10914

40

элемент, а земля – стихия. Дженкс смог объединить противоположности: сад как текст и содержание текста как научную концепцию. Все это началось с водоема для купания детей. В 1988 году Мэгги Кесуик, жене Дженкса, преобразовали болото в шотландском поместье ее семьи под место для плавания. Дженксу вскопанная земля обеспечила возможность не только сформировать пейзаж, но

иизобрести новые правила ландшафтного дизайна, вдохновленного «геоматией анимистического» китайцев. В течение следующих 20 лет проект стал центром исследования Дженксом фундаментальных понятий природы, процессов, научных результатов и современных научных инноваций, касающихся космоса. Желание узнать и соприкоснуться со Вселенной является сильным двигателем у разумных существ. Сад как микромир Вселенной – идея, исследуемая китайцами

иегиптянами еще в древние времена, и архитектор также находит Вселенную, как самый истинный повод для создания этого сада.

Чтобы воплотить все эти аспекты и выдвинуть на первый план, архитектор попытался выразить их с помощью опыта научных открытий, теорий и космогонических представлений ХХ века, в том числе и в области геометрии и формы. Например, человек никогда не видел черную дыру или образование Вселенной – все эти вещи таинственные и останутся таинственными навсегда, но за прошлые 30 лет они стали устоявшимися научными условиями и отправными позициями для понимания природы. Именно представление данных процессов мы и видим на Террасе Черной Дыры, созданной в Саду.

По мнению Дженкса, сила тяжести, электромагнетизм, являются так же природой – и они поддерживают все вокруг [1]. Таким образом, Сад – действительно интересное место, чтобы размышлять об окончательных силах мироздания, законах природы и константах. Архитектор поясняет: «размышления это – то, что я делаю здесь с учеными, художниками, друзьями и философами» [1]. Сад повсюду пронизывают научные темы, такие как биология, космология, математика и философия. Пять областей отделены крупными искусственными озерами, связанными между собой серией волн и пейзажей, тянут зрителя каждый в свою сторону и ведут его, чтобы исследовать этот сад дальше и дальше. Физика Вселенной – это основная метафора всего Сада в целом.

«Сад Космических Размышлений – это пейзаж волн, поворотов и сгибов, пейзажный образец, разработанный, чтобы связать нас с природой через новые метафоры, представленные чувствам», – Чарльз Дженкс [1].

Законы природы кажутся нам всемогущими, незыблемыми, но им можно бросить вызов. Архитектор призывает нас представить, что сад – это прекрасное место, чтобы испытать эти чувства, «попробовать Вселенную на вкус», потому что само по себе создание пейзажа является самым прекрасным способом попробовать повторить различные события вселенского масштаба.

Многие «рассказы» садов (рассказы, потому что у каждой области сада есть собственная история) объединяются в Каскаде Вселенной, лестнице (это действие и также метафора водопада), ведущей от дома до сада. Через это архитектор попытался найти сходства между микромиром и макромиром космоса, поскольку он полагает, что Вселенная находится в единстве с

41

неизвестным, чем является Сад, и близким, родным, чем является дом. Это то, что сам А. Эйнштейн назвал «большая тайна Вселенной». Архитектор также следовал за сэром Роджером Пенроузом, английским математиком и физиком, его идеям о том, что Вселенная была задумана как световой конус, от начала большого взрыва и до наших дней. Вместе эти теории помогли сформировать дизайн Каскада Вселенной, который отображает 25 уровней, стадий развития Универсума. Каждый уровень, каждое представление одного этапа эволюции – это скалы и полезные ископаемые. Ирония в том, что начало пути по этим «ступеням Вселенной» находится дома, и затем шаг за шагом спускается к темной поверхности воды, которая олицетворяет квантовую пену, глубину которой невозможно предсказать (квантовая пена, также называемая пространственно-временной пеной, является понятием в квантовой механике, созданной Джоном Уилером в 1955 году; пена осмысляется как бесконечная ткань Вселенной). Человек словно возвращается в то время, в ту конечную точку, которая является началом начал, колыбелью Вселенной! Это должно создать чувство путешествия во времени. Но если наблюдать Каскад издалека, то можно «прочитать» эту модель от основания до вершины, где Вселенная началась 12-13 миллиардов лет назад. Каждый раз Вселенная в этом объекте разворачивается снова с начала и до конца. Прогресс и регресс, начало и конец времени и пространства идут рука об руку в этом Каскаде Вселенной.

Эффект скачка в эволюции Вселенной создается формой лестницы, поскольку архитектор считал очень важным рассматривать и символизировать каждое космическое событие как эпоху. Таким образом, Каскад не только говорит об эволюции Вселенной, но также и о событиях, которые произошли на каждой стадии. В конце лестничного пролета каждой стадии находятся таинственные объекты, которые аккуратно скрыты рядом с кустами, которые, в свою очередь, как будто рассматривают историю Вселенной.

Идея силы тяжести и антигравитации также наблюдается в этом Каскаде Вселенной, поскольку крутизна маршей ступеней дает одному страх перед падением, а другому, благодаря водному покрову, находящемуся ниже, невообразимое чувство невесомости. В целом объект Каскад Вселенной расположен в самом главном месте Сада, к которому приводят все пути или вокруг которого они создаются. Так же, как в китайских и французских садах, важно сказать о перспективах, где взгляды упираются и ограничиваются флигелем и стеной, экранами из кустов и зигзагов лестничного пролета. В действительности это становится предпосылкой, чтобы более глубоко понять задумку автора. Скрытые смыслы и значения отражают идеи, предложенные Эйнштейном, что Вселенная способна открывать некоторые тайны здесь на Земле.

Ренессансная концепция, которая присутствует в Саду, также воплощает часть идеи созерцания космических смыслов: «Не спеши, не торопись, чувствуй, рассмотри тщательно и осторожно» [1]. В целом архитектура Каскада Вселенной достигает высшей точки своей метафоры – «двойного дизайна» как его называет архитектор, и это ощущается более остро из-за того, что Сад открыт для публики всего 1 день в году.

42

В «Саду Космических Размышлений» архитектура и дизайн достигают мгновенного равновесия, не являясь статичными. Сад создает прецедент, попытку привлечь зрителя к тому, что он принадлежит намного большей системе, которая постоянно самоорганизуется и находится в гармонии. Сад Чарльза и Мэгги Дженкс – произведение любви, нашедшее воплощение в этом саду таким образом, что потребовалось бы несколько посещений, чтобы действительно понять это. Очень хочется понять мысли, прошедшие через сознание архитектора, которые упомянуты в его книге о Саде. Задумывался ли автор, проектируя свой шедевр, что это самый оригинальный сад ХХ века.

Список литературы

1.Jencks, Charles. The Garden of Cosmic Speculation. London: Frances Lincoln. – 2005. – 256 c.

2.Richardson, Tim – The Garden of Cosmic Speculation reviewed by Tim Richardson – 20th Nov, 2007– https://thinkingardens.co.uk/reviews/tim-richardson- revisits-the-garden-of-cosmic-speculation/

3.Weychan, Charlotte – The Garden of Cosmic Speculation-open for just 5 hours a year – 8th May, 2012 – http://thegallopinggardener.blogspot.com/ 2012/05/garden-of-cosmic-speculation-open-for.html

УДК 72.03 (470.314)

Н.В. Гарнова

К вопросу о необходимости внесения промышленной усадьбы Бабурина и производственного корпуса промышленной усадьбы Удиных в перечень объектов культурного наследия городского округа Иваново

В процессе выявления сохранившихся промышленных усадеб г. ИвановоВознесенска второй половины XIX – начала XX вв. были установлены два расположенных вблизи друг друга объекта исследования, не включенные в ОКН г. Иваново: промышленная усадьба Бабурина и производственный корпус промышленной усадьбы Удина на ул. Крутицкой в г. Иваново (рис. 1, 2).

Промышленная усадьба Бабурина возникла в конце XVIII – первой трети XIX вв. на территории бывшего села Иваново. Усадьба состояла из жилого дома и набойного корпуса («работной») (рис. 3).

43

Рис. 1. Выявленные объекты. Фрагмент схемы плана г. Иваново. 2019 г.

Рис. 2. ГАИО.Ф.1157.Оп.2.Д.7389. Квартал №74 ул. Крутицкая, г. Иваново-Вознесенска. Обозначение: 4. Владение Удина; 5. Владение Бабурина. Вторая половина XIX в.

44

.

Рис. 3. Жилой дом и набойный корпус («работная») усадьбы Бабурина. Авторская фотография 26.01.2019 г.

Жилой дом представляет собой прямоугольное в плане небольшое (приблизительно 13,5х15,5 метров) каменное одноэтажное здание, занимающее угловое положение на участке и обращенное главным фасадом на ул. Крутицкую. Совершенно лишенный декора дом с главным фасадом в семь оконных осей венчается типично классическим карнизом с гладким фризом. Архитектура здания построена на пропорциях этажа и высоких стройных оконных проемов, соотношения которых характерны для построек периода зрелого классицизма. Выполнен по аналогии с Образцовым проектом № 23 (39?) из альбома Образцовых Проектов 1809-1812 гг., часть 1 [1]. Пример типичного архитектурного решения жилого дома в промышленных усадьбах на территории бывшего села Иванова в конце XVIII – начале XIX вв. (аналогичное архитектурно-стилистическое решение жилых домов усадеб Дурденевских и Витовых на ул. Советской, Куваевых – на улице Арсения и др.).

Набойный корпус представляет собой прямоугольное узкое вытянутое в плане каменное одноэтажное здание, завершенное высокой двускатной кровлей. Расположено на рельефе позади жилого дома по границе участка. О производственном предназначении строения свидетельствуют его размеры, составляющие приблизительно 10,5х48,5 метров. Согласно Строительному Уставу Российской Империи подобная протяженность строений была допустима

45

только для промышленных сооружений [2]. Строение абсолютно лишено декора и пластики фасадов, карнизная часть, вероятно, была реконструирована. Несмотря на многочисленные пристройки крылец вдоль протяженной стороны строения, изменение расположения оконных проемов, появление оконных проемов на глухих торцевых стенах, архитектура корпуса остается узнаваемой. Строение представляет собой типичный для села Иванова одноэтажный корпус для текстильного производства второй половины-конца XVIII вв. Например, подобный набойный корпус (только деревянный) располагался в промышленной усадьбе крупного фабриканта А.К. Зверева на ул. Краснопольской с. Иваново (ныне ул. Шуйская) [3].

Данный корпус был, вероятно, возведен в конце XVIII в., т.к. на плане г. Иваново-Вознесенска с обозначением фабрик 1802 г. оно уже обозначено [4]. На аналогичном плане 1832 г. обозначение заведения отсутствует [5]. В 30-40 х гг. XIX в. в с. Иванове происходил спад ручной набойки, вероятно, производство в усадьбе было остановлено.

Данная промышленная усадьба является единственным ныне сохранившимся примером небольшого промышленно-жилого комплекса с одноэтажными жилой и производственной постройками, которые были распространены в селе Иванове в конце XVIII – начале XIX вв. Согласно архивным данным в начале XIX в. усадьба принадлежала крупным ивановским крепостным крестьянам-фабрикантам Бабуриным: «У старшего И.А. Бабурина была уже ручная фабрика, и она помещалась там, где в настоящее время находится имение Г.Ш., что у графского сада» [6; 7]. Согласно Чертежу № 30 г. Иваново-Вознесенска Квартала 74 улицы Крутицкой второй половины XIX в. усадьба вместе с соседним владением была включена в комплекс усадьбы управляющего вотчиной Шереметьевых [8]. При этом на плане видно первоначальные границы межевания владений. Таким образом, промышленная усадьба Бабуриных может рассматриваться как самостоятельный объект, обладающий признаками объекта культурного наследия, или как объект культурного наследия (ОКН) в составе градостроительного комплекса с объектом культурного наследия регионального значения – «Вотчинной конторой графов Шереметьевых» № 231 ОКН г. Иваново.

Производственный корпус для изготовления миткаля и ситца промышленной усадьбы крепостного крестьянина И.С. Удина был построен предположительно в первой трети XIX вв.

Объект расположен по границе участка и обращен главным фасадом на улицу Крутицкую. Состоит из двух пристроенных друг к другу прямоугольных в плане корпусов (приблизительно 11х45; 10,3х28 метров), расположенных на рельефе (рис.4). Оба корпуса лишены архитектурного декора.

46

Рис. 4. Производственный корпус усадьбы Удина. Авторская фотография 26.01.2019 г.

Первое строение представляет собой каменный двухэтажный корпус. Главный фасад в четыре оси окон по верхнему и три оси окон по нижнему этажу расчленен простой полкой и завершен типично классическим карнизом с гладким фризом. На фасаде отсутствуют лепные украшения, сандрики, замковые камни, вся архитектура здания построена на пропорциях его объема и оконных проемов. Окна первого этажа смещены по осям относительно окон второго этажа. Вероятно, первоначальный одноэтажный корпус, построенный в первое десятилетие XIX в., был надстроен в 20-30-х гг. XIX в. Второй этаж выглядит визуально более высоким, пропорции окон стройны и изящны. Подобное архитектурное решение характерно для жилых домов периода зрелого классицизма. Выполнен, вероятно, по аналогии с Образцовым проектом № 46 из альбома Образцовых Проектов 1809-1812 гг., часть 1 [1].

Второе строение представляет собой трехэтажный каменный корпус. Согласно архивному плану оно может состоять из четырех пристроенных друг к другу объемов [8]. Вероятно, изначально строение было отдельно стоящим, впоследствии появилась встройка, соединившая два корпуса (характерный для Иваново-Вознесенска конца XIX в. прием реконструкции производственных строений) [9]. Протяженный фасад, обращенный на внутриквартальный проезд, имеет одиннадцать оконных осей с ритмично поставленными прямоугольными окнами без наличников. Часть проемов 2-3 этажей заложена, расположение и размер окон первого этажа изменены. Первый этаж отделен от второго кирпичным пояском. Второй этаж завершен типично классическим карнизом с гладким фризом, что может указывать на то, что первоначально корпус был двухэтажным. Третий этаж завершен упрощенным классическим карнизом с узким фризом. Расположение межэтажных поясков обоих строений не совпадают. Вероятно, изначально третий этаж занимали вешала с решетчатыми окнами, которые позднее были перестроены в дополнительный производственный этаж. Данный тип реконструкции миткалевоткацких и

47

ситцевых корпусов часто встречался в последнюю четверть XIX в., например, в усадьбах З.Л. Кокушкина на ул. Бурковской (ныне ул. Арсения), Н. Новикова на ул. Панской (ныне ул. Станко). Равномерные, не акцентированные декором фасады выполнены в формах зрелого классицизма. Аналогичное архитектурностилистическое решение имели многие производственные строения в промышленных усадьбах Иваново-Вознесенска (например, производственный корпус в усадьбе Шавина [10]). Прототипом архитектурного решения корпуса мог стать Образцовый проект № 38 из альбома Образцовых Проектов 1809 г., часть 2 [1] или № 98 из альбома Образцовых Проектов 1812 г., часть 3 [1] для жилых зданий.

Данный производственный корпус является, вероятно, единственным хорошо сохранившимся на территории Ивановской области образцом протяженного сблокированного двух-трехэтажного производственного корпуса крестьянской промышленной усадьбы, возникшего в первой трети XIX в. По своему архитектурно-пространственному решению он представляет типичный пример корпуса для текстильного или кожевенного производства, характерный для промышленных усадеб городов и селений в середине XIX в.

Оба выявленных объекта исследования являются единственными в своем роде сохранившимися фрагментами аутентичной архитектурно-исторической застройки города Иваново. Оба объекта являются материальным подтверждением использования Образцовых проектов жилых зданий 18091812 гг. для промышленного строительства не только в городах (на которые было ориентировано образцовое строительство), но и в селениях Российской Империи первой половины XIX в. Несмотря на положения Строительного Устава, утверждающего, что «строения заводов и фабрик не подлежат никаким правилам относительно фасадов, высоты крыш, и других архитектурных наружных правильностей, ибо наружный вид сих строений должен соответствовать внутреннему расположению, приспосабливаемому к потребностям здания», было установлено, что образцовые проекты на территории с. Иваново конца XVIII – начала XIX вв. применялись как для жилых домов, так и для производственных построек промышленных усадеб крепостных и бывших крепостными крестьян. При этом производственные строения возводились по типу жилых, но с учетом технологической функции производства. Повсеместное использование образцовых проектов при возведении жилых и производственных строений объясняет архитектурно-стилистическое сходство промышленных усадеб разных городов и селений XIX в.

Список литературы

1.РГИА. Собрание фасадов, Его Императорским Величеством Высочайше опробованных для частных строений в городах Российской Империи. 1809-1812 года. Части І-V. – СПб, 1809-1812.

2.Свод законов Российской Империи. Уставы путей сообщения, телеграфический, строительный и пожарный. – СПб: Тип. Второго Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1857. – Т. 12. Ч. 1. – 664 с.

48

3.Гарнова, Н.В. Деревянные производственные строения в производственных усадебных комплексах Шуйского уезда Владимирской губернии середины XIX – начала XX века / Н.В. Гарнова // Сб. тр. аспирантов, магистрантов и соискателей. – Н.Новгород, 2017. – С.24 - 29.

4.План г. Иваново-Вознесенска с обозначением фабрик 1802 г. / Иванов. ист-краев. Музей им. Д.Г. Бурылина. – Иваново.

5.План г. Иваново-Вознесенска с обозначением фабрик 1832 г. / Иванов. ист-краев. Музей им. Д.Г. Бурылина. – Иваново.

6.ГАИО.Ф.205.Оп.1.Д.258.Л.15. Материалы о начале зарождения текстильной промышленности с. Иваново и соседних деревень (16 в -1803 г.).

7.ГАИО.Ф.205.Оп.1.Д.257. Материалы по истории развития промышленности в городе Иваново-Вознесенске.

8.ГАИО.Ф.1157.Оп.2.Д.7389. Квартал №74 ул. Крутицкая г. ИвановоВознесенска.

9.Гарнова, Н.В. Промышленная усадьба Д.Г. Бурылина в г. ИвановоВознесенске в конце XIX в./ Н.В. Гарнова // Приволжский научный журнал. –

2018. – № 2. – С. 151-156.

10.Гарнова, Н.В. Промышленные усадьбы г Иваново-Вознесенска XIX в. (на территории бывшего села Иваново) // Приволжский научный журнал. – 2018.

–№ 3. – С. 156-162.

УКД 72.012

А.А. Горева

Концепция стихий в архитектурной среде

Использование элементов стихий в архитектуре берет свое начало еще в древние времена. Концепция стихий заложена в некоторые философские учения, которые стали основой для создания архитектурной среды во многих странах. В культуре Индии представление о стихиях заключено в пять элементов: земля, вода, огонь, воздух и дух [3]. В Китае сложилась несколько иная картина, которая идет от двух начал – инь и ян. Из них рождается пять стихий: дерево, огонь, земля, вода и металл [2]. В Японской культуре выделяют четыре элемента, такие как земля, вода, воздух и свет [1]. Из всех рассматриваемых философских учений и современных научных исследований можно выделить четыре основных стихии: вода, земля, огонь и воздух, на которых строятся концепции для создания архитектурной среды.

Анализируя отечественный и зарубежный опыт, можно увидеть множество объектов, которые так или иначе связаны с одной из стихий. Наиболее выраженным аспектом их проявления в архитектурной среде является повторение формы, имитирующей их характерные особенности. Например, вода может быть запечатлена в виде гигантской волны, как это сделали архитекторы из бюро «HENN» при создании выставочного павильона «Porsche» в тематическом парке «Autostadt» в Вольфсбурге (рис.1). Или быть

49

представленной в виде движения волн, отобразившихся в работе архитектурного бюро «Wowhaus» из Москвы над перголой в парке Горького. А может иметь вид капель, которые обычно остаются на стекле после дождя, как в футуристичном проекте павильона «Pod» от компаний «Studio Nicoletti Associati» и «Hijjas Kasturi Associates» в Малайзии (рис.2).

Стихия огня может так же принимать в работах архитекторов оригинальные формы. Например, офисное здание в Пекине, которое в народе прозвали «дом-факел», имеет необычное завершение, напоминающее пламя (рис.3). Интересен еще тот факт, что данный объект находится вблизи от Олимпийского парка, и элемент этого здания обретает символизм и становится частью архитектурной среды. Не менее примечательными по форме являются здания в Баку называемые «Пламенные башни» от американского бюро «НОК», которые выполнены в виде огромных языков пламени, просматриваемых из любой точки города (рис.4).

Формы, имитирующие стихию земли, связаны с использованием искусственных ландшафтов. Парк «Зарядье» – как один из примеров, где пространства создаются с помощью нависающих ярусов, плавно перетекающих друг в друга. Такой прием можно наблюдать у объекта «Ледяная пещера», созданного по концепции проекта от «Diller Scofidio» и «Renfo». Второй вариант