Oldenburg_S_F_Kultura_Indii_S_F_Oldenburg__Moskva_Berlin_Direkt-Media_2020

о возлюбленном, Шакунтала оскорбляет невниманием гостя

отшельника. Он проклинает ее любимый человек забудет о

ней. Подруги умилостивляют отшельника, и он смягчает свое

—

проклятие тем, что обещает вернуть память царю, если Ша-

—

кунтала покажет ему перстень, подаренный ей царем. Канва

посылает Шакунталу, ожидающую сына, к царю. Царь, находясь

под влиянием проклятия, не узнает свою молодую жену и от-

рекается от нее. Она хочет дать ему кольцо, но кольцо, в силу

того же проклятия, потеряно. Шакунтала старается напомнить

царю об его словах, которыми он ласкал ее в обители. Царь от

всего отрекается. Потерянное кольцо находит рыбак внутри

проглотившей перстень рыбы. Царь вспоминает обо всем и

тоскует о покинутой и забытой им жене. Царя призывает бог

Индра на борьбу против демонов. Спустившись после победы

над демонами на землю, он попадает-

к отшельникам, где живет

Шакунтала с родившимся

—тем временем и подросшим сыном

царя. Отец видит сына, и что то влечет его к мальчику; скоро

царь узнает, что мальчик

сын Шакунталы от него. Встреча

супругов кончает драму, в заключении которой принятые слова

благословения.

Калидаса взял старую, распространенную легенду, в кото-

рой не было никакого объяснения причины отвержения Ша-

кунталы царем, и дал завязку всему. Но не в этой, конечно, хотя

и искусной, но все же довольно заурядной переделке темы

значение сделанного Калидасою, а в изумительном мастерстве

на простой канве несложных событий дать обрисовку характе-

ров, настроений, человеческих отношений. Понятно, почему

индийские любители драмы так ценили каждое слово Калида-

сы, потому что, действительно, каждое слово его имело значе-

2

5

ние; читая драму, невольно переносишься в настроение

действующих лиц .

Прилож ние

).

Отрывок—

о пчеле. (См.

—

-

В старину гораздо сложнее

многое [связано] с культом.

Актеры—

презрение к ним, но

есть

и цари актеры, главным

образом мужчины, но и женщины. Высшие требования от

них

двойственность отношения, как всюду. Странствующие

2

Дальнейшее изложение дает только набросок конспекта, в котором

«

труппы. Презрение особенно к актрисам, чья ты? Твоя, твоя

наглость. Его помощники: свежесть, красота, лицо широкое и

приятное, продолговатые глаза, красные губы, красивые зубы,

круглая шея, хорошо сложенные руки, тонкая талия, крутые

бедра, он должен»

обладать прелестью, грациею, достоинством,

гордостью, цвет лица его должен быть или очень светлый или

очень темный .—

примитивность, больше всего внимания на

Аксессуары

костюм и вообще грим.

Этим исчерпывается несложный аппарат старого индий-

ского театра, о котором, правда, наши сведения довольно

скудны, вероятно, потому, что, действительно, нечего было и

сообщить.

Сутрадхара вора

В какой же обстановке происходили представления этих

драм? Специальных театров древняя Индия не знала, в дворцах

были концертные залы для музыкальных и хореографических

собраний, ими же пользовались для драматических представ-

лений. В древнейшие времена, как можно судить по некоторым

недавним открытиям, представления происходили в пещерах,

манивших своею прохладою.

В настоящее время построены театры по европейскому об-

разцу, но, по мнению знатоков из индийцев, старый театр, ли-

шенный всяких приспособлений, производил более сильное

впечатление на зрителей, так же как и народный театр, также

чрезвычайно примитивный в своем устройстве, увлекает

народные массы содержанием пьес, музыкою и игрою актеров.

Народный театр, связанный обыкновенно с теми или дру-

гими праздниками, существует на всей территории Индии, и

среди него особенно выделяются кришнаитские раслила с их

сильной, яркой эротикой. На примитивной сцене или прямо на

открытом воздухе—, на коврике-

или помосте перед глазами тол-

3

пы проводятся сцены из жизни Кришны (воплощения бога

Вишну): детство

Деваки богородица, борьба с злым царем

—

с одной стороны, обнаруживается внутреннее построение исто-

рии отдельного человека, с другой

построение истории цело-

го народа: [...]. В этих формулах большая сила мысли, но вместе

с тем и слабость, говорит Ольденберг: ведь человек в действи-

тельности не есть воплощенная математическая формула, исто-

рия народа не есть система таких формул. Казалось -бы, что

именно буддизм, буддийский монах ближе всего подходят к

тэновскому представлению о [...]. На самом деле— « это» все таки не

то. Широкой кистью Тэн набрасывает картину жизни—

индийско-

го народа, в среде которого возник буддизм

[...] . И здесь яв-

ляется тот, кто скажет великое слово спасения,

Будда:

нет

бытия, нет и страдания, так говорит отвлеченная

—мысль,

но

нужно и живое слово, и оно произнесено: милосердие. Стройное

превосходное построение, замечает Ольденберг, но

основы

его непрочны—

, и все построение падает. По мнению Ольденберга,

не таковы—

основы буддизма: буддизм не говорит, что истинное

бытие

ничто, он говорит, что сущность всякого существова-

ния

страдание, всегда страдание. И милосердие буддийское

рисуется Ольденбергу иным: не милосердие к чужому страда-

нию, а забота о собственном спасении; холодом веет -от этого

сострадания, а не той любовью и теплом, о которых говорит Тэн.

Слишком уже философ положился на то, что [...]. И все таки мы

пленены его умением проявлять силу—

даже в ошибках, его уме-

нием найти за случайным великие двигающие силы.

Тэн повлиял на Ольденберга

мы видим в его определе-

ниях те же формулы Тэна, только в другом облике, и, всматри-

ваясь в них, мы скажем: другой исследователь буддизма даст

другие формулы и не согласится с Ольденбергом. Это неизбеж-

ная судьба всех формул, которые нам необходимы, чтобы идти

вперед, без которых никто не обходится, даже критикующий

их Ольденберг, стремящийся к объективности, и которые от-

метаются, как только мы прошли вперед, чтобы смениться но-

выми формулами, и так постоянно, пока жива и работает

научная мысль.

исключениями, Оль-

За

сравнительно незначительными—

денберг в край угла своих занятий положил изучение вед, с од-

ной стороны,

с другой буддизма. Почему именно так пошли

шее время жизни индийского народа — это период ведиче-

ский, когда сильный и бодрый-

народ, пришедший с северо

запада, приступает к занятию и завоеванию Индии; скоро кли-

мат и культура автохтонов дравидов начинают оказывать свое

пагубное влияние на арийцев, вся дальнейшая история кото-

рых, по мнению Ольденберга, становится историей постепен-

ного упадка. Только в один исторический момент, при

зарождении буддизма, проявляется еще мощь великого, но вы-

рождающегося народа. И оба эти периода увлекают Ольден-

берга. В ведическом периоде его манит еще трудность

понимания и истолкования источников. В буддизме его при-

влекает стройность и законченность палийского канона буд-

дийских священных книг, который

для него становится

представителем древнейшего буддизма.

За сорок с лишним

—лет, которые Ольденберг занимался

буддизмом, его основная точка зрения на буддизм оставалась

без1914перемены: буддизм

это учение палийского канона. Ему

принадлежит ряд ценнейших изданий палийских текстов. Еще

в

г. мне пришлось беседовать с ним на тему о палийском

каноне

и-

убедиться, что вся та полоса изучения санскрито

китайско японских памятников, которая так сильно видоиз-

менила наши взгляды на«

буддизм и его историю, не убедила

его и »не поколебала его мнений. Его замечательная по ясности

и талантливости книга

Будда, его жизнь, его учение, его об-

щина , вышедшая первым изданием в Берлине в 1881 г. и

седьмым в 1920 г., почти не подверглась никакому изменению;

я не видел-

, правда, седьмого издания и говорю о первых шести,

но я убежден, что и в седьмое издание Ольденберг вряд ли внес

какие нибудь существенные изменения. Уже в описании жизни

учителя точка зрения и метод построения Ольденберга совер-

шенно ясны, и мы никак не« можем с ними согласитьсяBuddha. Реаги-

руя на крайнюю мифологическую»

постановку

вопроса

Сенаром в его известной

Essai sur la légende du

«

. Son

caractère et» ses origines , Ольденберг впадает в другую крайность

и не останавливается вовремя на почве осторожного

3

мы этого

не

знаем . Ольденберг

берет за

основу кажущийся

простым