- •Глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Глава VIII
- •Глава IX
- •Глава X
- •Глава XI
- •Глава XII
- •Глава XIII
- •Глава XIV
- •Глава XV
- •Глава XVI
- •Глава XVII
- •Глава XVIII
- •Глава XIX
- •Глава XX
- •Глава XXI
- •Глава XXII
- •Глава XXIII
- •Глава XXIV
- •Глава XXV
- •Глава XXVI
- •Глава XXVII
- •Глава XXVIII
- •Глава XXIX
- •Глава XXX
- •Глава XXXI
- •Глава XXXII
- •Глава XXXIII
- •Глава XXXIV
- •Глава XXXV
- •Глава XXXVI
- •Глава XXXVII
- •Глава I
- •Глава II
- •Глава III
- •Глава IV
- •Глава V
- •Глава VI
- •Глава VII
- •Глава VIII
- •Глава IX
- •Глава X
- •Глава XI
- •Глава XII
- •Глава XIII
- •Глава XIV
- •Глава XV
- •Глава XVI
- •Глава XVII
- •Глава XVIII
- •Глава XIX
- •Глава XX
- •Глава XXI
- •Глава XXII
- •Глава XXIV
- •Глава XXV
- •Глава XXVI
- •Глава XXVII
- •Глава XXVIII
- •Глава XXIX
- •Глава XXX
- •Глава XXXI
- •Глава XXXII
- •Глава XXXIV
- •Глава XXXV
- •Глава XXXVI
- •Глава XXXVII
Глава XXIV
О ВЕЛИЧИИ РИМЛЯН
Этому поистине неисчерпаемому предмету я намерен уделить всего несколько слов; моя цель - показать недомыслие тех, кто пытается сравнивать с величием римлян жалкое величие нашего времени. В седьмой книге "Дружеских писем" Цицерона (пусть филологи, если того пожелают, лишат их названия "Дружеских", ибо оно и в самом деле не очень-то подходит, и те, кто вместо "Дружеские" именует их письмами ad familiares {К близким [1] (лат. ).}, могут извлечь кое-какие доводы в свою пользу из того, что в своем "Жизнеописании Цезаря" сообщает Светоний [2], а именно, что и у Цезаря был целый том писем, написанных им ad familiares) - так вот в этой седьмой книге есть одно письмо Цицерона к Цезарю, находившемуся в то время в Галлии. В этом письме Цицерон воспроизводит слова, содержавшиеся в конце письма, полученного им перед тем от Цезаря. Вот они: "Что касается Марка Фурия, о котором ты отзываешься с такой похвалой, то я сделаю его, если такова твоя воля, царем Галлии. И вообще, если ты хочешь выдвинуть кого-нибудь из своих друзей, присылай этого человека ко мне" [3]. Для простого римского гражданина, каким был тогда Цезарь, было уже не внове располагать по своему усмотрению целыми царствами, ибо к тому времени он успел отнять у Дейотара [4] его престол, чтобы отдать его некоему знатному пергамцу по имени Митридат. И те, кто описывает нам жизнь Цезаря, перечисляют еще несколько проданных им государств; да и Светоний рассказывает [5], что Цезарь вытянул с одного раза из царя Птолемея три миллиона шестьсот тысяч экю, то есть почти столько же, за сколько тот мог бы продать свое царство:
Tot Galatae, tot Pontus eat, tot Lydia nummis.
{За такую-то сумму - Галатию, за такую-то - Понт, за такую-то - Лидию [6](лат. ).}
Марк Антоний говаривал, что величие римского народа проявляется не столько в том, что он взял, сколько в том, что он роздал7; и все же за несколько веков до Антония этот народ отнял нечто настолько значительное, что во всей истории Рима я не знаю никакого другого события, которое сообщало бы его имени большую славу и большее уважение. Антиох8 владел в те времена всем Египтом и готовился предпринять захват Кипра и прочих зависимых от него областей. В самый разгар одерживаемых этим царем побед к нему прибыл с поручением от сената Гай Попилий; он начал с того, что отказался коснуться царской руки, пока царь не прочтет врученного им послания. Антиох, прочитав это послание, заявил Попилию, что ему потребуется время на размышление. Тогда Попилий очертил находившимся у него прутиком место, на котором стоял Антиох, и сказал, обращаясь к нему: "Сообщи, не выходя из этого круга, ответ, который я мог бы доставить сенату". Антиох, пораженный решительностью столь безоговорочно предъявленного ему повеления, подумав немного, ответил: "Я выполню все, что приказывает сенат".
После этого Попилий обратился к нему с приветствием, какое отныне подобало ему, как "другу римского народа". Отказаться от столь беспредельной власти, и притом тогда, когда судьба так благоприятствовала ему, - и все это под впечатлением каких-то трех строк послания! И он был, разумеется, прав, приказав, как он сделал, сообщить через своих послов сенату римской республики, что он принял его приказания с таким же благоговением, как если бы они исходили от бессмертных богов.
Все царства, завоеванные Августом по праву войны, он возвратил тем, кто владел ими прежде, или раздарил чужеземцам. И по этому поводу Тацит, рассказывая о Когидуне, короле бриттов, одной замечательно удачной черточкой дает нам почувствовать всю бесконечность могущества римлян. Римляне, говорит он, имели обыкновение еще с древнейших времен оставлять во владении побежденных царей, под их властью, принадлежавшие им ранее царства, "дабы располагать даже царями в качестве орудий порабощения" - ut haberent instrumenta servitutis et reges [9]. Весьма вероятно, что Сулейман [10], который, как мы видели, весьма милостиво отнесся к венгерскому королевству и некоторым другим государствам, руководствовался при этом скорее указанными выше соображениями, а не тем, какое имел обыкновение приводить в объяснение своих действий, а именно - что "он пресыщен и обременен таким множеством монархий и владений".