4)Основные методы философии:

А)Диалектика (греч. dialektike) – наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления. Научному пониманию Д. предшествовала долгая история, и само понятие Д. возникло в ходе переработки и даже преодоления первоначального смысла термина. Уже античная философия с большой силой подчеркнула изменчивость всего существующего, поняла действительность как процесс, осветила роль, какую в этом процессе играет переход всякого свойства в противоположное (Гераклит, отчасти милетские материалисты, пифагорейцы). К подобным исследованиям еще не применялся термин “Д.”. Первоначально этим термином (dialektike techne – “искусство диалектики”) обозначалось искусство диалога и спора: 1) способность вести спор посредством вопросов и ответов; 2) искусство классификации понятий, разделения вещей на роды и виды. Аристотель, не поняв Д. Гераклита, считает изобретателем ее Зенона Элейского, который подверг анализу противоречия, возникающие при попытки мыслить понятия движения и множества. Сам Аристотель отличает “Д.” от “аналитики” как науку о вероятных мнениях от науки о доказательстве. Платон вслед за элеатами (Элейская школа) определяет истинное бытие как тождественное и неизменное, тем не менее в диалогах “Софист” и “Парменид” обосновывает диалектические выводы о том, что высшие роды сущего могут мыслить только таким образом, что каждый из них есть и не есть, равен себе самому и не равен, тождественен себе и переходит в свое “иное”. Поэтому бытие заключает в себе противоречия: оно едино и множественно, вечно и преходяще, неизменно и изменчиво, покоится и движется. Противоречия есть необходимое условие для побуждения души к размышлению. Это искусство и является, по Платону, искусством Д. Развитие Д. продолжали неоплатоники (Плотин, Прокл). В философии феодального общества – в схоластики Д. стали называть формальную логику, которая была противопоставлена риторике. В эпоху возрождения диалектические идеи о “совпадении противоположностей” выдвигают Николай Кузанский и Бруно. В новое время, несмотря на господство метафизики, Декарт и Спиноза, первый – в своей космогонии, второй – в учении о субстанции как о самопричине, дают образцы диалектического мышления. В 18 в. во Франции богатством диалектических идей выделяются Руссо и Дидро. Первый исследует противоречия как условие исторического развития, второй, кроме того, - противоречия в совр. ему общественном сознании (“Племянник Рамо”). Важнейшим до Маркса этапом в развитии д. стал немецкий классический идеализм, который в отличие от метафизического материализма видел в действительности не только предмет познания, но и рассматривал ее как предмет деятельности. Вместе с тем незнание истинной, материальной, основы познания и деятельности субъекта привело к ограниченности и ошибочности диалектических идей нем. идеалистов. Первым пробил брешь в метафизике Кант. Он указал на значение противоположных сил в физическом и космогоническом процессах, ввел –впервые после Декарта – идею развития в познании природы. В теории познания Кант развивает диалектические идеи в учении об “антиномиях”. Однако Д. разума, по Канту, - иллюзия, и она устраняется, как только мысль возвращается в свои пределы, ограниченные познанием одних явлений. Позже в теории познания (в “Наукоучении”) Фихте развил “антитетический” метод выведения категорий, содержащий важные диалектические идеи. Шеллинг вслед за Кантом развивает диалектическое понимание процессов природы. Вершиной в развитии домарксистской Д. была идеалистическая Д. Гегеля. Гегель “впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, т.е. в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и сделал связь этого движения и развития” (К. Маркс и Ф. Энгельс, т.20, с. 23). В отличие от абстрактных определений рассудка Д., по Гегелю, есть такой переход одного определения в др., в котором обнаруживается, что эти определения односторонни и ограничены, т.е. содержат отрицание самих себя. Поэтому Д. есть, согласно Гегелю, “движущая душа всякого научного развертывания мысли и представляет собою принцип, который один вносит в содержание науки имманентную связь и необходимость”. Результат Д. Гегеля далеко превзошел то значение, которое ей отвел он сам. В учении Гегеля о необходимости, с какой все приходит к своему отрицанию, заключалось революционизирующее жизнь и мысль начало, в силу которого передовые мыслители видели в Д. Гегеля “алгебру революции” (Герцен). Истинно научное понимание Д. было создано только Марксом и Энгельсом. Отбросив идеалистическое содержание философии Гегеля, они построили Д. на основе материалистического понимания исторического процесса и развития познания, обобщения реальных процессов, происходящий в природе, обществе и мышлении. В научной Д. органически сочетаются законы развития как бытия, так и познания, ибо они по своему содержанию тождественны, отличаясь только по форме. Поэтому материалистическая Д. не только “онтологическое”, но и гносеологическое учение, логика, рассматривающая мышление и познание равным образом в становлении и развитии, поскольку вещи и явления есть то, чем они становятся в процессе развития, и в них, как тенденция, заложено их будущее, то, чем они станут. В этом смысле и теория познания рассматривается материалистической Д. как обобщенная история познания и каждое понятие, каждая категория, несмотря на свой предельно общий характер, отмечены печатью историчности. Главной категорией материалистической Д. является противоречие. В учении о противоречиях она вскрывает движущую силу и источник всякого развития; в нем содержится ключ ко всем остальным категориям и принципам диалектического развития: развитие путем перехода количественных изменений в качественные, перерыв постепенности, скачки, отрицание исходного момента развития и отрицание самого этого отрицания, повторение на высшей основе некоторых сторон, черт первоначального состояния.

Материалистическая Д. представляет собой философский метод исследования природы и общества. Только с позиции Д. можно понять сложный, полный противоречивый путь становления объективной истины, связь на каждой ступени развития науки элементов абсолютного и относительного, устойчивого и изменчивого, переходы от одних форм обобщения к др., более глубоким.

Метафизика

1. Термин “М.” возник в 1 в. до н. э. как обозначение части философского наследия Аристотеля и буквально означает “то, что следует после физики”. Сам Аристотель называет этот, по его убеждению, важнейший раздел своего философского учения “первой философией”, исследующей якобы высшие, недоступные органам чувств, лишь умозрительно постигаемые начала всего существующего, обязательные для всех наук. В этом смысле термин “М.” употреблялся в последующей философии. В средневековой философии М. служила теология как ее философское обоснование. Приблизительно с 16 в. наряду с термином “М.” применялся в равном значении термин “онтология”. У Декарта, Лейбница, Спинозы и др. философов 17 в. М. выступала еще в тесной связи с естественнонаучным и гуманитарным знанием. Эта связь была утрачена в 18 в., в особенности у таких философов, как Хр. Вольф. Именно в этом смысле термин “М.” широко употребляется в современной буржуазной философии.

2. В новое время возникает понимание М. как антидиалектического способа мышления, как результат односторонности в познании, рассматривающего вещи и явления неизменными и независимыми друг от друга, отрицающего внутренние противоречия как источник развития в природе и обществе. Исторически это было обусловлено тем, что научно-философское познание, которое в древности и в эпоху возрождения рассматривало природу в целом, в движении, ведущем к развитию, теперь, в связи с углублением и дифференциацией научного знания, расчленяло ее на ряд изолированных областей, рассматриваемых вне связи друг с другом. Впервые термин “М.” в смысле антидиалектики употребил Гегель. Маркс и Энгельс, обобщая данные наук и общественного развития, показали научную несостоятельность метафизического мышления и противопоставили ему материалистической диалектики.

Б)Софистика - два господствующих течения в умственной жизни греков: первое относится ко 2-й половине V в. до Р. Х.; второе ко II в. до Р. Х.

1) После периода быстрого развития, за который греческая наука выработаланесколько ценных понятий о природе, в половине V в. замечается обратное течение. Склонность к метафизическому исследованию ослабла, и наступил период критики и сомнения в достоверности приобретенных истин. Самая борьба между философскими теориями и смелость, с какой они выступали против обыкновенных представлений, возбуждали недоверие к этим попыткам научного объяснения мира. Парменид, Гераклит, Эмпедокл и Демокрит, оспаривая достоверность чувственного познания, опровергали все то, во что верили издавна; особенно же характерны были воззрения элейцев (Зенона и Мелисса) и гераклитцев, из которых первые отрицали множественность и движение, а вторые выставили движение как исключительный процесс, превратив все бытие в деятельность и отвергая всякое устойчивое зерно бытия, а вместе с тем и возможность какого-нибудь устойчивого знания. Подвести итог скептическим выводам из этого состояния философии было нетрудно, так как результаты скепсиса были даны наперед: достаточно было легковесной мудрости и искусной диалектики, которые эпоха и выдвинула в лице софистов. Будучи явлением в области философского знания, древнейшая С. вместе с тем была фактом социальной жизни греков V в. Появление учителей по профессии, с требованием за учительство известной платы, показывало, что в обществе очень силен запрос на знание. Помимо интеллектуальных потребностей - теперь явились и практические, заставившие обратиться к изучению добытых результатов науки. Знание стало политической и социальной силой. Вот почему за получением образования шли не в философские школы, а к новым профессорам мудрости, которые вызывались сделать учеников "искусными в поступках и речи", способными вести домашние и общественные дела и приобрести умение красноречиво высказывать свои мысли и убеждать других. Эта поверхностность стремлений обуславливается легкомыслием молодежи, как следствием политических обстоятельств эпохи. Знакомство с другими народами, как через увеличение историографических знаний, так и через массовое непосредственное столкновение с восточной культурой, подняв национальную гордость, вместе с тем поколебало беззаветное инстинктивное уважение к старине и древнему νόμος'у (совокупность политических, нравственных, общественных воззрений). Этому свободомыслию содействовали, с одной стороны, подвижность жизни афинян при демократических учреждениях, при частой смене правителей, установлений и законов; далее, впечатлительность и живость афинского характера и, наконец, литература. Сознательное отношение к переменам, которые прежде зависели только от божественной воли, ставило индивидуума критерием над отдельными явлениями жизни, а это еще более содействовало развитию легкомыслия в обществе. Воспитавшаяся под такими влияниями молодежь искала учителей в духе времени, которые бы могли научить обиходной, прикладной мудрости: эти публичные учителя и назывались софистами, Будучи проповедниками такого знания, софисты были прежде всего носителями греческого просвещения. Они работали для того, чтобы сообщить результаты науки массе, приспособить их к ее потребностям, причем, вследствие малой способности к самостоятельному мышлению, вся работа их была направлена на обработку и слияние уже существующих теорий. В связи с этой полезной стороной деятельности софистов было установление философской терминологии и вообще развитие аттической прозы, блистательно выразившейся в трудах ближайших греческих ораторов, историков и философов (V и IV века). С другой стороны, философский скептицизм, нравственная беспринципность и внешний формализм слова без содержания представляли собой элементы, которые оказались разрушительными для воспитавшегося на таких началах общества. Как на отрицательную сторону деятельности С., древность смотрела и на то, что они учили за плату: за это презирал С. особенно Сократ, с точки зрения которого продажа мудрости была равнозначаща продаже красоты. Что касается названия С., то оно обозначало сперва вообще "человека науки"; после Протагора, первого присвоившего себе это название, под софистом подразумевали учителя науки и политической мудрости, позднее - платного учителя риторики и, наконец, со времен Платона и Аристотеля софистикой стали называть "кажущуюся мудрость, а не действительную, а софистом - стяжателя посредством кажущейся мудрости, а не действительной" (Arist. "De sophisticis elenchis", гл. 1, § 6). Воззрение Сократа, Платона и Аристотеля на деятельность софистов сделалось историческим и отразилось в терминах нового времени: "софистика", "софист", "софизм". Из новейших ученых исторический смысл деятельности С. был впервые выяснен Гегелем, последующие ученые (B r andis, Hermann, Zeller, Ueberweg-Heinze) восстановили репутацию софистов, отметив их заслуги и выдвинув на надлежащее место отрицательные стороны их деятельности; один лишь Грот слишком преувеличил их историческое значение ("History of Greece", VIII, стр. 474 и сл.). Положительные заслуги С. выразились, главным образом, в трудах старшего поколения софистов, которые хотели быть не только политическими руководителями, но и учителями нравственности. Последующее поколение С. восприняло субъективизм, заключавшийся в трудах их предшественников, и довело отношение к знанию и нравственности до тех крайностей, в которых застали науку Сократ и его школа. К софистам старшей генерации относятся Протагор (см.), Горгий, Продик и Гипний. Учениками Протагора считаются Архагор, Эватл, Феодор Математик, Ксениад из Коринфа и др. Горгий принадлежал к элеатскому направлению, но в области отрицания пошел дальше Протагора (см.). Гиппий изЭлиды, современник Сократа, считал себя знатоком всех наук и искусств и брался их преподавать. По отзывам Платона он был хвастлив и непривлекателен. Ему принадлежали, между прочим, первые работы по грамматике. О философском воззрении Гиппия нет сведений; известен лишь взгляд его на нравственность, напоминающий учение пифагорейцев. Гиппий выводил нравственность: 1) из основоположений, которые вытекают из самой природы человека и возводятся к божеству, и 2) из основоположений, которые связаны с условиями места и времени. Это противоположение вечного с временным привело в конце концов к признанию, с одной стороны, нравственной беспомощности человека и с другой - права сильного. Последним представителем этого направления С. был Продик, к которому Платон относится с большим уважением, чем к другим софистам (см. соотв. статью). Высказывавшиеся с большою осторожностью отрицательные взгляды софистов старшей генерации последующим поколением были доведены до крайности и привели к полной нравственной беспринципности. Так, Фразимах, Пол и Калликл учили, что естественное право - есть право сильного, а все положительные законы суть произвольные постановления разных законодателей в их собственных интересах; если все хвалят справедливость, то только потому, что масса людей находит ее выгодной для себя; кто, напротив, чувствует в себе силу пренебрегать законами, тот имеет на это и право (Arist., "De sophist. elenchis"; Plat., "Gorgias"). Исходя из положения об "естественном праве" и из стремления к абсолютной анархии, С. восставала против многих существующих учреждений, против всяких нравственных основ и обычаев. Все авторитеты были разбиты, и в народное самосознание внесен элемент разложения. Это разрушительное движение С. коснулось и религии, отрицательное отношение к которой, начиная с осторожного скептицизма Протагора, объявившего, что он ничего не знает о богах, выразилось в конце концов в полном атеизме Диагора и нек. др.

2) В отличие от древней С., новая С. представляла собой чисто литературное явление, выразившееся в возрождении и расцвете греческой прозы и красноречия. Эпоха новой С. обнимает собой 4 столетия, начиная приблизительно с 1-ой полов. II в. по Р. Х., и распадается на три периода: I охватывает время империи от Адриана до Александра Севера включительно (117-235). II период приходится на 2-ю половину III в. до Константина Великого (235-306); III период обнимает четвертый и пятый века. Название С. было установлено представителями описываемого литерат. движения в память услуг, оказанных красноречию софистами древнего периода: платоновско-аристотелевская критика древней С. была забыта, и древние софисты, в понимании нового поколения, воспитанного на тонкостях риторики, возросли до значения учителей и высоких образцов возрождающегося искусства. После падения аттического красноречия, в конце IV в., ораторское искусство ушло в малоазиатские школы и, перестав служить в качестве политического органа, замкнулось само в себе, стало существовать само для себя и обратилось вискусство для искусства. В новых школах развитие красноречия шло непрерывно, причем еще до I в. до Р. Х. существовало несколько направлений, из которых особо выделялись два: так называемое азиатское, отличавшееся цветистостью и манерностью, и архаическое, или строго аттическое, воспринявшее особенности стиля Демосфена и Фукидида. В Риме греческое красноречие оказало свои услуги в пору горячей борьбы республики за свободу в I в. до Р. Х. и еще раз выступило на политическую арену, но с падением республики оно опять ушло в школу на Восток. Дальнейшая эволюция ораторского искусства не стоит в связи с политической жизнью и может быть названа художественной. Приблизительно с двадцатых годов II по Р. Х. замечается особо сильное оживление в школах риторики. Не довольствуясь прежней ролью учительницы юношества, она овладевает всей литературно-художественной деятельностью греков и становится средоточием духовной жизни эллинского мира. Этот поздний, но пышный и роскошный расцвет красноречия составляет так назыв. эпоху второй С. Новое движение удостоилось благоволения императоров, которые, начиная с Адриана до I V в., покровительствовали риторическим занятиям, оказывая представителям риторики почет и материальную поддержку и содействовали распространению С. путем открытия в разных городах империи платных кафедр красноречия. Софисты нередко были секретарями при императорах, занимали высшие городские должности, приглашались в качестве учителей в императорскую семью и пользовались дружбой самих императоров, как первые приближенные советники. Такую роль играли при Марке Аврелии - Гермоген и Аристид, при Септимии Севере - Гермократ, при Юлиане - Либаний. Нередко они председательствовали на национальных праздниках, были отправляемы в качестве послов к императору или наместнику, фигурировали в качестве юрисконсультов от общины (συνδικοι). Этот блеск положения и связанные с ним богатство и влияние служили немаловажной причиной развития С. Помимо внешних причин были внутренние: С. явилась как следствие художественно-образовательной потребности эпохи. Насколько в научных занятиях александрийского периода стояло на первом плане содержательное знание, настолько образовательная программа эллинско-римской эпохи выдвигала на первое место формальное развитие духа и видела в красноречии основу образования. Красноречие заняло в системе воспитания и образования то же место, какое, спустя несколько веков, занимали humaniora. Теперь вся школьная работа свелась к изучению приемов сочинения, развитию памяти, изучению образцов: даже музыка и гимнастика, как элементы воспитания, отошли на задний план. Немаловажную роль играло и национальное самосознание, которое придавало жизнь и значение занятиям. С конца I в. по Р. Х. пробуждается в греческой литературе живое сознание преимуществ эллинского духа сравнительно с духовными проявлениями других народностей и особенно римского народа. Греки с гордостью чувствуют себя носителями и наследниками великой культуры, которая лишь под римским влиянием выродилась в утонченную распущенность: напротив, вдалеке от развращающего соседства римлян, в древнем центре цивилизации - в Афинах - еще не вымер дух эллинизма, и еще можно было думать о возрождении славного прошлого. Эти мечты, отражение которых наблюдается в большей или меньшей степени в трудах греческих писателей от Плутарха до Либания и Юлиана, послужили жизненным эликсиром для начинающего литературно-художественного движения, которое как раз совпало с упадком римского духа. Хотя собственные живые силы эллинского народа были в полном упадке, все же мечта о возрождении, уверенность в неразрушимости национальной художественной природы, сознание духовного перевеса над поработившим народом и, наконец, глубокое уважение к живой старине были могучими факторами при создании новой литературно-художественной эпохи. Утопияпанэллинизма, выразившаяся, между прочим, в учреждении Адрианом общеэллинского праздника в Афинах (Πανελληνια), нашла в С. плодотворную почву для своего развития. Распространению С. содействовали учреждавшиеся в различных пунктах греко-римского мира кафедры красноречия, из которых одни были основаны на средства городского самоуправления, другие на средства императорского фиска. Платная кафедра греческой риторики в Риме была основана еще Веспасианом, при Константине такие кафедры существовали во всех провинциях. Главными же средоточиями софистической деятельности были Афины, Смирна, Эфес, Пергам, Тарс, Антиохия, Константинополь и другие города. Кроме того, софисты имели обыкновение путешествовать из города в город с целью познакомить публику со своими декламациями. Софистические сеансы (так назыв. έπιδειξεις) посещались большими толпами народа, в которых фигурировали, наряду с императором и представителями высшей знати, ремесленники и торговцы. Софисты излагали свое искусство свободно, не будучи стеснены какой бы то ни было программой. Красноречие софистов было показное, внешнее, не прикладное; они читали или декламировали свои речи публично только для услаждения аудитории, а не для какой иной практической цели. За судебные дела они брались редко, и эта сторона деятельности не считалась серьезной, почетной и трудной. Зато везде, где происходило празднество или торжество, где требовалось участие представителя или посредника в общественной и политической жизни, - приглашался софист. Софист выступал перед публикой обыкновенно в сопровождении друзей или учеников, одетый в роскошную пурпуровую одежду, и либо произносил речь на приготовленную тему, либо импровизировал. В импровизациях выразилась высшая способность софистов - декламировать на темы, которые задавались слушателями в день сеанса. В этих декламациях софист высказывался весь, мог показать и свое остроумие, и знания, и умение строить гармоничные фразы, и силу голоса, и музыкальность интонации, и мимическую способность. Даже для лиц, не посвященных и не знавших по-гречески, подобные зрелища представляли интерес, так как софист как бы играл то, что было содержанием его речи, соединяя с певучестью голоса выразительность рецитации и живость жестикуляции. Свойства деятельности софистов заставляли их обращать большое внимание на внешность и развивали в них тщеславие и гордость; в самых выдающихся из софистов личное самосознание возвышалось до античной μεγαλοψυχία (величие духа), качества, противоположного христианскому смирению. Главной отраслью деятельности софистов были речи на случай и импровизации. Речи мало чем отличались от школьных упражнений (μελέται) и требовали основательного знания политической истории (главным образом древнейшей, от Солона до Александра Великого), законов, учреждений, обычаев, сказаний, анекдотов, философии и поэзии. История давала лица и положения, - остальное варьировалось и видоизменялось согласно замыслу речи и вдохновению оратора. Таким образом слагались так называемые псевдоисторические речи. Кроме того, софисты произносили и сочиняли судебные речи, обыкновенно фиктивные, не имевшие отношения к современному судопроизводству (co n troversiae), в духе тех, которые сохранились до нашего времени с именем Сенеки Ритора, а также церемониальные речи, произносившиеся в торжественных и официальных случаях. Речи этого типа нередко носили названия по терминам лирической поэзии: так, были έγκώμια, ώδαι, μονωδίαι, παλίνωδίαι, λόγοι, γελεθλιακοί, έπίταφιοί, έπικήδειοι. Кроме того, произносились декламации на самые незначительные темы (άδοξοι ύποθέσεις): так, известны заглавия этого вида речей: "Похвальное слово мухе", "Похвальное слово перемежающейся лихорадке" и т. п. Кроме μιελεται, с юридической и исторической подкладкой, существовал род речей легкого, игривого содержании, в духе Лукиановских диалогов: "Геродот", "Зевксис", "Скиф", "Вакх" - это так называемые διαλέξεις или λαλιαί, или προλαλιαί. Были также философские διαλέξεις, образцы которых мы встречаем у Диона Хризостома. Благодаря развитию С. красноречия, в результате явилась атрофия других литературных родов, которые или вовсе не развивались (лирика, драма), или поступали на службу риторике. Таким образом, софистическая проза совместила в себе поэзию, историю, популярную философию и изящную литературу. История стала частью риторики со времени работ исократовской школы; что же касается философии, то древняя борьба представителей чистых философских понятий с художниками слова закончилась тем, что возникла особая категория философов, которые слыли за софистов (οί φιλοσοφήσαντες έν δυξη τοΰ σοφιστεΰσαι). К числу их принадлежали Фаворин, Максим Тирский, Фемистий, Дион Хризостом, - перебежчики от чистой софистики к эпидейктической популярной философии. Гоняясь главным образом за формой, С. относилась безразлично к материалу, лишь бы он подходил к выспренности декламаторского тона. В этом отношении менее всего могла удовлетворить софистов современность, идеалы которой казались им несравненно более пошлыми и незначительными, чем идеалы классической античности. Оттого софисты отвертывались от реальной жизни и искали себе сюжетов в возвышенной и стереотипной традиции. В связи с этим редко проявлялись правдивость и искренность чувства: софист старался не проявлять личного отношения к изображаемому предмету и уничтожить черты субъективности в риторической шумихе речи. Оттого выбирались темы и допускались положения и чувства всем понятные и известные, установленные риторическим каноном. Для софиста было безразлично, правдиво ли содержание его речи, истинны ли входящие в нее чувства, согласны ли с высшей нравственностью избранные положения: этические посылки, которые в древнейшей литературе просто предполагались, теперь потеряли свое значение, в пользу чисто формальных сторон искусства, руководимого правилами риторики и произволом фантазии. Несмотря на это бездушие искусства и отсутствие в нем художественной правды и необходимых этических элементов, софистическое красноречие действовало на фантазию, развлекало внешними эффектами и доставляло полное удовлетворение эстетическому чувству слушателей, которые умели ценить силу речи взятой самой в себе, независимо от содержания. Софисты учились своему искусству на великих образцах древности и стремились воспроизвести склад речи корифеев классической прозы, но несмотря на все эти стремления не удалось достигнуть настоящего возрождения древнего искусства речи: стиль софистов выходил искусственным и подражания не совсем совпадали с образцами. Нередко подражали не первоклассным представителям прозы, а манеристам Горгию и Гиппию, и даже новым представителям красноречия. Главными посредниками при изучении языка образцовых стилистов древности были грамматики (Трифон, Геродиан и друг.) и лексикографы (Поллукс и др.), которые изучали тонкости построения древнеаттической речи с целью научить воспроизводить по законам грамматики вымерший язык, но несмотря на это, у лучших фальсификаторов древнего стиля - у Лукиана, Лоллиана, Фаворина, Герода Аттика, Полемона и других были замечаемы погрешности против правил идеального языка и стиля. Сам Лукиан осмеивает нарушителей чистоты языка в диалогах "Солецист, или псевдософист", "Псевдологист" и "Лексифан" и правильно утверждает, что разносчики и торговцы лучше знают греческий язык, чем грамматически образованные риторы (Pseudolog., 9). Благодаря инфильтрации в прозу обильного количества поэтических элементов, явилось смешение стилей; проза сделалась вычурной и фразистой, и в результате во всей литературе воцарился особый приторный, ходульный стиль. На этой почве возникли так называемые художественные "описания" (έκηραεις) в прозе (Гермоген, Афтоний, Феон, Николай), эротические "послания" (έπιστολαι; Алкифрон и Аристенет) и греческий роман (δραμα, δραματικόν) - этот продукт второй софистики (Ямблих, Ксенофонт Эфесский, Гелиодор, Ахилл Таций, Харитон, Лонг). Подобно канону из 10 древнегреческих ораторов, был составлен канон из 10 греческих софистов, в который включены Дион Хризостом, Никострат Македонский, Антоний Полемон, Герод Аттик, Филострат, Элий Аристид, Либаний, Фемистий, Гимерий и Эвнаний, из которых Филострат написал историю 1-го периода С., Эвнаний - 3-го периода. Первым С. по Филострату был Никет Смирнский, живший при Нерве. Из других представителей ораторского искусства известны Исей Сирийский (импровизатор), Скопелиан Клазоменский, ученик Никета, Лоллиан Эфесский, ученик Исея, 1-й софист, которому была предоставлена вновь открытая афинская кафедра красноречия, Дионисий Милетский, Антиох из Эг, Александр Пелоплатон, Антиох Киликийский, Гипподром Фессалийский, Фаворин, Птолемей Навкратийский, Максим Тирский, Фемистий, Гимерий, Филагрий Киликийский, Лукиан, Элий Феон, Гермоген Tapсийский, Ceкунд Афинский, учитель Герода Аттика; кроме того известны софисты, вышедшие из школы Герода: Феодот Афинский, Аристокл Пергамский, Аристид Смирнский, Адриан Тирский, Хрест Византийский, Павзаний Кесарийский, Аполлоний Навкратийский, Антипатр Перополитанский, Аспасий Равеннский, Руф Перинфский. Самыми блестящими были поименованные в каноне С., и между ними особенно Полемон, Герод Аттик и Аристид. Полемон (см.) славился импровизациями. Ему, между прочим, пришлось открыть речью торжество основания панэллений в присутствии императора Адриана (ср. J üttner, " De Polemonis vita, operibus, arte"., Бреславль, 1898). Герод Аттик (103-179), ученик Скопелиана и Фаворина, учитель Марка Аврелия и Луция Вера, признавался самым выдающимся из софистов: его называли "царем речи" (βασιλύς των λόγων) и "языком эллинов" (Έλλήνων γλωττα) Публий Элий Аристид (117-190), ученик Полемона и Герода, представитель сильного и сжатого стиля, который он развил на образцовых произведениях Демосфена и Платона; кроме того, его сочинения и речи отличались глубиной и полнотой мысли. В большей или меньшей полноте сохранились до нашего времени труды Филострата, Лукиана, Эвнания, Диона Хризостома, Элия Аристида, Максима Тирского, Фемистия, Гимерия, Либания и некоторых других.

Эклектика (греч. выбираю) - смешение различных, зачастую противоположных т. зр., философских взглядов, теоретических посылок, политических оценок и т. п. Так, эклектичны многочисленные попытки соединять материализм и идеализм или стремления ревизионистов сочетать марксизм и эмпириокритицизм, диалектический материализм и кантианство и т. д. Э. характерна и для совр. буржуазной философии. Осн. методологическим пороком Э. является неумение выделить из суммы связей и отношений объективного мира гл. связи предмета, явления в их конкретно-исторической обусловленности, механическое объединение различных сторон и свойств. В области практической деятельности, политики Э. ведет к ошибкам и просчетам, т. к. мешает найти гл. звено в цепи событий, наметить мероприятия для решения наиболее актуальных задач конкретного периода истории.

В)ДОГМАТИЗМ

(греч. dogma - мнение, учение, постановление) - термин, введенный древнегреческими философами-скептиками Пирроном и Зеноном, которые называли догматической вообще всякую философию, поскольку она формулирует определенные положения. В дальнейшем содержание данного понятия эволюционировало. Так, Кант считал Д. всякое познание, не основанное на предварительном исследовании его возможностей и предпосылок. Гегель рассматривал Д. как метафизическое рассудочное мышление. Д. - это разновидность некритического способа мышления, оперирующего догмами, т.е. неизменными положениями, принимаемыми на веру без доказательств, без учета конкретных обстоятельств места и времени, на основе слепого подчинения авторитету. Д. как антиисторичский, абстрактный способ рассмотрения теоретических и практически-политических проблем явился одной из причин появления кризисных явлений в экономике, социальной и духовной сферах, ибо авторитарные оценки и суждения стали непререкаемыми истинами, подлежащими лишь комментированию. Все, что не укладывалось в прокрустово ложе догматического мышления и практики "всеобщего восхищения", считалось сомнительным и подозрительным. Почвой для произрастания Д. являются невежество и корыстное приспособленчество властвующих партийных и государственных структур.

Герменевтика (греч. Hermeneutikos - разъясняющий, толкующий) - искусство и теори истолкования текстов, одно из основных направлений современной философии. Истоки герменевтики как философской теории понимания и истолкования прослеживаются в древнегреческой филологической герменевтики и библейской экзегетике.

Формирование герменевтики как философско-методологической теории понимания и истолкования (интерпретации) начато немецким теологом протестантом и филологом-классиком Ф. Шлейермахером, поставившим вопрос об общих чертах филологической, теологической и юридической герменевтик и задачу создания универсальной герменевтики, принципы которой не зависят от правил и приемов истолкования, цель которого - понять автора и его труд лучше, чем он сам понимал себя и свое творение. Вслед за Шлейермахером наиболее существенное влияние на развитие герменевтики как философского учения о методе истолкования и понимания оказал В. Дильтей, обратившийся к задаче обоснования гуманитарных наук. Разделив все науки на два класса - "науки о природе" и "науки о духе", Дильтей выделил в качестве особой области последних духовные сущности, являющиеся "проявлениями жизни".

В настоящее время герменевтика - одно из основных направлений современной, в первую очередь западноевропейской философии. Герменевтика является методологией гуманитарных наук, онтологией и универсальным способом философствования. Являясь методологией гуманитарных наук, герменевтика выходит за их пределы. Понимание и истолкование становятся способом освоения всей совокупности человеческого опыта - традиций философии, искусства и самой истории.

Одним из ведущих представителей современной герменевтики является Гадамер.