5. Проблема индивидуалистического сознания в творчестве л.Андреева («мысль», «рассказ о сергее петровиче»)

«Рассказ о Сергее Петровиче» Опубликован в журнале "Жизнь", 1900, № 10, октябрь. Описание: «В учении Ницше Сергея Петровича больше всего поразила идея сверхчеловека и все то, что говорил Ницше о сильных, свободных и смелых духом. Сергей Петрович плохо знал немецкий язык, по-гимназически, и с переводом ему было много труда. Работу значительно облегчал Новиков, товарищ Сергея Петровича, с которым он в течение полутора учебных лет жил в одной комнате и который в совершенстве владел немецким языком и был начитан по философии…» В основу "Рассказа о Сергее Петровиче" положено подлинное происшествие: самоубийство в 1896 г. студента-естественника, орловца, товарища Андреева по Московскому университету - Григория Петровича Третьякова. Прототипом студента Новикова, с которым Сергей Петрович полемизирует, был другой товарищ Андреева - Владимир Александрович Плотников, впоследствии видный советский химик, академик. Творческий замысел рассказа проясняет запись в дневнике Андреева, сделанная 1 апреля 1900 г.: «…Это рассказ о человеке, типичном для нашего времени, признавшем, что он имеет право на все, что имеют другие, и восставшем - против природы, которая создала его ничтожным, и против людей, которые лишают его последней возможности на счастье. Кончает он самоубийством - "свободной смертью", по Ницше, под влиянием которого и рождается у моего героя дух возмущения» (Дневник). Герой рассказа Сергей Петрович — «обыкновенный» студент-химик, обезличенная и изолированная в буржуазном обществе «единица». Обращение к философии Ницше не помогает герою найти выход из тупиков жизни, нивелирующей его как личность. «Восстание» по-ницшеански абсурдно и бесперспективно. Формула: «Если тебе не удается жизнь, знай, что тебе удастся смерть» — дает Сергею Петровичу только одну возможность утвердить себя — самоубийство. Протест героя Андреева против подавления личности приобретает специфическую форму, имеет не столько конкретно-социальную, сколько отвлеченно-психологическую направленность. В отличие от Горького, Андреев утверждает право человека на свободу в ее индивидуалистическом понимании. Но и этот рассказ заключает в себе глубокую иронию автора, в нем звучит открытое неприятие ницшеанской философии: «...обездоленная и обезличенная, „единица” под ее воздействием превращается вовсе в „нуль”». «Мысль» Сюжет: Главный герой рассказа, доктор Керженцев, собирается убить своего друга, писателя Алексея Савелова. Чтобы осуществить свой замысел и при этом не быть осуждённым, он задумывает симулировать сумасшествие. Он руководствуется в этом собственной интуицией (как и Леонид Андреев при написании рассказа). Вера Керженцева в возможности его собственной мысли безгранична. Но постепенно мысль изменяет ему, и он обнаруживает себя посреди захлестнувшего его сумасшествия. В рассказе «Мысль» (1901) получает яркое выражение одна из существенных тем творчества позднего Андреева — бессилие и «безличие» человеческой мысли, «подлость» человеческого разума, зыбкость понятий правды и лжи. Герой рассказа доктор Керженцев ненавидит и решительно отвергает нравственные нормы, этические принципы буржуазного общества. Безграничная мощь мысли становится для него единственной истиной мира. «Вся история человечества, — пишет он в своих записках, — представлялась мне шествием одной торжествующей мысли». «...Я боготворил ее, — говорил он о мысли, — и разве она не стоила этого? Разве, как исполин, не боролась она со всем миром и его заблуждениями? На вершину высокой горы взнесла она меня, и я видел, как глубоко внизу копошились людишки с их мелкими животными страстями, с их вечным страхом и перед жизнью и смертью, с их церквами, обеднями и молебнами». Постепенно Керженцев начинает опираться только на свою собственную «свободную» мысль. Тогда-то для него и приобретают относительный характер понятия добра и зла, нравственного и безнравственного, правды и лжи. Чтобы доказать свою свободу от законов безнравственного общества, Керженцев убивает своего друга Алексея Савелова, симулируя сумасшествие. Он наслаждается мощью своей логики, которая позволяет ему избегнуть наказания и тем самым «стать над людьми». Однако симулируемое безумие оборачивается подлинным безумием. Мысль убила «ее творца и господина» с тем же равнодушием, с каким он убивал ею других. Бунт Керженцева против предательства мысли вырождается в бунт против человечества, цивилизации: «Я взорву на воздух вашу проклятую землю...». Концовка рассказа вновь глубоко иронична и парадоксальна. Судебные эксперты оказываются бессильными определить, здоров или безумен Керженцев, совершил ли он убийство в здравом уме или будучи уже сумасшедшим. В рассказе Андреев показал страшный процесс разрушения личности индивидуалиста. Керженцев, считавший себя властелином своей мысли и своей воли, «стал на четвереньки и пополз». Но разоблачение индивидуалистического сознания под пером писателя приобрело характер развенчания человеческого разума, человеческой мысли вообще. Так абстракции Андреева получили смысл, отличный от замысла произведения. Для него трагедия Керженцева — трагедия человека, разрушившего в себе некие извечно существующие «нравственные инстинкты». Этим объясняет он причину распада личности Керженцева. Возведя трагедию индивидуалиста до уровня трагедии человека, Андреев отошел от той правды, которую хотел видеть в его творчестве Горький.

5. Драматургия Л.Андреева (1-2 пьесы). Письма о театре.

Интерес к драматургии проявляется у Л. Андреева с конца 90-х гг. Затем постепенный отказ от реалистических принципов, разрыв с литературными обществами «Среда» и «Знание» объясняется желанием заняться экспериментаторством, стремлением к большей известности в литературных кругах. К моменту обращения к драматургии («Закон и люди», 1903 г., неоконченная) Андреев был уже сложившимся, широко публикующимся и очень известным прозаиком. В драмах Л. Андреева изображается герой, который борется за свободную жизнь. Появление в драматических произведениях писателя образа борца обусловлено общественной ситуацией – революцией 1905 года, высоким идейным подъёмом интеллигенции. Андреев принимал совершенные идеи переустройства общества, но из-за несовершенства человека не очень верил в их осуществимость. Первая завершенная Андреевым драма «К звездам» написана в реалистической манере. Это русская пьеса с обнаженной революционной тематикой; впервые на сцене появился профессиональный революционер-рабочий. В пьесе автор сопоставил социальную революцию и духовную революцию, выявив их равнозначность в формировании высших ценностей человечества.

После поражения революции 1905 г. Л. Андреев отходит от среды демократов и реалистов и сближается с декадентскими кругами. В это время на страницах его произведений появляется особый тип героя, проповедующий индивидуалистическую мораль. Новые взгляды Л. Андреева воплотились в произведениях, написанных им в годы поражения первой русской революции. Это пьесы «Жизнь человека» (1907), «Царь Голод» (1908), «Анатэма» (1909). В драмах Л. Андреева возникает новый тип героя – сознательный борец-разрушитель. Таков главный герой пьесы «Савва», сохранившей традиции критического реализма. Автор создает образ главного героя, носителя идеи всеобщего разрушения. Высшая цель деятельности Саввы – построить новый мир, разрушив старый до основания: нужно истребить любовь, искусство, веру в Бога. Новая форма драматургии была найдена при реализации замысла – воспроизвести на сцене в обобщенно-стилизованном виде жизнь человека от рождения до смертного часа. Автор стремился показать общность человеческих судеб, а не конкретную судьбу индивидуума. В связи с этим зритель должен был увидеть не саму жизнь человека, а как бы повествование о ней. Отказ от воспроизведения индивидуального приводил к схематизированному, контурному изображению героев. В связи со стремлением выявлять лишь общие признаки персонажей строилась их речь, она также лишена индивидуальности. В своем творчестве Андреев уходил от конкретности. Согласно замечанию Е.И. Замятина, действующих лиц в «Жизни Человека» Андреев называет Человек, Жена Человека, Друзья Человека, Враги Человека. Это делается для того, чтобы заставить читателя задуматься о человеческой жизни вообще. А. Дымшиц (критик) считает: «Большинство пьес Леонида Андреева представляют собой драматургию отвлеченных идей, абстрактных философских проблем, разрешение которых было не по силам писателю и не могло быть достигнуто на почве идеалистических воззрений, свойственных его философским кумирам (Гартману, Шопенгауэру, Ницше). Неверие в человека, в силу и мощь его разума и воли, страх перед жизнью, перед судьбой и роком запечатлелись в большинстве его пьес». Драматург называл свои пьесы «представлениями», как бы подчеркивая, что это только зрелище, игра, а не попытка воспроизвести подлинную жизнь на сцене. В пьесу были возвращены изгнанные из реалистической драмы конца века пролог, эпилог и развернутые монологи. Широко использовались многоголосые монологи, восходящие в своих истоках к хоровому началу античных трагедий. Коллективная декламация складывалась из отдельных реплик, опорные мысли которых приобретали значение лейтмотивов. Широкое использование коллективных монологов, восходящих по своему построению к античным хорам, в сочетании с монологами протагониста, приёмами гротеска, гиперболы, антитезы, особой – экспрессивной, патетической речи, густой символики, – всё это сплавилось в творчестве Андреева в тот «высокий эклектизм», что стал отличительной чертой его творчества в целом. Обычные деления на акты и действия заменялись картинами, которым давались, как было принято в старых мелодрамах, поясняющие заголовки: «Несчастье человека» («Жизнь человека»); «Царь Голод призывает к бунту работающих», «Суд над голодными» («Царь Голод») и т.д. Андреев вводит введение чтеца на сцену, сообщая в своих развернутых поэтических ремарках о том, что произошло за сценой, или раскрывая настроение и замыслы персонажей. Начало 1910-х гг. становится новым этапом и для драматургии Андреева. В 1912 г. в третьем номере журнала «Маски» было опубликовано его первое «Письмо о театре», в котором писатель вплотную подступает к своей идее «театра панпсихизма» (полностью эта концепция развернута во втором «Письме о театре»), родоначальником которого Андреев считал Чехова. Философский термин «панпсихизм» Леонид Андреев ввел в литературу. Согласно философии панпсихизма (от греч. pan – все и psyche – душа), все вещи одушевлены, обладают жизнью и психикой; это относится и к миру как целому. Андреев отвергает традиционную реалистическую драму, но одновременно не приемлет и крайностей символистского театра. Театр Андреева стремится выразить утончившуюся психику современного человека, он ориентирован одновременно и на Чехова, и на Достоевского, и идет путями синтеза реального и условного, что и в прозе этого периода. В его пьесах вычитываются новые смысловые слои и выразительные возможности. Таким образом, драматургия Андреева периода первой русской революции – это поиски новых форм, синтезирующих литературу и др. виды искусства, которые приводят к насыщению пьес предельной условностью, символами, аллегориями. Автор стремился широко ставить острые социально-философские вопросы, волновавшие общество, творческую мысль Андреева занимала проблема свободы личности от государственных, религиозных оков. Причина разностильности в творчестве Андреева заключается в том, что писателю было тесно в рамках одной эстетической системы. Его пьесы предназначались не только для постановки, но и для чтения.