Анализ лирической песни «Ой, мороз, мороз».

(русская народная песня) Ой, мороз, мороз, Не морозь меня, Не морозь меня, моего коня. Не морозь меня, моего коня, Моего коня белогривого. Моего коня белогривого, У меня жена, ох, ревнивая. У меня жена, ох, красавица, Ждет меня домой, ждет печалится. Я вернусь домой на закате дня. Обниму жену, напою коня. Ой, мороз, мороз, Не морозь меня, Не морозь меня, моего коня. 

Песня из кинофильма Владимира Назарова "Хозяин тайги", где ее исполнил герой Валерия Золотухина получила всеобщую популярность, а вариант из фильма стал каноническим. Происхождение его до конца не выяснено. В любом случае, в основе своей - это народная песня. 

Когда Валерия Золотухина пригласили на главную роль в фильме "Хозяин тайги", он спел ее в одном из эпизодов картины как бы от себя и своего героя, добавив к придуманным и распетым М.П. Морозовой куплетам еще один, возможно, сочиненный им самим: Как вернусь домой на закате дня, Обниму жену, напою коня... Когда композитор картины Леонид Афанасьев поинтересовался у Золотухина, откуда ему известна эта песня, тот ответил, что слышал ее в одной из алтайских деревень. Уточнять детали композитор не стал, включил песню в фильм, а потом издал в сборнике с рубрикацией: напев В. Золотухина, обработка Л. Афанасьева. Это, понятно, обидело Марию Павловну Морозову и ее партнера по дуэту. "Я спорить ни с кем не собираюсь, - пишет она в письме, - но в песне "Ой, мороз, мороз" мною сочинены три куплета, сделан первый голос. Где бы ни пели, мы объявляли ее народной. Истоки и нужно искать в народе". Понятно, что история народной песни (а особенно такой распространенной, как "Ой, мороз...") не кончается с выходом очередного, даже самого подробного исследования о ней.

В своей книге «Ой, мороз, мороз» М.П. Морозова-Уварова вспоминает, что начало знаменитой песни она услышала от некой Нины Тарасовой, которая исполнила эту песню на прослушивании в Воронежский хор, и с её слов записала следующие два куплета:

Ой, мороз, мороз,

Не морозь меня,

Не морозь меня,

Моего коня.

Не морозь меня,

Моего коня,

Моего коня

Длинногривого.

Далее автор пишет, что остальных куплетов Нина Тарасова не помнила, но «вроде бы там было что-то про разбойника». Спустя пару лет М.П. Морозова-Уварова нашла листок с записанными словами песни и решила на основе двух куплетов сочинить песню, при этом она заменила слово «длинногривого» на «белогривого». Таким образом, автор утверждает, что она является автором третьего и четвёртого куплетов, слова же первого и второго являются народными, что и отражено в книге на с. 110: «Ой, мороз, мороз». Слова народные и М. Морозовой-Уваровой, музыка М. Морозовой-Уваровой. По утверждению бывшей солистки Воронежского русского хора Марии Морозовой, этот вариант создан в их хоре на грани 1940-х-1950-гг.: два первых куплета на второй голос исполнила в конце 1940-х на прослушивании пришедшая поступать в хор Нина Тарасова (дальше она первоначальную народную песню не помнила); Мария Морозова дописала первый голос и еще два куплета про жену, и в таком виде исполняла на выступлениях хора в дуэте с мужем Александром Уваровым. В 1956 году во время гастролей Воронежского русского хора в Москве эта песня в числе других была записана для радио и пластинок, и пошла в народ. Откуда появился еще один куплет, прозвучавший в фильме - "Как вернусь домой на закате дня... ", - ей неизвестно. Так это или нет, но сейчас на практике можно услышать и еще более длинные версии. Например, вокальная группа "Андрюшаночка" из Нижнетавдинского района Тюменской области на казачий фестиваль в Тюмени в сентябре 2006 привезла такие куплеты: ...Напою коня, да прилягу спать <...> мне мать. Разожгу в печи пламя жаркое, У моей жены губы сладкие. С молодой женой мне не спать в дому, Атаман зовет на Амур-реку. Ты не плачь, жена, не печалься, Жди домой меня, жди, красавица. На Дону ее считают исконно своей, казачьей. В станице Семикаракорской, теперь ставшей городом, Елена Пантелеевна Гончарова, замечательная певунья, исполняла "Ой, мороз..." с подружками, ладный хор получался. Всякий раз, как только заводила она "Мороз", воображение уносило куда-то далеко-далеко. Представлялась бескрайняя степь, лунная морозная ночь, крытый возок, несущийся по снежному насту, и усталый, продрогший ямщик, напевающий эту песню, вложив в нее надежду на благополучное возвращение домой после разлуки - к теплому очагу, к любимой жене.  Долгое время считалось, что песня эта родилась в XIX веке, когда в народе запели так называемые "ямщицкие" песни, к примеру, "Тройка", "Когда я на почте служил ямщиком", "Степь да степь кругом". К последней из них она близка мелодикой, ритмом, настроением. Однако содержанием своим "Мороз" ей противостоит: герой песни верит в свое возвращение, и огонь этой веры поддерживают в нем воспоминания о близких, родных ему людях.  Никак не удавалось "докопаться" до первоисточника замечательной песни. Перерыв горы песенников прошлого и позапрошлого веков, каталогов, справочников, однако слов и напева "Мороза" не обнаружила. Были песни с зачином "Ой, мороз, мороз, не морозь меня...", но дальше шли совсем другие слова и сюжет.  Приведу одну из таких прямо-таки фантасмагорических версий "Мороза", истоки которой следует искать где-то в Украине (или близко), поскольку русский текст "сдобрен" украинизмами:  Ой, зима-зима, ты холодная, Я прошу тебя: не морозь меня. Не морозь меня, моего коня, Моего коня сивогривого, Ще й меня - младца чернобривого... Как жена мужа ненавидела, Взяла острый нож та й зарезала, В зеленом саду та й повесила. Стукнула ногой: "Виси, черт с тобой!" Топнула другой та й пошла домой. За столом сидит, с другом говорит: "Горе, горе мне - с таким мужем жить. А еще горчей, ще й такого нет. Пойду в зелен сад - домой мужа звать. Стукну по нему: ступай до дому! Вже й навишался, вже й намучился, Разных пташечек та й наслушался..." Пойдем, муж, домой, Расхороший мой! Близкие по словам и сюжету варианты этой песни уже около ста лет известны в бывших Олонецкой и Архангельской губерниях. Ветеран Великой Отечественной из Морозовска Ростовской области Анна Сергеевна Голотина-Купина написала вариант "Мороза", записанный ею от песенницы Анны Денисовны Донсковой. Пели его на Дону в военные годы: Ой, мороз, мороз, не морозь меня, Моего коня белогривого. Я с моим конем врага побеждал. В тех боях лихих конь, как вихрь, скакал, Гриву белую ветер развивал, И копытами он врагов топтал. Грива белая развевается, А меня жена-раскрасавица Ждет с победою, ждет, печалится. Откуда же ведет начало песенная версия "Мороза", которую распевают повсеместно в наши дни? "На концертах нам приносили много записок с просьбой исполнить "Ой, мороз...", - вспоминает в письме Мария Павловна, - приходилось петь песню по два, три раза. В 1963 году мы с мужем ушли из хора и стали работать на эстраде в Чувашии, Удмуртии, Мордовии, в Липецкой и Амурской филармониях. И где бы мы ни выступали, песня проходила с огромным успехом. Новый 1969-й год нам довелось встречать в Благовещенске. Жили в гостинице, в двухстах метрах от Амура. А на берегу Амура (такова традиция) каждый год ставится неимоверной высоты и красоты елка. Весь город собирается на это праздничное действо. Пошли и мы с мужем посмотреть и принять участие в этом празднике. А мороз был градусов сорок. Народу видимо-невидимо. Кругом блины пекутся, самовары огромные жаром пышут, шум, песни, светло, как днем. И вот выскакивает нарядная тройка с бубенцами и колокольцами, а на санях полно народу, и все поют "Ой, мороз, мороз". Каково же было наше удивление и радость, что и здесь наша песня звучит. Для нас это был прекрасный новогодний подарок от дальневосточников..." В связи с этим проводилась экспертиза в двух направлениях. Целью первой части было доказать, что третий и четвёртый куплеты, действительно, написаны другим человеком и что они могут быть признаны плодом индивидуального литературного (не коллективного народного) творчества. Во второй части экспертизы рассматривается возможность авторства Морозовой-Уваровой в отношении третьего и четвёртого куплетов.

В ходе фонетического, тематического, лексикологического, композиционного анализа, а также анализа ритмики и рифмы было выявлено, что между первыми и последними куплетами есть существенные различия.

1) Фонетически первые два абзаца построены на приёме ассонанса – многократного повторения одинаковых или сходных гласных звуков на небольшом отрезке произведения. В данном случае это звук «о», придающий песне большую напевность, «народную» протяжность: «Ой, мОрОз, не мОрОзь меня, мОегО кОня белОгривОгО». Ассонанс является одним из приёмов народной поэзии, однако во второй части песни он резко пропадает, а вместе с тем звучание стиха становится более современным.

2) Традиционные народные песни не имели устойчивых строф; как правило, они вообще не делились на 2-3-4-стишия, а записывались сплошным текстом. Если же говорить о тех примерах, где деление на строфы всё-таки есть, надо учитывать, что базируется это деление на иных принципах, чем в литературной поэзии. Исследователь русского фольклора А. М. Новикова пишет: «Так, например, строфике народных традиционных песен совершенно чужд широко распространенный литературный куплет, который, как правило, имеет перекрестную рифму:

Нелюдимо наше море,

День и ночь шумит оно,

В роковом его просторе

Много бед погребено. (Н. М. Языков)

Как видно из этого примера, наиболее распространенная литературная строфа состоит из четырех строк разного содержания. В отличие от этого народная песенная строфа имеет в своей основе совсем иные структурные принципы: песни могут иметь различные типы строф, но все они объединяются одним общим признаком, который состоит в том, что внутри строфы имеется повторение тех или других строк».

Данное замечание представляется крайне важным. Первые две строфы песни, действительно, строятся на принципе, названном Новиковой: две центральные строки в них одинаковые. В первой строфе рефреном повторяется «не морозь меня», во второй рефреном становится последняя строка из первого четверостишия – «моего коня».

По логике первых двух строф третья должна была начинаться так:

Моего коня,

Белогривого,

Белогривого…

Однако автор вдруг отказывается от идеи рефрена, что совершенно не характерно для народной песни.

3) Все четыре строфы ритмически построены одинаково. Размер песни – «кольцовский пятисложник». Этот размер представляет собой пятисложную стихотворную стопу, в которой есть одно обязательное ударение (на третьем слоге) и одно второстепенное, необязательное (на пятом), то есть ритмическая картина выглядит следующим образом: ооОоо или ооОоО (где О-ударный слог, а о-безударный).

Ой| мо|рОз|мо|рОз|

Не|мо|рОзь| ме|нЯ|

Мо|е|гО| ко|нЯ|

Бе|ло|грИ|во|го|

На данной схеме видно, что в каждой строке, кроме последней, каждый третий и пятый слоги являются ударными. То же наблюдаем в двух последних четверостишиях, что закономерно, т.к. возможный их автор, дописывая песню, обязан был подстроиться под уже придуманный кем-то ритм. Однако он не обязан был следовать заданному в первых двух строфах характеру рифмовки. И, действительно, если в первых двух четверостишиях рифма парная: ой, мороз, мороз/ не морозь меНЯ / моего коНЯ/ белогривого, то в третьей и четвёртой строфах очевидно стремление автора к более современной перекрёстной рифме, когда строки рифмуются через одну: моего коНЯ / БелоГРИвого /У меня жеНА / Ох, ревНИвая / У меня жена/ Ох, краСАвица / Ждёт меня домой /Ждёт, пеЧАлится/

Как уже было сказано, народной поэзии совершенно чужд литературный куплет с перекрёстной рифмовкой. Кольцовский пятисложник – исконно белый стих, т.е. нерифмованный, что также относится к протяжным (не плясовым) лирическим народным песням в целом. Если в таких песнях бывали рифмы, то они были только смежными, причем рифмовались одинаковые части речи (что применимо и к рифме коня - меня, т.к. слово «меня» лишь формально является местоимением ввиду отсутствия конкретного предметного значения, но имеет все морфологические и грамматические признаки существительного).

4) Исследование композиции песни, построенной на повторах, также позволяет разделить её на две части.

Как уже было сказано, первые две строфы построены на повторении двух центральных строк. В первом случае это слова «не морозь меня», во втором – «моего коня». Однако во второй строфе повторяется и фраза «не морозь меня». Таким образом, рема (новое высказывание) второй строфы состоит из одного слова: белогривого.

В третьей строфе автор отказывается от идеи рефрена и заменяет его ещё одной ремой, вводя в песню сюжетную линию: у меня жена. Эта сюжетная линия и развивается дальше.

В четвёртой строфе видим ещё большее усечение повторов. Здесь уже три ремы: «эх, красавица», «ждет меня домой», «ждёт, печалится». Остаётся лишь одна строчка («у меня жена»), которая служит для связи четверостиший и сохранения парцелляции (о чём будет сказано ниже).

Поскольку повтор – один из основных приёмов народной песни, где главное не информация, а напев как таковой, отказ от этого повтора выдаёт автора, следующего не народной, а литературной традиции стихосложения. Третья и, особенно, четвёртая строфы стремятся к принципу классического литературного куплета: одна строка – одна рема.

Интересно сравнить классические четыре куплета с пятым, который ушёл в массы с лёгкой руки В. Золотухина, спевшего песню «Ой, мороз-мороз» в фильме «Хозяин тайги» (актёр рассказывал, что именно в таком виде слышал её в одной из алтайских деревень):

Я вернусь домой

На закате дня

Обниму жену,

Напою коня.

Синтаксически и композиционно третий и четвёртый куплеты ближе не первому и второму, а вот этому новому четверостишию, где связь с предыдущими достигается не путем фольклорного повторения целых строк, а единичными лексическими повторами: домой, жену, коня.

5) Возникают серьёзные сомнения относительно народного характера темы третьей и четвёртой строф: ревнивая красавица-жена с нетерпением ждёт домой, по всей видимости, любимого мужа.

Семейные песни являются одним из наиболее распространённых видов лирической народной поэзии и воспроизводят устои жизни большой патриархальной крестьянской семьи. Основные темы подобных песен лучше всего сформулировал А. С. Пушкин: «Несчастье жизни семейной есть отличительная черта в нравах русского народа. Содержание русских песен или жалоба красавицы, выданной замуж насильно, или упреки молодого мужа "постылой жене"». Действительно, представление о браке в большинстве песен отрицательное, центральными становятся образы преждевременно состарившейся, измученной побоями и упрёками свекрови и свёкра женщины и мужа, жалующегося на безрадостную молодость с нелюбимой женой.

Песни, в которых взаимоотношения мужчины и женщины изображаются позитивно, есть, однако они совсем иного характера, отличаются и по ритмике, и по мелодике. Это песни хороводные, быстрые, а герои, как правило, люди ещё совсем юные, незамужние.

6) Привлекает внимание эпитет «белогривого» во второй строфе песни «Ой, мороз, мороз». На первый взгляд, это слово вполне вписывается в концепцию народной песни, однако важно, что данный эпитет не является постоянным.

Постоянный эпитет - один из основных тропов (выразительных средств языка) народной поэзии: слово-определение, устойчиво сочетающееся с тем или иным определяемым словом и обозначающее в предмете какой-нибудь характерный, всегда наличествующий родовой признак. Например, в традиционных лирических песнях часто встречаются такие эмоционально-оценочные эпитеты: родная матушка, родной батюшка, любезный дружок, душа-девица, бедная головушка, слезы горючие…

Что касается коня, то в произведениях фольклора были найдены следующие постоянные эпитеты для этого слова: добрый, богатырский, ретивый, резвый. Также часто встречается «вороной», однако, согласно Б.В. Томашевскому, это слово не может считаться постоянным эпитетом.

Таким образом, белогривого коня – авторский эпитет. Характерно, что, по словам Морозовой-Уваровой, изначально в песне было слово «длинногривого», также авторское, которое она заменила. Рифма и ритм стихотворения вполне позволяли включить в текст песни типичный постоянный эпитет: ретивого.

Не морозь меня,

Моего коня,

Моего коня,

Ох, ретивого.

Это было бы тем более логично, что вторая строфа единственная во всей песне не содержит междометий, однако замены не произошло, в тексте остался авторский эпитет. Третий и четвёртый куплеты песни «Ой, мороз, мороз» не являются результатом коллективного народного творчества, т.к. написаны с использованием нехарактерной для народной поэзии перекрёстной рифмы, авторского эпитета (белогривого), нарушением принципа фольклорного повтора, постепенным отказом от фольклорных рефренов, отказом от присутствующего в первых двух куплетах и характерного для народной поэзии фонетического приёма ассонанса. Тематически последние два куплета также не характерны для народной поэзии. Третий и четвёртый куплеты написаны конкретным человеком в рамках современной литературной традиции.

Исходя из классического определения, народная песня – это песня, слова и музыка которой сложились исторически в ходе развития русской культуры. У народной песни нет определённого автора, или автор неизвестен. Таким образом, факт «народности» песни, её бытования среди широких масс населения, не отрицает факта наличия у неё одного или нескольких авторов. Однако не следует путать обработку песни с сочинением новых куплетов, что с народными песнями случается довольно часто, т.к. бытование их широко, темы разнообразны, а принципы построения понятны. В этом случае речь идёт именно о том, что тот или иной человек становится соавтором песни, при этом часть её продолжает считаться народной, т.к. её автор по-прежнему неизвестен. В таких случаях перед песней пишется: слова народные и, например, Иванова И. И.

Работа по установлению авторства песни уникальна и осложняется тем фактом, что, даже если у двух последних куплетов «Ой, мороз, мороз» есть конкретный автор, они являются стилизацией под народную песню, что крайне затрудняет анализ, т.к. сложно, а порой и невозможно, отличить авторский приём письма от «народного» стиля. В связи с этим вторая часть была разделена на два блока: в первом перечислены приёмы, типичные для народного творчества, которые используются в песне «Ой, мороз, мороз» и песнях М.П. Морозовой-Уваровой. Во втором блоке характерные особенности последних двух строф песни «Ой, мороз, мороз», которые позволили в первой части сделать вывод о том, что они написаны другим человеком и более близки к литературной традиции, сравниваются с произведениями М.П. Морозовой-Уваровой.

1)​ Использование междометий.

В песне «Ой, мороз, мороз»: «ой, мороз, мороз», «у меня жена – ох, ревнивая», «у меня жена – эх, красавица».

Характерно, что междометия начинают строку.

2)​ Повторение одинаковых строк (рефрены).

В песне «Ой, мороз, мороз»: «не морозь меня», «моего коня».

Строки могут повторяться не полностью, а лишь начинаться одинаково. Такой приём называется анафорой.

Ждёт меня домой.

Ждёт, печалится.

(«Ой, мороз, мороз»).

3)​ Парцелляция (деление одного предложения на несколько отрезков) с повторением некоторых фраз. При классической парцелляции части предложения отделяются друга от друга точками или восклицательными знаками, однако к парцелляции относится и разбивка стиха на короткие строки.

В песне «Ой, мороз, мороз» фраза «ой, мороз, мороз, не морозь меня, моего коня белогривого» делится на три четверостишия. При этом в каждом новом четверостишии дословно повторяется тема предыдущего и добавляется рема – новая информация.

Ой, мороз, мороз,

Не морозь меня,

Не морозь меня,

Моего коня.

Не морозь меня, моего коня → повтор темы

Белогривого→ рема, новая информация.

Моего коня белогривого → повтор темы

У меня жена – ох, ревнивая → рема, новая информация.

4)​  Песня «Ой, мороз, мороз» построена на обращении к силам природы, неодушевлённым предметам: морозу, зиме.

5)​ Как было выявлено в первой части, эпитет «белогривого» является авторским эпитетом, который при этом создает у читателя впечатление народности.

6)​  Как уже было сказано, счастливая любовь для протяжной народной песни – тема практически запретная. Между тем, у Морозовой-Уваровой находим реализацию этой темы, причём в тех же деталях, что и в песне «Ой, мороз, мороз».

Причём этот мотив ожидания вводится одинаковым синтаксическим приёмом: анафорой (одинаковое начало строк). Обращает на себя внимание и наличие в обоих примерах рядов однородных членов, а именно, сказуемых: ждёт, печалится и сидела, ждала. Учитывая то, что в песне «Ой, мороз, мороз» глаголы ждёт и печалится - это вообще единственные однородные члены, данный факт представляется ещё более важным.

7)​  Выяснили, что народной песне чужда перекрёстная рифма классического литературного куплета, однако эту рифму мы встречаем в третьем и четвёртом четверостишиях песни «Ой, мороз, мороз». Эту рифму можно назвать любимой рифмой Морозовой-Уваровой.

На основании синтаксического и морфологического анализа, анализа композиции, лексики, тематики и рифмы двух последних куплетов песни «Ой, мороз, мороз» можно заключить, что М.П. Морозова-Уварова, действительно, является автором этих двух куплетов. Композиционно песня начинается с обращения к силам природы, далее вводится мотив ожидания.

Дальнейшими аргументами являются использование авторских, стилизованных под народные эпитетов: «коня белогривого». Убедительным аргументом является и использование перекрёстной рифмы, нехарактерной для народной песни, в двух куплетах «Ой, мороз, мороз». Менее значимыми являются следующие моменты: в песне «Ой, мороз, мороз» и песнях М.П. Морозовой-Уваровой используются междометия, парцелляция, рефрены, повторы.

1. Новикова А. М. О строфической композиции традиционных лирических песен. — В кн.: Русский фольклор. Л., 1971, вып. 12, с. 47.

2.Томашевский Б. В. Стилистика и стихосложение. Л., 1959. с. 201.

3.Аникин В. П. Теория фольклора. Курс лекций. М., 1996. с. 295.

4. Поэтический словарь. — М.: Советская Энциклопедия Квятковский А. П., науч. ред. И. Роднянская 1966.

Задание 4.

Дружили парень с девушкой. У нее родители были богатые, а у него бедные. Родители девушки не соглашались, чтобы они сошлись.

Вот парень с девушкой и договорились, что она за него убегом пойдет. Еще днем она узелок собрала и вынесла на улицу, в дровальнике спрятала. Вот сидит, дожидается ночи.

Пришла ночь. Девушка слышит: кони остановились и захрапели. Она шубу накинула, вышла тихонько на улицу, узелок взяла, за ворота выскочила. А сама подумала, что на машине было бы быстрее. Там ее в сани посадил парень – а все темно –и только копоть полетела! Вот кони бегут! Темно, снег пошел. Парень спрашивает:

- Месяц светит, покойник едет! Ты его не боишься?

Она отвечает:

- Я с тобой ничего не боюсь.

Дальше едут. Он опять спрашивает:

-Месяц светит, покойник едет! Ты его не боишься?

Она:

-Я с тобой ничего не боюсь.- А самой так жутко вроде стало. У нее в узелке Библия была. Она узелок растянула, Библию вытащила, и за пазуху спрятала. Едут дальше. Он снова:

-Месяц светит, покойник едет! Ты его не боишься?

-Я с тобой ничего не боюсь.

Тут кони остановились, и она увидела, что приехали на кладбище. И поняла, что это не жених, а мертвец на могилы ее увез.

Вот он подошел к пустой могиле и стал показывать, как в нее входить надо. А девка не растерялась. Быстро сдернула шубу, разорвала Библию, сунула половинки в рукава и накрыла шубой могилу. Сама побежала. Там часовня была, она заскочила в нее и перекрестила дверь за собой, а сама все молится, чтоб петухи скорей пропели. Дождалась досветла, запел петух, мертвец исчез. Потом ушла домой. Родителям все рассказала, они тогда согласились выдать ее за бедного парня. У старухи заговорами лечилась.

Задание 5.

Анализ сказки «Елена Премудрая».

В стародавние времена в некоем царстве, не в нашем государстве, случилось одному солдату у каменной башни на часах стоять; башня была на замок заперта и печатью запечатана, а дело-то было ночью.

Здесь солдат – человек, и человек социальный и, одновременно, он же — Дух человеческий с его качествами. Башня – хранилище его внутренней силы. Замок и печать — запреты.

Ровно в двенадцать часов слышится солдату, что кто-то кричит из этой башни: — «Эй, служивый!» Солдат спрашивает: — «Кто меня кличет?» — «Это я –нечистый дух», — отзывается голос из-за железной решетки, — «тридцать лет как сижу здесь, не пивши, не евши».

Чёрт, нечистый дух – внутренняя сила, которая без внимания человека до поры сидела в нём. Тридцать лет – сакральный возраст, возраст взросления. Образом чёрта, нечистой силы она обозначена ещё потому, что необузданная сила таит в себе соблазны и опасность.

«Что же тебе надо?» — «Выпусти меня на волю. Как будешь в нужде, я тебе сам пригожусь; только помяни меня — и я в ту же минуту явлюсь к тебе на выручку». Солдат тотчас сорвал печать, разломал замок и отворил двери — черт выскочил из башни, взвился кверху и сгинул быстрее молнии. «Ну, — думает солдат, — наделал я дела; вся моя служба ни за грош пропала. Теперь засадят меня под арест, отдадут под военный суд и, чего доброго, заставят сквозь строй прогуляться; уж лучше убегу, пока время есть». Бросил ружье и ранец на землю и пошел куда глаза глядят.

 Поступок его – стихийная реализация внутренней потребности в свободе.

Шел он день, и другой, и третий; разобрал его голод, а есть и пить нечего; сел на дороге, заплакал горькими слезами и раздумался: «Ну, не глуп ли я? Служил у царя десять лет, каждый день по три фунта хлеба получал. Так вот нет же! Убежал на волю, чтобы помереть голодною смертию. Эх, дух нечистый, всему ты виною!»

 Осмысление происходящего ещё из старых привычек. Сравнивает обстоятельства.

Вдруг откуда ни взялся — стал перед ним нечистый и спрашивает: — «Здравствуй, служивый! О чем горюешь?» — «Как мне не горевать, коли третий день с голоду пропадаю». – «Не тужи, это дело поправное!» — сказал нечистый. Туда-сюда бросился, притащил всяких вин и припасов, накормил-напоил солдата и зовет его с собою: «В моем доме будет тебе житье привольное; пей, ешь и гуляй, сколько душа хочет, только присматривай за моими дочерьми — больше мне ничего не надобно».

Первое применение силы.

Солдат согласился. Нечистый подхватил его под руки, поднял высоко-высоко на воздух и принес за тридевять земель, в тридесятое государство — в белокаменные палаты.

Тридесятое государство – самый центр себя. Путешествие к себе — своей силой.

У черта было три дочери — собой красавицы. Приказал он им слушаться того солдата и кормить и поить его вдоволь, а сам полетел творить пакости: известно — черт! На месте никогда не сидит, а все по свету рыщет да людей смущает.

Три дочери – три органа восприятия. Зрение, слух и осязание.

Остался солдат с красными девицами, и такое ему житье вышло, что и помирать не надо. Одно его кручинит: каждую ночь уходят красные девицы из дому, а куда уходят — неведомо.

Неосознанное пока пространство сновидений.

Стал было их про то расспрашивать, так не сказывают, запираются. «Ладно же, — думает солдат, — буду целую ночь караулить, а уж усмотрю, куда вы таскаетесь».

Куда не проникнешь словом, а только чувством.

Вечером лег солдат на постель, притворился, будто крепко спит, а сам ждет не дождется — что-то будет? Вот как пришла пора-время, подкрался он потихоньку к девичьей спальне, стал у дверей, нагнулся и смотрит в замочную скважинку. Красные девицы принесли волшебный ковер, разостлали по полу, ударились о тот ковер и сделались голубками; встрепенулись и улетели в окошко. «Что за диво! — думает солдат. — Дай-ка я попробую». Вскочил в спальню, ударился о ковер и обернулся малиновкой, вылетел в окно да за ними вдогонку.

Овладение изменением состояния сознания посредством глубокого созерцания своих собственных ритмов и процессов. Слияние с собой сознанием.

Голубки опустились на зеленый луг, а малиновка села под смородинов куст, укрылась за листьями и высматривает оттуда.

 Путешествие во сне по пространству мировой души и обучение во сне.

На то место налетело голубиц видимо-невидимо, весь луг прикрыли; посредине стоял золотой трон. Немного погодя осияло и небо и землю — летит по воздуху золотая колесница, в упряжи шесть огненных змеев; на колеснице сидит королевна Елена Премудрая — такой красы неописанной, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать!

Елена Премудрая – Мировая Душа и одновременно отражение её в каждой женщине.

Сошла она с колесницы, села на золотой трон; начала подзывать к себе голубок по очереди и учить их разным мудростям. Покончила ученье, вскочила на колесницу — и была такова! Тут все до единой голубки снялись с зеленого лугу и полетели каждая в свою сторону. Птичка-малиновка вспорхнула вслед за тремя сестрами и вместе с ними очутилась в спальне. Голубки ударились о ковер — сделались красными девицами, а малиновка ударилась — обернулась солдатом. – «Ты откуда?» — спрашивают его девицы. - «А я с вами на зеленом лугу был, видел прекрасную королевну на золотом троне и слышал, как учила вас королевна разным хитростям». – «Ну, счастье твое, что уцелел! Ведь эта королевна — Елена Премудрая, наша могучая повелительница. Если б при ней да была ее волшебная книга, она тотчас бы тебя узнала — и тогда не миновать бы тебе злой смерти. Берегись, служивый! Не летай больше на зеленый луг, не дивись на Елену Премудрую, не то сложишь буйну голову».

Опасность от корыстного употребления своей силы.

Солдат не унывает, те речи мимо ушей пропускает. Дождался другой ночи, ударился о ковер и сделался птичкой-малиновкой. Прилетела малиновка на зеленый луг, спряталась под смородинов куст, смотрит на Елену Премудрую, любуется ее красотой ненаглядною и думает: «Если бы такую жену добыть — ничего б в свете пожелать не осталося! Полечу-ка я следом за нею да узнаю, где она проживает».

Внутренний зов к целостности, к соединению Духа с Душой.

Вот сошла Елена Премудрая с золотого трона, села на свою колесницу и понеслась по воздуху к своему чудесному дворцу; следом за ней и малиновка полетела. Приехала королевна во дворец; выбежали к ней навстречу няньки и мамки, подхватили ее под руки и увели в расписные палаты. А птичка-малиновка порхнула в сад, выбрала прекрасное дерево, что как раз стояло под окном королевниной спальни, уселась на веточке и начала петь так хорошо да жалобно, что королевна целую ночь и глаз не смыкала — все слушала. Только взошло красное солнышко, закричала Елена Премудрая громким голосом: «Няньки, мамки, бегите скорее в сад; изловите мне птичку-малиновку!». Няньки и мамки бросились в сад, стали ловить певчую пташку… Да куда им, старухам! Малиновка с кустика на кустик перепархивает, далеко не летит и в ручки не дается.

Не стерпела королевна, выбежала в зеленый сад, хочет сама ловить птичку-малиновку; подходит к кустику — птичка с ветки не трогается, сидит спустя крылышки, словно ее дожидается. Обрадовалась королевна, взяла птичку в руки, принесла во дворец, посадила в золотую клетку и повесила в своей спальне.

Весь процесс ловли и золотая клетка – собственнические чувства, присущие женской природе. И так же здесь показана потребность Духа испытывать себя и рисковать.

День прошел, солнце закатилось, Елена Премудрая слетала на зеленый луг, воротилась, начала снимать уборы, разделась и легла в постель. Как только уснула королевна, птичка-малиновка обернулась мухою, вылетела из золотой клетки, ударилась об пол и сделалась добрым молодцем.

Возможность во сне парить свободно в чувствах и для Души и для Духа.

Подошел добрый молодец к королевниной кроватке, смотрел, смотрел на красавицу, не выдержал и поцеловал ее в уста сахарные. Видит — королевна просыпается, обернулся поскорей мухою, влетел в клетку и стал птичкой-малиновкой. Елена Премудрая раскрыла глаза, глянула кругом — нет никого. «Видно, — думает, — мне во сне это пригрезилось!» Повернулась на другой бок и опять заснула. А солдату крепко не терпится; попробовал в другой и в третий раз — чутко спит королевна, после всякого поцелуя пробуждается. На третий раз встала она с постели и говорит: — «Тут что-нибудь да недаром: дай-ка посмотрю в волшебную книгу». Посмотрела в свою волшебную книгу и тотчас узнала, что сидит в золотой клетке не простая птичка-малиновка, а молодой солдат.

Волшебная книга – осознание своей природы и сама способность осознавать. Самосознание глубокое.

- «Ах ты! — закричала Елена Премудрая. — Выходи-ка из клетки. За твою неправду ты мне жизнью ответишь». Нечего делать — вылетела птичка-малиновка из золотой клетки, ударилась об пол и обернулась добрым молодцем. – «Нет тебе прощенья!» — сказала Елена Премудрая и крикнула палача рубить солдату голову. Откуда ни взялся — стал перед ней великан с топором и с плахою, повалил солдата наземь, прижал его буйную голову к плахе и поднял топор. Вот махнет королевна платком, и покатится молодецкая голова…

Обретение искренности и смирения обоими.

- «Смилуйся, прекрасная королевна, — сказал солдат со слезами, — позволь напоследях песню спеть» — «Пой, да скорей!» Солдат затянул песню, такую грустную, такую жалобную, что Елена Премудрая сама расплакалась; жалко ей стало доброго молодца, говорит она солдату: — «Даю тебе сроку десять часов; если ты сумеешь в это время так хитро спрятаться, что я тебя не найду, то выйду за тебя замуж; а не сумеешь этого дела сделать, велю рубить тебе голову».

Первое испытание на искренность и чистоту пройдено, начинается второе – на способность сотворить новое — невиданное.

Вышел солдат из дворца, забрел в дремучий лес, сел под кустик, задумался-закручинился. « Ах, дух нечистый! Все из-за тебя пропадаю. В ту ж минуту явился к нему нечистый: — «Что тебе, служивый, надобно?» — «Эх, — говорит, — смерть моя приходит! Куда я от Елены Премудрой спрячусь?»

Дремучий лес – состояние дрёмы — творческое состояние, в котором, как правило, и решаются все вопросы.

Нечистый дух ударился о сырую землю и обернулся сизокрылым орлом: — «Садись, служивый, ко мне на спину, я тебя занесу в поднебесье». Солдат сел на орла; орел взвился кверху и залетел за облака-тучи черные. Прошло пять часов. Елена Премудрая взяла волшебную книгу, посмотрела — и все словно на ладони увидела; возгласила она громким голосом: «Полно, орел, летать по поднебесью; опускайся на низ — от меня ведь не укроешься».

Всё происходит в известном и доступном обоим мире, пока ничего нового не создано и не постигнуто: земля-небо-земля.

Орел опустился наземь. Солдат пуще прежнего закручинился: — «Что теперь делать? Куда спрятаться?» — «Постой, — говорит нечистый, — я тебе помогу». Подскочил к солдату, ударил его по щеке и оборотил булавкою, а сам сделался мышкою, схватил булавку в зубы, прокрался во дворец, нашел волшебную книгу и воткнул в нее булавку. Прошли последние пять часов. Елена Премудрая развернула свою волшебную книгу, смотрела, смотрела — книга ничего не показывает; крепко рассердилась королевна и швырнула ее в печь».

Булавка – тонкая острая мысль, мышь – мышление, воткнуть булавку в волшебную книгу означает настолько слиться мыслью с реальной жизнью, что не отличишь и это высшая степень чистоты и мастерства. Чистое видение. Книга, брошенная в печь – уничтожение старого представления о мире Елены Премудрой.

 Булавка выпала из книги, ударилась об пол и обернулась добрым молодцем. Елена Премудрая взяла его за руку. – «Я, — говорит, — хитра, а ты и меня хитрей!»

Не стали они долго раздумывать, перевенчались и зажили себе припеваючи.

Что и было целью всего сказанного: соединить Дух и Душу Мужское и Женское в полноценном гармоничном единстве и уважении и жить припеваючи, то есть с песней.

Сказка «Елена Премудрая» была записана А. Н. Афанасьевым. Самый знаменитый собиратель и издатель русских народных сказок – Александр Николаевич Афанасьев (1826-1871) сумел сосредоточить в своих руках огромное собрание сказок и издать их. До сих пор это самый большой сборник сказок (их свыше 600)! Здесь представлены сказки из самых разных мест России, многие из них опубликованы в нескольких вариантах. Сказка «Светлана Прекрасная» принято считать вариантом «Елены Прекрасной».

Сказка «Елена Прекрасная» - волшебная сказка, имеет два варианта.

Имя Елена носили героини самых популярных сказок: Елена Премудрая, Елена Прекрасная, Аленушка.

Елена (греч.) – светлая, сияющая, сияние, факел.

Елена Премудрая «…такой красоты неописанной, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать!»

«Премудрая» и «Прекрасная» – равнозначные эпитеты, так как для русского человека «красота» была синонимом «мудрости. Героиня очень красивая, богата умом, мудростью, смекалкой. Елена Премудрая голубок учит разным мудростям и хитростям. Она - могучая повелительница. Елена обладает волшебными чарами и волшебными предметами.

Совершает волшебные действия: махнет королевна платком, и покатится молодецкая голова…

«Солдат затянул песню такую грустную, такую жалобную, что Елена Премудрая расплакалась». Два раза он пользуется умением петь. Первый раз чтобы привлечь внимание королевны.

  Волшебные и сказочные предметы, которые помогают Елене Премудрой и солдату:

волшебный ковер, зеленый луг, золотая колесница, в упряжи шесть огненных змеев, волшебная книга, нечистый дух, сизокрылый орел…

- ударились о тот ковер и сделались голубками.

-  нечистый дух ударяет солдата по щеке и превращает булавкою, а сам становится мышкою, хватает булавку в зубы, прокрадывается во дворец и втыкает булавку в волшебную книгу, чтобы Елена Премудрая не смогла найти молодца.

- волшебный подарок змея: «ударь в кремень огнивом, выруби огонек и прижги ковыль-траву»; в ту ж минуту явится сизокрылый орел или пусти огонек в синее море — приплывет к берегу огромная сказки) щука-рыба (2 вариант сказки).

- у царевны Елены Премудрой — золотые крылышки, у ее служанки — серебряные; их крадет Иван, сидевший под ракитовым кусточком, куда девицы положили свои крылышки, чтобы искупаться в пруду; серебряные крылышки Иван возвращает служанке, а золотые Елены прячет в ящичек (2 вариант сказки).

- на необитаемом острове есть подземный ход в глубокую пропасть, ведущую в подземное царство, где живет и царствует шестиглавый змей (2 вариант сказки).

- Иван делает ящичек и прячет в него крылышки Елены Премудрой, а ключик от ящичка отдает своей матери, чтобы никому его не давала ( 2 вариант сказки).