breslavets_ti_ognennaia_trava_tvorcheskie_portrety_iaponskik

Мисима Юкио при отборе произведения для номинации на премию Акутагава Рюноскэ выделил именно эти последние строки как написанные искусно. Он также подчеркнул, что тщательно выполнена и композиция, перемешавшая

вкоротком рассказе временные пласты. Исикава Тацудзо (1905−1985),оцениваяпроизведение,выразилпредположение о том, что для героини будут мучительными последствия этой ситуации216.

Начальная часть занимает шесть процентов текста рассказа, а следующая ‒ пятьдесят восемь и состоит исключительно из диалогов. Не случайно рождается впечатление театрализованности происходящего217. Диалоги персонажей изначально звучат на английском языке, но в тексте рассказа они представлены в переводе на японский язык. Здесь прослеживается зарождение в японской литературе «двуязычного романа», который позднее, в 1995 г., обретет более выраженную форму

впроизведении писательницы Мидзумура Минаэ «Частный роман from left to right», где разговор между героинями, прожившими двадцать лет в Америке, большей частью ведется на английском языке, и автор дает английский текст без перевода на японский язык218. В качестве примера «двуязычного романа» можно вспомнить «Войну и мир» Л. Н. Толстого, в кото- ромперсонажиговорятпо-французски,нопереводнарусский язык помещен в примечаниях.

Рассказ открывается описанием морского пейзажа: «Море, окутанное молочно-белым туманом, еще тихо дышало во сне. Но из высокой, похожей на ситник болотной травы уже доносилось хлопанье крыльев и резкие, скрежещущие ‒ будто чем-то острым проводили по стеклу ‒ крики. Это проснулись

216Ямамото Хироаки. Гэндай сакка, соно сэкай (Современные писатели, их мир). Токио, 1980. С. 158.

217Дзёсэй бунгаку о манабу хито но тамэ ни. С. 233‒234.

218Нумано Мицуёси. Граница японской литературы и ее сдвиги в мировом контексте // Иностранная литература. 2002. № 8. С. 244.

150

водяные птицы. Серая, как грязный снег, чайка уставилась на Юри оранжевыми бусинками глаз, поскребла лапкой песок и гордо отвернулась».

Вэкспозиции рассказа унылая картина морского побережья, раздражающие крики птиц, укоризненный взгляд грязной чайки ‒ все это настораживает, вносит мотив тревоги в повествование. Автор рисует пробуждение природы ранним утром, ее неспешное движение в начале нового дня, но избирает мрачный колорит: «Море было лиловое, с черным отливом, и туман, казалось, плыл над поверхностью воды». Густой туман, обволакивающий море, накладывает отпечаток на все произведение,являетсяеговажнойдеталью.ИсканияЮридалеки от завершения, и цель пути скрыта туманом.

Вэтой ситуации Юри чувствует себя дискомфортно: в рваные чулки набился скрипучий песок, от которого она никак не может избавиться. Автор не дает портретной характеристики героини, вместо этого он сосредоточивается на описании двух крабов, что ползут у ее ног: «Неправильная овальная форма панциря краба всегда напоминала Юри человеческое лицо, и она ничего не могла с собой поделать <…> Их панцири с заостренными краями были точно такого же цвета, как море ‒ темно-лиловыесчернымотливом».Пугающеесравнениепан- цирей с лицами вводит в атмосферу «экзистенциального страха», сопровождающего героиню. Возможно, в этих крабах она увиделасобственноеотражениечеловека,потерянногововремени и пространстве, преодолевающего жизненные невзгоды.

Вначальнойсценеавторпоказываетгероиню,одинокостоящей на автобусной остановке в пригороде, и заканчивает эту часть тем, что Юри бросает взгляд на яркую неоновую надпись «Три краба», печально ей подмигивающую. Она села в автобус и обнаружила, что у нее пропала двадцатидолларовая купюра.Онаначалавзволнованноискатьмелочь,чтобызаплатить за проезд, и попала под предвзятое наблюдение водителя

имолодогочеловека,скоторымвместесадиласьвавтобус.Од-

151

накосложившиесяобстоятельства(«Втакуюдальязабралась, подумала Юри»), не повергают ее в отчаяние. Оказавшись без денег, она мужественно справляется с неприятностями и настойчиво роется в сумке. Она окончательно успокаивается, увидев ключи от машины и «замусоленный бумажный доллар со следами губной помады».

Героиня пребывает в скитаниях, в поисках своей идентичности, ее очередная попытка самоосознания завершается крахом. Юри входит в повествование, окруженная осуждающими взглядами птиц и мужчин, которые сконцентрировали на ней внимание. Мир природы и общество людей оказываются ей враждебными.

Затем автор перемещает читателя в события предыдущего вечера, чтобы разъяснить, каким образом героиня оказалась в сложной ситуации. Центральная часть развертывается как театральное действо, в котором на подмостках один за другим возникают новые персонажи драмы. Она может быть расценена как сатира на современное общество с его пошлыми интересами, мелочными желаниями, лицемерием и лживостью, которые опутывают героиню. Писательница убедительно выстраивает мотивации, побудившие Юри бежать из дому.

В первом разделе центральной части рисуются внутрисемейные отношения, и каждая реплика персонажей говорит о неблагополучии семьи. Становится очевидным, что супружеский союз держится на обязательствах, а не продиктован искренним чувством. Кроме того, супруги обоюдно придерживаются свободных отношений. При этом в присутствии девятилетней дочери, Риэ, они обсуждают, у кого какие связи на стороне. Их ироничная дискуссия ведется в непринужденной манере:Юринапевает,унееприподнятоенастроение.Еемуж, Такэси, слегка раздражен фальшивым пением, но не более того, и все комично сводится к замеченной им дырке на чулке жены. Это обстоятельство возвращает к началу рассказа, где упоминаются порванные чулки, ставшие символом растерян-

152

ности и опустошенности героини. Деталь композиционно соединяет разновременные фрагменты, сближая их.

Риэ относится к родителям насмешливо. К матери она особенно строга и говорит с ней «тоном школьной директрисы». Видимо, Риэ осуждает поведение матери, на замечание которой «некоторые женщины рожают в шестнадцать лет», она решительно возражает: «Это не женщины, а испорченные девушки!»

Эту реплику дочери Юри вспомнит, оставшись наедине с незнакомым мужчиной. Она испытывает чувство вины, ее преследуют голоса близких («У отца и у дочери голоса были металлические»), но одиночества в семье она преодолеть не может, сталкиваясь с фатальным отчуждением. В собственной семье она прозябает, не обремененная особыми заботами, не понимая своего предназначения и места в жизни. В семье, основанной на независимости индивидов, каждый замыкается

всебе, в своих проблемах и переживаниях, скрывая чувства за диалогами, полными остроумия, иронии, цинизма. Равноправные отношения супругов, которые, казалось бы, должны привести к упрочению семьи, ее подтачивают, поскольку

вжизни каждого из супругов находится место для «третьего краба»219. Обоюдное допущение супругами секса на стороне никого не смущает, и сохраняется внешнее подобие «семьи» или «дома», куда героиня неизменно возвращается. Подобно крабам, супруги существуют в своих «немыслимых панцирях» из комплексов и ошибок.

Приняв решение об уходе из дому, Юри почувствовала облегчение. Она начала беззаботно собираться, наносить макияж, одеваться в то, что ей по нраву («Юри надела свое любимое платье зеленоватого оттенка»), примерять ожерелье, подаренное мужчиной, которого Юри «вспоминала до сих пор». Спомощью косметики и наряда она преобразилась, помолодела на

219 Эгуса Мицуко. Оба Минако но сэкай. Арасука, Хиросима, Ниигата (Мир Оба Минако. Аляска, Хиросима, Ниигата). Токио, 2001. С. 54.

153

десятьлет,вообразила,чтоонасвободнаяженщина.Однакоона не может себя отделить от общества неприятных ей людей, с которыми неразрывно связана и частью которых является.

Во время прибытия гостей педантично сообщается, что пришел гость и позвонил в дверь. Ощущение банальности происходящего автор подчеркивает с помощью использования упрощенных языковых конструкций, повторения в тексте одних и тех же фраз. Необязательные высказывания применяются для выявления любовных треугольников среди присутствующих, которые становятся очевидными с первых минут общения людей друг с другом.

Понастояниюмужа,Юривстречаетгостейиобменивается с ними приветствиями. Среди них были Фрэнк Стейн, исследовательамериканскойлитературы,специалистпотворчеству Фолкнера, преуспевающая художница Ронда, ученый-физик Йокота с женой Кэйко, священник Баранов, певица Саша и мисс Мацуура, девушка на выданье.

ПервымпоявляетсяФрэнкСтейн,бывшийлюбовникЮри, над которым безобидно подтрунивает семейство. Писательница отводит ему особое место среди гостей. С его образом связаны проблемы семейно-брачных отношений. Он разведен и тоскуетосвоихдетях,хотьистараетсяэтоскрытьзасамоиронией и сарказмом. Как интеллектуал он изъясняется парадоксами. На семью Юри он смотрит с завистью, утверждая, что супруги все еще влюблены друг в друга, и делится горьким опытом своей семейной жизни.

Такэси неожиданно заводит с Фрэнком разговор о войне во Вьетнаме. Это конкретный временной ориентир повествования, дающий возможность писательнице высказать свой взгляд на военные действия, показать отношение к войне других лиц. Устами Фрэнка она осуждает войну и позицию «молчаливого большинства».

Фрэнк провозглашает себя космополитом ‒ человеком, лишенным укорененности, а также настаивает: «Да и вы хоть и

154

японцы, но самые настоящие безродные скитальцы». Его прозорливость трогает Юри, со всеми гостями она готова найти общий язык, ведь они похожи друг на друга как люди, заброшенные на чужбину. Однако Фрэнк решительно отметает эту идею: «И все же я бы вам посоветовал не доверять посторонним!» Категория «постороннего» ‒ «другого», чуждого, на которой настаивает автор, говорит о невозможности преодолеть человеческую разобщенность. Однако Юри не прекращает усилий, она пребывает в исканиях, хоть и не может разобраться ни в себе, ни в других, и воспринимается как натура мечущаяся.

Содержание диалогов – разрозненные темы, бессвязно возникающие в беседе собравшихся: комплименты дамам по поводу их нарядов, ревнивые колкости, рассуждения о разводе, гипнозе, предстоящем концерте Саши, картинах Ронды. В этих диалогах автору удалось передать развитие характеров персонажей, показать их внутреннее состояние.

С помощью индивидуального восприятия Юри и непосредственного общения персонажей друг с другом колоритно раскрываются их пристрастия. Большинство из этих людей приблизилоськсреднемувозрасту,одниужепережилиразвод, и у каждого была собственная грусть, скрываемая под маской злословия. Они обладали чувством независимости, что рождало тягостное ощущение пустоты, оторванности от корней.

Окидывая дам холодным взглядом, Юри ощущала «соперничество» приглашенных женщин между собой, и это вызывалоу нее тошноту. Можно провести параллели с«Тошнотой» (1938) Ж.-П. Сартра (1905−1980) или «Прелестными картинками» (1966) Симоны де Бовуар (1908−1986). Юри сама принадлежит этому кругу, она тоже выступает охранительницей лицемерия. Заурядность гостей является не чем иным, как «безжалостным зеркалом», отражающим истинную сущность самойЮри.Возникаеткартинабегствагероиниотсамойсебя. Увидев свое безобразное отражение в этих ограниченных лю-

155

дях, как бы посмотрев на себя со стороны, она садится в автомобиль и покидает дом220.

Примечательно, что в произведении выведена женщина, управляющая автомобилем. В 1968г. в Японии было мало жен- щин-водителей.Рассказ«Трикраба»предвосхитилприходтого времени,когдавождениеавтомобиляизмениломышлениеиповедение японских женщин, наряду с их жизненным пространством221. В японской литературе наиболее раннее упоминание о женщинезарулемможнонайтивроманеЁкомицуРиити«Шанхай», правда, там речь идет о женщинах-иностранках, поддержавших мужчин в период беспорядков в Шанхае, в мае 1925 г.: «Автомобилисдобровольцами,управляющиеимииностранки, приказы,отдаваемыепулеметчикам.Городсталсовершеннонеузнаваем в условиях всеобщей мобилизации»222.

Юри живет, руководствуясь интуицией, внутренним голосом, старается найти гармонию с самой собой, не обращает внимания на общественные устои и мнение окружающих. Одной из главных тем рассказа является поиск себя в этом мире, понимание того, к какой культуре, к какой стране ты принадлежишь. Героиня живет в Америке, где чувствует себя иностранкой, но и на родину, в Японию, она вернуться не может: «Ей хочется вернуться в Японию, наверно, потому, что она истосковалась по близким. А близких-то и нет. Не найдется человека, с которым можно было бы поговорить по душам. Вряд ли те немногие люди, с которыми она некогда дружила, отнесутся к ней по-прежнему. Большинство японцев не любит своих, вернувшихся из Америки. Она раньше тоже не любила таких. Наверно, и сейчас не любит. Выходит, я не люблю самое себя, подумала Юри».

Начиная с момента побега Юри с вечеринки, повествование приобретает сюжетную динамику, становится ритмич-

220Эгуса Мицуко. Оба Минако но сэкай. С. 53.

221Там же. С.53−54.

222Ёкомицу Риити. Сянхай. С. 199.

156

ным, логически выстроенным из ряда значимых эпизодов. Покинув дом, Юри внезапно очутилась в парке развлечений с таким чувством, словно здесь ее поджидает таинственный мир. Она решила зайти на выставку народного творчества индейцев Аляски. Так определяются пространственные координаты произведения, которые до этого момента не проявлялись. Действие замедляется, течение художественного времени приостанавливается описанием причудливых головных уборов-масок с изображением голов зверей и птиц, которые разглядывает Юри.

Анимистическая маска,смотревшаяна Юри, былакакбудто результатом «смешения крови» человека и птицы, соглано верованиям древних. Героиня открыла территорию анимизма, разительно отличающуюся от уродливого мира пошлых вечеринок для игры в бридж. В произведении зазвучала тема единения человека с природой, которая далее проявится в воспоминаниях Юри о днях юности.

После посещения выставки, где Юри слышались «приглушенные голоса леса, шелестящие, как ветер, молитвы и заклинания», она неожиданно заметила у выхода служащего выставки, «мужчину в рубашке персикового цвета». В тексте рассказа это обозначение встречается девятнадцать раз. В русском переводе он назван «мужчиной в розовой рубашке» или «розовым». Он видится ей сильным, мужественным «колонистом», который ножом тут же смог отрезать оторвавшуюся кожу на туфле Юри. Она представляла себе, что на его лице индейской резьбой выгравировано что-то сложное и замысловатое. Он проявляет к ней внимание: возвращает забытую сумочку,приглашаетвыпитькофе,прокатитьсянаракетевпарке аттракционов, потанцевать, покататься на автомобиле.

Юри очутилась в ситуации, резко контрастирующей с предыдущей: с мужчиной ей не нужно поддерживать заурядную повседневную беседу. Если прежде она прикрывалась пустыми фразами, то теперь она почти не разговаривает, погрузив-

157

шись в себя и свои воспоминания. Юри впервые встречает непринужденного человека ‒ «чудной человек, хоть и седой, но ужасно непосредственный, ребячливый». У него были черные жесткие волосы с проседью и глаза цвета морской волны. Цвет его рубашки, несомненно, был эротическим знаком.

Человек в розовой рубашке рассказывает ей свою необычнуюродословную:«Знаете,яначетвертьэскимос,начетверть трингитт, на четверть швед, на четверть поляк». Можно считать, что он олицетворяет собой «иностранца», у которого нет национальности, и он не придерживается какой-либо культуры – у него нет родины, но одновременно он вбирает в себя влияние всех тех культур, которые его окружают, как чело- век-космополит, гражданин мира. Он не придерживается ка- ких-либо устоявшихся традиций и чувствует себя свободным. Это ощущение свободы передается Юри, когда они входят в гостиницуврыбацкомкварталескраснойнеоновойнадписью «Три краба».

По мнению Нива Фумио (1904−2005), «“Три краба” Оба Минако–чрезвычайношокирующеепроизведение.Еезамуж- ней женщине уже случалось спать с иностранцем, она как бы советует подругам: если вы ветрены, то поищите неиспорченного мужчину»223. Вместе с тем Розовая Рубаха может рассматриваться как пародия на персонаж по прозвищу Красная Рубаха из повести Нацумэ Сосэки «Мальчуган» («Боттян», 1906)224. Мисима Юкио говорит: «Мужчина в рубашке цвета персика умышленно изображается бесхарактерным, человеком без индивидуальности»225.

Автора интересует мировосприятие Юри, ее внутренний мир, перемены ее поведения, а мужчина рассматривается как фактор, который оказал непосредственное влияние на героиню. Его загадочность, названная Мисима Юкио «бесхарактер-

223Риби Хидэо. «Самбики но кани» футатаби. С. 303.

224Эгуса Мицуко. Оба Минако но сэкай. С. 54.

225Риби Хидэо. «Самбики но кани» футатаби. С. 303.

158

ностью»,дляЮриимеетбольшуюсилупритяжения,какмаска древнеиндейской резьбы, на которой совмещено изображение ворона и человека. Его притягательность состоит в соединении «преступности» современного человека и сказочной неопределенности «смешения крови» его предков226. Для Юри он предстает не только человеком иной культуры, которого она ассоциирует с анимистическими верованиями индейцев, но и какчеловек,общениескоторымпозволяетейответитьнасвои внутренние вопросы, погрузиться в себя. В силу этого мужчина изображен крайне абстрактно, «бесхарактерно», он выступает безликим, как фон, на котором разворачивается процесс самоанализа героини, пытающейся осмыслить свою жизнь.

Японская женщина и «полупервобытный» американец ‒ для Японии 1960-х гг. такое партнерство было вызывающим. В 1990-е гг. на этот шаг своей предшественницы в литературе откликнулась современная писательница Ямада Эйми (род. в 1959 г.) ‒ «повторяющийся мотив любви японских героинь к афро-американцам носит у нее подчеркнуто эпатажный характер, поскольку адюльтер с иностранцем, тем более с чернокожим, и по сей день считается в Японии скандальным отступлением от традиционного жизненного уклада»227. Можно сказать, что «Три краба» − это рассказ, не просто повествующий об адюльтере японки с американцем, а произведение, автор которого попытался рассмотреть гендерные вопросы на общечеловеческом уровне, не замыкаясь в культуре одной национальности.

Розовая Рубаха выступает «третьим крабом», который на мгновение появляется в жизни Юри. Притягательность мужчины оказалась иллюзорной. Вновь она столкнулась с банальностью, так ей ненавистной, с житейской суетностью. Наконец, она понимает, что он из того же мира одиночества, что

226Там же. С. 305.

227Ямада Эйми. Час кошки / пер с яп. Г. Дуткиной, А. Кабанова. СПб., 2008. С. 5‒6.

159