4. Система права.

Эволюция права обществ рассматриваемого региона в XVI - XVII веках определялась, прежде всего, общей тенденцией к рационализации. Правовая идеология, правовая практика постепенно все больше и больше освобождались от архаических элементов преимущественно культово-сакрального и культово-символического характера, что относится как к легитимизации тех или иных правовых норм, так и непосредственно к форме осуществления различных юридический действий, сделок и т.п.

В ранний период обычное право башкир входило в скифосарматскую правовую семью, которая в целом представляла право высокорангового, чрезвычайно милитаризованного общества.

Начиная с середины 1 тысячелетия можно вести речь уже о «зрелом» обычном праве, многие нормы которого, несмотря на влияние других правовых систем, в частности мусульманского права, являлись действующим правом башкирского общества вплоть до XX века. Основной чертой зрелого обычного права является рационализм: прецедент, не удовлетворяющий требованиям времени, мог быть пересмотрен, апелляция к традиции либо сакральным источникам не являлась достаточной и требовала, в том числе, и рационального обоснования. Так, общий вывод Абд ар-Рахмана, по итогам сравнительного анализа, обнаружившего значительную схожесть материальных норм права тюрков и мусульманского права (начало VIII в.), звучал следующим образом «Вы в своих решениях руководствуетесь умозаключениями и выводами из рассуждений, мы же следуем учению пророков и считаем, что мы не вправе распоряжаться рабами божьими…²⁰»

В доисламский период правосудие у башкир осуществлялось на основе обычного права преимущественно советами старейшин родоплеменных организаций. Старейшина (аксакал) являлся носителем сложного комплекса норм обычного права, обычаев и традиций народа, его ритуальной практики, то есть всего наследия предков. И поэтому решения старейшин имели непререкаемый авторитет.

Ряд дел мог рассматривать глава государства либо отдельной родо-племенной организации-хан или бий. Однако решения главы, как правило, не имели такого авторитета, как решения старейшин.

В кон. XVI- нач. XVII века регулированию нормами обычного права были подвержены практически все публичные общественные отношения. Йыйын (народное собрание) – является высшим органом родоплеменной организации, народа (всебашкирские йыйыны проводились в местности Сиснакау под Уфой). На них решались все значимые вопросы (войны и мира, избрание правителя и т.д.), осуществлялось правосудие. Существовала норма, согласно которой правитель должен был следовать установлениям своей страны. Следует отметить некоторое различие между идеей и фактическим применением норм права. Правители могли нарушать те или иные нормы, но данные действия расценивались как произвол. Естественно, формальной процедуры лишения полномочий правителя, его переизбрания не существовало-титул хана или бия был пожизненным. Но в действительности возможности главы племени или рода были достаточно ограничены.Он не мог не считаться ни с йыйынами, ни с советом старейшин, в котором были представлены наиболее влиятельные члены возглавляемой им организации. Совет старейшин принимал участие в решение текущих дел и осуществлял правосудие. В непосредственном подчинении у правителя находилась только его дружина, и с ее мнением он также должен был считаться. Тем более он не мог как-то изменять нормы обычного права. Как считает профессор Г.Мальцев, «в ранних государствах, развившихся из союза племен или общин, ни сам царь, ни кто-либо другой по его поручению не мог отменять норм обычного права и обычаев вообще, потому что они, как считали люди, идут от далеких предков, освященных религий, и, самое главное, относятся к тому социальному уровню (племени, общине), который действует на основе достаточно широкого самоуправления»²¹ .

Суверенитет же согласно обычному праву принадлежал родоплеменной организации высшего порядка (далее-племени), то есть не входящей в состав других родоплеменных организаций. Он выражался, прежде всего, в институте йыйынов и праве на землю. Верховным собственником земли считалось племя, земля же, как определенная территория, считалась основой существования племени, его «опорой». Все члены племени считались сособственниками общеплеменной земли и ни при каких обстоятельствах (например, при утрате владения по тем или иным причинам) не теряли права на нее. При вхождении в состав различных государств башкирские племена сохраняли внутреннюю автономию и собственность на землю, что со стороны верховного суверена оформлялось как акт признания данных прав («дарение» башкирских земель Муйтен-бию Чингизханом; договорные грамоты русских царей). Суверенитет выражался также и в праве на выход из состава государства (перемену суверена) при ущемлении им права народа (например, избрание Карасакала ханом с правовой точки зрения означало отказ от русского подданства и создание суверенного государства).

Также в нач. XVII века среди институтов обычного права, регулирующих хозяйственные отношения, можно выделить хаун, уму, внутриродовую взаимопомощь.

Хаун (надой.-Башк.) заключался в праве использования молока коровы или кобылицы сородича при материальных затруднениях. Его надо отличать от внутриродовой взаимопомощи, когда скот передавался в полную ответственность. При хауне собственником переданного скота оставался его прежний владелец, и скот в дальнейшем подлежал возвращению. Однако поскольку часто быстрый возврат скота был невозможен, между собственником и «хаунщиком» возникали своеобразные отношении клиентелы. Своеобразие данных отношений в том, что они, как правило, приобретали традиционную родоплеменную форму («патрон» становился главой состоящего из его окружения и клиентов родового подразделения).

Ума – помощь сородичу при выполнении работ, требующих значительных трудовых затрат, за угощение. С помощью данного «нерыночного» института социально незащищенные слои общества могли без особых финансовых затрат оперативно производить необходимые работы (например, постройку дома, забой скота, сенокосные работы).

Нормой обычного права была и внутриродовая взаимопомощь. При падеже скота при джуте или по другим причинам, приведшим к разорению, каждый башкир мог рассчитывать на помощь сородичей. Как правило, он наделялся достаточным количеством скота, чтобы вести свое хозяйство. При аналогичном случае он также был обязан участвовать в восстановлении хозяйства пострадавшего сородича. Выбор применения норм хауна или внутриродовой взаимопомощи определялся многими обстоятельствами. «Хаунщиками» становились больше новопринятые члены рода, лица, не могущие вести отдельное хозяйство. А внутриродовая взаимопомощь в первую очередь оказывалась коренным сородичам, пользующимся определенным уважением и оказавшимся в затруднительном положении именно благодаря случаю.

В XVI - XVII вв. одними из первых общеправовому регулированию были подвергнуты семейно-брачные отношения. Норма о недопустимости брака между родственниками вплоть до седьмого колена исходит из глубокой древности. Данная норма не потеряла своего авторитета, башкиры и сегодня стараются избегать близкородственных браков, но в прошлом соблюдение ее было обязательным.

Ещё одна древняя норма-правило левирата (женитьба младшего сына на вдове умершего старшего брата), которое позволяло роду сохранить женщину (так она могла вернуться в род отца) и тем самым не ослабляться.

Правовое положение женщины в башкирском обществе во многом определялось сильным остаточным влиянием матриархата.

Брак башкиры заключали по сватовству и путем умыкания. Брак по сватовству имел несколько форм. Основными были калымный брак и брак путем колыбельного сватовства. Развод мог быть инициирован любой из сторон. Наиболее распространенными формами развода были талак и хулла (хлюг).

Ответственность за противоправные деяния зависела от их квалификации согласно нормам обычного права. Например, угон скота у чужого племени (с точки зрения современного права-разбой), который совершался соплеменниками с согласия племени, вел к ответной акции- барытме с потерпевшей стороны. Субъектами правоотношения в данном случае выступали племена. «Криминальная» же кража или разбой считались антисоциальными явлениями и вели, в зависимости от тяжести преступления, от общественного порицания до смертной казни. Специфика обычного права в его процессуальном характере. Главное-восстановление справедливости, а не исполнение каких-нибудь материальных норм. Поэтому санкции не носили твердо установленный характер, в то же время соблюдение установленной процедуры считалось обязательным. Следует отметить, что у башкир преступность не носила распространенный характер.

Карымта и барытма – два универсальных межотраслевых института обычного права, которые играли важную роль в организации правопорядка. Их объединяет то, что оба они основывались на принципе талиона. Карымта-кровная месть убийце и/или его родственникам/роду со стороны родственников/сородичей убитого. Это древнейший обычай, отдельные случаи применения которого можно встретить и в наши дни. Необходимо подчеркнуть, что карымта это не столько право, сколько обязанность. Неисполнение карымты считалось позором, говорить же о замене карымты выкупом (платой) у башкир вообще не приходится. Процесс замены кровной мести вирой обычно происходит при юридической фиксации неравенства в обществе. Башкирские же аристократы хотя и имели особый статус, общим правилом была норма, гласящая, что и хан должен следовать установлениям своей страны.

Барымта – набег на враждебное племя с целью захвата материальных ценностей. Совершенная барымта предполагала ответную акцию потерпевшей стороны. Барымта могла совершаться и по отношению к другим народам (в таки случаях барымта часто превращалась в крупномасштабную военную акцию). Участие в барымте формально считалось добровольным. Но общественная мораль осуждала «уклонистов», удачная же барымта сулила военные трофеи. Таким образом, участие в барымте считалось престижным; мужчины, исполняя социальную роль воинов, доказывали свой полноправный статус. Каждый имел право на долю в добыче, предводитель имел право на лучшую долю и право распределения. Однако основной функцией барымты являлось не улучшение материального благополучия племени/рода (что, впрочем, тоже было важно). Барымта прежде всего служила единению племени (в мирное время все общественно значимые задачи решались на уровне родов, функции же племени были незначительны), амбициозные главы племен имели возможность укрепить свою власть и влияние, организуя удачные военные акции. Невозможность ответа на барымту означала для племени прекращение его существования как дееспособной организации.

Особенность норм обычного права в XVI – XVII вв. заключается в том, что они воспринимались обществом как воплощение высшей справедливости, мировой закон. Поэтому процедура осуществления акта правосудия также имеет свою специфику. Так, если квалификация деяния не вызывала сомнений (например, при карымте), то соответствующие субъекты при наличии возможности сами осуществляли акт правосудия. Также никогда не требовалось определенного решения совета старейшин для участия в уме, поскольку норма обычного права здесь очевидна. Однако когда возникал вопрос о квалификации деяния согласно нормам обычного права или о применении конкурирующих норм, то данные споры рассматривал совет старейшин. Сам процесс носил открытый и состязательный характер. Так же, необходимо отметить, что в городах башкир существовало торговое право.