Глава 12. Иные общие положения об обязательствах

Понятие и виды обязательств

Изменения в иные общие положения об обязательствах и договорах (помимо залога и перемены лиц в обязательствах), содержащиеся вГКРФ, были внесеныЗакономN 42-ФЗ, который вступил в силу 1 июня 2015 г.

При работе надКонцепцией, а затем и соответствующим законопроектом была признана необходимость дальнейшего совершенствования содержащихся вГКРФ положений, определяющих понятие и виды гражданско-правовыхобязательств.

Ранее текст ГК РФ содержал традиционное определение понятия обязательства: в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности(п. 1 ст. 307). Общая характеристика понятия "обязательство" дополнялась указанием на основания его возникновения: обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в Кодексе(п. 2 ст.307).

Данное законодательное определение понятия обязательства не вызывало особых претензий, но все же нуждалось в некотором уточнении. Так, бросалось в глаза, что приведенный вп. 1 ст. 307ГК РФ примерный перечень действий должника, составляющих содержание обязательства, не включал в свой состав ряд типичных действий должника, характерных для многих видов договорных обязательств, например таких, как оказание услуг или внесение вклада в общее дело. Теперь же соответствующие дополнения внесены в текстп. 1 названнойстатьи.

Правда, на последнем этапе подготовкизаконопроектако второму и третьему чтениям ст. 307 была дополнена законоположением о том, что при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию(п. 3 ст. 307). Видимо, инициаторы этой новеллы хотели подчеркнуть, что и в обязательственно-правовых отношениях действует принцип добросовестности, предусмотренный вст. 1ГК РФ в качестве универсального принципа гражданского законодательства (хотя это и так очевидно), однако несколько перестарались, распространив соответствующие обязанности сторон на их отношения после прекращения обязательства, когда правовая связь между ними ужеутрачена.

Более существенный недостаток действовавших норм, определявших понятие "обязательство", состоял в том, что они не позволяли отграничить обязательства от иных категорий сходных гражданских правоотношений, прежде всего от реституционных и корпоративных. В самом деле, на сторону, получившую имущество во исполнение сделки, которая впоследствии была признана судом недействительной, законом также возложена обязанность передать имущество (возвратить полученное) контрагенту по сделке, а он в свою очередь (если не получал исполнения по соответствующей сделке) наделяется правом требовать от другой стороны передачи соответствующего имущества (п. 2 ст. 167ГКРФ).

В рамках корпоративных отношений хозяйственное общество также обязано периодически совершать действия по уплате денежных средств (дивидендов) другим лицам (акционерам, участникам), а эти другие лица вправе требовать от общества исполнения соответствующей обязанности.

Проблема разграничения обязательственных и иных сходных

гражданских правоотношений решена путем дополнения ГК РФ нормой о возможности применения общих положений об обязательствах к другим определенным гражданским правоотношениям (реституционным, корпоративным), если иное не установлено ГК РФ и иными федеральными законами и не вытекает из существа соответствующих гражданских правоотношений(ст. 307.1).

Возвращаясь к законодательному определению понятия "обязательство", нельзя не отметить, что оно воплощает в себе лишь простейшую модель одностороннего обязательства, когда на стороне должника только обязанность, а на стороне кредитора - соответствующее право требования. По такой модели обычно строятся внедоговорные обязательства (вследствие причинения вреда, неосновательного обогащения). Что же касается договорных обязательств, то в имущественном обороте они используются довольно редко, в основном когда речь идет о реальных договорах (займа, хранения, доверительного управления имуществом), да и в указанных договорах зачастую предусматриваются определенные обязанности (как минимум "кредиторские"), возлагаемые на сторону, располагающую правом требования.

Понимание обязательства в качестве сложного (синаллагматического) правоотношения можно обнаружить лишь вп. 2 ст. 308ГК РФ (согласно которому если каждая из сторон по договору несет обязанность в пользу другой стороны, она считается должником другой стороны в том, что обязана сделать в ее пользу, и одновременно ее кредитором в том, что имеет право от нее требовать), а также вст. 328, регулирующей встречное исполнение обязательства. Теперь же правила о встречном исполнении обязательств дополнены положением о том, что ни одна из сторон обязательства, по условиям которого предусмотрено встречное исполнение, не вправе требовать по суду исполнения, не предоставив причитающегося с нее по обязательству другой стороне (п. 3 ст. 328ГКРФ).

Ранее вгл. 21Кодекса не проводилось разграничение между договорными и внедоговорными (деликтными, кондикционными) обязательствами и не были определены особенности их правового регулирования. Это необходимо было сделать хотя бы для того, чтобы установить соотношение общих положений об обязательствах (гл. 21-26) с правилами об отдельных видах внедоговорных обязательств, содержащимися вгл. 59(обязательства вследствие причинения вреда) и вгл. 60(обязательства вследствие неосновательногообогащения).

Решение данной проблемы особенно актуально в отношении договорных обязательств, поскольку в ГК РФ представлены три уровня их правового регулирования: 1) общие положения об обязательствах (гл. 21-26); 2) общие положения о договоре (гл. 27-29); 3) многочисленные правила об отдельных видах договорных обязательств (гл. 30-58). В связи с этим в новойст. 307.1предусмотрено правило о приоритете норм, содержащихся в главах и параграфах Кодекса, посвященных отдельным видам договоров и их разновидностям, а также общих положений о договорах перед общими

положениями об обязательствах, которые в этом случае подлежат лишь субсидиарному применению.

Что касается обязательств вследствие причинения вреда, а также вследствие неосновательного обогащения, то общие положения об обязательствах (подраздел 1 раздела IIIГК РФ) могут применяться к указанным правоотношениям только в том случае, если иное не предусмотрено соответственно правиламигл. 59или60ГК РФ.

Практика свидетельствовала также о необходимости выделения вгл. 21ГК РФ и последующего регулирования таких типов обязательств, как альтернативное и факультативное обязательства.

В Кодексе ранее упоминалось лишь альтернативное обязательство с определением (далеко не полным) одной из особенностей его исполнения: согласност. 320(в прежней редакции) должнику, обязанному передать кредитору одно или другое имущество либо совершить одно из двух или нескольких действий, принадлежит право выбора, если из закона, иных правовых актов или условий обязательства не вытекает иное.

Неполнота приведенного правила была давно обнаружена судебной практикой. Что делать в ситуации, когда к установленному сроку исполнения альтернативного обязательства должник так и не реализовал свое право и не совершил ни одного из действий, составляющих содержание этого обязательства? Совершения какого из действий, не осуществленных должником, вправе потребовать от него кредитор, обращаясь с иском о присуждении к исполнению обязательства в натуре? В отношении какого из них должник может быть привлечен кредитором к ответственности?

Налицо пробел в правовом регулировании альтернативного обязательства, который восполнялся судебной практикой исходя из того положения (отсутствовавшего в законе), что при неисполнении должником альтернативного обязательства право выбора действия должника, которое составит исполнение указанного обязательства, переходит к кредитору.

При подготовке предложений, направленных на устранение отмеченного пробела в правовом регулировании альтернативного обязательства, учитывался зарубежный опыт.

Например, согласно§ 264Германского гражданского уложения если должник по альтернативному обязательству не воспользуется выбором до начала его принудительного исполнения, кредитор может в порядке такого исполнения добиться по своему выбору того или иного исполнения; однако пока кредитор полностью или частично не получил избранное исполнение, должник способен освободиться от обязательства, предоставив иное предусмотренное исполнение.

Гражданский кодекс Нидерландов альтернативным признает обязательство, по которому должник обязан исполнить одно из двух или более обязательств по собственному выбору, по выбору кредитора или третьего лица. При этом альтернативное обязательство становится простым после совершения выбора тем, кто имеет на это право. Когда право выбора принадлежит одной из сторон, оно переходит к другой стороне, если та

предоставила контрагенту разумный срок для выбора и он не сделал выбор в течение этого срока. Однако право выбора не переходит к кредитору, пока у него нет права востребования исполнения обязательства, или к должнику, пока у него нет права исполнить обязательство (ст. 17 - 19 кн. 6).

На основе анализа указанных положений зарубежного законодательства и с учетом российских традиций правового регулированияЗаконN 42-ФЗ включил в гл. 21 ГК РФ(ст. 308.1)два дополнительных правила, направленных на регулирование альтернативного обязательства: а) альтернативным должно признаваться обязательство, по которому должник обязан совершить одно из двух или более действий (воздержаться от совершения действий) по своему выбору, если законом или договором право выбора не предоставлено кредитору или третьему лицу; б) с момента, когда должник (а в соответствующих случаях - кредитор, третье лицо) осуществил свой выбор, обязательство перестает быть альтернативным. Кроме того, нормы об исполнении альтернативного обязательства (ст. 320ГК РФ) дополнены положением о том, что, если должник по альтернативному обязательству(ст. 308.1)не сделал выбор в пределах установленного для этого срока, в том числе путем исполнения обязательства, кредитор по своему выбору вправе потребовать от должника совершения соответствующего действия.

Конструкция факультативного обязательства давно известна доктрине и находит применение в судебной практике. В отличие от альтернативного обязательства, по которому должник обязан совершить одно из двух или более равноценных действий, в факультативном обязательстве предусмотрено одно действие по его исполнению (основное исполнение), но должнику предоставлено право заменить его другим исполнением, и, если должник своим правом воспользуется, кредитор обязан принять это предложенное должником исполнение в качестве надлежащего исполнения факультативного обязательства.

Таким образом, конструкция факультативного обязательства не порождает проблему перехода к кредитору права выбора действия должника по исполнению обязательства в случае, когда должник не приступил к исполнению обязательства в установленный срок (как происходит при использовании конструкции альтернативного обязательства). При неисполнении факультативного обязательства кредитор вправе потребовать от должника лишь основного исполнения обязательства, которое предусмотрено договором. Соответствующие правила теперь предусмотрены в ГК РФ (новыест. 308.2и320.1).

ВКонцепцииразвития гражданского законодательства предлагалось также включить вгл. 21ГК РФ нормы о натуральных обязательствах <1>.

--------------------------------

<1> См.:Концепцияразвития гражданского законодательства РФ. С. 101

- 102.

Отличительная черта натурального обязательства состоит в том, что на

требование в таком обязательстве не распространяется судебная защита. Поэтому оно не только признается доктриной и находит применение в судебной практике, но и используется в действующем законодательстве. Например, по общему правилу, закрепленному вп. 1 ст. 1062ГК РФ, не подлежат судебной защите требования граждан и юридических лиц, связанные с организацией игр и пари или с участием в них. По сути, именно в натуральное обязательство преобразуется всякое гражданско-правовое обязательство, по которому кредитором пропущен срок исковой давности для предъявления требования к должнику. Об этом свидетельствуют, в частности, действующие законоположения о том, что истечение срока исковой давности, о применении которого заявлено стороной в споре, являетсяоснованиемквынесениюсудомрешенияоботказевиске(п.2ст.

199ГК РФ), а также о том, что должник, исполнивший обязанность по истечении срока давности, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения он не знал об истечении давности (ст. 206ГКРФ).

Несмотря на это, конструкция натурального обязательства до настоящего времени не нашла, в отличие от зарубежного законодательства, отражения в общих положениях российского обязательственногоправа.

К примеру, в Гражданском кодексе Нидерландов содержатся как законодательное определение понятия "натуральное обязательство", так и положения, направленные на позитивное регулирование натуральных обязательств. Так, под натуральным обязательством понимается такое обязательство, востребование которого в правовом порядке невозможно. Обязательство признается натуральным, в частности, в следующих случаях: а) когда закон или сделка не предусматривает востребования обязательства; б) когда какое-либо лицо имеет в отношении другого лица безотлагательное моральное обязательство такого характера, что исполнение его, хотя и не принуждаемое в правовом порядке, по общепринятому мнению рассматривается как удовлетворение обязательства в отношении этого другого лица (ст. 3 кн.6).

Но особый интерес для нас представляют правила ст. 5 кн. 6Гражданского кодекса Нидерландов: натуральное обязательствопереходитвобязательство, востребование которого в правовом порядкеправомерно,врезультате договора между должником и кредитором; такойдоговордолженбыть безвозмездным, но к нему не подлежат применению правилаодарении.Сучетомизложенноговзаконопроектепредлагалосьвключитьвгл.21

ГК РФ новую статью (ст. 308.3в редакции законопроекта) о натуральных обязательствах, содержащую следующие положения:

• натуральным должно признаваться обязательство, по которому требования кредитора не подлежат судебной защите, однако должник, исполнивший натуральное обязательство, не вправе требовать возврата исполненного;

• основания возникновения натуральных обязательств, а также условия и порядок отказа в судебной защите требований кредиторов по таким обязательствам должны определятьсяГКРФ и другимизаконами;

• в случаях, предусмотренных законом или договором, требованиям кредитора по натуральному обязательству, исполнение которого связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, предоставляется судебная защита; такой договор может быть заключен сторонами не ранее наступления срока исполненияобязательства.

Остается только сожалеть по тому поводу, что приведенные здесь положения в итоге так и не попали в текстГКРФ и участники российского гражданского оборота, как и прежде, лишены возможности преобразовывать по соглашению сторон свои слабые обязательства, лишенные судебной защиты, в обычные гражданско-правовые обязательства.

Способы защиты кредитора в обязательстве

Один из недостатков общих положений об обязательствах(гл. 21ГК РФ) состоял в отсутствии норм, определяющих способы защиты прав кредитора в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства должником. Содержащееся вКонцепцииизаконопроектепредложение о включении таких норм в ГК РФ преследовало и другую цель, а именно подчеркнуть своеобразие обязательственно-правовых способов защиты нарушенных прав и по возможности определить их соотношение со способами защиты иных субъективных гражданских прав (права собственности и иных вещных прав, корпоративных прав и т.п.).

Очевидно, что особенности обязательственно-правовых способов защиты диктуются спецификой самих обязательственных правоотношений, в рамках которых кредитор наделяется правом на действие должника, а не на его имущество (как происходит, например, в вещных правоотношениях). Поэтому, в частности, должно быть исключено применение виндикационного иска при наличии у собственника либо частного владельца имущества обязательственного права требования возврата его имущества, например, в ситуации, когда арендатор не возвращает это имущество арендодателю по истечении срока действия договорааренды.

В связи с изложенным одним из основных способов защиты нарушенных прав кредитора в случае неисполнения должником принятого на себя обязательства наряду с привлечением должника к ответственности, предусмотренной как законом, так и договором (ст. 393-395ГК РФ), должно признаваться право кредитора требовать по суду от должника исполнения соответствующего обязательства в натуре, за исключением только тех случаев, когда иное прямо предусмотрено законом или вытекает из существа самого обязательства. Теперь это право кредитора, а также законоположение о том, что его реализация кредитором не освобождает должника от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, закреплены вп. 1ип. 2 новой ст. 308.3ГКРФ.

Вместе с тем в тексте даннойстатьи(в редакции законопроекта) на случай досрочного прекращения обязательства предусматривалось положение, обеспечивающее защиту добросовестной стороны, исполнившей

свое обязательство и не получившей исполнения от другой стороны. Такая сторона (кредитор в обязательстве до его прекращения) наделялась правом потребовать возвращения исполненного по обязательству по правилам об обязательствах вследствие неосновательного обогащения.

Отмеченный подход сегодня широко применяется в судебной практике, однако он нуждается в законодательном закреплении в целях устранения сомнений в возможности его применения, вызываемых, в частности, нормойп. 4 ст. 453ГК РФ, согласно которому стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.

Вместо приведенного здесь "выпавшего" иззаконопроектаположения в итоговом тексте ст. 308.3 ГК РФ(п. 1)в продолжение правила о праве кредитора требовать от должника по суду исполнения обязательства в натуре появилось новое законоположение о том, что суд по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму(п. 1 ст. 330)на случай неисполнения указанного судебного акта в размере, определяемом судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения(п. 4ст.1).

К сожалению, правовая природа указанной денежной суммы, которая подлежит взысканию с должника в случае неисполнения им решения суда о принуждении к исполнению обязательства в натуре, в тексте анализируемой статьи не определена, однако ссылка нап. 1 ст. 330ГК РФ, вероятно, может свидетельствовать о том, что речь идет все же о неустойке. Но в соответствии с той же нормой (п. 1 ст. 330) неустойкой признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. Мало того, в силуст. 331ГК РФ соглашение о неустойке должно быть совершено сторонами в письменной форме под страхом егонедействительности.

Получается, что законодатель, редактируя текстзаконопроекта, "мимоходом" предусмотрел некий новый вид неустойки, размер которой да и сама возможность взыскания определяются по усмотрению суда.

На самом деле авторы соответствующего законоположения (внесенного в текст ГК РФ в последнюю минуту в виде "теневой" поправки, которая не обсуждалась даже с разработчикамизаконопроекта), по-видимому, имели в виду предусмотреть в российском законодательстве новый институт, позаимствованный из французского права и известный под названием "астрент", который широко применяется в практике французских судов. Однако в таком случае совершенно неуместной представляется ссылка наст.330ГК РФ, содержащую определение понятия неустойки, которая к астренту не имеет никакого отношения и не может заменить собой его детальное регулирование, отсутствующее вп. 1 ст. 308.3ГКРФ.

Элементы такого регулирования астрента (в документах по обобщению

судебной практики Верховного Суда РФ используется термин "судебная неустойка") можно обнаружить в Постановлении Пленума ВАС РФ от 4 апреля 2014 г. N 22 "О некоторых вопросах присуждения взыскателю денежных средств за неисполнение судебного акта" <1> (далее - Постановление Пленума ВАС РФ N 22), который значительно опередил законодателя в своем желании ввести астрент в российское законодательство и судебную практику. В частности, Пленум ВАС РФ (п. 3Постановления) разъяснил, что в целях побуждения к своевременному исполнению судебного акта по неденежному требованию и компенсации за ожидание соответствующего исполнения суд по требованию истца, изложенному в исковом заявлении либо в ходатайстве по ходу рассмотрения дела, в резолютивной части решения, обязывающего ответчика совершить определенные действия или воздержаться от совершения определенного действия, вправе присудить денежные средства на случай неисполнения судебного акта.

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 2014. N 6.

Что касается размера присуждаемой суммы, то он определяется судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения. В то же время при определении размера присуждаемой денежной суммы суд должен исходить из того, что исполнение судебного акта должно для ответчика оказаться более выгодным, чем его неисполнение. В то же время, определяя размер присуждения денежных средств на случай неисполнения судебного акта, суд должен принимать во внимание степень затруднительности исполнения судебного акта, возможность ответчика по его добровольному исполнению, имущественное положение ответчика и иные заслуживающие вниманияобстоятельства.

Присуждаемые истцу денежные средства могут быть определены в виде твердой денежной суммы, взыскиваемой единовременно, либо денежной суммы, начисляемой периодически, в том числе путем установления прогрессивной шкалы в зависимости от величины просрочки исполнения судебного акта. По усмотрению суда определяется момент, с которого должно производиться начисление присужденных денежных средств: с момента вступления решения в законную силу либо по истечении определенного судом срока, необходимого для добровольного исполнения ответчиком судебного акта. Истец (взыскатель) не лишен права обратиться в суд с заявлением о присуждении денежной суммы в связи с неисполнением ответчиком (должником) судебного акта, обязывающего его совершить определенное действие, уже в процессе исполнения соответствующего судебного акта. Должник, исполняющий судебный акт (т.е. совершивший предусмотренное в нем действие) с просрочкой, вправе обратиться в суд с заявлением о снижении размера присужденной денежной суммы, предоставив свои доводы о причинах такойпросрочки.

Согласноп. 4Постановления Пленума ВАС РФ N 22 ответчик, полагающий, что не сможет по уважительным причинам исполнить судебный акт в установленный срок, вправе ходатайствовать в суде о предоставлении отсрочки или рассрочки исполнения судебного акта. В случае удовлетворения такого ходатайства денежные средства, присужденные судом на случай неисполнения судебного акта в период отсрочки или рассрочки, не подлежатначислению.

Решены в указанномПостановленииПленума ВАС РФ и вопросы правопреемства по обязательству, связанному с уплатой присужденной судом денежной суммы на случай неисполнения судебногоакта.

В случае, когда правопреемство (как универсальное, так и сингулярное) имеет место на стороне взыскателя, право на получение присужденных судом денежных средств на случай неисполнения судебного акта переходит к его правопреемнику, если соглашением правопредшественника и правопреемника не предусмотреноиное.

Если же правопреемство возникает на стороне должника (при универсальном правопреемстве во всех случаях, а при сингулярном - в случаях, если иное не предусмотрено соглашением между правопредшественником и правопреемником), то обязанность уплачивать взыскателю присужденные денежные средства за неисполнение судебного акта переходит к правопреемнику должника.

Нельзя не отметить, что ситуация, когда высшей судебной инстанцией сначала дается разъяснение практики применения судами несуществующей правовой нормы, а затем спустя длительное время (более года!) такая норма появляется в законе, выглядит довольно странно и могла возникнуть лишь при уникальных обстоятельствах, в качестве которых, наверное, можно признать одновременное осуществление как реформы гражданского законодательства, так и судебной реформы, в ходе которой упраздняется одна из высших судебных инстанций. Так или иначе,ПостановлениеПленума ВАС РФ N 22, содержащее разъяснения практики применения правовой нормы (п. 1 ст. 308.3ГК РФ), вступившей в силу лишь 1 июня 2015 г., оказалось весьма полезным для формирования судебной практики по ее применению.

Исполнение обязательств

Взаконопроекте, принятом в первом чтении, было предложено расширить общие положения об исполнении обязательств (ст. 309ГК РФ), а именно правило о том, что обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями, - за счет нового законоположения о порядке исполнения должником обязательства в случае, когда его кредиторы заключили между собой соответствующее соглашение. Речь шла о дополнениист. 309ГК РФ

правилом о том, что при наличии между кредиторами одного должника соглашения о порядке осуществления (в том числе об очередности удовлетворения) требований об исполнении обязательств должником полученное от должника исполнение распределяется такими кредиторами в соответствии с условиями указанного соглашения.

Вместе с тем в окончательной редакции соответствующих законоположений, внесенных в текстГКРФ, предложенное взаконопроектепростое правило, которое в случае стечения кредиторов позволяло им самим определить порядок распределения между ними того, что будет получено от должника в результате исполнения последним его обязательств, превращено в громоздкую и неповоротливуюконструкцию.

Согласност. 309.1"Соглашение кредиторов о порядке удовлетворения их требований к должнику" (в законопроекте вопрос решался путем дополнения ст. 309 ГК РФ небольшимабзацем) между кредиторами одного должника по однородным обязательствам может быть заключено соглашение о порядке удовлетворения их требований к должнику, в том числе об очередности их удовлетворения и о непропорциональности распределения исполнения. Стороны такого соглашения (т.е. кредиторы) обязаны не совершать действия, направленные на получение исполнения от должника, в нарушение условий указанного соглашения(п. 1 ст.309.1).

Получается, что кредитор, заключив с другими кредиторами того же должника указанное соглашение, лишает себя права требовать от должника исполнения обязательства перед ним, поскольку получение кредитором такого исполнения может нарушить условия соглашения с другими кредиторами (например, в случае, если требование этого кредитора по условиям соглашения подлежит удовлетворению не в первую очередь). При этом он также не вправе требовать от должника исполнения обязательства на условиях, предусмотренных соглашением, поскольку данное соглашение кредиторов на должника, в нем не участвующего, не распространяется, что прямо закрепленоп. 3 ст. 309.1ГК РФ.

Еще более странным представляется законоположение, предусмотренноеп. 2 ст. 309.1, в силу которого исполнение, полученное от должника одним из кредиторов в нарушение условий соглашения, подлежит передаче кредитору по другому обязательству в соответствии с условиями указанного соглашения, а к тому кредитору, который передал полученное от должника исполнение другому кредитору, переходит требование последнего к должнику в соответствующей части.

Таким образом, простое решение проблемы стечения кредиторов, когда последние договариваются о порядке распределения между собой того, что будет получено от должника при исполнении им обязательств перед каждым из кредиторов (как было предусмотрено взаконопроекте), вдруг трансформировалось в сложный и непонятный комплекс правоотношений. Ведь теперь каждый из кредиторов, получив причитающееся ему исполнение обязательства от должника (как это может нарушить условия соглашения, которое не распространяется на обязательства должника?), обязан передать

полученное другому конкретному кредитору (видимо, вышестоящему по очередности удовлетворения требований) и в свою очередь, исполнив, по сути, обязательство должника перед этим кредитором, получить в порядке суброгации требование указанного кредитора к должнику.

Однако в таком виде (ст. 309.1ГК РФ) соглашение между кредиторами одного должника теряет практический смысл. Ведь при стечении кредиторов у отдельных кредиторов появляется риск не получить удовлетворения своих требований. Именно данное обстоятельство могло служить побудительным мотивом для заключения между кредиторами соглашения, по условиям которого все полученное от должника в порядке исполнения им своих обязательств (перед любым из кредиторов) будет распределяться между всеми кредиторами.

Норма о праве на односторонний отказ от исполнения обязательства (одностороннее изменение его условий), связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, в случаях, предусмотренных законом или договором (ст. 310ГК РФ), дополнена положением о том, что реализация этого права может быть обусловлена необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне обязательства.

Приведенная норма по сути своей - частный случай включенных в ГК РФ (новаяст. 406.1) общих положений о возмещении потерь, возникших в связи с исполнением, изменением или прекращением обязательства (известных некоторым зарубежным законодательствам как indemnity). Согласно новым законоположениям договором, исполнение которого связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, может быть дополнительно предусмотрена обязанность одной из сторон возместить имущественные потери другой стороны, возникшие в связи с исполнением, изменением или прекращением обязательства, но не связанные с его нарушением (например, потери, вызванные невозможностью исполнения обязательства, предъявлением кредитору требований со стороны третьихлици т.п.), в пределах предусмотренной договоромсуммы.

Как видим, указанное "возмещение потерь" не является формой ответственности, а представляет собой определенную компенсацию риска кредитора, участвующего в договорном правоотношении. Взаконопроектепредлагалось, если иное не будет предусмотрено договором, при определении размера возмещаемых потерь применять правиласт. 15и404ГК РФ. Возможность применения при определении размера возмещения некоторых норм об ответственности (правил об убытках, а также о вине кредитора) носила скорее юридико-технический характер и позволила бы "умерить аппетит" кредитора, исключив его неосновательноеобогащение.

Стоит отметить, что в период разработки законопроекта вопрос о возможности включения в ГК РФ правил о возмещении потерь (indemnity) был одним из самых дискуссионных. Поэтому вариант соответствующей статьи(ст. 406.1), предложенный законопроектом, учитывал опасения, высказанные оппонентами, и отличался необходимой степенью осторожности. Правом на возмещение потерь наделялся кредитор (а не

любая сторона обязательства), а обязанной стороной, напротив, признавался должник. Кроме того, предусматриваемое законопроектом право суда при определении размера возмещения потерь кредитора применять правиласт.404ГК РФ ориентировало бы суды на необходимость оценивать действия самого кредитора, в частности не способствовал ли он увеличению размера потерь, принимались ли им необходимые разумные меры к уменьшению указанных потерь.

Однако при составлении окончательной редакциист. 406.1ГК РФ все отмеченные "тонкости" были отброшены и вместо аккуратных и взвешенных формулировок, содержавшихся взаконопроекте, в текст статьи включены прямолинейные правила, совершенно не учитывающие риск, связанный с их применением в гражданском обороте.

Во-первых, соглашением сторон право на предъявление требований о возмещении потерь, впрочем, как и обязанность по их возмещению, может быть возложена на любую из сторон обязательства.

Во-вторых, встатьюдополнительно (по сравнению сзаконопроектом) включено правило о том, что возмещение потерь осуществляется независимо от признания договора, содержащего соответствующее условие, незаключенным или недействительным, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

В-третьих, в части возможности суда влиять на определение размера возмещения потерь в окончательный текстст. 406.1 (п. 2)введено правило, прямо противоположное тому, что предусматривалось законопроектом, а именно: "Суд не может уменьшить размер возмещения потерь, за исключением случаев, если доказано, что сторона умышленно содействовала увеличению размера потерь".

В-четвертых, вст. 406.1 (п. 5)появилось положение о том, что правила настоящей статьи применяются также в случаях, если условие о возмещении потерь предусмотрено в корпоративном договоре либо в договоре об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, стороной которого является физическое лицо. Данное законоположение представляет собой необоснованное исключение из общего правила, допускающего заключение соглашения о возмещении потерь лишь в том случае, если его стороны действуют при осуществлении ими предпринимательской деятельности.

Однако это обстоятельство уже не удивляет, поскольку оно вполне укладывается в общую тенденцию, обнаружившуюся в процессе доработкизаконопроектаи подготовки его к принятию во втором и третьем чтениях (в виде отдельных законов), а именно стремление к включению в текст ГК РФ новых законоположений, ограничивающих права участников хозяйственных обществ и иных корпоративных организаций, и возложению на них дополнительных обязанностей. Отмеченная тенденция проявила себя, в частности, в нормах о корпоративном договоре(ст. 67.2), безотзывной доверенности(ст. 188.1)и некоторых других.

Разительно отличается от соответствующих положений, содержавшихся

в законопроекте, и окончательная редакцияст. 313ГК РФ "Исполнение обязательства третьим лицом". Предлагавшиеся законопроектом измененияст. 313сводились к следующему.

Во-первых, исключался такой требуемый атрибут, как необходимость возложения должником исполнения своего обязательства на третье лицо, поскольку это предполагает, что всякий раз, принимая исполнение, предложенное за должника третьим лицом, кредитор должен проверять, состоялось ли в их взаимоотношениях возложение исполнения указанного обязательства на соответствующее третье лицо, под страхом самому оказаться в положении должника (приобретателя) в обязательстве из неосновательного обогащения.

Во-вторых, наряду с третьим лицом, подвергающимся опасности утратить свое право на имущество должника, правом удовлетворить требование кредитора без согласия должника наделялось также третье лицо, имеющее законный интерес в исполнении должником денежного обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности. В обоих случаях к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в порядке, установленномст. 382-387ГК РФ.

В окончательной редакции ст. 313 ГК РФ(п. 1)вновь, как было и ранее, в качестве общего правила сформулировано положение о том, что кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, если исполнение обязательства возложено должником на указанное третье лицо. А вп. 2 ст. 313в качестве исключения из этого общего правила сформулировано положение о том, что, если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в двух случаях: когда должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства и когда третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество.

Следовательно, по общему правилу всякий раз кредитор, принимая исполнение от третьего лица за должника, должен убедиться, что должник действительно возложил исполнение своего обязательства на это третье лицо (видимо, потребовав от третьего лица или должника представления соответствующих доказательств). В противном случае кредитор, приняв исполнение за должника от третьего лица, может оказаться ответчиком по требованию третьего лица о возврате неосновательного обогащения, если потом выяснится, что должник не возлагал на него исполнение своего обязательства.

Более того, законодатель усугубил положение кредитора, наделив третье лицо правом исполнить обязательство за должника посредством внесения долга в депозит нотариуса или путем зачета требования с соблюдением правил, установленных ГК РФ для должника(п. 4 ст. 313). Ведь при таких способах исполненияобязательства проверка кредитором того

обстоятельства, что должник действительно возложил исполнение этого обязательства на третье лицо, представляется весьма затруднительной.

Мягко говоря, непродуманным выглядит и правило, возлагающее ответственность за недостатки исполнения обязательства, предоставленного за должника третьим лицом, на указанное третье лицо, не являющееся стороной в этом обязательстве (п. 6 ст. 313ГК РФ).

Уточнены правила о порядке исполнения обязательства, которое не предусматривает срок его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок. Действовавшее ранее положение о том, что такое обязательство должно быть исполнено в разумный срок после возникновения обязательства, а по его истечении - в семидневный срок со дня предъявления кредитором должнику требования о его исполнении, страдало нечеткостью и неопределенностью.

Теперь вст. 314ГК РФ используется иной подход: в случае, когда обязательство не предусматривает срок его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок, а равно в случае, когда срок исполнения обязательства определен моментом востребования, обязательство должно быть исполнено в течение семи дней со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок либо незамедлительно после предъявления требования не предусмотрена законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из обычаев либо существа обязательства. Вместе с тем при непредъявлении кредитором требования об исполнении такого обязательства в разумный срок должник вправе потребовать от кредитора принять исполнениеобязательства.

В составст. 316ГК РФ включено новое диспозитивное правило, позволяющее определить место исполнения денежного обязательства об уплате безналичных денежных средств. Таковым признается место нахождения банка (его филиала, подразделения), обслуживающего кредитора. Соответствующим образом должен определяться и момент исполнения такого денежного обязательства, а именно момент поступления безналичных денежных средств на корреспондентский счет банка, обслуживающего кредитора.

В ГК РФ появилась новая статья(ст. 317.1)о законных процентах по денежному обязательству. Согласно этой статье, если иное не предусмотрено законом или договором, кредитор по денежному обязательству, сторонами которого являются коммерческие организации, имеет право на получение с должника процентов на сумму долга за период пользования денежными средствами в размере и в порядке, предусмотренных договором. При отсутствии же в договоре условия о порядке и размере процентов их размер определяется существующими в месте нахождения кредитора ставками банковского процента (ставка рефинансирования), действовавшими в соответствующие периоды времени.

В отличие от процентов, предусмотренныхст. 395ГК РФ, законные проценты не являются мерой ответственности за просрочку денежного

обязательства, а представляют собой плату за пользование чужимиденежными средствами, взимаемую с должника по правилам обуплатедолга.В общие положения об исполнении обязательств, содержащиеся в гл.22

ГК РФ, включена новаяст. 319.1, определяющая порядок погашения требований по однородным обязательствам (ранее такой порядок был предусмотрен лишь в отношении требований, вытекающих из договора поставки, -ст. 522ГК РФ). Речь идет о следующих правилах.

В случае, когда исполненного должником для погашения всех однородных обязательств должника перед кредитором недостаточно, исполнение засчитывается в счет обязательства, названного должником при исполнении или без промедления после исполнения. Если же должник не указал, в счет какого из однородных обязательств осуществлено исполнение, оно засчитывается в счет того обязательства, срок исполнения которого наступил или наступит ранее, а если обязательство не имеет срока исполнения - в счет того обязательства, которое возникло ранее. В случаях, когда срок исполнения обязательств наступил одновременно, исполненное засчитывается в счет обязательства, по которому кредитор не имеет обеспечения, а если это правило неприменимо - пропорционально в погашение однородных требований.

Совершенно особая роль в регулировании договорных обязательств отводится новойст. 327.1об обусловленном исполнении обязательств. Согласно этой статье исполнение обязанностей, а равно осуществление, изменение и прекращение определенных прав по договорному обязательству, может быть обусловлено совершением (либо несовершением) одной из сторон обязательства конкретных действий или наступлением иных обстоятельств, предусмотренных договором, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон.

Наличие в ГК РФ приведенной нормы позволит исключить случаи применения к подобным договорным обязательствам правил о сделках, совершенных под условием(ст. 157), как это нередко делается сегодня, что приводит к необоснованному признанию таких договоров недействительными сделками.

Обеспечение исполнения обязательств

В соответствии сЗакономN 42-ФЗст. 329ГК РФ "Способы обеспечения исполнения обязательств" изложена в новой редакции, хотя в законопроекте, принятом в первом чтении, предлагалось лишь дополнить данную статью правилом о том, что прекращение основного обязательства влечет прекращение обеспечивающего его обязательства, если иное не предусмотрено законом или договором(п. 4).

Однако в окончательной редакции этой статьи вместо традиционного законоположения о том, что недействительность основного обязательства влечет недействительность обеспечивающего его обязательства, если иное не установлено законом, появилось новое правило в виде императивнойнормы:

"При недействительности соглашения, из которого возникло основное обязательство, обеспеченными считаются связанные с последствиями такой недействительности обязанности по возврату имущества, полученного по основному обязательству"(п. 3 ст. 329).

Невозможно определить, откуда и для чего эта норма появилась в текстест. 329ГК РФ (во всяком случае разработчикам законопроекта это неведомо). Очевидно лишь, что она создает множество ненужных проблем на практике. К примеру, суд признает недействительным договор поставки товаров с условиями о предоплате и о неустойке на случай недопоставки товаров в момент, когда предоплата поставщиком получена, но товары еще не поставлены. Естественно, что в порядке реституции (ст. 167ГК РФ) суд обяжет поставщика возвратить полученную им от покупателя денежную сумму предоплаты. И что же, эта обязанность поставщика по возврату денежной суммы покупателю будет считаться обеспеченной неустойкой за недопоставку товаров?

В особо сложное положение попадают третьи лица, предоставившие обеспечение по обязательству должника (залогодатель, поручитель, гарант), которые в случае признания основного договора недействительным вопреки их воле будут привлекаться к ответственности за неисполнение должником совершенно иной обязанности по возврату контрагенту полученного от него исполнения, которая вовсе не имелась в виду при заключении соответственно договора залога, договора поручительства или при выдаче независимой гарантии.

Кроме того, приведенная норма(п. 3 ст. 329)не учитывает и более фундаментальные основы гражданско-правового регулирования. Признание договора недействительным означает, что тот юридический факт, который мог бы в принципе служить основанием возникновения соответствующего обязательственного правоотношения (заключение договора как сделки), не состоялся и, стало быть, само обязательство со всеми его условиями (в том числе с условием об обеспечении исполнения этого обязательства) не возникло. Вместо этого имел место иной юридический факт - совершение сторонами недействительной сделки, который мог породить лишь обязанность сторон применить последствия ее недействительности. Именно об этом сказано вп. 1 ст. 167ГК РФ: недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Из всех законоположений, посвященных такому способу обеспечения обязательств, как неустойка (ст. 330-333ГК РФ), изменениям подверглась лишь ст. 333 "Уменьшение неустойки", где неустойка рассматривается скорее в качестве меры гражданско-правовой ответственности, нежели как способ обеспечения обязательств. Поэтому новеллы, внесенные в данную статью, будут проанализированы при рассмотрении вопроса об ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств.

Чисто редакционными и не заслуживающими отдельного рассмотрения

являются изменения, внесенные вст. 360, регулирующую удержание кредитором имущества должника в целях обеспечения исполнения должником своих обязательств.

Значительные изменения и дополнения внесены в правила о поручительстве и независимой гарантии (ст. 361-379ГК РФ).

В ст. 361, определяющей основания возникновения поручительства, вп.1появилась новая норма, согласно которой договор поручительства может быть заключен в обеспечение как денежных, так и неденежных обязательств, что, впрочем, и ранее не вызывало никаких сомнений, а в новомп. 3теперь предусмотрены законоположения о том, как в договоре поручительства должны определяться условия, относящиеся к основному обязательству. В соответствии с указанными законоположениями условия поручительства, относящиеся к основному обязательству, считаются согласованными, если в договоре поручительства имеется отсылка к договору, из которого возникло или возникнет в будущем обеспечиваемое обязательство. А в договоре поручительства, где в качестве поручителя выступает лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, может быть указано, что поручительство обеспечивает все существующие и (или) будущие обязательства должника перед кредитором в пределах определеннойсуммы.

Вп. 3 ст. 363ГК РФ к имеющемуся законоположению о том, что лица, совместно давшие поручительство (сопоручители), отвечают перед кредитором солидарно, если иное не предусмотрено договором поручительства, добавлены два новых положения: во-первых, диспозитивное правило о том, что сопоручители, ограничившие свою ответственность перед кредитором, считаются обеспечившими основное обязательство каждый в своей части; во-вторых, сопоручитель, исполнивший обязательство, имеет право потребовать от других лиц, предоставивших обеспечение основного обязательства совместно с ним, возмещения уплаченного пропорционально их участию в обеспечении основного обязательства.

Приведенные дополнения вп. 3 ст. 363ГК РФ не были предметом обсуждения и появились в тексте статьи уже после завершения официального рассмотрения всех внесенных поправок в порядке подготовки законопроекта ко второму чтению, что, естественно, отразилось на их содержании. Первое положение представляется излишним, поскольку ничего не добавляет к действующей норме: если соглашением между сопоручителями и кредитором предусмотрено ограничение ответственности каждого из сопоручителей, это может означать только то, что исключается их солидарная ответственность перед кредитором (ровно об этом и говорится в действующей норме), а единственной альтернативой солидарной ответственности при множественности лиц в обязательстве является ответственность долевая (ст. 321и322ГК РФ). Второе положение, внесенное вп. 3 ст. 363ГК РФ, верно лишь в том случае, когда "другие лица, предоставившие обеспечение основного обязательства совместно с поручителем", исполнившим указанное обязательство за должника, являются сопоручителями,которыепосоглашениюскредиторомнеограничилисвою

ответственность. Если же данными лицами предоставлены иные виды (помимо поручительства) обеспечения исполнения основного обязательства, то отношения сторон, возникающие в связи с исполнением поручителем основного обязательства, регулируются иными правилами: к поручителю переходят права кредитора по основному обязательству, в том числе и права, принадлежащие кредитору как залогодержателю (ст. 365,387ГК РФ).

Кстати, названное обстоятельство (переход к поручителю, исполнившему обязательство задолжника, прав кредитора как по основному, так и по обеспечительному обязательствам) в полной мере учтено в другом новом законоположении, внесенном вст. 363 (п. 4): в случае утраты существовавшего на момент возникновения поручительства обеспечения основного обязательства или ухудшения его условий по причинам, зависящим от кредитора, поручитель освобождается от ответственности в той мере, в какой он мог потребовать возмещения(ст. 365)за счет утраченного обеспечения, если докажет, что в момент заключения договора поручительства он был вправе разумно рассчитывать на такоевозмещение.

Диспозитивное правило, содержащееся в ст. 364 ГК РФ, в соответствии с которым поручитель наделяется правом выдвигать против требования кредитора возражения, которые мог бы представить должник, даже если сам должник от них отказался или признал свой долг (теперь этоп. 1 ст. 364), дополнено рядом новых законоположений, направленных на регулирование порядка осуществления этого права поручителем.

Во-первых, предусмотрено(п. 2), что поручитель вправе не исполнять свое обязательство, пока кредитор имеет возможность получить удовлетворение своего требования путем его зачета против требования должника (хотя непонятно, почему бы самому должнику не предъявить свое встречное требование к зачету и тем самым прекратить обязательство, а вместе с ним и поручительство).

Во-вторых, установлено(п. 3), что в случае смерти должника поручитель по соответствующему обязательству не вправе ссылаться на ограниченную ответственность наследников должника по долгам наследодателя.

В-третьих, определено(п. 4), что поручитель, который в результате исполнения обязательства за должника приобрел права кредитора по обеспечению этого обязательства, не вправе их осуществлять во вред кредитору, в частности, указанный поручитель не имеет права на удовлетворение своего требования к должнику из стоимости заложенного имущества до полного удовлетворения требований кредитора по основному обязательству.

В-четвертых, вст. 364 (п. 5)включена норма, не допускающая каких- либо ограничений права поручителя на выдвижение возражений, которые мог бы представить должник, и объявляющая соглашения о подобных ограниченияхничтожными.

В развитие новеллст. 364в текстст. 366 (п. 1)внесено положение, обязывающее должника, извещенного поручителем о предъявленном к нему кредитором требовании или привлеченного поручителем к участию в деле,

сообщить поручителю обо всех имеющихся у него возражениях против этого требования и предоставить соответствующие доказательства. Должник, не исполнивший данную обязанность, лишается права выдвигать соответствующие возражения против требований самого поручителя, исполнившего основное обязательство за должника.

В новой редакциист. 367ГК РФ существенно изменены и дополнены законоположения об основаниях прекращения поручительства. В частности, традиционная норма о том, что поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства(п. 1 ст. 367), уточняется применительно к двум наиболее типичным случаям прекращения обеспеченного (основного) обязательства: ликвидация должника и исполнение должником этого обязательства.

В первом случае (прекращение обеспеченного обязательства в связи с ликвидацией должника) в порядке исключения из общего правила поручительство не считается прекращенным, если кредитор успел предъявить требования к поручителю до завершения ликвидации должника. Во втором случае (прекращение обеспеченного обязательства в результате его исполнения должником) с учетом того, что основанием прекращения обязательстваявляетсялишьегополноеинадлежащееисполнение(п.1ст.

408ГК РФ), частичное исполнение должником обязательства, если оно обеспечено поручительством не в полном размере, должно засчитываться в счет необеспеченной части соответствующего обязательства и, следовательно, не может служить основанием прекращения поручительства.

Не может поручительство считаться прекращенным и в ситуации, если им обеспечено одно из нескольких обязательств, существующих между кредитором и должником, и последний не указал, в счет какого из обязательств им предоставлено исполнение, поскольку при этих условиях будет считаться исполненным необеспеченное обязательство.

Другим традиционным основанием прекращения поручительства в течение многих лет признавалось изменение без согласия поручителя обеспеченного им обязательства, которое повлекло увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя. Теперь же данное обстоятельство не считается основанием прекращения поручительства, а влечет за собой иные правовые последствия: в этом случае поручитель отвечает на прежних условиях обязательства (п. 2 ст. 367ГК РФ). Правда, там же определено, что договор поручительства может предусматривать заранее данное согласие поручителя при изменении обязательства отвечать перед кредитором на измененных условиях. Такое согласие должно предусматривать пределы, в рамках которых поручитель согласен отвечать по обязательствам должника.

Другие дополнения, внесенные в текстст. 367ГК РФ, не вызывались необходимостью в силу своей очевидности. К примеру, вп. 4 указаннойстатьисказано о том, что смерть должника, реорганизация юридического лица - должника не прекращают поручительство, что вообще-то и так было понятно, поскольку данные обстоятельства не прекращают обеспеченное

(основное) обязательство, а свидетельствуют лишь об универсальном правопреемстве.

Серьезным изменениям подверглись правила ГК РФ о банковской гарантии (§ 6 гл. 23,ст. 368-379). Соответствующий способ обеспечения исполнения обязательств изменил название - "независимая гарантия", что объясняется не только расширением круга субъектов, которые могут выступать в роли гаранта (любые коммерческие организации, а не только банки и страховые организации, как предусматривалось ранее), но и приданием независимости обязательству гаранта в гораздо большей степени, чем было прежде.

Дело в том, что в период подготовки проекта части первойГКРФ (более 20 лет назад) исходным материалом для определения норм о банковской гарантии служили Унифицированные правила для гарантии по требованию, разработанные Международной торговой палатой в 1992 г., где гарантия представлялась скорее как независимый финансовый инструмент, нежели как конкретный способ обеспечения обязательств.

Но в тексте ГК РФ банковская гарантия была урегулирована именно в качестве самостоятельного способа обеспечения исполнения обязательств. И это было сделано сознательно. Согласност. 369(ныне признанной утратившей силу) банковская гарантия обеспечивает надлежащее исполнение принципалом его обязательства перед бенефициаром (основного обязательства).

В новой редакции ст. 368 ГК РФ(п. 1)независимость обязательства гаранта от судьбы основного обязательства подчеркивается уже в самом определении независимой гарантии: по независимой гарантии гарант принимает на себя по просьбе другого лица (принципала) обязательство уплатить указанному им третьему лицу (бенефициару) определенную денежную сумму в соответствии с условиями данного гарантом обязательства независимо от действительности обеспечиваемого такой гарантиейобязательства.

Понимание независимости банковской гарантии от основного обязательства, которое ранее было выражено скромным правилом о том, что обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит в отношениях между ними от того основного обязательства, в обеспечение которого она выдана(ст. 370в прежней редакции), расширилось до признания обязательства гаранта независимым не только от основного обязательства, но и от любых других обязательств.

Согласноп. 1 ст. 370(в новой редакции) предусмотренное независимой гарантией обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит в отношениях между ними от основного обязательства, от отношений между принципалом и гарантом, а также от каких-либо других обязательств, даже если в независимой гарантии содержатся ссылки на них. В развитие данного законоположения вст. 370 (п. 2)предусмотрено правило о том, что гарант не вправе выдвигать против требований бенефициара возражения, вытекающие из основного обязательства, а также из какого-либо иного обязательства, в

том числе из соглашения о выдаче независимой гарантии, и не вправе ссылаться на обстоятельства, не указанные в самой гарантии.

В этом русле следует рассматривать и изменения, внесенные в ст. 374 ГК РФ(п. 1). Если ранее бенефициар, предъявляя требование к гаранту об уплате денежной суммы по банковской гарантии, должен был указать, вчемсостоит нарушение принципалом основного обязательства, в обеспечение которого выдана гарантия, то теперь бенефициар от этой обязанности освобожден. В своем требовании к гаранту или в приложении к нему бенефициар должен указать лишь обстоятельства, наступление которых влечет выплату по независимойгарантии.

Несколько уточнены и конкретизированы обязанности гаранта, связанные с рассмотрением требования бенефициара. Гарант должен рассмотреть требование бенефициара и приложенные к нему документы в течение пяти дней и, если требование признано им надлежащим, произвести платеж. При этом требование бенефициара проверяется гарантом лишь с точки зрения его соответствия условиям независимой гарантии, а приложенные к нему документы оцениваются по внешним признакам(п.2и3 ст. 375ГКРФ).

Как и ранее, гарант может отказать бенефициару в удовлетворении его требований лишь в двух случаях: когда это требование или приложенные к нему документы не соответствуют условиям независимой гарантии; когда требование или приложенные к нему документы представлены гаранту по окончании срока действия независимой гарантии (п. 1 ст. 376ГК РФ).

При наличии иных обстоятельств, порождающих сомнения в обоснованности требований бенефициара: недостоверность приложенных к указанному требованию документов; недействительность сделки, из которой возникло обязательство, обеспеченное независимой гарантией; прекращение этого обязательства в результате его надлежащего исполнения должником (принципалом) и некоторых других, - гарант вправе лишь приостановить платеж на срок до семи дней и незамедлительно уведомить об этом бенефициара и принципала. Однако если в течение указанного срока (семь дней) не будут обнаружены основания к отказу в удовлетворении требования бенефициара: несоответствие требования или приложенных к нему документов условиям независимой гарантии либо предоставление их гаранту по окончании срока действия независимой гарантии, - гарант обязан произвести платеж бенефициару (п. 5 ст. 376ГК РФ).

Существенным образом изменено правовое регулирование отношений, складывающихся между гарантом и принципалом по поводу возмещения гаранту сумм, выплаченных по независимой гарантии. Ранее, как известно, права гаранта потребовать от принципала в порядке регресса возмещения сумм, уплаченных бенефициару по банковской гарантии, определялись соглашением гаранта с принципалом, во исполнение которого была выдана гарантия. Теперь же в новой редакциист. 379 (п. 1)установлена обратная презумпция: принципал обязан возместить гаранту выплаченные в соответствии с условиями независимой гарантии денежные суммы, если

соглашением о выдаче гарантии не предусмотрено иное.

Среди новелл о независимой гарантии особо выделяетсяст. 375.1ГК РФ, определяющая ответственность бенефициара. Согласно указанной статье бенефициар обязан возместить гаранту или принципалу убытки, которые причинены вследствие того, что представленные им документы являлись недостоверными либо предъявленное требование являлось необоснованным.

В условиях, когда обязанность гаранта произвести платеж бенефициару распространяется и на случаи предъявления последним необоснованного требования, например по недействительному или прекращенному обязательству, которое обеспечивалось независимой гарантией, обращение бенефициара с таким требованием и получение платежа от гаранта, бесспорно, является противоправным нарушением субъективных прав гаранта, что служит основанием гражданско-правовой ответственности. Обязанность бенефициара возместить причиненные убытки не гаранту, а принципалу возникает в том случае, если последний возместил гаранту суммы, выплаченные по независимой гарантии в порядкеп. 1 ст. 379ГК РФ.

Содержащиеся в ГК РФ законоположения о задатке дополнены единственным новым правилом(п. 4 ст. 380): если иное не установлено законом, по соглашению сторон задатком может быть обеспечено исполнение обязательства по заключению основного договора на условиях, предусмотренных предварительным договором(ст. 429). Такие случаи, когда задаток вносится одной из сторон предварительного договора в целях обеспечения обязанности заключить основной договор, нередки на практике. Однако ранее условие о задатке, содержащееся в предварительном договоре, подлежало признанию недействительным в силу формального противоречия нормеп. 1 ст. 380ГК РФ, определяющей, что задатком может быть обеспечено лишь договорное денежноеобязательство.

К сожалению, из окончательной редакции ст. 380 "выпало" еще одно дополнение, предлагавшееся взаконопроекте: в случаях, установленных законом, задатком могут быть обеспечены и иные требования, чем те, которые указаны вп. 1 ст. 380, и в таких случаях правила ГК РФ о задатке применяются, если иное не предусмотрено законом или соглашением сторон. Это положение законопроекта было призвано "примирить" нормы, содержащиеся в различных законах (например, регулирующих торги), сп. 1ст. 380ГК РФ, ограничивающим сферу применения задатка: задатком признается денежная сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей другой стороне, в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения.

К шести способам обеспечения исполнения обязательств, регулируемых непосредственно нормамигл. 23ГК РФ: неустойка, залог, удержание имущества должника, поручительство, независимая гарантия и задаток (при условии, что могут применяться и иные способы, предусмотренные законом или договором), - добавлен новый способ обеспечения исполнения обязательств: обеспечительный платеж(п. 1 ст. 329).

Согласно ст. 381.1 ГК РФ денежное обязательство (включая

обязательство, которое возникнет в будущем), в том числе обязанность возместить убытки или уплатить неустойку в случае нарушения договора, а также обязательство, возникшее по основаниям, предусмотреннымп. 2 ст.1062, по соглашению сторон могут быть обеспечены внесением одной из сторон другой стороне определенной денежной суммы (обеспечительный платеж).

Обеспечительный эффект данного способа обеспечения исполнения денежного обязательства состоит в том, что при наступлении обстоятельств, предусмотренных договором, кредитор, в отличие от таких способов обеспечения исполнения обязательств, как неустойка, поручительство, независимая гарантия, не обременен необходимостью обращения в суд: сумма обеспечительного платежа просто засчитывается в счет исполнения соответствующего обязательства. Данное обстоятельство имеет особое значение, когда речь идет об обеспечении исполнения должником, нарушившим обязательство, обязанности по возмещению кредитору причиненных убытков или уплатенеустойки.

В случае, если обстоятельства, предусмотренные договором, не наступили либо обеспеченное обязательство прекратилось, обеспечительный платеж подлежит возврату, если иное не предусмотрено соглашением сторон(п. 2 ст. 381.1ГК РФ).

Ответственность за нарушение обязательств

Общие положения об ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданско-правовых обязательств содержатся в основном в гл. 25 ГК РФ, где закреплены правила, обеспечивающие правовое регулирование трех форм (мер) гражданско-правовой ответственности, применяемых при нарушении обязательств: возмещение убытков(ст. 393); взыскание неустойки(ст. 394)и уплата процентов годовых за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате(ст. 395).

В первые годы действия части первой ГК РФ в судебной практике возникало немало проблем, связанных с применением названных норм об ответственности за нарушение гражданско-правовых обязательств. Потребовались немалые усилия со стороны Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по выработке адекватного толкования соответствующих правовых норм и обеспечению их единообразного применения при рассмотрении дел как арбитражными судами, так и судами общей юрисдикции.

Так, уже в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8 судам общей юрисдикции и арбитражным судам было разъяснено, что при рассмотрении дел, связанных с возмещением убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, надлежит учитывать, что в соответствии сост. 15ГК РФ подлежат возмещению как фактически понесенные к моменту предъявления иска убытки, так и расходы,

которые сторона должна будет понести для восстановления нарушенного права. Поэтому если нарушенное право может быть восстановлено в натуре путем приобретения определенных вещей или выполнения работ (оказания услуг), стоимость соответствующих вещей, работ или услуг должна определяться по правиламп. 3 ст. 393ГК РФ и тогда, когда на момент предъявления иска или вынесения решения фактические затраты кредитором еще не произведены(п. 49).

Вп. 50-52Постановления было дано разъяснение о том, что проценты, предусмотренныест. 395ГК РФ, подлежат уплате независимо от того, получены чужие денежные средства в соответствии с договором либо при отсутствии договорных отношений. Как пользование чужими денежными средствами предлагалось квалифицировать и просрочку уплаты должником денежных сумм за переданные ему товары, выполненные работы, оказанные услуги. Был разъяснен также порядок исчисления и уплаты указанных процентов.

Позже в связи с продолжающимися в юридической литературе дискуссиями о правовой природе процентов, предусмотренныхст. 395ГК РФ, следствием которых стали противоречия в судебной практике, было принятоПостановлениеПленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" <1> (далее - Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 13/14), которое окончательно стабилизировало судебную практику и обеспечило единообразное применение такой формы (меры) гражданско- правовой ответственности, как взимание процентов за пользование чужими денежными средствами в случае просрочки исполнения должником денежногообязательства.

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 1998. N 11.

В настоящее время нормы о гражданско-правовой ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданско-правовых обязательств (с учетом их адекватного толкования в судебной практике) не вызывают серьезных проблем в применении и не нуждаются в кардинальном пересмотре.

Вместе с тем при подготовкеКонцепциибыло признано, что требуется некоторая их корректировка в целях устранения отдельных недостатков, выявленных судебной практикой.

Среди всех форм (мер) имущественной ответственности, применяемых за различные нарушения договоров, наибольшую обеспокоенность вызывало возмещение убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением договорныхобязательств.

Прежде всего следует отметить, что данная мера ответственности крайне редко применяется участниками имущественного оборота в качестве средствазащитыправ,нарушенныхврезультатенеисполненияили

ненадлежащего исполнения договоров.

Такое положение вещей во многом является следствием негативного отношения к возмещению убытков, сформировавшегося в советские годы. В тот период отношения, связанные с возмещением убытков, причиненных нарушением обязательств, регулировалисьст. 219ГК РСФСР 1964 г., согласно которой под реальным ущербом понимались расходы, произведенные кредитором, утрата или повреждение имущества. В инструктивных указаниях Госарбитража СССР от 23 сентября 1974 г. N И-1- 33 "О разрешении споров, связанных с возмещением убытков, причиненных нарушением обязательств по договору поставки"(п. 2)под произведенными истцом расходами предлагалось понимать расходы, фактически понесенные им на день предъявления претензии. Расходы, которые он может понести или понесет в будущем, признавались не подлежащими взысканию по такому требованию. Более того, в другом инструктивномуказанииГосарбитража СССР (от 29 марта 1962 г. N И-1-9) содержалось разъяснение, в соответствии с которым размер расходов покупателя по устранению недостатков в продукции и товарах определяется фактическими затратами, если они не превышают плановой калькуляции <1>.

--------------------------------

<1> См.: Систематизированный сборник инструктивных указаний Государственного арбитража при Совете Министров СССР. М., 1983. С. 116.

Что касается другой части убытков - неполученных доходов (упущенной выгоды), то в советские годы их размер предопределялся плановыми показателями по прибыли.

В дореволюционном российском гражданском праве принцип полного возмещения убытков, причиненных нарушением обязательства, определялся довольно простой и емкой формулой, которую и следует применять в настоящее время. В материалах редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения России имеется комментарий к ст. 1654 книги V проекта Гражданского уложения, предусматривающей: "Вознаграждение за убытки состоит в возмещении как понесенного верителем ущерба в имуществе, так и той прибыли, какую веритель мог бы получить в обыкновенном порядке вещей, если бы обязательство было надлежащим образом исполнено". В комментарии суть принципа полного возмещения убытков выражена следующим образом: "Определение вознаграждения, причитающегося верителю с должника за убытки, понесенные вследствие неисполнения обязательства, имеет целью поставить верителя в то имущественное положение, в каком он находился бы, если бы обязательство было исполнено" <1>.

--------------------------------

<1> Гражданское уложение: проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения / Под ред. И.М. Тютрюмова. Т. 2. СПб., 1910.

Итак, смысл возмещения убытков состоит в том, что в результате применения этой меры ответственности имущество кредитора должно оказаться в том положении, в каком оно находилось бы в случае, если бы должник исполнил обязательство надлежащим образом.

Здесь просматривается и другая проблема: возмещая убытки, причиненные в результате нарушения должником обязательства, кредитор не должен получить неосновательное обогащение, выходящее за пределы восстановления нарушенного права. Она должна решаться путем детального регулирования порядка и способов определения размера убытков и их доказывания. Этим целям подчинены нормы Кодекса, регламентирующие цены на товары, работы и услуги, используемые для исчисления убытков в привязке к месту и времени исполнения обязательства(ст. 393); соотношение размера убытков и неустойки(ст. 394); соотношение размера убытков и процентов за пользование чужими денежными средствами(ст. 395). Однако, как показывает судебная практика, сегодня этого регулирования явно недостаточно.

Особо остро (в рамках проблемы справедливого возмещения убытков) стоит вопрос о доказывании кредитором не только факта наличия убытков, вызванных нарушением обязательства со стороны должника, но и их размера.

На первый взгляд вполне естественно возложение бремени доказывания как наличия убытков, так и их размера на кредитора, предъявляющего должнику соответствующее требование о возмещении убытков. Такой подход укоренился в судебной практике, и во многих случаях он является правильным.

Но не ясно, как должен поступить суд в ситуации, когда факт нарушения должником обязательств и, как следствие, причинения кредитору убытков не вызывает сомнения, но точный размер убытков, требование о взыскании которых предъявлено кредитором, не в полной мере подтвержден надлежащими доказательствами. Ответ на этот вопрос (опять же на первый взгляд) представляется элементарным: коль бремя доказывания размера убытков возложено на кредитора, отсутствие надлежащих доказательств, подтверждающих объем заявленных требований, является основанием к отказу в иске. На том и стояла недавно судебная практика.

А между тем решение данной проблемы дореволюционным правоведам представлялось иначе. Интересные рассуждения на этот счет содержатся в материалах Редакционной комиссии по составлению проекта Гражданского уложения. Там отмечается, что процесс об убытках страдает тем недостатком, что суды лишены права определять размер вознаграждения по своему усмотрению и могут присуждать лишь такие убытки, суммы которых вполне доказаны. Между тем для истца доказать в точных цифрах размер убытков представляется в большинстве случаев невозможным, и суды, несмотря на доказанность самого права на вознаграждение, на несомненное существование убытков, отказывают в иске лишь по недоказанности точного ихразмера.Подобнаянесправедливостьвотношениилиц,потерпевших

убытки, равняющаяся, в сущности, отказу им в правосудии, должна быть устранена предоставлением суду права определять размер убытков по своему усмотрению. Разумеется, усмотрение суда не должно быть произвольным: суд обязан установить размер убытков по соображениям всех обстоятельств дела.

Приведенные рассуждения послужили основанием для включения в кн. V проекта Гражданского уложения нормы следующего содержания: "Если установление размера вознаграждения за убытки... по свойству требования не может быть подчинено общему правилу о подтверждении иска доказательствами, то вознаграждение может быть назначено судом по справедливому усмотрению, основанному на соображении всех материалов дела" (ст. 1657)<1>.

--------------------------------

<1> См.: Гражданское уложение: Проект. Т. 2. С. 251.

Правило аналогичного содержания сегодня можно обнаружить вп. 3 ст.

7.4.3Принципов УНИДРУА: "Если размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности, определение их размера осуществляется по усмотрению суда".

В связи с изложенным и в целях устранения отмеченных недостатков правового регулирования отношений, связанных с возмещением убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств,ст. 393ГК РФ, содержащая общие положения об обязанности должника, нарушившего обязательство, возместить причиненные этим убытки, дополнена следующими законоположениями:

• возмещение убытков в полном размере означает, что кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено должником надлежащимобразом;

• размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности, однако суд не может отказать в удовлетворении требований кредитора о возмещении должником убытков за нарушение обязательства по основанию исключительно недоказанности размера убытков, когда по обстоятельствам дела размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В этом случае определение размера подлежащих возмещению должником убытков осуществляется судом исходя из принципов разумности, справедливости, соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства и с учетом всех обстоятельствдела;

• в случае нарушения должником обязательства по воздержанию от определенного действия (негативное обязательство) кредитор вправе независимо от возмещения убытков требовать пресечения соответствующих действий, если это не противоречит существу обязательства; такое требование может быть предъявлено кредитором и в случае возникновения реальной угрозы нарушенияобязательства.

Расширению сферы применения такой формы ответственности, как

возмещение убытков, причиненных нарушением договорных обязательств, будет способствовать также включение вгл. 25ГК РФ норм о конкретных и абстрактных убытках.

На сегодня выделение конкретных и абстрактных убытков общепринято в странах континентальной Европы, а также в англо-американском праве. Под конкретными убытками обычно понимают фактически понесенные кредитором расходы в связи с неисполнением обязательств должником, например дополнительные расходы кредитора по сделке, заменяющей договор, не исполненный должником. Абстрактные убытки - более простой способ исчисления убытков для тех случаев, когда, например, товар, являющийся предметом договора, нарушенного должником, имеет биржевую или рыночную цену. В этом случае разница между договорной и рыночной ценами и составляет убытки, размер которых не нуждается в специальном доказывании.

Отмеченное обстоятельство характерно и для актов международного права. Так, в Принципах УНИДРУА положения о конкретных и абстрактных убытках(ст. 7.4.6)приобретают всеобщий характер и подлежат применению к любым видам договорных обязательств. К примеру, согласно норме об абстрактных убытках, если потерпевшая сторона прекратила договор и не совершила заменяющую сделку, однако в отношении предусмотренного договором исполнения установлена текущая цена, сторона может получить разницу между договорной и текущей ценой, существующей на момент прекращения договора, а также возмещение любого последующегоущерба.

Ранее в ГК РФ нормы о конкретных и абстрактных убытках были предусмотрены только вст. 524, помещенной в гл. 30 и распространяющей свое действие лишь на договор поставки.

Положение исправлено путем включения в гл. 25 ГК РФ новой статьи о возмещении убытков при прекращении договора(ст. 393.1). В частности, речь идет о следующихправилах:

• если неисполнение или ненадлежащее исполнение должником договорного обязательства повлекло за собой досрочное прекращение договора и кредитор заключил взамен прекращенного договора аналогичный договор (заменяющую сделку), он вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой, установленной в прекращенном договоре, и ценой на сопоставимые товары, работы, услуги по условиям заменяющей сделки;

• если кредитор, прекративший договор, не совершил заменяющую сделку, однако в отношении предусмотренного договором исполнения определена текущая цена на сопоставимые товары, работы, услуги, кредитор вправе потребовать от должника возмещения убытков в виде разницы между ценой, установленной в прекращенном договоре, и текущей ценой. Текущей ценой признается цена, взимаемая в момент прекращения договора за сопоставимые товары, работы, услуги в месте, где должно было быть исполнено договорное обязательство, а при отсутствии текущей цены в указанномместеможетбытьиспользованатекущаяцена,применявшаясяв

другом месте, которая способна служить разумной заменой с учетом транспортных и иных дополнительныхрасходов;

• удовлетворение указанных требований не освобождает сторону, не исполнившую или ненадлежаще исполнившую обязательство, от возмещения иных убытков, причиненных другой стороне, на основаниист. 15ГКРФ.

Как свидетельствуют статистические данные о деятельности арбитражных судов, а также анализ рассмотрения споров, связанных с различными нарушениями договорных обязательств, на сегодняшний день основным средством защиты прав кредиторов в случаях нарушения должником договорных обязательств остается взыскание законной или договорной неустойки. Редкий договор (из попадающих в поле зрения арбитражных судов) не содержит условия об ответственности сторон в виде обязанности уплаты неустойки на случай неисполнения или ненадлежащего исполнения договорных обязательств.

Действующий ГК РФ(ст. 333)не связывает напрямую право суда на уменьшение неустойки с размером убытков, причиненных кредитору нарушением договорного обязательства со стороны должника, как было сделано, например, вГКРСФСР 1964 г. Критерием для уменьшения неустойки служит ее соразмерность последствиям допущенного должником нарушения обязательства. В Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8(п. 42)судам рекомендовано при решении вопроса об уменьшении неустойки исходить из того, что размер неустойки может быть уменьшен только в том случае, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. Однако при оценке таких последствий судом могут приниматься во внимание в том числе обстоятельства, не имеющие прямого отношения к последствиям нарушения обязательства (цена товаров, работ, услуг, сумма договора и т.п.).

В период, когда формировалась судебная практика по применениюст.333ГК РФ, в качестве обстоятельств, свидетельствующих о необходимости уменьшить неустойку, принимались во внимание и незначительность просрочки исполнения обязательства, и превышение размера неустойки над суммой задолженности за товары, работы, услуги, и взыскание с должника процентов годовых за пользование чужими денежными средствами и т.д. и т.п. Более того, нередко встречались дела, при разрешении которых суд уменьшал неустойку при отсутствии ходатайства ответчика об этом (т.е. по собственной инициативе) в апелляционной, кассационной либо надзорной инстанциях, когда этот вопрос в суде первой инстанции вообще не рассматривался. В конце концов уменьшение неустойки при ее несоразмерности последствиям допущенного нарушения обязательства стало оцениваться в качестве не права суда, а его процессуальной обязанности.

Справедливости ради надо отметить, что в тот период необузданной инфляции такая судебная практика во многом находила свое оправдание в крайне низком уровне договорной работы, характерном для участников российского имущественного оборота. В огромном количестве договоров устанавливались неустойки, во много раз превышающие все разумные

пределы (например, до 10% от суммы задолженности за каждый день задержки оплаты товаров, работ или услуг, т.е. 3600% годовых), отсутствовали в договорах и какие-либо ограничения предельной суммы неустоек. В современных же условиях произвольное уменьшение судом (в том числе по собственной инициативе при отсутствии ходатайства ответчика) размера неустойки, предусмотренной сторонами в договоре на случай его нарушения, неприемлемо. В связи с этим ВАС РФ принимал меры по корректировке соответствующей судебнойпрактики.

В частности, в Постановлении Пленума ВАС РФ от 22 декабря 2011 г. N 81 "О некоторых вопросах применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации" <1> (далее - Постановление Пленума ВАС РФ N 81) судам разъяснено, что, исходя из принципа осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе (ст. 1ГК РФ), неустойка может быть снижена судом на основаниист. 333только при наличии соответствующего заявления со стороны ответчика. При этом ответчик должен представить доказательства явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства, в частности, что возможный размер убытков кредитора, которые могли возникнуть вследствие нарушения обязательства, значительно ниже начисленной неустойки. Иные доводы ответчика, в том числе о невозможности исполнения обязательства вследствие тяжелого финансового положения, о неисполнении обязательств контрагентами, о наличии задолженности перед другими кредиторами, о непоступлении денежных средств из бюджета, о добровольном погашении долга на день рассмотрения спора и т.п., сами по себе не могут служить оправданием для снижения неустойки(п. 1).

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 2012. N 2.

В Постановлении Пленума ВАС РФ N 81 содержатся также необходимые разъяснения относительно допустимого размера снижения неустойки. Общим ориентиром для судов при снижении ими размера неустойки служит двукратная учетная ставка Банка России, существовавшая в период нарушения обязательства. Вместе с тем для обоснования иной величины неустойки, соразмерной последствиям нарушения обязательства, каждая из сторон вправе представить доказательства того, что средний размер платы по краткосрочным кредитам на пополнение оборотных средств, выдаваемым кредитными организациями субъектам предпринимательской деятельности в месте нахождения должника в период нарушения обязательства, выше или ниже двукратной учетной ставки Банка России. Снижение судом неустойки ниже определенного таким образом размера допускается лишь в исключительных случаях. При этом присужденная денежная сумма не может быть меньше той, которая была бы начислена на сумму долга исходя из однократной учетной ставки Банка России(п.2).

Необходимые разъяснения даны также в отношении порядка рассмотрения вопроса о снижении неустойки в различных судебных

инстанциях. Заявление ответчика о явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства может быть сделано исключительно при рассмотрении судом дела по правилам первой инстанции. А для суда кассационной инстанции вовсе исключается снижение или увеличение размера неустойки, сниженной судом ранее, в том числе по мотиву несоответствия размера неустойки последствиям нарушения обязательства, а равно отмены или изменения решения суда в части снижения неустойки с направлением дела на новое рассмотрение, поскольку определение судом конкретного размера неустойки не является выводом о применении нормы права.

Однако суд кассационной инстанции по жалобе кредитора может довзыскать неустойку, если она была снижена судом по собственной инициативе в отсутствие соответствующего заявления, сделанного ответчиком при рассмотрении дела по правилам суда первой инстанции, либо ниже однократной учетной ставки Банка России ввиду неправильного применения судом нормыст. 333ГК РФ (п. 3Постановления Пленума ВАС РФ N81).

Взаконопроекте, принятом в первом чтении, предусматривалось дополнитьст. 333ГК РФ двумя положениями: во-первых, указанием на то, что суд вправе рассматривать вопрос о снижении неустойки только по заявлению должника (следовательно, возможность снижения неустойки по инициативе суда исключалась); во-вторых, нормой, ограничивающей применение данной статьи в предпринимательских отношениях. Согласно указанной норме снижение договорной неустойки, подлежащей уплате лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, допускается лишь в исключительных случаях, когда будет доказано, что взыскание неустойки в предусмотренном договором размере способно привести к получению кредитором необоснованной выгоды.

В окончательной редакциист. 333ГК РФ правила,предложенныевзаконопроекте, сохранены лишь в качестве норм,регулирующихотношения,связанные с применением неустойки к лицам, осуществляющимпредпринимательскую деятельность. Что касается иных участниковгражданскогооборота,товслучаевзысканияснихнеустойкизанарушениеобязательств подлежит применению другое законоположение: "Еслиподлежащая уплате неустойка явно несоразмернапоследствиямнарушенияобязательства,судвправеуменьшитьнеустойку"(п.1ст.333ГКРФ).Следовательно, в указанных правоотношенияхдопускаетсявозможностьуменьшения размера неустойки по инициативе суда беззаявленияответчика.В некоторых коррективах нуждалось и правовоерегулированиепорядкаприменения такой меры гражданско-правовой ответственности,какуплатапроцентов годовых за пользование чужими денежными средствамивследствиеихнеправомерногоудержания,уклоненияотихвозврата,иной

просрочки в их уплате (ст. 395ГК РФ).

В ст. 395 предусмотрен зачетный характер указанных процентов по отношению к взыскиваемым с должника убыткам за соответствующее

нарушение обязательств(п. 2). Вместе с тем в статье не было определено соотношение названных процентов и предусмотренной договором неустойки за просрочку исполнения денежного обязательства, хотя вполне очевидно, что одновременное применение данных мер ответственности за одно и то же нарушение может привести к взысканию с должника суммы, превышающей размер возможных убытков, т.е. к неосновательному обогащениюкредитора.

В свое время высшими судебными инстанциями была предпринята попытка устранить отмеченный пробел в законодательстве путем толкования соответствующих законоположений. В Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 13/14 было разъяснено, что, когда законом или соглашением сторон предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку (пени) при просрочке исполнения денежного обязательства, суд должен исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства, если иное прямо не предусмотрено законом или договором(п.6).

Вместе с тем в ситуации, когда кредитор не сделал свой выбор и обратился в суд с требованием об одновременном применении процентов и, скажем, договорной неустойки за одно и то же нарушение обязательства, приведенное судебное толкование оставляло слишком много места для субъективного усмотрения суда, который должен был сам осуществить выбор между двумя мерами ответственности, подлежащими применению к должнику. Более предпочтителен вариант однозначного решения данного вопроса взаконе.

В связи с этим законопроектом предлагалось дополнить ст. 395 ГК РФ новым законоположением(п. 4)о том, что, если соглашением сторон предусмотрена неустойка за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства, проценты по ст. 395 не подлежат взысканию.

Не вызывало сомнений и другое дополнение, вносимое в ст. 395 ГК РФ. Имеется в виду правило о том, что начисление процентов на проценты (сложные проценты) не допускается, если иное не установлено законом, а по обязательствам, исполняемым при осуществлении предпринимательской деятельности, - законом или договором(п. 5).

Кроме того, в законопроекте предлагалось изменить и порядок исчисления процентов для тех случаев, когда размер процентов не предусмотрен законом или договором: размер процентов предполагалось определять теми ставками банковского процента (ставками рефинансирования), которые действовали в соответствующие периоды времени.

Все положения, содержавшиеся взаконопроекте, были включены в окончательный текст ст. 395 ГК РФ, но с одним важным уточнением: если размер процентов не предусмотрен договором, он должен определяться не ставками рефинансирования, а, как указано вп. 1 ст. 395, "опубликованными Банком России и имевшими место в соответствующие периоды средними ставками банковского процента по вкладам физических лиц".

Приведенная норма, явившаяся результатом "теневой" поправки, не столь безобидна, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что в ходе реформы гражданского законодательства ставилась задача унифицировать правила о размере процентов и порядке их исчисления в отношении всех упомянутых в ГК РФ случаев, когда предусмотрена обязанность их уплаты, и независимо от правовой природы соответствующих процентов за пользование чужими денежными средствами. Имеется в виду, что в разных статьях ГК РФ, предусматривающих обязанность уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами, такие проценты рассматриваются и в качестве платы за пользование чужими денежными средствами (ст. 317.1ГК РФ), и в качестве платы за коммерческий кредит (ст.823,487,488ГК РФ), и как законная неустойка (например,ст. 856ГК РФ) либо специальная мера ответственности за просрочку денежного обязательства (ст. 395,486ГКРФ).

Данная задача решалась путем синхронизации текстовст. 317.1ист. 395ГК РФ в части определения размера процентов (на тот случай, если их размер не предусмотрен договором сторон) и порядка их исчисления, что и было сделано взаконопроектепутем включения в обе статьи правила о том, что размер процентов определяется ставкой рефинансирования Банка России, действовавшей в соответствующие периоды времени, когда имело место пользование чужими денежными средствами, в том числе и после нарушения срока их возврата кредитору.

"Теневая" поправка, внесенная в последнюю минуту в текстст. 395ГК РФ, все предпринятые усилия по унификации норм о процентах свела на нет и, более того, значительно обострила проблему правовой природы соответствующих процентов и их квалификации. В особенности это касается тех случаев, когда речь идет об обязанности уплаты процентов в качестве платы за пользование чужими денежными средствами или за коммерческий кредит, однако в статьях, предусматривающих соответствующие обязанности, имеются ссылки наст. 395ГК РФ в части размера процентов и порядка их исчисления (к примеру,ст. 487,488,809ГКРФ).

Остается надеяться, что Пленум Верховного Суда РФ даст по этим вопросам необходимые разъяснения.

Прекращение обязательств

Содержащийся вгл. 26ГК РФ перечень оснований прекращения обязательств - надлежащее исполнение обязательства, отступное, зачет встречного однородного требования, совпадение должника и кредитора в одном лице, новация, прощение долга, невозможность исполнения обязательства, в том числе в результате издания акта государственного органа, смерть гражданина-должника или кредитора - не исчерпывающий. В силуп. 1 ст. 407ГК РФ обязательство может быть прекращено и по иным основаниям, предусмотренным Кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором.

Среди оснований прекращения обязательств, непосредственно регулируемых ГК РФ(гл. 26), отсутствовало соглашение сторон обязательства (такое основание прекращения обязательства сформулировано вп. 1 ст. 450лишь применительно к договорным обязательствам). Между тем, как было признано Концепцией, в настоящее время нет никаких препятствий для введения в законодательство общего правила о возможности заключения соглашения о прекращении всякого, в том числе внедоговорного, гражданско-правового обязательства, а также о последствиях заключения сторонами такого соглашения. В связи с этим в ст. 407 ГК РФ включена норма следующего содержания(п. 3): "Стороны своим соглашением вправе прекратить обязательство и определить последствия его прекращения, если иное не установлено законом или не вытекает из существаобязательства".

Применительно к отдельным основаниям прекращения обязательств из числа тех, которые урегулированы вгл. 26ГК РФ, предусмотрены новые законоположения, направленные на упорядочение их правового регулирования, в частности на устранение пробелов в регулировании отдельных стадий развития соответствующих правоотношений в связи с прекращением обязательств.

Так, указание вст. 409ГК РФ в прежней редакции на то, что размер, сроки и порядок предоставления отступного устанавливаются соглашением сторон обязательства, породило как в доктрине, так и в судебной практике проблему, связанную с необходимостью определения правовой природы отношений сторон в период между заключением соглашения об отступном и фактическим предоставлением должником отступного кредитору. Обнаружились три подхода к решению этой проблемы.

Во-первых, сложилось мнение о том, что сам факт заключения соглашения об отступном служит основанием прекращения обязательства и лишает кредитора права требовать от должника исполнения обязательства. Однако в этом случае соглашение об отступном тождественно соглашению о новации обязательства и его сохранение в качестве самостоятельного основания прекращения обязательства теряет всякий смысл.

Во-вторых, обозначился подход, согласно которому в случае заключения сторонами соглашения об отступном кредитор при непредоставлении ему отступного получает право требовать от должника по своему выбору либо исполнения первоначального обязательства, либо предоставления ему отступного. Иными словами, сам факт заключения соглашения об отступном преобразует существующее между сторонами обязательство в альтернативное.

И наконец, в-третьих, в судебной практике последних лет возобладало мнение о том, что с момента заключения соглашения об отступном возникает право должника на замену исполнения и обязанность кредитора принять отступное в случае его предоставления должником. При неисполнении должником соглашения об отступном в определенный сторонами срок кредитор вправе потребовать от должника исполнения первоначального обязательства(п. 1Обзора практики применения арбитражными судами ст.

409 ГК РФ (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. N 102)). Таким образом, с момента заключения соглашения об отступном первоначальное обязательство приобретает черты факультативного. Стоит обратить внимание на то, что при таком подходе, по сути, игнорируются права и законные интересы кредитора, которому предлагается еще раз положиться на должника, однажды уже допустившего нарушение первоначальногообязательства.

При подготовкезаконопроектав развитиеКонцепциибыло принято решение придать соглашению об отступном характер реальной сделки. В этом случае факт заключения соглашения об отступном не породит никакого правоотношения и не повлияет на первоначальное обязательство. Указанное соглашение будет считаться заключенным лишь с момента предоставления кредитору отступного (п. 2 ст. 433ГК РФ), что также станет основанием прекращения первоначального обязательства. В этих целях нормаст. 409ГК РФ теперь изложена в следующей редакции: "По соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением отступного - уплатой денежных средств или передачей иногоимущества".

ВКонцепциибыло отмечено, что наблюдается некоторая неопределенность в решении вопроса о моменте прекращения обязательства при зачете встречного однородного требования. В судебной практике применяется традиционный подход, суть которого состоит в том, что если встречные требования являются однородными, срок их исполнения наступил и одна из сторон сделала заявление о зачете, то обязательства считаются прекращенными в момент наступления срока исполнения того обязательства, срок исполнения которого наступил позднее, и независимо от того, когда было сделано или получено заявление о зачете (п. 3Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 29 декабря 2001 г. N 65)).

Между тем правило, определяющее момент прекращения обязательств при зачете встречного однородного требования, в ГК РФ не закреплено и, более того, не подразумевается. Его применение на практике вызывает серьезные затруднения, поскольку делает во всяком случае необходимой ревизию правоотношений сторон, сложившихся к моменту, когда одной из сторон сделано заявление о зачете встречного однородного требования. Ситуацию можно было бы в значительной степени упростить, включив вст.410ГК РФ положение о том, что обязательство считается прекращенным с момента получения заявления стороны о зачете встречного однородного требования другой стороной, что и предлагалось сделать взаконопроекте. К сожалению, данное положение было исключено из текста законопроекта при подготовке ко второму чтению.

Вместо этого вст. 410была внесена неизвестно откуда взявшаяся "теневая" поправка, согласно которой "в случаях, предусмотренных законом, допускается зачет встречного однородного требования, срок которого не наступил". Невозможно представить наличие у такого "требования" признака

однородности в отношении нормального требования с наступившим сроком исполнения.

В некотором уточнении нуждалась лаконичная норма о таком основании прекращения обязательства, как совпадение должника и кредитора в одном лице. Дело в том, что соответствующее правило, содержавшееся вст. 413ГК РФ, - обязательство прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице, - носило императивный характер и не допускало каких-либо исключений, что вряд ли было оправданно с точки зрения развития оборота. К примеру, должник, выдавший ценную бумагу (вексель, закладную и т.п.), которая на какой-то стадии ее обращения возвратилась в его владение (скажем, в результате индоссамента, произведенного кем-то из держателей указанной ценной бумаги), не может быть лишен права в свою очередь индоссировать соответствующую ценную бумагу, т.е. пустить ее снова в оборот. Поэтому общее правило вст. 413ГК РФ теперь сформулировано так: обязательство прекращается совпадением должника и кредитора в одном лице, если иное не установлено законом и не вытекает из существа обязательства.

В прежней редакциист. 414ГК РФ несколько двусмысленно выглядело определение новации как основания прекращения обязательства. С одной стороны, под новацией понималась замена по соглашению сторон существовавшего между ними первоначального обязательства другим обязательством. С другой стороны, это "новое" обязательство характеризовалось тем, что оно могло предусматривать иной предмет или способ исполнения.

Указание в определении новации (п. 1 ст. 414ГК РФ) на такой ее признак, как изменение предмета и способа исполнения обязательства, сбивало с толку, поскольку соответствующую операцию (изменение условий о порядке и способе исполнения) стороны могли провести и в рамках существующего обязательства, однако это ни в коем случае не свидетельствовало о замене первоначального обязательства другим обязательством, что подразумевает переход к обязательству иного типа (вида), нежели первоначальное обязательство.

В связи с изложенным была выработана следующая формулировка определения новации: "Обязательство прекращается соглашением сторон о замене первоначального обязательства, существовавшего между ними, другим обязательством между теми же лицами (новация), если иное не установлено законом или не вытекает из существа отношений". Именно в такой редакции изложенп. 1 ст. 414ГК РФ.

Некоторая неопределенность была свойственна и правилу, регулирующему такое основание прекращения обязательства, как прощение долга: согласност. 415ГК РФ обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора. Во-первых, было непонятно, в какой момент обязательство можно считать прекращенным,адолжника-освобожденнымотобязанностейпоэтому

обязательству; во-вторых, оставалось неясным, имеет ли правовое значение согласие самого должника на прекращение обязательства прощением долга. Очевидно, что освободить должника от его обязанностей помимо его воли вряд ли правомерно.

Отмеченные проблемы в правовом регулировании прощения долга устранены путем включения вст. 415ГК РФ нового положения следующего содержания: "Обязательство считается прекращенным с момента получения должником уведомления кредитора о прощении долга, если должник в разумный срок не выразил возражений против прощения долга", как и предлагалось взаконопроекте.

В определенной корректировке нуждалось правовое регулирование и такого способа прекращения обязательства, как невозможность его исполнения (ст. 416ГК РФ). Правило о том, что обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна сторона не отвечает, следовало дополнить положением о моменте возникновения такого обстоятельства. Очевидно, что указанное обстоятельство, создающее невозможность исполнения обязательства, должно появиться не ранее возникновения самого обязательства. Если же обстоятельство, создающее непреодолимое препятствие к исполнению соответствующего обязательства, существовало на момент возникновения обязательства, например на момент заключения договора, то речь идет скорее о недействительной сделке, а не о прекращении обязательства невозможностью исполнения. Поэтому положение о том, что невозможность исполнения обязательства должна быть вызвана обстоятельством, наступившим после возникновения обязательства, включено вп. 1 ст. 416ГК РФ.

Некоторые изменения внесены и в содержащиеся вст. 417ГК РФ правила о прекращении обязательств на основании акта государственного органа.

Во-первых, невозможность исполнения обязательства (а следовательно, и его прекращение) может быть порождена изданием акта не только государственного органа, но и органа местногосамоуправления.

Во-вторых, правило о том, что в случае признания в установленном порядке недействительным акта соответствующего органа, на основании которого обязательство прекратилось, обязательство восстанавливается, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства и исполнение не утратило интерес для кредитора, страдало излишней неопределенностью. Поэтому указанное правило заменено нормой следующего содержания: "В случае признания недействительным либо отмены в установленном порядке акта органа государственной власти или органа местного самоуправления... обязательство не считается прекращенным, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства либо если кредитор в разумный срок не отказался от исполнения обязательства"(п. 3).

В-третьих, особой правовой оценки заслуживает ситуация, когда

причиной издания акта, прекратившего обязательство, послужили неправомерные действия должника. В связи с этим ст. 417 ГК РФ дополнена правилом о том, что обязательство не считается прекращенным, если издание акта органом государственной власти или органом местного самоуправления, повлекшее невозможность исполнения обязательства, вызвано неправомерными действиями (бездействием) самого должника(п. 2). Эта новелла позволяет кредитору в подобных ситуациях требовать от должника возмещения убытков, вызванных неисполнением обязательства.