Учебное пособие 800402

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

INTERCULTURAL COMMUNICATION

DOI 10.25987/VSTU.2020.47.12.007 УДК 811.133.1

СПОСОБЫ СОЗДАНИЯ МЕТАБОЛЫ В ТРАНСЛИНГВАЛЬНОМ ТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ФРАНКОЯЗЫЧНЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ

ПРОИЗВЕДЕНИЙ)

С.М. Кравцов, Т.Л. Черноситова, С.В. Максимец

_____________________________________________________________________________

Южный федеральный университет доктор филологических наук, профессор кафедры романской филологии,

и.о. заведующего кафедрой романской филологии Института филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Сергей Михайлович Кравцов

e-mail: serg.cravtzov2017@yandex.ru

Донской государственный технический университет кандидат социологических наук, доцент кафедры

«Научно-технический перевод и профессиональная коммуникация» Татьяна Леонидовна Черноситова

e-mail: chernossitova@gmail.com

Донской государственный технический университет кандидат филологических наук, доцент кафедры

«Научно-технический перевод и профессиональная коммуникация» Сергей Викторович Максимец

e-mail: smaksimets@ gmail.com

________________________________________________________________________________

Постановка задачи. К наиболее важным проблемам исследования транслингвальных художественных текстов, создающихся писателями, которые являются носителями нескольких языков и культур, относится употребление в них различных стилистических средств, позволяющих автору маркировать национальные реалии одной лингвокультуры с помощью языковых средств другой, что облегчает читателю восприятие не известных ему реалий. Одним из подобных стилистических средств служит метабола, которая, несмотря на свою значимость, является недостаточно изученной.

Результаты произведенного анализа способов создания метаболы в транслингвальном художественном тексте свидетельствуют о том, что все они служат для создания эффекта взаимопричастности путем передачи ранее неизвестной информации с целью формирования у читателя нового этнолингвокультурного знания. Следовательно, метабола помогает писателю вызвать у читателя определенное аффективное состояние, способствующее более глубокому пониманию специфики инокультурных элементов текста. В результате анализа выявлено также, что с помощью французского языка, насыщенного словами, выражениями и фразами, принадлежащими арабскому языку, писатель создает собственное лингвокультурное поле, собственную метареальную действительность, вследствие чего языком творчества становится не первый язык писателя (арабский), а второй − французский. Установлено, что во франкоязычных произведениях одних писателейтранслингвов, таких как Анри Труайя, метабола реализуется в большей степени посредством описания и калькирования и в меньшей степени – посредством транслитерации, во франкоязычных произведениях других писателей-транслингвов, таких как Амин Маалуф, – наоборот.

Выводы. Результаты анализа позволяют сделать вывод о том, что особенность метаболы франкоязычного транслингвального художественного текста является проявлением бикультурного статуса самого транслингвального автора, принадлежащего к двум или нескольким лингвокультурным мирам. Этим характеризуется созданный им многоязычный и многокультурный текст, содержащий определенные маркеры среды, проявляющиеся в языковом, культурном и социально-политическом контексте. Таким образом, в

________________________________________________

© Кравцов С.М., Черноситова Т.Л., Максимец С.В., 2020

87

лингвосоциокультурной парадигме транслингвизма, транскультурализма и мультикультурализма метабола может рассматриваться как важный стилистический троп.

Ключевые слова: метабола, транслингвизм, транскультурализм, мультилингвокультурализм, транслингвальный текст, лингвокультура, культурема, самоперевод.

Введение.

С конца ХХ века одной из характерных особенностей современной художественной прозы становится мультилингвокультурализм, в основе которого лежат геополитические процессы конца ХХ – начала XXI вв., в частности, идея создания единого мира и вызванная ею интенсивная миграция в контексте мира без границ. Произведения современных писателей-транслингвов с включением реалий, исторических фактов, идиоматических выражений или различных аллюзий, свойственных первой (родной) лингвокультуре, которые определяются многими исследователями как гетеролингвистические, позволили создать особый вид художественной литературы, отражающей этнолингвокультурные особенности автора.

Действительно, мультилингвокультура писателя-транслингва позволяет ему создать текст, состоящий из нескольких лингвистических миров. В этой связи представляется интересной точка зрения Жана-Марка Мура (Jean-Marc Moura), профессора сравнительной и французской литературы университета Paris Ouest Nanterre La Défense, признанного специалиста в области франкоязычной литературы постколониального периода. Так, подчеркивая медиативную роль франкоязычного писателя-транслингва, он утверждает, что

«la conscience linguistique, développée chez tout écrivain, est, en effet, cardinale dans un contexte plurilingue » [1, с. 93-94] («лингвистическое сознание, развитое у любого писателя, является, по сути, кардинальным в многоязычном контексте») (перевод наш). По мнению Жана-

Марка Мура, именно это является основной причиной появления мультилингвокультурных франкоязычных текстов.

Методология исследования.

Одной из характерных особенностей транслингвального художественного текста является присутствие в нем метаболы. Она трактуется нами как стилистический прием, который позволяет автору создать эффект взаимопричастности путем передачи ранее неизвестной информации с целью формирования у читателя нового этнолингвокультурного знания и тем самым вызвать у него определенное аффективное состояние, способствующее более глубокому пониманию специфики инокультурных элементов текста.

Так, например, рассматривая транслингвизм с позиции лингвокультурологии, П.А. Бороздина справедливо утверждает, что персонажи художественных произведений,

созданных не на родном языке, «приобретают национальные черты, отражающие душу народа. Выбор художественно-изобразительных средств и эмоциональный тон повествования неразрывно связываются с поэтической культурой родного народа, с его мироощущением» [2, с. 78-82].

Интересная точка зрения высказана немецким философом и культурологом Э. Кассирером: «Проникновение в «дух» нового языка всегда порождает впечатление приближения к новому миру − миру со своей собственной интеллектуальной структурой. Это подобно ... открытию чужой страны, и самое большое приобретение... − свой собственный язык предстает в новом свете... . Соотносительные термины двух языков редко приложимы к одним и тем же предметам и действиям. Они покрывают различные поля, которые, взаимопроникая, создают многоцветную картину и различные перспективы нашего опыта» [3, с. 595-596]. Таким образом, писатель-транслингв наполняет свое произведение метареальными образами, которые представляют собой миниэнциклопедию той или иной культуры и тем самым стимулируют у читателя психоэмоциональный ответ.

Сегодня язык как таковой перестал быть неоспоримым критерием культурной идентичности. С одной стороны, это объясняется тем, что язык транслингвального художественного творчества может носить диалектальный характер, и вид используемого автором диалекта придает произведению определенную лингвокультурную окраску. С

88

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

другой стороны, это связано с тем, что совокупность используемых языковых единиц создает новое этнолингвокультурное пространство (метаболу), которое довольно часто бывает гораздо шире или уже, чем то, которое задумал автор. Именно лингвокультурные особенности художественного творчества того или иного писателя-транслингва являются основными маркерами его культурной идентичности.

Так, известный французский философ и социолингвист Цветан Тодоров (Tzvetan Todorov) полагает, что в транслингвальной литературе отражается транскультурализм конца ХХ – начала XXI вв., характеризующийся как «l’acquisition d’un nouveau code sans que l’ancien soit perdu» [4, с. 36] («приобретение нового кода с сохранением прежнего») (перевод наш). По мнению ученого, данный феномен должен рассматриваться как «le stade dans lequel se trouve toute personne ayant acquis deux ou plusieurs codes culturels qu’elle manifeste librement et de façon équilibrée. Une culture ne peut pas remplacer une autre. De même, une langue ne se substitue pas à une autre, elle lui cède poliment, courtoisement la place temporairement ou définitivement» [4, с. 37] («стадию, на которой находится любой человек, приобретший два или более культурных кода, проявляемых им свободно и сбалансированно. Одна культура не может заменить другую. Точно так же один язык не замещает другой, он вежливо уступает ему место временно или навсегда») (перевод наш).

Совершенно очевидно, что транскультурализм авторов транслингвальных художественных текстов выражается в проявлении первоначального культурного кода в их сегодняшнем инолингвокультурном социуме. Вопреки тому, что авторы воспринимают свою родную страну как главный источник вдохновения, во франкоязычных литературных произведениях, созданных ими, родная лингвокультура виртуозно сочетается с лингвокультурой страны пребывания, ставшей для них второй родиной.

С учетом результатов изучения нами художественного транслингвального текста представляется необходимым подчеркнуть особую сложность семантической конфигурации транслингвальных текстов. В качестве примеров рассмотрим особенности литературных произведений двух совершенно разных писателей-транслингвов, обладателей Гонкуровской премии, членов Французской академии Анри Труайя (Лев Асланович Тарасов) и Амина Маалуфа (Ливан).

Результаты исследования.

Серия книг Анри Труайя, обозначенная автором как «русские фрески», представляет особый исследовательский и переводческий интерес. Родившийся в России и выросший во Франции А. Труайя может считаться классическим представителем бикультурализма. Воспитанный на классических произведениях русской литературы в русскоязычной среде российских эмигрантов, но живущий и получивший образование во Франции А. Труайя, который удивительно тонко и проникновенно описывает Россию XIX века с ее природой, историческими особенностями и, конечно же, ментальностью, никогда не был в России. Однако при этом в его творчестве гармонично сочетались две культуры, две литературы, две истории − русская и французская. При этом следует отметить, что все произведения А. Труайя из цикла «русских фресок» основаны не на личных воспоминаниях, а на воображении и творческой фантазии. При этом гений писателя позволяет франкоязычному читателю понять и прочувствовать историческую и культурную атмосферу России XIX века. Материалом для нашего исследования способов и особенностей создания метареальных образов в транслингвальных текстах А. Труайя послужил его роман «La barynia» из серии «La lumière des justes», вышедший в Париже в издательстве «Flammarion» в 1976 году.

Привлеченный нами практический материал, отобранный из вышеупомянутого романа, ценен прежде всего культуремами – лексическими единицами, транслирующими национально-культурные реалии определенного этнического сообщества. Так, например, автор, не найдя лингвокультурного эквивалента или аналога русской культуремы «Горько!» (традиционному восклицанию во время свадебного застолья), использует транслитерацию с последующим пояснением:

89

semblerait amer tant que les mariés ne se seraient pas embrassés en public » [1*, с. 207]

(«Согласно обычаю кричали: «Горько! Горько!», что означало, что вино окажется горьким, пока молодожены не поцелуются») (перевод наш).

Еще одна культурема в виде фрагмента русского национального танца «пляска вприсядку» также передана описательно. Примечательно, что русскому глаголу «плясать» автор подбирает более общее по значению соответствие «danser», однако, дальнейшее описание русской пляски вприсядку полностью компенсирует нейтральность французского эквивалента:

« Quand il se tut, Nikita posa sa balalaïka dans un coin, bondit au centre de la pièce et se mit à d a n s e r . Une main sur la hanche, s’asseyant presque à croupetons, il projetait en avant une jambe après l’autre, avec une aisance d’acrobate » [1*, с. 130-131] (Когда он замолчал, Никита поставил свою балалайку в угол, выскочил на середину комнаты и пустился в пляс. Положив руку на бедро, он почти садился на корточки и с ловкостью акробата поочередно выбрасывал вперед то одну ногу, то другую) (перевод наш).

Поскольку каждая культура обладает свойственными только ей традициями и обычаями, не известными иноязычному читателю, в ряде случаев метареальный образ в транслингвальном тексте передается путем детализации или описания того или иного лингвокультурного феномена. Вот как А. Труайя описывает, например, сопровождающий религиозный праздник Преображения Господня обычай в России вести учет финансовых средств:

« Après la Transfiguration du Seigneur, Nikita fut officiellement chargé par Michel Borissovitch d e l a p e t i t e c o m p t a b i l i t é d u d o m a i n e »

[1*, с. 216] (После праздника Преображения Господня Михаил Борисович официально поручил Никите вести расходные книги) (перевод наш).

В следующем примере заслуживает внимания употребление лексемы âme, служащей номинацией крестьян в России, которые назывались словом «душа» для указания их количества в том или ином поместье. Необходимо отметить, что во французском и русском языках одно из общих значений лексем «âme» и «душа» − «человек, живое существо» [1**, c. 69; 2**, c. 183]. Однако в приведенном ниже контексте слово «âme» употребляется А. Труайа

взначении «крепостной крестьянин», не зафиксированном во французских словарях. Включение автором данной лексической единицы в текст произведения обусловливается тем, что русский эквивалент «душа» обладает таким значением [2**, c. 183]. Следовательно,

вданном случае можно говорить о индивидуально-авторской семантической кальке, с помощью которой писатель экономично, не прибегая к приему описания, передает национально-культурную реалию, состоящую в существовании крепостных крестьян в царской России:

-C’est Vladimir Karpovitch Sédoff, dit Nicolas. Un drôle d’homme, solitaire, orgueilleux, distant. Il aurait pu faire une brillante carrière dans la marine, mais, à la suite de je ne sais quelle vilaine histoire, il a dû donner sa démission et se retirer dans son domaine [1*, c. 8283] ( - Это Владимир Карпович Седов, − сказал Николай. – Чудаковатый холостяк, надменный, сдержанный. Он cмог бы сделать блестящую карьеру на флоте, но вследствие неизвестной мне гнусной истории он был вынужден уйти в отставку и уединиться в своем имении) (перевод наш).

90

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

- Dans son tout petit domaine ! renchérit Daria Philippovna. Il n’a que deux cents â m e s . Et je ne serais pas surprise si la moitié au moins étaient hypothéquées !» [1*, c. 82-83] (- В

своем совсем небольшом имении! − вставила Дарья Филипповна. – Всего-то двести душ. И я бы не удивилась, если хотя бы половина из них заложена) (перевод наш).

Приведенные примеры позволяют убедиться в том, что для воссоздания русских реалий автор стремился не перегружать французский текст экзотизмами в виде тех или иных транслитерируемых культурем. Описание и подбор языкового эквивалента для передачи исконно русских культурно-религиозных традиций способствуют созданию необходимой метаболы путем поиска этнолингвосоциокультурного соответствия персонажей, то есть их языкового соотношения с той или иной социальной, этнической или культурной средой, что зачастую достигается путем конструирования соответствующего высказывания, которое представляет собой тотальную текстуализацию социокультурного феномена.

Метабола в транслингвальных художественных произведениях, созданных ливанцем Амином Маалуфом на французском языке, основана на использовании совершенно других приемов. Писатель сумел преодолеть кризис идентичности, воспользовавшись своим промежуточным лингвокультурным статусом. Ему удалось создать художественные тексты на стыке двух непохожих цивилизаций − арабской (ливанской) и европейской (французской). Одной из характерных особенностей его произведений, написанных на французском языке, является языковая флуктуация, которая осуществляется на уровне двух планов – плана импорта и плана замещения. При этом сам А. Маалуф рассматривает литературно-

художественный транслингвизм как «фактор человеческого обогащения, при котором знаковый язык арабо-мусульманского мира сосуществует с западноевропейскими языками, выбранными автором в качестве языка творчества» [5, с. 1].

В своем романе «Le Rocher de Tanios» («Скала Таниоса»), удостоенном в 1993 году Гонкуровской премии, А. Маалуф с помощью «гибридного» французского языка, основанного на языковой конвертации и насыщенного словами, выражениями и целыми фразами, исконно принадлежащими арабскому языку, создал собственное лингвокультурное поле, собственную метареальную действительность, при которой первым языком (языком творчества) стал второй язык – французский.

Рассмотрим это положение на нескольких примерах из романа А. Маалуфа «Le Rocher de Tanios»:

« Dans le village où je suis né, les rochers ont un nom. Il y a le Vaisseau, la Tête de l'ours, l'Embuscade, le Mur, et aussi les Jumeaux, encore dits les Seins de la goule. Il y a surtout la

Pierre aux soldats ; c'est là qu'autrefois on faisait le guet lorsque la troupe pourchassait les insoumis ; aucun lieu n'est plus vénéré, plus chargé de légendes. Pourtant, lorsqu'il m'arrive de revoir en songe le paysage de mon enfance, c'est un autre rocher qui m'apparaît. L'aspect d'un siège majestueux, creusé et comme usé à l'emplacement des fesses, avec un dossier haut et droit s'abaissant de chaque côté en manière d'accoudoir - il est le seul, je crois, à porter un nom d'homme, le Rocher de Tanios... » [2*, с. 2] (В деревне, где я родился, скалы имеют свое название. Среди них есть Корабль, Голова медведя, Капкан, Стена, а еще Близнецы, которых называют Груди вампирши. … . И все же, когда мне случается вновь увидеть во сне пейзаж моего детства, передо мной предстает еще один камень. Похожий на трон, с углубленным и словно потертым многочисленными ягодицами сиденьем, с высокой прямой спинкой, которая опускается с обеих сторон на манер подлокотника, − он единственный, по-моему, носит мужское имя − Скала Таниоса...)

(перевод наш).

В следующих примерах всем арабским номинациям подбирается французский эквивалент, то есть они представляются в виде перевода:

91

«…Et le mari de Lamia, sortant pour une fois de sa réserve, annonça à voix haute : "

S a b i ! " U n g a r ç o n ! » [2*, с. 50] (И муж Ламии, вопреки обычной сдержанности, громко объявил: «Саби! Мальчик!») (перевод наш);

«…Le village se mit à bruire d'anecdotes féroces sur celui que, par une légère torsion de mot,

"s a u t e r e l l e s " » [2*, с. 70] (По деревне пошли зловещие слухи о том, кого, с незначительным коверканьем слов, стали называть не повелителем Jord, то есть

Использование транслитерированных арабских лексем sabi, jrad, jrad представляет собой специфический авторский металингвистический комментарий, т.е. автор приводит в одном высказывании слово на арабском языке вместе с его нормативным лексическим эквивалентом на французском языке – мальчик, кузнечик, месть.

Рассмотрим еще пример:

«Les gamins de Kfaryabda jouent toujours devant l’église et sous l'arbre. Autrefois, ils portaient une espèce de robe − t a b l i e r , l e k o u m b a z , et aussi un bonnet; il

(Мальчишки из деревни Кфарийабда всегда играют под деревом перед храмом. Раньше они носили le koumbaz − нечто вроде фартука и шапочку; надо было быть полным голодранцем, безумцем или очень большим оригиналом, чтобы выйти из дома с непокрытой головой − kcheif, что само по себе звучало, как осуждение) (перевод наш).

Как видно из приведенного примера, чередование двух способов выражения сначала проявляется на уровне заимствования, которое сопровождается пояснением. Таким образом, существительное le koumbaz получает двойную лингвокультурную маркировку. Следующее за ним sortir kcheif адресовано читателю, знакомому с арабской лингвокультурой, и, будучи вставкой, оно является вторичным. Совершенно очевидно, что в данном примере приоритетным является арабский термин, чья интерпретация обусловлена смыслами, заложенными в пре- и постпозиции: прилагательные démuni, désaxé и fort original раскрывают три потенциальных коннотата «гибридного» каузального выражения, номинальной синтагмой которого является une réprimande как форма нравственного осуждения.

Интерлингвокультурное сближение, формирующее метапространство «Rocher de Tanios», создано двумя способами – с помощью перевода и калькированием арабских топонимов:

1. Avec le premier rayon du jour, ils traversèrent le pont qui enjambe l e f l e u v e d u C h i e n , pour atteindre le port de Beyrouth. [2*, с. 35] (С первым утренним лучом солнца они пересекли мост, перекинутый через Собачью реку, чтобы добраться в порт Бейрута) (перевод наш);

2. [...] D’autres navires viennent de débarquer sur la côte, vers N a h r - e l - K a l b , des unités britanniques, autrichiennes et ottomanes [2*, с. 234] (С других кораблей,

стоящих у Нахр-эль-Кальба, высадились британские, австрийские и османские подразделения) (перевод наш).

92

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

В первом примере топоним передан через перевод на французский язык слов монаха из Кфарийабда, именно так назвавшего в своих хрониках реку Нахр-эль-Кальб, которая впадает в Средиземное море к северо-востоку от Бейрута и через которую переправляются два беглеца − Tanios и Gérios. Во втором примере референтность топонима Nahr-el-Kalb выражена транслитерацией.

«Le Rocher de Tanios» − это шестой роман А. Маалуфа и первый, в котором он описывает свою родину. Но, как неоднократно отмечал А. Маалуф, в его произведениях Ливан присутствует всегда. Именно поэтому некоторые термины и выражения родного языка отражаются эхом в его литературно-художественном творчестве. Об этом читателю напоминают многочисленные описания, авторский нарратив или обрывки разговоров персонажей. Все они наполнены любовью к своей стране, мятежным духом, тоской и горьким смирением − всем, что для автора связано с Ливаном.

Как видим, А. Маалуф пишет параллельно на французском и арабском языках, «переводя сам себя» или, скорее, меняя лингвокультурную картину мира при переходе с одного языка на другой, даже если предмет размышлений абсолютно идентичен. Для него язык является не только средством выражения своих мыслей, но и способом видеть и чувствовать. В романе «Le Rocher de Tanios» А. Маалуф с помощью «гибридного» французского языка, насыщенного словами, выражениями и целыми фразами, исконно принадлежащими арабскому языку, создал собственное лингвокультурное поле, свою особую метаболу. Использование заимствований на уровне калек представляет собой своеобразный «технический прием», позволяющий упомянуть новый предмет или понятие, которые неизвестны или не имеют соответствующего эквивалента во французском языке, и тем самым отослать читателя к иной экстралингвистической реальности.

Текст романа «Скала Таниоса» А. Маалуфа насыщен языковыми формами, представленными в виде нормативных французских и арабо-ливанских лексем и идиом и отражающими определенную мысль, которая по-разному называет объекты мира. Этот прием позволяет автору сформировать цепочку социокультурных знаний, свойственных арабско-ливанскому сообществу.

Следует отметить, что в большинстве случаев синтагматическая цепочка художественного текста ливанского писателя-транслингва А. Маалуфа, чья комбинаторика или общая семантика напрямую связана с арабской референциальной системой, может представлять собой кальку или некий особый язык, в котором заимствование является частичным, так как оно не сопровождается введением новых лексических единиц. В многочисленных зарубежных исследованиях проблемы литературно-художественного транслингвизма этот феномен определяется как «emprunt par traduction» [6, с. 480] (заимствование через перевод) или «glissement sémantique» [7, с. 111] (семантический сдвиг).

Своеобразный двуязычный монолог писателя-транслингва отражает картину его языковых и культурных идентичностей. По данной причине для большинства авторов литературного «пограничья» характерен такой прием, как самоперевод (autotraduction), который позволяет передать национально-культурные особенности описываемых явлений. Следовательно, есть все основания предполагать, что их творчество на втором языке является одновременно и отражением этнолингвокультурной идентичности, и способом вхождения в мультикультурное пространство с сохранением своей культурной, языковой, социальной и исторической самобытности.

Все применяемые писателями-транслингвами творческие стратегии, реализующиеся посредством заимствований, безэквивалентной лексики, интегрирования инолингвокультурной цитаты или аллюзии, изменения языковой структуры и грамматических трансформаций, ассоциируются с невозможностью отказа от первичной социокультурной и лингвистической среды. Такая зависимость писателей-транслингвов от родного лингвокультурного мира объясняется Абделькебиром Катиби (Abdelkebir Khatibi) в его эссе «О билингвизме» («Du Bilinguisme»), где говорится о том, насколько важна тесная внутренняя связь родного языка и иностранного, ставшего в силу тех или иных причин

93

языком творчества: «Родной язык всегда присутствует в языке творчества в виде постоянного перевода с одного языка на другой […] » [8, с. 27].

Литературное владение двумя языками и использование их на миметическом уровне может рассматриваться как одна из особенностей художественного транслингвального текста, содержащего союз не только различных, но и генетически чуждых друг другу языков и наречий. Подобное их объединение возможно благодаря методу конвергенции, предполагающему сближение языков на семасиологическом уровне. Таким образом создается некий лингвокультурный «гибрид».

Выводы.

Итак, транслингвальный художественный текст представляет собой отражение двойной лингвокультурной принадлежности автора. Эта мультикультурная идентичность формирует энтропический текст, который при использовании архетипов различных культур, проявляющихся в образах и ассоциациях, позволяет создать метаболу, основанную не на единстве, а на различии мировосприятия, характерном для представителей разных лингвокультур.

Результаты проведенного исследования позволяют прийти к выводу о том, что особенность метаболы франкоязычного транслингвального художественного текста служит проявлением бикультурного статуса писателей-транслингвов. Это отражается в их многоязычных и многокультурных текстах, характеризующихся наличием определенных маркеров своей среды, которые проявляются в языковом, культурном и социальнополитическом контексте. Следовательно, в лингвосоциокультурной парадигме транслингвизма, транскультурализма и мультикультурализма метабола может рассматриваться как важный стилистический троп.

Библиографический список

[1]Moura, J.-M. « La francophonie littéraire: quelle diversité et quelle cohérence? » Francophonie au pluriel. Dirs. K. Justin Bisanswa et Tétu, Michel / J.-M. Moura. - Québec :

CIDEF-AFI, 2003 – Pp. 93-94.

[2]Бороздина, П.А. В двух измерениях: Современное двуязычное творчество / П. А. Бороздина // Вестник Воронеж. гос. унив-та. Сер. 1. Гуманитар. науки. – Воронеж, 1996. -

Вып. 2. - С. 78-82.

[3]Кассирер, Э. Избранное. Опыт о человеке / Э. Кассирер. - М.: Наука, 1998. – С. 595-596.

[4]Todorov, T. La littérature en péril / T. Todorov. - P. : Flammarion - 2006 – 36 p.

[5]Maalouf, A. Nos langues et nous / A. Maalouf. - L’Orient-Le Jour – Beyrouth, 2002. - № 10589. – P. 1.

[6]Deroy, L. L’Emprunt linguistique / L. Deroy. – P. : Les Belles Lettres, 1980. – 480 p.

[7]Guiraud, P. Les Mots étrangers / P. Guiraud. – P. : P.U.F. Collection « Que-sais-je »,

1971. – 111 p.

[8]Abdelkebir, K. Du bilinguisme, Collectif, essai. – P. : Denoël, 1985. – 27 p.

Список анализируемых источников

[1*] Troyat, H. La lumière des justes. La barynia / H. Troyat. – P. : Flammarion, 1976. – 207 p. [2*] Maalouf, A. Le Rocher de Tanios. / A. Maalouf. – Paris : Grasset, 1993. – 281 p.

Список использованных словарей

[1**] Le Nouveau Petit Robert // Josette Rey-Debove et Alain Rey. – P. : Dictionnaires le Robert, 1994. – 2467 p.

94

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

[2**] Ожегов, С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов. – М.: ООО «ИТИ Технологии», 2008. – С. 944.

References

[1]Moura, J.-M. « La francophonie littéraire: quelle diversité et quelle cohérence? » Francophonie au pluriel. Dirs. K. Justin Bisanswa et Tétu, Michel / J.-M. Moura. - Québec :

CIDEF-AFI, 2003 – Pp. 93-94.

[2]Borozdina, P.A. V dvuh izmerenijah: Sovremennoe dvujazychnoe tvorchestvo / P. A. Borozdina // Vestnik Voronezh. gos. univ-ta. Ser. 1. Gumanitar. nauki. – Voronezh, 1996. - Vyp. 2.

-S. 78-82.

[3]Kassirer, Je. Izbrannoe. Opyt o cheloveke / Je. Kassirer. - M.: Nauka, 1998. – S. 595-596.

[4]Todorov, T. La littérature en péril / T. Todorov. - P. : Flammarion - 2006 – 36 p.

[5]Maalouf, A. Nos langues et nous / A. Maalouf. - L’Orient-Le Jour – Beyrouth, 2002. - № 10589. – P. 1.

[6]Deroy, L. L’Emprunt linguistique / L. Deroy. – P. : Les Belles Lettres, 1980. – 480 p.

[7]Guiraud, P. Les Mots étrangers / P. Guiraud. – P. : P.U.F. Collection « Que-sais-je »,

1971. – 111 p.

[8]Abdelkebir, K. Du bilinguisme, Collectif, essai. – P. : Denoël, 1985. – 27 p.

Analyzed sources

[1*] Troyat, H. La lumière des justes. La barynia / H. Troyat. – P. : Flammarion, 1976. – 207 p. [2*] Maalouf, A. Le Rocher de Tanios. / A. Maalouf. – P. : Grasset. - P. 2.

Dictionaries used

[1**] Le Nouveau Petit Robert // Josette Rey-Debove et Alain Rey. – P. : Dictionnaires le Robert, 1994. – 2467 p.

[2**] Ozhegov, S.I., Shvedova N.Ju. Tolkovyj slovar' russkogo jazyka / S.I. Ozhegov. – M.:

OOO «ITI Tehnologii», 2008. – S. 944.

95

METABOLA CREATION WAYS IN A TRANSLINGUAL TEXT

(BASED ON FRENCH FICTION)

S.M. Kravtsov, T.L. Chernossitova, S.V. Maximets

____________________________________________________________________

Southern Federal University

Doctor of Philology, Professor of the Institute of Philology, journalism and intercultural communication, acting head of the Department of Romance Philology of the Institute of Philology, journalism and intercultural communication

Sergey Mihajlovich Kravtsov

e-mail: serg.cravtzov2017@yandex.ru

Don State Technical University

Ph.D. (Sociology), associate professor of «Scientific and technical translation and professional communication» department.

Tatiyana Leonidovna Chernossitova e-mail: chernossitova@gmail.com

Don State Technical University

Ph. D. (Linguistics), associate professor of «Scientific and technical translation and professional communication» department.

Sergey Viktorovitch Maximets e-mail: smaksimets@ gmail.com

________________________________________________________________________________

Statement of the problem. One of the most important problems in the study of translingual literary texts created by writers who are native speakers of several languages and cultures is the use of various stylistic means that allow the author to mark the national realities of one linguistic culture using the language means of another, which facilitates the reader's perception of unknown realities. One of these stylistic tools is the metabola, which, despite its significance, is insufficiently studied.

The results of the analysis of metabola creation ways in a translingual fiction text indicate that they all serve to create the effect of mutual participation by transmitting previously unknown information in order to form a new ethnolinguistic and cultural knowledge in the reader. Consequently, the metabola helps the writer evoke a certain affective state in the reader, which contributes to a deeper understanding of the specifics of foreign cultural elements of the text. The analysis also revealed that with the help of the French language, rich in words, expressions and phrases belonging to the Arabic language, the writer creates his own linguistic and cultural field, his own metareal reality, so that not the first language of the writer (Arabic), but the second (French) becomes the language of creativity. It is established that in the French works of some writers-translingual such as Henri Troyat, the metabola is implemented largely through descriptions and to a lesser extent through transliteration, and in the French works of other writers-translingual such as Amin Maalouf, it is vice versa.

Conclusion. The results of the analysis lead to the conclusion that the peculiarity of the metabola of a French translingual fiction text is a manifestation of the bicultural status of the translinguist himself, who exists in two or more linguistic and cultural worlds. This is reflected in the multilingual and multicultural texts created by him, which is characterized by the presence of certain markers of his environment, which are manifested in the linguistic, cultural and socio-political context. Thus, in the linguosociocultural paradigm of translinguism, transculturalism, and multiculturalism, the metabola can be considered as an important stylistic trope.

Key words: metabola, translinguism, transculturalism, multiculturalism, translingual text, linguoculture, cultureme, autotranslation.

96