Государственно-монополистический капитализм

 

С 1920-х годов в советской историографии утвердился тезис о невозможности появления в дореволюционной России феномена ГМК (государственно-монополистического капитализма) , поскольку, как представлялось, немыслимо сращивание самодержавного государственного аппарата и монополистического как классово- социально чуждых, неоднородных явлений. Однако исследования А. Л. Сидорова, В. В. Адамова, С. А. Залесского, К. Н. Тарновского показали: тесные и весьма многочисленные связи между государственными структурами и монополистическим капиталом, монополистическими объединениями - факт, особенно и в первую очередь в годы I-й мировой войны.

Обращение А. Л. Сидорова ещё в конце 1940-х годов к фонду Особого совещания по обороне положило начало переосмыслению прежнего постулата, поскольку именно Особые совещания ( по обороне, по топливу, по продовольствию) , структуры вроде Комитета по делам металлургической промышленности, где были представители как от госаппарата, так и от профильных монополистических объединений, в наиболее “чистом” виде являли собой становление государственно-монополистического капитализма.

Первая мировая война заставила приступить к организации подобного рода государственно-монополистических военно-регулирующих структур во всех основных странах участницах межблокового противостояния, поскольку альтернативой здесь выступала опасность крушения национальных экономик, катастрофического потрясения социальных организмов в целом. Разработки представителей “нового направления” позволили вычленить до пяти организационных вариантов ГМК в России.

Обозначим их: 1) монополии входят в государственные органы регулирования экономики;

2) монополии присваивается статус государственно-монополистического предприятия, выполняющего заказы правительства;

3) государство использует учетно-распределительный аппарат синдикатов для размещения и затем контроля за прохождением заказов;

4) создание смешанных государственно-монополистических предприятий;

5) формирование аппарата “обсоюзивания” мелкотоварного производства - речь идет главным образом о кооперации.

 

Особенности формирования отечественной буржуазии

 

Особенности генезиса капитализма, в том числе капиталистического империализма, проявились и в специфике формирования отечественной буржуазии. В частности, разработки Иосифа Фроловича Гиндина привели к заключению об оправданности выделения в России конца ХIХ - начала ХХ веков двух групп крупной буржуазии.

Центром притяжения первой из них являлся Петербург, второй - Москва. Поэтому первую группу удобно обозначить как “петербургская”, вторую - как “московская” группа буржуазии.

“Петербургская” буржуазия была занята прежде всего в промышленности группы “А”, представляла крупнейшие банки страны и сформировалась главным образом в результате “насаждения капитализма сверху”. Вторая - “московская” группа - складывалась на базе органического усиленного роста отечественного капитализма снизу, т.е. являлась коренной - корневой русской буржуазией, здесь прослеживалась неразрывная связь промышленного и торгового капитала и крепкая старообрядческая родословная.

Главными источниками образования крупных капиталов в группе “петербургской” буржуазии стали железнодорожное строительство 1860-1870-х годов и развитие тяжелой промышленности Юга России - все при активнейшем участии, инициативе и помощи правительства и с интенсивным привлечением иностранного капитала, тем более, что сама “петербургская” буржуазия - это выходцы из малосостоятельных слоев общества, это бывшие военные и путейские инженеры, крупные чиновники и иностранные предприниматели, осевшие в России (т.е. здесь отсутствовали династии капиталистов с крупными личными, от поколения к поколению нараставшими фамильными состояниями, капиталом).

В отличие от “петербуржцев”, “московская” группа буржуазии - это серьёзный династический капитал, выраставший на основе раннекапиталистической эксплуатации промышленного пролетариата в Центре и на базе до- и раннекапиталистической эксплуатации крестьянства, ремесленников - в общем, мелкотоварных производителей - на периферии. Именно эта группа являла в эпоху капиталистического империализма неожиданную для Запада так называемую “русскую сверхприбыль” - необычайно высокую для развитых капиталистических стран доходность “старых” отраслей российской промышленности и торговли.

Собственно поэтому коренная российская буржуазия не была экономически - финансово заинтересована в перемещении своих капиталов в новые отрасли и районы, проявляла определенную неподвижность, застойный вариант экономического существования. И перерастание в высший финансовый капитал, формирование финансовой олигархии имело место прежде всего, в связи со сказанным, в первой - “петербургской” группе отечественной буржуазии. “Московская” буржуазия и в период империализма сохраняла в известной степени свое домонополистическое лицо.

Однако все слои и группы российской буржуазии объединяло приспособление и использование в своих интересах феодально-крепостнических пережитков, варварских примитивных форм эксплуатации. Эта особенность российской экономической реальности была (вслед за В. И. Лениным) определена в отечественной историографии как “октябристский капитал”.

В частности, “новое направление” охарактеризовало последний как “коренную особенность социально-экономической структуры России конца ХIХ - начала ХХ веков”.