Философские школы Древнего Китая

Китай -- единственная на земле страна, где преемственность государства и культуры сохраняется на протяжении четырех тысячелетий. Это обстоятельство заставляет обратить пристальное внимание на философско-религиозные воззрения, которые составляют духовный стержень этой культуры, обеспечивший долговечность китайской цивилизации.

Как и в других странах, древнекитайская философия выросла на почве традиционной мифологии, однако последняя была намного беднее древнегреческой и древнеиндийской. В китайских космологических мифах, подобно индийским сказаниям о первочеловеке Пуруше, происхождение мира связывается со сверхъестественным человеком по имени Паньгу, из вздоха которого появился ветер и облака, из головы – гром, из левого глаза – солнце, из правого – луна, из туловища с руками и ногмаи – четыре страны света, из крови – реки, из пота – дождь и роса, из блеска глаз – молния и т.д.

Важнейшими пра-философскими памятниками выступают книги «Ши цзин» («Канон стихов») и «И цзин» («Книга перемен»). Первая начала создаваться примерно в XI в. до н.э., она представляла собрание песен и стихов, отражающих многообразные явления духовной и социальной жизни Китая. В ней мы находим ту же идею первоначала, которым выступает не Брахман как у индийцев, а Небо (Тянь) – всеобщий прародитель и великий управитель, рождающий на свет человеческий род и дающий ему правило жизни. Такое представление о Едином как силе, довлеющей над человеком, вполне соответствовало системе восточной деспотии, где человек был лишен личностной индивидуальности.

«И цзин» также начала составляться на рубеже II – I тысячелетий. Это наиболее авторитетная книга канонической и философской китайской литературы, использовавшаяся, прежде всего, в гадательной практике. Она представляет собой сложную нумерологическую систему математикоподобных операций с числами и геометрическими фигурами. Последние состояли либо из трёх (триграммы), либо из шести (гексаграммы) черточек, расположенных друг над другом. Черточки были двух видов: сплошные (-----), олицетворявшие «Ян» -- мужское, светлое, активное начало мира, и прерывистые (-- --), символизировавшие «Инь» -- женское, темное, пассивное начало. Первый слой «И цзин» включал 8 триграмм и 64 гексаграммы, второй слой составляли афоризмы при гексаграммах.

Философское значение книги состояло в том, что она утверждала идею безначального и бесконечного мирового процесса (Дао) как постоянных перемен, причиной которых выступает борьба полярностей Инь и Ян. Инь — Ян трактуются как полярные модальности единого субстанциального начала — пневмы (Ци), а этапы их зрелости соотносятся с «пятью стихиями» (дерево, огонь — Ян; земля — нейтральна; металл, вода — Инь). На протяжении столетий эта книга оставалась методологической основой двух основных направлений китайской философии: даосизма и конфуцианства, к рассмотрению которых мы теперь переходим.

Основоположником даосизма считается легендарный мудрец Лао-Цзы (букв. «старый мудрец»). По мнению историка Сыма Цяня (I в. до н.э.), Лао-Цзы (Ли Эр) родился в 604 году до н.э. в царстве Чу, в зрелом возрасте служил архивистом в чжоуском книгохранилище. В старости встречался с Конфуцием, который был на 55 лет моложе его, причем эта встреча произвела на молодого Конфуция неизгладимое впечатление. К концу своей карьеры Лао-Цзы разочаровался в современной ему действительности и отправился на запад с целью навсегда покинуть Китай. В пограничной области Ханьгу он был остановлен неким «стражем заставы», по просьбе которого написал или надиктовал пять тысяч слов -- так возник главный текст даосизма — книга «Дао дэ цзин» («Книга о Дао-пути и благой силе Дэ»). Затем он продолжил путь в Индию, где его проповедь привела к возникновению буддизма. Другим видным представителем даосизма является Чжуан-Цзы (ок. 369-286 до н. э.), автор трактата «Чжуан-цзы», написанного в форме притч, новелл и диалогов и направленного против учений Конфуция и Мо-цзы.

Центральным понятием даосизма является Дао (букв. «путь, метод, закономерность, учение, правда») – довольно многозначное и расплывчатое понятие, понимаемое и как непознаваемое начало бытия (идея субстанции), и как закон бытия космоса, природы и человека (идея упорядоченности мира), и как образ жизни подвижника (путь самосовершенствования). Вот как характеризуется Дао в трактате «Дао дэ цзин»: Превращения невидимого [дао] бесконечны. [Дао] – глубочайшие врата рождения. Глубочайшие врата рождения – корень неба и земли. [Оно] существует [вечно] подобно нескончаемой нити, и его действие неисчерапаемо»⁵. В свою очередь Дэ («добродетель») – это благая мощь, присущая Дао, посредством которой оно проявляет себя в мире.

Центральной этической идеей даосизма является требование следовать «естественному Дао», т.е. жить в согласии с природой, не нарушать естественно-спонтанный ход природных и социальных процессов. Отсюда вытекает знаменитый принцип у-вэй («недеяния»), предписывающий отказываться от любой деятельности, не согласующейся с миропорядком. По мнению даосов, любое отступление от естественного Дао приводит к дисгармонии в природе и обществе. Природа, в которой воплощается дао, противопоставляется человеку с его построенным на насилии государством, культурой, нравственностью, последние оцениваются как «искусственное Дао», неорганичное для человека. Поэтому Лао-цзы призывал, в частности, к возврату к примитивной простоте, чистоте и неведению, существовавшим до возникновения культуры и морали. Отсюда вытекала идея ухода человека в природу, за пределы социума, в котором человек ощущал себя винтиком мощного государственного механизма.

В целом, философии даосизма присущи натурализм, зачатки примитивной диалектики и элементы религиозной мистики, связанные с системой психофизических упражнений, посредством которых адепты даосизма стремятся достичь единства с Дао как первоосновой мира. Сегодня даосизм является не только философией, но также и популярной на Востоке религией, у которой существует множество сторонников. От слияния даосизма и буддизма, которых объединяет культ природы, стремление к простоте и естественности, любовь к созерцательному неспешному образу жизни, возникла религия дзен-буддизма, получившая широкое распространение в Японии.

Еще большим влиянием в Китае пользовалось конфуцианство. Оно и сегодня является одной из ведущих духовных опор китайского общества, а на Тайване и в Сингапуре является официальной государственной идеологией.

Основателем этого направления стал Конфуций (Кун-Фу-Цзы) (552-479 до н.э.) – младший современник Лао-цзы. Конфуций происходил из родовитой, но обедневшей семьи. В 3 года Конфуций лишился отца, а в 16 лет потерял и мать, поэтому ему рано пришлось познать нужду и начать трудиться ради заработка. Отличаясь любознательностью и способностями, он уже в молодости стал профессиональным преподавателем. В лучшие годы у Конфуция училось одновременно около 3 тысяч учеников. В 50 лет мыслитель занял почетный пост первого советника в царстве Лу, однако почти сразу же ушел в отставку из-за разногласий с правителем.

Конфуций, как и Сократ, ничего не писал и учил изустно, поэтому о его взглядах мы знаем по книгам его учеников и последователей. Самая известная из них – «Лунь Юй» («Суждения и беседы»), представляющая сборник изречений Конфуция, составленный его учениками приблизительно на рубеже V – IV веков до н.э. Среди последователей Конфуция наиболее известно имя Мэн-цзы (372-289 до н.э.). В центре интересов Конфуция – проблема человека, главная сфера размышлений – этика. Поэтому закономерно Конфуция считают великим моралистом древности. Согласно Конфуцию, человек от природы ни зол, ни добр, он сам формирует себя через «преодоление себя и возвращение к благопристойности (ли)». Двигаясь по этому пути, человек может стать «благородным мужем» (цзюнь-цзы), т.е. образцовым человеком, сочетающим в себе высокие духовные (интеллект), моральные (доброта, мужество, милосердие) и социальные (высокий общественный статус) качества. «Благородному мужу» противостоит «маленький человек» (сяо-жэнь) – низкопоставленный, корыстный и лишенный мудрости. В тексте «Лунь Юй» неоднократно подчеркивается коренное различие между первым и вторым, состоящее в том, что «благородный муж знает только долг, а маленький человек знает только выгоду». Центральными нормами конфуцианской этики выступают правило «золотой середины», требующее соблюдать меру, избегать крайностей, и требование «взаимности», называемое также «золотым правилом нравственности». В тексте «Лунь Юй» последнее требование формулируется так: «Не делай людям того, чего не желаешь себе, и тогда и в государстве и в семье к тебе не будут чувствовать вражды». Большое внимание Конфуций уделял проблемам социальным и политическим, в частности, вопросам о путях достижения гармонии в обществе, взаимоотношениях народа и правителя, значению ритуалов и традиций для поддержания социального порядка. Для Конфуция общество – это большая семья, поэтому управляться оно должно с помощью моральных законов, а не посредством административно-правовых или утилитарно-экономических мер. Отношения в государстве во всем должны быть подобными отношениям в хорошей семье: «Правитель должен быть правителем, подданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном»⁷.

Правитель должен служить образцом чистоты и порядочности для подданных, и тогда народ будет его любить и с радостью ему повиноваться. Государь, как и благородный муж, должен обладать такими добродетелями, как человеколюбие (жэнь), справедливость (и), благопристойность (ли), мудрость (чжи), искренность (синь). Характерны следующие мысли философа: «Будь примером для своих подданных, не вини за малые проступки, выдвигай достойных и способных»⁸, «Если в верхах любят долг, то в народе нет таких, кто бы осмеливался не подчиняться. Если в верхах любят правдивость, то в народе нет таких, кто бы осмеливался не быть искренним»^. Важное значение философ придавал соблюдению ритуалов и обычаев. Рассказывают, что Конфуций не входил в тот дом, если циновка перед дверью лежала криво. Вообще, конфуцианство – это скорее консервативная философия, обращенная больше в прошлое, чем в будущее. «Я передаю, но не создаю; я верю в древность и люблю ее» -- отмечал мыслитель^. Традиционализм конфуцианства также проявляется в требовании «сыновней почтительности» (сяо), т.е. уважении к родителям и предкам.

Кроме конфуцианства и даосизма, в древнем Китае было множество других школ, однако они пользовались заметно меньшим авторитетом. Таковы, в частности, легизм, моизм и школа имен, о которых следует сказать несколько слов. Зарождение легизма относится к VII – VII вв. до н.э. Термин «легизм» соответствует китайскому «фа цзя» («фа» -- закон, отсюда западный вариант от латинского «lex» -- род. падеж «legis» -- «закон»). Главная идея философии легизма – неукоснительное следование единому государственному закону, создаваемому правителем по своему усмотрению. С точки зрения легистов, человек по природе порочен и зол, поэтому с ним нужно обходиться жестко. Метод управления народом базируется на двух составляющих: наградах и наказаниях, причем предпочтение отдается последним. Наказания должны быть очень строгими вне зависимости от величины проступка. Правитель должен быть суров и безжалостен, никому не доверять и поощрять доносительство, выдвигать только тех, кто ему беспрекословно подчиняется. В легистском трактате «Шань цюнь шу» («Книга правителя области Шан») – основном каноне легистской школы, написанном в IV – III вв. до н.э. последователями известного теоретика легизма Гунсунь Яна (390 – 333 до н.э.), известного в истории под именем Шана Яна – правителя области Шан, читаем: «Люди по своей сути стремятся к порядку, однако действия их порождают беспорядок. Поэтому там, где людей сурово карают за мелкие проступки, проступки исчезают, а тяжким [преступлениям] просто неоткуда взяться. Это и называется «наводить порядок еще до того, как вспыхнут беспорядки»… Поэтому, если сурово карать за мелкие проступки, исчезнут сами наказания, дела в стране будут развиваться успешно, и государство станет сильным»¹¹.

Основателем школы моистов был Мо-Цзы (479 - 400 до н.э.). Взгляды Мо-цзы и его учеников собраны в книге «Мо-цзы». Основной лейтмотив учения -- проповедь «всеобщей любви», когда человек «любит не только своих близких» и готов ради другого перенести многие муки. Рассматривая ту же проблему причин беспорядка в обществе, Мо-цзы дает соверешенно иную её интерпретацию, чем легисты. Он пишет: «…беспордяки возникают от того, что люди не любят друг друга. Слуга и сын непочтительны к государю и отцу. Что такое беспорядок? Это то, что сын любит себя, но не любит отца, поэтому во имя своей выгоды наносит ущерб отцу… Если отсутствует взаимная любовь между людьми, то появляется взаимная ненависть»¹². Своей теорией всеобщей любви Мо-цзы, несомненно, предварял христианство как религию любви. Из соперничавших «ста школ» именно школа моистов в наибольшей мере занималась гносеологией, а также разработкой абстрактных онтологических категорий: бытие, пространство, время, качество, причинность и т.д. Моисты характеризовали процесс познания как процесс раскрытия причинности, выявления сходства и различия явлений, разделения вещей по родам. Ими были выдвинуты три правила проверки истинности знаний. Первое – «основание», под которым имелся в виду опыт и суждения древних мудрецов. Второе – «источник», т.е. «факты, которые слышали и видели простолюдины». Третье – применимость, иначе практическая польза¹³.

Гносеологические и логические проблемы рассматривались также в школе имен и у Сюнь-цзы (ок. 318 – 238 гг. до н.э.). Однако натуралистический настрой древнекитайской философии не способствовал развитию логики и диалектики как самостоятельных дисциплин. Отсутствие логической методологии компенсировалось методологией нумерологической (сян шу сюэ), состоящей из числовых комплексов и пространственных структур, связанных между собой символически, ассоциативно и эстетически. В основу стандартных нумерологических схем было положено три фундаментальных числа: 2, 3 и их сумма 5. Двоице соответствовали силы Инь и Ян, троице – небо, земля и человек, а пятерице – пять элементов.

Таким образом, методология познания в Древнем Китае развивалась по двум основным направлениям – нумерологическому, генетически восходящему к архаичной культуре и гадательной практике («Книга перемен»), и протологическому. Формально-универсальный характер нумерологической методологии создавал ей определенные преимущества по сравнению с протологической традицией, поэтому к концу III в. до н.э. последняя сошла с интеллектуальной сцены.