636
.pdfПамяти Павла Власовича Греса
ПРЕДИСЛОВИЕ:
РЕАЛИЗМ, РОМАНТИЗМ, АВАНТЮРИЗМ В МИРОВОЗЗРЕНИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Человек – продукт эволюции материального мира, поэтому его характеристику нужно начинать с определения качественной принадлежности бытия человека объективной реальности и меры зависимости от естественных предпосылок существования.
Бытие человека подтверждает многообразие материи и одновременно свидетельствует о первичности и универсальности природной составляющей реальности бытия homo sapiens. Что бы человек ни делал, как бы ни перестраивал естественную среду обитания, он обречен жить в единстве с природой. Любое действие, несоразмерное с закономерным порядком природной реальности, нерационально именно в координатах собственной человеческой жизни.
Природа безгранична во времени и пространстве. Она самодостаточна, так как причины и механизмы воспроизводства природы находятся в ней самой. Природа изменяется таким образом, что все возникающее в ней временно и обусловлено. Разумная форма жизни не является исключением.
Вкосмических масштабах разумная человеческая жизнь, видимо, не более, чем шанс продлить время специфического бытия за счет возможности активного взаимодействия с природой, способности преобразования условий существования, активности, связанной с опережением в сознании действительности и перспективы осваивать космическое пространство с целью продолжения существования.
Благодаря многоаспектному развитию общественная жизнь, зародившаяся в качестве условия увеличения возможностей выживания и совершенствования способностей предка человека разумного в борьбе за существование, со временем существенно расширила свои функции.
Всовременной цивилизации социум не только является необходимым условием бытия человека, но и сам приобрел форму существова-
ния разумности. Социальный разум (общественное сознание) надстра-
ивается над разумностью отдельного человека. Такая архитектура ра-
3
зумности не случайна. В ней гарантия нашего человеческого будущего1. Ее сегодняшняя ограниченность не должна вводить в заблуждение. В отдаленной перспективе развитой форме социального разума необходимо будет преодолеть односторонность деятельности индивидуального разума и консолидировать разумную энергию – единственную форму энергии собственно человеческого производства.
Социальная реальность, несмотря на ее антропогенную сущность, есть творчество человека, которое существует объективно. Богатый человек может позволить себе выбрать, не считаясь ни с кем и ни с чем, что именно построить: храм искусств, дворец спорта, жилой комплекс или церковь. Другое дело – строительство отношений в обществе. В социальном обустройстве субъективный фактор играет важную, но не решающую роль.
Несмотря на то что общественная архитектоника формируется с помощью субъективного фактора, учитываются и ее объективные законы. Социальная реальность появилась как результат нового типа движения материального мира – деятельности. Человек – субъект такой деятельности, и только вместе с ней и ее продуктом он образует очередной виток «спирали» развития материи. Наше сознание не зеркало. Его главная ценность не отражение, а качество отражения. Одним из важнейших качественных параметров сознания является воображение.
Способность сознания фантазировать подчеркивает его свободу. Вместе с тем разум должен свидетельствовать о том, что фантазия – это всего лишь инструмент, с помощью которого сознание пытается «разглядеть» спрятанное за очевидным невероятное и, тем не менее, объективно реальное.
Особое требование логика взаимодействия материального и идеального, объективного и субъективного предъявляет к профессиональному сознанию. Фантазировать, воображать, выдумывать, конечно же, необходимо и важно в творческом плане. Около 500 лет назад классик Возрождения Дж. Вазари писал: «Выдумка всегда почиталась и будет почитаться самой подлинной матерью архитектуры, живописи и поэзии, а также всех наилучших ремесел и вообще всех удивительных вещей, создаваемых людьми»2.
1 Коллективная форма сознания уходит глубоко в историю человечества. Вполне вероятно, что именно со становления родового сознания эта история и начиналась, а индивидуальная разумность уже формировалась на базе коллек-
тивной. См.: Верескун В.Д., Мишин Ю.Д., Постников П.М. Искусство инже-
нерного дела. Новосибирск: Наука, 2009.
2Вазари Дж. Жизнеописание наиболее знаменитых живописцев, ваятелей
изодчих. М.: АЛЬФА-КНИГА, 2008. С. 197.
4
Фантазии помогают профессионалам сохранять оптимистический настрой, а их кругозору – не быть ограниченным отдельными событиями жизни, но они очень опасны из-за возможности мышления потерять реальные ориентиры, подменить действительную реальность вымышленной.
Немногим из романтиков удается воплотить свои мечты и идеи, и совсем мало тех, кто оставляет свой след в истории. Романтики в большинстве своем – утописты. Их участь – попытаться преодолеть застой мыслей, чувств, возбудить силу духа, вырваться из «капкана» существующих знаний и отношений. Изменить реальный ход истории им не дано. Тем не менее романтизм социально полезен, хотя бы потому, что своим оптимизмом способен дать почувствовать силу раскрепощенного мышления, осознать творческий склад Ума и Чувств. Разумеется, речь идет о самоотверженных людях, а не о лжеромантиках, авантюристах, которыми столь богатой оказалась мировая и отечественная история двух последних столетий. Самозванцы-романтики принесли России значительно больше беды, чем враги Российского государства.
Историю создают реалисты, и конкретный исторический результат обусловлен их умственными, нравственными и волевыми способностями. Хотелось бы забыть кризис конца прошлого и начала нынешнего столетий. Однако забыть – значит повторить. Следовательно, надо попытаться объективно разобраться в происшедшем. «Герои» этого времени не должны заслонять своей одиозностью случившегося. При отсутствии реальных предпосылок не сработали бы субъективные факторы.
Первых президентов СССР и России выбрали не россияне, а История России. Стране необходима была Перестройка, естественно, на наш взгляд, не та, что придумали М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин – лидеры разрушения, лженоваторы и псевдоромантики.
В 1990-х гг. в средствах массовой информации сознательно был задействован тезис: сначала надо разрушить, потом быстро построить. Мало кто понимал тогда, что реформы не совместимы с коренной ломкой. Романтизм реформаторов был фарисейским и авантюрным. Он обошелся народам СССР значительно дороже, чем революционный романтизм первой волны большевиков, от которого открещивались лжереформаторы. Большевики открыто называли себя революционерами, декларируя право на разрушение существовавшей реальности.
Придет время – подсчитают потери, но уже сейчас можно сказать, что отечественные потери конца XX в. физически и нравственно пре-
5
взойдут те, которые случились в годы «большевистского террора», совпавшего с освободительной миссией советского народа в борьбе против фашизма.
Есть и еще одна немаловажная историческая деталь, весьма значимая в перспективе: Победа в 1945 г. сплотила народ, дала понять силу межнационального сотрудничества, обеспечила моральную стабильность в условиях колоссальных разрушений, в то время как победа политических лидеров 90-х гг. разрушила страну в корыстных интересах и стремлениях самозваной «элиты», ответственной за весь последующий беспорядок.
Внутренне СССР не был столь монолитен, как пытались это представить наши прежние идеологи, однако имелись основания для компромиссного совершенствования межнациональных отношений. В исторической реальности СССР был Союзом народов, своего рода про-
образом того межгосударственного образования, которое пытаются строить сейчас европейцы, понимая, что в одиночку ни одна из стран Европы неконкурентноспособна в современном мире.
Разрушать необходимо было не Союз народов, а пролетарскую идеологию, отработавшую свой исторический запас объективности. К сожалению, потерял свою историческую разумность не только пролетарский коммунизм, но и те, кто претворял его в жизнь. Новых Марксов, Энгельсов, Плехановых и Ульяновых не нашлось.
Историческую логику превращения «гражданского общества» в «человеческое», начало научной разработки которой положил К. Маркс, стремясь найти способ выхода из отчуждения и противопоставления труда субъекту труда, коммунистические идеологи постленинского периода проследить не смогли или не захотели. Место исторического материализма занял ординарный исторический волюнтаризм со всеми вытекающими последствиями, хотя и имелись определенные предпосылки для опережения социально-экономических преобразований, произошедшие на Западе в 1930-е и послевоенные годы.
Была одна действительно нелегкая для решения проблема – невозможность планомерно, гуманно выстраивать социально-ориенти- рованную экономику, предполагающую сбалансированные вложения в гражданское и военное производство. Однако власть выбрала под флагом исторического материализма иную стратегию. Возможно, кто-то после Ленина и понимал, что действительно происходит в обществе, и в экономике в частности, но в отсутствие адекватной творческой дискуссии такое исключение эффективным быть не могло. Силы разума
6
социума востребованы не были. Политики погрузились в свои споры, оставив социальную реальность в стороне.
Нас до сих пор убеждают, что экономическое развитие в СССР
было недостаточным, ориентированным на экстенсивное прирастание производственных мощностей. Экономика в СССР страдала единственным тяжелым недугом – она развивалась гипертрофированно, не было сформированного системного подхода к ее управлению. Система формируется не сверху Госпланом, а снизу – движущими факторами. И главные из них имели место быть – развитие науки, техническое творчество и подготовка инженерных кадров. Наблюдался социальный оптимизм.
Наше будущее во многом зависит от нашего понимания ситуации. Нам нужны не национальная Идея и не персонифицированное «лицо» России, а современная национальная Идеология, разработанная на базе естественно-исторического подхода к прогрессу с учетом собственно-
го и чужого опыта развития. Необходимо разобраться с фундаментальными понятиями, описывающими движение Человека к разумной форме бытия. Тогда романтика будет прекрасным приложением к суровому своей объективностью реализму и не останется места для тех, кому в тягость национальные интересы. Научные истины, как и философские, конкретны. Они детерминированы объективным положением действующих факторов. Движение в знаниях от абстрактного к конкретному – путь непростой, но единственный, ведущий к истине.
Успешная политика – свидетельство того, что строится она на знании объективных экономических резервов и субъективных национальных возможностей. К сказанному важно добавить: эта политика и разрабатывается в национальных интересах. Другие способы сплочения нации вокруг политических программ бесперспективны. Различного рода спекуляции обречены на провал, вызывая вместе с тем утрату силы национального единства.
Национальное своеобразие истории – первая производная от единства истории человечества. Оно ни в коем случае не является аргументом в пользу национальной обособленности, выделения избранных народов и противопоставления их остальным. Человечество идет общим для всех народов путем. Логика истории Восхождения Человека сложилась независимо от национальной заинтересованности.
Национальные интересы, их совместимость и разлад способны корректировать прогресс, но не более того. Вектор движения задан естественно-исторически, маршрут определен диалектикой процесса. Время продвижения зависит от суммарного вектора сил межнацио-
7
нальных отношений. К. Маркс мудро назвал время «жизненным пространством» человечества. История возложила ответственность за темпы прогресса на национальное движение.
Проблема лидера исторического движения болезненна исключительно в политическом аспекте, который ее субъективирует и нередко абсолютизирует в интересах якобы национального достоинства. На самом деле в истории человеческого прогресса актуальность первой позиции в движении относительно рациональна. Историческое движение напоминает пелотон велосипедистов. Быть первым может каждый из участников, но, чтобы прийти таковым к финишу, нужно незаурядное понимание тактики, т.е. умение уступать по ходу гонки свою позицию, выжидая подходящий момент для обгона.
Смена лидера – одна из характерных закономерностей историче-
ского прогресса. Она подчеркивает родство национальных потенциалов.
Историческое движение человечества осуществляется, прежде всего, за счет экономических шагов, переходом от одного экономического уклада к другому, более совершенному. Каждый шаг экономики
всвою очередь опирается на соответствующий уровень технического творчества в его традиционном понимании.
Между тем традиционное представление техники как совокупности артефактов инженерного происхождения все чаще подвергается критическому осмыслению.
Принадлежность к технике всех искусственно создаваемых средств, повышающих эффективность, надежность, безопасность, эргономичность, экологичность деятельности, бесспорна, и данное признание инвариантно для любых версий техники. Обсуждению подлежит ставший классическим подход, сводящий объем понятия «техника» к множеству технических средств деятельности, которые противопоставляются структурным элементам и функциям социального организма, проявляющимся технически.
Эта проблема приобрела философский смысл, поскольку ее решение связано с определением, в каких отношениях находятся естественное и искусственное, идеальное и материальное. Очевидность того, что техническая история началась с создания первых искусственных средств направленного действия, оказалась не столь однозначной.
Сделать что-то, что смогло бы увеличить потенциал человека без некоторого умения делать нужные вещи, вряд ли возможно. Поэтому историю техники целесообразно не отсчитывать от первых артефактов
вформе технического продукта, а искать ее истоки в специфике самой
8
деятельности. Техника в широком смысле – это искусство деятельно-
сти Человека. Технический продукт – результат техники творчества. Содержание и, особенно, объем понятия «техника» нуждаются в корректировке, что сейчас и делается.
Деятельность – своеобразная форма движения на уровне бытия Человека, его «фирменный» способ существования. В неживой природе движение проявляется в виде перемещения и размещения с последующим усложнением до изменения через превращение. Движение живых организмов дополняется поведением, которое Человек достраивает деятельностью в условиях конкретно-исторической реальности.
Глава I. РЕАЛЬНОСТЬ И ЕЕ ТЕХНИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ
§1. Понятие и структура реальности
Вто время как философия традиционно озабочена разными аспектами проблемы природы единства мира и возможностями познания за границей ощущений, непосредственно не обремененное основным философским вопросом научное толкование мира в совокупности с обыденным мышлением в рамках здравого смысла пытаются активно разбираться с понятием «реальность».
Сказанное не следует воспринимать как несовместимость интересов науки и философии. Данное размежевание интересов свидетельствует всего лишь о наличии различных векторов рефлексии над важнейшими проблемами мировоззрения, рефлексии, которая обещает положительный продукт исключительно при взаимодействии универсального подхода с частным.
Философия и наука «разговаривают» на разных языках, но мыслят философы и ученые согласно единой технологии, сложившейся исторически в качестве специфического свойства homo sapiens, поэтому диалог между ними, по существу, является конструктивным, несмотря на технические разногласия, достигающие подчас весьма заметного выражения.
«Философия стоит в тесной связи с физикой, – писал австрийский
философ и ученый, единомышленник Э. Маха, Г. Клейнпетер, – философия – это как бы физика в распространенном смысле этого слова, если под философией понимается искусство образовать всеобъемлющее мировоззрение, способное дать нам известное объяснение или показать путь к нему в тех пунктах, где не может уже ничему научить наука… Во всяком случае ясно, что философии не грозит конфликт с
9
наукой и что ей при ее выходящих за границу точного знания стремлениях – точно так же, как и физике при построении гипотез, – придется весьма внимательно следить за значениями своих конструктивных
элементов, чтобы не допустить смешения своих границ с границами науки»1.
Как известно, научное познание осуществляется и проявляется в категориях, образующих соответствующий деятельности категориальный аппарат, который непрерывно совершенствуется за счет появления новых понятий, развития содержания существующих и более удачной их систематизации. Предельные научные категории принадлежат философии либо граничащим с ней наукам.
Возьмем, к примеру, наиболее общие физические понятия: массу, энергию, силу. Физика на всем протяжении своей истории пыталась их растолковать и определенным образом расположить – придать им функциональную конфигурацию. Классическая физика исходила из понятия «масса», интерес неклассической физики, очевидно, сместился в пользу «энергии».
В квантовой механике и теории относительности физическая картина мира базируется на энергии, массу же современные физики готовы свести к концентрированному состоянию энергии. В подобной интерпретации масса приобретает смысл производной условной реальности. Последователи «махизма» и «энергетизма» предлагают признать реальность существования исключительно энергии.
Осмысление проблемы реальности подразумевает комплексный подход, истоки которого уходят в философскую теорию и научное познание. В содержании исходного понятия философского миропонимания – «бытия» – заложен двойственный смысл. Оно отражает факт существования явления, его реальность и природу явлений мира, их исходный способ существования.
Прежде чем пытаться что-то определить, надо верифицировать реальность искомого, т.е. быть достаточно уверенным в его существовании. По этой причине многие мыслители начинали выстраивать свое миропонимание с понятия «существование», справедливо отождествляя его с понятием «реальность». Само существование указывает на качество и является его первым уровнем – «необходимым качеством», но недостаточным.
1 Клейнпетер Г. Теория познания современного естествознания. 2-е изд., стереотип. М.: КомКнига, 2007. С. 46–47.
10
В универсальном значении в основе содержания понятия «реальность» лежит атрибут существования. Вне признака «существовать», быть, иметь место понятие «реальность» – призрак, фантом, лишенный научного и философского смысла. «Реальность, – совершенно справедливо замечает В.Н. Лозовский, – это все существующее. По факту существования все проявления реальности равноправны. Общий универсальный абстрактный признак факта существования (факта наличия) любого проявления реальности выражает глубинную естественнонаучную суть феномена информации»1.
К сказанному нужно добавить, что понятие «реальность» особо значимо в науке и инженерном деле. Философию больше интересует вопрос о природе реальности.
Движение мышления от качества существования к качеству существующего представляется правильным маршрутом познания мира. Ф. Энгельс в свое время критиковал Е. Дюринга не за то, что он начинал излагать мировую схематику с понятия «реальность», а за то, что тот не понял значения качественной определенности реальности. Признав что-либо существующим, мы берем на себя ответственность ответить на вопрос о качестве существующего2. Е. Дюринг надеялся с помощью категории существования упразднить основу диалога материализма и идеализма о природе единства мира. Тем самым, несмотря на благие намерения, он еще больше усложнил проблему реальности.
Понимание реальности и в настоящее время остается различным. Между тем расширение сферы действия субъективного фактора, его усиливающееся значение требуют конкретности, пусть и в форме компромисса. Подтверждением может служить анализ таких сложных и неоднозначно трактуемых понятий, как «техническая» и «инженерная» реальности (рис. 1). Предлагаемую систему мы рассматриваем в качестве варианта преодоления нарастающего кризиса непонимания.
1 Лозовский В.Н. Информация, информатика, реальность: Учеб. пособие. 2-е изд., испр. СПб.; М.; Краснодар: Лань, 2008. С. 38.
2 «Единство мира, – писал Ф. Энгельс, – состоит не в его бытии, хотя его бытие есть предпосылка его единства, ибо сначала мир должен существовать, прежде чем он может быть единым. Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в его материальности…». См.: Маркс К. и Энгельс Ф.
Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 43.
11
И
с
х
о
д
н
а
я
Р.
* Понятие «явление» обобщает субстанциональные и атрибутивные признаки явлений, поэтому оно объединяет и явления, и отношения явлений.
Универсальный признак здесь один – объективная форма существования.
** Понятие «знания» в данном контексте включает в себя и все технологии образования «реальности знаний», а также процедуры их верификации в пределах деятельности сознания.
Рис. 1. Структура реальности: ее типы и виды
12