Законы Хаммурапи
Возникновение шумерской цивилизации на территории Междуречья. Царство Хаммурапи
СТРАНИЦА 32 ТОМСИНОВ!!!!
Источники и общая характеристика Законов Хаммурапи (+)
Древнейшим источником права в государствах Двуречья был обычай, нормы права первоначально были неписаными. Обязательный правовой характер в классовом обществе приобретали те правила поведения, которые вырабатывались в обществе в результате длительного повторения одинакового решения тождественных или аналогичных случаев общественной жизни. В Вавилоне многие обычаи, сложившиеся еще при первобытнообщинном строе, сохраняются первое время и по образовании государства, подвергаясь, однако, существенным изменениям в соответствии с классовым характером, который приобрело общество.
Об одной из попыток богатой верхушки общества сломить силу старых обычаев созданием новых обычаев, выгодных для имущих, рассказывает документ, повествующий о реформах Урукагины. В этом же документе содержится указание на сохранившийся в Шумере от времен матриархата обычай полиандрии (многомужества), которому отныне государство отказывает в своем признании, угрожая смертной казнью тем женщинам, которые будут его придерживаться.
Наряду с обычаем, однако, весьма рано появляется другой источник права - закон. В государствах Древней Месопотамии основным источником права очень рано стал писаный законодательный акт, принятый по воле правителя того или иного царства. Появление царских узаконений было обусловлено здесь особыми условиями становления и развития многочисленных государств, возникавших в ходе войн, переворотов, завоеваний, когда складывались непрочные территориально-политические объединения, падала или укреплялась власть того или иного правителя, устанавливалось верховенство того или иного этноса. Царское законодательство стимулировалось и относительно ранним развитием товарно-денежных отношений, связанных главным образом с внешней торговлей. Вавилон был одним из главных центров международной торговли в Древнем мире.
Первые царские надписи не были законами или реформами в собственном смысле слова. Они содержали сведения о действительных или мнимых победах месопотамских царей, их благодеяниях жителям своей страны, городам, храмам, богам. Непременным атрибутом этих надписей становится утверждение о восстановлении справедливости, о защите царем обездоленных: бедных, сирот, вдов. К числу таких исторических актов принадлежат так называемые реформы Уруинимгины, правителя царства Лагаша. В них говорилось об освобождении бедняков от долгов, побоев, произвольных поборов, о защите храмового имущества, на которое посягали прежние правители. Не будучи изложением действующих законов, первые надписи между тем заложили основу письменной традиции составления и обнародования законодательных повелений правителя, законов в собственном смысле слова. Такими действующими законодательными актами и были дошедшие до нас, правда не в полном объеме, древнейшие Законы Ур-Намму, Липит-Иштара, Билаламы, Среднеассирийские законы. Несмотря на сходство (иногда текстуальное) и на совпадение ряда норм, все эти законы не могли не содержать и расхождений, так как каждый правовой акт отражал реалии своего времени, особенности своего государства.
Нормативный акт как источник права уже был в полной силе во времена Урукагины (XXIX в. до н.э.) и, разумеется, появился значительно раньше. От времен Урской династии до нас дошли отрывки кодекса шумерийских законов. Последние касаются вопросов усыновления, похищения женщин, возмещения ущерба, причиненного собственнику судна, возмещении ущерба, причиненного нанимателем собственнику вола. Шумерийский кодекс времен Урской династии, несомненно, оказал влияние на позднейшие законы Хаммурапи, однако в них заметно значительное смягчение суровых положений древнешумерийского права.
Самым значительным правовым документом Месопотамии считаются Законы Хаммурапи, царя Вавилона - крупнейшего государства Двуречья II тысячелетия до н.э. Законы Хаммурапи были составлены, по некоторым предположениям, в конце его правления (середина XVIII в. до н.э.) и вобрали законы предшествующих правителей, обычное право и собственные установления Хаммурапи - его указы и типичные решения судебных дел. Законы Хаммурапи стоит признать одним из самых значительных памятников правовой мысли древневосточного общества. Это первый известный нам во всемирной истории подробный сборник законов, охватывающий чуть ли не все аспекты жизни вавилонского общества того времени (гражданское, уголовное и административное право). Царь Хаммурапи своим законодательством попытался оформить и закрепить общественный строй государства, господствующей силой в котором должны были явиться мелкие и средние рабовладельцы. Хаммурапи в своем кодексе старался защищать низшие слои населения, так как он стремился сохранить свою власть. Защищая слабых, он минимизировал возможность возникновения различных предпосылок к революционным настроениям. Законы Хаммурапи как по содержанию, так и по уровню развития юридической мысли представляли собой большой шаг вперёд по сравнению с предшествовавшими им шумерским и аккадским правовым памятникам.
Законы Хаммурапи представляют собой обширный законодательный памятник. Они состояли из Пролога, собственно текста законов и Эпилога. Всего из сплошного текста, выбитого на камне, переводчиками выделено 282 статьи, причем около 37 статей оказались уничтоженными (соскобленными). Дело в том, что каменная стела из базальта была в свое время вывезена из Вавилона в соседнее царство Элам (территория нынешнего Ирана), где по приказу местного правителя и было выскоблено место для традиционной хвалебной надписи о подвигах покорителя Вавилона. Этот камень был найден в 1901-1902 годах французской археологической экспедицией при раскопках в районе города Сузы, бывшей столицы Элама. 3600 строк текста высечены на черном базальтовом столбе высотой 213 см вместе с изображением Хаммурапи, стоящего в молитвенной позе перед богом Солнца вавилонян - Шамашем, который вручал ему эти законодательные положения.
В тексте часть статей оказалась стертой, этот пробел был частично восполнен последующими находками, а отчасти более ранними. Несколько недостающих статей на камне было восстановлено благодаря найденным табличкам из библиотеки ассирийского царя Ассурбанипала, которые содержали тексты законов Хаммурапи, а вскоре вслед за находкой столба в Сузах там же были найдены еще 3 обломка другой стелы из такого же материала, с таким же текстом, благодаря чему удалось восстановить несколько статей законов. В 1914 году Пенсильванский университет опубликовал найденную при раскопках в Ниппуре табличку, содержащую текст статей 90-162 кодекса. Эта табличка дала возможность восполнить текст законов одиннадцатью новыми статьями из числа недостающих в основном тексте.
Кодекс Хаммурапи затрагивает самые различные вопросы права. Он регулировал порядок судебного разбирательства, охрану собственности, пользование землей и отводными каналами, торговые и финансовые сделки и услуги, брачные договоры и лично-имущественные права членов семьи, защиту от посягательств на личность и имущество, ответственность за недобросовестную или некачественную работу, тарифы за работу по найму. «Таковы справедливые законы, которые рассудительный царь Хаммурапи дал своему народу, дабы приучить его к строгой дисциплине и хорошему поведению».
Его изложение, однако, весьма далеко от точности и полноты. Правовые положения изложены казуистично, без достаточных обобщений. Часть ученых считают, что судебник Хаммурапи не придерживается в своем изложении никакой системы. Такой вывод в значительной мере обусловлен тем, что нормы уголовного права чередуются с нормами процессуальными, нормами, регулирующими имущественные отношения и прочими, то есть не делается различия между гражданским правом и уголовным, не заметно различия частного и публичного права, нет различия между гражданским и уголовным процессом. Однако внутренняя логика изложения правового материала здесь присутствует. Например, нормы права группируются по предметам правового регулирования, а переход от одной группы к другой осуществляется путем ассоциаций.
Так, статьи 6-25 кодекса посвящены охране собственности царя, храмов, общинников и царских людей. Эта группа норм заканчивается нормой о противоправном завладении чужим имуществом. Казалось бы, переход к ст. 26, открывающей раздел об имуществе, полученном от царя за службу, согласно которой воин, не пошедший в поход, подлежал смертной казни, нелогичен. Между тем логика древнего законодателя заключалась в том, что речь шла об ответственности не столько за дезертирство, сколько за использование чужого (царского) поля, право на которое воин потерял, отказавшись идти в поход.
Пролог содержит перечень деяний царя Хаммурапи и значение его вклада в обеспечение благоденствия подданных, в том числе оценку своей законодательной деятельности («вложил в уста страны истину и справедливость и ублаготворил плоть народа»). Цель пышных прологов, гласящих о справедливости, великих заслугах правителя, заключалась в том, чтобы обосновать угодность, обязательность царских постановлений и тем самым законность царской власти.
Изложение собственно законов начинается с вопросов суда. Этому посвящены первые пять статей кодекса, составляющие как бы первый, вводный его раздел. Эти статьи со всей решительностью выступают против царившего в судах произвола. Они угрожают судье строгими наказаниями за изменение судебных решений, обвинителям - тяжелыми карами за недобросовестное обвинение, а свидетелям - за ложные показания на суде. Эти статьи позволяют догадываться о неприглядной картине широко распространенных подкупов судей и свидетелей, к которым, по-видимому, прибегала систематически в Вавилоне имущая верхушка.
Вслед за тем начинается обширный раздел, посвященный регулированию вопросов собственности (ст. 6-126). Сюда относятся не только нормы, регулирующие положение различных видов собственности, в частности земельной собственности, но и нормы, предусматривающие защиту собственности, в частности, устанавливающие наказания за кражу, грабеж, ответственность за порубку деревьев, потраву полей. К этому же разделу относятся все статьи, которые регулируют способы приобретения собственности, способы пользования чужой собственностью.
Вслед за этим вторым разделом следует раздел, посвященный браку, семье (ст. 127-195). Здесь рассматриваются не только вопросы о форме и способах заключения брака, об условиях допустимости многоженства, об условиях развода, о личных и имущественных взаимоотношениях супругов, а также родителей и детей, о наследовании имущества, но вместе с тем предусматриваются и все преступления, направленные против семьи и установленного порядка семейных отношений.
За разделом о браке и семье следует раздел, посвященный преступлениям против личности, точнее защите личности и ее здоровья (ст. 196-214). Вслед за этим разделом идет последний раздел кодекса, посвященный труду и орудиям труда (ст. 215-282). В этом разделе содержатся статьи, устанавливающие вознаграждение и ответственность врача, ветеринара, строителя, судовщика, статьи о найме быков и об ответственности хозяина за бодливого быка, о сельскохозяйственных рабочих, ремесленниках, наказаниях за кражу сельскохозяйственных инструментов, о найме ослов, повозки, судна и, наконец, о рабах. Этот последний раздел при всем многообразии вопросов, которые в нем рассмотрены, несомненно, объединяется единством предмета, которому он посвящен. Во всего его статьях речь идет о труде и об орудиях труда.
Таким образом, система кодекса Хаммурапи представляется в следующем виде:
а) суд;
б) собственность;
в) брак и семья;
г) защита личности;
д) труд и орудия труда;
Называя себя «царем справедливости», Хаммурапи утверждал в заключительной части Свода законов: «Слова мои изысканны, нет ничего равного моей мудрости, нет соперника у моих деяний». Его мудрость была нацелена на обуздание произвола власть имущих, безмерной жадности богатых и сильных по отношению к тем, кто платил налоги в царскую казну и поставлял воинов на царскую службу. В эпилоге (заключение) содержатся проклятия богов для царей (а не для простых смертных), которые нарушат закон.
Наряду с законодательством значение источников права имели различного рода административные распоряжения, в первую очередь распоряжения царя, которые давались в отдельных конкретных случаях. До нас дошла переписка царя Хаммурапи с губернатором Ларсы Синидинамом.
Для источников права Месопотамии, в том числе и для ЗХ, характерна примитивная правовая техника, казуистичность норм права, их формализм, символический характер. В них нет ни четкого понятия преступления, которое не всегда можно отделить от частного правонарушения, ни сформулированной нормы, касающейся убийства, кражи и прочего. В основе правовой нормы лежит конкретный случай, отсутствие абстрактных определений. В этих правовых нормах закреплялись наиболее часто встречающиеся, социально-значимые и сложные случаи, не было и систематизации. Символична была ответственность за ряд преступлений, например, отрезание груди у кормилицы, подменившей ребенка (ст. 194). Формальный и символичный характер имела также клятва.
Характерной чертой правовых документов была их незавершенность. Положения Законов Хаммурапи, например, касались главным образом правового регулирования отношений, связанных с царско-храмовым хозяйством. Они не затрагивали многие важные области внутриобщинных отношений, отношений общин с царской властью и прочее. Право Месопотамии, так же как право других древневосточных государств, несло на себе заметное влияние религии, религиозной идеологии. Но это влияние не было столь глубоким, как, например, в Индии. Как решались вопросы, которые не урегулированы, неизвестно. Возможно, они регулировались обычаями или по аналогии.
Правовое положение основных групп населения (+)
Социальная структура Древнего Вавилона отражала многоукладный характер его экономики, наличие в вавилонском обществе связанных между собой, но относительно обособленных производственных комплексов: царского, храмового, общинного хозяйства, принадлежность к которым во многом определяла правовой статус жителей Вавилона, степень их свободы. Наряду с ярко выраженным неравенством между свободными и рабами в ЗХ на первый план выходит и другое социальное неравенство: между самими свободными - авилумом («человеком») и мушкенумом («падающим ниц»).
При таком документальном материале о Древнем Вавилоне, каким располагает историческая наука, трудно с полной определенностью сказать, чем было обусловлено деление рабовладельческого класса в Вавилоне на авилум и мушкенум и что собой представляло это деление. Однако на основании анализа того законодательного материала и тех документов, которые есть в нашем распоряжении, можно считать несомненным следующее:
а) как авилум, так и мушкенум обладали правом собственности на рабов и, следовательно, относились к числу представителей рабовладельческого класса (ст. 15, 199);
б) наказания в ряде случаев установлены были более тяжелые, когда потерпевшим являлся авилум, и более легкие в тех случаях, когда потерпевшим являлся мушкенум; так, например, за телесные повреждения, причиненные авилум (вышибленный глаз, зуб и другое), виновный отвечает по принципу талиона, то есть ему грозит членовредительное наказание; если же потерпевший мушкенум, то виновный отделывается уплатой штрафа (ст. 196-198);
в) однако вместе с тем можно отметить защиту собственности мушкенум в ряде статей кодекса (ст. 8, 15, 16), где говорится о краже имущества мушкенум, о краже и укрывательстве его рабов; он владел неотчуждаемым земельным наделом из царско-храмового фонда на условиях выплаты доли урожая в казну, поэтому землевладение мушкенума охранялось особым образом;
Таким образом, изучение законов Хаммурапи приводит к выводу, что мушкенум составляют более низкий по своему положению разряд свободных граждан Вавилона, чем авилум. Так как они имели право обладать рабами, они должны быть отнесены к классу рабовладельцев, но вместе с тем ясно, что среди вавилонских рабовладельцев они составляли группу в какой-то мере неполноценных граждан, граждан второразрядных.
Само слово «мушкенум» иногда оставляется исследователями без перевода, иногда же дается перевод, который неизбежно должен стать попыткой разъяснения этого не вполне ясного вопроса. Так, И. М. Волков передает слово «мушкенум» словом «вольноотпущенник». Академик В. В. Струве полагает, что под мушкенум следует понимать жителей тех городов и областей, которые были покорены Вавилоном, то есть главным образом жителей Шумера.
В подтверждение своего взгляда на значение различия между авилум и мушкенум академик Струве указывает на то явление, которое, по его мнению, имело место в Вавилоне, а именно: будто частная собственность существовала лишь у мушкенум, то есть у жителей экономически более развитых городов юга, и не существовала формально на севере, у вавилонян, где еще сохраняются элементы общинного рабовладения и где индивидуальное владение «пережиточно рассматривается как храмовое или царское имущество». Это мнение, будто частная собственность на рабов существовала только у мушкенум и будто принадлежащее авилум индивидуальное владение рабами рассматривалось как храмовая или дворцовая собственность на них, автор подтверждает ссылкой на ст. 15, 16 и 175, где три раза сопоставляются дворцовые рабы и рабы мушкенум без особого упоминания о рабах авилум, а также на ст. 8, где опять-таки сопоставляются имущество дворца и имущество мушкенум, при полном умолчании об имуществе авилум.
Хотя в ст. 15, 16 и 175 действительно три раза повторяется сопоставление дворцового раба и раба мушкенум без какого-либо упоминания о рабах авилум, однако в ряде других статей судебника о рабах упоминается в общей форме, без какого-либо указания специально на рабов мушкенум (ст. 199, 205, 213, 214, 217, 223, 231, 252). Отсюда следует сделать вывод, что ст. 15, 16 и 175 предусматривают лишь особые, исключительные случаи, которые относятся к рабам мушкенум и дворца и не относятся к рабам авилум. Если бы рабы дворца и рабы мушкенум исчерпывали собой все категории рабов, то та формулировка, которая дается в ст. 15, 16 и 175, повторялась бы и во всех других случаях, в которых говорится о рабах. В действительности во всех случаях, кроме указанных трех, судебник говорит просто о рабах или особо о рабах мушкенум.
Представляется также маловероятным, чтобы у авилум объектом коллективного владения были не только рабы, но и прочая движимая собственность или чтобы это имущество пережиточно рассматривалось как храмовое или царское. Маловероятно, чтобы частная собственность на рабов и скот была только у мушкенум и чтобы ее не было у авилум. По-видимому, умолчание о рабах и скоте, принадлежавших авилум, в ст. 8, 15 и 16 объясняется не отсутствием частной собственности на рабов и движимость у авилум, а тем, что в законе, вероятно, урегулированы далеко не все вопросы, способные возникнуть и возникающие на практике. Ясно, что кодекс имеет большие пробелы, но трудно с уверенностью объяснить, чем они вызваны. Возможно, что в кодексе не писали о том, что было урегулировано другими законами, или о том, что считалось почему-либо бесспорным, общеизвестным и не нуждающимся в подтверждении.
Правовые различия между этими социальными группами особенно ярко проявились в положениях, касающихся охраны здоровья, чести их самих и их детей, - нормах о преступлениях, наказываемых по принципу талиона (ст. 196-205).
Необходимо отметить, что ко всем, даже авилумам как свободным членам древневавилонского общества, нельзя без оговорок применить понятие «физическое лицо», определяющее правоспособную и дееспособную личность. Правовой статус авилума был тесно связан, во-первых, с его принадлежностью к территориальной общине, во-вторых, с принадлежностью к большой патриархальной семье. О тесной связи правового статуса авилума с членством в общине свидетельствует ст. 136 о человеке, «убежавшем из общины», «презревшем свое поселение», который терял свой статус («даже жена беглеца не должна вернуться к своему мужу). Это характерная черта всех древневосточных обществ, в которых коллектив, община, поглощает личность, индивида как свободного обладателя прав и обязанностей.
В ЗХ правовой статус авилума не совпадает с правовым положением «сына авилума», о зависимом положении и ограниченной дееспособности которого свидетельствует ст. 7, классифицирующая как преступление (воровство), влекшее смертную казнь, получение вещи покупателем «из рук сына человека или раба человека» без свидетелей. Сделка, видимо, могла быть признана законной только в присутствии главы семьи, являвшегося непременным участником и организатором самой процедуры продажи прежде всего недвижимости. Сын авилума (человек, находящийся под патриархальной властью другого лица) ставился на одну доску с рабом по отношению к главе семьи - господину, распорядителю не только семейного имущества с правом его дарения, раздела, выделения приданого, лишения наследства и прочего (ст. 165, 166), но и свободы своих детей и жены, если она в брачном договоре не оговорила отсутствие такого права у мужа.
Целый блок статей касался правового статуса воина: редума и баирума. Редум - в Вавилоне так назывались наемные солдаты, состоящие на службе у царя. Они получали землю, на которой вели хозяйство силами своей семьи, и скот, а в замен обязаны были царю военной службой. От баирумов они отличались тем, что получали не только землю, но и скот, и, по-видимому, составляли тяжеловооруженные регулярные войска. ЗХ свидетельствует о стремлении Хаммурапи создать боеспособную постоянную армию. С этой целью воин и его семья обеспечивались из царской казны необходимым имуществом (полем, садом). Это имущество подлежало особой охране (ст. 34), оно было изъято из гражданского оборота (ст. 36, 37), не могло быть потеряно даже при захвате воина в плен (ст. 27), не могло быть передано за долги или подарено жене или дочери (ст. 38).
Среди рабовладельцев особо выделяются тамкары, вавилонские ростовщики и торговцы, денежные люди вавилонского общества. О них неоднократно упоминает кодекс Хаммурапи, свидетельствуя об их значительной роли в разного рода денежных и торговых операциях. К ним обращаются, когда испытывают нужду в деньгах. Они фигурируют в законах Хаммурапи в тех случаях, когда речь идет о кредиторе. Широкое развитие внешней торговли в Вавилоне, возросшая экономическая мощь царско-храмового хозяйства определили особое месте и подробную регламентацию в ЗХ деятельности зависимых от царской власти тамкаров (купцов, ростовщиков) и шамаллум (их агентов) - ст. 66, 93, 96, 100-107.
Большой вес в государстве имели жрецы. Храмы обладали огромными богатствами. Повсюду им принадлежали здания, поля, зернохранилища, стада. При этом дворцовая земля и имущество, передаваемые им за службу, а равно и имущество служилого жречества (жриц) находилось в несколько ином режиме, чем имущество воинов. Оно могло быть «продано за серебро» с обязанностью покупателя нести за него соответствующую службу (ст. 40). Они занимались организацией ремесленных мастерских, ростовщичеством и торговлей. На них работало большое число рабов. В законах устанавливаются привилегии храмов, упоминаемые наряду с привилегиями дворца. Они получали в свою пользу особые налоги, сборы за культовые обряды, пожертвования. В стране было весьма значительное число жрецов, заклинателей, гадателей, астрологов и иных лиц, отправлявших религиозный культ и управлявших огромными имуществами храмов. Высшие жреческие должности замещались лицами знатного происхождения, нередко даже родственниками царя.
Жрецы долго сохраняли в своих руках юстицию и, несомненно, играли значительную роль также и в управлении. Их роль в государстве видна хотя бы из того, что в Вавилоне существовали празднества, при которых цари должны были слагать перед жрецами знаки своего достоинства, чтобы потом вновь получить их из рук жрецов.
Во многих нормах ЗХ так или иначе затрагивается правовое положение раба, в значительной мере сходное с античным отношением к нему как к вещи, скоту: имеется в виду ответственность за его кражу, присвоение, сокрытие от хозяина при бегстве, а также вознаграждение при его поимке (ст. 15-17). Рабы (вардум) составляли собственность своего хозяина. Их продают, дарят, отдают внаймы, передают по наследству. Право собственности на рабов переходило в семье из поколения в поколение. Повреждение их здоровья или лишение их жизни считается не более как повреждением или уничтожением имущества их господина, которому виновный обязан был возместить ущерб.
Источником рабства являлись не только военный плен и рождение от рабыни, но и продажа детей в рабство их родителями (ст. 117), а также неоплатность должника. Первоначально долговая кабала не была ограничена никаким сроком, так что неисправный должник навсегда терял свою свободу. Хаммурапи установил, что долговое рабство не может продолжаться свыше трех лет. Также Хаммурапи ограничил процент на долг в 20% годовых на серебро и 33,5% годовых на зерно. Стремление царской власти ограничить произвол кредиторов над попавшими в долговую кабалу беднейшими слоями свободного населения объясняется стремлением сохранить могущество войска, основу которого составляли свободные.
Кроме военнопленных и покупных рабов, значительная часть этого класса состояла из порабощённых и ставших бесправными свободных (например, преступники и несостоятельные должники).
Говорить о всех категориях рабов в Вавилоне только как об объектах права, полностью лишенных правоспособности, было бы неверным. В значительной мере это связано с тем, что рабский труд не стал в странах Древнего Востока доминирующим в системе общественного производства. Он применялся главным образом в царско-храмовом и крайне редко в частно-общинном хозяйстве. В Вавилоне широко использовался труд других категорий зависимого населения - наемных работников: мастеровые, ткачи, кузнецы и другие (ст. 274).
Анализ ст. 175 и 176 дает выявить нехарактерные для рабовладельческого общества нормы, говорящие об определенной правоспособности дворцовых рабов и рабов мушкенумов, имеющих право на дом, добро, на брак со свободной женщиной, и о свободном статусе детей, родившихся от «смешанных» браков.
Раб не имел права самовольно распоряжаться чем бы то ни было из имущества господина, даже если пользовался большим доверием со стороны последнего. Однако рабу предоставлено было право владеть своим имуществом. Он мог совершать сделки в отношении этого имущества, однако его все же нельзя считать собственником находившегося у него имущества. Имущество, которое имели рабы, наживалось с разрешения господина, считалось частью собственности господина и переходило к нему после смерти раба. Предоставление рабу права обладать особым имуществом имело целью заинтересовать раба в результатах его работы и тем самым поднять производительность труда.
Для обозначения рабского состояния, в целях предупреждения победа на рабов налагались особые знаки, вырезаемые или выжигаемые на теле. Существовал особый знак «неотчуждаемого» раба, удаление этого знака без согласия хозяина влекло суровые наказания (ст. 226, 227). Кража раба, укрывательство беглого раба, а также задержание найденного раба сурово карались. За поимку беглого раба, напротив, полагалось установленное законом вознаграждение (ст. 15, 16, 17, 19).
Особое регулирование получила работа профессионалов (людей высокой квалификации) - врачей, строителей, корабельщиков. Услуги были дифференцированы в оплате в зависимости от категорий потребителей услуг, например, лекарь получал разную в кратном отношении плату за операцию для авилума, для мушкенума и раба (ст. 215-217).