1. Конституционно-правовые основы права граждан на медицинскую помощь

1.1 Понятие, состав и содержание права граждан на медицинскую помощь

Конституция СССР 1977 г. впервые закрепила и обеспечила рядом гарантий право граждан на охрану здоровья. В эту систему гарантий вошла и гарантия предоставления бесплатной медицинской помощи. Медицинские ресурсы в подавляющем большинстве были исключительной собственностью государства, врачи - государственными служащими. Финансирование здравоохранения осуществлялось из государственного бюджета, также являющегося исключительной собственностью государства. Отсутствие экономических рычагов, стимулирующих с помощью материальной заинтересованности увеличение объема и улучшение качества медицинской помощи, постепенно привело к кризису в системе здравоохранения. Проблема сущности и содержания права на медицинскую помощь обсуждалась вплоть до 90-х годов, когда перед обществом возникла необходимость перехода к рыночной экономике, формирования новых для российского общества рыночно - медицинских отношений. Конституция Российской Федерации 1993 г. основной задачей социального государства, находящегося в центре гражданского общества, провозгласила служение личности и обществу. Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (ст. 7 Конституции)¹. Из буквального смысла приведенной нормы следует, что охрана жизни и здоровья людей входит в число основных направлений деятельности, т.е. функций, Российской Федерации как социального государства, составляющих основы конституционного строя. И это несомненное преимущество действующей Конституции перед прежней. В соответствии со ст. 17 Конституции признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Среди конституционных прав и свобод человека названы: право на жизнь (ст. 20), право на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст. 41), право на охрану достоинства личности (ст. 21), право на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22), право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ст. 23). В соответствии со ст. 41 Конституции каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений. В Российской Федерации финансируются федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения, принимаются меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения, поощряется деятельность, способствующая укреплению здоровья человека, развитию физической культуры и спорта, экологическому и санитарно-эпидемиологическому благополучию. Содержание конституционного права на медицинскую помощь предопределяется принципами охраны здоровья и оказания медицинской помощи гражданам в Российской Федерации. Содержание права на медицинскую помощь не следует раскрывать через перечисление ее отдельных видов или форм, так как это характеризует не столько содержание юридического права, сколько многообразие медицинской помощи. Оно должно раскрываться через правовые возможности гражданина на получение бесплатной медицинской помощи в соответствии с гарантированной государством минимальной программой, на получение гарантированной государством качественной (в соответствии с современным уровнем развития медицины и других наук) и доступной медицинской помощи. В соответствии с ч. 1 ст. 2 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах с учетом Лимбургских принципов его применения на каждое участвующее в Пакте государство возлагается обязанность (как в индивидуальном порядке, так и в порядке международной помощи и сотрудничества) принять в максимальных пределах имеющихся ресурсов меры к тому, чтобы обеспечить постепенно полное осуществление признаваемых в Пакте прав всеми надлежащими способами, в том числе путем принятия законодательных мер. Лимбургские принципы разъясняют, что постепенное осуществление (в частности, права на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья) может зависеть не только от увеличения ресурсов, но и от развития социальных возможностей, необходимых для реализации каждым прав, признаваемых в Пакте. В пунктах 25 и 27 Лимбургских принципов речь идет об обязанности государств обеспечить уважение минимума жизненно важных для всех прав, о справедливом и эффективном использовании имеющихся ресурсов и доступа к ним ².

Представители указанных выше подходов к анализу социально-экономических прав в некоторых аспектах правы, в других же ими не учитывается специфика конституционных субъективных прав. Если следовать позиции М.В. Баглая, то конституционное субъективное право не имеет какой-либо ценности как мера определенного поведения гражданина. Очевидно, что реальные субъективные права ученый конструирует на основе правоспособности, реализация которых возможна лишь в рамках конкретных отраслевых правоотношений. По мнению оппонентов М.В. Баглая (Е.И. Колюшкин, В.А. Иваненко, В.С. Иваненко), конституционное субъективное право граждане реализуют непосредственно, без трансформации их в отраслевое субъективное право. Однако без этого реализация некоторых конституционных субъективных прав невозможна. Согласно ч. 1 ст. 41 Конституции РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Охрана здоровья включает в себя целый комплекс мер - политических, социальных, экономических, юридических, организационных и иных, направленных на поддержание физического и психического здоровья человека, профилактику заболеваемости, обеспечение квалифицированной медицинской помощью каждого нуждающегося. Следовательно, для реализации права, предусмотренного в п. 1 ст. 41 Конституции, необходимо, чтобы были определены порядок и критерии отнесения граждан к нуждающимся в такой охране. Без этого данное право реализовать невозможно. Изложенное позволяет сделать вывод, что конституционное субъективное право на охрану здоровья и медицинскую помощь под влиянием указанных обстоятельств претерпевает определенную трансформацию, после которой оно реализуется как отраслевое субъективное право, оставаясь в то же время конституционным субъективным правом. Если в силу каких-либо обстоятельств прекратится нуждаемость в медицинской помощи, то прекращает свое существование отраслевое субъективное право, и гражданин отказывается от медицинских услуг. Однако он сохраняет за собой свое конституционное субъективное право на медицинскую помощь. Всякое субъективное право лишь тогда может представлять социальную ценность, когда его можно защищать в случае нарушения. В литературе ряд исследователей уже анализировали соотношение права на защиту субъективного права и самого субъективного права. Была высказана позиция, что право на защиту является самостоятельным субъективным правом. Это как бы особое субъективное право со своим специфическим содержанием. Однако тем самым объединяется социальная значимость субъективного права как такового; в его содержании уже нет указания на защиту определенной меры поведения субъекта права. Декларируется как бы право на защиту вообще. Если принять данную позицию, то встает вопрос: как быть, если право на защиту как особое субъективное право будет нарушено? Возникает необходимость наделения субъективного права на защиту особым элементом уже на защиту его самого. Более обоснованны суждения авторов, доказывающих, что право на защиту в качестве элемента входит в содержание каждого субъективного права, защищая конкретную меру поведения управомоченного лица в конкретной правовой ситуации. По сути дела, наличие права на защиту способствует тому, чтобы известную меру поведения можно было квалифицировать как субъективное право. С.Н. Братусь в связи с этим отмечал, что "обеспеченность субъективного права возможностью государственного принуждения - это неотъемлемое его качество, такая возможность существует не параллельно с другими закрепленными в субъективном праве возможностями, а свойственно им самим, так как без этого они не были юридическими возможностями³"