII в. сформировалась значи­ тельная прослойка лично свободного податного населе­ ния, источником для которой были отставные солдаты, матросы и их дети, отпущенные на волю крепостные, не состоявшие при должностях родственники представите­ лей низших слоев духовенства, «канцеляристов» и т. п. Все эти люди за неимением в лексиконе царской бюро­ кратии нужных определений получили обобщенное наи­ менование «разночинцы». Из них выделялась тонкая прослойка демократической интеллигенции44. Но дело здесь было, конечно, не только в недостатке привычных словесных формул. Просто эта категория жителей им­ перии как бы диссонировала с общим «крепостным уста­ вом» страны, занимая промежуточное положение.»Если присоединить сюда городское население, занятое в про­ мышленности и торговле, то можно говорить о склады­ вании «третьего сословия» в России.

В обстановке «нового периода русской истории», хо­ зяйственное неравенство постепенно вызывало и углуб­ ляло социальную дифференциацию крестьянства в не­ скольких направлениях. Разорение полноценных тягло­ способных крестьян (причины его разнообразны: рост феодальной ренты и государственных налогов; сокраще­ ние производственных возможностей двора из-за выбы­ тия работоспособного населения в армию, на заработки; стихийные бедствия; деятельность торгово-ростовщиче­ ского "капитала на почве втягивания крестьян в рыноч­ ные отношения и т. д.) приводило к росту бобыльских дворов, половничества и других форм поддержания хо­ зяйства на пониженном уровне или полного разорения.

.Нищенство, скитание «по миру», «меж двор» стало рас­ пространенным явлением. Попытки законодательно при­ нудить помещиков к минимальному обеспечению мало­ мощных и находящихся на грани разорения крестьян почти не имели эффекта. Феодал считал для себя более

выгодным выпроводить крестьянина-голяка за пределы вотчины, чтобы поживиться за счет его доходов от ра­ боты на стороне. Периодически проводимые в деревне переделы земли до известной' степени тормозили, сгла­ живали социальную градацию крестьянства, но пресечь ее не могли. Общинная организация крестьян также не спасала от расслоения.

Прогрессирующее разорение широких крестьянских масс, отрыв части сельского населения от земли и дру­ гие факторы влияли на отношения помещика и крепост­ ного, на формы эксплуатации. Земля как источник до-

В первом случае имеют место учащающиеся факты пе­ ревода. крестьян на денежную ренту или на барские ра­ боты, преследующие выгоды от рыночной реализации продуктов (барщина с товарным уклоном, «месячина» и т. д.). Во втором случае верховная власть меняет прин­ цип налогообложения,.* что также свидетельствовало об отходе от безусловности-земельного кадастра. В самом деле, налоговая реформа^ 1679— 1681 гг. ввела вместо посошного подворное обложение, а правительство Пет­ ра I пошло еще дальше, почитая за облагаемый объект ревизскую душу.

Признаки той нищеты, которую феодализм передал по наследству капиталистическому обществу, стали в изучаемую эпоху сочетаться с иными факторами, ука­ зывавшими на принципиальные перемены в социальной структуре крестьянства. Д а и сами институты типа по­ ловничества приобретают во многом характер, не свой­ ственный предыдущим стадиям развития. Если перед нами крестьянин, посадский или купец, который имеет десятки, а в некоторых случаях и сотни половников, экс­ плуатируя их труд в целях рыночной реализации полу­ ченной сельскохозяйственной-продукции, то феодальной здесь остается лишь форма, оболочка45. Заметим, что значение этих смешанно-переходных форм труда, свое­ образного синтеза старого и нового под традиционной скорлупой, чрезвычайно велико. Попытки выделить не­ пременно «чистые», свободные, от наслоений буржуаз­ ные черты в эволюции крестьянства не всегда оправдан­ ны. Они в основном имеют значение для теоретических разработок, но не для конкретно-исторического исследо­ вания.