Часть 2 ст. 14.1 КоАп рф1 предусматривает ответственность за осуществление предпринимательской деятельности без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна.

При всей очевидности данной нормы ее толкование и, как следствие, применение при разрешении судами конкретных дел далеко не однозначно. В частности, на практике возник вопрос: подлежит ли привлечению к административной ответственности, предусмотренной ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ, лицо, предпринимающее какие-либо действия по получению лицензии, но по не зависящим от него обстоятельствам не получившее ее в момент осуществления деятельности, подлежащей лицензированию?

Проанализируем ряд судебных актов по делам об указанных административных правонарушениях.

• Решением Арбитражного суда Красноярского края от 07.08.2006 по делу № А33-11991/2006 по заявлению транспортного прокурора предприятие привлечено к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ за совершение правонарушения, выразившегося в осуществлении деятельности по эксплуатации паромной переправы в составе теплохода и парома без соответствующей лицензии (правонарушение выявлено 22.06.2006).

Постановлением суда апелляционной инстанции от 23.10.2006 решение суда первой инстанции отменено, принято новое решение, которым в удовлетворении требования прокурора о привлечении предприятия к административной ответственности отказано, производство по делу об административном правонарушении прекращено.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что «прокурор не доказал наличия в действиях ответчика субъективной стороны административного правонарушения (вины в его совершении)». При этом в постановлении суда буквально записано: «...как следует из материалов дела, ответчиком в проверяемый период осуществлялась паромная переправа грузов внутренним водным транспортом — теплоходом и паромом через реку Енисей <...>.

Лицензия на данный вид деятельности на момент проведения прокурором проверки отсутствовала. Этот факт не оспаривается предприятием. Последнее неоднократно, начиная с октября 2003 г., обращалось в территориальное управление имущественных отношений с просьбой выдать выписки из Реестра государственного имущества Красноярского края для оформления лицензионно-разрешительных документов по эксплуатации паромных переправ. Выписка представлена ответчику только 21.03.2006. Следовательно, задержка в получении документа, подтверждающего закрепление за предприятием спорных видов водного транспорта, имела место не по вине ответчика.

Акт предлицензионной проверки соискателей лицензии от 26.04.2006 территориальным управлением Федеральной службы по надзору в сфере транспорта подтверждает достоверность данных, представленных предприятием для получения лицензии.

С заявлением о выдаче лицензии предприятие обратилось в Федеральную службу по надзору в сфере транспорта 31.05.2006. По результатам рассмотрения документов 13.07.2006 принято решение о выдаче предприятию лицензии. Уведомлением от 17.07.2006 подтвержден факт выдачи лицензии.

Таким образом, затягивание срока обращения в лицензирующий орган произошло по не зависящим от ответчика причинам.

В силу ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъекта РФ предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.

Учитывая, что ответчик по объективным причинам не имел возможности получить лицензию на осуществление деятельности по перевозке грузов внутренним водным транспортом, предпринял все зависящие от него меры по получению лицензии, суд не усмотрел в действиях предприятия вины в совершении административного правонарушения. Отсутствие вины, являющейся субъективной стороной противоправного действия, свидетельствует о незаконности привлечения ответчика к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ».

ФАС Восточно-Сибирского округа (постановление от 19.02.2007 № А33-11991/06-Ф02-240/07) постановление апелляционной инстанции отменил, решение суда первой инстанции оставил без изменения. Посчитав вывод арбитражного суда апелляционной инстанции об отсутствии вины предприятия в совершении правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ, ошибочным, суд кассационной инстанции указал, что право на осуществление предпринимательской деятельности по перевозке паромной переправой грузов и пассажиров могло возникнуть у предприятия только с момента получения лицензии, а не с момента выполнения всех зависящих от него мер по получению лицензии.

• Решением Арбитражного суда Красноярского края от 12.09.2007 по делу № А33-11308/2007 по заявлению прокурора ООО привлечено к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ за совершение правонарушения, выразившегося в осуществлении деятельности по эксплуатации автозаправочной станции (как пожароопасного объекта) без соответствующей лицензии.

Третий арбитражный апелляционный суд постановлением от 07.11.2007 решение суда отменил, принял новое решение, которым в удовлетворении требования прокурора о привлечении ООО к административной ответственности отказал, производство по делу об административном правонарушении прекратил.

В постановлении суда апелляционной инстанции в качестве оснований для отмены решения суда наряду с другими указаны (дословно) следующие:

• «На момент рассмотрения дела в апелляционной инстанции изменилось законодательство: деяние лица, привлеченного к административной ответственности, перестало образовывать состав правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ (Постановлением Правительства РФ от 02.10.2007 № 632 дополнен п. «а» п. 1 Положения о лицензировании деятельности по эксплуатации пожароопасных производственных объектов, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 14.08.2002 № 595, — после слов «друг с другом» словами «за исключением объектов, предназначенных для осуществления розничной торговли бензином и дизельным топливом»). Таким образом, устранена обязанность по лицензированию деятельности по эксплуатации автозаправочных станций...»;

• «...из материалов дела следует, что решением от 27.03.2007 по делу № А33-2412/2007 ООО уже было привлечено к административной ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ, в виде административного штрафа в размере 40 тыс. руб. Данное решение принято на основании протокола об административном правонарушении <...> составленного отделом государственного пожарного надзора <. > по результатам проверки требований правил пожарной безопасности и пресечению их нарушений на АЗС <...> осуществление деятельности на которой производится обществом с ограниченной ответственностью...»².

Иными словами, прокуратура района провела повторную проверку ООО, эксплуатирующего автозаправочную станцию. Оформление лицензии требует подготовительной работы, сбора значительного количества документов. Для этого необходимо время.

Прокурор не доказал факта бездействия общества, его направленности на уклонение от получения лицензии. Прокурор не доказал также достаточности временного периода, истекшего с момента предыдущего привлечения к административной ответственности, для получения лицензии. Восполнение указанного недостатка в суде апелляционной инстанции невозможно.

Таким образом, прокурор не доказал наличия в действиях ООО вины в совершении административного правонарушения. Общество представило доказательства принятия мер для получения лицензии на осуществление деятельности по эксплуатации пожароопасных производственных объектов (обращение в соответствующие органы для подготовительной работы).

• Решением Арбитражного суда Красноярского края от 06.08.2007 по делу № А33-9740/2007 по заявлению прокурора ООО привлечено к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ за совершение правонарушения, выразившегося в осуществлении деятельности по эксплуатации автозаправочной станции (как пожароопасного объекта) без лицензии.

Третий арбитражный апелляционный суд постановлением от 15.10.2007 решение суда отменил, принял новое решение, которым в удовлетворении требования прокурора о привлечении общества к административной ответственности отказал, производство по делу об административном правонарушении прекратил.

Мотивы отмены решения суда первой инстанции по данному делу аналогичны мотивам отмены судебного решения по предыдущему делу. В кассационном порядке указанные постановления апелляционной инстанции не обжаловались.

Проанализировав приведенные постановления суда апелляционной инстанции, можно сделать вывод, что осуществление лицензируемого вида деятельности без соответствующей лицензии не образует состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ, в случаях выполнения соискателем лицензии всех зависящих от него мер, направленных на получение лицензии.

Автор придерживается на этот счет иного мнения.

В соответствии с абз. 3 п. 1, абз. 2 п. 3 ст. 49 ГК РФ отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения (лицензии). Право юридического лица осуществлять деятельность, на занятие которой необходимо получение лицензии, возникает с момента получения такой лицензии или в указанный в ней срок и прекращается по истечении срока ее действия, если иное не установлено законом или иными правовыми актами.

Итак, вид деятельности, на осуществление которого предоставлена лицензия, может выполняться только получившим лицензию юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем. Этот вывод подтверждается нормами законодательства о лицензировании.

Согласно ст. 4 Федерального закона от 08.08.2001 № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» (далее — Закон о лицензировании), к лицензируемым относятся виды деятельности, осуществление которых может повлечь за собой нанесение ущерба правам, законным интересам, здоровью граждан, обороне страны и безопасности государства, культурному наследию народов РФ; и регулирование которых не может осуществляться иными методами, кроме лицензирования.

В данном случае лицензия является разрешением государства на осуществление деятельности, потенциально опасной для общества. Посредством лицензирования государство осуществляет предварительный контроль за подобной деятельностью.

На взгляд автора, для решения поставленного в начале статьи вопроса нужно учитывать, на какого субъекта правоотношений законодатель возлагает необходимость соблюдения лицензионных требований и условий.

Проанализируем некоторые основные понятия, содержащиеся в ст. 2 Закона о лицензировании.

Под лицензионными требованиями и условиями понимается совокупность установленных положениями о лицензировании конкретных видов деятельности требований и условий, выполнение которых лицензиатом обязательно при осуществлении лицензируемого вида деятельности.

Лицензируемым видом деятельности, в свою очередь, является вид деятельности, на осуществление которого на территории РФ требуется получение лицензии в соответствии с Законом о лицензировании.

Под лицензией законодатель понимает специальное разрешение на осуществление конкретного вида деятельности при обязательном соблюдении лицензионных требований и условий, выданное лицензирующим органом юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю.

Наконец, лицо, имеющее лицензию, является лицензиатом.

Исходя из приведенных выше норм обязанность соблюдения лицензионных требований и условий возложена законодателем на лицензиатов, т. е. юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, имеющих лицензию на осуществление конкретного вида деятельности.

На соискателя лицензии (юридическое лицо или индивидуальный предприниматель, обратившиеся в лицензирующий орган с заявлением о предоставлении лицензии на осуществление конкретного вида деятельности) обязанность по соблюдению лицензионных требований и условий не возлагается. При отказе лицензирующего органа в выдаче лицензии лицензионные отношения приостанавливаются (в случае обжалования соискателем лицензии отказа лицензирующего органа в выдаче лицензии либо его бездействия) или прекращаются (при отрицательном для соискателя лицензии исходе обжалования).

Возвращаясь к положениям ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ, нужно отметить, что объективная сторона этого правонарушения характеризуется действием и выражается в осуществлении предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии), если таковое разрешение (лицензия) обязательно (обязательна).

По юридической конструкции данное правонарушение имеет формальный состав. Как известно, для правонарушений с таким составом характерна умышленная форма вины. Она заключается в осознании виновным лицом противоправного характера совершаемого деяния.

По вопросу о вине соискателя лицензии следует заметить, что субъективная сторона предусмотренного ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ правонарушения состоит в осознании соискателем противоправности своего действия (т. е. факта осуществления лицензируемого вида деятельности без лицензии), предвидении его вредных последствий (причинение вреда либо угроза его причинения правам, законным интересам, здоровью граждан, обороне страны и безопасности государства, культурному наследию народов РФ) и желании наступления таких последствий либо сознательном допуске их наступления либо безразличном отношении к наступлению данных последствий.

Таким образом, тот факт, что в приведенных автором делах соискатели лицензии предпринимали действия, направленные на получение лицензии, вопреки мнению суда апелляционной инстанции не исключает вины данных лиц в совершении правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ.

Нельзя также согласиться с выводом суда апелляционной инстанции (постановления от 07.11.2007 по делу № А33-11308/2007 и от 15.10.2007 по делу № А33-9740/2007) о том, что «на момент рассмотрения дела в апелляционной инстанции изменилось законодательство: деяние лица <...> привлеченного к административной ответственности перестало образовывать состав правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ».

Согласно ст. 54 Конституции РФ закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, то применяется новый закон.

Пленум ВАС РФ в п. 5 Постановления от 27.01.2003 № 2 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (в ред. Постановления Пленума ВАС РФ от 02.06.2004 № 10) разъяснил, что в силу ч. 2 ст. 1.7 КоАП РФ закон, смягчающий или отменяющий административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом улучшающий положение лица, совершившего административное правонарушение, имеет обратную силу, т. е. распространяется на лицо, которое совершило административное правонарушение до вступления такого закона в силу и в отношении которого постановление о назначении административного наказания не исполнено.

Постановление Правительства РФ от 02.10.2007 № 632 на момент возникновения спорных правоотношений в силу не вступило, поэтому обязанность по лицензированию деятельности по эксплуатации автозаправочных станций не была устранена.

Кроме того, закон — это нормативный акт, принятый в особом порядке органом законодательной власти или референдумом, выражающий волю народа, обладающий высшей юридической силой и регулирующий наиболее важные общественные отношения³. Постановления Правительства РФ являются подзаконными актами. Следовательно, Постановление Правительства РФ от 02.10.2007 № 632 не могло смягчать или вовсе устранять административную ответственность на момент рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции.

• В подтверждение этого довода стоит сослаться на постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 14.09.2007 № А33-2604/07-Ф02-6364/07 по делу, возбужденному по заявлению индивидуального предпринимателя об оспаривании постановления административного органа о привлечении ее к административной ответственности по ч. 3 ст. 14.16 КоАП РФ. Правонарушение, выразилось в розничной продаже спиртосодержащей продукции — парфюмерной воды без сертификата соответствия и в отсутствие размещенных в наглядной и доступной для покупателей форме Правил продажи отдельных видов товаров, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 19.01.98 № 55.

Суд кассационной инстанции указал следующее: «...довод кассационной жалобы о применении при рассмотрении настоящего дела Постановления Правительства РФ от 25.06.2007 № 401 «Об утверждении перечней парфюмерно-косметической продукции, на деятельность по обороту которой не распространяется действие Федерального закона «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции» отклоняется, так как на момент возникновения спорных правоотношений оно не вступило в силу...».

Обозначенная в статье проблема различного толкования и применения судами ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ, по мнению автора, оказывает негативное влияние на деятельность органов, уполномоченных осуществлять контроль в сфере лицензирования, поскольку при реализации своих властных полномочий они ориентируются в том числе на соответствующие судебные акты.

Кроме того, отсутствие единообразия в судебной практике создает неопределенность для хозяйствующих субъектов в части установления границ между дозволенным и запрещенным поведением. Учитывая особую важность и большой спектр отношений, охраняемых государством посредством лицензирования, правоприменителям следует склониться к буквальному толкованию положений ч. 2 ст. 14.1 КоАП РФ и не допускать отступления от их содержания.

¹ В соответствии с названной нормой осуществление предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии), если такое разрешение (такая лицензия) обязательно (обязательна), — влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двух тысяч до двух тысяч пятисот рублей с конфискацией изготовленной продукции, орудий производства и сырья или без таковой; на должностных лиц — от четырех до пяти тысяч рублей с конфискацией или без таковой; на юридических лиц — от сорока до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией или без таковой (в ред. Федерального закона от 22.06.2007 № 116-ФЗ). ² В данном случае имеет место повторное совершение однородного административного правонарушения. Согласно п. 2 ч. 1 ст. 4.3 КоАП РФ это признается обстоятельством, отягчающим административную ответственность. ³ Теория государства и права / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М.: Юристъ, 2004.

АДМИНИСТРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество

Макаров Игорь Александрович  начальник сектора судебной защиты филиала ОАО «Межрегиональная распределительная сетевая компания Юга» — «Волгоградэнерго» (г. Волгоград)

Федеральный закон от 21.07.97 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (далее — Закон о госрегистрации прав) содержит норму (абз. 2 п. 1 ст. 2), ставшую поистине камнем преткновения для арбитражных судов всех инстанций, а равно практикующих юристов и теоретиков права. Норма гласит, что государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права, а само зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено в судебном порядке.

Каким образом может быть оспорено зарегистрированное право? Что должно являться предметом исковых требований лица, заинтересованного в восстановлении в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи о себе как единственном законном правообладателе?

Казалось бы, ответы на поставленные вопросы следуют из анализа абз. 1 п. 1 ст. 2 Закона о госрегистрации прав, в котором дано определение государственной регистрации прав на недвижимое имущество как юридического акта признания и подтверждения государством возникновения, ограничения, перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом РФ.

Таким образом, в силу прямого указания Закона государственная регистрация носит право-подтверждающий характер. Внося в единый государственный реестр запись о праве, регистрационная служба от имени государства признает и подтверждает, что право на недвижимое имущество возникло у лица в силу одного из оснований, перечисленных в ст. 17 Закона о госрегистрации прав. Регистрирующий орган в обязательном порядке проверяет юридическую силу такого основания.

В отношении права собственности на недвижимое имущество тезис о правоподтверждающем характере государственной регистрации весьма лаконично и ясно изложен в постановлении апелляционной инстанции арбитражного суда Волгоградской области от 22.06.2007 по делу № А12-1534/07-С62-5/С23: «Право собственности на недвижимое имущество возникает в силу государственной регистрации права, но не по причине такой регистрации, которая не отнесена законом (ст. 218 ГК РФ) к одному из оснований приобретения права собственности»¹.

Анализ судебной практики также свидетельствует, что арбитражные суды занимают единую позицию о правоподтверждающем, а не правопорождающем характере государственной регистрации.

На взгляд автора, можно говорить о том, что государственная регистрация вторична, т. е. может быть произведена лишь в случае наличия законного основания возникновения права на недвижимость и должна подтверждать только существующее право.

В связи с этим логичным и последовательным представляется вывод, что под оспариванием зарегистрированного права понимается оспаривание основания его возникновения, которое ранее было признано регистрирующим органом юридически действительным.

Подобное толкование нормы об оспаривании в судебном порядке зарегистрированного права встречается и в судебных актах. В качестве примера можно привести п. 3 Обзора практики применения Федеральным арбитражным судом Московского округа Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним»². Президиум ФАС Московского округа разъяснил, что под оспариванием зарегистрированного права понимается оспаривание тех оснований, по которым у конкретного лица возникло зарегистрированное право.

Аналогичный вывод следует из постановлений Президиума ВАС РФ от 05.06.2001 № 10667/00 и от 20.03.2002 № 8619/01. Президиум отменил акты нижестоящих инстанций и разъяснил, что суды в нарушение ст. 2 Закона о госрегистрации прав не изучили доводов истцов о недействительности оснований возникновения права, зарегистрированного в ЕГРП.

Однако можно утверждать, что такой способ защиты прав заинтересованного лица, как оспаривание только основания проведения регистрации, не получил достойного развития в судебной практике. Причина заключается в том, что оспаривание оснований возникновения зарегистрированного права (в основном гражданско-правовых сделок) не позволяет заинтересованному лицу восстановить свое право и получить желаемый результат в виде погашения записи о регистрации права в ЕГРП за ненадлежащим лицом.

Данная проблема неоднократно становилась предметом пристального внимания и критики со стороны не только представителей доктрины, но также практикующих юристов и судей.

Следует признать, что для представителей законодательной ветви власти в РФ не характерно проявление быстрой реакции на выявленные правоприменительной практикой коллизии норм, пробелы в правовом регулировании, неопределенность содержания правовых норм и т. д. По исследуемому вопросу предложения правоведов привели к определенному результату: были внесены изменения в законодательные акты. Но они не решили проблем по существу.

Для начала заметим, что в большинстве случаев основанием возникновения, перехода и прекращения прав в отношении недвижимого имущества являются различные гражданско-правовые сделки.

Вплоть до 05.12.2006 п. 17 Правил ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 18.02.98 № 219, действовал в следующей редакции: «При прекращении права или ограничения погашается соответствующая запись Единого государственного реестра прав».

Именно эту редакцию п. 17 Правил критиковал председатель Арбитражного суда г. Москвы О. М. Свириденко: «Согласно Постановлению Правительства РФ от 18.02.98 № 219 (в ред. от 12.11.2004) «погасить» регистрационную запись без решения суда невозможно (имеется в виду решение о судьбе самой государственной регистрации — И. М.). Возникает юридический нонсенс: получается, что договор признан недействительным, однако собственник не может зарегистрировать право, поскольку не погашена прежняя запись»³.

Несовершенство подобного положения Правил еще раньше отмечала судья Высшего Арбитражного Суда РФ Л. А. Новоселова: «Если сделка признана недействительной, то запись о праве надо гасить»⁴.

Постановлением Правительства РФ от 22.11.2006 № 710 были внесены изменения в Правила ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, в том числе в п. 17. Начиная с 05.12.2006 упомянутый пункт действует в следующей редакции: «При прекращении права, ограничения (обременения) права, сделки соответствующая запись Единого государственного реестра прав погашается».

Действующая редакция включает в себя указание на необходимость погашения записи о регистрации в случае прекращения права или сделки, что в определенной степени учитывает ранее изложенную критику. Но, как уже было отмечено, говорить об исправлении ситуации рано.

Если обратиться к теории права, следует признать, что понятие «прекращение сделки» отнюдь не идентично понятию «признание сделки недействительной». Сделки прекращаются в связи с истечением срока их действия (например срока договора аренды), по взаимному согласию сторон или вследствие расторжения в судебном порядке. Недействительная (ничтожная) сделка не может быть прекращена. Она изначально порочна и не влечет юридических последствий, т. е. не порождает возникновения или перехода права в отношении недвижимого имущества.

В связи с этим при буквальном толковании п. 17 Правил признание недействительным такого основания возникновения права, как сделка, не является основанием для погашения регистрационной записи.

Подобная неопределенность нормы приводит к тому, что, как отмечает С. В. Моргунов, на практике решение суда о признании недействительным основания возникновения права ответчика на спорное имущество не воспринимается регистрирующим органами как юридический мотив к прекращению государственной регистрации права ответчика⁵.

Можно привести лишь редкие примеры судебных актов, в которых упоминается о самостоятельных действиях регистрационных органов по погашению записи о праве в ЕГРП в случаях признания в судебном порядке недействительными оснований возникновения права⁶.

На практике распространены случаи, когда ликвидную коммерческую недвижимость проводят через целый ряд последовательных сделок в целях создания фигуры «добросовестного приобретателя» и усложнения процедуры оспаривания для реального собственника. В таких ситуациях неразбериха со способом защиты и восстановления права, запутанность механизма погашения записей в ЕГРП особенно заметны.

Таким образом, главная проблема заключается в том, что на практике основание возникновения права, действительность которого должна влиять на регистрационную запись, и сама запись фактически существуют обособленно друг от друга. Признание основания регистрации недействительным не влечет погашения записи в ЕГРП.

Запись о праве, которая по своей природе вторична и должна подтверждать реальное право, может продолжать существовать и без самого права. Это позволяет недобросовестным лицам и далее распоряжаться имуществом, прикрываясь положением ст. 2 Закона о госрегистрации прав о статусе государственной регистрации как единственного доказательства существования права. В пользу недобросовестных лиц действует принцип достоверности государственной регистрации, который предполагает сохранение юридической силы регистрационной записи до момента, пока эта запись не исправлена и не изменена, причем даже в случае, если запись не соответствует действительности. Складывается ситуация, когда «хвост виляет собакой», т. е. запись о праве имеет большее значение, чем фактическое наличие этого права.

Проблема невозможности реального восстановления прав заинтересованного лица при оспаривании только оснований регистрации права за ненадлежащим лицом послужила причиной изобретения новых способов защиты и требований, как то: о признании недействительным свидетельства о регистрации права, о признании недействительной записи о регистрации права, о признании недействительной государственной регистрации, о признании недействительным зарегистрированного права и т. д., которые столь обширно представлены в судебной практике. Все эти требования направлены на устранение из реестра «пустой» записи о регистрации.

Прежде чем перейти к анализу практики рассмотрения арбитражными судами подобных исковых требований, обратим внимание на предложения представителей юридической науки, направленные на решение обозначенной проблемы.

С. В. Моргунов считает нужным внести в Закон о госрегистрации прав или вПравила ведения Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним норму о том, что в резолютивной части решения суда о признании недействительным основания возникновения права ответчика на имущество следует обязательно указывать, что данный судебный акт после вступления в законную силу является основанием к прекращению государственной регистрации права ответчика на имущество. Автор отмечает, что подобная практика давно и успешно применяется в судах общей юрисдикции⁷.

Схожую позицию занял А. Л. Ильченко. По его мнению, для урегулирования проблемы необходимо предусмотреть в законодательстве возможность разрешения вопроса регистрации судом при принятии решений о применении последствий недействительности сделок, а также других решений, направленных на решение спора о принадлежности недвижимого имущества тем или иным лицам.

А. Л. Ильченко предлагает внести дополнение в ст. 167 ГК РФ: при рассмотрении вопроса о возврате недвижимого имущества выяснять, действительна ли регистрация. Кроме того, ГК РФ и процессуальное законодательство нужно дополнить нормой, согласно которой во всех случаях разрешения споров о праве на недвижимость (о принадлежности недвижимого имущества) надлежит привлекать регистрирующий орган и разрешать вопрос о действительности регистрации⁸.

И. П. Писков полагает, что проблема может быть решена и без внесения изменений в законодательство. Он указывает на право суда в решении (о признании права, о признании сделки недействительной, об истребовании вещи из чужого незаконного владения) «обязать регистрирующий орган произвести исправление записи и таким образом восстановить ранее существовавшее положение»⁹.

На взгляд автора, предложение И. П. Пискова не согласуется с положением ст. 201 АПК РФ, допускающей возложение обязанностей на государственный орган только в случае признания незаконными его действий или решений. Возложение обязанности на регистрационную службу, которая может быть привлечена к участию в споре о праве только в качестве третьего лица, не соответствует действующему процессуальному законодательству.

Проанализируем практику рассмотрения арбитражными судами вышеназванных требований. Сопоставление взаимоисключающих по своей сути судебных актов, принятых при заявлении заинтересованными лицами идентичных исковых требований, позволяет раскрыть масштаб исследуемой проблемы.

Признание недействительными записи о регистрации права в ЕГРП и свидетельства о госрегистрации.

В первые годы после вступления в силу Закона о госрегистрации правдостаточно распространенным было заявление истцами требований о признании недействительными записей о регистрации права и свидетельств, выданных на основании произведенной регистрации.

Однако Президиум ВАС РФ в постановлении от 26.06.2001 № 4156/00 пришел к выводу, что по смыслу ст. 2 Закона о госрегистрации прав «в судебном порядке может быть оспорено зарегистрированное право, а не сама по себе запись о регистрации». Президиум ВАС РФ повторил свой вывод в постановлении от 20.03.2002 №8619/01.

Данная позиция по отношению к требованию о признании недействительной записи о регистрации в дальнейшем стала преобладающей. Суды в большинстве случаев стали отказывать в удовлетворении подобного требования как основанного на неверном понимании и толковании ст. 2 Закона о госрегистрации прав (см. постановления ФАС Дальневосточного округа от 16.10.2007 № Ф03-А51/07-1/3946; ФАС Западно-Сибирского округа от 27.08.2007 № Ф04-6135/2007(37793-А70-36); ФАС Поволжского округа от 19.07.2007 по делу № А55-22750/2005-48).

Изложенная позиция стала преобладающей, но отнюдь не единой. В судебной практике были и есть противоположные примеры.

ФАС Московского округа (постановление от 11.02.2003 № КГ-А40/219-03) счел правомерным удовлетворение судом первой инстанции требования о признании недействительной записи о регистрации права и оставил судебный акт без изменения¹⁰.

ФАС Уральского округа, отклоняя кассационную жалобу, в постановлении от 29.01.2004 № Ф09-65/04-ГК указал, что требование о признании недействительной записи о государственной регистрации права на объект недвижимости правильно удовлетворено судом.

Аналогичные примеры можно найти в практике ФАСов Поволжского и Западно-Сибирского округов¹¹.

Имели место случаи, когда суды, рассматривая требование о признании недействительной записи о регистрации, прекращали производство по делу на основании п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ в связи с его неподведомственностью¹².

Признание недействительной государственной регистрации права.

Как и в случае с оспариванием записи о регистрации, судебная практика не смогла выработать единого подхода к вопросу о возможности заявления и рассмотрения требования о признании недействительной государственной регистрации.

ФАС Дальневосточного округа в постановлении от 28.08.2007 № Ф03-А04/07-1/2528 указал: «Законом не предусмотрено такого способа защиты права, как признание недействительной государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество, и такая регистрация не может быть оспорена в судебном порядке»¹³.

Этот вывод поддержал ФАС Московского округа в постановлении от 20.12.2005 № КГ-А41/12525-05: «Суд правомерно отказал в удовлетворении заявления о признании недействительной государственной регистрации права собственности, так как в судебном порядке обжалованию подлежит зарегистрированное право, а не регистрация права».

В двух приведенных примерах кассационные коллегии не пояснили, какой способ защиты, по их мнению, будет являться надлежащим и как конкретно должны быть сформулированы исковые требования.

В то же время в практике арбитражных судов можно найти немало примеров с противоположной позицией, допускающей оспаривание непосредственно государственной регистрации.

Например, тот же ФАС Дальневосточного округа, который в постановлении от 28.08.2007 № Ф03-А04/07-1/2528 счел требование о признании недействительной государственной регистрации права недопустимым способом защиты, в постановлении от 14.09.2004 № Ф03-А73/04-1/2470 указал: «Иск о признании недействительными договора купли-продажи недвижимого имущества и государственной регистрации права собственности на спорный объект правомерно удовлетворен судом»¹⁴.

Правомерность удовлетворения требований о признании недействительной государственной регистрации была отмечена в постановлениях ФАС Волго-Вятского округа от 22.11.2006 по делу № А29-589/2006-2э; ФАС Западно-Сибирского округа от 13.02.2002 № Ф04/508-42/А70-2002; ФАС Северо-Кавказского округа от 24.03.2005 № Ф08-929/2005 и др.

Аналогичной позиции придерживалась и апелляционная инстанция Арбитражного суда Волгоградской области¹⁵ (до начала деятельности Двенадцатого арбитражного апелляционного суда).

Применение последствий недействительности сделки.

Этот весьма любопытный способ решения обсуждаемой проблемы предложил ВАС РФ. Сразу уточним, что его применение связано исключительно с таким основанием проведения государственной регистрации, как сделка.

Учитывая, что в большинстве случаев именно гражданско-правовые сделки участников хозяйственного оборота выступают основаниями возникновения права на недвижимое имущество, названный способ представляет особый интерес.

В постановлении от 30.09.2003 № 8093/03 Президиум ВАС РФ фактически признал возможным оспаривание государственной регистрации путем заявления требования о применении последствий недействительности сделки, послужившей основанием для проведения регистрации права.

На взгляд автора, подобная возможность являлась попыткой разрешить все ту же проблему существования «пустой» регистрационной записи при оспоренных и признанных недействительными основаниях ее внесения в ЕГРП.

Однако развития в практике нижестоящих судов данное предложение Президиума ВАС РФ не нашло¹⁶ и дальнейшего распространения не получило. Это следует, в частности, из более позднего Обзора практики применения Федеральным арбитражным судом Московского округа Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». В п. 7 Обзора Президиум ФАС Московского округа указал, что «последствием недействительности сделки не может являться признание недействительным акта регистрации права».

Еще одним примером служит постановление ФАС Уральского округа от 07.02.2006 № Ф09-82/06-С3.

Признание зарегистрированного права недействительным.

Очевидно, такая формулировка исковых требований возникла вследствие буквального прочтения абз. 2 п. 1 ст. 2 Закона о госрегистрации прав, предусматривающего необходимость оспаривания зарегистрированного права.

Многие практикующие юристы стали заявлять об «оспаривании зарегистрированного права» как самостоятельном способе защиты, предусмотренном названным Законом, что прямо допускается ст. 12 ГК РФ.

Суды до сих пор не могут определиться: является норма абз. 2 п. 1 ст. 2 Закона о госрегистрации прав отсылочной, т. е. предлагающей оспаривать зарегистрированное право способами, предусмотренными ст. 12 ГК РФ, или же упомянутая норма представляет собой один из тех самостоятельных, предусмотренным законом способов защиты, на которые имеется указание в ст. 12 Кодекса.

По мнению автора, это одно из самых удивительных противоречий, возникших в судебной практике в связи с рассмотрением требований о признании недействительным зарегистрированного права.

ФАС Дальневосточного округа в постановлении от 01.08.2006 № Ф03-А73/06-1/2801 указал: «В соответствии со ст. 12 ГК РФ каждое лицо имеет право на защиту своих гражданских прав способами, предусмотренными законом.

Право выбора способа защиты принадлежит лицу, обращающемуся за защитой нарушенного права.

В судебном порядке могут быть оспорены отказ в государственной регистрации или уклонение от нее (п. 5 ст. 2 Закона о госрегистрации прав и п. 5 ст. 131 ГК РФ), а также само зарегистрированное право (абз. 2 п. 1 ст. 2 настоящего Закона).

Иными словами, по существу заявленных требований истец оспаривал именно зарегистрированное право собственности ОАО «Ростелеком», как это предусмотрено п. 1 ст. 2 Закона о госрегистрации прав».

ФАС Поволжского округа, отменяя решение Арбитражного суда Саратовской области в части отказа в признании недействительным зарегистрированного права собственности и принимая новый судебный акт об удовлетворении данного требования, в постановлении от 02.06.2005 по делу № А57-14287/2004-13 указал:

«Недействительность основания возникновения права собственности влечет недействительность зарегистрированного права, которое может быть оспорено в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 2 Закона о госрегистрации прав. Зарегистрированное право на недвижимость было оспорено прокурором в судебном порядке в соответствии с действующим законодательством».

Наглядным примером противоположного подхода судов служит постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 10.06.2003 № А10-5193/02-1-Ф02-1701-03-С2.

В жалобе на постановление апелляционной инстанции об отказе в иске о признании недействительным зарегистрированного права кассатор заявил, что апелляционная коллегия неправильно применила норму ст. 2 Закона о госрегистрации прав, истолковав ее как отсылочную к общим нормам ГК РФ. По мнению подателя жалобы, ст. 2 Закона устанавливает иной способ защиты права, что прямо предусмотрено ст. 12 ГК РФ.

Оставляя постановление апелляционной инстанции без изменения и отклоняя доводы кассационной жалобы, ФАС Восточно-Сибирского округа указал следующее. В силу ст. 2 Закона о госрегистрации прав, на которую ссылается истец, зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке. Статьей 12 ГК РФ установлено, что защита гражданских прав осуществляется как перечисленными в ней способами, в том числе путем признания права, так и иными способами, предусмотренными законом.

Ни ст. 12 Кодекса, ни другой законодательный акт не предусматривают такого способа защиты права, как признание права недействительным (в данном случае — права собственности). При данных обстоятельствах указанный способ защиты гражданских прав, избранный истцом, не основан на законе, в связи с чем суд апелляционной инстанции правомерно отказал в удовлетворении исковых требований.

Еще более однозначно высказался по вопросу отсылочного характера нормы ст. 2 Закона о госрегистрации прав ФАС Московского округа в постановлении от 15.04.2004 № КГ-А41/2593-04: «Вывод арбитражного суда первой инстанции о возможности предъявления и рассмотрения в суде самостоятельного требования об обжаловании зарегистрированного права не соответствует закону. В ст. 2 Закона о госрегистрации правне установлено нового способа защиты вещного права, а только указано на необходимость разрешения всех споров о зарегистрированных правах в системе государственных судов».

Изложенное противоречие носит в большей степени теоретический характер, тогда как нас интересует возможность использования требования о признании недействительным зарегистрированного права в целях решения основной исследуемой проблемы.

Следует признать, что на сегодняшний день в судебной практике преобладает позиция о необходимости отказа в удовлетворении такого требования. В рамках данной позиции можно условно выделить два течения.

Приверженцы первого течения отклоняют исковые требования исключительно в силу избрания истцом способа защиты, не предусмотренного действующим законодательством.

ФАС Московского округа, отменяя решение Арбитражного суда г. Москвы и отказывая в удовлетворении требования о признании недействительным зарегистрированного права, в постановлении от 24.01.2005 № КГ-А40/13093-04 отметил:

«Суд неправомерно удовлетворил требование истца о признании недействительными зарегистрированных прав собственности на недвижимое имущество по следующим основаниям. В соответствии со ст. 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется способами, прямо перечисленными в этой статье, а также иными способами, предусмотренными законом. Поскольку такой вид защиты гражданских прав, как признание зарегистрированного права собственности недействительным, не предусмотрен ни ст. 12 ГК РФ, ни Законом о госрегистрации прав, ни каким-либо иным законом, решение суда в этой части подлежит отмене».

Вывод об отсутствии в действующем законодательстве названного способа защиты, положенный в основу отказа в удовлетворении соответствующих исковых требований, содержится в постановлениях ФАС Западно-Сибирского округа от 31.08.2006 № Ф04-5575/2006(25936-А45-30); ФАС Восточно-Сибирского округа от 16.07.2007 № А33-1627/07-Ф02-4295/07; ФАС Московского округа от 15.06.2006 № КГ-А41/4238-06 и от 14.03.2007 № КГ-А40/1049-07; ФАС Дальневосточного округа от 26.06.2007 № Ф03-А73/07-1/2190; ФАС Волго-Вятского округа от 13.07.2007 по делу № А43-13657/2006-2-300 и др.

Представители второго течения разделяют мнение о необходимости отказа в удовлетворении требований, сформулированных в виде «признания недействительным зарегистрированного права», однако не ограничиваются указанием на отсутствие в законодательстве соответствующего способа защиты, а пытаются обосновать противоречие подобного требования основам права.

В качестве примера, отражающего существо данного течения, приведем доводы кассационной жалобы УФРС по г. Москве, изложенные в постановлении ФАС Московского округа от 26.07.2007 № КГ-А40/7007-07.

Кассатор обжаловал решение Арбитражного суда г. Москвы о признании недействительным зарегистрированного права собственности, указав следующее. Суд первой инстанции неправильно применил нормы материального права: ст. 8, 12, 13 ГК РФ, ст. 2 Закона о госрегистрации прав. Согласно ст. 2 названного Закона, зарегистрированное право может быть оспорено только в судебном порядке. Исходя из этой нормы право может быть только оспорено, но не признано недействительным.

Понятие «недействительное право» в законодательстве отсутствует. Право в силу самого определения этого понятия не может являться недействительным, оно может быть только действительным. В противном случае оно не является правом. В связи с этим право не может быть признано недействительным. Согласно ст. 12, 13 ГК РФ, недействительным в судебном порядке может быть признан только ненормативный либо нормативный акт государственного или иного органа. Право таким актом не является.

В том или ином виде изложенные доводы повторяются во многих судебных актах в качестве основания к отказу в удовлетворении требования о признании недействительным зарегистрированного права.

ФАС Северо-Западного округа в постановлении от 07.08.2006 по делу № А21-284/2005 отметил, что такой предмет иска, как требование о признании недействительным зарегистрированного за лицом права на недвижимое имущество, не согласуется со способами защиты гражданских прав, указанными в ст. 12 ГК РФ, поскольку право не может быть признано недействительным.

ФАС Уральского округа в постановлении от 26.07.2005 № Ф09-2360/05-С3 указал, что отсутствие основания возникновения права, в частности недействительность сделки или ненормативного акта, влечет отсутствие самого права, а не его недействительность.

Подобный довод судов является наиболее серьезным возражением против прямого оспаривания права и среди представителей юридической науки. В правовой литературе неоднократно высказывалась точка зрения о недопустимости применения данного способа защиты¹⁷.

Действительно, по мнению автора, кощунственной выглядит сама мысль о возможности существования некоего недействительного права, т. е. права, хотя и существующего (возникшего), и зарегистрированного, но обладающего каким-то пороком в виде отсутствия юридической силы или не содержащего правомочий, присущих праву аналогичному, но действительному. Неудивительно, что в правовой доктрине нет трудов, посвященных анализу правовой природы недействительного права, в отличие, например, от широко обсуждаемых вопросов недействительности и незаключенности сделок и их признаков.

К аналогичным выводам пришел В. Лапач, который пишет: «Интересы стабильности гражданского оборота должны исключать даже мысль о том, что в результате оспаривания может быть установлена недействительность предшествующего зарегистрированного права. Если право существует, оно всегда действительно. Если недействительны основания, приведшие к незаконной регистрации права, то следствием этого будет отсутствие (несуществование) ранее зарегистрированного права, но ни в коем случае не недействительность такового. Речь может идти в подобных случаях о вымышленных, воображаемых правах, о режиме фактического владения и пользования, о возникновении в этой связи кондикционных обязательств, но никак не о недействительности права»¹⁸.

Вместе с тем несмотря на все доводы, заявленные против возможности признания зарегистрированного права недействительным, автор настоящей статьи, выступает за применение такого способа защиты и полагает, что в ближайшее время он получит более широкое распространение и, возможно, будет закреплен в качестве допустимого Президиумом ВАС РФ.

Подобный вывод был сделан после изучения меняющейся практики Московского региона, анализа материалов ВАС РФ, а также с учетом позиции судей Арбитражного суда Волгоградской области, рассматривающих дела об оспаривании прав на недвижимое имущество.

Разъясним мотивы, руководствуясь которыми автор пришел к выводу о возможности и целесообразности применения такого способа защиты, как признание недействительным зарегистрированного права. Заметим еще раз, тезис об отсутствии в правовой природе некоего недействительного права не ставится под сомнение. Право или есть, или оно отсутствует. Если право есть, то оно всегда действительно.

Для рассмотрения требования о признании недействительным зарегистрированного права как надлежащего способа защиты нужно отвлечься от буквального значения подобной формулировки иска.

Напомним, что признание незаконным основания государственной регистрации без аннулирования самой регистрации не приводит к желаемому для заинтересованного лица результату в виде восстановления его прав и восстановления в ЕГРП записи о нем как надлежащем правообладателе. Изобретение новых форм исковых требований обусловлено поиском способа защиты, который позволил бы решить обозначенную проблему.

Изучая процесс эволюции применения судами ст. 2 Закона о госрегистрации прав, автор пришел к выводу, что практика вынесения судебных актов с формулировкой о признании недействительным зарегистрированного права получила наиболее широкое распространение в Арбитражном суде г. Москвы. В информационных правовых системах большое количество постановлений ФАС Московского округа об отмене подобных решений по мотиву избрания истцом ненадлежащего способа защиты. Однако несмотря на позицию ФАС Московского округа, Арбитражный суд г. Москвы продолжает придерживаться точки зрения о допустимости и адекватности такого способа защиты нарушенного права.

Председатель Арбитражного суда г. Москвы О. М. Свириденко, признав дела об оспаривании права собственности проблемными, пояснил: «Проблема дел об оспаривании права собственности связана с возможностью признания зарегистрированного права собственности недействительным. Мы расходимся во мнениях по этой проблеме с некоторыми судьями ФАС Московского округа, которые считают, что такого способа защиты нет.

По нашему мнению, признание недействительным зарегистрированного права на недвижимое имущество предполагает оспаривание в судебном порядке в совокупности основания государственной регистрации права и самой государственной регистрации, оформленной записью в ЕГРП и свидетельством о государственной регистрации права.

Таким образом, оспаривание зарегистрированного права является самостоятельным способом защиты, предусмотренным ст. 12 ГК РФ и ст. 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Результат рассмотрения дела об оспаривании зарегистрированного права в резолютивной части судебного акта должен быть четко определен — признать недействительным зарегистрированное право конкретного лица на объект недвижимого имущества.

Согласно ст. 2 Закона о госрегистрации прав, государственная регистрация прав на недвижимое имущество — юридический акт признания и подтверждения государством возникновения прав на недвижимое имущество является единственным доказательством существования зарегистрированного права на недвижимое имущество, которое может быть оспорено только в судебном порядке. Полагаем, что искусственное ограничение способов защиты влечет нарушение конституционных прав истца на судебную защиту»¹⁹.

По мнению О. М. Свириденко, признание недействительным зарегистрированного права — это как раз тот способ защиты, который позволяет реально восстановить заинтересованное лицо в правах путем признания недействительным не только порочного основания государственной регистрации, но и самой регистрации, подтверждаемой соответствующей записью в ЕГРП и свидетельством.

На взгляд автора, законодатель, сформулировав норму ст. 2 Закона о госрегистрации прав в виде «зарегистрированное право может быть оспорено в судебном порядке», не закладывал в него столь глубокого смысла (оспариваться одновременно должны основание регистрации и сама регистрации) и не имел цели создания нового способа защиты. Полагаем, что подобная формулировка явилась следствием несовершенной юридической техники.

Однако именно неопределенность нормы позволяет согласиться с О. М. Свириденко. Действующая формулировка не содержит прямого указания на возможность подачи заинтересованным лицом иска о признании зарегистрированного права недействительным, но и не препятствует заявлению такого требования.

В настоящее время происходит изменение позиции ФАС Московского округа, критиковавшего признание зарегистрированного права недействительным. Так, председатель ФАС Московского округа Л. Н. Майкова, выступая 19.03.2007 на интернет-конференции, посвященной проблемам применения гражданского и процессуального законодательства в практике арбитражных судов Московского региона, отметила следующее:

«Право собственности возникает не только в силу самой государственной регистрации, а в силу оснований, установленных законом для возникновения права собственности. Поэтому эти основания и государственная регистрация неразрывно связаны между собой. Признание незаконным основания без аннулирования государственной регистрации не приводит к желаемому результату. Такая методика рассмотрения дел неэффективна. Тот, кто сталкивался с практикой Федерального арбитражного суда Московского округа, знает, что она одно время исходила из того, что нет такого способа защиты, как признание недействительным зарегистрированного права. Но признание зарегистрированного права (недействительным — И. М.) подразумевает под собой как признание недействительными самих оснований, на основе которых возникло это право, так и признание недействительной государственной регистрации»²⁰.

Вывод о возможности заявления и удовлетворения требования о признании недействительным зарегистрированного права на недвижимое имущество был подтвержден ВАС РФ в решении от 05.07.2006 по делу № 11159/04. Рассматривая в качестве суда первой инстанции иск Российской Федерации о признании права собственности на объект недвижимого имущества и признании недействительным зарегистрированного права Орловской области на этот же объект, коллегия ВАС РФ указала следующее: «Исковые требования <...> о признании недействительным зарегистрированного за субъектом РФ права собственности <...> соответствуют законодательству.

Признавая недействительным зарегистрированное в ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним право собственности <...> на объект, суд исходит из того, что такая формулировка требования <...> соответствует п. 1 ст. 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», согласно которому в судебном порядке может быть оспорено зарегистрированное право».

Тот факт, что судьи ВАС РФ допускают указанный способ защиты, косвенно подтверждается позицией, изложенной в определениях об отказе в передаче в Президиум ВАС РФ ряда дел для пересмотра в порядке надзора²¹.

Допуская подобный способ защиты, суд не разделяет права на юридически значимые (действительные) и порочные (недействительные) и не дает оценки праву как таковому. Суд оценивает действительность основания возникновения (перехода) права и в случае признания его недействительным констатирует, что право не возникло и его регистрация в реестре не может быть сохранена.

Безусловно, применение такого способа защиты, как признание недействительным зарегистрированного в ЕГРП права, имеет недостатки. Среди них: упомянутое несоответствие данного способа защиты общей теории права; отсутствие в Правилах ведения ЕГРП такого основания для аннулирования записи, как судебный акт о признании зарегистрированного права недействительным; необходимость абстрагироваться от буквального значения формулировки исковых требований.

Вместе с тем при отсутствии попыток решить проблему путем внесения изменений в законодательные акты предложенный способ защиты имеет право на существование.

В судебный процесс об оспаривании зарегистрированного права в качестве третьего лица необходимо привлекать Федеральную регистрационную службу и ее территориальные органы. Удовлетворение иска должно служить основанием для совершения регистратором самостоятельных действий по погашению в ЕГРП записи о том зарегистрированном праве, в отношении которого суд принял решение о признании его недействительным (отсутствующим, невозникшим).

Кроме того, на взгляд автора, при наличии у надлежащего правообладателя судебного акта о признании недействительным права, зарегистрированного в ЕГРП за недобросовестным лицом, государственная регистрация уже не будет рассматриваться как единственное доказательство существования права.

Итак, имеет место неопределенность в вопросе о надлежащем способе защиты при оспаривании зарегистрированного права. Сложилась парадоксальная ситуация, когда удовлетворение исковых требований или отказ в их удовлетворении зависят не только от практики того или иного суда, но и от позиции конкретного судьи по вопросу о возможности применения избранного стороной способа защиты.

Многократные возвраты дела на новое рассмотрение с целью уточнения предмета исковых требований или отказы в удовлетворении исков по формальному основанию избрания истцом неверного способа защиты порождают ситуацию, когда надлежащий правообладатель лишается всякой возможности вернуть имущество и восстановить свое право. Государственная регистрация в таком случае прямо противоречит целям ее введения, поскольку не только не упорядочивает гражданский оборот недвижимого имущества, но и способствует недобросовестным лицам в захвате чужой собственности.

Хотелось бы остановиться на положительной тенденции, которая в последнее время прослеживается в ряде судебных актов. Судьи стали более внимательно и ответственно подходить к спорам о принадлежности недвижимого имущества, стараясь избегать формальных отказов в предоставлении права на судебную защиту. Приведем примеры.

Апелляционная коллегия Арбитражного суда Волгоградской области, отменяя решение суда первой инстанции в части прекращения производства по делу в отношении требования о признании недействительным зарегистрированного права, в постановлении от 22.06.2007 по делу № А12-1534/2007-С62-У/С23 указала:

«Прекращая производство по делу в отношении требования (о признании недействительным зарегистрированного права — И. М.) на основании п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ, суд первой инстанции сослался на то, что такого способа защиты гражданских прав, как признание недействительным зарегистрированного права собственности, действующим законодательством не предусмотрено.

Судебная коллегия находит данный вывод неправильным.

Согласно ст. 46 Конституции РФ, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Как указал Конституционный Суд РФ в Определении от 04.12.2003 № 418-О, ст. 46 Конституции РФ <...> исходит из обязанности государства обеспечить каждому право на доступ к правосудию. Названными конституционными принципами должна определяться и деятельность арбитражного суда.

Исходя из предмета заявленного требования — о признании недействительным зарегистрированного за областным советом профсоюзов права собственности на спорные нежилые помещения, суду следует проверить и установить, кому фактически и на каком основании должно принадлежать зарегистрированное право собственности. Имея в виду, что оспаривание зарегистрированного права собственности является одним из предусмотренных федеральным законом способов защиты нарушенных гражданских прав, подобный спор как вытекающий из гражданско-правовых отношений рассматривается арбитражным судом на основании ст. 28 АПК РФ и разрешается по правилам, установленным в главе 13 АПК РФ».

ФАС Московского округа в постановлении от 09.02.2005 № КГ-А40/16-05-П признал необоснованным довод Девятого арбитражного апелляционного суда о невозможности заявления истцом требования о признании недействительным зарегистрированного права.

«Как усматривается из материалов дела, вступившим в законную силу решением Арбитражного суда г. Москвы от 02.02.2004 по делу № А40-49406/03-50-517 признано право собственности Российской Федерации на спорный объект недвижимости и установлено, что эти помещения относятся к федеральной собственности.

Сложившаяся ситуация свидетельствует о том, что право собственности на спорный объект недвижимости признано за одним лицом и в то же время в отношении этого же объекта имеется зарегистрированное право собственности другого лица, что является предметом рассмотрения по настоящему делу.

По уточненным требованиям заявитель просит признать недействительным зарегистрированное право собственности г. Москвы на спорный объект недвижимого имущества со ссылкой на то, что данный объект является федеральной собственностью.

Статья 12 ГК РФ содержит способы защиты гражданских прав, перечень которых не является исчерпывающим. Положения указанной статьи допускают использование и иных предусмотренных законом способов защиты.

Отсутствие правовых норм, закрепляющих только конкретный способ защиты гражданских прав, либо наличие возможности применить разные способы означает, что выбор способа защиты оставлен на усмотрение стороны правоотношения.

Заявленное по настоящему делу требование по способу защиты может быть отнесено к искам о признании <...> предмет которых характеризуется способами защиты, связанными с констатацией наличия или отсутствия спорных прав и законных интересов, т. е. материального правоотношения. При этом иски о признании всегда направлены на установление наличия или отсутствия спорного правоотношения. Так называемые отрицательные иски о признании направлены на установление отсутствия субъективных прав и юридических обязанностей.

При таких обстоятельствах арбитражному апелляционному суду следовало рассмотреть по существу требование заявителя, самостоятельно избравшего способ защиты своего нарушенного права».

Еще одним ярким примером служит позиция коллегии судей ВАС РФ, отказавшей в передаче в Президиум для пересмотра в порядке надзора постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 03.05.2007 № Ф04-2150/2007(33313-А70-21). Кассационная инстанция отменила определение суда о прекращении производства в отношении требований о признании недействительными свидетельств о регистрации права собственности на недвижимое имущество и направила дело на новое рассмотрение для разрешения иска по существу. Коллегия ВАС РФ (определение от 12.10.2007 № 10692/07) сочла выводы окружного суда правильными.

«Отменяя определение о прекращении производства по делу, суд кассационной инстанции исходил из того, что предъявленные Главным управлением Федеральной регистрационной службы по Тюменской области, Ханты-Мансийскому и Ямало-Ненецкому автономным округам требования, в том числе о признании недействительными свидетельств о праве собственности ОАО «Тюменьлес» и ОАО «Леспромсервис», фактически направлены на оспаривание зарегистрированного права на земельный участок.

В силу ст. 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» зарегистрированное право может быть оспорено только в судебном порядке. Законом не предусмотрено отдельное оспаривание государственной регистрации права и свидетельства о государственной регистрации этого права, поэтому если такие требования заявлены, они рассматриваются как оспаривание самого права.

С учетом изложенного суд кассационной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для прекращения производства по делу, поскольку между сторонами по делу имеется спор о праве».

Накопленный судами опыт должен способствовать скорейшему решению обсуждаемой проблемы на законодательном уровне. Судебные органы не могут и не должны бесконечно подменять собой законодателя, восполняя пробелы в регулировании общественных отношений, связанных с оборотом недвижимого имущества и регистрацией прав на него, а также толкуя несовершенные и юридически некорректные нормы действующих актов.

¹ Постановлением ФАС Поволжского округа от 20.11.2007 постановление апелляционного суда оставлено без изменения. ² Судебно-арбитражная практика Московского региона. 2006. № 2. ³ Свириденко О. М. Арбитражный суд — не фискальный орган // ЭЖ-Юрист. 2006. № 30. ⁴ Интервью Л. А. Новоселовой // Новости рынка недвижимости. 2003. 10 ноября. № 43. ⁵ Моргунов С. В. Виндикация в гражданском праве. Теория. Проблемы. Практика. М.: Статут, 2006. ⁶ См. постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 21.04.2005 № А19-2397/04-23-4-Ф02-1544/05-С2; ФАС Московского округа от 16.11.2004 № КГ-А40/10421-04. ⁷ Моргунов С. В. Указ. соч. ⁸ Ильченко А. Л. Оспаривание в суде зарегистрированного права на недвижимое имущество // Нотариус. 2004. № 5. ⁹ Писков И. П. Роль акта регистрации прав в механизме возникновения прав на недвижимость // Законодательство. 2002. № 8. ¹⁰ См. также постановление ФАС Московского округа от 24.12.2007 № КГ-А40/12896-07. ¹¹ См. постановления ФАС Поволжского округа от 23.12.2003 по делу № А65-3875/03-СГ3-12; ФАС Западно-Сибирского округа от 07.10.2002 № Ф04/3748-733/А03-2002. ¹² См. постановления ФАС Московского округа от 05.01.2004 № КГ-А40/10718-03; ФАС Поволжского округа от 03.10.2006 по делу № А12-28185/05-С53. ¹³ См. также постановления ФАС Дальневосточного округа от 08.08.2006 № Ф03-А04/06-1/2357, от 28.08.2007 № Ф03-А04/07-1/2528. ¹⁴ См. также постановление ФАС Дальневосточного округа от 24.01.2005 № Ф03-А04/04-1/3881. ¹⁵ См. постановления от 27.03.2003 по делу № А12-7443/02-С40-5/34, от 05.12.2006 по делу № А12-9156/06-С25-5/11, от 22.06.2007 по делу № А12-1534/2007-С62-5/С23. Все эти постановления ФАС Поволжского округа оставил в силе. ¹⁶ В качестве одного из немногих исключений можно упомянуть постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Волгоградской области от 05.12.2006 по делу № А12-9156/06-С25-5/11. В нем имеется указание на удовлетворение иска о признании недействительной государственной регистрации применительно к ст. 167 ГК РФ с целью возврата сторон ничтожной сделки в первоначальное положение. ¹⁷ Рожкова М. А. Требование о признании в арбитражном процессе // Арбитражная практика. 2002. № 11; Орловская Я. О. Споры, связанные с оспариванием зарегистрированного права // Арбитражная практика. 2005. № 5. ¹⁸ Лапач В. Оспаривание сделки или права? // Эж-Юрист. 2004. № 13. ¹⁹ Свириденко О. М. Арбитражный суд — не фискальный орган // ЭЖ-Юрист. 2006. № 30. ²⁰ http://www.garant.ru/iconf/report/70.htm ²¹ См. определения от 25.10.2007 № 9054/07, от 28.01.2008 № 3/08, от 04.02.2008 № 369/08, от 06.02.2008 № 736/08 и др.

ОБОБЩЕНИЕ ПРАКТИКИ

Рассмотрение заявлений о признании недействительными решений собраний кредиторов

Лазутина Олеся Игоревна  помощник судьи Арбитражного суда Орловской области

Законодательство о банкротстве позволяет кредиторам осуществлять свои права как индивидуально, так и в составе объединения кредиторов. Максимальное влияние на развитие конкурсного процесса кредитор может оказать путем выражения своей воли на собрании кредиторов. Это важнейший субъект конкурсных отношений, от его решений во многом зависит судьба должника. При принятии решения на собрании кредиторов допускается принуждение меньшинства (по сумме требований) кредиторов к исполнению решений большинства, что обусловливает высокий уровень конфликтности.

Федеральный закон от 08.01.98 № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»не предусматривал возможности признания решений собраний кредиторов недействительными. Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) восполнил этот пробел, урегулировав в п. 4 и 5 ст. 15 общие основания и порядок признания решений собраний кредиторов недействительными.

Возможность обжалования акта коллегиального органа кредиторов имеет важное практическое значение как самостоятельная мера защиты лиц, чьи права и законные интересы были нарушены принятым решением. Однако эффективность его применения, как свидетельствует изучение арбитражной практики, снижена ввиду невысокого уровня содержательности ст. 15 Закона о банкротстве (из-за расплывчатости юридических формулировок).

Суды, рассматривая заявления о признании недействительными решений собраний кредиторов, испытывают затруднения. Рассмотрение данных заявлений требует индивидуального подхода, исследования многих обстоятельств. Практика арбитражных судов по указанной категории споров отличается разнообразием и широким использованием судейского усмотрения. Зачастую оценка того, нарушает ли решение собрания кредиторов права и законные интересы арбитражного управляющего, носит субъективный характер. Суды активно используют имеющиеся у них дискреционные полномочия.

Названные обстоятельства свидетельствуют о необходимости выработать единообразную судебную практику рассмотрения заявлений о признании недействительными решений собраний кредиторов в целях реализации принципов законности, справедливости, равенства всех перед законом и судом.

Нужно отметить, что практика рассмотрения подобных заявлений формируется только на уровне судов первой и апелляционной инстанций.Процессуальными нормами Закона о банкротстве не предусмотрена проверка законности судебного акта апелляционной инстанции в порядке кассационного производства. Постановление апелляционной инстанции, вынесенное в связи с обжалованием решений собрания кредиторов организации-банкрота, является окончательным¹.

Пунктом 5 ст. 15 Закона о банкротстве установлено, что определение арбитражного суда о признании недействительным решения собрания кредиторов подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 61 настоящего Закона. Определение о признании или об отказе в признании недействительным решения собрания кредиторов обжалуется в апелляционном порядке не позднее чем через 14 дней со дня его принятия. По результатам рассмотрения жалобы суд апелляционной инстанции выносит окончательное постановление.

Суд признал решение собрания кредиторов недействительным, поскольку в голосовании участвовал кредитор, не имеющий такого права, и его голоса повлияли на результаты решений, принятых на собрании кредиторов.

Арбитражный суд вынес определение о признании недействительным решения собрания кредиторов на том основании, что в голосовании участвовал кредитор, требование которого суд включил в реестр требований кредиторов как реальные убытки, а также его голоса повлияли на результаты принятых на собрании кредиторов решений. Суд руководствовался следующими соображениями².

Формой выражения кредиторами своей воли является голосование по вопросам, которые отнесены Законом к компетенции собрания кредиторов. Право голоса имеют не все кредиторы должника.

Пункт 3 ст. 137 Закона о банкротстве предусматривает, что требования кредиторов третьей очереди по возмещению убытков в форме упущенной выгоды, взысканию неустоек (штрафов, пеней) и иных финансовых санкций, в том числе за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанности по уплате обязательных платежей, учитываются отдельно в реестре требований кредиторов и подлежат удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов. В разряд таких требований не включены требования кредиторов по возмещению реальных убытков.

Согласно п. 3 ст. 12 Закона о банкротстве, убытки, подлежащие возмещению за неисполнение обязательства, не учитываются для целей определения числа голосов на собрании кредиторов.

Приведенные нормы Закона о банкротстве не позволяют относить кредиторов с требованиями по возмещению убытков как в форме упущенной выгоды, так и по возмещению реальных убытков к числу конкурсных кредиторов, имеющих право голоса на собрании кредиторов.

Отличие правового положения кредиторов с требованиями о возмещении реальных убытков от кредиторов с правом требования возмещения убытков в форме упущенной выгоды состоит лишь в том, что первые имеют право удовлетворить свои требования как кредиторы третьей очереди по сумме основной задолженности и причитающихся процентов.

Неправомерное включение кредитора, чьи требования квалифицированы судом как реальные убытки, в состав лиц, имеющих право голоса на собрании кредиторов, повлекло изменение соотношения голосов конкурсных кредиторов и принятие решений не в соответствии с реальным соотношением голосов. В свою очередь, это привело к существенному нарушению прав и законных интересов других конкурсных кредиторов.

Решения собрания кредиторов нередко обжалуются лицами, не уведомленными о времени и месте проведения собрания либо уведомленными ненадлежащим образом. Закон о банкротстве не предусматривает такого специального основания недействительности решения собрания кредиторов, как неуведомление кредитора. В связи с этим неуведомленный кредитор должен доказать, что решение нарушает его права и законные интересы либо принято с нарушением пределов компетенции собрания кредиторов.

При разрешении подобных конфликтных ситуаций суды, как правило, учитывают, являются ли допущенные нарушения существенными.

Существенные нарушения порядка уведомления кредиторов о проведении собрания влекут недействительность решений собрания кредиторов не только по основным, но и по дополнительным вопросам, включенным в повестку дня собрания. Это происходит, несмотря на то, что незначительное число голосов кредиторов не могло повлиять на результаты голосования по вопросам повестки дня собрания.

В рамках дела о банкротстве конкурсные кредиторы обратились в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения собрания кредиторов. Они считали, что решение принято с существенным нарушением порядка подготовки и уведомления о проведении собрания. Арбитражный суд удовлетворил заявленные требования³.

В целях обеспечения прав кредиторов законодательство о банкротстве предусматривает механизмы, гарантирующие кредитору участие в собрании кредиторов. Право на участие в собрании обеспечивается нормами, определяющими порядок и форму уведомления о проведении собрания кредиторов, раскрытия информации, относящейся к вопросу повестки дня собрания, а также созыва, организации и проведения собрания кредиторов. Статья 13 Закона о банкротстве содержит правовой механизм, позволяющий кредиторам реализовать право голоса на собрании кредиторов.

Как следует из материалов дела, уведомление, направленное арбитражным управляющим в адрес заявителей, не содержало сведений о порядке ознакомления с материалами собрания кредиторов. Помимо формального нарушения в части содержания сообщения о проведении собрания арбитражный управляющий не обеспечил заявителям фактического доступа к материалам собрания кредиторов. Вследствие этого они не получили информации, относящейся к вопросу повестки дня собрания.

Голосование кредиторов не могло повлиять на результаты голосования по вопросам повестки дня. Тем не менее суд счел, что нарушение норм законодательства о банкротстве, касающихся информирования кредиторов о предстоящем собрании кредиторов, нарушает права и законные интересы заявителей. Это влечет недействительность решения собрания кредиторов.

Неуведомление представителя собственника имущества должника — унитарного предприятия о времени и месте проведения собрания не является основанием для признания арбитражным судом решения собрания кредиторов недействительным при условии, что решением собрания кредиторов не нарушены его права и законные интересы.

Департамент обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения собрания кредиторов должника о признании должника банкротом и открытии конкурсного производства. Заявитель указал на то обстоятельство, что он не был уведомлен о проведении первого собрания кредиторов и, соответственно, был лишен возможности выступить по вопросам повестки дня.

Арбитражный суд отказал в удовлетворении заявленных требований⁴. Суд исходил из того, что решение собрания кредиторов не нарушает прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, третьих лиц; принято в пределах компетенции собрания кредиторов.

Согласно п. 1 ст. 12 Закона о банкротстве, представитель собственника имущества должника — унитарного предприятия участвует в собрании кредиторов должника без права голоса и вправе выступать по вопросам повестки собрания кредиторов.

Суд счел, что неуведомление собственника имущества должника о времени и месте проведения первого собрания кредиторов не является тем существенным нарушением норм Закона о банкротстве, которое могло бы повлечь за собой недействительность решения собрания кредиторов.

Одна из наиболее спорных и интересных проблем рассматриваемой тематики, как уже отмечалось выше, — влияние количества голосов конкурсного кредитора на решение вопроса о юридической силе решения собрания кредиторов в случае его оспаривания.

К сожалению, Закон о банкротстве не отвечает на вопрос: может ли быть оставлено в силе решение собрания кредиторов, если у кредитора, голосовавшего с нарушениями, было настолько мало голосов, что он не мог повлиять на результаты голосования. Исходя из буквального толкования Закона следует дать отрицательный ответ на поставленный вопрос. С практической же точки зрения это крайне нецелесообразно.

По мнению некоторых исследователей⁵, такие решения следует оставлять в силе, руководствуясь подходом, выработанным в корпоративном праве. Суд вправе с учетом всех обстоятельств дела оставить в силе решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинения убытков (этот подход изложен в п. 7 ст. 49 Федерального закона от 26.12.95 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»).

Однако нельзя не учитывать того обстоятельства, что заинтересованность кредитора вытекает из его законного права полноценного участия в собрании кредиторов должника и принятия решений, отвечающих его интересам как конкурсного кредитора.

Судебная практика выработала определенные подходы к рассмотрению обозначенных вопросов⁶. Например, суды, на взгляд автора, справедливо отказывают в признании недействительным решения собрания кредитору с небольшим количеством голосов, если его участие не повлияло бы на принятие решения⁷. Зачастую действия такого кредитора, направленные на опровержение решения собрания, можно квалифицировать как злоупотребление правом.

Итак, признание решения собрания кредиторов недействительным лишь по одним формальным признакам, без учета всех обстоятельств спора, а также степени ущемления прав участников конкурсных отношений, представляется не самым лучшим вариантом.

По мнению автора, суд вправе с учетом конкретных обстоятельств дела оставить в силе обжалуемое решение собрания кредиторов, если голосование данного кредитора не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинения убытков этому кредитору. Такой подход позволит обеспечить определенность принимаемых собранием кредиторов решений. Это будет способствовать сокращению сроков проведения процедур банкротства, а в конечном итоге — эффективности конкурсного процесса.

Решение собрания кредиторов, которым было нарушено право арбитражного управляющего на привлечение специалистов с оплатой их услуг за счет средств должника, признано арбитражным судом недействительным.

На практике нередки случаи, когда собрание кредиторов принимает решение о возложении на арбитражного управляющего расходов по оплате услуг привлеченных им специалистов. Арбитражные суды, как правило, удовлетворяют заявления арбитражных управляющих о признании недействительными подобных решений собраний кредиторов⁸.

Арбитражные суды первой и апелляционной инстанций руководствуются нормой абз. 6 п. 3 ст. 24 Закона о банкротстве: основной источник покрытия расходов по привлечению арбитражным управляющим специалистов для обеспечения осуществления своих полномочий — имущество должника. Указанная норма позволяет кредиторам определить иной источник оплаты привлекаемых специалистов. Это могут быть средства самих кредиторов или третьих лиц, изъявивших желание финансировать проведение процедур банкротства. Возложение на арбитражного управляющего обязанностей, не предусмотренныхЗаконом о банкротстве, нарушает его права и законные интересы.

Кредиторы не могут помимо воли арбитражного управляющего определить, что источником покрытия расходов по привлечению специалистов будут его денежные средства. Такое решение собрания кредиторов незаконно ограничивает право арбитражного управляющего на привлечение специалистов с оплатой их услуг за счет средств должника, тем самым препятствуя выполнению возложенных на управляющего обязанностей по эффективному проведению процедур банкротства.

Однако в ряде случаев суд признает правомерным возложение собранием кредиторов на арбитражного управляющего дополнительных обязанностей.

Поскольку оспариваемое решение собрания кредиторов, возложившее на арбитражного управляющего дополнительные обязанности, направленные на информирование кредиторов, принято в пределах компетенции собрания кредиторов и не нарушает прав и законных интересов арбитражного управляющего, суд отказал в признании недействительным решения собрания кредиторов.

Арбитражный управляющий обратился в суд с заявлением, в котором просил признать недействительным решение собрания кредиторов об обязании его представить инвентаризационные описи, объяснение по факту невключения дебиторской задолженности в конкурсную массу, углубленный анализ по выявлению признаков преднамеренного и (или) фиктивного банкротства. В обоснование своей позиции конкурсный управляющий указал на то обстоятельство, что Закон о банкротстве не предусматривает права собрания кредиторов обязывать арбитражного управляющего совершать какие-либо действия, а также устанавливать сроки их совершения.

Арбитражный суд отказал в удовлетворении заявления, посчитав, что принятое на собрании решение не нарушает прав и законных интересов конкурсного управляющего, находится в пределах компетенции собрания кредиторов и направлено на информирование кредиторов о выполнении арбитражным управляющим обязанностей, возложенных на него Законом о банкротстве⁹.

Принимая данные судебные акты, суд основывался не на четких указанияхЗакона о банкротстве, а исходил из систематического толкования его положений. Вывод арбитражного суда небесспорен. Закон прямо не предусматривает обязанности конкурсного управляющего предоставлять копии перечисленных документов. Кроме того, кредиторы могли заблаговременно ознакомиться с инвентаризационными описями, а изготовление копий ведет к расходованию конкурсной массы.

При неисполнении или ненадлежащем исполнении арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей кредиторы в рамках контроля за деятельностью арбитражного управляющего вправе принимать решения о применении к нему мер юридической ответственности, вплоть до отстранения от должности по решению арбитражного суда, за исключением решений, не относящихся к компетенции общего собрания кредиторов.

Наиболее часто в рамках дела о банкротстве оспариваются решения собраний кредиторов по вопросам реализации имущества должника. При этом особое внимание нужно уделять рассмотрению заявления о признании недействительным решения собрания кредиторов должника, являющегося сельскохозяйственной организацией.

Обязательность выставления на первые торги предприятия (имущественного комплекса) должника — сельскохозяйственной организации не зависит от воли кредиторов. В связи с этим иное решение собрания кредиторов в отношении данного объекта продажи неправомерно.

Таким образом, решения собрания кредиторов о реализации или списании части имущества сельскохозяйственной организации, признанной банкротом, противоречат Закону о банкротстве, нарушают пределы компетенции собрания, права и законные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве.

Этот вывод подтверждается судебной практикой¹⁰. Принимая судебные акты о признании упомянутых решений собраний кредиторов недействительными, арбитражные суды исходят из следующего.

В соответствии с п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом совершение сделок, связанных с отчуждением имущества должника или влекущих за собой передачу его имущества в пользование третьим лицам, допускается в порядке, установленном главой VII Закона.

Статья 139 Закона о банкротстве, закрепляющая общие положения о продаже имущества должника, предусматривает, что после проведения инвентаризации конкурсный управляющий проводит оценку выявленного имущества должника, а затем приступает к продаже имущества на открытых торгах, если настоящим Законом не установлен иной порядок продажи имущества должника.

Порядок рассмотрения дел о банкротстве сельскохозяйственных организаций регулируется специальными нормами права, содержащимися в § 3 главы IX Закона о банкротстве.

Статья 179 Закона определяет порядок продажи имущества должника — сельскохозяйственной организации. На первые торги по продаже имущества арбитражный управляющий должен выставить предприятие должника, т. е. имущественный комплекс, используемый для предпринимательской деятельности (земельный участок, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги).

Из буквального толкования положений ст. 179 Закона о банкротстве следует, что имущество должника, который является сельскохозяйственной организацией, должно продаваться в обязательном порядке на торгах единым комплексом. Такая обязанность не зависит от воли кредиторов.

По мнению суда, нужно исходить из того, что ст. 179 Закона о банкротствеустанавливает обязанность продать имущество и имущественные права должника — сельскохозяйственной организации путем выставления его на продажу на первых торгах как предприятия должника. Если имущество должника не реализовано как предприятие, то преимущественное право на приобретение отдельных имущественных объектов (имущества, имущественных прав должника разрозненно, не как единый комплекс) возникает у лиц, занимающихся производством или производством и переработкой сельскохозяйственной продукции и владеющих земельным участком, непосредственно прилегающим к земельному участку должника¹¹.

Статья 139 Закона о банкротстве не должна применяться в отрыве от его ст. 179, поскольку они соотносятся как общая и специальная нормы права и подлежат систематическому толкованию и применению.

Итак, конкурсный управляющий обязан представить на утверждение собранию кредиторов предложения о порядке продажи, сроках и условиях продажи предприятия должника в целом.

Собрание кредиторов должника, будучи одним из самостоятельных органов управления должника в период банкротства, наделенным специальной компетенцией, тем не менее не вправе изменять установленный Законом порядок продажи имущества должника — сельскохозяйственной организации.

Практика арбитражных судов и антикризисного управления показывает, что в целях создания адекватного правового механизма реализации имущества указанных должников необходимо внести в Закон о банкротстве изменения, направленные на конкретизацию правовой регламентации рассмотренных вопросов. Нуждается в корректировке регулирование вопроса о реализации готовой продукции и имущественных прав, связанных с обычной хозяйственной деятельностью должника. Очевидно, что такая реализация должна быть возможной в соответствии с общими правилами. Однако п. 1 ст. 179 Закона не позволяет ее осуществить.

Закон о банкротстве предоставил определенным субъектам право преимущественной покупки, не установив порядка реализации этого права. Из текста Закона не вполне ясно, в отношении какого объекта установлено преимущественное право — идет речь об имущественном комплексе или о любом имуществе и имущественных правах.

В Законе о банкротстве также не определен порядок действий в том случае, если о желании приобрести имущество должника заявило сразу несколько субъектов, владеющих прилегающим земельным участками. Можно ли в данном случае передать имущество в общую собственность или следует заключить договор с первым согласившимся соседом должника? Либо нужно изменить условие продажи и направить всем новое предложение? По мнению автора, проведение торгов возможно. Не ясно, правда, кто будет их организовывать.

Законом о банкротстве не установлены последствия несоблюдения конкурсным управляющим права преимущественной покупки. Сразу же напрашивается вывод о недействительности (ничтожности) такой сделки. Это влечет возвращение сторон в первоначальное положение и осуществление всех мероприятий по повторной реализации имущества должника, но уже с соблюдением права преимущественной покупки.

Данный вариант связан со множеством неоправданных проблем, а иногда просто невозможен (например, если о нарушении права преимущественной покупки стало известно после ликвидации должника). Целесообразнее было бы установить в качестве последствия, что при нарушении права преимущественной покупки осуществляется перевод прав и обязанностей покупателя имущества на лицо, имевшее преимущественное право его приобретения. К сожалению, этот вариант неприменим. Для его реализации необходимо прямое указание Закона о банкротстве, которое отсутствует.

Суд отказал в признании недействительным решения собрания кредиторов, поскольку собрание правомочно принимать решение об отмене проведения торгов.

Арбитражный суд при вынесении судебного акта исходил из того, что не нашел нарушений пределов компетенции собрания кредиторов, прав и законных интересов заявителя¹².

Содержащийся в п. 2 ст. 12 Закона о банкротстве перечень вопросов, по которым принимаются решения собранием кредиторов, не является исчерпывающим. Иные вопросы, входящие в компетенцию собрания кредиторов, определены законодателем применительно к отдельным процедурам банкротства.

Так, п. 1 ст. 139 Закона о банкротстве предусматривает, что именно собрание кредиторов утверждает предложения конкурсного управляющего о порядке, сроках и условиях продажи имущества должника.

Согласно п. 6 ст. 139 Закона о банкротстве, продажа предприятия, а также иного имущества должника осуществляется в порядке и на условиях, которые установлены п. 3 — 8 ст. 110 и ст. 111 настоящего Закона.

Вместе с тем п. 6 ст. 110 Закона о банкротстве указывает, что организатором торгов в процедуре конкурсного производства является конкурсный управляющий либо он на основании решения собрания или комитета кредиторов привлекает для этих целей специализированную организацию с оплатой ее услуг за счет имущества должника.

Следовательно, все вопросы, касающиеся реализации имущества должника (порядок, сроки, условия продажи имущества, привлечение специализированной организации), решаются конкурсным управляющим лишь после утверждения собранием (комитетом) кредиторов.

Оспариваемое решение собрания кредиторов, по существу, относится к вопросу о порядке, сроках и условиях реализации имущества должника. В связи с этим собрание кредиторов, реализуя свои правомочия, вправе было отменить проведение торгов.

Принимая решение об отмене торгов, кредиторы исходили из того, что начальная цена продажи имущества является заниженной, вследствие чего не будут удовлетворены требования кредиторов и уполномоченного органа. Это нарушает интересы кредиторов: они стремятся реализовать имущество должника по наиболее высокой стоимости.

Суд признал недействительными решения собрания кредиторов, так как они были направлены на продолжение хозяйственной деятельности должника в конкурсном производстве.

Арбитражный суд исходил из того, что конкурсное производство имеет ликвидационную направленность, т. е. предполагает не продолжение хозяйственной деятельности (как это предусмотрено во внешнем управлении), а отчуждение имущества должника и осуществление расчетов с кредиторами¹³.

Конкурсный кредитор и представитель акционеров должника обратились в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными решений собрания кредиторов о выкупе земельных участков, на которых расположены строения, принадлежащие должнику на праве собственности, и о продолжении ведения хозяйственной деятельности должника в процедуре конкурсного производства. Признавая упомянутые решения недействительными, суд руководствовался следующим.

В силу ст. 2 Закона о банкротстве конкурсное производство — процедура банкротства, применяемая к должнику, признанному банкротом, в целях соразмерного удовлетворения требований кредиторов. Это происходит в определенный срок (п. 2 ст. 124 Закона) согласно установленной очередности по правилам проведения расчетов (ст. 134, 142 Закона) из сформированной управляющим конкурсной массы (ст. 131 Закона).

По мнению арбитражного суда, систематическое толкование норм, содержащихся в п. 1 и 2 ст. 129, п. 1 ст. 130 и п. 1 ст. 139 Закона о банкротстве, свидетельствует о том, что конкурсный управляющий должен принять своевременные меры по выявлению имущества должника, его инвентаризации и продаж с целью удовлетворения требований кредиторов.

Суд полагает, что в конкурсном производстве кредиторы вправе принимать решения, согласующиеся с целью данной процедуры банкротства. Оспариваемые же решения не соответствуют целям конкурсного производства, следовательно, приняты с нарушением пределов компетенции собрания кредиторов.

Принятые кредиторами решения направлены на продолжение хозяйственной деятельности, на приобретение объектов недвижимости. Это нарушает права и законные интересы кредиторов и иных участников дела о банкротстве. Реализация принятых кредиторами решений потребует увеличения сроков конкурсного производства, что приведет к увеличению текущих расходов и уменьшению конкурсной массы, за счет которой удовлетворяются требования кредиторов.

Арбитражный суд признал недействительным решение собрания кредиторов о безвозмездной передаче в муниципальную собственность социально значимых объектов, поскольку оно противоречит Закону о банкротстве, принято с нарушением пределов компетенции и нарушает права и законные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве.

Принимая указанное решение, суд исходил из следующего¹⁴.

Согласно п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве, с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом совершение сделок, связанных с отчуждением имущества должника или влекущих за собой передачу его имущества третьим лицам в пользование, допускается в порядке, установленном главой VII Закона.

В соответствии с императивными нормами ст. 132 Закона о банкротствесоциально значимые объекты продаются путем проведения торгов в форме конкурса в порядке, установленном ст. 110 Закона. Цена продажи социально значимых объектов определяется независимым оценщиком. Средства, полученные от продажи социально значимых объектов, включаются в конкурсную массу. Социально значимые объекты, не проданные на торгах, подлежат передаче в собственность соответствующего муниципального образования в лице органов местного самоуправления, о чем конкурсный управляющий уведомляет эти органы. Иными словами, Законом о банкротствепредусмотрен обязательный специальный порядок реализации социально значимых объектов путем их первоначального выставления на торги.

При таких обстоятельствах арбитражный суд пришел к выводу, что решение собрания кредиторов о безвозмездной передаче социально значимых объектов принято с нарушением пределов компетенции собрания кредиторов должника. Суд также исходил из того, что указанное решение нарушает права и законные интересы иных конкурсных кредиторов. Если торги состоятся, вырученные средства будут включены в конкурсную массу, за счет которой погашаются требования кредиторов.

Доводы конкурсного управляющего о том, что торги не состоялись бы по причине отсутствия покупателей, в связи с чем он, действуя добросовестно и разумно, соблюдал интересы кредиторов и не расходовал конкурсную массу на организацию и проведение торгов, суд не принял во внимание как противоречащие законодательству о банкротстве и носящие предположительный характер.

Следует отметить, что при проведении процедур банкротства в отношении должника — сельскохозяйственной организации социально значимые объекты, указанные в п. 4 ст. 132 Закона о банкротстве, не включаются в состав предприятия как имущественного комплекса и подлежат продаже на конкурсе¹⁵.

Суд отказал в признании недействительным решения собрания кредиторов, поскольку собрание и комитет кредиторов правомочны принимать решение о реализации части имущества должника.

Как свидетельствует арбитражная практика, суды исходят из того, что ст. 139Закона о банкротстве не содержит запрета на инвентаризацию и реализацию части имущества, поскольку это может привести к невозможности осуществления конкурсным управляющим процедуры банкротства в связи с отсутствием необходимых средств¹⁶.

Закон о банкротстве, в частности ст. 139, не содержит ни запрета на реализацию конкурсным управляющим части имущества должника, ни обязанности конкурсного управляющего представлять собранию (комитету) кредиторов на утверждение предложения о порядке, сроках и условиях продажи имущества должника в целом.

Арбитражный суд Орловской области принимает и рассматривает по существу заявления о признании недействительными решений комитета кредиторов¹⁷. Анализ судебной практики арбитражных судов субъектов РФ показывает, что при рассмотрении указанной категории заявлений отсутствует единство в толковании и применении норм Закона о банкротстве. Некоторые суды первой инстанции, по мнению автора, ошибочно прекращают производство по заявлениям о признании недействительными решений комитета кредиторов на основании п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. Аргументация — Законом о банкротствепрямо не установлена возможность признания их недействительными¹⁸.

Нормы Закона о банкротстве не предусматривают возможности оспаривания решений комитета кредиторов. Это представляется необоснованным упущением законодателя. Комитет кредиторов вправе принимать решения в пределах предоставленных полномочий, которые могут существенно затронуть права и законные интересы участников конкурса. Поэтому на практике арбитражные суды нередко выносят соответствующие определения, пользуясь по аналогии закона нормами ст. 15 Закона о банкротстве, а также учитывая положения ст. 60 Закона. На взгляд автора, необходимо дополнить ст. 17 Закона о банкротстве пунктом, предусматривающим основания и порядок признания решения комитета кредиторов недействительным, либо пунктом, содержащим норму, отсылающую к п. 4 и 5 ст. 15 настоящего Закона.

Применение исковой давности при рассмотрении заявлений о признании недействительными решений собраний кредиторов.

Согласно ст. 15 Закона о банкротстве, особенностью порядка обжалования решения собрания кредиторов должника является наличие особого (специального) срока обжалования. Для подачи такого заявления законодатель установил двадцатидневный срок, исчисляемый с даты принятия собранием кредиторов обжалуемого решения. Если заявитель не был уведомлен надлежащим образом о проведении собрания кредиторов, принявшего обжалуемое решение, заявление о признании решения собрания кредиторов недействительным может быть подано в арбитражный суд в течение 20-ти дней с момента, когда заявитель узнал или должен был узнать о принятии собранием кредиторов соответствующего решения.

Двадцатидневный срок для подачи заявления о признании решения собрания кредиторов недействительным, установленный абз. 2 и 3 п. 4 ст. 15 Закона о банкротстве, является сокращенным сроком исковой давности.

Применение указанных норм Закона, устанавливающих специальный срок исковой давности, не вызывает затруднений в практике арбитражных судов прежде всего благодаря разъяснению, содержащемуся в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 26.07.2005 № 93 «О некоторых вопросах, связанных с исчислением отдельных сроков по делам о банкротстве». Двадцатидневный срок на обжалование решения собрания кредиторов является сокращенным сроком исковой давности, в отношении которого применяются правила главы 12 ГК РФ.

В силу того, что законодательство о банкротстве содержит специальные нормы, закрепляющие сокращенный срок исковой давности, Закон о банкротствеявляется специальным законом по отношению к Гражданскому кодексу РФ.

Двадцатидневный срок на обжалование решения собрания кредиторов, являющийся сокращенным сроком исковой давности, исчисляется календарными днями.

К такому выводу пришел суд при рассмотрении заявления уполномоченного органа о признании недействительным решения собрания кредиторов¹⁹.

Уполномоченный орган представил возражения на письменный отзыв арбитражного управляющего о применении исковой давности, в которых указал, что он не пропустил срока для обращения в суд. Согласно ст. 113, 114 АПК РФ, в сроки, исчисляемые днями, не включаются нерабочие дни.

Арбитражный суд не согласился с этим доводом. Действительно, в силу ч. 3 ст. 114 АПК РФ процессуальный срок, исчисляемый днями, истекает в последний день установленного срока. При этом в сроки, исчисляемые днями, не включаются нерабочие дни.

Процессуальным сроком называется период времени, в течение которого должно быть совершено определенное процессуальное действие арбитражным судом, лицами, участвующими в деле, другими участниками арбитражного процесса, органами, исполняющими решения арбитражного суда; либо это точная дата совершения такого действия.

Срок исковой давности не является процессуальным сроком. Исковая давность — это материально-правовой институт. Течение срока исковой давности регулируется нормами не процессуального, а материального права, поэтому к спорным правоотношениям применяются положения подраздела 5, точнее — главы 11, ГК РФ.

Важная проблема, возникающая при рассмотрении данной категории заявлений, касается определения круга лиц, полномочных заявлять о пропуске срока исковой давности.

Зачастую о пропуске заявителем срока для обращения в суд заявляют уполномоченный орган, конкурсные кредиторы, иные лица, привлеченные судом к участию в рассмотрении заявления о признании недействительным решения собрания кредиторов (к примеру независимые оценщики, привлекаемые к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора²⁰).

По мнению автора, в рамках дела о банкротстве правом заявить о пропуске двадцатидневного срока подачи заявления о признании недействительным решения собрания кредиторов обладают: лицо, подавшее заявление о признании должника банкротом (конкурсный кредитор либо уполномоченный орган) и до введения наблюдения — должник; в период наблюдения — должник, представитель учредителей (участников) должника или собственника имущества должника — унитарного предприятия; в процедуре финансового оздоровления — должник, представитель учредителей (участников) должника или собственника имущества должника — унитарного предприятия; в ходе внешнего управления — внешний управляющий, представитель учредителей (участников) должника или собственника имущества должника — унитарного предприятия; в период конкурсного производства — конкурсный управляющий, представитель учредителей (участников) должника или собственника имущества должника — унитарного предприятия.

Данный вывод следует из толкования положений п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» и п. 4 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 12, 15.11.2001 № 15/18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности».

Такой подход подтверждается и судебной практикой²¹. Суды исходят из того, что заявление о пропуске срока исковой давности, сделанное лицом, не обладающим правами стороны в споре, не является основанием для его применения.

Поскольку двадцатидневный срок на обжалование решения собрания кредиторов является сокращенным сроком исковой давности, то в отношении него применяются правила главы 12 ГК РФ. Согласно п. 2 ст. 199 ГК РФ, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Из разъяснений ВАС РФ следует, что заявление о пропуске срока исковой давности, сделанное третьим лицом, не является основанием для применения судом исковой давности, если соответствующее заявление не сделано стороной по спору (п. 4 Постановления № 15/18).

Статья 44 АПК РФ определяет, что сторонами в арбитражном процессе являются истец и ответчик. Заявители также пользуются правами и несут процессуальные обязанности стороны (ч. 2 ст. 45 АПК РФ). Правом на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом обладают должник, конкурсный кредитор, уполномоченные органы (п. 1 ст. 7Закона о банкротстве).

Арбитражные суды испытывают значительные трудности при применении давностных норм, рассматривая заявления о признании недействительными решений собраний кредиторов.

Несмотря на краткость и внешнюю простоту ст. 199 ГК РФ, при ближайшем рассмотрении и толковании данной нормы, а также анализе существующей судебной практики можно столкнуться с рядом вопросов. Очевидное на первый взгляд решение некоторых из них на деле может оказаться неверным, особенно с учетом специфики дел о банкротстве.

Анализ положений Постановления № 15/18 позволяет говорить, что стороной в споре, указанной в ст. 199 ГК РФ, по мнению ВАС РФ, может быть только ответчик²².

Позиция о недопустимости применения судом срока исковой давности, если такое заявление сделано третьим лицом, подтверждается и сложившейся арбитражной практикой²³. Впрочем, из этого правила имеются исключения²⁴. Однако данный вопрос должен быть предметом самостоятельного исследования.

В рамках настоящего обобщения представляет интерес вопрос о круге лиц, по чьей инициативе может быть применен судом двадцатидневный сокращенный срок исковой давности. Из разъяснений высших судебных инстанций следует, что такими лицами являются: должник, соответствующий арбитражный управляющий (в зависимости от процедуры банкротства), представитель учредителей (участников) должника или собственника имущества должника — унитарного предприятия и лицо, подавшее заявление о признании должника банкротом (конкурсный кредитор либо уполномоченный орган).

В силу ст. 13 Федерального конституционного закона от 28.04.95 № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» постановления Пленума ВАС РФ обязательны для арбитражных судов в Российской Федерации. При таких обстоятельствах принятие иного судебного акта означало бы нарушение единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права.

Однако данная правоприменительная практика представляется не столь бесспорной, поскольку произошло смешение материально-правового понятия стороны спорных правоотношений и процессуального — стороны по делу. Учитывая, что в российской правовой системе исковая давность — институт материального права, при толковании понятия «сторона в споре» следует руководствоваться материально-правовыми нормами. Кроме того, такой подход не учитывает специфики дел о банкротстве, в рамках которых рассматривается еще целый ряд различных заявлений.

При рассмотрении заявлений о признании недействительными решений собраний кредиторов право заявлять о пропуске срока исковой давности должно быть предоставлено участникам спорного материального правоотношения, которые не во всех случаях могут выступать стороной по делу. По мнению автора, конкурсный кредитор, хоть и не являющийся заявителем в деле о банкротстве, имеет право заявить о пропуске срока исковой давности при рассмотрении судом заявления о признании недействительным решения собрания кредиторов, ибо налицо его материальная заинтересованность в применении исковой давности (ведь, по сути, оспаривается его волеизъявление). Заявление о пропуске срока исковой давности как раз является средством защиты заинтересованных лиц. Кроме того, принятый судебный акт не может не повлиять на права кредиторов, принимавших участие в собрании.

В связи с этим представляется допустимым расширительное толкование п. 2 ст. 199 ГК РФ при применении двадцатидневного срока исковой давности при рассмотрении заявлений о признании недействительными решений собраний кредиторов.

¹ Постановление ВАС РФ от 27.09.2005 № 7496/05; определения ФАС Западно-Сибирского округа от 06.02.2006 № Ф04-57/2006(19337-А81-21); ФАС Центрального округа от 15.10.2007 по делу № А48-4092/06-20б, от 09.04.2008 по делу № А64-2971/01-21. ² Определение Арбитражного суда Орловской области от 22.02.2007 по делу № А48-2271/06-17б. ³ Определение Арбитражного суда Орловской области от 06.12.2007 по делу № А48-1028/04-17б. ⁴ Определение Арбитражного суда Орловской области от 16.10.2006 по делу № А48-1290/06-17б. ⁵ См., напр., Телюкина М. В. Вопрос-ответ. Консультации эксперта от 10.02.2006 // СПС «КонсультантПлюс». ⁶ См., напр., п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 20.12.2005 № 97 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с заключением, утверждением и расторжением мировых соглашений в делах о несостоятельности (банкротстве)». ⁷ Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.10.2006 № 17АП-44/2006-ГК по делу № А50-36932/2005-Б. ⁸ Определение Арбитражного суда Орловской области от 03.05.2007 по делу № А48-4091/06-17б, оставленное без изменения постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.08.2007; определение Арбитражного суда Орловской области от 10.05.2007 по делу № А48-4092/06-20б, оставленное без изменения постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.07.2007; постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.11.2007 по делу № А36-1357/2005; определение Арбитражного суда Орловской области от 21.01.2008 по делу № А48-2312/07-17б. ⁹ Определения Арбитражного суда Орловской области от 26.07.2007 по делу № А48-4091/06-17б, от 21.08.2007 по делу № А48-4092/06-20б. ¹⁰ Определения Арбитражного суда Орловской области от 07.05.2007 по делу № А48-636/06-20б, от 04.02.2008 по делу № А48-2344/05-20б. ¹¹ Такая позиция отражена в Рекомендациях Научно-консультативного совета ФАС Центрального округа от 07.06.2007 по вопросу № 6 раздела «Применение законодательства о банкротстве»; постановлениях ФАС Поволжского округа от 01.02.2007 по делу № А72-10202/04-17/39; Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.03.2007 № 17АП-1898/2007-ГК, от 01.03.2007 № 17АП-1162/07-ГК. ¹² Определение Арбитражного суда Орловской области от 22.03.2007 по делу № А48-3284/05-20б, оставленное без изменения постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.05.2007. ¹³ Определение Арбитражного суда Орловской области от 13.05.2008 по делу № А48-719/07-17б, оставленное без изменения постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.07.2008. ¹⁴ Определение Арбитражного суда Орловской области от 30.01.2008 по делу № А48-2344/05-20б. ¹⁵ Постановление ФАС Поволжского округа от 01.02.2007 по делу № А72-10202/04-17/39. ¹⁶ Определение Арбитражного суда Орловской области от 26.04.2007 по делу № А48-7812/05-20б, оставленное без изменения постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.06.2007; определение Арбитражного суда Орловской области от 31.05.2007 по делу № А48-817/06-16б, оставленное без изменения постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.08.2007. ¹⁷ Определение Арбитражного суда Орловской области от 31.05.2007 по делу № А48-817/06-16б, оставленное без изменения постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.08.2007; определение Арбитражного суда Орловской области от 28.12.2007 по делу № А48-3353/06-16б. ¹⁸ См., напр., определение Арбитражного суда Свердловской области от 28.05.2007 по делу № А60-9890/2006-С11, которое было отменено постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.06.2007. Постановление суда апелляционной инстанции оставлено без изменения постановлением ФАС Уральского округа от 08.10.2007. ¹⁹ Определение Арбитражного суда Орловской области от 05.06.2008 по делу № А48-1426/05-20б. ²⁰ См. п. 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.05.2005 № 92 «О рассмотрении арбитражными судами дел об оспаривании оценки имущества, произведенной независимым оценщиком». ²¹ Определение Арбитражного суда Орловской области от 20.10.2006 по делу № А48-3284/05-20б, оставленное без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 11.04.2007; определение Арбитражного суда Орловской области от 04.05.2008 по делу № А48-1990/06-20б, оставленное без изменения постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.06.2008; определение Арбитражного суда Орловской области от 05.06.2008 по делу № А48-1426/05-20б. ²² См.: п. 7 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 12, 15.11.2001 № 15/18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»; Большаков И. С. Полномочия арбитражного суда по применению исковой давности // Цивилист. 2006. № 2. ²³ Постановления Президиума ВАС РФ от 11.12.2001 № 4079/01; ФАС Восточно-Сибирского округа от 25.08.2005 № А58-3092/04-Ф02-3976/05-С2; ФАС Западно-Сибирского округа от 12.12.2006 № Ф04-8029/2006(28958-А67-16), от 31.10.2007 № Ф04-6908/2007(38877-А45-26); ФАС Северо-Западного округа от 05.12.2007 по делу № А13-566/2007. ²⁴ Постановление ФАС Центрального округа от 05.06.2007 по делу № А08-4418/06-10.

ОБОБЩЕНИЕ ПРАКТИКИ

Нарушение порядка работы с денежной наличностью и ведения кассовых операций

Штырник Валентина Михайловна  помощник судьи Арбитражного суда Оренбургской области

При рассмотрении споров, возникающих из административных правоотношений, связанных с привлечением к ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ, суды руководствуются АПК РФ, КоАП РФ, федеральными законами от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации», от 22.05.2003 № 54-ФЗ «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт», Порядком ведения кассовых операций в Российской Федерации, утвержденным решением Совета директоров Банка России от 22.09.93 № 40, Постановлением Пленума ВАС РФ от 02.06.2004 № 10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях».

Объективную сторону правонарушения, предусмотренного ст. 15.1 КоАП РФ, образует, в частности, нарушение порядка ведения кассовых операций, выразившееся в неоприходовании (неполном оприходовании) в кассу денежной наличности.

В ходе мероприятий по контролю полноты оприходования обществом денежной наличности, полученной с применением контрольно-кассовой техники, должностные лица налогового органа установили факт неоприходования денежной наличности в сумме 79 480 руб. В отношении ООО составлен протокол об административном правонарушении, на основании которого инспекция вынесла постановление о привлечении общества к административной ответственности в виде штрафа в размере 40 тыс. руб. за правонарушение, предусмотренное ст. 15.1 КоАП РФ.

Посчитав, что привлечено к ответственности с нарушением требований закона, общество обратилось с заявлением в арбитражный суд.

Удовлетворяя заявленные требования, арбитражный суд исходил из отсутствия в действиях общества состава правонарушения, предусмотренного ст. 15.1 КоАП РФ.

Объективную сторону названного правонарушения образует в том числе нарушение порядка ведения кассовых операций, выразившееся в неоприходовании (неполном оприходовании) в кассу денежной наличности.

Суд указал, что в ходе проверки установлен факт оприходования денежной наличности в сумме 79 480 руб. Эта сумма проходит по данным фискальных отчетов (Z-отчетов), отражена в книге кассира-операциониста. Подобный факт подтверждается протоколом изъятия журнала кассира-операциониста по форме КМ-5, суточных отчетов с гашением ККТ.

В материалы дела представлены распечатки из системы «оприходование выручки», где итоговая сумма полученных наличных денежных средств равна 79 480 руб.; данные о продажах (реестр счетов клиентов кафе) за тот же период. В реестре отражен объем оказанных услуг на ту же сумму. Это обстоятельство подтверждает оприходование всей выручки.

Вывод о наличии в действиях общества события административного правонарушения, предусмотренного ст. 15.1 КоАП РФ, сделан налоговой инспекцией на основании несвоевременного оформления обществом кассовой книги за период, указанный в акте проверки. Однако нарушение порядка ведения кассовой операции в данном случае не привело к неоприходованию в кассу денежной наличности.

Иных доказательств нарушения заявителем правил работы с денежной наличностью и порядка ведения кассовых операций, ответственность за которые предусмотрена ст. 15.1 КоАП РФ, налоговый орган не представил.

Учитывая изложенные обстоятельства, арбитражный суд признал оспариваемое постановление незаконным и отменил его. Постановлением ФАС Центрального округа от 05.10.2007 по делу № А14-3682/07/139/23 решение Арбитражного суда Воронежской области от 08.06.2007 оставлено без изменения.

Поскольку материалами дела подтверждено, что заявитель превышал предельный размер расчетов наличными денежными средствами между юридическим лицом и индивидуальным предпринимателем по договорам займа, суд отказал в удовлетворении заявления о признании незаконным и отмене постановления о привлечении к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ.

ООО обратилось в Арбитражный суд Оренбургской области с заявлением к Инспекции ФНС России об оспаривании постановления, которым общество привлечено к ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ в виде штрафа в размере 40 тыс. руб.

Общество, оспаривая постановление, указало, что инспекция неверно определила субъектный состав отношений, возникших на основании договора займа между юридическим лицом и индивидуальным предпринимателем. По договору займа общество обязано передать указанные в нем денежные средства, т. е. исполнить принятые на себя обязательства по договору. В этом случае передача денежных средств не является расчетом в смысле ст. 15.1 КоАП РФ, поскольку отсутствует то, за что передаются деньги.

Материалами проверки подтверждается факт превышения предельного размера расчетов наличными денежными средствами между юридическим лицом и индивидуальным предпринимателем по одной сделке. Суд посчитал доказанным факт совершения обществом административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ст. 15.1 КоАП РФ. Основания для признания правонарушения малозначительным нет.

При таких обстоятельствах суд отказал в удовлетворении заявленных обществом требований. Постановлениями суда апелляционной инстанции от 16.07.2007 и ФАС Уральского округа от 03.09.2007 № Ф09-6990/07-С1 решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Журнал кассира-операциониста не является кассовой книгой, ведение которой предусмотрено Порядком ведения кассовых операций в Российской Федерации. Значит, неотражение в журнале денежных средств, полученных с применением ККТ, не образует состава административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ст. 15.1 КоАП РФ.

Сотрудники Межрайонной ИФНС России в ходе проверки соблюдения законодательства РФ о применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт в магазине, принадлежащем индивидуальному предпринимателю Г., установили расхождение между данными фискального отчета ККТ и журнала кассира-операциониста.

Налоговый орган вынес постановление о привлечении индивидуального предпринимателя Г. к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ в виде штрафа в размере 45 МРОТ (4500 руб.). Индивидуальный предприниматель Г. обратился в арбитражный суд с заявлением о признании незаконным и отмене постановления Межрайонной ИФНС России.

Решением Арбитражного суда Оренбургской области от 11.02.2008 по делу № А47-10083/2007, вступившим в законную силу и не обжалованным в апелляционном (кассационном) порядке, требования заявителя удовлетворены.

Правонарушение, вменяемое налоговым органом в вину предпринимателю Г., заключалось в расхождении между данными фискального отчета и журнала кассира-операциониста на сумму 154 741 руб. Налоговый орган сделал вывод, что указанная сумма не оприходована в кассу предпринимателя.

Форма журнала кассира-операциониста (форма КМ-4), указания по его применению и заполнению утверждены Постановлением Госкомстата России от 25.12.98 № 132. Названный журнал применяется для учета операций по приходу и расходу наличных денег (выручки) по каждой контрольно-кассовой машине организации, а также является контрольно-регистрационным документом показаний счетчиков. В связи с этим журнал кассира-операциониста не является кассовой книгой, ведение которой предусмотрено Порядком ведения кассовых операций в Российской Федерации.

Согласно п. 44 Порядка, настоящий документ применяется всеми юридическими лицами на территории РФ, за исключением прямо названных в нем учреждений и организаций. По смыслу указанной нормы Порядок не распространяется на индивидуальных предпринимателей.

При таких обстоятельствах неотражение в журнале кассира-операциониста полученных с применением ККТ денежных средств не образует состава административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ст. 15.1 КоАП РФ.

Отсутствие в организации изолированного помещения кассы, предназначенного для приема, выдачи и временного хранения наличных денег, является основанием для привлечения к административной ответственности.

ООО обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании незаконным постановления налоговой инспекции о привлечении к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ в виде штрафа в размере 40 тыс. руб.

Арбитражный суд отказал обществу в удовлетворении заявленного требования, руководствуясь ст. 15.1 КоАП РФ и п. 3, 13, 22, 24, 29 Порядка ведения кассовых операций в Российской Федерации. Суд пришел к выводу о наличии в действиях общества состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 15.1 КоАП РФ, и о невозможности квалификации данного правонарушения в качестве малозначительного.

Суд установил, что в помещении общества отсутствовала касса (изолированное помещение, предназначенное для приема, выдачи и временного хранения наличных денег); кассовые операции осуществлялись в помещении бухгалтерии, где расположены рабочие места главного бухгалтера, его заместителя, бухгалтера-кассира, заместителя директора по общим вопросам, т. е. имелся доступ в помещение лиц, не имеющих отношения к работе кассы.

При таких обстоятельствах арбитражный суд констатировал наличие в действиях общества состава административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ст. 15.1 КоАП РФ, и отказал в удовлетворении заявленного требования. Постановлениями суда апелляционной инстанции от 16.01.2008 и ФАС Волго-Вятского округа от 17.03.2008 по делу № А79-9209/2007 решение Арбитражного суда Чувашской Республики от 14.11.2007 оставлено без изменения.

Суд признал незаконным и отменил постановление налогового органа о привлечении ООО к ответственности за неоприходование в кассу денежной наличности. Протокол об административном правонарушении составлен в присутствии главного бухгалтера общества как представителя последнего по доверенности. Но доверенность не предусматривала полномочия на представление интересов ООО в административных органах при производстве по делам об административных правонарушениях.

ООО обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании незаконным и отмене постановления Межрайонной ИФНС России о привлечении его к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ в виде штрафа в сумме 40 тыс. руб.

Суд признал незаконным и отменил постановление налоговой инспекции, указав на недоказанность события административного правонарушения, предусмотренного ст. 15.1 КоАП РФ. Не была установлена разница между показателями контрольно-кассовой техники и кассовой книги общества; налоговая инспекция не представила кассовую книгу общества.

Суд указал, что налоговая инспекция допустила процессуальные нарушения при производстве по делу об административном правонарушении. Протокол об административном правонарушении составлен в присутствии главного бухгалтера, являющегося представителем общества по доверенности. Доверенность не предусматривает полномочия этого работника на представление интересов организации в административных органах при производстве по делам об административных правонарушениях, т. е. является ненадлежащей.

Кроме того, наличие такой доверенности не служит доказательством извещения общества или его законного представителя о составлении протокола об административном правонарушении. Доказательств вызова законного представителя общества (руководителя организации) в налоговую инспекцию для составления протокола не представлено.

По смыслу п. 4 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ с учетом разъяснений, данных в постановлениях Пленума ВАС РФ от 02.06.2004 № 10 и Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2005 № 5, составление протокола об административном правонарушении в отсутствие законного представителя привлекаемого к ответственности юридического лица является существенным нарушением, если это лицо не было надлежащим образом извещено о времени и месте совершения соответствующего процессуального действия.

Суд пришел к выводу, что налоговой инспекцией не соблюдены требования ст. 28.2 КоАП РФ, нарушены права лица, привлекаемого к административной ответственности, предоставленные ст. 25.1 настоящего Кодекса. ФАС Северо-Западного округа (постановление от 07.02.2008 по делу № А56-17008/2007) оставил без изменения решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.10.2007.

Суд признал незаконным постановление налогового органа о привлечении учреждения к ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ. Причина — постановление вынесено по истечении установленного КоАП РФ двухмесячного срока.

Учреждение обратилось в арбитражный суд с заявлением к налоговой инспекции о признании незаконным постановления по делу об административном правонарушении о привлечении к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ в виде штрафа в размере 40 тыс. руб. Решением Арбитражного суда Оренбургской области от 15.01.2008 по делу № А47-10194/2007, вступившим в законную силу и не обжалованным в апелляционном (кассационном) порядке, требования заявителя удовлетворены.

Суд установил, что учреждение допустило правонарушение, выразившееся в превышении лимита остатка кассы. Между тем ст. 1.6 КоАП РФ в целях обеспечения законности при применении мер административного принуждения предполагает не только наличие законных оснований для применения административного взыскания, но и соблюдение установленного законом порядка привлечения лица к административной ответственности.

Согласно ст. 4.5 КоАП РФ, предусматривающей сроки давности привлечения к административной ответственности, постановление по делу об административном правонарушении не может быть вынесено по истечении двух месяцев со дня его совершения. Данных о том, что указанное правонарушение является длящимся либо подпадает под категорию, в отношении которой предусмотрены другие сроки привлечения к административной ответственности, инспекция не представила.

В п. 20 Постановления Пленума ВАС РФ от 27.01.2003 № 2 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» разъяснено, что установленный ст. 4.5 Кодекса срок давности привлечения к административной ответственности не подлежит восстановлению и в случае его пропуска суд принимает решение о признании незаконным и отмене оспариваемого решения административного органа.

Поскольку с момента совершения обществом правонарушения и до принятия налоговой инспекцией постановления по делу об административном правонарушении установленный ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ двухмесячный срок давности привлечения к административной ответственности истек, оспариваемое постановление инспекции является незаконным и отменено судом.

Неисполнение работником юридического лица своих трудовых обязанностей, в число которых входит соблюдение порядка работы с денежной наличностью, свидетельствует об отсутствии надлежащего контроля юрлица за исполнением работниками, действовавшими в его интересах, трудовых обязанностей.

Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании незаконным и отмене постановления налоговой инспекции о привлечении к административной ответственности, предусмотренной ст. 15.1 КоАП РФ, в виде взыскания штрафа в сумме 40 тыс. руб.

Судом установлено и материалами дела подтверждено, что общество превысило предельный размер расчетов по одной сделке наличными денежными средствами с предпринимателями (приходные кассовые ордера от разных дат). Помещение, где общество производит наличные денежные расчеты с клиентами и осуществляет хранение денег, не изолировано от других служебных и подсобных помещений, не оборудовано специальным окошком для выдачи денег, не имеет положенных двух дверей: внешней, открывающейся наружу, и внутренней, изготовленной в виде стальной решетки, открывающейся в сторону внутреннего расположения кассы; металлический сейф не прикреплен к строительным конструкциям пола и стен; в помещении кассы отсутствует огнетушитель.

При таких обстоятельствах, учитывая названные нарушения, суд пришел к выводу о наличии в действиях общества состава административного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена ст. 15.1 КоАП РФ.

Суд не принял во внимание довода общества о том, что в рассматриваемом случае за несоответствие помещения кассы общества нормативно установленным требованиям к административной ответственности следовало привлечь руководителя организации.

Согласно ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ, юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъектов РФ предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.

Неисполнение работником юридического лица своих трудовых обязанностей, в число которых входит соблюдение порядка работы с денежной наличностью и порядка ведения кассовых операций, включая соблюдение порядка хранения свободных денежных средств, свидетельствует об отсутствии надлежащего контроля юридического лица за исполнением работниками, действовавшими в его интересах, указанных трудовых обязанностей.

Вина конкретного работника в совершении административного правонарушения не освобождает юридическое лицо от административной ответственности за данное правонарушение. Следовательно, общество правомерно привлечено к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ.

Учитывая изложенное, решением суда от 28.09.2007 по делу № А07-11682/07 в удовлетворении заявленных требований отказано. В порядке апелляционного производства решение суда не обжаловалось. Постановлением ФАС Уральского округа от 18.01.2008 № Ф09-11294/07-С1 решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Расхождения между имеющейся у водителя общества денежной наличностью и сведениями о продаже билетов пассажирам не образуют состава правонарушения, предусмотренного ст. 15.1 КоАП РФ.

Сотрудники налоговой инспекции провели проверку соблюдения Федерального закона от 22.05.2003 № 54-ФЗ «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт» при осуществлении денежных расчетов с населением при перевозке пассажиров в принадлежащем обществу автобусе. В ходе проверки инспекция установила расхождение между имеющейся у водителя суммой наличных денег и сведениями о продаже билетов, отраженными в билетно-учетном листе, в виде излишка в размере 3650 руб.

Полагая, что выявленный излишек денежных средств подтверждает неоприходование обществом в кассу денежной наличности, инспекция составила протокол об административном правонарушении и постановлением привлекла общество к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ в виде штрафа в размере 50 тыс. руб. Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании постановления незаконным.

Суд установил, что на момент проверки водитель продал 114 билетов стоимостью 40 руб. каждый; выручка общества составила 4560 руб., при этом имеющаяся у водителя денежная наличность составила 8210 руб. Вывод инспекции о неоприходовании обществом в кассу денежных средств сделан на основании обнаружения излишка в сумме 3650 руб. при сопоставлении фактического наличия денежных средств у водителя автобуса и сведений о продаже билетов, отраженных в билетно-учетном листе.

Согласно показаниям водителя, 1600 руб. из выявленного у него на момент проверки излишка в размере 3650 руб. составляли его личные деньги, которые он использовал в качестве разменного фонда. Следовательно, денежные средства в размере 2050 руб. были получены им за провоз пассажиров без выдачи билетов и без учета в билетно-учетном листе. Вместе с тем невыдача водителем билетов не образует состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 15.1 КоАП РФ.

Согласно билетно-учетному листу, в конце дня водитель сдал в кассу общества 6440 руб. выручки, что соответствует записям вкладного листа кассовой книги. Поскольку противоречий между показателями билетно-учетных листов и данными кассовой книги общества не установлено, суд сделал вывод о неправомерности в этой части привлечения общества к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ.

Решением Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 08.08.2007 заявленные требования общества удовлетворены, постановление налогового органа о привлечении ООО к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ признано незаконным. ФАС Северо-Западного округа (постановление от 06.12.2007 по делу № А56-14725/2007) решение суда первой инстанции оставил без изменения.

Суд отменил постановление о привлечении к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ, поскольку заявитель, осуществляющий свою деятельность с применением контрольно-кассовой техники, зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя и на него действующим законодательством не возложена обязанность по ведению кассовой книги.

В ходе проверки инспекция установила факты неоприходования за проверяемый период выручки в размере 135 158 руб. (расхождение между данными фискального отчета ККТ и журнала кассира-операциониста). На основании материалов проверки инспекция вынесла в отношении предпринимателя постановление о привлечении его к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ в виде штрафа в сумме 4000 руб.

Полагая, что постановление незаконно, предприниматель обратился в арбитражный суд с заявлением об его отмене. Решением Арбитражного суда Пермского края от 06.07.2007 по делу № А50-8183/07 заявленные требования удовлетворены.

В силу п. 1, 3 Порядка ведения кассовых операций в Российской Федерациивести кассовую книгу по установленной форме обязаны предприятия, объединения, организации и учреждения независимо от организационно-правовой формы и сферы деятельности. Предприниматели без образования юридического лица согласно ст. 23, 48 ГК РФ таковыми не являются.

Порядок ведения журнала кассира-операциониста и его форма утверждены Постановлением Госкомстата России от 25.12.98 № 132. Этот журнал применяется для учета операций по приходу и расходу наличных денежных средств по каждой ККТ, а также является контрольно-регистрационным документом показаний счетчиков.

Журнал кассира-операциониста не является кассовой книгой, ведение которой предусмотрено Порядком ведения кассовых операций в Российской Федерации. В связи с этим неотражение в нем денежных средств, полученных с применением ККТ, не образует состава вменяемого предпринимателю административного правонарушения.

Суд установил, что заявитель, осуществляющий свою деятельность с применением ККТ, зарегистрирован в качестве индивидуального предпринимателя без образования юридического лица. Законодательство не возлагает на него обязанности по ведению кассовой книги.

Учитывая обстоятельства дела, суд пришел к выводу об отсутствии в действиях предпринимателя состава вменяемого ему правонарушения. Постановлением ФАС Уральского округа от 16.10.2007 № Ф09-8499/07-С1 решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Неоприходование в кассу общества денежной наличности послужило основанием для привлечения юридического лица к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ.

Налоговая инспекция провела проверку соблюдения ООО законодательства о применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и расчетов с использованием платежных карт, полноты учета выручки, полученной с применением ККТ. В ходе проверки выявлен факт неоприходования в кассу общества в полном объеме денежной наличности, полученной от реализации товаров, выполнения работ и оказания услуг на общую сумму 162 531 руб.

На основании материалов проверки начальник инспекции вынес постановление о привлечении общества к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ в виде взыскания штрафа в размере 40 тыс. руб.

Общество не согласилось с указанным постановлением и оспорило его в арбитражном суде, который отказал в удовлетворении требований о признании постановления незаконным и его отмене, исходя из следующего.

Пункт 12 Положения о применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением, утвержденного Постановлением Совета Министров — Правительства РФ от 30.07.93 № 745, предусматривает, что оформление кассовых операций осуществляется в соответствии с порядком ведения кассовых операций в РФ, утверждаемым Центральным банком РФ.

Для своевременного и полного учета денежной наличности ее оприходование должно производиться в соответствии с установленным порядком. Так, согласно п. 24 Порядка ведения кассовых операций в Российской Федерациизаписи в кассовую книгу производятся кассиром сразу же после получения или выдачи денег по каждому ордеру или другому заменяющему его документу. Ежедневно в конце рабочего дня кассир подсчитывает итоги операций за день, выводит остаток денег в кассе на следующее число и передает в бухгалтерию в качестве отчета кассира второй отрывной лист (копию записей в кассовой книге за день) с приходными и расходными кассовыми документами под расписку в кассовой книге.

Законодательство не предусматривает иного способа учета наличных денежных средств, кроме их оприходования в кассовой книге организации на основании приходного ордера. Оприходование денежных средств должно производиться в день их поступления. Невнесение обществом в кассовую книгу сведений о наличных денежных средствах в день их поступления суд расценил как их неоприходование, за что ст. 15.1 КоАП РФ установлена административная ответственность.

Постановлением ФАС Дальневосточного округа от 07.04.2008 № Ф03-А04/08-2/622 решение Арбитражного суда Амурской области от 11.10.2007, постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 14.12.2007 оставлены без изменения.

Заявитель пропустил десятидневный срок на подачу заявления об оспаривании постановления административного органа и не привел уважительных причин для его восстановления. Поэтому суд отказал в удовлетворении требований общества о признании незаконным и отмене постановления о привлечении к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ за несоответствие бухгалтерских документов и данных ККТ.

ООО обратилось в арбитражный суд с заявлением об оспаривании постановлений Инспекции ФНС России, которыми общество привлечено к административной ответственности по ст. 15.1 КоАП РФ в виде штрафа в размере 40 тыс. руб.

Согласно ч. 1 ст. 207 АПК РФ, дела об оспаривании решений государственных органов, иных органов, должностных лиц, уполномоченных в соответствии с федеральным законом рассматривать дела об административных правонарушениях, о привлечении к административной ответственности лиц, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, рассматриваются арбитражным судом по общим правилам искового производства, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными в главе 25 и федеральном законе об административных правонарушениях.

В соответствии со ст. 30.3 КоАП РФ и ч. 2 ст. 208 АПК РФ решение (постановление) административного органа о привлечении к административной ответственности может быть обжаловано в арбитражный суд в течение 10-ти дней со дня получения копии оспариваемого решения. В случае пропуска указанного срока он может быть восстановлен судом. Арбитражный суд восстанавливает пропущенный процессуальный срок, если признает причины пропуска уважительными (ч. 2 ст. 117 АПК РФ).

Как установлено судом, копия постановления о привлечении к административной ответственности была вручена заявителю 12.11.2007. Это подтверждается копией почтового уведомления о вручении. Значит, десятидневный срок на подачу заявления об оспаривании постановления о привлечении общества к административной ответственности истек 26.11.2007.

ООО обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании незаконным указанного постановления лишь 10.12.2007, т. е. с пропуском установленного законом срока. Пропуск предусмотренного ч. 2 ст. 208 АПК РФ срока для обжалования служит основанием для отказа в удовлетворении заявления о признании незаконным и отмене постановления о привлечении к административной ответственности.

В случае пропуска данного срока он может быть восстановлен по ходатайству заявителя. Однако суд отказал заявителю в удовлетворении такого ходатайства, поскольку никаких аргументов, обосновывающих уважительность причин пропуска срока, заявитель не привел.

Постановлением ФАС Поволжского округа от 06.05.2008 по делу № А12-18674/07-С10 решение Арбитражного суда Волгоградской области от 16.01.2008 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.03.2008 оставлены без изменения.