книги / Эволюция феодализма в России

житья, службы и работы на окраинах государства. Бел­ городская, Изюмская, Симбирская «засечные черты» в Европейской России, Ишимская (позже Пресногорьков­ ская), Колывано-Воскресенская и другие линии в Сиби­ ри, а также Оренбургская на юге Урала заселялись в из­ вестной мере благодаря официальному переводу туда части служилых людей и крестьян. Превращение неко­ гда полуавтономных казачьих областей Дона и Яика в части централизованно управляемой царской бюрокра­ тией империи изменило их положение в общегосудар­ ственной системе. В том же направлении шла политика царизма па «огосударствлению» Запорожской Сечи и. ликвидации былых казачьих вольностей. Возникновение Черноморского и Кубанского казачьих войск ,уже во многом определялось правительственными мерами, хотя и здесь элемент стихийной народной колонизации также присутствовал.

Основной импульс миграционных потоков вызывался классовыми противоречиями феодального общества, что выражалось в стремлении значительной части жителей изменить к лучшему условия своего существования пу­ тем переселения в другие местности, особенно на новых землях. Наиболее распространенными формами колони­

в Поволжье. Оказавшиеся внутри Белгородской и Изюмской черт районы будущего Черноземного центра при­ влекали массы жителей из более северных местностей. Сюда же устремляются светские и духовные феодалы. В их руках оказываются обширные и плодородные зе­ мельные угодья, на которые они переводят крестьян из других уездов. Успешно заселялась (в значительной мере за счет выходцев с Левобережной Украины) об­ ласть «слободских полков» (Слободская Украина).

Перемещения жителей из центральных областей в се­ верные и наоборот были ие столь значительны. Несрав­ ненно внушительнее выглядели миграционные потоки из поморских уездов на Урал и в Сибирь, а также из за­ падных областей Поморья в восточные. Помимо бегства

отмечается уход населения из этих мест на вполне ле­ гальных основаниях, когда переселенцы пользовались отпускными и проезжими грамотами от местных вла­ стей2. В пределах сибирских (прежде всего западноси­ бирских) уездов также выявляются к середине XVIII в. существенные изменения в размещении населения, ко­ торое все более тяготеет к поселению в южных районах, где были лучшие возможности для землепашцев. Созда­ ние укрепленных линий и развитие горно-металлургиче­ ской промышленности в XVIII столетии благоприятство­ вали увеличению населения в южных районах Сибири3.

Довольно четко выделяются зоны помещичье-кре- постнической и вольнонародной (крестьянской по пре­ имуществу) колонизации. К первой принадлежали уезды к югу от Тулы и Среднее Поволжье, ко второй — районы Восточного Поморья, Предкавказья, Урала и Сибири.

Примечательным фактором миграционных процессов XVII—XVIII вв. являлось воздействие на них роста об­ щественного разделения труда в стране, развития горо­ дов и торгово-промышленных сельских пунктов4. Харак­ терно, что посадские люди при переселении в новые ме­ ста предпочитали более привычную обстановку городов, способствуя тем самым развитию последних. Рост Мо­ сквы, возникновение Петербурга (1703), промышленный подъем Урала очень заметно повлияли на усиление при­ тока сюда новых жителей.

Феодально-крепостнический режим тормозил пере­ ход крестьян в города. Но даже введение двойных нало­ гов с крестьян, регулярно занимавшихся торгами и про­ мыслами в пригородах, неоднократные предписания о продаже их лавок и других «некрестьянских» объектов на посадах не смогли сдержать тяготения части деревен­ ского люда, поднаторевшего в торгово-промысловой дея< тельности, к жизни в городах.

Немаловажное влияние на перемещения населения имел религиозный момент. Раскол православной церкви, умножение численности сектантов, с одной стороны, и репрессивные меры правительства по отношению к вим — с другой, вызвали уход значительных групп ста­ рообрядцев и сектантов подальше от официальных вла­ стей, опять-таки чаще всего на восток, где они, по сло­ вам современника, «зверопаственные места заселяли и паче древес умножались»5. Значителен был элемент ста­ рообрядцев в казачьих областях, в частности на Яике,

Сибирские края стали пристанищем для множества рас­ кольников 6.

Миграции охватывали не только русское население, но и другие народности России. Так, земли Башкирии усиленно заселялись выходцами из поволжских народов (татарами, марийцами, чувашами, мордвой)7. Комизыряне успешно заселяли восточные районы Яренского и Сольвычегодского уездов, частично Урал и Западную СибирьКоми-пермяки участвуют в освоении Среднего Урала9. Наблюдаются передвижки удмуртского населе­ ния и приток в Удмуртию русских крестьян10. В При­ камье была заметна струя в основном татарской и ма­ рийской колонизации из Поволжья11. Тысячи карел пе­

продолжали распространять свои поселения в северные и северо-восточные местности Ленского края 12.

Особую судьбу имели калмыки, пришедшие в начале XVII в. из степей Джунгарии в междуречье Яика — Волги и с 1655 г. получившие разрешение кочевать на государственных землях России, добровольно приняв русское подданство. Постепенно калмыцкие кочевья пе­ реходят на правобережье Волги, в придонские и предкавказские степи13.

Из миграционных процессов второй половины XVIII — середины XIX в. следует выделить широкое дви­ жение населения в Причерноморье и Крым, Нижнее По­ волжье, на Дон, Кубань, Северный Кавказ14. Переселе­ ния в Сибирь во второй половине XVIII в. сокращаются, а в первой половине XIX в. имеют тенденцию к повыше­ нию. Возрастает роль естественного прироста жителей. Усиливаются миграции внутри сибирского региона: из областей старого заселения жители перемещаются в юж­ ные, более благоприятные для занятий сельским хозяй­ ством 15. В предреформенные десятилетия начинается освоение Приамурья и Приморья,6. Перечисленные вы­ ше регионы (особенно Новороссия, Нижнее Поволжье, Приуралье и Сибирь) за время ревизского учета подат­ ного населения России (1719—1857) имели самый вы­

1863 гг. население Одессы увеличилось с 11 до 119 тыс. (почти в 11 раз), Николаева — с 4,2 до 64,6 (в 15,4 раза), Ставрополя — с 1,9 до 17,4 (в 9,2 раза), Самары — с 4,4 до 34,1 (в 7,8 раза), Ростова-на-Дону — с 4 до 29,3 тыс. (в 7,3 раза) и т. д .18

Промысловая колонизация с середины XVIII в. охва­ тывает гряду АлеУтских островов и Аляску, где к исходу XVIII — началу XIX в. возникают русские поселения19.

В изучаемое время на территории Среднего По­ волжья, юга Украины и Придонья возникают поселения иностранных колонистов (немцев, сербов, хорватов и др.), основанные согласно настойчивым призывам правительства. Сюда же устремляются греки, армяне и другие угнетаемые турецкими феодалами христиане.

К середине XIX в. этнический состав населения Рос­ сии свидетельствовал о том, что происходило медленное увеличение численности большинства населявших импе­ рию народов и повышение их удельного веса. При об­ щем росте русского населения доля его снизилась20.

Вследствие увеличения государственной территории России, более высокого, чем в Западной Европе, есте­ ственного прироста населения, а также из-за миграцион­ ных процессов неуклонно повышалась доля России в об­ щем людском балансе Европы. Так, проведенные спе­ циалистами приблизительные исчисления показывают, что за 1725—1860 гг. население только Европейской Рос­ сии более чем утроилось (с 20 до 66,7 млн. человек), а удельный вес его на этом континенте повысился с 16 до 24%, тогда как Германия за то же время показала рост всего на 2%, а доля Франции даже резко снизилась (с 16 до 9 % )21.

За позднёфеодальный период по всем районам Рос­ сии изменилась плотность населения. С 1678 по 1858 г. в Центральнопромышленном районе она выросла при­ мерно в 5 раз (с 4 до 20 человек на кв. км),в тех же пре­ делах на территории Европейского Севера и в Централь­ ноземледельческом районе — соответственно в 14 раз (2,3 и 29,1 человека)22.

Общие демографические сдвиги сводились к тому, что вполне обнаружилась тенденция к перемещению населе­ ния за пределы старинных областей России. Накануне первой мировой войны около половины жителей страны обитало на территориях, заселенных с XVI по начало XX в .23

Глава VIII.

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

ИАГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

1.Развитие сельскохозяйственного производства

Вэкономической жизни страны сельское хозяйство продолжало занимать ведущие позиции и в позднефео­ дальный период, а проблемы аграрного развития были

самыми жгучими социальными проблемами эпохи. В сельском хозяйстве было занято подавляющее боль­ шинство трудового населения России. При всех переме­ нах, которые претерпела экономика государства в изу­ чаемое время, земледелие, а еще точнее, зерновое хозяй­ ство, являлось главной ее отраслью.

Огромный рост государственной территории России на протяжении последних двух с половиной веков суще­ ствования феодально-крепостнической формации самым непосредственным образом повлиял на развитие земле­ делия и других отраслей сельского хозяйства. Это пре­ жде всего выразилось в‘увеличении посевных площадей, притом преимущественно на вновь осваиваемых и засе­ ляемых окраинах государства.} Так, за Уралом к началу XVIII в. русская пашня уже занимала более 100 тыс. де­ сятин. К исходу XVIII столетия только в пределах За­ падной Сибири возделываемые хлеборобами площади выросли до 800 тыс. десятин/Если в первые десятиле­ тия XIX в. в старопоселенных волостях Среднего За­ уралья посевы стали сокращаться, то в Южном За­ уралье, напротив, они неуклонно увеличивались на но­ вых землях. К 1860 г. под пашней в одной Тобольской губернии было занято до 2 млн., в Томской — около 1,5 млн. десятин. Земледелие утвердилось также в Во­ сточной Сибири и Забайкалье1.-’

*Сдвиг земледелия в южном направлении, распашка вчерашнего «дикого поля», формирование крупнейших очагов сельскохозяйственного производства в Чернозем­ ном центре, на Украине, в Причерноморье, на Кубани и Северном Кавказе, в заволжских степях явились важ­ нейшими факторами развития земледелияЛВ хозяйствен­ ный оборот вовлекались сотни тысяч и миллионы деся-

тин плодородных земель. Если по Центральнопромышлеиному и Северо-Западному районам за 80-е годы XVIII в. прирост посевных площадей составил 30—40%, то в Центральноземледельческом районе он достигал 60— 100%. В области Войска Донского вплоть до нача­ ла XVIII в. земледелие имело второстепенное значение в хозяйственных занятиях. Положение меняется в XVIII в .2

Об изменениях в размещении земледелия с конца XVIII до начала 60-х годов XIX в. красноречиво говорят следующие цифры: в 1796 г. пашня Европейской России составляла 71643 тыс. га, к 60-м годам XIX в .— 94 186 тыс. га. Увеличение шло главным образом за счет колонизуемых районов: они дали за этот промежуток времени прирост почти на 50% (соответственно 34 979 и 51 076 тыс. га против .31 357 и 37 470 тыс. га по нечерно­ земной полосе). Короче говоря, пахотные угодья почти удвоились благодаря интенсивному освоению земель на окраинах3.

Одновременно изменялось размещение очагов хле­ бопашества и по природно-климатическим зонам. Из

.областей лесистых оно продвинулось в лесостепные и степные,щз районов с подзолистыми и глинистыми почва­ ми— в плодородные места с тучным черноземом и мощ­ ным дерновым покровом почвы. Иными оказались на новых местах и водный режим, и вегетационный период роста и вызревания культур, а следовательно, и кален­ дарь сельскохозяйственных работ. Все это обогащало агрикультуру, способствуя распространению ранее не возделывавшихся растений, а также приспособлению традиционных видов к непривычным почвенно-климати­ ческим условиям.

Но было бы неверным полагать, что земледелие раз­ вивалось только на вновь присоединенных территориях и к тому же лишь экстенсивным путем. Даже в районах, где природные условия не благоприятствовали земледе­ лию, наблюдалось, хотя и медленное, продвижение по пути прогресса. Огромный ущерб причинили сельскому хозяйству страны события начала XVII в., в результате которых, по минимальным подсчетам, запустело пример­ но 1,7 млн. десятин пашни4. В дальнейшем в хозяйствен­ ный оборот вовлекаются не только запущенные тогда земли, но и новые площади в центральной полосе Рос­ сии, а также в Поморье. Довольно успешно в этом на-

правлении действовали церковные феодалы, владения которых меньше пострадали от потрясений начала XVII столетия. В ряде случаев это сопровождалось из­ менениями в севообороте, сельскохозяйственной технике и т. д. Так, на Севере вследствие многовекового освое­ ния наиболее пригодных для зернового хозяйства земель с XVII в. крестьяне стали чаще приступать к расчистке лесной целины и стремились к лучшему удобрению по­ лей. В XVII— первой половине XVIII в. прослеживается усовершенствование обработки полей путем трех- и че­ тырехкратной вспашки под посев в течение двух отрез­ ков времени, в перерыве между которыми происходила «подпарка» земли. Получает распространение и зябле­ вая вспашка5.

Переходя к вопросу об эволюции систем земледелия в России XVII — первой половине XIX в., уместно под­ черкнуть, что трехполье в различных вариантах было преобладающим во многих районах. Прежде всего это касается старинных областей государства. В ряде мест­ ностей наблюдалось своеобразное перекрещивание раз­ личных севооборотов, однако подсека и перелог в своем чистом виде встречались не столь часто. Землей доро­ жили и старались ее без крайней необходимости не за­ брасывать, пуская отвоеванные у природы участки в ре­ гулярный хозяйственный оборот. Подобную картину ис­ следователи наблюдают, в частности, на Севере и на За­ падном Урале. Лишь в относительно многоземельных областях России, на ее южных и юго-восточных окраи­ нах, а также в ряде районов Сибири перелог имел не­ редко самостоятельное значение. Но и там он подчас сочетался с паровой системой (например, в Зауралье,

вбассейне Исети — М ияса)6.

Ссередины XVIII в. отмечаются более отчетливые признаки введения усовершенствованных систем земле­ делия— многополья с травосеянием и плодосменом. Не­ которые помещичьи и зажиточные крестьянские хозяй­ ства пытаются внедрить посевы люцерны, клевера, ти­ мофеевки, организовать земледелие на рациональных началах, особенно там, где оно испытало сильное воз­ действие товарно-денежных отношений. Распространяет­ ся практика составления инструкций для ведения сель­ скохозяйственных работ. Известную роль в этом деле сыграло Вольно-Экономическое общество (основано в 1765 г.), которое предоставляло страницы своих изда-

ний для публикации оригинальных и переводных сочи­ нений по сельскому хозяйству и агротехнике7 |

Свидетельством возросшего интереса к. этим пробле­ мам служило распространение специальной литературы в больших для того времени тиражах, возникновение

в Калужской губернии, Бутырский хутор под Москвой, Северная учебная ферма в Вологодской губернии, Ни­ китский ботанический сад в Крыму и др.), создание учебных заведений и местных обществ '-(среди последних выделялось Московское общество сельского хозяйства), а также сельскохозяйственных выставок; с 1834 г. стала издаваться «Земледельческая газета»8.

Во второй половине XVIII — первой половине XIX в. больших достижений добилась отечественная агрономи­ ческая наука. Ее основоположниками были А. Т. Боло­ тов, И. М. Комов, В. А. Левшин, Д. М. Полторацкий, И. И. Самариж] Приоритет в создании учения о системах земледелия принадлежит русской науке.

Повышение продуктивности сельского хозяйства бы­ ло задачей не только производственной. Она возникла в условиях углубляющихся социально-экономических противоречий феодально-крепостнической общественной системы. «Кризис трехполья», который заботил совре­ менников и стал предметом жарких споров в специаль­ ной литературе, изобличал коренные недуги старого об­ щества, основы которого подрывались тенденциями бур­ жуазного развития. Крепостнический режим ставил жесткие пределы прогрессу сельского хозяйства. Все пе­ редовое, достигнутое наукой и практикой, оказывалось малопригодным, а то и враждебным там, где на его пути стояла средневековая рутина, связанная с помещичьим душевладением и монополией земельной собственности. Весьма показательно, что удачные многолетние опыты Полторацкого с плодосменом и травосеянием в имении Авчурино встретили враждебное отношение окрестных помещиков. Главная причина такого положения крылась в том, что здесь складывался новый экономический тип хозяйства. Помимо введения единых массивов сельско­ хозяйственных угодий без какой-либо чересполосицы Полторацкий заменил крестьянский инвентарь усовер­ шенствованным хозяйским, предложил своих лошадей пахарям, оплачивая труд последних подесятиино. Это

хозяйство приближалось уже к буржуазной форме орга­ низации производства и труда 9.

Но успехи науки и передовой практики были почти недоступны миллионам крестьян, задавленным нуждой и угнетением. К тому же «кризис трехполья» сопровождал­ ся изменениями в структуре землевладения, когда поме­ щик расширял запашку за счет лугов и сенокосов, когда резерв расширения посевных площадей за счет перело­ гов и залежей был почти исчерпан в центральных губер­ ниях страны. В целом опыт миллионов русских земле­ дельцев не стоял на месте, он постепенно развивался и совершенствовался вопреки неблагоприятной социальноэкономической обстановке эпохи. И в этом отношении центральной полосе принадлежало особое место10.

Существенно обогатился за изучаемое время ассорти­ мент сельскохозяйственных культур. Были освоены де­ сятки новых видов растений (специалисты насчитывают их 87), что принципиально отличало это время от преды­ дущего. Особенно важным было введение в обиход та­ ких культур, как картофель, подсолнечник, сахарная свекла. Социальные условия России, господство крепост- ников-помещиков, насилие и произвол администрации создавали серьезный барьер для подлинного приобщения крестьян к новшествам в сельском хозяйстве. Небезыз­ вестные «картофельные бунты» были вызваны полицей- ски-узколобой практикой насильственного внедрения подчас действительно прогрессивных мер. В таких слу­ чаях вопрос о хозяйственной целесообразности упирался в казенно-бездушное отношение закона к личности тру­ женика, что всегда вызывало протест.

Интродукцию новых культур нельзя представлять как всегда «чистый» и плавный прогресс. Она не раз со­ провождалась сложными, противоречивыми ситуациями социального порядка. Например, посевы подсолнечника первоначально имели декоративное назначение —укра­ шать сады следивших за модой помещиков. Затем эта культура стала появляться на грядах огородов крепост­ ных крестьян уже в целях потребления. Наконец, в пер­ вой половине XIX в. сначала «секретно», таясь от одно­ сельчан, подсолнечник стали использовать некоторые сноровистые крестьяне слободы Алексеевки Воронеж­ ской губернии для изготовления масла на продажу. А позлее Россия стала занимать первое место в мире по посевам подсолнечника11.

Интересную эволюцию проделали яровые хлеба — пшеница и полба в Центральночерноземном районе. По­ севы полбы перемещались на юг под воздействием раз­ вивающегося винокурения, ибо полба для этих целей была выгоднее пшеницы. Последней пришлось здесь из­ рядно потесниться во второй половине XVIII в. То же на­ блюдалось и в Поволжье. Но с начала XIX в., по мере роста спроса на пшеницу для экспорта через Одесский порт, эта культура получает безусловное преобладание |2.

Но происходило и перераспределение посевных пло­ щадей старых, давно знакомых культур с учетом разно­ образных факторов — природных, экономических и иных. Так, на территории Южного Урала и Зауралья в течение позднефеодального периода озимая рожь постепенно вы­ тесняется яровыми культурами, прежде всего пшеницей. «Серые хлеба» заметно сдают свои позиции не только

вэтих краях. Аналогичный процесс происходил и на юге,

вСреднем Поволжье, в Уфимской губернии, где перво­ начально преобладали традиционные рожь и овес. Здесь довольно быстро расширяются посевы пшеницы и пол­ бы — высокотоварных культур. Даже в более северных местностях заметно увеличение полей пшеницы и гречи­

хи— опять же вследствие повышения рыночного спро­ са 13. С конца XVIII в. на землях Северного Причерно­ морья и Крыма происходит резкое возрастание ярового пшеничного клина, и к середине XIX в. профиль зерно­ вого хозяйства определяется вполне.

Почти повсеместно в европейской части страны в изу­ чаемый период продолжало развиваться производство технических культур — льна и конопли. За Уралом в ря­ де местностей также практиковались их посевы. Однако наиболее значительными районами (например, льновод­ ства) становятся северо-запад (Псковщина, Смоленщи­ на), Вологодская, Тверская и Вятская губернии. На юге, в Причерноморье, лен сеяли преимущественно для полу­ чения семени, тогда как на Севере — и на волокно и на семя.

Такое районирование определялось и природными различиями и рыночным спросом. Последнее обстоятель­ ство было мощным фактором, воздействие которого ощу­ щалось и помещичьим, и крестьянским хозяйством, а также дворцовым ведомством. Опыт отечественного льноводства приобретал международное значение14.

Все более торговый характер приобретало садовод-