5.2. Организация научной деятельности

5.2.1. Временная организация научной деятельности на основе реакции активации

Для того чтобы обеспечить высокую эффективность научной рабо­ты, наиболее желательна такая се организация, которая создаст усло­вия для формирования и полноценной реализации адаптационной ре­акции активации. Вспомним, что реакция первичной активации разви­вается как отклик на стимул средней силы в течение 6 часов и длится двое-трое суток. Затем сила воздействия должна быть ослаблена для предотвращения перехода реакции активации в стресс. При условии периодического изменения силы стимула первичная активация перехо­дит в стадию стойкой активации, которая может продолжаться многие недели. Для формирования реакции активации необходимо, следовательно, чтобы активационное воздействие длилось, по меньшей мере, 6 часов. Таким воздействием является стоящая перед исследователем научная задача, воспринимаемая им как разрешимая. По истечении этого времени, если, конечно, оно было заполнено попытками присту­пить к решению этой задачи, наступает время наиболее плодотворной творческой работы.

Следующие после этапа формирования реакции двое-трое суток долж­ны быть полностью использованы для работы, в противном случае адаптационные изменения в организме, происходящие при формирова­нии реакции активации, будут реализованы не полностью. В это время человек работает радостно, увлеченно и чрезвычайно результативно.

Из особенностей развития и протекания реакции активации следует естественный вывод относительно се временной структуры. Поскольку суммарное время формирования реакции и поддержания наиболее вы­сокой интенсивности деятельности равно приблизительно трем дням, то естественной физиологической единицей рабочего времени долж­на быть трехдневка. Три дня это минимальный срок, по истечении которого имеет смысл контролировать и оценивать эффективность и результативность текущей работы, если, конечно, условия этой рабо­ты, субъективное восприятие силы стимула, отсутствие других суще­ственных воздействий таковы, что можно ожидать формирования в процессе выполнения задания реакции активации.

Первые шесть часов трехдневки имеют характер раскачки. Человек полностью сознает необходимость той работы, которая ему предстоит. Более того, очень хочет выполнить се как можно лучше и быстрее, и, тем не менее, работа продвигается медленно. Возникает потребность, прежде чем заняться необходимыми выкладками, текстом, измерени­ями и т.д., с кем-то посоветоваться, кому-то позвонить по телефону, найти необходимые и не очень необходимые справки, а то и просто открыть какую-нибудь подвернувшуюся под руку книгу и углубиться в нее. Если рабочее место письменный стол, и он находится дома, появляется желание пойти на кухню, выпить стакан чая или кофе, по­есть и так далее. Внешне поведение человека выглядит так, как будто бы он стремится под любым предлогом уйти от своего рабочего места, от выполнения намеченной работы.

Л я-то все время переживал, какой я ленивый и несобранный!

Необходимо иметь в виду, что все – это не проявление низких воле­вых качеств данного человека, а совершенно общее (подчеркиваю, об­щее) поведение на начальной стадии выполнения каждого нового этапа работы. Долговременная адаптационная реакция организма реакция активации еще только формируется, организм человека перестра­ивается применительно к предстоящей новой деятельности. Поэтому к решению каждой новой задачи следует приступать постепенно, не форсируя работу на начальном этапе, не думая о сроках (это не помо­жет!), позволяя себе некоторые небольшие отвлечения. На этом этапе хорошо выполнить необходимую техническую работу, ознакомиться с какой-нибудь ранее упущенной статьей, перечитать нужные места из монографий и т.д.

Важно только ни на минуту не терять из виду основную задачу, не отвлекаться от нее полностью. Любые сильные впечатления, длитель­ные посторонние занятия или развлечения, особенно связанные со зри­тельным восприятием: кино, телевизор, театр, эмоционально насыщен­ные встречи с людьми, не имеющие отношения к решаемой задаче, мо­гут сильно исказить или вообще прекратить развитие адаптационной реакции. Напротив, отсутствие подобных сильных посторонних раз­дражителей обеспечивает по истечении приблизительно б часов тер­пеливых усилий быстрое нарастание работоспособности. В условиях сформировавшейся реакции активации работа движется как бы сама собой, подчиняя своей внутренней логике действия человека. По мере возникновения в этом необходимости он записывает или набрасывает ход мысли, делает математические выкладки, не останавливаясь перед их сложностью и объемом, берет с полки книгу, находит в ней нужную информацию, переключается, если это потребовалось, на чтение науч­ной статьи или монографии, причем читает очень быстро, мгновенно схватывая и используя в работе существенные идеи, соотношения или математические приемы. Все делается быстро, все направлено на ре­шение основной задачи; переключение с одного вида деятельности на другой происходит мгновенно, легко и естественно, без усилий воли.

К концу трехдневки интенсивность работы следует несколько умень­шить.

Обязательно? Практически да. Необходимость в этом совершенно определенно

ощущается субъективно: для сохранения высокого темпа работы, ко­торый до этого поддерживался сам собой, теперь требуется некоторое усилие воли. Появляется ощущение, что возможности продвижения в решении проблемы исчерпываются. Теперь можно отвлечься от рабо­ты, позволить себе какие-то развлечения, совершив далекую прогулку, захватив с собой на всякий случай компактную записную книжку. И на прогулке могут появиться неожиданные и важные идеи; возмож­но, придется достать блокнотик и сделать в нем какие-либо записи. При этом работа не только не прекращается, она продолжается, хо­тя и в более медленном, но весьма высоком темпе. Человек то и дело возвращается к работе на рабочем ли месте или там, где его застала интересная новая мысль или более точное и убедительное выражение старой, сформулированной ранее.

То есть нужно просто снизить интенсивность работы, а не бросать ее?

Да, полный отказ от работы на этом этапе не только нежелателен, но практически невозможен. Принудительное «ничегонеделанье», свя­занное с внешними обстоятельствами, является в это время стрессо­ром. Работу нельзя прекратить без ущерба для здоровья, если даже начался отпуск.

После трех-четырех дней такого «отдыха» интенсивность исследо­вательской деятельности вновь достигает максимального уровня, кото­рый сохраняется приблизительно три дня. В конце предыдущей трех­дневки высокой интенсивности работы уже появилось ощущение, что круг разрешимых задач исчерпывается, что работа подходит к концу, теперь же мы снова видим ее непочатый край.

А как насчет режима сна в это время? Бывает, что только разработаешься, а пора спать. Как тут быть?

Перестройка организма, связанная с формированием этой адаптаци­онной реакции, длится 6 часов, то есть занимает практически целый рабочий день. Работа начинает успешно продвигаться лишь к вече­ру, и здесь важно избежать соблазна поработать (раз уж работается!) ночью. При этом будет достигнут некоторый разовый результат, но напряжение систем организма, связанное с нарушением режима сна, приведет, скорее всего, к стрессу. Поэтому, обнаружив, что работа дви­нулась, появилась усидчивость, что «мысли просятся к перу, перо к бумаге», но время уже довольно позднее, скажем. 11 часов вечера, лучше всего... лечь спать. Дело в том, что адаптационные реакции развива­ются лишь в ответ на тот или иной раздражитель. Сон поэтому не ме­няет типа развивающейся реакции. Поэтому человек, который уснул в состоянии реакции активации, проснется в том же состоянии с же­ланием продолжить работу. Проснувшись, он немедленно стремится к своему рабочему месту. Лучше всего, если возможно, продолжить ра­боту немедленно после сна. Хорошо, если с вечера был набросан план первоочередных действий, фразы, с которых следует начать. Это поз­волит быстрее и более эффективно включиться в работу.

В условиях сформировавшейся реакции активации ночной сон ста­новится более коротким: после 5-6 часов сна человек чувствует себя совершенно отдохнувшим и полным желания работать. В этом случае следует немедленно приступить к работе, не стараясь выдержать об­щепринятые нормы сна 7-8 часов. Желание уснуть может неожиданно появиться днем, в разгар деятельности. В этом случае не следует бо­роться с сонливостью, мобилизуя волю, привлекая на помощь крепкий чай или кофе. Лучше прилечь и вздремнуть. Вообще, для длительно­го поддержания реакции активации во всем, что касается сна, нужно беспрекословно следовать голосу природы.

Итак, при циклическом (приблизительно один цикл в неделю) изменении интенсивности деятельности высокая эффективность ис­следовательской работы, свойственная реакции активации, может поддерживаться длительное время. Однако, как вы говорите, необ­ходимым условием поддерживания реакции активации является от­сутствие других стимулов, особенно стрессоров. Но это условие прак­тически невозможно выполнить!

Именно, но этой причине устойчивая реакция активации формиру­ется редко, как правило, при исключительных обстоятельствах.

Приведенное описание временной структуры исследовательской де­ятельности основано на многочисленных наблюдениях, проводивших­ся на группе аспирантов и сотрудников Томского государственного университета и Томского государственного архитектурно-строитель­ного университета. Предпринимались систематические попытки фор­мирования реакции активации посредством вариации объема и сроков выполнения заданий по изучению научной литературы, собственно исследовательской работе и написанию научных статей. Собеседование с исполнителем проводилось через три-четыре дня. Каждая встреча с научным руководителем направления представляла собой совмест­ные размышления, поиски, пути дальнейшего развития исследования, анализ не вполне ясных деталей. Такие встречи в зависимости от со­стояния решаемой проблемы могли либо носить характер краткого отчета по выполненной работе и согласования дальнейшего задания, либо продолжались несколько часов. В случае необходимости, к та­ким встречам привлекались консультанты. К концу такой совместной работы в течение времени, от нескольких минут до целого рабочего дня, намечалось задание на ближайшие 3-4 дня, после чего назнача­лась такая же встреча. Содержание и объем задания, его общую цель, стремились сформулировать таким образом, чтобы оно было для ис­полнителя стимулом средней силы.

В обычных условиях добиться высокого уровня интенсивности и эф­фективности деятельности, а также поведенческих проявлений, соот­ветствующих реакции активации, удавалось сравнительно редко. Так, лишь у трех из 11 аспирантов первого и второго года обучения, что со­ставляет 27%, можно было идентифицировать поддержание этой адап­тационной реакции в течение более или менее длительного периода от недели до нескольких недель.

Каковы же были причины отсутствия ожидавшегося адапта­ционного ответа на задание?

1. Недостаточная субъективная значимость задания для аспиранта; научное значение предлагаемого исследования еще не вполне осознан­но, а предстоящие 2-3 года в аспирантуре представляются необъят­ным сроком. 2. Наложение стимулов, другие параллельные задания. 3. Непредусмотренные объективные трудности, неисправность обору­дования, ЭВМ, невозможность найти необходимую информацию, из­менивший силу стимул, превратившийся в стрессор.

Формирования устойчивой реакции активации и наиболее полной се реализации удавалось достигать лишь в специальных условиях. Вот один из примеров.

Аспирант третьего года обучения М. во время отпуска своего науч­ного руководителя выехал вместе с ним в курортный город в Карпатах, взяв с собой целую библиотеку два чемодана оттисков журнальных статей и необходимую справочную литературу. Аспирант и руководи­тель поселились в разных городах, расположенных в полутора часах ходьбы друг от друга. Это исключало возможность общения в тече­ние времени между встречами, назначавшимися, как правило, через три дня. Руководитель предполагал, не ставя, разумеется, в извест­ность аспиранта, формулировать задания таким образом, чтобы они воспринимались им как стимулы средней силы. Казалось бы, высокая субъективная значимость заданий надежно гарантировалась тем, что до конца аспирантуры оставалось полгода, а текст диссертации еще отсутствовал: были готовы лишь тексты и расширенные черновики публикаций.

Между тем, руководителю пришлось констатировать, что для него самого значимость бесед и совместной работы при встрече была много выше, чем для аспиранта. Это определялось, по-видимому, двумя фак­торами: 1) чувством ответственности за успешное завершение аспиран­туры М., выполнившим экспериментальные исследования, важные для всего коллектива и по объему далеко превосходившие тот, который мог быть осмыслен в рамках одной диссертации; 2) тем, что направление работы в ходе попыток представить ее в завершенном виде постоянно менялось, перестраивалась вся логика и даже генеральная цель. Появ­лялись все новые неясности, возникла потребность в учете факторов, которые в начале работы казались несущественными. Потребовалось выполнить много непредусмотренных теоретических исследований и вычислений. Однако здесь, в идеальных условиях курортной гостини­цы, в отсутствие посторонних воздействий, при хорошем настроении и физическом состоянии, которые поддерживались прогулками в оди­ночестве по окрестным лесам и горам и, наконец, при наличии необ­ходимого минимума литературы в виде двух чемоданов копий статей, захваченных с собой аспирантом, возникшие проблемы представля­лись разрешимыми и, действительно, быстро решались совместными усилиями.

В ходе работы быстро выяснилась возможность решения гораздо бо­лее общей задачи. Оказалось, что основные уравнения, которые пред­полагалось использовать при завершении теоретической части диссер­тации при учете ограничений, связанных с характером макроскопи­ческих воздействий на исследуемый объект, образуют замкнутую систему, позволяющую, в принципе, описать широкий круг явлений. С этого момента руководитель работал на высшем в своей жизни уровне интенсивности.

Поведенческие проявления реакции активации аспиранта М. про­явились лишь спустя полторы недели, после трех встреч. Быстрое за­поминание большого объема информации, которая при каждой встре­че обрушивалась на него, свидетельствовало об участии эмоциональ­ной памяти, связанной с возбуждением центральной нервной системы. Об устойчивом возбуждении ЦНС говорила также постоянная легкая эйфория, проявляющаяся в оживленной жестикуляции и мимике. В этот период для М. было характерно радостное восприятие мира, при­роды, он с нежностью вспоминал о семье, особенно о жене, буквально как о чуде рассказывал об обстоятельствах его знакомства с ней. Лег­кость, с которой он поднимался по склонам гор на прогулках, показы­вало его отличное физическое состояние. В течение последующих двух недель работоспособность М. оставалась исключительно высокой.

В результате совместной работы обоих была сформулирована ма­тематическая модель явления, которое до этого не удавалось матема­тически описать как целое: предшествующие теории были ориентиро­ваны на описание частных аспектов. Аспирант написал совершенно новую диссертацию. Ее основное содержание составляли уже не ре­зультаты экспериментальных исследований определенных сторон яв­ления, а теоретическое описание этого явления как целого. Из экспе­риментальных же данных осталось лишь небольшое число графиков, необходимых для иллюстрации успешности математической модели. Эта переориентация потребовала разработки большого числа вариан­тов теории, поисков критерия отбора наиболее приемлемых из них, решения многих частных задач. Все это было связано с напряжен­ным непрерывным поиском, совместным и поврозь, подходов к пре­одолению возникавших проблемных ситуаций и с огромным объемом математических выкладок. Это были недели непрерывной радостной работы и аспиранта, и руководителя, с полным взаимопониманием, с постоянно естественным образом, изменявшимся разделением труда. Еще три месяца потребовалось М. для снятия некоторых оставшихся неопределенностей, написания и оформления диссертации.

Что же касается руководителя, то у него впереди было еще около полутора лет столь же напряженной работы по реализации открыв­шихся новых возможностей и дальнейшему обобщению теории. Все это время субъективные ощущения, внешние проявления и работоспо­собность соответствовали реакции активации.

Выяснилась интересная и важная черта реакции активации: стадия повышенной активации обладает высокой устойчивостью. Ведь рабо­та продолжалась в обычной, к сожалению, далеко не благоприятной обстановке, когда всевозможные воздействия, указания, события, сове­щания следуют друг за другом беспорядочно почти непрерывным по­током. Тем не менее, было достаточно вовремя сказать себе что-нибудь вроде: «А ну, работай веселей!», и настроение радостного возбуждения, а с ним и ровная высокая работоспособность возвращались. Удавалось обойтись и без слов, иногда достаточно было «вспомнить» субъектив­ное ощущение состояния, соответствующего реакции активации. Под­черкнем, что произвольное поддержание фазы повышенной активации возможно лишь в случае, если реакция активации вполне сформирова­лась и устойчиво поддерживалась уже в течение длительного времени. Несколько лет в нашем научном коллективе было правилом: успеш­но работающих аспирантов 3-го года обучения на стадии завершения диссертации командировать для работы в одну из лучших библиотек страны, обычно в библиотеку им. В.И. Ленина (ныне Российскую Го­сударственную библиотеку), приурочивая время командировки к тому времени, когда в том же городе находится научный руководитель, ино­гда вместе с консультантом или вторым руководителем.

В этом случае создается исключительно благоприятная обстановка для формирования реакции активации.

Почему?

Во-первых, перед аспирантом стоит единственная глобальная цель завершение диссертации, причем эта задача становится к 3-му году обучения стимулом высокой значимости. Большую роль здесь игра­ет то, что представление диссертации в срок или, по крайней мере, ее завершения в пределах срока аспирантуры от него требует и отдел аспирантуры, и руководство того учреждения, в котором после завер­шения аспирантуры он будет работать.

Во-вторых, нет никаких помех его работе по достижению этой цели. В его распоряжении практически вся литература, которая может потребоваться. Имеется весьма редкая в обычных условиях возможность контактов с руководителем или консультантом в такой мере, в какой это необходимо, причем последние не отвлекаются телефонными звон­ками и потоком текущих дел, они могут полностью сосредоточиться на проблемах, возникающих у аспиранта.

Мы стремились использовать эти благоприятные условия, чтобы добиться максимальной работоспособности и результативности рабо­ты аспиранта на основе реакции активации. Сила стимулов определя­лась содержанием и объемом работы, которая должна быть выполнена между встречами, которые, как правило, назначались через 2-3 дня. В четырех из семи случаев наша цель была достигнута. Как по пове­денческим, так и по деятельностным проявлениям легкая эйфория, приподнятое настроение, оптимизм прогнозов, увлеченность работой, се высокая эффективность, много более глубокое, чем обычно, проник­новение в проблему, охват се в целом можно было с несомненностью говорить о формировании реакции активации. Высокие темпы работы сохранялись в течение нескольких недель, и после возвращения из ко­мандировки. Характерно, что работа в московских библиотеках в этих случаях становилась объектом последующих радостных воспоминаний на многие годы.

Высокой эффективности работы аспиранта в хорошей библиотеке способствует предшествующее интенсивное научное общение по про­блемам, развиваемым в диссертационной работе и близким к ней. По­этому мы стремились, по возможности, приурочивать командировку к научному семинару, конференции, школе, на которых сам аспирант или его ближайшие коллеги по научной работе выступали с доклада­ми.

Попытки организовать работу аспирантов таким образом, чтобы вызвать реакцию активации в обычных условиях, то есть в Томске, и не в отпускное время не дали устойчиво положительных результа­тов. Зафиксировать с уверенностью реакцию активации, поддержива­ющуюся стабильно в течение двух-трех недель, удалось у трех из 15 аспирантов и стажеров.

Как я понимаю, организовать научно-исследовательскую работу преподавателей с прицелом на формирование реакции активации еще труднее. Подготовка к лекционным и практическим занятиям, их проведение, участие в семинарах, заседаниях, собраниях содержат стимулы достаточной силы, чтобы они по их субъективной значи­мости для человека, активно участвующего в учебном процессе, со­перничали с научной проблемой, в решении которой он принимает участие.

Поэтому организация режима научно-исследовательской деятель­ности, рассчитанная на формирование реакции активации у вузовско­го преподавателя возможна только в том случае, когда он находится в творческом или очередном отпуске, на факультете повышения ква­лификации или переведен на должность научного сотрудника для за­вершения докторской диссертации.

Из сказанного следует, что формирование реакции активации в про­цессе научно-исследовательской деятельности явление довольно ред­кое, поэтому, хотя при текущем планировании, конечно, необходимо обеспечивать условия для се возникновения, но ориентироваться ис­ключительно на эту реакцию нельзя.

Важный момент организации деятельности на основе реакции ак­тивации организация выхода из этой реакции в связи с исчерпанием проблемной ситуации или вследствие возникновения тех или иных об­стоятельств, заставляющих отложить работу. Коварство реакции ак­тивации состоит в том, что человек и все окружающие быстро успева­ют привыкнуть к тому, что он легко несет огромный объем работ и на­чинают относиться к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся. Однажды, в момент спада, этот объем оказывается непосильным. То­гда ситуация становится стрессовой. Необходимо учесть повышенную возбудимость центральной нервной системы при реакции активации, нетерпеливое желание работать, от которого недалеко до гнева, когда что-то мешает делу, нарушая естественный ритм работы и жизни.

Поэтому выходить из полосы интенсивной вдохновенной работы следует, переключаясь на деятельность, связанную с другим стиму­лом. Лучше всего, если это будет большой объем рутинных выкладок, экспериментальные наблюдения, приведение в порядок графического материала или чтение литературы в области, где чувствуется недоста­ток знаний и т.д.

Стрессором, как правило, оказывается и прекращение длительной

напряженной работы, связанное с успешным достижением большой цели. В этом случае прежде, чем позволить себе расслабиться, надо попытаться поставить перед собой новую цель.