Oldenburg_S_F_Kultura_Indii_S_F_Oldenburg__Moskva_Berlin_Direkt-Media_2020

желание ученого быть объективным, в нем невольно сквозь эту объективность пробивается чувство превосходства западного человека, которое ему всегда присуще, когда он имеет дело«с неевропейцами» . Европеец убежден, что ему одному при-

суще то чувство меры, которое особенно важно в жизни и без которого воображение берет верх, не уживаясь с реальностью: европеец убежден, что только он способен мыслить строго логично. Эти свойства европейца оказались в Сенаре, когда он коснулся особой, казалось ему, черты характера индийцев.

Разберем несколько подробнее его слова. Прежде всего характерна ссылка на английского офицера. Мы знаем хорошо, что представляет собой средний английский офицер: человек чрезвычайно добросовестный и узкий, привыкший думать в определенных рамках, для которого все выходящее из этих рамок представляется чем то неприемлемым, ненужным, неправильным, даже почти ненормальным. Для такого человека религиозные торжества -Индии, естественно, должны казаться

чем то диким и нелепым. Привычка к солидарности во всем, которая так характерна для среднего англичанина, необходи- мая-ему и для его церкви, для его дома« и для всего», кончая

Сенар не остановился достаточно внимательно на этой стороне и сделал вывод, с которым нельзя согласиться: Это, в сущности, лишь частный случай одного из наиболее определенных недостатков индийского ума: реальность и воображе« -

ние для него несоизмеримые величины . Реальность, как известно, понятие субъективное, и потому европейская реальность и индийская реальность не одно и то же» . Несомненно, мы

не можем и не должны отказываться от субъективной оценки окружающего, но если мы действительно хотим подойти вплотную к жизни, особенно к жизни нам, в общем, чужой и отличной от нашей, то в помощь нашей субъективности мы должны призвать свою объективность, которая одна и дает нам путеводную нить в лабиринте непонятных нам с первого раза явлений. Эта объективность должна воспитать в нас способность смотреть глазами и других людей, слышать их ушами, пользоваться их понятиями.

Вы учитесь новому для вас языку, выучиваете новые, чуждые вам раньше слова, и вы немедленно их переводите на родные вам русские слова, сближаете их с понятиями и предметами, вам знакомыми. Это еще только половина дела, потому что если вы не шагнете дальше, то вы тоже окажетесь в положении упомянутого мною английского офицера, который с своими понятиями и своим представлением о вещах подходил к чужой ему жизни и ее своеобразным проявлениям. Наш курс Истории Индии и ставит себе целью помочь вам подойти к людям и вещам Индии; в соответствии с этим я и рисую себе построение« этого»курса, с общим характером которого я и

хочу вас познакомить сегодня.

К истории Индии мы подойдем с вами не так, как мы бы это сделали в университетских чтениях. Там на первом плане у нас стояло бы рассмотрение источников этой истории, для нас в Университете главное значение имели бы методы построения, освещаемые самими соответствующими построениями. Совершенно иначе рисуется мне наша задача, как явствует из только что сказанного. Мы возьмем из истории Индии то, что вам прежде всего нужно будет, чтобы составить себе общее понятие об индийской культуре, а затем иметь то общее представление об исторических судьбах Индии, которое важно иметь европейцу, чтобы образованный индиец не считал его невеждой. 274

Чтение мое коснетсяИндийскийбольше индийскойтеатр драмы, чем индийского театра, во первых, потому, что мы сравнительно мало знаем об индийском театре в прошлом, а во вторых, потому, что и в самой Индии- театр, как таковой, всегда играл гораздо меньшую роль, чем драма. Причина этого вполне- понятная:

драматические представления развивались в Индии в двух почти совершенно друг от друга самостоятельных направлениях. С одной стороны, это был народный театр, связанный с религиозными празднествами и церемониями или с жизнью народного праздника, с другой это был театр для избранных, для знатоков и ценителей, преимущественно театр придворный. В народном театральном —представлении, происходившем по

преимуществу на открытом воздухе или под каким нибудь случайным навесом, бутафория, аксессуары играли второстепенную роль: музыка, пение, мимика, танцы занимали -главное

место. В театре для избранных утонченный литературный вкус слушателей побуждал интересоваться более искусством слова, мелодией, мимикой, жестами актеров и танцами. Все это было...

ком рассказе, по всей вероятности, проза вводила слушателей в положение дела, указывая на действующих лиц, причем далее1,

уже стихами, говорило одно из действующих лиц; потом или отвечало, и тоже стихами, другое лицо или рассказчик дополнял опять прозою объясненное положение. Стихи, защищенные формою, сохранялись, в то время как прозаические связки, переходя от одного певца или рассказчика к другому, постоянно изменялись. Несомненно, что так сложились те гимны драматическо собеседного характера, которые дошли до нас в Ригведе. Эти гимны принадлежат, вероятно, времени около

лет до- н. э., и между ними и дальнейшими известными

нам периодами развития драмы лежит более тысячелетия, по- 3000тому что уже только в VI и IV вв. в буддийских кругах и у грам-

матика Панини мы встречаем упоминание о драме. Первые дошедшие до нас отрывки драм на санскритском языке относятся уже ко времени после нашей эры, к первым векам ее, но они показывают такое развитие драматической техники, что

Следующий листок рукописи не сохранился, и дальнейшее изложение начинается1 на листке, обозначенном цифрой 3, с полуслова.

276

Драмы эти, пока, к сожалению, плохо изучены, и трудно говорить с уверенностью о степени их самостоятельности. Мы подходим к новейшему времени к началу влияния Европы. Как разовьется эта новая драма и можем ли мы ожидать возрождения, сказать трудно; отдельные— попытки оживить санскрит-

скую драму мало удачны, и будущее лежит для драмы в Индии, несомненно, в новоиндийских языках.

Туманность индийской хронологии и увлечение мировым значением Греции привели к теории, объясняющей возникновение индийской драмы греческим влиянием. Теория эта нашла немало последователей, но не смогла удержаться перед несомненностью того обстоятельства, что Индия задолго до появления у ее границ греков имела развитую драму. Отрицать вполне возможность каких бы то ни было греческих влияний было бы, конечно, неправильно, ибо почти всегда народы,

277

Сиаме и Камбодже, в Тибете, в Средней Азии, особенно в Кучаре, где сохранилось в обрывках рукописей много отрывков драм на местном языке и на санскрите.

278

Сюжет драмы выбирается преимущественно из области легенд, хорошо известных всем. Это вполне понятно: в о4тличие

от Запада, стремившегося к влиянию автора на слушателя и зрителя, Индия всегда стремилась, как я уже сказал, к сотворчеству создающего и воспринимающего. Выбор знакомых сюжетов облегчал это сотрудничество чрезвычайно. Я бы хотел несколько воспользоваться этим же индийским приемом и выбрал для этого индийскую драму, которая многим по крайней мере известна и которая лучше всего выявляет сущность стремлений индийского поэта на поприще драмы. Вкратце схема драмы: царь Душьянта на охоте попадает в обитель отшельника Канвы, здесь он видит приемную дочь отшельника Шакунталу, любит ее, любим взаимно; царь убеждает девушку стать его женой по обычаю гандхарвов. Она отдается ему. Царь уезжает, пробыв некоторое время в обители. Занятая мыслями

279