«Вертоград многоцветный»

В стихотворном труде Симеона Полоцкого нашли отражение некоторые идеи европейского стиля барокко. Для этого направления в европейской культуре, пришедшего на смену эпохе Возрождения, были свойственны динамичность, интерес к крайним проявлениям человеческой личности, а также ко всего рода диковинам, от чего собственно и произошло название стиля, «барокко» по-итальянски «странный, причудливый». На русской почве этот стиль претерпел некоторые изменения, например вместо свойственных Европе трагизма и контрастности в нем появилось в целом оптимистическое ощущение мирового многообразия, а также своеобразный энциклопедизм. Поскольку алфавит воспринимался барочными писателями в качестве одной из моделей мирового устройства, то несложно догадаться, что стихотворный сборник Симеона Полоцкого, в котором стихотворения располагаются в алфавитном порядке, был задуман автором как своеобразная всемирная энциклопедия в стихах. Закономерно поэтому, что здесь можно найти стихотворения о самых разных предметах и поводах. Так в «Вертограде» есть немало сочинений, посвященных разнообразным абстрактным понятиям – «Бдение», «Благоденствие», «Воздержание» и даже «Бог Вседержитель». В иных случаях предметом авторской стихотворной импровизации становятся целые философские сентенции или жития отдельных святых. Многие стихотворения «Вертограда» посвящены самым разнообразным историческим деятелям – Александру Македонскому, Октавиану Августу, академии Платона. Автор вообще не упускает здесь случая показать свою энциклопедическую образованность. В его сборник оказываются органично вплетены и переложения фрагментов Священного Писания, и пересказы сюжетов многочисленных фацеций, а различные истории из жизни выдающихся исторических деятелей встречаются даже в тех статьях, содержание которых таких вставок не требовало.

Еще одним назначением поэтической энциклопедии Симеона Полоцкого оказалось назидание. Причем одновременно с выдержанными в несколько пренебрежительном тоне поучениями для простонародья здесь приводятся поучения, адресатом которых мог быть только наследник престола. Без сомнения, именно для Федора Алексеевича Симеон Полоцкий излагает здесь основные моменты собственных воззрений на власть и искусство. Так мы узнаем, что поэт, вопреки известному средневековому выражению, весьма пренебрежительно относился к «гласу народа»:

И что мыслит −суетно, а что поведает,

То никоея правды въ себе заключаетъ.

(Глас народа)

Закон и царь представляются ему одинаково важными факторами идеального государства:

В нем же закона, як якъ царя боятся

И царя, яко закона, страшатся.

(Гражданство)

В то же время, как и положено человеку, воспитанному в канонах феодальной культуры, Симеон Полоцкий указывает весьма пренебрежительное отношение к купечеству, утверждая, что

Чинъ купецкий без греха едва может бытии...

(Купецтво)

Правда, порой даже и в стихотворных сочинениях Полоцкий-ритор не может удержаться от того, чтобы не продемонстрировать владение приемами школьной риторики. Так, в стихотворении «Козли, еже зли» мы найдем весьма пространное сопоставление, призванное заново объяснить читателю, почему в христианской традиции грешников традиционно именуют «козлищами».