«О деле родоса

Руденко, Молотов, Каганович, Хрущев, Булганин, Ворошилов, Первухин, Сабуров (задает ряд вопросов), Микоян, Маленков, Поспелов, Суслов, Серов, Хрущев.

Молотов.- Как ведет себя сейчас Родос?

Хрущев.  — Знает Родос о реабилитации людей.

Вопрос т. Хрущева [Родосу]. Расскажите в отношении тт. Постышева, Косиора, как вы их объявляли врагами.

Хрущев. — Виноваты повыше. Полууголовные элементы привлекались к ведению таких дел. Виноват Сталин.

Аристов.  — Т. Хрущев, хватит ли у нас мужества сказать правду?

Аристов.  — Эйхе до последнего времени отказывался, а его все-таки расстреляли.

Хрущев.  — Ежов, наверное, не виноват, честный человек…

Хрущев.  — Ягода, наверное, чистый человек. Ежов, [наверное, чистый человек]. В основном правильно высказывались. Надо решить в интересах партии. Сталин — преданный делу социализма, но вел варварскими способами. Он партию уничтожил. Не марксист он. Все святое стер, что есть в человеке. Все своим капризам подчинял. На съезде не говорить о терроре. Надо наметить линию — отвести Сталину свое место (почистить плакаты, литературу). Взять — Маркса — Ленина.

Хрущев.  — Усилить обстрел культа личности».

В тот же день Президиум ЦК КПСС постановил:

«№ 185. П. I — О ДЕЛЕ РОДОСА Б.В. (ТТ. ХРУЩЕВ, РУДЕНКО, СЕРОВ, МОЛОТОВ, МИКОЯН, КАГАНОВИЧ, ВОРОШИЛОВ, БУЛГАНИН, МАЛЕНКОВ, ПЕРВУХИН, САБУРОВ, СУСЛОВ, АРИСТОВ, ПОСПЕЛОВ).

Родоса Б.В. предать суду, его дело слушать в закрытом заседании Военной коллегии Верховного Суда СССР».

Источники к главе «сталин и война»

Сталин «не принял во внимание» предупреждения о начале войны

Размышляя на тему внезапности нападения, Главный маршал авиации А.Е.Голованов полагал, что несправедливо возлагать всю ответственность на одного-единственного человека:

«Всю ответственность за внезапность неожиданного по времени нападения Гитлера на нашу страну мы возлагаем на И.В.Сталина, ибо он стоял во главе государства, хотя к этому имеют прямое отношение и С.К.Тимошенко — как нарком обороны, и Г.КЖуков — как начальник Генерального штаба, и ряд других товарищей. К ним, как известно, каких-то особых претензий не предъявляется. Точно так же правомерно говорить и о стратегических, имеющих мировое значение победах и относить их тоже на счет тех людей, которые стояли во главе тех или иных кампаний или войны в целом и отвечали за их исход. Это логика. Великую всемирно-историческую победу во Второй мировой войне одержали страна, партия и армия, руководимые Сталиным».⁴⁴⁰

Вадим Кожинов, пытаясь разобраться в причинах предвоенных ошибок и упущений руководства СССР, отмечает:

«Если беспристрастно вдуматься, просчеты и Сталина, л Рузвельта имеют всецело убедительное объяснение. Сообщения разведки всегда в той или иной степени противоречивы, ибо она черпает их из самых разных — нередко дезинформирующих — источников. Не так давно был издан сборник документов под названием "Секреты Гитлера на столе у Сталина. Разведка и контрразведка о подготовке германской агрессии против СССР. Март — июнь 1941 г.", из которого явствует, что в это время Сталин получал весьма различные сообщения — в том числе и дезинформирующие, — в особенности сообщения, согласно которым Германия (как и полагал Сталин) намерена, прежде нападения на СССР, захватить Великобританию. Один из тогдашних руководителей разведки, генерал П.А.Судоплатов, впоследствии отметил; "Особое внимание заслуживала информация трех надежных (выделено Кожиновьм. — Г.Ф.) источников из Германии; руководство Вермахта решительно возражало против войны на два фронта".

Недоверие к сообщениям разведки о германском нападении вызывала также и разноголосица в содержащихся в них датировках начала войны: "…называли 14 и 15 мая, 20 и 21 мая, 15 июня и, наконец, 22 июня… Как только не подтвердились первые майские сроки вторжения, Сталин… окончательно уверовал в то, что Германия не нападет в 1941 г. на СССР…»

В 1960-х годах и позже многие авторы с крайним возмущением писали, например, о том, что никто не поверил поступившему ровно за неделю до начала войны сообщению обретшего впоследствии всемирную известность разведчика Рихарда Зорге, в котором указывалась совершенно точная дата германского нападения — 22 июня. Однако этому нельзя было поверить после ряда «несбывшихся» дат, сообщенных источниками, которые считались «надежными» (кстати, сам Зорге сначала сообщил, что нападение состоится в мае). И теперешние «аналитики», знающие, — как и весь мир, — что война началась именно 22 июня, и потому негодующие на Сталина, пренебрегшего точной информацией Зорге, отправленной 15 июня, предстают как по меньшей мере наивные люди…»⁴⁴¹

Множество дат начала войны в донесениях советской разведки не было случайностью: сейчас историкам хорошо известно вышедшее за подписью Кейтеля «Указание штаба оперативного руководства ОКБ о мероприятиях по дезинформации»,⁴⁴² поощрявшее распространение всяких фантазий как о сроках агрессии, так и численности Германской армии и направлении главного удара. Что касается Зорге, его знаменитая телеграмма с «точной датой» нападения Германии на СССР оказалась «фальшивкой, появившейся в хрущевские времена».⁴⁴³

Маршал К.А.Мерецков, начальник Генштаба в июне 1941 года, так характеризовал обстановку накануне германского нападения:

«Поскольку в самом начале войны Англия и США стали нашими союзниками по антигитлеровской коалиции, большинство лиц, критически рассуждающих ныне о тогдашних решениях нашего руководства, машинально оценивает их лишь в плане советско-германской войны и тем самым допускает ошибку. Ситуация же весной 1941 года была чрезвычайно сложной. В то время не существовало уверенности, что не возникнет антисоветской коалиции капиталистических держав в составе, скажем, Германии, Японии, Англии и США. Гитлер отказался в 1940 году от высадки армии в Англии. Почему? Сил не хватило? Решил разделаться с ней попозже? Или, может, велись тайные переговоры о едином антисоветском фронте? Было бы преступным легкомыслием не взвешивать всех возможных вариантов. Ведь от правильного выбора политики зависело благополучие СССР. Где возникнут фронты? Где сосредоточивать силы? Только у западной границы? Или возможна война и на южной границе? А каково будет положение на Дальнем Востоке? Это многообразие путей возможных действий при отсутствии твердой гарантии, что в данном случае удастся сразу нащупать самый правильный путь, дополнительно осложняло обстановку».⁴⁴⁴

Маршал Г.К.Жуков — один из тех, кто, по словам маршала авиации Голованова, должен нести ответственность за неудачи начального этапа Великой Отечественной войны, — попытался критически осмыслить произошедшее:

«Думается мне, что дело обороны страны в своих основных, главных чертах и направлениях велось правильно. На протяжении многих лет в экономическом и социальном отношениях делалось все или почти все, что было возможно. Что же касается периода с 1939 до середины 1941 года, то в это время народом и партией были приложены особые усилия для укрепления обороны, потребовавшие всех сил и средств».⁴⁴⁵

Различные мнения по поводу причин поражения советских Вооруженных сил в начальный период войны сохранялись десятилетия спустя после июня 1941 года. Вот что, к примеру, думал по этому поводу маршал А.М.Василевский:

«Как известно, для осуществления плана нападения на Советский Союз германское командование выделило 152 дивизии, в том числе 19 танковых и 14 моторизованных, что составляло 77 процентов общей численности действующих немецких войск; страны — сателлиты Германии выставили против СССР 29 дивизий, а всего на границах СССР были сосредоточены 181 дивизия и 18 бригад, 48 тысяч орудий и минометов, около 2800 танков и штурмовых орудий и 4950 самолетов. Общая численность составляла 5 500 000 человек, из них 4 600 000 немцев.

Какой силы, спрашивается, нужны были на границе с нашей стороны войсковые эшелоны, которые в состоянии были бы отразить удары врага указанной выше силы и прикрыть сосредоточение и развертывание основных Вооруженных сил страны в приграничных районах? По-видимому, эта задача могла быть посильной лишь только главным силам наших Вооруженных сил, при обязательном условии своевременного их приведения в боевую готовность и с законченным развертыванием их вдоль наших границ до начала вероломного нападения на нас фашистской Германии».

В комментарии, составленном в 1965 году, т. е. уже после смещения Хрущева, Жуков подчеркнул:

«Думаю, что Советский Союз был бы разбит, если бы мы все свои силы развернули на границе… Хорошо, что этого не случилось, а если бы главные наши силы были бы разбиты в районе государственной границы, тогда бы гитлеровские войска получили возможность успешнее вести войну, а Москва и Ленинград были бы заняты в 1941 году. Г. Жуков. 6.ХП.65 г.».⁴⁴⁶

Вообще, многие из хрущевских упреков на поверку легко повернуть против самого докладчика. Вот что по этому поводу пишет Вадим Кожинов:

«Стремясь в 1956 году дискредитировать своего соперника в борьбе за верховную власть Маленкова, Хрущев невольно дискредитировал самого себя. Ведь к 22 июня он уже три с половиной года — с января 1938-го — был полновластным «хозяином» в Киеве и на всей Украине (кстати, граничившей с сентября 1939-го с Германией!), но, оказывается, не удосужился заготовить хотя бы винтовки!.. Так что одно из двух: либо Хрущев в действительности вовсе не внимал тем "красноречивым доказательствам", о которых упомянул в 1956 году, либо никак не реагировал на эти «доказательства» в практическом плане (ведь уж винтовки-то первый секретарь ЦК Украины и член Политбюро мог бы своевременно заготовить…)».⁴⁴⁷

Рассказ Хрущева про «нехватку» вооружения для призывников — один из примеров, способных опорочить главным образом самого докладчика:

«К моменту войны мы не имели даже достаточного количества винтовок для вооружения людей, призываемых в действующую армию. Помню, как в те дни я позвонил из Киева тов. Маленкову и сказал ему:

— Народ пришел в армию и требует оружие. Пришлите нам оружие.

На это мне Маленков ответил:

— Оружие прислать не можем. Все винтовки передаем в Ленинград, а вы вооружайтесь сами».⁴⁴⁸

Однако, по словам маршала А.М.Василевского, все происходившее описано неточно:

«…Верховный главнокомандующий сказал, что примет все меры для того, чтобы оказать Юго-Западному фронту помощь, но в то же время просил их рассчитывать в этом вопросе больше на себя.

— Было бы неразумно думать, — говорил он, — что вам подадут все в готовом виде со стороны. Учитесь сами снабжать и пополнять себя. Создайте при армиях запасные части, приспособьте некоторые заводы к производству винтовок, пулеметов, пошевеливайтесь как следует, и вы увидите, что можно многое создать для фронта в самой Украине. Так поступает в настоящее время Ленинград, используя свои машиностроительные базы, и он во многом успевает, имеет уже большие успехи. Украина могла бы сделать то же самое. Ленинград успел уже наладить производство эресов. Это очень эффективное оружие типа миномета, которое буквально крошит врага. Почему бы и вам не заняться этим делом?

Кирпонос и Хрущев передали:

— Товарищ Сталин, все ваши указания будут нами проводиться в жизнь. К сожалению, мы не знакомы с устройством эресов. Просим вашего приказания выслать нам один образец эреса с чертежами, и мы организуем у себя производство.

Последовал ответ:

— Чертежи есть у ваших людей, и образцы имеются давно. Но виновата ваша невнимательность к этому серьезному делу. Хорошо, я вышлю вам батарею эресов, чертежи и инструкторов по производству… Всего хорошего, желаю успеха».⁴⁴⁹