Учебное пособие 800402

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

DOI 10.25987/VSTU.2020.45.59.008 УДК 811. 11-112

ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЗООМОРФНОГО КОДА КУЛЬТУРЫ "МЕДВЕДЬ" ВО ФРАЗЕОЛОГИЗМАХ И АФОРИЗМАХ НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО ЯЗЫКА

Н. Гезайли

Университет Алжир 2 им. Абу Эль касем Саад Аллах доктор филологических наук, профессор, преподаватель русского языка, зам. декана по научным исследованиям факультета арабской филологии и восточных языков Надя Гезайли

e-mail: pawug2007@mail.ru

Постановка задачи. Настоящая статья посвящена прагматическому анализу зооморфного кода культуры "медведь" во фразеологизмах и афоризмах на материале русского языка. Автор статьи в рамках коммуникативно-прагматической лингвистики раскрывает образ "медведя", представленного во фразеологизмах и афоризмах русского языка, и подвергает анализу восприятие и речевое воздействие данного образа на носителей русской культуры.

Результаты. Собран фразеологический и афористический материал с зоонимом "медведь". В статье определяется понятие "зооморфный код культуры", исследуются природа и функции фразеологизмов и афоризмов. Выявляется прагматическая ценность данных языковых единиц. Подробно раскрывается образ "медведя" во фразеологизмах и афоризмах на материале русского языка и анализируется его восприятие и речевое воздействие на носителей русской культуры в контексте и вне контекста.

Выводы. Фразеологизмы и афоризмы обладают явно выраженным коммуникативно-прагматическим потенциалом, который раскрывается в речевом акте при определённом контексте. Фразеологизмы и афоризмы используются говорящим в речи не столько для обозначения тех или иных предметов, явлений, ситуаций, сколько для проявления своего отношения к собеседнику, для воздействия на него. Это достигается благодаря заключённому во фразеологизмах и афоризмах образу, т.е. внутренней форме. С нашей точки зрения, именно зооморфный код культуры наилучшим образом олицетворяет ту или иную нацию. Образ "медведя" - неотъемлемая часть русской культуры. Национально-культурная специфика фразеологизмов и афоризмов с зоонимом медведь определяется по денотату, коннотату или фону. В прагматическом отношении фразеологизмы и афоризмы выполняют различные экспрессивные значения. На основе рассмотренных примеров мы выявили, что образ "медведя" во фразеологизмах и афоризмах сочетает у носителей русской культуры довольно противоречивые коннотации, такие, как чувство восхищения, гордости, надменности, с одной стороны, и недоверия, иронии, опасения, предостережения, с другой.

Ключевые слова: прагматика, фразеологизм, афоризм, код культуры, медведь, зооморфный, зооним, образ, контекст.

Введение.

Язык, будучи главным инструментом человеческого общения, предназначен для наименования той действительности, которая отражена в сознании человека.

В этой связи В.Г. Гак рассматривает три уровня в функционировании языка: «уровень действительности, уровень мышления "план содержания" и уровень языка "план выражения»

[1, с. 274].

Фразеологизмы и афоризмы как неотделимая часть словарного состава любого языка непосредственно связаны с национальной культурой народа — носителя языка.

Кроме того, роль фразеологизмов и афоризмов в процессе речевого акта и передачи информации чрезвычайно велика. Исследование данных языковых единиц представляет собой большой интерес в рамках коммуникативно-прагматической лингвистики.

Прагматическая ценность фразеологизмов и афоризмов заключается в их своеобразии, индивидуальности. «А индивидуальное — как это и не странно — является особо прочным цементирующим раствором при взаимодействии народов и их культур, ибо оно и является национальной "валютой" при культурном взаимообмене народов» [2, с. 5].

__________________

© Гезайли Н., 2020

97

Таким образом, нам представляется интересным и целесообразным подвергнуть расшифровке зооморфный код культуры "медведь" во фразеологизмах и афоризмах на материале русского языка и проанализировать его речевое воздействие на носителей данной культуры.

Методология исследования.

Объект и предмет исследования. Предметом нашего исследования являются фразеологизмы и афоризмы с зоонимом "медведь", объектом исследования выступает раскрытие зооморфного кода культуры "медведь" во фразеологизмах и афоризмах на материале русского языка и анализ его речевого воздействия на носителей русской культуры.

Материал исследования. Материалом исследования послужили примеры, взятые из "Фразеологического словаря русского языка" под ред. В.И. Молоткова [1**], из "Словаря русских поговорок и пословиц" В.П. Жукова [2**], из "Большого словаря русских поговорок" В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной [3**], из "Большого Лингвострановедческого Словаря" под ред. Ю.Е. Прохорова [4**], из электронных ресурсов [5**; 6**; 7**; 8**; 9**].

Методы исследования. При анализе фразеологизмов и афоризмов с зооморфным кодом культуры "медведь" использовались коммуникативно-прагматический метод, метод наблюдения, метод компонентного анализа, метод сплошной выборки.

Результаты исследования.

Собран фразеологический и афористический материал с зоонимом "медведь". В статье определяется понятие "зоомофный код культуры", исследуются природа и функции фразеологизмов и афоризмов. Выявляется прагматическая ценность данных языковых единиц. Подробно раскрывается образ "медведя" во фразеологизмах и афоризмах на материале русского языка и анализируется его восприятие и речевое воздействие на носителей русской культуры в контексте и вне контекста.

Не вызывает сомнения тот факт, что между языком и культурой существует тесная взаимосвязь. Данная концепция была впервые разработана В. Гумбольдтом, создавшим триаду взаимосвязи между языком, мышлением и культурой: «изучение языка не заключает в себе конечной цели, а вместе со всеми прочими областями служит высшей и общей цели познания человечеством самого себя и своего отношения ко всему видимому и скрытому вокруг себя» [3, с. 114].

Продолжая разработку мыслей немецкого учёного, выдающиеся русские лингвисты внесли большой вклад в исследовании механизмов сохранения и передачи знаков культуры посредством языковых единиц (Н.Д. Арутюнова (1976), Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров (1982), Ю.А. Аперсян (1995), А. Вежбицкая (1997), Ю.С. Степанов (1997), Ю.Н. Караулов (2000)).

Наряду с культурологией, в конце ХХ века зарождается ряд гибридных дисциплин: психолингвистика, нейролингвистика, лингвостатистика, психосемантика, компьютерная лингвистика и др. Однако, «самым многообещающими для конструктивного развития научной мысли оказываются антропоцентрические образования маргинального происхождения. К таким антропоцентрическим маргиналиям относится, прежде всего, коммуникативно-прагматическая лингвистика» [4, с. 217].

Прагматика затрагивает все вопросы, связанные с исследованием механизма речевого воздействия и отношений между говорящими. Необходимо напомнить, что Ч. Моррис, исследуя подробно теорию знаков, переосмыслил и уточнил сам термин "прагматика", определяя его как дисциплину, изучающую «отношение знаков к их интерпретаторам» [5, с. 18].

В этой связи Р.А. Будагов отмечает, что «произнося такие слова, как хлеб или дом, радость или горе, ни одному человеку, для которого русский язык является родным, не потребуется особого контекста для их понимания. Вопрос в том, что в определённых особых случаях контекст может придать подобным словам дополнительное, даже неожиданное значение, но всё это, разумеется, не может изменить основных значений слов, понятных каждому. В противном случае язык не смог бы быть средством общения» [6, с. 125].

По А.А. Леонтьеву, «Типичное речевое высказывание — это высказывание, так или иначе регулирующее поведение другого человека» [7, с. 135]. Следовательно, прагматика

98

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

тесно связана с "теорией речевых актов", обоснованной Дж. Остином и Дж. Серлем. Разбирая составные компоненты речевого акта, учёные выделяют «локутивный акт (акт произнесения чего-либо), иллокутивный (акт, который мы осуществляем при произнесении (чего-либо) и перлокутивный акт (осуществление определённых воздействий, преднамеренных или преднамеренных посредством данного высказывания» [8, с. 22-26].

В специальной научной литературе подчёркивается, что фразеологизмы и афоризмы «целиком и полностью ориентированы на предметы, явления, действия и качества действительности» [9, с. 105].

Они выполняют одновременно несколько функций:

—номинативную функцию, поскольку они называют тот или иной предмет, явление, характеризуют ситуации и т.д.;

—эстетическую функцию, поскольку данные языковые единицы украшают речь говорящего, делая её более образной, выразительной и эмоциональной;

—кумулятивную, или накопительную функцию, поскольку они являются хранителями определённой информации, сопряжённой с историей, культурой, ментальностью народа.

По В.В. Колесову, «ментальность есть миросозерцание в категориях и формах родного языка, соединяющее в процессе познания интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях» [10, с. 81].

Отметим, что к афоризмам относят пословицы, поговорки, крылатые выражения, т.е. «фразы, которые известны всем и поэтому в речи не творятся заново, а извлекаются из памяти» [11, с. 88].

Следует также подчеркнуть, что языковая природа фразеологизма несколько отличается от афоризма, т.е. «в основе содержания передаваемого предложением — пословицей, лежит суждение, тогда как в основе лексического значения фразеологизма — то или иное понятие» [1**, с. 16].

Необходимо отметить, что употребляя фразеологизмы или афоризмы в речи, говорящий не столько стремится обозначить те или иные предметы, явления, ситуации, сколько проявить своё отношение к собеседнику, вызвать у него реакции, эмоции, следовательно, воздействовать на него. Это достигается благодаря заключённому во фразеологизмах и афоризмах образу, т.е. внутренней форме.

Понятие "внутренняя форма" было введено А.А. Потебней и получило затем широкое развитие в конце 20-х - 30-х годов ХХ века в работах филологов, занимавшихся поэтической речью [12].

Определение данного понятия О.Г. Винокуром весьма показательно. «Основная особенность поэтического языка как особой языковой функции как раз в том и заключается, что это "более широкое" или "более далёкое" содержание не имеет своей собственной раздельной звуковой формы, а пользуется вместо неё формой другого, буквально понимаемого содержания. Таким образом, формой здесь служит содержание. Одно содержание, выражающееся в звуковой форме, служит формой другого содержания, не имеющего особого звукового выражения. Вот почему такую форму часто называют внутренней формой» [13, с. 390].

Что касается внутренней формы фразеологизмов и афоризмов, то она проявляется в слиянии двух планов — формы и содержания, при котором появляется образное, экспрессивное видение значения, сопровождаемое таким элементом как коннотация являющаяся «продуктом эмоционально-оценочного восприятия и эмотивного отображения действительности в процессах номинации» [14, с. 34].

Благодаря именно коннотации максимально достигается прагматическая интенция данных единиц, поскольку «коннотативный микрокомпонент значения характеризует говорящего и слушающего с точки зрения их эмоционального состояния» [4, с. 225-226].

Внутренняя форма в одних фразеологизмах и афоризмах может быть выводимой из значений входящих в них слов, поэтому она является прозрачной, а в других она затемнена, «целостное значение таких единиц не выводится из значений компонентов, а мотивируется

99

внутренним образом (внутренней формой), который подлежит расшифровке» [2**, с. 14]. Например: "медвежья лапа", т.е. кактус [4**, с. 353]; "пахнет медведем" — говорится о чёмлибо вызывающем отвращение [4**, с. 393]; "давить медведя" — крепко спать, бездельничать [4**, с. 393]. Как показывают следующие примеры, значения фразеологизмов совсем не соответствуют сумме значений их компонентов.

Кроме того, имплицитное содержание фразеологизма и афоризма, т.е. их внутренняя форма, имеет национально-культурную значимость, которая может выражаться как всеми компонентами состава языковых единиц, так и расчленённо.

Таким образом, фразеологизмы и афоризмы обладают явно выраженным коммуникативно-прагматическим потенциалом, который раскрывается в речевом акте при определённом контексте. Чем интенсивнее связь между речевым актом и контекстом, тем больше возрастает роль прагматики.

В фразеологизмах и афоризмах запечатлены различные концепты. Напомним, что концепт - базовое понятие в лингвокультурологии, считаюшийся «сгустком культуры в сознании человека» [15, с. 43]. По Г.В. Токареву, «концепт объективен и исторически детерминирован» [16, с. 12].

Совокупность концептов культуры составляет национальную картину мира. Г.В. Токарев выделяет различные способы вербализации культурных концептов посредством таких культурных кодов, как антропоморфный, акциональный, биоморфный и др. [16, с. 97-133].

Сам термин "код культуры" был введён в русскую лингвистику С.М. Толстой во время исследования славянских обрядов.

Характеризуя термин, С.М. Толстая выявляет, что «элементы кода, имеющие своё определённое "докодовое" значение, вторично используются в коде для обозначения других объектов и сущностей» [17, с. 336].

Любой код культуры несёт в себе некоторую семантическую нагрузку, которая передаётся из поколения в поколение и усваивается автоматически носителями языка без расшифровки.

Итак, выбор нами зооморфного кода культуры не случаен. Зооморфный код культуры как неотделимая часть языковой картины мира способствует выявлению национальноспецифических особенностей. Зооморфный код культуры понимается нами как образная репрезентация или метафоризация животного мира для характеристики человека. Как верно отмечает М.Р. Милуд, метафора способствует рождению языковых единиц, «в основе которых лежат слова, относящиеся к человеку и окружающему его миру, к тому, что человек обычно видит вокруг себя» [18, с. 176].

С нашей точки зрения, именно "животный мир" наилучшим образом олицетворяет ту или иную культуру. Показателен тот факт, что каждую нацию символизирует выбранное ею животное. Для русской культуры таким символом является медведь.

Проанализируем, что отражает зооним "медведь" во фразеологизмах и афоризмах и каким образом он воспринимается и используется носителями русской культуры.

Образ медведя как неотъемлемая часть русского фольклора присутствует в баснях, сказках, небылицах, легендах, песнях, в художественной литературе, в искусстве. Изображение медведя можно увидеть на сувенирах, на значках, на различных предметах повседневной жизни русских. Его популярность настолько велика, что он стал эмблемой олимпийских игр 1980 года в Москве. Очаровательный талисман покорил весь мир своей добродушной улыбкой.

Таким образом, данный образ широко распространён и в русских фразеологизмах и афоризмах.

Постараемся раскрыть образ "медведя" в фразеологизмах и афоризмах и его восприятие и воздействие на носителей русской культуры на основе конкретных примеров, взятых из определённого контекста и вне контекста.

Отметим, что слово "медведь" от "мёд едящий", "медоед" — славянское новообразование. Это было связано с тем, что в древние времена люди не называли медведя,

100

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

а пользовались словами-заменителями, т.е. евфемизмами. Считалось, что если назвать зверя своим именем, то он сразу же появится [5**].

Русские ласково прозвали своего медведя Мишкой, Косолапым, Михаилом Ивановичем / Потаповичем или Генералом Топтыгиным. Хищный зверь, обитатель и хранитель значительных лесных зон России, медведь выступает для русских хозяином леса. Об этом гласит следующий афоризм "Медведь в лесу — что боярин в городу" [6**].

Прагматическая заданность данного афоризма заключается в том, чтобы вызвать у адресата некоторое чувство восхищения, поклонения к этому неподступному зверю.

Как уже было указано выше, фразеологизмы и афоризмы культурно насыщены. Национально-культурная специфика фразеологизмов и афоризмов определяется по их прямому значению, т.е. денотату, коннотату или фону, т.е. «знания, присутствующие в сознании человека и той общности людей, к которой данный индивид принадлежит ... и хорошо подчёркивает существо дела: знания, о которых мы говорим, хранятся в памяти человека и соответственно коллектива, но их актуализация зависит от потребности, нужды в них и протекает не одновременно, а последовательно» [11, с. 57].

Компоненты данного афоризма влекут за собой целый комплекс сведений, сопряжённых со словом "медведь", т.е. фоновых знаний.

Медведь, особенно бурый, всеяден и, несмотря на свой обманчивый неповоротливый вид, он довольно быстро перемещается по суше, прекрасно плавает и лазает на деревья с необыкновенной лёгкостью в поиске добычи. Поэтому о нём говорят: "Медведь неуклюж, да дюж" [6**], иными словами, внешность может быть обманчивой. Данный афоризм носит явную положительную прагматическую направленность, вызывая чувство гордости перед мощью этого зверя.

Отметим, что образ медведя зародился у русских поэтапно, начиная с XV века. Вначале на западе зарождается представление о медведе как "русском звере"; затем медведь превращается в маркер "Московину", а Россия - в страну, где обитают медведи; наконец, такое ассоциирование страны с медведем приобретает концептуальное измерение: этим начинают объяснять и характер её жителей, и политику её властей [19].

По верованиям, медведь ведёт своё происхождение от человека, который был обращён Богом в медведя в наказание за убийство родителей [5**]. Отсюда славяне ассоциировали медведя с нечистой силой.

Медведь остаётся диким и потому непредсказуемым животным, поэтому говорят: "С медведем дружись, а за ружьё держись" [6**]. Прагматической задачей данного афоризма является выражение скрытого чувства недоверия к медведю в буквальном плане и к комулибо в переносном.

Всознании русского человека медведь ассоциируется, прежде всего, с силой и мощью. Превосходство медведя над другими зверями не имеет никакой тени сомнения для русского человека. Об этом свидетельствует афоризм "Медведь корове не брат" [6**].

Прагматическая функция данного афоризма заключается в напоминании о несовместимости названных животных в буквальном плане, в имплицитном выражении надменности медведя.

Вэтом отношении К. Маркс иносказательно отметил: «русский медведь способен на всё, в особенности, когда он знает, что другие звери, с которыми ему приходится иметь дело, ни на что неспособны» [20, с. 172-173].

О нетерпимости медведя твердит следующий афоризм: "Медведи — плохие соседи" [6**]. Прагматика данного афоризма направлена на выражение чувства опасения, предостережения.

Будучи хищником, медведь не способен к мирному соседству. В берлоге обычно зимуют медведица со своими медвежатами, а медведь проводит зимнюю спячку в своём логове. Откуда и афоризм "Два медведя в одной берлоге не уживутся" [6**].

Рассмотрим пример:

101

«...Зазнался больно, на шею сел ко мне...двум медведям не жить в одной берлоге».

А. Островский «Воевода». Пролог 4 [1**].

Говорящий довольно резко ставит на место адресата. Афоризм в данном контексте получает отрицательную прагматическую направленность. Говорящий при помощи этого афоризма настаивает на том факте, что не может быть места двум хозяевам под одной крышей.

Тем не менее, чрезмерная сила медведя высмеивается во фразеологизме "медведь на ухо наступил", т.е. не иметь музыкального слуха [1**]. Например:

«Штабс-капитан Лещенко, вы фальшивите! Вам медведь на ухо наступил!

Замолчите!» А.И. Куприн «Поединок» [1**, с. 240].

Как видно из данного примера, прагматическая направленность фразеологизма осуществляется в проявлении эмотивно-оценочного отношения говорящего, выражающего своё раздражение, неодобрение к адресату. При ближайшем контексте мы выявляем, что отношения между коммуникантами не равны. Говорящий, вышестоящий по своему статусу, в повелительном тоне просит остановить музыкальное исполнение адресата. Используя фразеологизм "медведь на ухо наступил", говорящий иронизирует, подчёркивая этим полное отсутствие у адресата музыкального слуха.

Однако тот же фразеологизм при ином контексте может приобрести и шутливую оценку. Например:

«Андрей Андреич неплохо исполняет "Марсельезу", "Интернационал". Петь любит, но слуху нет; Нина Яковлевна над ним смеётся: — Вам медведь на ухо наступил».

В. Шишков «Угрюм-река» [1*].

Из данного контекста мы выводим, что фразеологизм "медведь на ухо наступил" совершает свой прагматический потенциал, выражая в шутливой форме всё же доброжелательное отношение говорящего к третьему лицу.

Итак, фразеологизмы и афоризмы выполняют определённую коммуникативную функцию. Например:

«Интересно получается, Нина Васильевна: мы пересчитываем рыбу задолго до того, как она к нам попадёт. Селёдка ещё гуляет где-то в море и не подозревает, что она уже бесповоротно вошла в план нашей добычи, что для неё приготовлены уже и чаны и бочки ... — в тон ему отвечала Вологдина. — Какая же? - О том, как делили шкуру неубитого медведя». А. Чаковский «У нас уже утро» [1**, с. 132].

Интерпретируя прагматическую информацию при использовании фразеологизма "делить шкуру неубитого медведя" в данном контексте, мы выводим ироническое его употребление субъектом речи, который сильно сомневается в результатах добычи.

Фразеологизм "делить шкуру неубитого медведя" восходит к известной басне "Медведь и два товарища" французского баснописца и поэта Ж. Лафонтена [3**]. В ней рассказывается о том, как два товарища, нуждающиеся в деньгах, продали обещанную шкуру ещё неубитого медведя соседу-скорняку. Обещание так они и не сдержали по той простой причине, что при встрече с медведем у них от страха душа ушла в пятки [7**].

Опять-таки, компоненты данного фразеологизма отражают особенности образа жизни русского народа. Охота на медведя с давних времён для русских была связана не только с удовлетворением своих нужд, но и имела сакральный характер. Обычно «будили в берлоге спящего медведя, охотник упирал тупой конец рожна в землю, а острый выставлял перед собой,

102

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

разъярённый медведь лез на рожон и погибал, откуда и пошло выражение "лезть на рожон", т.е. предпринимать что-либо рискованное, с очень небольшими шансами на успех» [11, с. 109].

С медведем шутки плохи, поэтому считалось, что «Если кто-то идёт на медведя, то это значит, что он уже опытный охотник» [3**, с. 353].

Кроме того, шкура медведя до сих пор имеет большую ценность. В старину шерстью медведей окуривали больных. Сквозь медвежью челюсть протаскивали больного ребёнка. Считалось, что тот, кто съест медвежье сердце, вылечится от всех болезней [5**].

Образ медведя также вызывает в сознании русского человека представление об отчуждённом, загадочном звере. Об этом свидетельствует фразеологизм "медвежий угол" (в значении отдалённое, глухое место) [1**, с. 489]. Данное выражение распространилось после публикации одноимённого рассказа П.И. Мельникова-Печерского [2**], в котором так и назван глухой город. Автор основывается на существовавших с древних времён названиях (Медвежий угол), относящихся к небольшим поселениям. Как топоним — это словосочетание встречается уже в памятниках XIV-XVII вв. Но есть и другое объяснение выражения: Медвежьим углом называли Ярославль, на гербе которого изображён медведь [8**].

Проанализируем следующий пример:

«Ему придётся жить в глуши — инженеры строят главным образом в медвежьих углах, вдали от городов». В. Ажаев «Далеко от Москвы» [1**, с. 489].

В данном контексте выражение употребляется адресатом с явным неодобрением и сочувствием к лицу, которому суждено изменить своё место жительства по профессиональным причинам. Контекст, в котором использован данный фразеологизм, подчёркивает его прагматическую установку.

Итак, образ медведя не всегда вызывает положительное впечатление у носителей русской культуры. Ему приписывают такие недостатки, как прожорливость и лень: "Медведь по корове жрёт, а всю зиму лапу сосёт" [6**]. Выражение "сосать лапу" означает жить бедно, впроголодь [4**, с. 350].

Прагматическая функция данного афоризма заключается в проявлении неодобрения к зверю, к его образу существования, вызывая отрицательную реакцию к нему. Медведь для русского человека далеко не отличается большим умом. Этот недостаток запечатлён в афоризме "оказать медвежью услугу", т.е. услугу, приносящую ущерб вместо пользы [9**].

Выражение "медвежья услуга" произошло от басни Крылова "Пустынник и медведь", в которой рассказывается о том, как Медведь, желая искренне оказать услугу своему другу пустыннику, прикончил его по своей глупости [9**].

Рассмотрим данный афоризм в следующем примере:

«— Да, смешная была история, — сказал он, продолжая улыбаться. — Я всё утро смеялся курьезно в истерическом припадке то, что знаешь, что он нелеп, и смеёшься над ним в душе и в то же время рыдаешь. В наш нервный век мы рабы своих нервов, они наши хозяева и делают с нами, что хотят. Цивилизация в этом отношении оказала нам медвежью услугу...» А.П. Чехов «Дуэль», 1981 [9**].

Я всё утро смеялся курьезно в истерическом припадке то, что знаешь, что он нелеп, и смеёшься над ним в душе и в то же время рыдаешь.

Как видно из речевой ситуации, адресат речи оценивает жизненный факт. Прагматическое значение афоризма "медвежья услуга" заключается в выражении эмоционального состояния досады, отчаянности, некоторой иронии говорящего.

Анализируя образ "медведя" в русской культуре, нельзя не упомянуть о древнем традиционном обряде на Руси, заключавшемся в выступлении вожаков с так называемыми "учёными медведями", которые привлекали к себе массу людей, ждавших их с большим

103

Выпуск № 2 (46), 2020 ISSN 2587-8085

нетерпением. Этот обычай лёг в основу афоризма "Медведь пляшет, а цыган деньги берёт" [6**].

Прагматически афоризм направлен на формирование отрицательного отношения и чувства несправедливости и скрытого осуждения человека, который эксплуатирует животного.

Ввыступлении медведя, как правило, "сопровождали пляшущий мальчик, наряженный козой, и барабанщик, который бил в барабан, как бы аккомпанируя этой пляске. Это и был

"козы барабанщик", отсюда и пошло выражение "отставной козы барабанщик", т.е. человек,

не заслуживающий никакого внимания [1**, с. 33].

Медведи имитировали поступки людей, т.е. ходили на задних лапах, плясали и т.д., что забавляло зрителей и вызывало положительные эмоции. В конце спектакля медведи обходили со шляпой зрителей и собирали деньги, продукты питания.

«Много письменных свидетельств касаются ХIX века. Отдельные упоминания о медведях с вожаками можно найти и документах XVII века» [21]. Данное развлечение юмористически описано у Н.А. Некрасова в известном стихотворении "Генерал Топтыгин" [4**].

Итак, приведённые афоризмы отличаются смысловой двупланностью, т.е. они могут одновременно употребляться как в буквальном значении, так и в переносном.

Прагматический анализ зооморфного культурного кода "медведь" во фразеологизмах и афоризмах показывает, во-первых, что данные языковые единицы являются источниками ценной лингвокультурологической информации. Во-вторых, образ медведя особенно значим для носителей русской культуры, которые его ассоциируют с мощью, с властью, с неподступностью. Данный зооним отражает особенности природно-географической среды России. В-третьих, во фразеологизмах и афоризмах с зоонимом "медведь" зафиксированы качества и недостатки этого животного, поэтому коммуникативно-прагматическая задача данных языковых единиц заключается в том, чтобы вызвать как положительные, так и отрицательные реакции у носителей русской культуры.

Выводы.

Всвете вышесказанного, мы заключаем, что фразеологизмы и афоризмы обладают явно выраженным коммуникативно-прагматическим потенциалом, который раскрывается в речевом акте при определённом контексте.

Фразеологизмы и афоризмы используются говорящим в речи не столько для обозначения тех или иных предметов, явлений, ситуаций, сколько для проявления своего отношения к собеседнику, для воздействия на него. Это достигается благодаря заключённому во фразеологизмах и афоризмах образу, т.е. внутренней форме.

С нашей точки зрения, именно зооморфный код культуры наилучшим образом олицетворяет ту или иную нацию. Образ медведя - неотъемлемая часть русской культуры. Национально-культурная специфика фразеологизмов и афоризмов с зоонимом "медведь" определяется по денотату, коннотату или фону. В прагматическом отношении фразеологизмы и афоризмы выполняют различные экспрессивные значения. На основе рассмотренных выше примеров мы выявили, что образ медведя во фразеологизмах и афоризмах сочетает у носителей русской культуры довольно противоречивые коннотации, такие, как чувство восхищения, гордости, надменности, с одной стороны, и недоверия, иронии, опасения, предостережения, с другой.

Библиографический список

[1]Гак В.К. К проблеме семантической синтагматики // Язык преобразования. — М.: "Язык русской культуры", 1998. — С.274.

[2]Мокиенко В.М. Образы русской речи: Историко-этимологические и этнолингвистические очерки фразеологии. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. — С.5.

[3]Гумбольдт В. Избранные статьи по языкознанию. М., 2001. — С.114.

104

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

[4]Алефиренко Н.Ф. Современные проблемы науки о языке: учеб. пособие/ Н.Ф. Алeфиренко. — 5-е изд., стер. — М.: ФЛИНТА: Наука, 2016. — 416с.

[5]Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика. М., 1983. — C.18.

[6]Будагов Р.А. Язык и культура: Хрестоматия: В 3ч. — М., 2001. — Ч1: Теория и практика. — 192с.

[7]Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. — М.: Наука, 1969. — 308с.

[8]Остин Дж.Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. — М., 1986. — С. 22 - 26.

[9]Гезайли Н. Учебник в преподавании русского языка как иностранного в Алжирском университете: вчера, сегодня, завтра / Н. Гезайли // Научный вестник Воронеж. гос. арх. -строит. ун-та. Современные лингвистические и методико-дидактические исследования. — 2018. вып.2 (38). — С. 103 - 115.

[10]Колесов В.В. "Жизнь происходит от слова...". СПБ.: Златоуст, 1999. — С.81.

[11]Потебня А.А. Из лекции по теории словесности: Басня. Пословица. Поговорка. —

Изд. 5-е. — М.: СССР, Красанд, 2012. — 168с.

[12]Винокур О.Г. Избранные работы по русскому языку. — М.: Учпедгиз, 1959. — С. 390.

[13]Телия В.М. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспект. — М., 1996. — С.34.

[14]Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: лингвострановедение в преподавании русского как иностранного. М., 1982; 3-е изд., перераб. и доп. — М., 1983. — С.88.

[15]Степанов Ю.С. Словарь русской культуры. — М., 1997. — С. 225-226.

[16]Токарев Г.В. Концепт как объект лингвокультурологии (на материале репрезентаций концепта "труд" в русском языке). Волгоград: Перемена, 2003. — С. 12-133.

[17]Толстая С.М. Пространство слова. Лексическая семантика в общеславянской перспективе / С.М. Толстая. — М.: Индрик, 2008. — 528с.

[18]Милуд М.Р., Гезайли Н. Лексико-семантический способ образования русских терминов нефтегазовой промышленности // Научный вестник Воронеж. гос. арх.-строит. унта. Современные лингвистические и методико-дидактические исследования. 2017. вып. 1 (33). С. 171 – 180.

[19]Хрусталёв Д. Происхождение русского медведя. НЛО. 2011. Номер1. — С. 107.

[20]Маркс К. Русская политика по отношению к Турции. - Рабочее движение Англии

//Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т.9. — М.: Политиздат, 1957. — С. 172 - 173.

[21]Рогозова В. Как медведи на Руси честной народ веселили? Культура, искусство, история. Школа жизни.ру (18.03.2009). Дата обращения (25 декабря 2012).

Список анализируемых источников

[1*] В.Я.Шишков. Угрюм-река, URL: www.lib.ru>HIST>shishkov_reka (время обращения – 25.05.20).

Список словарей

[1**] Войнова Л.А., Жуков В.П., Молотков А.И. Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И. Молоткова. 3-е изд, стереоп. — М., 1978. — 543с.

[2**] Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. 2-е изд. стер. — М.: Советская энциклопедия, 1967. — C.14.

[3**] Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русских поговорок. — М.: ЗАО "ОЛМА Медиа Групп", 2007. — 784с.

[4**] Россия: Большой Лингвострановедческий Словарь, под редакцией Прохорова Ю.Е., — М.: Аст-пресс, 2007. — С.353.

105

[5**] Словари. Энциклопедии, URL: endic.ru>epithet> Medved-156 (время обращения – 25.05.20).

[6**] Сборник народной мудрости, URL: https: // -sbornik-mudrosti.ru> (время обращения – 25.05.20).

[7**] Dslov.ru, URL: https: // dslov.ru> (время обращения – 25.05.20).

[8**] Диаграмма, URL: www.diagram.com.ua>idioms1431(время обращения – 25.05.20). [9**] Картаслов.Ру — карта слов и выражений русского языка, URL: https: //

kartaslov.ru> значение-слова (время обращения – 25.05.20).

References

[1]Gak V.K. K probleme semanticheskoj sintagmatiki // Jazyk preobrazovanija. — M.: "Jazyk russkoj kul'tury", 1998. — S.274.

[2]Mokienko V.M. Obrazy russkoj rechi: Istoriko-jetimologicheskie i jetnolingvisticheskie ocherki frazeologii. L.: Izd-vo Leningr. un-ta, 1986. — S.5.

[3]Gumbol'dt V. Izbrannye stat'i po jazykoznaniju. M., 2001. — S.114.

[4]Alefirenko N.F. Sovremennye problemy nauki o jazyke: ucheb. posobie/ N.F. Alefirenko. — 5-e izd., ster. — M.: FLINTA: Nauka, 2016. — 416s.

[5]Morris Ch.U. Osnovanija teorii znakov // Semiotika. M., 1983. — C.18.

[6]Budagov R.A. Jazyk i kul'tura: Hrestomatija: V 3ch. — M., 2001. — Ch1: Teorija i praktika. — 192s.

[7]Leont'ev A.A. Psiholingvisticheskie edinicy i porozhdenie rechevogo vyskazyvanija. — M.: Nauka, 1969. — 308s.

[8]Ostin Dzh.L. Slovo kak dejstvie // Novoe v zarubezhnoj lingvistike. Vyp. 17: Teorija rechevyh aktov. — M., 1986. — S. 22 - 26.

[9]Ghezaili N. Uchebnik v prepodavanii russkogo jazyka kak inostrannogo v Alzhirskom universitete: vchera, segodnja, zavtra / N. Ghezaili // Nauchnyj vestnik Voronezh. gos. arh. -stroit. un-ta. Sovremennye lingvisticheskie i metodiko-didakticheskie issledovanija. — 2018. vyp.2 (38).

—S. 103 - 115.

[10]Kolesov V.V. "Zhizn' proishodit ot slova...". SPB.: Zlatoust, 1999. — S.81.

[11]Potebnja A.A. Iz lekcii po teorii slovesnosti: Basnja. Poslovica. Pogovorka. —Izd. 5-e.

—M.: SSSR, Krasand, 2012. — 168s.

[12]Vinokur O.G. Izbrannye raboty po russkomu jazyku. — M.: Uchpedgiz, 1959. — S. 390.

[13]Telija V.M. Russkaja frazeologija. Semanticheskij, pragmaticheskij i lingvokul'turologicheskij aspekt. — M., 1996. — S.34.

[14]Vereshhagin E.M., Kostomarov V.G. Jazyk i kul'tura: lingvostranovedenie v prepodavanii russkogo kak inostrannogo. M., 1982; 3-e izd., pererab. i dop. — M., 1983. — S.88.

[15]Stepanov Ju.S. Slovar' russkoj kul'tury. — M., 1997. — S.225-226.

[16]Tokarev G.V. Koncept kak ob#ekt lingvokul'turologii (na materiale reprezentacij koncepta "trud" v russkom jazyke). Volgograd: Peremena, 2003. — S. 12-133.

[17]Tolstaja S.M. Prostranstvo slova. Leksicheskaja semantika v obshheslavjanskoj perspektive / S.M. Tolstaja. — M.: Indrik, 2008. — 528s.

[18]Miloud M.R., Ghezaili N. Leksiko-semanticheskij sposob obrazovanija russkih terminov neftegazovoj promyshlennosti // Nauchnyj vestnik Voronezh. gos. arh.-stroit. un-ta. Sovremennye lingvisticheskie i metodiko-didakticheskie issledovanija. 2017. vyp. 1 (33). S. 171 – 180.

[19]Hrustaljov D. Proishozhdenie russkogo medvedja. NLO. 2011. Nomer1. — S.107.

[20]Marks K. Russkaja politika po otnosheniju k Turcii. - Rabochee dvizhenie Anglii // Marks K., Jengel's F. Sochinenija. T.9. — M.: Politizdat, 1957. — S. 172 - 173.

[21]Rogozova V. Kak medvedi na Rusi chestnoj narod veselili? Kul'tura, iskusstvo, istorija. Shkola zhizni.ru (18.03.2009). Data obrashhenija (25 dekabrja 2012).

106