Глава 10. День Святого Валентина или 24 часа в постели.

В комнате Малфоя было темно, несмотря на то, что давно наступило утро. Парень задёрнул все шторы и, усевшись в кресле, задумчиво курил. Гриффиндорец, снова напившийся вчера так, что не мог переставлять ноги, спал на полу. Слизеринец же решил дождаться его пробуждения, не желая присоединяться к остальным за учебой, которая никогда его особо не привлекала. Ещё больше ему не хотелось видеть печальную Пэнси, бессмысленно надеющуюся получить от него сегодня Валентинку. Почти полтора месяца пролетело за еженочными вечеринками, Поттер постепенно превращался в ублюдка, коим его и хотел видеть Драко... Но в его плане уничтожения души гриффиндорца нашелся ещё один изъян - Гарри был счастлив, он не испытывал презрительной ненависти к самому себе. Парень охотно принимал табак и алкоголь, доводя себя до бессознательного состояния, беззастенчиво мог трахнуть Пэнси... Однако последнего Слизеринец от него никогда больше не требовал, и не потому, что он сжалился над чувствами девушки, он не хотел, даже боялся снова почувствовать это как будто раздирающее изнутри чувство - ревность. Малфой знал, что ни Гарри к Пэнси, ни она к нему никаких чувств не испытывает, даже предполагать, что они могут когда-либо начать встречаться или хотя бы просто преодолеть барьер взаимной неприязни, было довольно глупо. Тем не менее, после той ночи, когда он заставил их переспать, Драко стал ещё холоднее вести себя с девушкой, постоянно доводя её этим до истерик, а на Избранного смотрел как-то по-другому. Как будто в нём что-то изменилось и теперь неодолимо сильно притягивало к нему Малфоя. Поттер, засопев во сне, повернулся на другой бок, чем привлёк к себе внимание Слизеринского принца. "Даа, Потти, интересно будет понаблюдать за твоим похмельем, если только я не сжалюсь и не дам тебе антипохмельное зелье - подумал он, бросив взгляд на маленькую бутылочку, стоящую на столе - только какой в этом смысл? Ничего занимательного - лишь благородство в чистом виде... А это явно не мой конёк". Внезапно его посетила идея, обещавшая неплохое развлечение на день Святого Валентина. Осушив предназначенный для Поттера антипохмелин и резко встав, Малфой открыл шкаф для одежды и начал перебирать пузырьки с зельями, расположенными на потайной полке. Наконец, сжав в пальцах заветную бутылочку с надписью амортензия, Драко, злорадно ухмыльнувшись, вылил всё её содержимое туда, где раньше было зелье против похмелья. "Вот теперь ты точно будешь себя ненавидеть, - думал парень, безумно глядя на пузырек немигающим взглядом - а я получу то, чего хотел и успокоюсь. Ревность - лишь обратная сторона вожделения... Оттрахаю тебя и всем будет хорошо... Всем, кроме тебя, Потти!" Закрыв шкаф, блондин медленно прошествовал к лежащему на полу гриффиндорцу и, легонько пнув его ногой, крикнул: - Доброе утро, Поттер! Гарри не без усилий открыл глаза, приподнялся на локте и, скорчив гримасу боли из-за раскалывающейся от каждого звука головы, сипло проговорил: - Иди в жопу, Малфой... Какого хера ты тут делаешь?! - Начнём с того, что это моя комната, и этот вопрос скорее относится к тебе. И если бы не моя "природная щедрость", я бы разбудил тебя на три часа раньше и выкинул из подземелья, - криво улыбнувшись, громко говорил Драко, надеясь, что каждое его слово будет отдаваться громоподобным звоном в пьяной голове Избранного. - Три часа назад ты сам, небось, дрых ещё... - буркнул Гарри, согнувшись на полу и обхватив голову руками, чтобы унять начавшееся головокружение. Малфой ничего на это не ответил. Он выжидал паузу, дав парню вдоволь намучаться и прочувствовать все "прелести" очередного похмелья. И, через несколько минут, когда Поттеру было уже совсем плохо, протянул ему пузырёк с амортензией, не сводя глаз с парня. - Что это? - уныло спросил брюнет, впервые посмотрев на слизеринца за утро. - Выпей, - твердо произнёс он, подавив ухмылку. - Это антипохмелин... Бросив на парня недоверчивый взгляд, но не обнаружив в выражении его лица никаких подозрительных эмоций, Поттер взял эликсир и выпил залпом. Первые несколько секунд никаких изменений не происходило. Драко от нетерпения даже начал барабанить пальцами по столу, ожидая результата. И тут глаза Гарри медленно заплыли туманом, на его губах появилась глуповатая улыбка. Парень, пошатываясь, встал, неторопливо обвел взглядом комнату. Взгляд его остановился на Малфое, и с вожделенно-влюблённым выражением лица, почти бегом, он направился к объекту своей страсти. "Вот теперь я расплачусь с тобой за то, что ты заставил меня ревновать, Потти" - пронеслось в голове слизеринца, и он принял жадный поцелуй парня. Такого напора страсти Драко никогда не мог ожидать от Поттера - гриффиндорец кусался, срывая с него одежду... Ласки парня были настолько изощренными и уверенными, что Малфой решил в дальнейшем использовать амортензию не как приворотное зелье, а как стимулятор. Повалив блондина на кровать, Гарри уселся на него сверху и начал целовать шею парня, оставляя красные следы сильных засосов на холёной коже. Запустив пальцы в его белокурые локоны, Избранный страстно укусил Драко в плечо, вызвав восторженный вскрик партнёра. Такое поведение обычно холодного и неприступного Малфоя возбуждало Поттера до такой степени, что он, не имея сил ждать, начал судорожно стягивать с него всю оставшуюся одежду, желая как можно быстрее завладеть Слизеринским принцем... Но как только он был готов войти в Драко, тот, резко повернувшись, оказался сверху: - Запомни, Поттер, в паре со мной ты всегда будешь снизу! - прорычал Малфой ему на ухо, покусывая и посасывая мочку. Гарри податливо прогибался под ласками слизеринца и отвечал на движения его губ и языка громкими стонами. А когда Драко дал ему в рот свой член, Поттер начал медленно лизать головку, двигая языком вверх-вниз, с каждым разом втягивая его в себя все сильнее. Малфой, простонав, вцепился в волосы парня и начал активно трахать его рот. Избранный же, обезумев от такого напора, взял в руки его яйца и стал нежно перекатывать их в руках. Отпустив голову гриффиндорца и уперевшись руками в стену, Слизеринский Принц, постанывая, бурно кончил в рот Гарри, а тот послушно, почти захлёбываясь, проглотил всю его сперму, стекавшую по щеке на шею парня. Опустившись на шелковые простыни рядом с Поттером и немного успокоившись, Драко осторожно прикоснулся к его губам своими и нежно облизнул их языком, поглаживая шею, грудь, живот парня рукой. Затем, медленно опустив её к члену Гарри, слизеринец начал дрочить его, вызывая у избранного головокружение от страсти. Брюнет кричал и извивался от столь умелых, одновременно мягких и уверенных ласк Малфоя, доводящих его до безрассудства, до эйфории, заставляющей забыть обо всём на свете. В порыве страсти укусив любовника в шею, Поттер бурно кончил. Встретившись с мутными серыми глазами Драко, гриффиндорец потянулся к его припухшим губам и слегка прикоснулся к ним своими. - Хочешь, я научу тебя французскому поцелую, Гарри? - игриво ухмыляясь, прошептал Малфой, достав откуда-то бутылку огневиски и сделав несколько глотков. Избранный не счел нужным отвечать, и лишь приоткрыл губы, позволяя слизеринскому принцу властвовать. Они потеряли всякий счёт времени, окружающий их мир стал бессмысленным... Они беспрестанно целовались, не имея сил оторваться даже на секунду, проникая в рот друг другу всё глубже и увереннее с каждым разом, дав полную свободу рукам, стремившимся обласкать любимое тело со всех сторон... Они проникли в тело и душу друг друга на столько, на сколько это было возможно, сломав все барьеры стеснения, вражды и даже ненависти, которые им когда-то мешали... Вечером, когда они уже просто лежали в обнимку, Гарри, уткнувшись носом в шею блондину и вдыхая нежный запах его кожи, прошептал: - Я люблю тебя, Малфой... Как последний чертов пидор... Люблю... Слизеринец лишь молча улыбнулся. "И я тебя люблю, Поттер... Только во мне говорит не амортензия, даже не юношеские гормоны... Я действительно тебя люблю.. - мысленно произнёс Драко, крепче сжав запястье гриффиндорца в своей руке - Но ты, сукин сын, никогда об этом не узнаешь... Завтра тебе будет противно, ты будешь себя презирать, будешь мечтать о смерти, лишь бы не вспоминать этого позора, а я буду насмехаться, изо всех сил показывая, какое наслаждение мне доставляет твоя боль, от этого ты будешь ненавидеть меня ещё сильнее... Но это будет только завтра... А сейчас... Я Люблю Тебя, Поттер".