20. Розвиток демократії у стародавній Греції.

Государственность в Древней Греции возникла в начале 1-го тысячелетия до

нашей эры в форме самостоятельных и независимых полисов – отдельных

городов-государств, включавших в себя наряду с городской территорией

также и прилегающие сельские поселения. В древнегреческих полисах

развертывалась борьба за власть, которая находила свое концентрированное

выражение в борьбе за учреждение одной из форм правления: аристократии

(власти знати, «лучших», достойнейших); олигархии (власти богатых) или

демократии (власти народа). Суть системы голосования

за народных избранников или на голосованиях почти не изменилась, не

считая того, что иногда древние греки определяли победителя по шуму

толпы, приветствующей вышедшего на помост. Сейчас этот способ широко

используется в многочисленных телевикторинах. Павители в основном были

из аристократических кругов (это совсем не указывает на олигархию,

наоборот, это объясняется тем, что они могли получить хорошее

образование и всегда были на виду), но правитель вполне мог быть и

выходцем из народа. Был интересный случай с назначением Софокла на место

афинского военначальника в сражении с восставшими самосцами за то, что

его последняя драма имела потрясающий успех в народе (кстати, афиняне

тогда были разбиты). Выборы проводились каждый год. Так что никто не мог твердо укрепиться у власти, и народ мог на законных основаниях поменять неугодного ему

правителя, чего так не хваает современной России. Даже в том случае,

когда правителю удавалось завоевать доверие населения путем ли многочисленных побед на полях сражений или же собственно самим правлением, ему грозило изгнание, как бы нелепо это ни звучало. Греки слишком ценили свою демкратию и временами были излишне подозрительны. Но бывали случаи, когда такое изгнание заканчивалось мольбами вернуться после первых же поражений в войне или при наступлении кризиса, из

которого народ с новым правителем был не в состоянии выбраться.

21. Права людини і демократія. Концепція “природного права”.

Концепция природного права, как принято считать, берет свое начало еще с античности. О естественном праве говорили Гомер, Гесиод, Пифагор, Платон, Аристотель и т.д. 1. Если мы отталкиваемся от естественноправовой концепции, права человека – это нечто трансцендентное, данное Богом или Природой, нечто неописуемое. Их нельзя познать и описать, так как они глубоко метафизичны, т.е. находятся вне реального мира. Другими словами, их попросту не существует. Это не больше, чем устарелая и противоречивая модификация теологических концепций просвещением, теория, которая стала удобна буржуазным революциям, заменившим трансцендентного Бога на трансцендентные Нацию, Государство, Разум и Право.2. Если же отталкиваться от юридического позитивизма, стоит признать, что права человека существуют. Но в таком понимании они должны быть лишены позитивной коннотации, которой обладают в доминирующем дискурсе. В этом случае мы должны понимать, что права человека – это не больее чем ничем не гарантированные подачки государства, брошенные в наше корыто отнють не из альтруистических соображений.Концепция прав человека легитимизирует нынешний строй. Государство дает нам минимум свобод, чтобы узаконить себя как монополию власти. Эта ситуация подобна эксплуатации на производстве. Собственник сначала отнимает у рабочих результаты их работы, потом вознаграждая их лишь малой частью произведенного. Находятся те, кто благодарен и за такой грабеж.*Как в мясной промышленности вынуждены давать минимальный корм и пространство для развития скота, предназначенного для прибыли и убоя, так и государство вынуждено предоставить нам минимум свобод для воспроизведения самого себя. Но наша воля, этика, желания не принимаются к сведенью, как и не принимается к сведенью воля скота на ферме. Ни мы, ни они не определяют общие правила. Разница лишь в одном: они предназначены для убоя, мы – для эксплуатации.Права человека – это ложная система координат. Пытаясь отстоять «гарантированные государством свободы», мы лишь действуем в заданых рамках. Подобно тому, как экономическая эксплуатация присуща капитализму, ограничение свобод человека присуще государству как таковому.

Дело состоит не в том, чтобы отстаивать некие права человека, а в том, чтобы бороться за свой интерес. Частным случаем последнего являются свободы, которые могут быть расширены при должном соотношении сил угнетенных и угнетателей. Впрочем, конечный интерес каждого лежит в гармонии интересов всех, обществе взаимопомощи, где не будет существовать нужды в праве. Отстаивая свободы сегодня, мы должны помнить, что их реальное и максимальное широкое удовлетворение осуществимо только в обществе без принуждения и эксплуатации человека человеком.