8 Билет. Теория Раскольникова. Тема Наполеона и христианские мотивы в романе.

1. Рождение «теории»

Слово «теория» в кавычках, ибо вряд ли «идея» Раскольникова тянет на такое название.

Что она представляет собой и как оформляется?

а) Кровопролитие как способ творческой самореализации

За полгода до убийства Раскольников написал статью, в которой «намёком, неясно» проводилась «некоторая мысль»; Родион разъясняет её следователю Порфирию Петровичу.

«…Люди, по закону природы, разделяются вообще на два разряда: на низший (обыкновенных), то есть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себе подобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово <…> Первые сохраняют мир и приумножают его численно; вторые двигают мир и ведут его к цели».

И если «необыкновенному» человеку «надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, – смотря, впрочем, по идее и по размерам ее, - это заметьте».

По мнению Раскольникова, если бы какие-то люди мешали Кеплеру или Ньютону «сделать известными свои открытия всему человечеству», учёный имел бы право «устранить» этих людей.

Раскольников утверждает, что «законодатели и установители человечества… все до единого были преступники, уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и, уж конечно, не останавливались и перед кровью, если только кровь (иногда совсем невинная и доблестно пролитая за древний закон) могла им помочь. <…> Одним словом, я вывожу, что и все, не то что великие, но и чуть-чуть из колеи выходящие люди, то есть чуть-чуть даже способные сказать что-нибудь новенькое, должны, по природе своей, быть непременно преступниками, - более или менее, разумеется».

То есть главный признак «необыкновенного человека» – способность на «новое слово», творческая – а «разрешение крови по совести» есть средство утверждения этого «нового слова» в том случае, если оно встречает сопротивление рутинной человеческой массы.

б) Кровь как средство утверждения справедливости

«Месяца полтора назад», в день знакомства со старухой-процентщицей, Раскольников в трактире услышал, как некий студент говорил о ней какому-то офицеру:

«…Смотри: с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная... <…> С другой стороны, молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду. <…> Убей ее и возьми ее деньги, с тем чтобы с их помощию посвятить потом себя на служение всему человечеству и общему делу: как ты думаешь, не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? <…> Одна смерть и сто жизней взамен - да ведь тут арифметика! Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши… <…>

- Конечно, она недостойна жить, - заметил офицер, - но ведь тут природа.

- Эх, брат, да ведь природу поправляют и направляют, а без этого пришлось бы потонуть в предрассудках. Без этого ни одного бы великого человека не было. <…>

- Вот ты теперь говоришь и ораторствуешь, а скажи ты мне: убьешь ты сам старуху или нет?

- Разумеется, нет! Я для справедливости... Не во мне тут и дело...

- А по-моему, коль ты сам не решаешься, так нет тут никакой и справедливости!»

Здесь кровь – средство для утверждения справедливости, и снова говориться о «великих» людях, которые не тонут в «предрассудках».

Подход к тому же, хотя с иной стороны.

И если властелин добивается своего, толпа его с завистью и страхом превозносит, ибо его действия не отторгаются нравственно массовым сознанием: и другие бы хотели так, да не могут. Такие люди зачастую – фокус чаяний масс… Как тот же Наполеон. Тут можно вспомнить и о таких харизматических фигурах уже 20 века, как Сталин, Гитлер, Мао Цзедун.

в) Наполеон – идеал «вши»

Раскольников приходит к убеждению, что прочного нравственного закона нет в душах людей вообще – ни «властелинов», ни «тварей». Многих ли остановит внутренний запрет, если есть возможность ради своей выгоды безнаказанно нарушить внешне принятые нормы? Только человек массы не признаётся в этом, «плут», даже самому себе, а властелин не имеет в сознании своём моральных «предрассудков», которые мешают занять в жизни высокое место. Властелин «на большее может плюнуть» и более «крепок и силен умом и духом», чем тварь дрожащая.

(Отчётливо видно, что способность на «новое слово» непринципиальна.)

Билет 9: "Двойники Раскольникова. Образ Петербурга."

Автор стремился привести своего героя к осознанию собственного заблуждения. Этой цели служит и вся система образов произведения. Каждое лицо, разговор, встреча здесь играют важную роль в душевной эволюции героя. Очень важное значение в этом смысле приобретают образы двойников Раскольникова — Свидригайлова и Лужина.

Столкнувшись со Свидригайловым, Раскольников ужасается, так как видит в нем реальное осуществление собственных идей.

Но если к Свидригайлову Раскольников чувствует какую-то странную тягу, то его отношение к Лужину совершенно иное.

Этот делец, чьи жизненные принципы основаны лишь на эгоистическом расчете, вызывает у Раскольникова брезгливость и презрение. Еще из письма матери он безошибочно угадывает подлую натуру Лужина.Таким образом, столкнувшись с этими двумя персонажами, образ мыслей которых, как в кривом зеркале, отражает его собственные мысли и идеи, герой убеждается, к каким ужасным последствиям на практике может привести его теория о праве «избранных» на «вседозволенность», какие действия могут быть оправданы этой теорией о делении всего человечества на два разряда.

Образ Петербурга.

"Преступление и наказание" иногда называют "петербургским романом". Достоевский, как и герой романа, любил этот город горькой и мучительной любовью и по-своему воспринимал его. Существует выражение "Петербург Достоевского". Это мрачный, больной, сырой и все-таки прекрасный город.