Глава 2. Иные способы обеспечения исполнения обязательств

2.1. Иные способы обеспечения исполнения обязательств в рф

В настоящее время выделяют и другие способы обеспечения обязательств, предусмотренные действующем гражданским законодательством, но прямо не указанные в главе 23 ГК РФ. Данные «способы обеспечения» носят в науке дискуссионый характер. А.А. Рубанов указывает: «Способы, введенные законом, но не включенные в перечень ст. 329 ГК, закреплены в самом Гражданском кодексе. Например, правила о встречном исполнении обязательств (п. 2 ст. 328)».¹ Данные нормы предусматривают дополнительные способы обеспечения обязательства в случае неисполнения субъектом встречного требования, правом приостановить исполнение своего обязательства или вовсе от него отказаться и потребовать возмещения убытков. Субъекту встречного обязательства фактически дано право на односторонее изменение или прекращение обязательства.

Другим примером, по мнению М.И. Брагинского и В.В Витрянского, являются нормы, устанавливающие дополнительные способы обеспечения исполнения обязательств, предусмотренных законом: положения о субсидиарной ответственности участников полного товарищества, а также полных товарищей в товариществе на вере по обязательствам товарищества (п. 1 ст. 75, п. 1 ст. 82 ГК РФ); собственника - по обязательствам казенного предприятия или учреждения (п. 5 ст. 115; п. 2 ст. 120 ГК РФ); о праве кредитора, исполнившего сделку, в случае уклонения другой стороны от ее нотариального удостоверения требовать признания ее действительной (п. 2 ст. 165 ГК РФ); о праве кредитора требовать регистрации сделки в случае уклонения другой стороны от ее регистрации (п. 3 ст. 165 ГК РФ); об ответственности, которую наряду с должником несут третьи лица, на которых возложено исполнение обязательства, например норма, содержащаяся в п. 2 ст. 866 ГК РФ, согласно которой, в случаях, когда неисполнение или ненадлежащее исполнение платежного поручения имело место в связи с нарушением правил совершения расчетных операций банком, привлеченным для исполнения указанного поручения, ответственность может быть возложена на этот банк.¹

На наш взгляд, данные нормы, содержащиеся в ГК РФ и являющиеся способами обеспечения исполнения обязательств, характеризуются особой спецификой и возможностью применения лишь к отдельным правоотношениям. Вероятно, с учётом этого обстоятельства, законодатель включил вышеперечисленные нормы именно в главы ГК РФ, регулирующие данные конкретные правоотношения, а не в главу 23 ГК РФ, специально посвящённую способам обеспечения исполнения обязательств.

Отечественная судебная практика в основном негативно относится к иным способам обеспечения исполнения обязательств. Примером может служить получивший большое распространение в банковской практике так называемый «условный договор купли-продажи». Суды считают данные договоры притворной сделкой. Рассмотрим позицию судов на конкретном примере одного из дел арбитражных судов Московского региона:

Между ОАО "ТСК БОР" (продавец) и ООО "Инвест-Трейд" (покупатель) был заключен договор купли-продажи, обеспечивающий исполнение обязательств продавца перед покупателем как поручителем по кредитному договору, заключенному между КБ "Система" (ООО) и ОАО "ТСК БОР".

Предмет купли-продажи (земельный участок со строениями) перешел в собственность поручителя, о чем была сделана соответствующая запись в реестре прав на недвижимое имущество. Поручитель был обязан оплатить стоимость земельного участка только при предъявлении банком требований об уплате денежных средств поручителем вместо должника. При своевременном исполнении обязательств по возврату долга стороны предусмотрели расторжение договора купли-продажи с регистрацией перехода права собственности на земельный участок со строениями к должнику. В противном случае покупатель оплачивал стоимость земельного участка путем ее зачета в счет задолженности продавца по кредитному договору и оставался собственником земельного участка со строениями.

Должник кредит не возвратил. После уплаты поручителем суммы кредита банку вместо должника поручитель осуществил оплату стоимости земельного участка со строениями путем ее зачета в счет своих требований к должнику по кредитному договору. В свою очередь, должник обратился в суд с иском о признании договора купли-продажи притворной сделкой, прикрывающей залог.

Суд первой инстанции своим решением (оставленным без изменения апелляционным судом) иск удовлетворил, указав на взаимосвязь договоров поручительства, кредита и купли-продажи, отсутствие у продавца намерения передать право собственности на земельный участок покупателю, а также на обеспечительный характер договора купли-продажи.

В свою очередь, суд кассационной инстанции решение суда первой инстанции и постановление апелляции отменил, а дело передал на новое рассмотрение, поскольку судом не было указано, какие конкретные действия были выполнены сторонами для достижения правового результата, предусмотренного ст. 334 ГК РФ для договора залога. При новом рассмотрении дела спорный договор повторно был признан притворной сделкой, прикрывающей залог. Суд сделал вывод о том, что договор купли-продажи носит обеспечительный, зависимый от договора поручительства, характер. Вместе с тем, по своей правовой природе договор купли-продажи является самостоятельным видом договора, что исключает возможность обеспечения с его помощью исполнения иных обязательств. Установленный в оспариваемом договоре способ обеспечения относится к не поименованным в ГК РФ. Но так как отношения сторон схожи с залоговыми, по аналогии закона к данным отношениям применимы положения § 3 главы 23 ГК РФ о залоге, а договор купли-продажи является ничтожным в силу притворности как прикрывающий залог.

Девятый арбитражный апелляционный суд оставил в силе второе решение суда первой инстанции.

Данный вывод суда, на наш взгляд, носит спорный характер. Реальное исполнение договора купли-продажи исключает возможность его квалификации как притворной сделки. Кроме того, в литературе отмечалось, что прикрывающая сделка, в отличие от скрытой, является мнимой, а права и обязанности по данной сделке сторонами не реализуются.¹ При этом следует учитывать, что исходя из принципа свободы договора волеизъявление сторон было направлено именно на заключение договра обеспечительной купли-продажи, а не договора залога. Также ст. 157 ГК РФ разрешает заключать сделки под условием. Таким условием вполне может быть исполнение или неисполнение должником обязательств по договору. На это указывает А.Ф. Маковская: «Нормы ГК РФ о залоге не могут применяться по аналогии к другим способам обеспечения».² Следует учитывать и то обстоятельство, что имеет место реальное исполнение договора купли-продажи, что исключает возможность его квалификации как притворной сделки. К такому выводу приходит и судебная практика.¹

Далее целесообразно вспомнить ещё один пример из судебной практики, а именно постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6.10.1998 г. № 6202/97.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации рассмотрел протест Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской

Федерации на решение от 03.04.97, постановление апелляционной инстанции от 05.06.97 Арбитражного суда города Москвы по делу N 67-159 и постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 06.08.97 по тому же делу.

Заслушав и обсудив доклад судьи, Президиум установил следующее.

Закрытое акционерное общество "Промышленно-инвестиционная компания "Евроресурсы" (далее - компания) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к акционерному коммерческому банку "Диамант" (далее - банк) об истребовании неосновательно приобретенных акций.

Президиум ВАС считал, что решение и постановления подлежат отмене, а исковые требования - удовлетворению.

Согласно договору купли-продажи от 04.03.96 N 403/96.1 компания обязалась продать, а банк - купить за 500000000 рублей 977641 акцию акционерного общества открытого типа "Нижневартовскнефтегаз" номинальной стоимостью 1000 рублей каждая. Право собственности банка на акции возникает с момента регистрации его в реестре владельцев акций, после чего он обязан их оплатить. Договор исполнен сторонами: банк зарегистрирован владельцем акций 13.03.96, сумма за акции перечислена компании мемориальным ордером от 01.04.96 N 99. Одновременно стороны заключили договор купли-продажи от 04.03.96 N 403/96.2, по которому те же акции и в том же количестве подлежали обратному выкупу компанией у банка после 06.05.96 за 700000000 рублей. Этот договор в одностороннем порядке расторгнут банком в соответствии с пунктом 6.1 договора. Оба названных договора стороны определили в качестве неотъемлемой части договора о предоставлении кредитной линии от 14.03.96 N 7-КВ. Согласно последнему договору, банк предоставлял компании кредитную линию в сумме, не превышающей 3000000 долларов США, до 29.04.96. В обеспечение возврата кредита компания обязалась передать в собственность банка указанные акции на основании договора купли-продажи с правом обратного выкупа (пункт 1.4), которого компания лишалась в случае непогашения в срок задолженности по ссуде и процентам (пункт 4.1). Мемориальным ордером от 14.03.96 N 2 банк зачислил на валютный счет компании 3000000 долларов США во исполнение договора о предоставлении кредитной линии. Компания использовала из них 500000 долларов США, которые возвратила банку 16.05.96.

Изложенное указывает, что все три договора взаимосвязаны между собой. Суды без достаточных оснований придали каждому из них самостоятельное правовое значение. Не оценив юридической силы договора купли-продажи от 04.03.96 N 403/96.1, они признали его основанием возникновения у банка права собственности на приобретенные акции. Компания ссылается на то, что ее и банка волеизъявление было направлено на залог акций. То, что стороны не имели в виду передавать акции в собственность друг друга на основании договоров купли-продажи, подтверждается следующими обстоятельствами: ссылкой в договоре о предоставлении кредитной линии на обеспечительный характер продажи акций с правом обратного выкупа; установлением продажной цены акций ниже их номинальной стоимости; правом обратного выкупа акций по наступлении срока погашения кредита и исполнения обязательств по его возврату.

Таким образом, договор покупки акций банком у компании прикрывал залог акций, за счет которого банк вправе был получить удовлетворение в случае невозврата в срок кредита. Согласно ст. 170 ГК РФ притворная сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку, является ничтожной. Договор купли-продажи от 04.03.96 N 403/96.1 как ничтожный вследствие притворности не мог породить у банка право собственности на акции. Стороны вправе были обеспечить исполнение кредитных обязательств залогом акций, поэтому признание судом ничтожным условия об обеспечительном характере купли-продажи акций в договоре о предоставлении кредитной линии необоснованно. Учитывая, что стороны имели в виду залог, к сделке с акциями в силу пункта 2 ст. 170 ГК РФ должны применяться правила о залоге. Удерживать акции в качестве залога банк не вправе, поскольку кредит компанией возвращен. Следовательно, у банка не имеется установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для сбережения акций за счет компании, поэтому иск последней об истребовании акций как неосновательно приобретенных в соответствии со статьей 1102 ГК РФ подлежит удовлетворению, а состоявшиеся по делу судебные акты - отмене как незаконные и необоснованные. Уплаченные за акции 500 000 000 рублей следует возвратить банку.

Президиум ВАС РФ постановил по данному делу: решение всех нижестоящих судов отменить. Обязать акционерный коммерческий банк "Диамант" возвратить закрытому акционерному обществу "Промышленно-инвестиционная компания "Евроресурсы" 977 641 акцию акционерного общества открытого типа "Нижневартовскнефтегаз" номинальной стоимостью 1000 неденоминированных рублей каждая, переданных по договору купли-продажи от 04.03.96 N 403/96.1. Взыскать с закрытого акционерного общества "Промышленно-инвестиционная компания "Евроресурсы" в пользу акционерного коммерческого банка "Диамант" уплаченные за акции 500000 деноминированных рублей.

Указанное Постановление подвергалось критике главным образом со стороны участников фондового рынка, поскольку оно поставило под сомнение законность распространенных сделок РЕПО. В частности, отмечались ошибочность предпосылки, что любая сделка, схожая с залогом, таковой и является, и что судом игнорируются положения ст. 329, 421 ГК РФ. Сделка РЕПО – непоименованный в ГК РФ вид гражданско-правовой сделки покупки (продажи) ценной бумаги с обязательством обратной продажи (покупки) через определенный срок по заранее определенной цене. Иначе, соглашение РЕПО может рассматриваться как краткосрочный заем под залог ценных бумаг, чаще всего краткосрочных долговых бумаг денежного рынка.

Сущность их заключается в том, что хозяйствующий субъект (как правило, кредитная организация) приобретает какое-либо имущество и одновременно, обычно в том же договоре, обязуется продать то же имущество продавцу по первому договору. Формально такая сделка представляет собой два договора купли-продажи, отличающихся друг от друга лишь ценой (в договоре обратного выкупа она выше цены первого договора), а также сроками передачи имущества и денежного возмещения.¹

Нормативно-правовое регулирование данных видов сделок в РФ достаточно разрознено. Во многом это связанно с отсутсвием законодательного закрепления данного вида сделок в ГК РФ. Однако, отдельные нормативно-правовые акты регулирующие данный вид сделок всё же встречаются в отечественном законодательстве. Так, размещение государственных облигаций посредством заключения сделок РЕПО регулируется Временным порядком проведения операций РЕПО с облигациями Банка России, утвержденным указанием ЦБ РФ от 5 октября 1998 г. № 374-у. Другой пример: положение о порядке заключения и исполнения сделок РЕПО с государственными ценными бумагами РФ от 25 марта 2003 г. № 220-П.

Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6.10.1998 г. № 6202/97 во многом нарушает принцип свободы договора в основе которого заложен тезис: «разрешено всё, что не запрещено». В данном случае вероятнее всего ВАС РФ применил аналогию закона. При этом, учитывая сложившуюся мировую практику приминения сделок РЕПО, в данном случае целесообразней говорить о применении обычаев делового оборота, предусмторенных ст. 5 ГК РФ, т.к. в ст. 6 ГК РФ указано, что аналогия закона применяется в случае, если отсутствует возможность применения обычаев делового оборота. В поддержку вывода о применении ОДО к сделкам РЕПО может также говорить наличие нормативно-правовых актов, пусть и не в полной мере, но всё же регулирующих данный вид отношений, а значит и наличие практики применения данного вида сделок. Кроме того, аналогичные отношения непосредственно регулируются самим ГК РФ, а именно главой 43 «Финансирование под уступку денежного требования».