3179

АМИНА. Рассказ

Амина вызвала такси, и мы поехали в центр города в ресторан «Националь». У входа нас встретил метрдотель и проводил по роскошной мраморной лестнице на второй этаж в банкетный зал с кабинетами для гостей по периметру. В один из них, с сервированным на три человека столом, пригласили нас. Меня посадили с одной стороны стола, с другой сели Вадим и Амина.

—  Егор, — обратилась ко мне Амина, — Вадим сказал, что Вы хотите попробовать наши национальные блюда. Если пробовать все, то Вам придется провести здесь несколько дней. Вы согласны на это?

—  Боже упаси, меня дома, в Курске, дети малые дожидаются. —  Тогда разрешите мне выбрать те блюда, которые наиболее до-

стойны и неопасны для Вашего, извините, неподготовленного желудка. —  Я весь в вашей власти!

—  И еще, — продолжает Амина, — наши крепкие напитки не очень хороши. Поэтому предлагаю пить армянский коньяк и грузинский «Боржоми».

—  Принимается, — соглашаюсь я.

Обед начали с кумыса, затем перешли на чай со сливками, к которому подали изюм, орехи, сушеный творог и баурсаки. После такого «вступления» пошли, уже под коньяк, разные закуски из конского мяса — отваренные очень вкусные колбасы, копченое сало, кабырга. Закуски ели с лепешками-табананами и заедали салатом из свежих овощей.

Конечно, еда была вторичным, а первичным были тосты, разговоры о жизни, науке, об искусстве. В одном из тостов Вадим сказал, что я его друг, а Амина его подруга, поэтому надо выпить на брудершафт за то, чтобы я и Амина стали друзьями, перешли на «ты». Так и поступили.

Решили сделать перерыв перед вторыми блюдами. Амина пошла в дамскую комнату, а мы с Вадимом вышли на балкон.

—  Расскажи мне об Амине: кто она, почему к ней такое почти- тельно-уважительное отношение? — попросил я Вадима.

—  Она единственный, поздний ребенок в семье музыкантов. Отец-казах учился в Московской консерватории. Там он познакомился с ее мамой, обрусевшей казашкой, и увез ее в Казахстан. Амина окончила музыкальную школу, но больших талантов не показала. Ти-

211

Эдуард Сазонов ЗЕРКАЛО ЖИЗНИ

пичный случай — природа отдыхает на детях гениев. Увлеклась экономикой, защитила диссертацию и сейчас заведует кафедрой в родном вузе. Что касается почтительного отношения, то тут все проще пареной репы. Во-первых, она возглавляет очень востребованную кафедру, а, во вторых, замужем за известным в стране музыкантом, народным артистом Советского Союза. Об остальном расспрашивай сам. Пошли продолжать обед.

Мы сели на свои места. Амины еще не было. Вскоре появилась и она. Я изучающе внимательно посмотрел на нее, как будто увидел впервые. Она перехватила мой взгляд, улыбнулась и сказала:

—  Наговорил тебе, наверное, Вадим про меня всякую ерунду. Наполняйте бокалы.

Вторыми блюдами были баранье жаркое с картошкой и пирожки с мясом. От остального — отварной баранины и лапши, я отказался: как у Высоцкого — «дошел до точки».

И тут в голову Вадиму пришла идея. А что, кроме идеи, может еще прийти в не очень трезвую голову?

—  А зачем нам откладывать поездку на Медео на завтра? — говорит он. — Поехали сегодня. Переночуем в гостинице, утром осмотрим каток и вернемся в город.

Мне было все равно, я в гостях. Решение зависело от Амины. Она отошла, наверное, позвонить, вернулась и ответила, как скомандовала:

—  Едем!

Собрали в принесенную тут же официантом сумку все, что не допили и не доели, и уехали в горы.

В гостинице взяли три номера, разместились, собрались у Амины и продолжили праздник.

—  Амина, — интересуюсь я, — ты единственная жена своего мужа?

—  Нет, но самая любимая, — смеется она.

—  А всего сколько? Список большой? — продолжаю я допытываться.

—  Я пошутила. У нас моногамная семья, с первыми двумя женами муж развелся. Общих детей у нас нет, достаточно, что их трое от первых браков.

Коньяк развязал мне язык, и я «лезу в душу» к Амине с новым вопросом:

212

АМИНА. Рассказ

—  Амина, я понимаю, что муж значительно старше тебя. Почему именно он? Почему ты выбрала его?

—  А ты не подозреваешь, что, может быть, это он выбрал меня? — И, как бы обозначая завершение этой темы, закончила: — Много будешь знать, скоро состаришься. Ты хочешь состариться?

—  Нет, не хочу: еще не все дороги пройдены, не все бокалы выпиты…

Мы еще побалагурили, выпили на посошок и я, пожелав всем спокойной ночи, ушел к себе в номер.

В номере было прохладно, отопление еще не включено, а за окнами уже конец октября. Но я все же открыл форточку, укрылся с головой двумя одеялами и уснул.

И снится мне сон. Я лежу на кровати в большой, освещенной сверху невидимым мне источником света, комнате. Почти неслышно открывается дверь и в комнату входит моя жена. Хотя полной уверенности в этом нет, так как я не вижу ее лица, вернее, не могу на нем сосредоточиться.

—  Ты как здесь оказалась? — спрашиваю я.

—  Соскучилась, — не отвечая напрямую на мой вопрос, говорит

она.

—  И я соскучился по тебе. —  Согрей меня, я замерзла. —  Тогда иди ко мне.

Она сбросила с себя одежду и юркнула ко мне под одеяло. Вблизи разглядеть лицо было еще труднее. Прав поэт: «Лицом к лицу лица не увидать…» Чтобы согреть, я стал гладить ее плечи, спину, ягодицы, все теснее прижимаясь к ней, сливаясь в единое существо. И, как это часто бывает во сне, все мгновенно прервалось. Я проснулся. В комнате полумрак, за окном начиналось утро.

Однако сон оказался «в руку»: у меня в постели сладко спала, посапывая носом, Амина. Сюрприз.

Я тихонечко встал, побрился, умылся, сварил кофе, сел в кресло напротив кровати и стал ждать, попивая так иногда необходимый по утрам обжигающий ароматный напиток. Видимо, мой взгляд был настолько целеустремленным, что через какое-то время Амина приоткрыла один глаз, потом второй, и улыбнулась в прищуре.

—  Доброе утро, — говорю, — не желаете ли кофе в постель?

213

Эдуард Сазонов ЗЕРКАЛО ЖИЗНИ

—  Желаем.

—  Тогда расскажи мне, как ты здесь очутилась? После этого я приму решение — давать тебе кофе или нет.

—  О, это проще простого. Сериков вчера перебрал, уснул у меня на диване, и никакие мои действия не могли его разбудить и отправить к себе в номер. Я вышла из гостиницы пройтись перед сном, замерзла. Возвращаюсь к себе, прохожу мимо твоего номера, дай, думаю, загляну, как ты устроился, толкнула дверь, она оказалась незаперта.

—  Стой-стой, я точно помню, что запирал дверь.

—  Ну, значит, плохо запирал. Глянула на тебя спящего и представила, как у тебя тепло и уютно под одеялом. Вот туда я и залезла.

—  Красиво сочиняешь. Ты романы не пишешь? —  Не пишу.

—  Жаль, далеко бы пошла. А дальше что было?

—  Ничего, я согрелась и уснула, а ты вот меня разбудил и пытаешь какими-то глупыми вопросами, кофе не даешь, — ответила Амина, изобразив на лице обиду при смеющихся глазах.

—  Хорошо, пей свой кофе.

—  Отвернись, я встану, — попросила Амина.

—  Нет уж, теперь я хочу посмотреть на все прелести женщины, с которой провел ночь под одним одеялом.

—  Под двумя, — уточнила Амина. — Смотри!..

Смотреть было на что: восточная женщина в самом расцвете — все при всем и на своем месте. И почему считается, что попа Синди Кроуфорд самая красивая?

—  Все, пожалуйста, допивай свой кофе и иди будить Вадима. Пора вставать — «труба зовет»!

Минут через сорок в дверь постучали и на мое: «Да», вошли Вадим и Амина. Вадим в выглаженном костюме и в белой рубашке без галстука, с чуть припухшим после долгого сна лицом, и Амина, как будто только что покинувшая косметический салон — уложенные волосы, легкий утренний макияж и не сходящая с лица улыбка.

—  Как спалось? — спрашиваю.

—  Отлично, — в один голос отвечают Вадим и Амина. —  А тебе? — спрашивает Амина.

—  Да какие-то сны фантастические снились, мешали спать.

214

АМИНА. Рассказ

—  Ну, это бывает на новом месте, — говорит Вадим. Позавтракали в кафе. Амина уехала в город, а мы с Вадимом —

на Медео.

Уезжая из Алма-Аты, я увозил кучу впечатлений. Мысленно перебирая их еще в самолете, а затем и дома, я с приятной для себя неожиданностью каждый раз наталкивался на событие по имени «Амина». И чем чаще оно попадалось, тем больше меня захватывало, возвращало назад в тот день, вечер, в ту ночь.

Амина понравилась мне сразу: красивая ухоженная женщина, с импонирующей мне манерой поведения — уверенной и раскованной в своих действиях. А размышления о нашей встрече говорили, что мы тогда не только переспали в одной кровати, как брат и сестра, между нами было что-то большее, что могут себе позволить неравнодушные друг к другу мужчина и женщина.

Постепенно алма-атинские события стали стираться из памяти. Но вдруг им нашлось неожиданное продолжение: на мой рабочий адрес пришло письмо от Вадима Серикова. Вскрываю конверт и нахожу в нем короткую записку без подписи: «Здравствуй! Приглашаю тебя в Москву на творческий вечер композитора …», и пригласительный билет в Большой зал Дома Союзов. Я сразу понял, от кого это письмо и то, что Сериков здесь был только для конспирации. Неожиданность!

После непродолжительных раздумий я решил ехать в Москву. Во-первых, накопились дела для этой поездки, а, во вторых, — если женщина просит, то грех ей в этом отказывать.

Вобозначенное в пригласительном билете время я занял место

взрительном зале и стал ждать. До начала концерта оставались считанные минуты, все места были заняты, кроме кресла слева от меня,

усамого прохода. И как только погас верхний свет, в него села Амина. Она молча коротко пожала мою руку и сосредоточила свое внимание на сцене. Под аплодисменты зала на авансцену вышел невысокий плотный мужчина монголоидной внешности, занял место за дирижерским пультом, и концерт начался. Так, не разговаривая и не отрывая взглядов от музыкантов, мы просидели до антракта. Зажегся свет. Я взглянул на Амину — полное очарование: строгое черное платье с очень глубоким вырезом, бриллиантовое колье и не сходящая

215

Эдуард Сазонов ЗЕРКАЛО ЖИЗНИ

с лица улыбка. Амина взяла меня под руку, мы вышли в фойе, взяли со стойки по бокалу шампанского, отошли к окну.

—  Здравствуй, — негромким, мягким голосом сказала Амина. — Я рада, что ты приехал. Если честно, то я на это мало надеялась.

—  А уж как я-то рад!?

—  Не юродствуй, тебе это не идет.

—  Извини, это так — дурное воспитание. —  Тебе нравится музыка?

—  Не очень. Для меня это что-то очень новое и непонятное. —  А для меня это очень старое и понятное. Да, забыла сказать:

дирижер — мой муж. —  Я догадался.

—  Пошли отсюда, — после небольшой паузы сказала Амина. —  Куда?

—  Потом расскажу. Ты иди одевайся и жди меня у подъезда на улице. Мне надо решить кое-какие вопросы…

Минут через десять из подъезда в легкой норковой шубке, с непокрытой головой вышла Амина, подошла ко мне, поцеловала в щеку, сказала:

—  Ну, еще раз здравствуй. Есть такое предложение: у меня в Москве много друзей, пойдем к кому-нибудь из них, посидим, поговорим, поужинаем. Ты есть хочешь?

—  Хочу.

—  И я тоже. Поехали! — уже без вопроса в голосе сказала, как приказала, она.

—  А как же муж? — поинтересовался я.

—  Ему сегодня не до меня. После концерта банкет в «Праге», а рано утром он улетает в Берлин. Так что, я девушка свободная, —

ипосле небольшой паузы добавила, — по крайней мере, на сегодня.

Вквартире, куда мы приехали, друзей оказалось мало — всего одна — хозяйка квартиры Екатерина, очень милая дама. Зато метров квадратных было много: квартира оказалась огромной, со вкусом меблированной. В гостиной был накрыт стол.

Амина и Екатерина обнялись, расцеловались, затараторили о своих делах, кажется, позабыв обо мне. Но это было не так: я видел косые, быстрые, как стрелы, взгляды хозяйки квартиры в мою сторону. Их разговор был отвлекающим, дававшим мне возможность адаптироваться.

216

АМИНА. Рассказ

Сели за стол. Я на правах кавалера наполнял бокалы, Екатерина угощала вкусной едой, а Амина рассказывала, в основном для своей подруги, об алма-атинской жизни. Общего разговора не получалось. Вскоре Екатерина извинилась за то, что ей надо ненадолго отлучиться к своему портному, сказала, чтобы мы не скучали без нее, и ушла. Я понимал, что это хорошо разыгранный сценарий и что раньше зав­ трашнего утра она не вернется. Мы остались одни.

—  Рассказывай, — попросил я Амину, — зачем я тебе понадобился?

Амина сбросила туфли, залезла с ногами на тахту и начала свой рассказ:

—  Не знаю почему, но ты «запал» мне в душу. Что я в тебе такое увидела, почувствовала, обрела? Не знаю. И дело здесь не в нашей близости в ту ночь. Это как стих или мелодия, которые «залезают» в голову и избавиться от них можно или отрубив эту самую голову, или самой их все время повторять. Голову жалко, может быть, еще пригодится, и я решила увидеть тебя.

—  А ты не подумала, что, может, мне это не надо?

—  Подумала, подумала, но сердцем чувствовала — и ты вспоминаешь обо мне. Так и вышло. Иначе бы не приехал.

—  Амина, а ты случайно не ведьма? В тот раз ты предстала как моя жена, сейчас — как страстная любовница. А что дальше? У нас в России о таких говорят: «взбалмошная баба».

—  Нет, не ведьма и пока не любовница. Это, если ты не против, еще впереди. А вот насчет «взбалмошной бабы» — ты, наверное, прав, и для тебя я могу быть всем, чем ты захочешь, — засмеялась Амина.

—  А может быть, тебе просто захотелось «на новенького»?

—  О чем говоришь, друг ты мой любезный? Да я только взглядом поведу — в очередь встанут, чтобы ручку мне поцеловать, — резко сказала Амина, а затем нежно, просяще добавила: — Егор, милый, давай расслабимся и получим удовольствие… я тебя очень хочу. Подожди меня, я сейчас вернусь.

Выходя из комнаты, она обернулась, улыбнулась и в своей обычной манере сказала: «Да у тебя просто нет другого выхода! Нас Катя закрыла на ключ, и до утра нам отсюда не выбраться, разве только через окно…»

217

Эдуард Сазонов ЗЕРКАЛО ЖИЗНИ

Я сидел на тахте и думал: «Странное дело. Еще неделю-другую назад я, иногда вспоминая о ней, не строил никаких планов, а сейчас жду, когда она вернется, и… хочу ее».

Амина появилась в комнате с распущенными волосами, в цветастом почти прозрачном халате, наброшенном на голое тело.

Втот вечер мы пили вино, танцевали, занимались любовью, слушали музыку, повторяя все это в разных сочетаниях. Амина была страстной в любви — жадной, ненасытной. И откуда у меня только сила бралась?! В свои сорок с небольшим лет я даже и не предполагал, что физическая близость между мужчиной и женщиной может приносить такое удовольствие.

В10 часов утра нас еле-еле разбудила Екатерина:

—  Доброе утро. Завтрак на кухне. Я ушла. До встречи.

Амина, как и в прошлый раз, там, на Медео, приоткрыла один глаз, потом второй, улыбнулась, изобразила губами поцелуй, спросила:

—  Ну, а сегодня ты мне кофе принесешь без расспросов? —  Кофе принесу сразу, но вопросы будут.

—  Неси, готова отвечать.

—  Тебе паж не требуется? — начал я. —  Требуется, но ты не подойдешь. —  Почему?

—  Муж неправильно может истолковать.

—  А как мы с тобой будем истолковывать наше положение? —  Егор, милый, дай спокойно допить кофе.

—  Допивай, подожду, — согласился я, выждал, когда Амина допьет кофе, продолжил: — И все же, что-то ты для себя предполагала. Не собиралась же ты разводиться и выходить за меня замуж?

—  Не собиралась. Я только хотела, чтобы ты был со мной рядом, близко от меня.

—  Давай называть вещи своими именами: ты хотела видеть меня в числе своих любовников?

—  Егор, я не заслужила твоих оскорблений. —  Извини, извини, извини.

—  Да, я хотела, чтобы ты был моим любовником. А после вчерашнего вечера хочу этого еще больше.

—  И как ты себе это представляешь?

218