Федотов А.Ю. Психологическое обеспечение профессиональной надежности...Т. 1

51

углубленной разработки отдельных теоретических аспектов и нарастания количества прикладных исследований в конкретных технических областях.

В рамках неклассического типа научной рациональности проблема надежности выходит в междисциплинарную плоскость. В 1960-1980-х годах происходит обоснование основных методологических позиций надежности (по рангам) в экономике, инженерной психологии, медицине, биологии и др.

Центральной научной проблемой выступает оптимизация взаимодействия специалиста с конкретным техническим устройством в процессе профессиональной деятельности (СЧМ).

Постнеклассический тип рациональности в научном изучении проблем надежности манифестирует себя в середине 1980-х годов в процессе исследований,

выходящих за узкие рамки СЧМ, при рассмотрении профессиональной деятельности как сложной, саморазвивающейся системы Ч-ПрД и постепенно набирает динамику развития в начале 2000-х годов. Современный этап преимущественно связан с обоснованием методологических оснований изучения и обеспечения надежности специалиста в профессиональной деятельности, прежде всего трудной и экстремальной. Количество публикаций на эту тему, как и в начальные периоды отработки этой проблемы в технике и междисциплинарных исследованиях, пока невелико, так как происходит ее теоретическое осмысление.

Существенного нарастания количества прикладных исследований в этой области следует ожидать в ближайшем будущем, по мере обоснования теоретических аспектов и создания условий преемственности проводимых исследований.

1.2 Междисциплинарные подходы к исследованию профессиональной надежности специалиста

По мере развития науки и техники доля и значимость обеспечения человеческого компонента в достижении надежности производственных и оборонных систем возрастает. Исследования проблем надежности специалиста

осуществляются в различных междисциплинарных областях.

52

Междисциплинарность ярко проявляется не только в появлении надежностной проблематики как таковой в научных областях, где ее не было ранее (экономика,

медицина, биология, педагогика, социология, военные науки, юриспруденция и т.п.), но в возникновении современных научных специальностей (приложение 2.,

Таблица. 1.), комплексно рассматривающих эти проблемы, интегрируя подходы различных наук: биологические, медицинские, психологические, технические,

физико-математические, химические и т.д. Появляются новые направления научных исследований, например: биотехнология, биоинженерия, биомеханика,

биоинформатика, синтетическая биология, инженерная психология, цифровая экономика. Надежностная проблематика широко представлена в прикладных научных областях (авиационная, космическая, военная, юридическая и др.

психология; авиационная, космическая, морская, военная и др. медицина;

информатика и т.п.).

При этом в фокус внимания исследовательских работ по техническим,

экономическим и другим, непосредственно не связанным с психологией наукам,

все чаще ставится специалист и/или организация его деятельности, то есть, по сути,

психологический аспект, например, Г.И. Двас, А.Н. Фурманков и другие в экономических науках; З.И. Губонина, Г.А. Квашнина и другие в технических науках [397, 399, 417, 480]. Реализуется активное исследование фундаментальных и прикладных проблем надежности в философии (А.К. Астафьев, И.В. Бормотов,

А.А. Книгин, В.С. Уакиев [265, 381, 386, 418, 477] и другие), физико-

математических науках (Алехина М.А., Гнеденко Б.В., Беляев Ю.К., Соловьев А.Д.

[378, 49] и другие), в технике (З.И. Губонина, Г.А. Квашнина, В.Н. Рисухин,

И.А. Рябинин, И.А. Ушаков, В.Д. Поздняков [397, 417, 454, 456, 363, 364] и другие),

в биологии (В.К. Кольтовер, В.Ю. Щебланов [419, 307, 488] и другие), в медицине и физиологии (А.А. Талалаев, Т.А. Талалаева, С.Н. Фомин [470, 471, 482] и другие);

экономике (Ю.Н. Селезнев, Г.И. Двас, И.В. Предков [399, 461, 451] и другие),

педагогике (А.Н. Блеер, А.М. Буланцов, Д.С. Зуйков, Ю.Г. Лопаткина,

С.Ю. Поярков [384, 387, 412, 429, 450] и другие).

53

При этом в психологии и педагогике, большая часть подобных исследований реализуется на материале профессиональной деятельности специалистов силовых структур и части гражданских специалистов, профессиональная деятельность которых является наиболее ответственной и/или экстремальной (Таблица 3.).

Таблица 3. - Сравнительное количество исследований надежности в сфере общегражданской профессиональной деятельности (ГР) и экстремальной деятельности (ЭД) на 12. 2019.

В таблице 3 показано доминирование исследований экстремальных видов деятельности в рамках психологии и педагогики, что в сумме превышает некоторое преобладание исследований общегражданских видов деятельности по другим специальностям. Если учесть, что в таблице отсутствуют данные по закрытым исследованиям экстремальной деятельности специалистов силовых структур, то можно сделать вывод о подавляющей доминации исследований надежности именно экстремальных профессий по сравнению с остальными.

Изучение междисциплинарности надежности в рамках медико-

биологических, информационно-биологических, информационно-технических,

биолого-технических и других исследований является темой отдельного научного исследования. В данном параграфе мы ограничимся рассмотрением вопросов междисциплинарных исследований, связанных с психологическими аспектами обеспечения надежности профессиональной деятельности в системе человек-

машина (СЧМ). Продемонстрируем перенос акцента на собственно психологическую составляющую и рассмотрение ее в широком контексте взаимодействия с политехнической составляющей профессии, средовыми и

54

субъектными, в понимании Е.И. Исаева, А.К. Осицкого и В.И. Слободчикова

[1.1.128], факторами, и выходом ее на более высокий уровень исследования

«человек-профессиональная деятельность» (Ч-ПрД).

Психологическая междисциплинарность первоначально реализуется в

рамках традиционных проблем инженерной психологии - изучения и оптимизации функционирования системы человек-машина (СЧМ). На раннем этапе междисциплинарных исследований (1960-1980-е годы) большая их часть представлена проблематикой СЧМ. В дальнейшем, методологические основы,

заложенные Н.Д. Заваловой, Б.Ф. Ломовым, В.Д. Небылицыным,

В.А. Пономаренко, А.И. Прохоровым [408, 85, 136, 328, 338, 339339] и другими,

получили свое развитие в исследованиях М.И. Бобневой, Н.Ю. Булохова,

В.Ф. Венды, А.И. Губинского, Ю.Г. Фокина, М.А. Котика, Е.А. Милеряна, Л.С.

Нерсесяна, Г.С. Никифорова, и других [23, 276, 280, 281, 282, 57, 423, 152, 344, 441].

В развитие их идей реализуются новые тенденции исследований в области обеспечения надежности, выходящие за рамки «чисто инженерного подхода»

(касающегося проблем эргономического обеспечения деятельности специалиста СЧМ, согласования характеристик человека и машины [426, 127]). На современном этапе в инженерной психологии речь идет, прежде всего, о наиболее сложных с человековедческой точки зрения проблемах надежности системы человек-машина,

касающихся учета физиологических и психологических закономерностей при создании интерфейса; обоснования оптимальной динамики и алгоритмов подачи информации специалисту СЧМ; разработки способов гибридной обработки информации в этой системе; предоставления вероятностных моделей решения проблемных ситуаций и оптимизации способов их реализации; построения рабочего цикла СЧМ с учетом флуктуаций активности оператора, использования систем двухстороннего контроля с использованием механизмов обратной связи;

нейрофизиологической интеграции человека в системы управления сложных кибернетических устройств; обоснования физиологических и психологических

55

требований к специалисту, взаимодействующему с машиной, путей их реализации

и многих других междисциплинарных проблем.

Создаются предпосылки к выходу проблематики надежности за узкие рамки взаимоотношений человек-машина и распространению ее в область более сложных и комплексных видов профессиональной деятельности. Выполняются работы,

посвященные: обоснованию методологии надежности профессиональной деятельности вне рамок СЧМ В.А. Плахтиенко (1983), В.Ю. Рыбникова (2000),

А.А. Благинина (2005), Л.Ф. Ипатовой (2006), С.В. Сарычева (2008), О.Л. Осадчук

(2009, 2013), , В.М. Крука (2012) и других [383, 425, 345, 346, 448, 455, 457, 116];

психологическим механизмам и средствам достижения надежности в различных видах деятельности С.М. Дудина (1995), О.И. Жданова (1995), С.А. Быстрова

(1996), К.В. Фирсова (1996), С.Ю. Пояркова (1997), В.А. Бодрова (1998),

В.Я. Орлова (1998), А.А. Широковой (2001), Д.С. Зуйкова (2002), П.И. Заева

(2003), Л.В. Севериной (2004), В.В. Шлепанова (2005) А.Б. Леоновой (2007),

А.А. Обознова (2007), А.Т. Каландия (2010), В.А. Павленко (2011), Е.Ю. Стрижова

Ю.М. Пиканина (2018), Н.Н. Петров (2018), В.В. Сериков (2019), Л.В. Марищук

(2019) и других [377, 26, 388, 390, 396, 404, 407, 409, 412, 415, 420, 425, 325, 343, 348, 445, 446, 453, 458, 462, 359, 486, 487, 330]; технологиям оценки и прогнозирования надежности профессиональной деятельности В.Ю. Рыбникова

(2000), Т.А. Левашовой (2001), М.В. Вавилова (2003) и других [389, 428, 455].

В большей части исследований по инженерной психологии понятие надежности человека рассматривается преимущественно в его профессиональном контексте, а именно, как способность специалиста определенным образом, то есть безошибочно, длительно, помехоустойчиво, выполнять свои функции по профессиональному предназначению, оставляя за кадром другие психологические и психофизиологические проблемы, которые позже станут рассматриваются как личностная и функциональная виды надежности.

56

Одним из первых локализацию психологической проблематики во всей

В.Д. Небылицыным (1961 г.) как «способность к сохранению требуемых качеств в условиях возможного усложнения обстановки, или, короче, как «сохраняемость»,

устойчивость оптимальных параметров индивида» в процессе выполнения профессиональных функций [338, с. 10]. Позже, в 1964 г. к первоначальному определению было добавлено: «термином «надежность», заимствованным из теории радиоэлектроники, мы пользуемся для обозначения того индивидуально варьирующего качества, от которого в первую очередь зависит стабильность и постоянство рабочих результатов индивида» [339, с. 358]. Со временем взгляды В.Д. Небылицына на основные приоритеты в оценке и обеспечении личностных компонент надежности, определяющих успешность профессиональных действий,

поверглись некоторой трансформации. Если в ранних работах он однозначно рассматривал обеспечение всех факторов личности специалиста, в том числе и психологических, как часть проблемы профессионально-психологического отбора,

то в более поздних работах он уже указывает на важность целенаправленного развивающего (воспитательного) воздействия на специалиста, формирования всей совокупности психологических качеств личности, детерминирующих ее профессиональную надежность [339]. К комплексу критериев, раскрывающих внутреннюю определенность надежности человека-оператора, он отнес:

долговременную выносливость, выносливость к экстренному напряжению и перенапряжению, помехоустойчивость, спонтанную отвлекаемость, реакцию на непредвиденные раздражители, переключаемость, устойчивость к действию факторов среды.

В 1966 году В.Д. Небылицын вводит понятие «оперативной надежности человека», зависящее от основных свойств нервной системы и характеризующее способность индивида к устойчивому сохранению оптимальных рабочих параметров в течение заданного промежутка времени, в том числе, и при

57

возможных осложнениях внешних условий. Он полагал что, исходя из присущих человеку особенностей нервной системы, можно подойти к объяснению некоторых причин и механизмов совершаемых им ошибок, а также выявить их природу [156].

В качестве внутренних (качественных) критериев оперативной надежности,

позволяющих минимизировать ошибки, рассматриваются работоспособность,

выносливость, помехоустойчивость, отвлекаемость и ряд свойств познавательной сферы.

Анализируя категорию отказа, заимствованную из технической теории надежности, В.Д. Небылицын показал, что в область изучения «человеческой» надежности могут быть перенесены следующие внешние критерии надежности промышленной аппаратуры:

1) среднее время работы между двумя отказами (ошибками);

2)общее число отказов за данный промежуток времени;

3)процент выполненных (не сорванных отказами) заданий;

4)вероятность удовлетворительной безотказной работы в течение определенного отрезка времени.

Кроме того, отмечалось, что могут присутствовать и более общие, хотя и менее определенные критерии; к числу таковых он отнес, прежде всего,

вероятностные критерии, вытекающие из статистических измерений. Им впервые в отечественной психологии теоретически обоснована система внешних и внутренних факторов (уровней или видов), обуславливающих надежность функционирования СЧМ. К этим факторам профессиональной надежности индивидуально-личностного характера, определяющим более или менее стабильные вариации надежности, он относил: медицинские факторы; факторы,

связанные с работой нервной системы; психологические факторы.

В.Д. Небылицын сумел определить ключевые тенденции изучения проблем надежности, однако, глубокая проработка проблемы внутренних взаимосвязей ключевых психологических категорий в рамках надежности специалиста им осуществлена не была, также как не была обоснована целостная система критериев

58

надежности. Это, прежде всего, связано с трагической гибелью этого выдающегося ученого в 1972 г. Кроме того, проводимая В.Д. Небылицыным исследовательская работа носила преимущественно теоретический, обобщающий характер. В

дальнейшем опора на эти обобщения станет одним из факторов успеха прикладных экспериментальных исследований, выполненных А.И. Губинским, Н.Д. Заваловой,

Б.Ф. Ломовым, В.А. Пономаренко и многими другими [280, 282, 57, 408, 300, 84].

Так, в развитие идеи В.Д. Небылицына о трехфакторной детерминации и зависимости надежности человека от его медицинских, психологических показателей и показателей работы нервной системы А.И. Губинский выделяет демографический, физиологический и психологический уровни надежности [280],

В.М. Крук обосновывает структуру, включающую профессиональный,

личностный и функциональный виды надежности [425]. К.М. Гуревич (1970)

структурирует надежность по принципу связи с непосредственным исполнением производственных задач, делая акцент на органической связи профессиональной пригодности и надежности человека-оператора. По его мнению, категории профессиональной пригодности и надежности играют различную роль на различных этапах, поскольку первая говорит только о потенциальных возможностях (способностях) оператора, а вторая — о самом характере их реализации, который будет зависеть еще и от особенностей мотивации

оператора [59].

На основе одного из предположений В.Д. Небылицына в исследованиях

Е.П. Ильина (1982) посвященных возникновению неблагоприятных

эмоциональных состояний и проявлению волевых и психомоторных способностей в процессе профессиональной деятельности установлено, что надежность дея-

тельности человека определяется не какой-либо одной типологической особенностью, а комплексом или вариациями сочетаний различных свойств

59

обуславливающих его надежность [455]. Доказано, что стабильные и высокие показатели работоспособности оператора могут быть получены только при определенном (оптимальном) психофизическом состоянии последнего. В связи с этим становится понятной необходимость решения проблем оптимизации состояния человека в рамках обеспечения надежности, которая раскрывала бы наряду с другими и такие вопросы, как выбор самих критериев оптимальности состояния, определение принципов оптимального регулирования и путей оптимизации систем человека [304].

Важно отметить, что как в начальный период, так и в дальнейшем исследования проблем надежности в инженерной психологии не привнесли ничего кардинально нового в общенаучную трактовку сущности надежности и ее внешних критериев, которые сводились к оценке безошибочности, результативности,

помехоустойчивости, строкам наработки на отказ, сохраняемости, затратности и т.п. совместного функционирования технического устройства и человека. Усилия психологов сосредотачивались вокруг проблем обоснования, структурирования и выявления содержания факторов и внутренних критериев надежности, как внутренних детерминант бесперебойности, результативности, длительности и т.п.

профессиональной деятельности. Появилась потребность в объяснении психологических механизмов, обосновании методов оценки и достижения ее надежности.

Так, исследования Н.Д. Заваловой, Б.Ф. Ломова, В.А. Пономаренко были сосредоточены на решении практических задач достижения профессиональной надежности военных летчиков [84, 300, 408]. В ходе их многолетней научной деятельности теория и практика надежности обогатилась новыми подходами к изучению внутренних детерминант (факторов) надежности, выявленные механизмы и закономерности влияния этих факторов были использованы для создания диагностических и развивающих процедур пилотов различной специализации. Авторами проделана большая работа по систематизации

60

категориального аппарата надежности, определения универсальных критериев ее оценки, заложены основы для ее дальнейшей разработки.

Примечательно, что, столкнувшись с практическими проблемами обеспечения надежности профессиональной деятельности летчиков, исследования в области инженерной психологии уже в тот период существенно выходят за рамки традиционного круга вопросов оптимизации взаимодействия человека с аппаратурой в контексте повышения работоспособности; эргономичности приема и переработки информации, поступающей от приборов; точности корректировки режимов работы и т.п. Становится очевидной различная перспектива и научные основания достижения надежности технических устройств и человека как элементов СЧМ, имеющих принципиально отличную природу [84, 300, 408].

Надежность прибора, технического оборудования, выполняющего конкретную, конструктивно заложенную в него функцию, благодаря открытиям в области материаловедения, инженерии, технологии изготовления и т.п., стало возможно довести практически до бесконечности или, по крайней мере, точно определить сроки его износа и замены. Эти достижения означают, что техническое устройство перестает быть «камнем преткновения, слабым звеном» в СЧМ. Другое дело человек-оператор. С одной стороны, он выступает фактором повышения надежности СЧМ, так как только он (по крайней мере на сегодняшнем уровне развития науки и техники) фактически может (или имеет право) реализовать наиболее сложные ключевые функции управления и контроля, перераспределения функций между элементами системы, режимов работы технических устройств в нетипичных и предотказных состояниях и т.п. С другой стороны, он все больше превращается в слабое звено надежности СЧМ, так как имеет ограниченный объем знаний и умений, не безграничные способности и подвержен отвлекаемости,

усталости, стрессу и т.п. На эффективность функционирования человека-

оператора, в сравнении с техническим устройством, может оказывать влияние огромное количество факторов природного, физиологического, психологического,

социального характера, полностью учесть которые не представляется возможном.