учебный год 2023 / Fetisova_E_m_Printsipy_Tolkovania_Grazhdansko-Pravovykh_Dogovorov_2011

переговоры <57>.

--------------------------------

<57> Anotiolli L., Veneziano A. Principles of European contract law and Italian law. The Hague, 2005. P. 263.

Этот пример охватывает правило приоритета индивидуально согласованных условий. Оно закреплено в ст. 5:104 PECL, и его существо сводится к тому, что условия, по которым сторонами велись переговоры, имеют приоритет перед остальными. Однако несмотря на то, что его выделяют в качестве отдельного правила, оно поглощается принципом комплексного толкования договора. Ведь, по сути, толкователь в данной ситуации дает оценку нескольким условиям договора, соотнося их между собой. Комплексность толкования заключается в исследовании истинных намерений сторон при наличии нескольких возможных вариантов толкования. При этом исследование проводится не изолированно в отношении какого-то условия, а при анализе их совокупности.

Комплексное толкование возможно лишь в случаях, когда упущение касается только слов и выражений отдельных частей договора, а не самого содержания волеизъявления. Неопределенность во всех частях указывает на незаконченность волеизъявления. Причем незаконченность эта относится вовсе не к редакции сделки, а прямо к юридическому составу волеизъявления.

Дополнение договора возможно при наличии норм, способных восполнить названный пробел. В то же время если "незаконченность волеизъявления" касается существенных условий договора, то проблема восполнения контракта становится острее, ведь соглашение будет под угрозой незаключенности.

Для разрешения названной проблемы существует третий универсальный принцип толкования - в пользу действительности, заключенности и исполнимости договора.

Принцип толкования в пользу действительности, заключенности и исполнимости договора

В римском праве данный принцип отражен в виде максимы Ut res magis valeat quam pereat, согласно которой если какое-то условие непонятно и в одном случае может быть признано действительным, а в другом - нет, то его следует толковать в пользу действительности (favor negotii).

Каждый договор (его условие) должен иметь свою цель, причину, поэтому недопустимо его произвольное признание несогласованным (незаключенным, недействительным). Обратное возможно лишь в том случае, если никакое толкование не устраняет абсурдности или неопределенности соглашения.

Зачастую в литературе данный принцип называется правилом полезного эффекта <58>. Стремление к приданию договору эффекта заключается в том,

что с помощью инструментов толкования договор и его отдельные условия следует всеми возможными силами признавать:

--------------------------------

<58> См., напр.: Caumes C. Op. cit.

-заключенным;

-действительным;

-исполнимым;

-не абсурдным и т.д.

Воспитанная на этом традиционном уважении к личности, к волеизъявлениям в сфере частного права, европейская юриспруденция разных областей и территорий крепко держится латинского предания и ищет ценой многочисленных аккомодаций, как оградить эффект сделки от инвалидации, - если не вполне, то хотя отчасти, если не в отношении ее буквы и слова, то в отношении ее общей тенденции, конечной цели, которой волеизъявление имело достигнуть <59>.

--------------------------------

<59> Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1902. С. 917.

Таким образом, неудивительно, что данный принцип получил широкое распространение во многих правопорядках. Так, согласно ст. 1157 ФГК если какое-либо договорное условие может пониматься в двух смыслах, то следует понимать его предпочтительно в том смысле, в каком оно может повлечь какие-либо последствия, а не в том, в каком оно не имело бы никаких последствий. В соответствии со ст. 1367 Итальянского гражданского кодекса в случае сомнения договор или его отдельные статьи должны толковаться в пользу того, что они имеют эффект, нежели в пользу обратного. В аналогичном ключе изложена ст. 1284 Испанского гражданского кодекса: "Если какое-либо из условий имеет несколько значений, то его следует понимать в том значении, которое придает договору большую действенность". Соответствующее положение есть и в Гражданском законе Латвии в ст. 1507: "Толкованию, согласно которому сделка поддерживается и по возможности остается в силе, отдается предпочтение перед толкованием, имеющим обратные последствия".

В странах общего права судебные прецеденты также склоняются к интерпретации, которая оставляет договор в силе, нежели делает его недействительным <60>.

--------------------------------

<60> Torncello v. United States, 681 F.2d 756, 761 (Ct. Cl. 1982): "Thus, any choice of alternative interpretations, with one interpretation saving the contract and the other voiding it, should be resolved in favor of the interpretation that saves the contract".

Неудивительно, что данный принцип наконец нашел свое отражение в

ст. 5:106 Принципов европейского контрактного права (PECL) <61>.

--------------------------------

<61> "Толкование условий в пользу законности и эффективности является предпочтительнее, чем то, которое не дает такого эффекта".

Следует учитывать, что свобода договора не является абсолютной. В ряде случаев правила общественного порядка, нравственности, справедливости и т.д. запрещают некоторые виды договоров или их отдельные условия. Однако там, где очевидных предпосылок для признания договора недействительным нет, толкование следует давать в пользу его сохранения. Н.Л. Дювернуа назвал указанный принцип "задачей охранения силы сделки против безмерного разрушительного эффекта ее инвалидации"

<62>.

--------------------------------

<62> Дювернуа Н.Л. Указ. соч. С. 917.

В российском дореволюционном праве принцип полезного эффекта нашел свое отражение в проекте Гражданского уложения 1905 г. (ст. 86, 89): "...во всяком случае, неясные выражения должны быть объясняемы в смысле, наиболее благоприятном для поддержания действительности сделки" <63>. В то же время указанный принцип не получил развития ни в Гражданском кодексе РСФСР 1922 г., ни в ГК СССР 1964 г. Из действующей редакции ст. 431 ГК РФ также нельзя вывести правило полезного эффекта.

--------------------------------

<63> Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов / Сост. И.М. Тютрюмов. Книга четвертая. М., 2004 // СПС "КонсультантПлюс".

Восполнение названного пробела можно найти в российской судебной практике. Следует признать, что суды прошли долгий извилистый путь, прежде чем восприняли необходимость придавать договору эффект. Несмотря на то, что на сегодняшний день имеется ряд судебных актов, поддержавших идею толкования в пользу действительности и заключенности договора, еще предстоит проделать большую работу по ее широкому распространению.

Рассмотрим подробнее каждый из аспектов лишения сделки полезного эффекта.

Если говорить о недействительности договора, то сегодня в российской судебной практике наиболее остро стоит вопрос о чрезмерном использовании судами положений ст. 168 ГК РФ, в соответствии с которой сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Эта проблема была отражена в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобренной решением Совета при

Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009). В соответствии с п. 5.2.1 этого документа судебная практика признания сделок ничтожными на основании ст. 168 ГК РФ получила в настоящее время весьма широкое распространение. Тем самым стабильность и предсказуемость гражданского оборота поставлены под серьезную угрозу.

В процессе разработки проекта ГК РФ в части рассматриваемой статьи выдвигались многочисленные предложения по ее совершенствованию.

Так, например, в работе А.Г. Карапетова и А.И. Савельева предлагается указать на то, что в случаях, когда это очевидно вытекает из природы нормы, последствием нарушения сделкой императивной нормы будет не недействительность, а некая иная санкция. Для этого достаточно в ст. 168 ГК РФ указать на то, что недействительность противозаконной сделки имеет место, если иное не вытекает не только из прямого указания в законе (как это предписано в действующей редакции), но и из существа самой нормы <64>.

--------------------------------

<64> Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: В 2 т. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. М., 2012 // СПС "КонсультантПлюс".

С 1 октября 2013 г. ст. 168 ГК РФ начнет действовать в следующей редакции <65>:

--------------------------------

<65> Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации".

"1. За исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

2. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки".

Таким образом, содержание новой редакции ст. 168 ГК РФ нацелено на уменьшение числа случаев необоснованного признания договоров ничтожными за счет установления оспоримости сделок и отсылки к иным последствиям нарушения, не связанным с недействительностью.

Современной судебной практикой также предпринимаются попытки уменьшить частоту применения ст. 168 ГК РФ в спорах между сторонами.

Например, в одном из дел предметом спора выступал вопрос о последствиях продажи заложенного движимого имущества без согласия

залогодержателя. До недавнего времени суды ссылались на положения ст. 346 ГК РФ, согласно которой залогодатель вправе отчуждать предмет залога, передавать его в аренду или безвозмездное пользование другому лицу либо иным образом распоряжаться им только с согласия залогодержателя, и признавали такой договор ничтожным на основании ст. 168 ГК РФ <66>.

--------------------------------

<66> См., напр.: Постановления ФАС Уральского округа от 06.06.2006 N Ф09-2093/06-С3 по делу N А60-19975/05-С2, ФАС Волго-Вятского округа от

03.01.2002 N А29-6052/01-2Э.

Эта тенденция была изменена принятием Постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о залоге", в котором п. 23 закреплено, что в случае, когда для распоряжения заложенным движимым имуществом требовалось согласие залогодержателя (п. 2 ст. 346 ГК РФ), сделка залогодателя по распоряжению предметом залога, совершенная без согласия залогодержателя после заключения договора о залоге, не может быть оспорена последним, поскольку в подп. 3 п. 2 ст. 351 Кодекса установлено иное последствие нарушения положений закона о распоряжении залогодателем предметом залога, а именно предъявление требования о досрочном исполнении обязательства, обеспеченного залогом, и об обращении взыскания на предмет залога.

Таким образом, сформировался подход, согласно которому не следует слепо признавать договоры ничтожными при возможности их сохранения и применения иных последствий, вытекающих из закона.

Мне неизвестны случаи признания договора действительным через его толкование с использованием инструментария ст. 431 ГК РФ, хотя анализ судебной практики в отношении заключенности договора показывает возможность широкого применения такого механизма. При исследовании договора на предмет его заключенности нередко применяется механизм, аналогичный приведенному в п. 23 Постановления Пленума ВАС РФ "О некоторых вопросах применения законодательства о залоге".

Например, в одном из споров, вытекающих из договора займа, стороны представили копии договора, отличавшиеся сроками возврата суммы займа

<67>.

--------------------------------

<67> Постановление Президиума ВАС РФ от 05.04.2011 N 16324/10 по делу N А40-146172/09-42-745.

В Определении ВАС РФ по данному делу суд, передавая вопрос на рассмотрение Президиума ВАС РФ, предложил два подхода <68>.

--------------------------------

<68> Определение ВАС РФ от 13.01.2011 N ВАС-16324/10 по делу N

А40-146172/09-42-745.

Согласно первому в отсутствие подлинника договора и наличия

разночтений в копиях сторон договор займа следует признать незаключенным. Согласно второму подходу к отношениям сторон должны быть применены положения ст. 810 ГК РФ о сроке возврата суммы займа.

Президиум ВАС РФ, вынося Постановление по данному делу, указал, что при подтверждении передачи суммы займа заемщику, но наличии разногласий по срокам ее возврата договор займа не может считаться незаключенным. К правоотношениям сторон, возникшим в результате заключения такого договора, подлежат применению положения п. 1 ст. 810 ГК РФ, согласно которым в случаях, когда срок возврата договором не установлен или определен моментом востребования, сумма займа должна быть возвращена заемщиком в течение тридцати дней со дня предъявления заимодавцем требования об этом.

Даже в случае отсутствия оригинала договора займа, с учетом доказанности реального исполнения заимодавцем своей обязанности по предоставлению займа, у заемщика, в свою очередь, возникает обязательство по возврату денежных средств. Наступление срока исполнения данного обязательства должно определяться в соответствии с требованиями п. 1 ст. 810 ГК РФ. Требованием заимодавца о возврате займа можно считать направленную должнику копию искового заявления о взыскании заемных средств.

В литературе принцип необходимости толкования в пользу заключенности договора поддерживается достаточно давно. Как отмечает Л.А. Новоселова, "если путем толкования условий сделки, оценки иных письменных доказательств по делу можно установить наличие и содержание встречно направленной воли сторон, то основания для признания договоров незаключенными отсутствуют.

Пороки волеизъявления могут быть компенсированы путем толкования договора... В целях выявления воли сторон закон требует принимать во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся в отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон" <69>.

--------------------------------

<69> Новоселова Л. Заключен ли договор? Об оценке арбитражными судами наличия договорных отношений // Хозяйство и право. 1994. N 9. С.

104.

Как показывает анализ российской судебной практики, применение принципа толкования договора в пользу его заключенности позволяет устранить негативные последствия отсутствия тех или иных существенных условий договора. В частности, накоплена обширная практика по оставлению договора в силе, несмотря на наличие каких-либо неясностей в отношении предмета.

В соответствии с правовой позицией ряда судов само по себе неясное выражение предмета в тексте договора не может с неизбежностью свидетельствовать о незаключенности такого договора, поскольку

установление предмета договора, согласно ст. 431 ГК РФ, возможно путем выяснения действительной общей воли сторон с учетом цели договора. Судом могут приниматься во внимание все соответствующие обстоятельства, в том числе последующее поведение сторон <70>.

--------------------------------

<70> См.: Постановления Третьего арбитражного апелляционного суда от 13.02.2009 N А33-11748/2008-03АП-3819/2008 по делу N А33-11748/2008;

ФАС Уральского округа от 12.05.2005 N Ф09-433/04-С5 по делу N А6023384/2002; ФАС Северо-Кавказского округа от 28.02.2008 N Ф08-795/08 по делу N А53-18356/2006-С3-9.

Кроме того, отсутствие в договоре иных условий, названных в законе в качестве существенных для данного вида, также не всегда может свидетельствовать о его незаключенности. Для придания договору эффекта используется механизм отхода от буквального толкования договора и исследование общих намерений сторон, их поведения при заключении и исполнении договора.

Наиболее ярким примером такого случая являются споры о заключенности договора подряда. Не так давно в российской судебной практике существовала тенденция признавать договор подряда незаключенным при согласовании сторонами срока выполнения работ путем указания на событие, наступление которого не является неизбежным, а в ряде случаев зависит исключительно от воли одной из сторон <71>.

--------------------------------

<71> См., напр.: Постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 17.09.2009 по делу N А33-18098/08; ФАС Восточно-Сибирского округа от

22.03.2007 N А19-16762/06-26-Ф02-1306/07 по делу N А19-16762/06-26; ФАС Дальневосточного округа от 15.06.2005 N Ф03-А37/05-1/1315; ФАС ЗападноСибирского округа от 09.03.2010 по делу N А27-8679/2009, от 12.02.2010 по делу N А70-4702/2009; ФАС Московского округа от 22.09.2009 N КГ- А40/9246-09-П по делу N А40-32575/08-48-267; ФАС Поволжского округа от

01.03.2010 по делу N А12-16704/2009.

Суды указывали на недопустимость такого способа определения сроков выполнения работ ввиду его несоответствия требованиям ст. 190 ГК РФ, что влекло признание договора незаключенным несмотря на то, что подрядчик уже приступил к выполнению работ, заказчик осуществил их приемку и т.д.

В соответствии с п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 57 "О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств" арбитражный суд, независимо от заявленных участвующими в деле лицами возражений, должен оценить обстоятельства, свидетельствующие о заключенности и действительности договоров. На положениях этого Постановления Пленума и основывались суды, признавая договор подряда незаключенным, несмотря на возражения сторон об

отсутствии разногласий по срокам выполнения работ.

Поворотным моментом в регулировании данного вопроса стало принятие Постановления Президиума ВАС РФ от 18.05.2010 N 1404/10 по делу N А40-45987/09-125-283, который установил, что срок выполнения работ признается согласованным, а договор заключенным, если стороны в разумный срок совершили действия, составляющие условие, с момента наступления которого начинает течь срок выполнения работ по договору.

Этот судебный акт стал первым напоминанием о недопустимости произвольного признания договоров незаключенными. Однако острота ситуации не была снята: появились споры о том, что считать таким разумным сроком. Через непродолжительное время было принято Постановление Президиума ВАС РФ от 08.02.2011 N 13970/10 по делу N А46-18723/2008, поставившее точку в этом споре. Согласно этому судебному акту фактическое исполнение сторонами договора, в котором условие о сроке не согласовано, устраняет неопределенность в отношении сроков выполнения работ и влечет невозможность признания его незаключенным.

Универсальность принципа толкования в пользу действительности, заключенности и исполнимости договора состоит не только в том, что сделка будет признана недействительной или незаключенной в крайних случаях, но и в стремлении толкователя создать условия для возможности исполнения сторонами своих обязательств.

Зачастую стороны включают в договор такие условия, которые снимают с одного лица обязанность по исполнению взятых на себя договорных обязательств, в то время как контрагент добросовестно исполнял свои обязательства.

В качестве примера можно привести следующее дело.

По договору страхования был застрахован ущерб от бури, вихря, урагана и иных природных явлений в том случае, если они будут классифицированы компетентным органом (Гидрометцентром РФ) как стихийные бедствия.

На момент заключения договора страхования в действующей редакции Федерального закона "О гидрометеорологической службе" отсутствовало понятие стихийного бедствия, в Законе использовалось понятие "опасное природное явление". Таким образом, компетентный орган не мог выдать соответствующее заключение для признания случая страховым по объективным причинам.

На отсутствие заключения и ссылался страховщик, мотивируя правомерность своего отказа от выплаты страхового возмещения. Однако суд, обязывая страховщика выплатить спорную денежную сумму, указал, что условие договора страхования, согласно которому ущерб возмещается при наличии заключения органов гидрометеорологической службы о том, что сильный ветер является стихийным бедствием, противоречит законодательно установленной компетенции указанных органов <72>.

--------------------------------

<72> Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 15.06.2009 по делу N А32-479/2008-52/2; ФАС Уральского округа от 12.01.2010 N Ф09-

10825/09-С5 по делу N А71-7726/2009-Г29.

При ином толковании условий договора решение суда привело бы к абсурдному результату: страхователь, добросовестно исполняющий обязанность по оплате страховой премии, изначально на момент заключения договора был бы лишен права требовать выплаты страхового возмещения.

Таким образом, проведенный анализ принципа полезного эффекта показывает его широкое распространение на практике в части стремления к сохранению договорных отношений и придания им эффективности с помощью инструментов толкования.

Принцип толкования в пользу меньшего объема обязательств

Как и большинство принципов, рассмотренных выше, принцип толкования в пользу меньшего объема обязательств берет свое начало из римских традиций. Еще Ульпиан отмечал, что "в случае темноты всегда следует предпочитать то, что является наименьшим" <73>.

--------------------------------

<73> Цит. по: Перетерский И.С. Толкование международного договора.

М., 1959. С. 8.

В качестве общеизвестного в Дигестах указывается (D. 45.1.1.4) положение о том, что, если на вопрос кредитора: "Обещаешь ли дать 20?" должник отвечает: "Обещаю дать 10", или наоборот, обязательство заключено в меньшей сумме, в отношении которой соглашение можно считать достигнутым <74>.

--------------------------------

<74> Краснокутский В.А., Новицкий И.Б., Перетерский И.С. и др. Римское частное право: Учеб. / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 2004 // СПС "КонсультантПлюс".

Принцип толкования в пользу меньшего объема обязательств нашел свое отражение во многих правопорядках.

Так, в соответствии со ст. 1371 Итальянского гражданского кодекса при невозможности истолкования следует считать, что должник принял на себя меньший объем обязательств. В Испанском гражданском кодексе в ст. 1289 закреплено, что, когда абсолютно невозможно разрешить сомнения в отношении отдельных условий, толкование должно даваться в пользу передачи меньшего объема прав, если договор является безвозмездным. В аналогичном ключе изложено соответствующее положение Всеобщего гражданского кодекса Австрии (§ 915): в случае односторонне обязывающего договора при сомнении предполагается, что должник хотел взять на себя скорее более легкое бремя, нежели более тяжелое; в случае двусторонне обязывающих - неясность толкуется против того лица, которое ею воспользовалось <75>. В ст. 1432 Гражданского кодекса Квебека сказано:

"При наличии сомнений договор толкуется в пользу лица, принявшего на себя обязанность, и против лица, ее установившего. В любом случае договор должен толковаться в пользу присоединившейся стороны или потребителя" <76>. Наконец, принцип толкования в пользу меньшего объема обязательств отражен и в Гражданском законе Латвии в ст. 1508: "Щадящему толкованию отдается предпочтение перед другими, и по этому основанию предпочтение имеет то, которое наименьшим образом обязывает должника".

--------------------------------

<75> Всеобщий гражданский кодекс Австрии. М., 2011. С. 160.

<76> Богданов Е. В чью пользу толковать сомнение? // Российская юстиция. 2001. N 9 (см.: СПС "КонсультантПлюс").

Данный принцип не чужд и российской правовой традиции. В п. 5 ст. 1539 т. X Свода законов Российской империи закреплялось: "Если все правила... недостаточны будут к ясному истолкованию договора, тогда, в случае равного с обеих сторон недоумения, сила его изъясняется более в пользу того, кто обязался что-либо отдать или исполнить, по тому уважению, что от противной ему стороны зависело определить предмет обязательства с большей точностью".

Вбольшинстве приведенных законодательных формулировок закрепляется правило о допустимости применения названного принципа лишь в случае невозможности иного истолкования. Таким образом, в иерархии принципов толкования (если о таковой можно говорить) рассматриваемому принципу нельзя отдавать приоритет.

И это неудивительно. Договоры должны исполняться, а стороны должны осознавать существо и объем взятых на себя обязательств. В некотором смысле можно сказать, что данный принцип отражает патерналистические цели законодателя по охране интересов слабой стороны договора.

Вэтом отношении принцип толкования в пользу меньшего объема обязательства очень схож с иным инструментом толкования - правилом contra preferentum, существо которого заключается в толковании неясных условий договора против стороны, настоявшей на их включении.

Если принцип толкования в пользу меньшего объема обязательств нацелен прежде всего на определение существа обязанностей сторон, то принцип contra preferentum применяется при оспаривании договора, при попытках сильного контрагента злоупотребить правами, при толковании так называемых exclusion clauses и т.д. Таким образом, сфера применения последнего более обширна.

Вто же время для правила contra preferentum необходимо выявить сторону, настоявшую на включении спорного условия в договор, в то время как для принципа толкования в пользу меньшего объема обязательств данное обстоятельство не играет принципиальной роли.

При анализе положений ст. 1539 Свода законов Российской империи В.Л. и В.В. Исаченко указывают на допустимость применения рассматриваемого принципа толкования лишь при совокупном наличии двух