Sovetskaya_Rossia_Aravia_i_Persidskiy_zaliv

190 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

ветский инженер В. Шитов. Она обеспечила правительственную связь между Та’ифом и Джиддой. По завершении установки АТС и после проверки ее работы путем телефонного разговора, состоявшегося между королем и советским полпредом, Ибн Са’уд принял Н. Тюрякулова и В. Шитова в своей резиденции и отблагодарил их «часами и арабскими костюмами» (68).

В Джидде аналогичную автоматическую телефонную станцию установил, к слову, инженер Сиваченко (75).

Зная, какое важное место в протоколе арабов Аравии занимают подарки и обмен ими, зам. наркоминдела включил в распоряжение о мероприятих по случаю приема делегации во главе с эмиром Файсалом отдельный пункт (№7) о подарках. В нем содержалось указание: «Приготовить следующие подарки: автобус, телефонную станцию, мех чернобурой лисицы и кавказский костюм, а также 4 альбома фотоснимков о пребывании делегации» (76). Н. Тюрякулов в записке Л. Карахану (15.01.1932) предлагал передать в качестве подарка Ибн Са’уду хранившийся в Среднеазиатском музее в Ташкенте Коран ‘Усмана (77).

После возвращения эмира Файсала из Ленинграда заместитель наркоминдела Л. М. Карахан официально информировал его (5 июня 1932 г.) о том, что советское правительство «считает невозможным предоставить кредит до нормализации отношений» (78). Иными словами, Москва четко и ясно дала понять, что до заключения договора о дружбе и торговле правительство СССР находит обсуждение вопроса о кредитах преждевременным и не считает для себя удобным. Есть основания полагать, что в Москве решили воспользоваться пребыванием сына короля в Советском Союзе и, играя на острой нужде Хиджаза в деньгах, поставить решение вопроса о предоставлении кредита в прямую зависимость от подписания договора о дружбе и торговле. Представляется, что, принимая такое решение, в Москве учитывали также и то, что к тому времени саудовская сторона не сделала ни одного платежа по «бензиновой сделке».

Перед отъездом из Москвы саудовская делегация побывала на стадионе «Динамо» и посмотрела футбольный матч. О визите эмира Файсала в СССР был снят документальный фильм.

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 191

Виюне 1932 г. король Ибн Са’уд (с учетом, судя по всему, встреч

ибесед эмира Файсала в Москве и его впечатлений от всего увиденного им в Советском Союзе) изъявил готовность к подписанию договора о дружбе. Взамен этого расчитывал получить от СССР товарный кредит на сумму в 1 млн. ф. ст., но сроком уже на 15 лет. Что касается торгового договора, то предложение короля состояло в том, чтобы заменить его заключением кредитного соглашения (79). Москва отреагировала позитивно. 16 июня 1932 г. полпред СССР в Джидде получил указание НКИД довести до сведения короля, что «СССР принимает к сведению готовность Ибн Сауда заключить договор о дружбе и согласен на его подписание». Советское правительство, отмечалось в указании НКИД, «не настаивает на заключении торгового соглашения, если Хиджаз считает это ненужным» (80).

Вместе с тем, оставался неурегулированным вопрос о задолженности государства Ибн Са’уда перед Москвой за поставленные нефтепродукты. 16.11.1932 г. Л. М. Карахан в письме Н. Тюрякулову писал, что «вопрос о задолженности геджасского правительства за нефтепродукты принял совершенно нежелательный для нас оборот. Геджасцы, пропустив все установленные сроки, не проявляют … никакого стремления к погашению своего долга», и даже не ведут с Вами об этом никаких разговоров. «Между тем, мы не можем спокойно отнестись к потере 300 тыс. руб. золотом, тем более, что сделка эта не принесла нам никакой торгово-политической выгоды» (81).

При активном участии нашего полпредства, как явствует из архивных документов, стороны достигли соглашения о погашении задолженности за нефтепродукты «на основе 40% скидки с суммы долга». Деньги, причитавшиеся советскому правительству, обязался выплатить, «в течение 12 месяцев», Египетский банк. «При условии 10% скидки» с согласованной между сторонами суммы банк соглашался «уплатить всю сумму долга сразу» (82). На такой основе данный вопрос и был урегулирован (в конце 1934 г.).

16 февраля 1933 г. эмир Файсал уведомил Н. Тюрякулова о том, что отныне всякие ограничения, действовавшие в отношениии советской торговли на территории королевства, отменены и исклю-

192 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

чительный режим снят. Представляется, что принятие такого решения состоялось с учетом продемонстрированного Москвой понимания тяжелого финансового состояния, в котором находилось тогда королевство.

«В ответ на запрос Вашего правительства от 07.02.1933 г., – говорилось в письме эмира Файсала, – о положении Вашей торговли в стране Его Величества с удовлетворением сообщаю Вам, что ограничения, существовавшие в отношении советской торговли до сего времени, начиная с настоящего числа, отменены. Советская торговля может пользоваться этим [положением] в соответствии

сдействующим в Арабском Саудовском Государстве законодательством». Таким образом, подчеркивалось в сопроводительной записке советского полпредства в Джидде, поступившей в НКИД вместе

списьмом эмира Файсала, мы вернулись к состоянию, в котором находились до введения исключительного режима в конце 1928 г., а именно: «советская торговля – свободна, но договорная база – отсутствует» (83). По мнению полпредства, снятие всех ограничений в отношении советской торговли явилось своего рода компенсацией правительства Ибн Са’уда за задержку платежей по поставкам нефтепродуктов.

Вфеврале 1933 г. штат советского полпредства в Джидде был сокращен («в целях экономии валютных средств», как указывалось в решении коллегии НКИД) – до трех человек: полпреда, 1-го секретаря и врача (84).

Вначале июня 1933 г. король Ибн Са’уд пригласил к себе полпреда СССР и во время состоявшейся беседы поинтересовался насчет «намерений советского правительства» в Северной и Центральной Аравии. Спросил: «Желает ли советское правительство ограничиться здесь торговой деятельностью или имеет более широкие планы?». Если советское правительство «выбрало себе первый путь, – говорил ‘Абд ал-‘Азиз, – то тогда устанавливается одно положение. Двери открыты, препятствий не имеется, советские торговые общества могут заниматься коммерцией». Если же советское правительство «выбрало второй путь, то пусть оно скажет это мне прямо и откровенно», ибо тогда складывается другая ситуация, сообразно которой мы и будем действовать, в том числе и в наших

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 193

отношениях с Англией. Сославшись на свое «стесненное политическое положение», Ибн Са’уд заявил, что «все свои надежды» в плане решения стоящих перед ним проблем он «возлагает сначала на Аллаха, а затем на СССР, Турцию и Персию». Отметил при этом, что «основой основ его надежд» в лице названных им стран он считает

СССР.

Далее, как следует из донесения советского полпреда, Ибн Са’уд сказал буквально следующее: «Я нуждаюсь в советской помощи. Я хочу иметь поддержку СССР в военно-политических вопросах. Пусть Советы руководят мной. Я, а за мной и моя сила, будем идти за Советами. Советы могут распоряжаться мной, как угодно, в интересах СССР и арабов» (85).

Такое заявление короля, как считал Н. Тюрякулов, объяснялось тем, что финансово-экономическая ситуация в королевстве оставалась крайне тяжелой, если не критической. Единственным источником доходов Ибн Са’уда по-прежнему являлись паломники. Число же их в те непростые для него годы резко сократилось – со 120 тыс. чел. в 1929 г. до 20–25 тысяч в 1933 году. В складывавшихся в стране экстремальных условиях король, раньше отказывавшийся выдавать концессии «христианам и иноверцам», которые, согласно уложениям ислама, не могли владеть даже клочком «Священной земли», вступил в переговоры о нефтяных концессиях с США и Англией (февраль 1933 г.). Вели их представитель американской компании «Стандарт Ойл оф Калифорния» (СОКАЛ) Ллойд Гамильтон

иуполномоченный английской «Иракской нефтяной компании» Стивен Хемсли Лонгригг (1893–1979). В мае 1933 г. право на поиск

идобычу нефти в районе Эль-Хаса получила компания СОКАЛ. За концессию американцы заплатили королю наличными 50 тыс. фунтов золотом (86).

«Оценивая отдельные этапы советской политики Сауда, – писал в донесении (от 01.07.1933) в Москву Н. Тюрякулов, – приходится констатировать, что он идет на те или иные уступки нам и проявляет готовность к сближению с нами по мере того, как ухудшается его положение» (87).

Вопрос о «советской торговле» в королевства все еще оставался, по выражению Н. Тюрякулова, «весьма и весьма деликатным».

194 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

У местного купечества, сообщал он, состоявшего в тесных отношениях с англичанами и «обрабатывавшегося ими», сохранялись опасения насчет возможности повторения пресловутого «советского демпинга». Англичане в контактах с ними, не переставая, твердили о «советской торговой экспансии». В нашу миссию в Джидде, докладывал Н. Тюрякулов, зачастили местные торговцы. Одни из них приходят с предложениями о сотрудничестве, другие – с тем, чтобы выяснить наши планы и намерения, узнать, не будут ли они чреваты для них какими-либо неожиданностями и опасностями. Но вот что интересно, замечает полпред, при этом все они стараются опередить друг друга в том, чтобы «заполучить нашу торговлю в свои руки», обрести монопольное право на коммерцию с советскими товарами. И нам поэтому, дабы не упустить момент, следовало бы поторопиться (88).

На основании информации, полученной от Н. Тюрякулова, НКИД обратился с запросом в НКВТ насчет планов по возобновлению советской торговли в Хиджазе. «Вопрос о …проведении торговых операций в Хиджазе, – говорилось в ответе зам. начальника Восточного сектора НКВТ тов. Кельманзона (17.06.1933), – упирается в отсутствие там нашего торгового работника. К подбору кандидата для ведения торговых операций в Хиджазе мы уже приступили» (89).

Имея в виду активизировать нашу торговлю в Аравии, Н. Тюрякулов предлагал возобновить проведение торговых выставок в Хиджазе и в Йемене. НКИД предложение полпреда поддержал. Советские же внешнеторговые организации, судя по тем документам, что сохранились в архивах, реагировали на него вяло и вели себя нерасторопно. По сведениям, поступающим из Всесоюзной Торговой Палаты, информировал НКИД руководство НКВТ, «отгрузка экспонатов, предназначенных для выставки-продажи в Хиджазе и Йемене, проходит крайне неудовлетворительно». Более того, по сообщению нашего полпреда в Джидде, «в целом ряде случаев плохая упаковка привела к значительному проценту боя и поломки некоторых уже прибывших в Аравию экспонатов» (90).

В августе 1933 г., в донесении в НКИД (от 27.08.1933), Н. Тюрякулов вновь указал на необходимость скорейшего, как можно, на-

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 195

правления в Хиджаз «представителя наших торговых организаций», чтобы вместе с полпредством «наметить дальнейшую линию поведения» в торговых делах. «Прошу поставить меня в известность, – писал он, – о дальнейших видах НКВТ насчет работы в Хиджазе». Пусть НКВТ начнет уже «хотя бы с изучения рынка и ознакомления с условиями работы в Хиджазе. Пусть представитель НКИТ войдет в контакт с местным купечеством и выслушет его требования и пожелания» (91).

Особого внимания заслуживает информация 1-го Восточного отдела НКИД, направленная в «Наркомтяжпром» (11.05.1933). «Хиджазские власти, – говорится в ней, – обратились с просьбой к нашему полпредству помочь им в определении образцов минералов, обнаруженных на территории Хиджаза». Полпред интересуется, можно ли «образцы этих минералов переслать для анализа в одно из наших научных учреждений» (92).

Нерасторопная и вялая реакция советских внешнеторговых ведомств и организаций на обращения саудовцев и предложения нашего полпреда по вопросам торговли – все это указывало на то, что интерес к Хиджазу в Москве постепенно затухал.

Вфеврале 1934 г. секретарь полпредства Шакир Измайлов, исполнявший тогда, в отсутствие полпреда, обязанности временного поверенного в делах СССР в королевстве, направил даже записку в Секретариат ВКП (б) (19.02.1934), имея в виду привлечь внимание руководства нашей страны к нерасторпности советских внешнеторговых организаций. Значимые в торговом отношении «красноморский бассейн и связанный с ним иракский и южноперсидский участок, – уведомлял он, – как бы затерялись в бюрократической системе НКВТ» (93).

В1934 г. саудовцы в очередной раз обратились к Москве с запросом о получении товарного кредита. Дабы склонить советское правительство к предоставлению такового, напомнили Москве об их намерении «обсудить вопрос о приобретении в СССР оружия всех видов». Реакция Москвы была отрицательной.

13 апреля 1934 г. зам. наркоминдела Л. М. Карахан направил полпреду Н. Тюрякулову инструктивное письмо следующего содержания: «Так или иначе, – отмечалось в нем, – обстановка такова,

196 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

что рассчитывать на серьезное обсуждение у нас запроса Ибн Сауда

опредоставлении торговых, да еще и военных кредитов не приходится. Это дело необходимо тактично замолчать, а если саудовцы будут снова возвращаться к нему, то им нужно будет сказать, что задержка в урегулировании нефтяного долга создала крайне неблагоприятную обстановку, и советское правительство поставленный им [Ибн Са’удом] вопрос не обсуждало» (94).

Согласно инструкции НКИД, наше полпредство в Джидде внимательно наблюдало за развитем обстановки в Асире и за положением дел во взаимоотношениях Ибн Са’уда с йменским имамом Йахйей. Так, в донесении от 25.02.1933 г. Н. Тюрякулов сообщал: «С Асиром покончено. Командующему саудовскими войсками Абдель Азизу ибн Мухаммаду (шаммарец, бывший эмир Хаиля) приказано навести порядок в крае и упорядочить управление. Несколько неопределеннее обстоит дело с Хасаном аль-Идриси и Абдель Ваххабом аль-Идриси. Они – в Йемене. Имам ходатойствовал перед Ибн Саудом об амнистии Идрисидов и их людей, бежавших в Йемен. Сауд удовлетворил ходатайство имама, поставив при этом в качестве основного условия возвращение их на родину» (95).

Вдонесении от 18 марта 1933 г. , касаясь темы об Асире, Н. Тюрякулов докладывал: «Восстание в Асире в общем подавлено. Идриси еще не выдан йеменцами. Сейид Али Идриси (племянник и противник Хасана ал-Идриси), который все время жил в Эр-Рия- де, недели три тому назад пытался бежать … Пойман и посажен в риядскую тюрьму» (96).

Представляется целесообразным вкратце познакомить читателя с событиями, о которых идет речь в приведенных выше донесениях нашего полпреда.

Имам Йахйа ибн Мухаммад Хамид ад-Дин, властелин Йеменского Мутаваккилийского королевства (правил 1918–1948), мечтал

овозрождении Великого Йемена, с землями от Тихамы на западе до Дофара на востоке, и от Адена на юге до Хиджаза на севере. Его действия на этом направлении наталкивались на сопротивление со стороны Идрисидов на западе (в Тихаме), Са’удитов на севере и британцев на юге.

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 197

Вначале Идрисиды в противостоянии с имамом Йахйей опирались на англичан, союзниками которых они выступали в англо-ту- рецкой схватке за Йемен. В 1915 г. британцы подписали с Идрисидами договор, по которому гарантировали им защиту при условии их совместных с ними действий против Турции. Стали снабжать правителя Асира оружием и деньгами (97).

В 1925 г. имам Йахйа развернул широкое наступление на Асир. Правильно оценивая свои силы и возможности, Идрисиды недвусмысленно дали понять, что готовы были бы заключить с ним соглашение о мире, но взамен предоставления им права управлять Асиром от его имени. Имам Йахйа с таким условием не согласился. Он считал Идрисидов, выходцев из Марокко, также как англичан и турок, «незваными чужаками», выпроводить которых из земель Йемена надлежало непременно.

Следует сказать, что со смертью в марте 1924 г. эмира Асира саййида Мухаммада ибн ‘Али ал-Идриси, тихамского «гроссмейстера политических шахмат» и «мастера племенной политики», как о нем отзывались англичане, вес и влияние семейства Идрисидов в Тихаме заметно ослабли. Дело в том, что место саййида Мухаммада занял его наследник ал-Хасан, 16-летний юноша, который не имел достаточного опыта ни для удержания единства в самом семействе, ни для сохранения авторитета Идрисидов в племенах Тихамы.

И вот тогда-то Идрисиды в схватке с имамом Йахйей стали ориентироваться на Ибн Са’уда. И дабы отстоять Асир от подпадания под власть имама Йахйи, развернувшего активные военные действия в Тихаме и утвердившего к началу 1926 г. свою власть вплоть до Баджиля, эмир Асира ал-Хасан ал-Идриси подписал с Ибн Са’удом договор (21.10.1926) и встал под его защиту. Однако практически сразу же осознал, что суть политики Ибн Са’уда в Асире состояла не в том, чтобы помочь ему защитить независимость и самостоятельность Идрисидов, а в том, чтобы прибрать их удел к своим рукам, окончательно и бесповоротно.

Новой договор (от 27 октября 1930 г.), навязанный Ибн Са’у- дом эмиру ал-Хасану ал-Идриси, превратил власть эмира Асира в чисто номинальную. Намерения Са’удитов в отношении Асира проступали в нем уже четко и ясно. В договоре говорилось, что

198 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

после смерти ал-Хасана вся полнота власти в Асире перейдет к Ибн Са’уду. Тогда-то Идрисиды и установили тайные контакты с имамом Йахйей. Он же в ответ потребовал от Идрисидов вернуть Йемену все удерживаемые ими земли. Заявил, что Асир – это часть Йемена, незаконно отторгнутая Идрисидами, «пришельцами из чужих земель». Сделка не состоялась.

Ценные сведения об Асире Н. Тюрякулов получал, как следует из его донесения в НКИД от 12.03.1931 г., от жителя Хиджаза, упоминавшегося уже в этой книге 55-летнего черкеса Салиха. Покинув Российскую империю, он прожил в Аравии более 25 лет. В ходе 1-ой мировой войны участвовал в осаде Адена. Когда Н. Тюрякулов возглавлял советское полпредство в Джидде, то Салих работал в Министерстве финансов Хиждаза, состоял при министре финансов ‘Абдалле ибн Сулаймане ал-Хамдани. Занимался «подготовкой мер по присоединению Асира к Саудовскому государству». Во время пребывания в Асире, куда был отправлен со специальной миссией, «должен был выяснить настроения приграничных Асиру йеменских племен и установить контакт с теми шейхами, которые сочувствовали Са’уду». По возвращении из Асира, как он рассказывал Н. Тюрякулову, Ибн Са’уд «поручил ему составить карту Асира и Тихамы, и подготовить записку о положении дел и настроениях в Тихаме» (98).

В 1932 г. эмир ал-Хасан попытался, было, высвободиться изпод «защиты» Ибн Са’уда. Поднял восстание (ноябрь 1932 г.). Однако саудовское войско, незамедлительно введенное в Асир, в течение нескольких дней разгромило племенное ополчение эмира ал-Хаса- на и заняло весь Асир. Во главе Асира встал губернатор, прибывший из Эр-Рияда. Идрисиды из Асира бежали и укрылись в Сана’а’. Ибн Са’уд направил своих представителей к имаму. Ни в какие переговоры с Ибн Са’удом по вопросу о спорных приграничных землях имам Йахйа вступать не захотел. Что же касается требования Ибн Са’уда о выдаче ему Идрисидов, то согласился отпустить их при условии, что король ‘Абд ал-‘Азиз сохранит им жизнь и свободу. Такое обещание Ибн Са’уд дал. После чего некоторые из Идрисидов прибыли в Мекку (май 1933 г.). Хотя и находились там под надзором, но жили свободно, получали даже денежные пособия (99).

ЧАСТЬ II. ДИППРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО СОВЕТСКОЙ РОССИИ В ДЖИДДЕ 199

В апреле 1933 г. войско имама во главе с принцем Ахмадом заняло Наджран. Переговоры с саудовской делегацией в Сана’а’ закончились ничем. Урегулировать конфликт не удалось. В октябре 1933 г. йеменцы вошли в населенный пункт Бадр. В конце февра- ля-начале марта 1934 г. в Абхе состоялась новая встреча представителей короля Ибн Са’уда и имама Йахйи. Саудовцы были готовы пойти на уступки. Предложили, в частности, сделать спорную область Наджран нейтральной. Имам от ответа на это предложение уклонился.

«Имам готов к войне» с Ибн Са’удом, докладывал Н. Тюрякулов. «Имеет оружие. Есть деньги. Солдаты его сильны в горах, но в Тихаме слабее» (100).

Не прекращавшиеся стычки на севере и нежелание имама вести с Ибн Са’удом переговоры по вопросам территориальных разногласий подвигли саудовского короля к тому, что он направил в Йемен войска (05.04.1934). Вошли они в Йемен двумя колонами. Первая, которой командовал эмир Файсал, продвинулась из Тихамы на юго-восток. К середине мая захватила города Харад, Майди и Эль-Худайду (Ходейду). Вторая, под командованием эмира Са’у- да, разгромив армию имама в районе Наджрана, подошла к Са’аде (101). Военная конфронтация между сторонами продолжалась до июня 1934 года. Разворачивать военные действия в незнакомых саудовцам горных районах Джабаль Хараз Ибн Са’уд поостерегся.

«Войска Ибн Сауда, – говорится в справочных материалах нашего полпредства в Джидде, посвященных этим событиям, – как ходят слухи, в некоторых местах [в захваченных ими районах в Йемене] насиловали женщин, … отнимали и продавали скот» (102).

После шести недель войны стороны заключили перемирие и согласовали условия мирного договора (15.05.1934), известного как «Договор о мусульманской дружбе и арабском братстве» (парафирован 20.05.1934 г. в Та’ифе, а ратифицирован 23.06.1934 г.).

Договор этот, сроком действия на 20 лет, предусматривал установление дружественных отношений между обеими странами, взаимное признание независимости и суверенитета. Имам Йахйа отказывался от претензий на некоторые спорные пограничные районы. Уступал Ибн Са’уду часть провинции Наджран, а также тер-