3179

ПО ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ. Повесть

—  Если есть у тебя такая возможность, то задержись в Москве еще на неделю, вдруг ты еще потребуешься для разговора.

В оставшиеся дни перед отъездом Олег, чаще один, реже со Славкой, «изучал» Москву. Посмотрел все 28 станций метрополитена, целый день провел в зоопарке, где его больше всего удивил тюлень Борька, который за лакомство исполнял в небольшом аквариуме разные трюки, обдавая зрителей брызгами воды.

Без всякого преувеличения поразило Олега посещение Московского планетария. Что он знал о небе, в которое смотрел тысячу раз? Ничего. Ну, есть Полярная звезда, есть созвездие Большой Медведицы — и все. А здесь он впервые увидел, как движутся планеты, как перемещаются звезды, как и почему меняются фазы луны, как происходит солнечное затмение. На астрономической площадке около здания пролетария Олег увидел чудо. В центре большого вогнутого зеркала находился металлический сосуд с водой. Сфокусированные лучи солнца нагревали воду, доводили ее до кипения, а вырывающийся из сосуда пар вращал колесо, оно вращало вал миниатюрной турбины, вырабатывающей электрическую энергию, от которой загоралась тут же находившаяся лампочка. А он-то думал, что солнечными лучами с помощью лупы можно только поджечь бумагу.

Вечерами ребята ходили тусоваться по Москве. Их маршрут был однообразный, как правило, от «Маяка» до Охотного ряда. Шли, курили, ели мороженое, останавливались поговорить со знакомыми парнями, реже — с девчонками. Раз им дорогу преградила группа пацанов возрастом помладше, но числом больше. Один из них, крепко сбитый, похожий на цыгана пацан, обращаясь к Косте, видно знал, что он бугор, главный в компании, сказал:

—  Чего не в своем огороде пасетесь, отойдем, базар есть. Славка, наклонившись к Олегу, шепнул:

—  Если драка начнется, не лезь, зашибить могут. Но если нас побьют или повяжут, беги к Костиному брату Витькуґ, ты знаешь, где он живет, и расскажи ему, где мы и что с нами.

Большой драки не было. Сцепились только Костя с цыганом, но ребята их растащили, правда, с последствиями для обоих: у Кости был выбит зуб, а у цыгана затек правый глаз. Константин потом, смеясь, говорил:

—  Давно хотел фиксы вставить, теперь этому будет законное обоснование.

111

Эдуард Сазонов ЗЕРКАЛО ЖИЗНИ

Три недели в Москве пролетели как один день. На вокзал провожать Олега пришли почти все ребята. Не было только Сергея, он все еще находился под следствием. Олегу надарили кучу подарков: Слава — немецкий перочинный из нержавеющей стали нож, Жора — театральный бинокль: «Будешь девчонок рассматривать», Миша — цепочку: «Подрастешь — медальон или крестик повесишь», Константин — авторучку: «Потом пригодится». Пожали друг другу руки. Костя, прощаясь, сказал:

—  Олег — ты клевый парень, приезжай еще в гости, будем рады увидеться.

Олег сидел в вагоне, ждал отправления поезда и думал: какая странная штука жизнь: ведь чуть меньше месяца назад он ехал в Москву зеленым шкетом, а возвращается назад уважаемым московскими блатарями честным пацаном, уверенным в себе и своих силах. Уверенным настолько, что даже деньги не стал прятать под рубашку, а при всех в вагоне демонстративно положил их в наружный карман брюк.

Заканчивались каникулы. Впереди была школа, очень отличавшаяся от той, которую Олег знал, но не очень любил. В классе будут новые учителя, новые предметы, новые взаимоотношения. Взросление ребят шло быстро. Это взросление Олег почувствовал и на себе, особенно после поездки в Москву: он погрубел, стал более самостоятельным, более уверенным в словах и поступках…

В один из последних дней лета Олег после прогулки возвращался домой. Свернул на свою улицу и увидел, что ему навстречу идет девочка. Даже не идет, а танцует, попеременно подпрыгивая то на одной, то на другой ноге. От прыжков ее каштановые с золотистыми прожилками волосы, растрепанные в изумительном беспорядке, какой только может создать природа, поднимались и опускались в такт прыжков, создавая иллюзию полета. Правой рукой она крутила привязанную шнурком какую-то мягкую игрушку, то ли зайца, то ли медвежонка, а левой пыталась придерживать юбочку, которая от ее ходьбы-танца вздымалась, подхваченная ветром, обнажая выше коленей тонкие длинные ноги. Легкая кофточка обтягивала ее худенькое тело, в котором уже проступали формы, свойственные женской фигуре. Они поравнялись, посмотрели друг на друга, он с удив-

112

ПО ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ. Повесть

лением, а она с улыбкой в своих больших голубовато-серых глазах, и каждый продолжил путь в своем направлении. «Какая симпатичная девчонка, — подумал Олег, — кажется, мы где-то встречались?» Он обернулся: девочка своей танцующей походкой уходила все дальше и дальше, растворяясь в мареве жаркого августовского дня. А вместе с ней уходило его детство.

Глава 3. Юность

Заканчивалось лето, и неумолимо приближалась школьная пора. Школьная жизнь не то чтобы радовала Олега, нет, но он уже не только смирился с ее неизбежностью, она все больше и заинтересовывала его новыми возможностями познания окружающего мира с его положительными и отрицательными проявлениями.

Занятия в школе теперь резко отличались от прежних, к которым привыкли ребята. На каждый урок приходил новый учитель: на урок рус-

ского — Софья Петровна, арифметики — Татьяна Сергеевна, истории — Валентина Ильинична. Но главное, их «покинула» Екатерина Алексеевна, которая раньше одна встречала, учила, хвалила, ругала, жалела и провожала их домой. И теперь вместо Екатерины Алексеевны, их «родной мамы», стала «мама приемная» — их классный руководитель, преподаватель биологии Елена Алексеевна. Однако приемные родители, какими бы они ни были добрыми и хорошими, не заменят родных. К ним надо привыкать, подстраиваться под них, да и им тоже надо ощутить в себе родительский долг. Но с этими изменениями в школьной жизни ребята получили и определенную, дурманящую душу свободу, которой еще надо было научиться пользоваться. Стали массовыми уходы с уроков, резко упала успеваемость, класс стал «расползаться» на группировки. Одна из них, с агрессивно настроенными ребятами, объединилась вокруг Сергея Дедова, другая, более сдержанная, — вокруг Алика Кузнецова. Ребята быстро взрослели.

113

Эдуард Сазонов ЗЕРКАЛО ЖИЗНИ

Только Олег, который еще не восстановил дружеские отношения с ребятами после случая с экзаменами, был вроде сам по себе. Он очень изменился — погрубел, в нем стала явно проявляться уверенность в своих поступках, в своей силе. Это, по всей видимости, не было вызвано возрастными изменениями, они так резко не наступают. Это, скорее всего, были последствия его московских «похождений». Они не давали ему покоя, просились наружу, о них надо было кому-то рассказать. Но кому? Отцу нельзя — потеряешь навеки его доверие, Юрке и Жорке — поймут ли они его, да еще и подумают, что он хвастается? Тем не менее, такой человек был и знал про подобные истории не понаслышке. Одно его близкое знакомство с Тимофеем Малаховым — Фимой Малахом, — говорило о многом. Это был Сергей Дедов. Да и повод для разговора вскоре представился…

Олег, куда-то опаздывая, бежал по коридору и при выходе на лестничную клетку столкнулся с Васькой Рыжиковым из седьмого класса, известным задирой. Хотел проскочить дальше, но тот схватил его за плечо, остановил, требовательно спросил:

—  Куда прешь, малолетка, почему старших не уважаешь?

Олег понял, что разборки не избежать, вспомнил московские уроки Кости и без всяких «А ты кто такой?» — «А кто ты такой?» ударил кулаком Рыжего в лицо.

—  Ой, — сказал Васька и отпустил плечо Олега.

Олег продолжил, не оборачиваясь, свой путь, ожидая погони

ивозможного избиения. Но погони не было. «Наверное, Рыжиков меня будет поджидать после уроков на улице», — подумал Олег. Но

итам его не было.

Вечером к Олегу пришел списать домашнее задание по арифметике Сергей Дедов, спросил:

—  Пацаны говорят, ты Васю за что-то отметелил, у него левый глаз заплыл. Смотри, он злопамятный, отомстит — не пожалеешь!..

—  Да не избивал я его, всего один раз ударил, чтобы он отцепился от меня.

—  А откуда ты так драться научился, вроде за тобой это раньше не замечалось?

Пришлось Олегу все рассказать Сергею о своей поездке в Москву: и про ребят, и про драки, и про милицию. И даже немного присочинить:

114

ПО ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ. Повесть

—  Московские кореша сказали, что если мне нужна будет какая­ -либо помощь, они приедут, помогут.

Сергей искренне удивился:

—  Не ждал я от тебя такого. А помочь тебе здесь я смогу и без них, не бзди.

И вдруг задал неожиданный вопрос:

—  А тебе было интересно участвовать в краже? —  Так я же не знал, что они занимаются кражей. —  А когда узнал?

—  Тогда стало страшно. —  Страшно почему? —  А вдруг поймают. —  Так ведь не поймали.

—  Но со мной разговаривал участковый милиционер.

—  Разговаривал, а не допрашивал. Это большая разница, — резюмировал Сергей, и вновь задал неожиданный вопрос:

—  Ну, а ты сам сможешь чего-нибудь украсть? Не обязательно деньги, а какую-нибудь вещь, например.

—  Зачем? — вопросом на вопрос ответил Олег.

—  Ну, доказать, что ты правильный пацан, что тебя не зря уважают московские щипачи, и будут уважать воронежские.

—  Нет, наверное, не смогу. Может… в чем-то помочь — да, а сам — нет.

—  Но ведь помощь в воровстве — это тоже воровство. —  Тогда нет — ни то, ни другое.

—  Согласен, пусть будет так, как есть. Главное — ты настоящий пацан, — подытожил Сергей.

Школьная жизнь стала постепенно налаживаться. Было проведено родительское собрание совместно с учениками всех пятых классов. Директор пригрозил отчислением из школы учеников за неуспеваемость и пропуски занятий. И покатились, побежали школьные деньки, перемешиваясь с праздничными днями, походами в кино, на каток, в театр. Школа становилась для ребят вторым, а для некоторых и первым домом. Мальчишки без всяких на то просьб учителей приходили раньше начала занятий, оставались после уроков для выпуска стенных газет, работы в кружках, подготовки школьных вечеров, участия в спортивных соревнованиях.

115

Эдуард Сазонов ЗЕРКАЛО ЖИЗНИ

Пролетели новогодние 1949 года праздники, долго ожидаемая весна, экзамены за 5-й класс. Наступило лето. По правде говоря, «луговая жизнь» во время летних каникул стала надоедать Олегу из-за своего однообразия. Хотелось расширить круг знакомств, пообщаться не только с ребятами, но и с девчонками. Ведь от природы не спрячешься. Слова «девочки», «девчонки» все чаще стали появляться в лексиконе ребят: кто-то ходил с «девчонкой» в кино, ктото играл с ними в мяч, а Серега Васютин даже заявил, что целовался с Наташкой Королевой. Наташку, рыжую озорную девчонку с Выборгской улицы, хорошо умеющую плавать и бегать, ребята держали «за свою», принимали в свои игры.

«А что если снова поехать в пионерский лагерь? — подумал Олег. — Там этого «общения», и с девочками тоже, хоть отбавляй». Выбрал удобный момент для разговора с матерью, сказал:

—  Ты знаешь, я, кажется, дозрел до пионерского лагеря. —  Этот вопрос не ко мне, решай с отцом, — ответила мама.

Отец выслушал Олега, сказал, что не возражает, но чтобы все было по-серьезному — никаких побегов из лагеря и досрочных возвращений домой.

—  Ты когда бы хотел поехать? — спросил он сына.

—  Если можно, то во второй поток, в июле, в июне у нас соревнования по авиамоделям, — попросил Олег.

Уже почти год как Олег занимался в авиамодельном кружке Дворца пионеров. Это, как часто бывает, получилось неожиданно.

Осенью Олег и его друзья — Вадик Богомаз, Андрей Долгополов и Алик Кузнецов, возвращались домой после каких-то внешкольных мероприятий. Остановились на улице Карла Маркса напротив красивого, расположенного в глубине двора здания, в котором размещался Дворец пионеров.

—  Мы пионеры? — спросил ребят Алик. —  Пионеры, — ответили ребята.

—  Значит, дворец наш? — продолжал Кузнецов. —  Наш!

—  Зайдем, посмотрим, что там внутри? В вестибюле их встретила дежурная.

—  Вы что хотите, мальчики?– спросила она.

—  Да вот, интересуемся, чем здесь занимаются ребята.

116

ПО ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ. Повесть

—  У нас имеются разные кружки, вот там, на стенде, есть расписание их работы, кроме того, мы проводим смотры художественной самодеятельности школьников, организуюем литературные вечера… всего не перечислишь.

—  А в какой-нибудь кружок можно записаться?

—  Можно, выбирайте время, когда он работает, и подходите к руководителю кружка. Его имя и фамилия тоже там, на стенде.

После долгих споров ребята определились в выборе кружков: Алик выбрал физико-технический кружок, Вадик — музыкальный, Олег — авиамодельный, Андрей ничего не стал выбирать.

—  Подожду пока, посмотрю, как у вас получится, — с некоторым ехидством сказал он.

Выбор Олега предопределили два обстоятельства. Во-первых, этот кружок связан с авиацией, а кто из ребят не мечтает стать летчиком? Во-вторых, занятия пением, танцами, рисованием он считал делом вторичным, сейчас главное — техника, она, как говорит отец, определит будущее страны. Всю зиму сорок восьмого года и весну сорок девятого Олег с большой охотой ходил на занятия кружка. Ему нравилось, хотя и не все сразу получалось, вырезать из бамбука тонкие рейки, склеивать и придавать им форму крыльев, вытачивать из дерева винты-пропеллеры. Ему нравился руководитель кружка Виктор Иванович, человек с умелыми руками, с доброй душой, с мягкой манерой разговора. Младшие ребята, только начинающие занятия в кружке, делали обычно только отдельные заготовки или помогали старшим кружковцам собирать фюзеляжные модели самолетов. Однако уже к весне Олег собрал свою первую самую простую модель планера, испытал ее с другими ребятами во дворе дворца, а к лету подготовил схематическую модель самолета с резиновым двигателем. С этим самолетом он и собирался выступить на соревнованиях. Перед соревнованиями мальчишки много тренировались «на воздухе», отрабатывали приемы запуска моделей. От правильного запуска модели зависит длина ее полета, что является главным, определяющим в соревнованиях.

—  Олег, Олег, не рви руку, дай самолету свободу, отпусти его плавно, он сам выберет свою траекторию, — поучал Виктор Иванович. — Задерешь его нос — он на «хвост» сядет, опустишь — он в землю зароется.

117

Эдуард Сазонов ЗЕРКАЛО ЖИЗНИ

Соревнования для Олега оказались плачевными. Участникам давались три попытки. Первая оказалась неудачной: модель продержалась в воздухе значительно меньше времени, чем на тренировках. А при второй попытке то ли от неизвестно откуда взявшегося порыва ветра, то ли от неопытности «пилота» самолет опрокинуло, он ударился о землю и сломался. Надо же, столько затрачено труда и все понапрасну. У Олега слезы на глазах навернулись.

—  Брось, не переживай, — успокаивал его Виктор Иванович, — со всеми это может случиться. У тебя, в общем, все неплохо получается. Дам тебе книжки на каникулы, почитаешь, а осенью начнем собирать самолет с механическим двигателем. Крепись.

…В пионерском лагере Олега приписали ко второму, старшему, отряду. В лагере почти ничего не изменилось. Остались, как и два года назад, начальник лагеря Илья Александрович, старшая пионер­ вожатая Вера Ильинична, физрук Аркадий. А вот вожатым их отряда вместо Жени теперь был студент-филолог из университета Костя Громов. Как старым друзьям обрадовался Олег встрече со Стасом Вороновым и Гришей Горидзе, отдыхавшими здесь третий год подряд. И все же что-то изменилось, стало по-новому. Изменилось, прежде всего, в самом Олеге: он стал по-другому относиться к лагерной жизни. Стал, как это случилось и со школой, принимать то, что нельзя изменить, как должное. Теперь и ранний подъем, и зарядка, утренние и вечерние линейки с пением Гимна Советского Союза, хождение строем в столовую воспринимались Олегом без неприязни, принимались им как необходимый атрибут лагерного распорядка. Новое было еще и в том, что изменился его взгляд на девочек. Какое-то все возрастающее в Олеге желание подталкивало его к сближению с противоположным полом. А может быть, все это казалось ему, и он просто хотел подражать ребятам, водившим дружбу с девчонками?

Получилось так, что тоже через год, и тоже на второй поток, приехала в лагерь Светлана Коровина, та самая девочка, которая читала вечером у костра стихи про Зою Космодемьянскую. Она была ему симпатична, но он с нею так и не познакомился тогда из-за своего скоропалительного отъезда домой.

Светлана была высокой, чуть-чуть выше Олега, немного полноватой девочкой-девушкой, с овальным лицом, на котором выделялись

118

ПО ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ. Повесть

большие серые глаза, и с темными, закрученными на затылке в тугой узел, волосами. Ее внешность говорила о мягком, душевном характере, однако твердая, немного широкая походка противоречила этому.

Ребята из второго отряда почти каждый вечер, если не было кино, разводили костер, у которого до отбоя устраивали вместе с девчонками посиделки: читали стихи, рассказывали разные истории, пели без аккомпанемента или под баян дяди Васи песни. Песни были хорошие, душевные и все больше военные. А дома, в Воронеже, где он жил, в моду входила «дворовая» музыка. Во многих домах были радиоустановки, из которых на всю округу, иногда заглушая друг друга, «неслись» песни, которые нравились Олегу и его друзьям. Они с удовольствием слушали «Сашку», «Татьяну», «Мое последнее танго» Петра Лещенко, «Осень», «Мой костер» Вадима Козина, «Если можешь, прости», «Мой нежный друг» Изабеллы Юрьевой, «Пару гнедых», «Тайну», «Одессита Мишку» Леонида Утесова. Из разговоров с ребятами Олег понял, что этих песен многие, если не большинство из них, не знали. Иногда у костра устраивали вечер стихов, и здесь все было наоборот: мальчики и девочки читали стихи авторов, о существовании которых Олег и не подозревал. Он хорошо знал стихи школьной программы — Пушкина, Лермонтова, Некрасова. А тут — Сергей Есенин, Марина Цветаева, Александр Твардовский, Ольга Берггольц, Вера Инбер. На этих вечерах поэзии выделялась Светлана. Количество знаемых ею стихов и манера их чтения удивляла не только ребят, но и воспитателей. Бывали дни, когда Светлана практически весь вечер одна читала стихи, отрывки из поэм.

В один из вечеров Олег подсел к Светлане, спросил: —  Откуда ты знаешь так много стихов?

—  Наверное, от мамы, — ответила она, — мама очень любит поэзию, сама немного пишет. А еще я занимаюсь в драматическом кружке Дворца пионеров.

—  И я там занимаюсь, только в авиамодельном. Но мы поче- му-то там не встречались?

—  Может быть, встречались, но мы не были знакомы, — сказала Светлана.

—  А я, к тому же, не знал, что ты такая симпатичная, замечательная девчонка, — впервые в жизни, сам того не подозревая, Олег объяснялся в любви.

119

Эдуард Сазонов ЗЕРКАЛО ЖИЗНИ

Светлана засмущалась, улыбнулась, перевела разговор на другую тему, спросила:

—  Ты в какой школе учишься?

—  В 10-й мужской, что под Митрофановским монастырем, у самого луга. А ты?

—  Я учусь в 9-й, женской, в конце улицы Карла Маркса, у Чугуновского кладбища, — сказала Светлана и, как бы отвечая на любезность Олега, добавила: — А ты здорово плаваешь, я видела.

—  А почему ты не ходишь с нами купаться к железнодорожным мостам? Там речка широкая и глубокая, есть, где порезвиться.

—  Потому что я не умею плавать… —  Вот те на! А еще чего ты не умеешь? — поинтересовался Олег.

—  Не умею кататься на велосипеде, — призналась Светлана.

—  Плавать я тебя вряд ли научу, а вот кататься на велосипеде — попробую, но не здесь, а в Воронеже, — пообещал Олег.

С этого дня, вернее вечера, Светлана и Олег много времени проводили вместе: в походах, во время просмотра фильмов, у костра. Олегу приятно было сидеть рядом со Светланой, прижавшись так, что были слышны удары ее сердца. Когда они оставались одни, Светлана разрешала поцеловать себя в щеку. Их отношения не остались незамеченными для ребят: кто-то подшучивал, кто-то намекал на любовь. А что это было для них?.. Для Олега и Светланы это, конечно, была дружба с первыми, очень робкими ростками влюбленности, это были первые опыты отношений между будущими мужчиной и женщиной.

20 дней для Олега промелькнули, как один день. В один клубок сплелось все: линейки, костры, походы, спортивные соревнования, ранние побудки и ненавистные зарядки. Но из всего этого выделялось очень приятное, нежное, ласкающее душу явление, имя которому было «Светлана».

На следующий поток Олег не остался. Не остался потому, что не предупредил родителей, и они не забронировали путевку. И еще потому, что Светлана тоже уезжала домой.

В Воронеже встречи Олега со Светланой продолжались. Они были не частыми: несколько раз ребята были в кино, ходили в краеведческий музей, в котором также размещался и музей изобразительных искусств. Краеведческая часть музея Олегу не понравилась — уж

120