Повседневность номенклатуры

тии демократического направления от тоталитарных и постсоветских, в которых данную функцию выполняет Политсовет. Сопредседателей имели НРУ, ПЗУ, ПДВУ, Партия экономического возрождения Крыма. Благодаря этому в политическом пространстве, по крайней мере внешне, и сложилась тенденция количественного доминирования указанной категории политиков.

Однако, начиная с 1993 года – года вступления в силу положений нового Закона Украины «О политических партиях…»1, в Украине начал доминировать капээсесный подход в партийном строительстве. Вошло в силу «золотое правило» демократического централизма, когда партия позволяет существовать исключительно одному лидеру. С этого момента место лидера, которое он занимал во властной конструкции страны, обретает решающее значение в дальнейшей судьбе любой партии Украины − независимо от того, будет она самостоятельным игроком или создана как привлекательный проект для представителей большого бизнеса. Это и повлияло в первую очередь на характер и частоту изменений руководителей партий в период с 1996 по 2009 год.

Интересные результаты нам дал математически-статисти- ческий анализ текучести руководящих партийных кадров. Так, из 14 партий, которые остались в партийной системе к середине 90-х годов и были созданы в период с конца 80-х годов и до 1993 года, в 2009 году существовало 9. Из них у 85 % произошла смена лидера. Лишь руководители СПУ А. Мороз и УНКП О. Соскин остались на своих должностях. При этом последний вместе с И. Меркуловым и В. Щербанем в своё

1 Принятие нового Закона Украины «Про политические партии…» имело следствием законодательное давление на общественные организации в вопросе их дальнейшего юридического статуса: или они принимали решение и продолжали существовать как общественные организации, или регистрировались как политические партии. В последнем случае вступал в силу ряд требований, выполнение которых позволяло политическим ассоциациям именоватьсяпартиямисовсемивытекающимиизэтогоправамииобязанностями.

281

время был основателем и руководителем другой партии – ЛПУ. В политическом прошлом из этого периода остались ПДВУ, УКРП, УПС, УХДП.

Почти половина (46 %) политических партий, созданных в период с 1993 по 1996 год, прекратила своё существование к нашему времени. В эту группу попали ВЦ «Громадянська злагода», ДСУ, МБР, Партия труда, ПДЕСП, ПЕВ, ПК(б)У, ПНВУ, Трудовой конгресс Украины, УПС – СВІЧА, УПСС. Равно как и в предыдущем периоде, большинство партий сменило руководителей (79 %). На своих постах остались только Ю. Буздуган (СДПУ), П. Симоненко (КПУ), П. Лазаренко (ВО «Громада»). Последний, наверное, за достижения в возрождении Днепропетровщины, несмотря на почти десятилетнее заключение, официально до сих пор остается руководителем организации и даже виртуально принимал участие в избирательных кампаниях.

Более мощная и многочисленная группа партий начинает свой исторический путь в период с 1996 по 2002 год. Из 95 организаций, созданных в данном временном отрезке, «только» 23 (или 24 %) прекратили своё существование. Меньшей была и текучесть кадров – 53 % партий получили новых руководителей. В целом из 135 партий, которые были созданы в вышеобозначенные три периода, 60 % сменили высших руководителей, 43 (или почти 32 %) вообще прекратили своё существование. Обновление по партийной системе практически абсолютное – 93 %. Кроме этого, из 127 организаций, которые существовали в стране с конца 2001 – начала 2002 года (период сразу после принятия нового Закона Украины «Про политические партии») и до 2009 года смогли удержаться 89 (минус 30 %). Исчезли как откровенно маргинальные, так и, казалось бы, перспективные проекты. Кроме этого, что весьма важно, у 63 % политических партий сменились руководители. Таким образом, в большинстве партий, при сохранении внешних признаков – старого названия, символики, уставных документов,

282

иногда и партийной прессы, фактически через приход «новых кадров» мыможем наблюдать создание новых организаций.

Данный процесс можно было бы воспринимать как признак высокого уровня демократичности общества в целом и данных ассоциаций в частности, если бы не определенные закономерности. Так, среди непарламентских партий текучесть высших руководящих кадров составила 66 %, а среди парламентских – 44 %. Очевидным становится, с одной стороны, тот факт, что смена руководителей в непарламентских партиях практически тотальная (2/3), и существование некоторого иммунитета к этому в партиях, которые имеют фракции в ВР Украины 2006–2009 годов, с другой стороны.

Дальнейший анализ указал и на отсутствие спонтанности данного процесса. Он оказался полностью связанным с избирательными циклами (табл. 1, где «К» – это разница между «0», или отсутствием кадровых изменений, и «1» – 100%-ной ротацией кадров).

Таблица 1 «К» текучести руководящих кадров

Таким образом, мы можем наблюдать, что накануне выборов отмечаются пики кадровых изменений, и, наоборот, – во время и стразу после них видим спад, то есть тогда, когда смена руководства является бессмысленной, с точки зрения хода избирательной кампании. Что еще раз доказывает очевидность связи смены руководства партий и избирательных процессов.

Более того, мы можем утверждать о существовании в целом устоявшихся закономерностей. Так, в начале условного периода с 1996 по 1997 год отмечаются не только ротация кадров в партиях на 29 %, а и обновление руководящего состава в целом по партийной системе на 44 %. Очевидно с прицелом на избирательную кампанию 1998 года.

На конец указанного условного периода (2001–2002 гг.) эти изменения имели другой характер. Партии обновились на 13 %, однако и новых политических игроков стало в разы больше. За счет новых политических сил вся партийная система подверглась изменениям. Появление 77 % новых лидеров (как результат ротации кадров, так и создания новых партий) стало свидетельством прихода в политику представителей бизнес-структур (ФПГ), которые не только приватизировали существующие, а и создавали собственные проекты.

Подобное происходило и в период избирательной кампании 2006 года – 19 и 49 % сменившихся руководящих кадров имели целью максимально использовать законодательные изменения и исключительную роль политических партий в формировании состава ВР Украины. Несмотря на то, что в дальнейшем и политики, и политологи определяли партийную систему исключительно как противостояние двух лагерей, процессы, аналогичные предшествующим, происходили и в этот период с теми же колебаниями и процентными соотношениями. Таким образом, процесс трансформаций стал перманентным и практически тотально ориентированным исключительно на избирательные кампании. Между тем тот факт, что в этот же период через ротацию кадров партийная система

284

изменилась практически полностью, ни одним из исследователей не принимается во внимание. Считаем это ошибкой1.

Факт смены политических лидеров следует брать во внимание, поскольку это мощно влияет на характер действия системы в целом. Даже не смотря на то, что ни разу не происходили смены руководителей в СПУ, КПУ, Партии труда, СДПУ, ПСПУ, ПЗВ, РХП, партии «Русско-Украинский Союз», ППУ, СДС, ПП «Вперед, Украина!», ЛПУ(о), СЖУ, УНП, НПВтаС, НДО «Украина», КПУ(о), НРУ(є), ВПДП, ВПО «Жінки за майбутнє», КПРС, партии «Руський блок», ПП «Союз анархистов Украины», ВПП «Братство», так как они составляют лишь 15 % из всего массива партий, существовавших в период с 1996 по 2009 год, и лишь три из них (0,15%) являются парламентскими по состоянию на 2009 год. В целом, лидеров организаций, созданных на протяжении конца 80-х − середине 90-х годов, в «тесных рядах» отечественных партийных руководителей осталось, как мы уже отмечали выше, пятеро. Четверо из них были выходцами из партийно-хозяйст- венной номенклатуры УССР. Несколько меньше процент этой категории номенклатурных политиков среди руководителей политических партий Украины, которые действуют сегодня.

1 Для украинской партийной системы характерной является достаточно частая смена высших руководителей партии, которая зачастую приводит к смене не только политического курса, а и к изменению весомости партии в политической системе. К примеру, появление в середине 90-х в СДПУ группы политиков и бизнесменов (В. Медведчука, Г. и И. Суркисов, П. Порошенко, Л. Кравчука, Э. Марчука) имело следствием появление на политическом Олимпе достаточно мошной политической силы – Социал-демократической партии Украины (объединенной). Деятельность последней в дальнейшем мало напоминала социал-демократическую силу и была скорее характерной для так называемой «партии власти» – либеральной и консервативной. И это не исключение, а правило. Достаточно просмотреть историю партий как правых (РУХ, Украинская республиканская партия «СОБОР», Конгресс украинских националистов), так и партий условного центра (Народнодемократическая партия, Всеукраинское объединение «Громада» – Всеукраинское объединение «Батькивщина»), а также левых (Социал-демократический союз, Союз левых сил и целый ряд партий, выросших на осколках социалдемократического движения начала 90-х).

285

Так, из руководителей более двухсот партий, что существовали в стране с 1991 по 2009 год, почти 55 % – это выходцы из советской номенклатуры и только 4 % имеют отношение к диссидентскому движению, а 9,16 % − к демдвижению конца 80-х годов [1–39]. Другими словами, 68 % этой элиты генетически происходят из представителей противостояния времен УССР и только32 % к ним относятся.

Однако такое положение дел было не всегда. В начале 90-х годов руководящий состав 111 политических партий имел другую структуру. Из 24 первых лиц 16 (67 %) были выходцами из старой партийной номенклатуры всех видов и уровней, 12,5 % имели диссидентское прошлое, а 20 % относились к категории «другое» и в массе своей составили в будущем значительную часть категории «лидеры демократического движения конца 80-х годов». Впечатляет другое: за 18 лет доля номенклатуры среди руководителей партий, даже при росте их количества в 20 раз, уменьшилась лишь на 11 %. Это очевидное свидетельство факта тотальной и системной реконверсии старой номенклатуры в новые партийные структуры. Тем более, что по периодам строительства партий изменяется лишь процент той или иной её части (табл. 2).

Как видно из табл. 2, в сравнении с 1991 годом, более активное участие в жизни партий приняли представители местной и комсомольской номенклатуры, промышленные руководители, «красный директорат», силовики. Более того, в начале становления независимости государства лишь 4 % руководителей имели отношение к бизнесу, а 66 % происходили из управленской когорты, ещё 29 % начинали карьеру как политические деятели. В дальнейшем данное соотношение изменялась в зависимости от политической конъюнктуры (табл. 3).

1 КПУ, ЛДПУ, НПУ, Объединенная социал-демократическая партия Украины, ПДВУ, Партия зелёных Украины, СДПУ, УНП, УРП, Крестьянская партия Украины, УХДП.

286

Таблица 2

Внутреннее соотношение номенклатуры УССР в руководстве политических партий Украины (%)

Таблица 3

Реконверсия элит УССР в элиту Украины (%)

Очевидным становится то, что в зависимости от состояния развития партийной системы страны происходят определенные кадровые изменения. Процент бизнес-элиты неуклон-

287

но растет. Однако и управленцы, которые в массе своей вышли из рядов КПСС, не сдают позиций: 83 % последних среди лидеров парламентских партий ВР Украины образца 2006 – 2007 годов – тому подтверждение. Еще одной особенностью парламента данных созывов является полное отсутствие в нем диссидентов. Следующим парадоксом, который выплывает из этой статистики, является то, что две трети руководителей партии к ним отношения иметь бы не должны: бизнесмены – по логике декларируемого отделения бизнеса от власти, управленцы – согласно нормам закона. Данный факт воспринимается особенно негативно, поскольку процент данных категорий в парламентских партиях значительно выше, нежели по всему массиву партий. Такая статистика отображает в первую очередь процессы в строительстве партийных структур на фоне законодательного увеличения роли последних и подтверждает тезис о постКПСС-ной сущности отечественных партий не только по структуре, а и в кадровом наполнении.

Характерной чертой стало также увеличение в группе партийной номенклатуры количества промышленных руководителей − в 2006 году 40 % последних вместе с 20 % тех, кто оттачивал навыки в аппарате ЛКСМУ, обусловливают жестокость и беспринципность политических противостояний на протяжении 2006–2009 годов. Важный факт: в отличие от данного периода в период 1991–1996 годов среди постноменклатурных руководителей доминировали выходцы из местного звена КПСС и сельскохозяйственная руководящая группа. Это обусловило создание большого количества левых проектов и брендов, ориентированных на сельских жителей. Уменьшение названных категорий в период с 1996 по 2009 год привело к полному отсутствию их среди лидеров парламентских партий (табл. 4).

288

Таблица 4

Внутреннее соотношение категории номенклатур в %

Параллельно анализируя современные партии по видовым и типовым1 признаками и уровням присутствия в них разнообразных политических элит, мы пришли к следующим выводам, которые отображают процессы политической борьбы, которые проявляются исключительно в партийном строительстве.

1 Под видами мы понимаем идеологическую направленность – традиционно левые, правые, центристы и специфические для постсоветского пространства консервативное, альтернативное и оппозиционное течения. Под типами имеем в виду парламентские – непарламентские.

289

Лишь 22 % профессиональных партийных функционеров, которые были у руля власти, могут благодарить за это собственные проекты. 78 % не получили дивидендов от такой работы. Чаще всего за бортом оказывались политические деятели, которые возглавляли партии центристского направления – 54 %

ввидовом соотношении и 91 % типовом. 74 % руководителей левых партий остались за пределами ВР Украины. Связано это

впервую очередь со значительным количеством технологичных партий псевдолевого и панславянского направления1. Наибольшую отдачу от партийности получили представители правого, альтернативного течения. В трети случаев руководство партией данного типа позволяло попасть во власть. Так, 55 % руководителей правых сил возглавляют проекты, которые мы относим к парламентским.

Немного иная картина вырисовывается с управленцами. Большая их часть вставала у руля центристских партий, что имело следствием «уменьшение КПД» от создания таких партий. Лишь в 18 % случаев председатели таких партий возглавляли парламентские партии. По видовым признакам это составило 48 % от числа всех политических деятелей этой категории, которым посчастливилось и они направили собственные амбиции в продуктивное русло парламентаризма. В отличие от партапаратчиков профессиональные госслужащие не тратили энергии даром. 64 % руководителей правых партий и 23 % левых приводят собственные политические силы в высшую лигу отечественного политбомонда. Высокий процент правых

обусловлен небольшим количеством самих руководителей персонально – 72 против 22 вождей украинского левого дви-

1К примеру, «Киевская Русь», «Русско-Украинский Союз», Всеукраинское объединение левых «Справедливость», Партия защиты интересов крестьян Украины, Партия защиты пенсионеров Украины, Партия коммунистов (большевиков) Украины, Партия свободы, Славянская партия, УПССВИЧА.

2В. Пинзеник, Г. Антоньєва, Г. Удовенко, М. Поровський, А. Матвиенко, Б. Тарасюк, В. Мусияка, руководившие партией «Реформы и порядок».

290