70 Г. До н.Э. Помпей отошел от политической жизни. Но скоро ему

пришлось вновь принять на себя военное командование в связи

с осложнением внешнеполитической обстановки.

Первая половина 1 в. до н.э. была временем большого развития

пиратства на Средиземном море. Пираты воспользовались продол-

жительной борьбой внутри Рима и ослаблением внимания ко внеш-

ним делам. На своих легких судах они бороздили Средиземное

море, грабили корабли, прибрежные поселения и города. Пираты

имели свои верфи и гавани, собственные крепости и своего рода

княжества в труднодоступных горах юго-восточной части Малой

АЗИИ (Киликия), на острове Крите. Пираты нарушали судоходство,

прерывали подвоз зерна в Рим из провинций, и это вызывало недо-

вольство не только римских коммерсантов, но и массы римских

граждан, зависевших от провинциального хлеба. После смерти

Суллы сенат направлял несколько экспедиций против пиратов, но

они не имели особого успеха. Однако Рим, разгромивший силь-

нейшие государства Средиземноморья, не мог больше терпеть пира-

тов. В 67 г. до н.э. народный трибун Габиний предложил наделить

особыми полномочиями Помпея, дав ему сильный флот и необходи-

мые войска для уничтожения пиратов. Несмотря на сопротивление

сената, который боялся усиления авторитета Помпея, народное соб-

рание утвердило предложение Габиния. Помпеи получил необходи-

мые средства, флот и армию. Он принял верховное командование

над всем Средиземным морем и над прибрежной полосой шириной

в 75 км. Помпею должны были подчиняться все наместники про-

РИНЦИЙ и римские должностные лица в, этих пределах. В отличие

от прошлых лет, когда чрезвычайные полномочия должностного

лица ограничивались каким-то сроком, Помпей получил власть на

неопределенное время, до тех пор пока не выполнит поручение.

Помпей разбил все Средиземное море на 30 округов, выделив

на каждый округ нужное число кораблей и войск* В течение 60 дней

Помпею и его помощникам удалось выловить все пиратские кораб-

ли, разрушить пиратские крепости, уничтожить их объединения.

После уничтожения пиратов наладилось Формальное судоходство,

оживилась морская торговля, улучшилось снабжение хлебом города

Рц^а. Популярность Помпея резко возросла. Сам Помпей, исполь-

зуя эту популярность, добивался назначения главнокомандующим

для ведения войны с понтийским царем Митридатом, вновь начав-

шуюся в 74 г. до н.э.

В2.4

Начало римской истории по традиции относят к 753 г. До н.э. - времени основания города. Первый, царский период истории охватывает VIII - VI вв. До н.э., к концу его Рим сложился как город-государство греческого типа. По преданию, в Риме правили семь царей, причем трое последних были этрусского происхождения. При них город был обнесен каменной стеной, проведена канализация, построен первый цирк для гладиаторских игр. От этрусков римляне унаследовали ремесленную и строительную технику, письменность, так называемые римские цифры, гадания по полету птиц и внутренностям животных. Заимствованы были и одеяние римлян - тога, архитектура дома с атрием -внутренним двориком и т.д.

Ранняя римская религия была анимистической, т.е. Признавала существование всевозможных духов, ей были присущи и элементы тотемизма, сказавшиеся, в частности, в почитании капитолийской волчицы, вскормившей братьев Ромула и Рема - основателей города. Однако постепенно под влиянием этрусков, представлявших, как и греки, богов в человеческом облике, римляне перешли к антропоморфизму. Первый в Риме храм - храм Юпитера на Капитолийском холме - был построен этрусскими мастерами.

В религии этрусков большое значение имело гадание по внутренностям животных, полету птиц, толкование различных знамений - необычных явлений природы. Пантеон богов в основном соответствовал греческому, но этруски поклонялись также множеству добрых и злых демонов.

Большое влияние на самобытную этрусскую культуру оказали греки, появившиеся здесь в ходе Великой колонизации (VIII - VI вв. До н.э.).

В свою очередь, этруски воздействовали на соседние италийские народы, и в частности, на римлян: этрусское влияние прослеживается в архитектуре, скульптуре, религии Древнего Рима.

В2.5

В2.6

Усложнение придворного церемониала

Со времени Августа до времени Диоклетиана римские государи, находясь среди своих сограждан, беседовали с ними без церемоний, а те приветствовали их лишь с таким почетом, какой обычно оказывали сенаторам и должностным лицам. Главным внешним знаком звания государя была императорская или воинская одежда пурпурного цвета; у сенаторов одежда была отмечена широкой, а у всадников – узкой полосой этой же почетной окраски. Гордость или, вернее, политический расчет Диоклетиана побудили этого хитрого правителя принять за образец торжественное великолепие персидского двора. Он рискнул надеть венец – украшение, которое римляне ненавидели как знак царского звания и ношение которого считалось самым отчаянным поступком среди безумств Калигулы. Этот венец был всего лишь широкой белой головной повязкой, украшенной жемчужинами. Роскошные наряды Диоклетиана и его преемников были сшиты из шелка и украшены золотом; кто-то гневно заметил, что даже их башмаки были усыпаны самыми редкими драгоценными камнями. Доступ к их священным особам с каждым днем становился все труднее из-за вводимых ими все новых церемоний и форм почитания. Аллеи на территории дворца строго охраняли воины из различных схол – так стали теперь называться отряды внутридворцовой охраны. Внутренние покои были отданы под ревнивую и бдительную охрану евнухов, рост численности и влияния которых был самым безошибочным признаком усиления деспотизма. Подданный любого звания, когда его наконец допускали к императору, должен был пасть перед ним на землю вниз лицом, склоняясь по восточному обычаю перед божественностью своего господина и повелителя. Диоклетиан был человек здравомыслящий, которого и частная, и общественная жизнь научили верно оценивать и себя самого, и человечество, поэтому нелегко поверить, что ввести персидские обычаи вместо римских его побудило такое мелкое чувство, как тщеславие. Нет, он тешил себя надеждой, что показные великолепие и роскошь будут подавлять воображение толпы, что монарх, укрываясь от людских глаз, меньше будет подвергаться грубому осуждению солдат и народа и что привычка подчиняться постепенно породит в людях почтение. Как деланая скромность Августа, торжественное величие Диоклетиана было актерской игрой, но следует признать, что из этих двух комедий первая была гораздо достойнее мужчины и благородного человека, чем вторая. Целью одного было скрыть, а целью другого – выставить напоказ неограниченную власть императоров над римским миром.

Показное величие было первым принципом новой системы, созданной Диоклетианом. Вторым принципом было деление. Он разделил на части империю, провинцию и все отрасли управления – как гражданского, так и военного. Император увеличил количество шестерней государственной машины и этим замедлил ее работу, но сделал ее надежнее. Все преимущества и все недостатки этих нововведений, какими бы они ни были, следует считать делом рук изобретателя новой системы. Но поскольку каркас нового государства был постепенно улучшен и достроен до целого здания последующими правителями, нам удобнее отложить рассмотрение этой системы до того момента, когда речь пойдет о временах ее зрелости и совершенства. Поэтому мы более подробно опишем новую империю в рассказе о правлении Константина, а здесь бегло очертим основные контуры нового государства в том виде, как их провела рука Диоклетиана.

Он взял себе для осуществления верховной власти трех соправителей и, будучи уверен, что способностей одного человека недостаточно, чтобы оборонять страну, считал правление четырех не временной мерой, а основным законом конституции. По его замыслу два старших правителя должны были носить венец и иметь титул август; поскольку на их решения могли влиять личные привязанности или уважение, они должны были регулярно вызывать к себе двух своих младших по званию собратьев. Цезари со временем должны были в свою очередь подниматься на высшую ступень власти, обеспечивая тем самым ее преемственность. Империя была разделена на четыре части. Более почетными из них были Восток и Италия, а более трудоемкими – Дунай и Рейн. В двух первых требовалось присутствие августов, две другие были поручены цезарям. Войсками распоряжались все четыре соправителя, и понимание, что победить одного за другим четырех грозных противников – задача невыполнимая, должно было охладить воинственный пыл любого честолюбивого полководца. В делах гражданского правления императоры по этому плану должны были осуществлять самодержавную власть совместно и нераздельно, и их постановления, подписанные именами всех четверых, должны были распространяться во всех провинциях, поскольку при разработке этих документов императоры помогали друг другу советами и авторитетом. Несмотря на такие предосторожности, политическое единство римского мира постепенно угасало, и был введен принцип разделения, который довольно скоро навсегда расколол этот мир на Западную и Восточную империи.

Система Диоклетиана имела еще один недостаток весьма материального свойства, которым нельзя полностью пренебречь даже в наше время: административная система стала стоить дороже, а следствием этого стал рост налогов, усиливший угнетение народа. Вместо небольшой «семьи» из рабов и вольноотпущенников, которой было достаточно Августу и Траяну в их скромном величии, были созданы три или четыре великолепных двора в разных частях империи, и столько же римских царей тщеславно соперничали друг с другом и с персидским монархом в пышности и роскоши придворной обстановки. Количество советников, должностных лиц, чиновников и служителей в разных государственных учреждениях возросло до небывалых ранее пределов, и (тут мы осмелимся позаимствовать выражение возмущенного современника событий) «когда среди населения получающих выплаты стало больше, чем приносящих деньги в казну, наградные выплаты стали гнетом для провинций». Легко можно выстроить непрерывный ряд гневных воплей и жалоб на налогообложение, начиная с этого времени и до последних дней империи. В зависимости от вероисповедания и положения в обществе авторы выбирают целью для своих нападок кто Константина, кто Валента, кто Феодосия; но все единодушно заявляют, что налоги и сборы, особенно налог на землю и подушный налог, были непомерно тяжелым бременем для населения и усиливающимся бедствием их времени. Из такого единогласия беспристрастный историк, обязанный проводить границу между истиной и сатирой так же, как между истиной и хвалебной одой, может сделать вывод, что каждый из правителей виновен в части того зла, в котором их обвиняют, и причина этого – не столько личные пороки правителей, сколько общая у них всех система правления. Император Диоклетиан действительно был создателем этой системы, но в его царствование растущее зло удавалось удерживать в границах приличия и умеренности, то есть он заслужил упрек в том, что подал губительный пример другим, но не в том, что сам был угнетателем. К этому можно еще добавить, что управление финансами при нем велось с благоразумной бережливостью и что после уплаты всех текущих расходов в имперской казне еще оставалось много средств и для щедрости, когда для нее были основания, и на случай любых чрезвычайных обстоятельств, возможных в государстве.

Отречение и смерть Диоклетиана

На двадцать первом году правления Диоклетиан принял свое достопамятное решение отречься от императорского сана. Такого поступка скорее можно было бы ожидать от старшего или младшего Антонина, чем от этого правителя, который не пользовался уроками философии ни когда добивался верховной власти, ни когда ее осуществлял. Диоклетиан заслужил славу тем, что впервые дал миру пример отречения – пример, которому не часто следовали самодержцы более поздних времен. Когда наш ум ищет что-либо подобное, естественно, приходит на память Карл V – не оттого лишь, что один современный историк своим красноречием сделал это имя хорошо знакомым для английского читателя, но и не по причине очень заметного сходства в характерах этих двух императоров, чьи политические дарования были выше военных, а добродетели проявлялись лишь в подходящие моменты и были порождены больше хитростью, чем природой. Однако отречение Карла, видимо, было ускорено превратностями судьбы: похоже, что неудача любимых планов заставила его поспешить расстаться с властью, которую он считал слишком малой для своего честолюбия. Царствование же Диоклетиана было непрерывной чередой успехов, и похоже, что он стал всерьез думать об отказе от императорского трона лишь после того, как победил всех врагов. Ни тот ни другой не были очень стары: Карлу было только пятьдесят пять лет, а Диоклетиану не больше пятидесяти девяти; но деятельный образ жизни этих государей – войны и поездки, заботы, связанные с царским саном, и усердное занятие делами успели повредить их здоровье и наделили их до срока старческими недугами.

Несмотря на суровость зимы, очень холодной и дождливой в том году, Диоклетиан вскоре после своей триумфальной церемонии покинул Италию и направился на Восток. Из-за неласковой погоды и дорожной усталости у него началась и стала медленно развиваться болезнь. Хотя переходы были легкими и императора чаще всего несли в крытых носилках, ко времени его приезда в Никомедию в конце лета недуг уже стал очень тяжелым и вызывал тревогу. Всю зиму император не выходил из своего дворца. Опасность, в которой он находился, вызывала у всех непритворные сочувствие и огорчение, но люди могли судить об изменениях в его здоровье лишь по радости или горю, которые читали на лицах и в поведении его приближенных. Прошел слух о его смерти, и какое-то время все верили, что император умер, но предполагали, будто это скрывают, чтобы не допустить беспорядков, которые могли бы возникнуть в отсутствие цезаря Галерия. Однако все кончилось тем, что 1 марта Диоклетиан еще раз появился на людях, но был таким бледным и так исхудал, что его с трудом могли узнать даже те, кому его внешность была очень хорошо знакома. Для него настало время положить конец мучительной борьбе между здоровьем и достоинством, которая шла в его душе уже больше года: здоровье требовало бережного отношения к себе и покоя, достоинство приказывало руководить великой империей и с одра болезни. Диоклетиан решил провести остаток своей жизни на почетном отдыхе, сделав свою славу недоступной для ударов судьбы, а арену мира уступить своим молодым и деятельным соправителям.

Церемония его отречения состоялась на просторной равнине примерно в трех милях от Никомедии. Император поднялся на высокий трон и в полной ума и достоинства речи объявил о своем намерении одновременно народу и солдатам, которые были созваны туда ради этого чрезвычайного случая. Сняв с себя пурпур, он сразу же скрылся от прикованных к нему пристальных взглядов толпы и, проехав через город в закрытой колеснице, направился, нигде не задерживаясь, в любимое уединенное жилище, которое выбрал себе в своей родной Далмации. В тот же день, 1 мая, Максимиан, как было договорено заранее, сложил с себя сан императора в Милане. Даже среди великолепия своего римского триумфа Диоклетиан обдумывал намерение отречься от власти. Желая обеспечить повиновение Максимиана, он потребовал от него то ли клятвы общего характера, что тот будет подчиняться в своих поступках авторитету своего благодетеля, то ли конкретного обещания, что тот отречется от престола, как только услышит совет так поступить и увидит пример отречения. Это соглашение, хотя оно и было скреплено торжественным обетом перед алтарем Юпитера Капитолийского, было слабой уздой для свирепого нрава Максимиана, главной страстью которого было властолюбие и который не желал ни спокойной жизни в настоящем, ни доброго имени у потомства. Однако тот, хотя и неохотно, подчинился власти, которую приобрел над ним его мудрый соправитель, а после отречения сразу удалился на свою виллу в Луканий, где при своем нетерпеливом характере едва ли мог надолго найти покой.

Диоклетиан, родившийся в семье рабов и поднявшийся до престола, последние девять лет своей жизни провел на положении частного липа. Уход от дел был подсказан ему разумом, и, кажется, он был доволен этой жизнью, во время которой долго пользовался уважением тех правителей, которым уступил власть над миром. Редко случается, чтобы ум, долгое время упражнявшийся в делах, приобрел привычку беседовать с самим собой, и потому те, кто лишается власти, больше всего жалеют о том, что теперь им нечем занять себя. Литература и религия, которые представляют так много увлекательных возможностей одинокому человеку, не смогли привлечь внимание Диоклетиана; но он сохранил или по меньшей мере быстро приобрел заново вкус к самым невинным и естественным удовольствиям и в достаточной степени заполнил свои свободные часы строительством, посадкой растений и уходом за садом. Его ответ Максимиану заслуженно прославился. Этот беспокойный старик добивался, чтобы Диоклетиан вновь взял в руки бразды правления и надел императорский пурпур. Диоклетиан отверг искушение: улыбнулся с жалостью и спокойно сказал, что, если бы он смог показать Максимиану капусту, которую собственными руками посадил в Салоне, тот больше не стал бы уговаривать его отказаться от наслаждения счастьем ради погони за властью. В беседах с друзьями он часто признавал, что из всех искусств самое трудное – искусство царствовать, и обсуждал эту тему с некоторым раздражением, которое могло быть вызвано лишь его собственным опытом. «Как часто четырем или пяти советникам бывает выгодно объединиться и обмануть своего государя! – любил говорить Диоклетиан. – Он отгорожен от людей своим высоким саном, и поэтому правда от него скрыта; он может видеть только их глазами, он слышит только их ложные объяснения. Он ставит на важнейшие должности тех, кто порочен и слаб, а самых добродетельных и достойных подданных держит в немилости. Из-за таких позорных уловок, – добавлял Диоклетиан, – самые лучшие и самые мудрые правители оказываются беспомощными перед продажностью и испорченностью придворных». Для нас умение видеть подлинную цену величия и уверенность в бессмертной славе делают привлекательнее удовольствия жизни на покое, но римский император играл в мире слишком важную роль, чтобы к его наслаждению удобствами и безопасностью частной жизни не примешалось ни капли горечи. Диоклетиан не мог не знать о бедах, постигших империю после его отречения. Страх, печаль и недовольство иногда настигали его в его салонском уединении. Если не его любящее сердце, то по меньшей мере его гордость сильно страдала из-за несчастий, пережитых его женой и дочерью, а последние минуты Диоклетиана были омрачены несколькими унижениями, от которых Лициний и Константин могли бы избавить отца стольких императоров, который и их самих первый вывел на путь к вершине власти. До наших дней дошло сообщение, хотя и очень мало заслуживающее доверия, будто бы Диоклетиан благоразумно ускользнул от их власти, покончив жизнь самоубийством.

Перед тем как мы оставим жизнь и характер Диоклетиана, обратим внимание на те места, где он уединился в конце жизни. Салона, главный город его родной провинции Далмация, находилась на расстоянии примерно двухсот римских миль, считая по длине государственных дорог, от Аквилеи, где начиналась Италия, и примерно двухсот семидесяти – от Сирмиума, где обычно жили императоры во время своих приездов на иллирийскую границу. Салона, до сих пор сохранившая свое имя, теперь – жалкая деревушка, но еще в XVI веке остатки театра и лабиринт рухнувших арок и мраморных колонн свидетельствовали о ее былом великолепии. Примерно в шести или семи милях от этого города Диоклетиан построил великолепный дворец; по тому, какая огромная работа для этого потребовалась, мы можем судить о том, как долго он обдумывал свое будущее отречение от императорской власти. Для выбора этой местности, где имелось одновременно все для здоровья и роскоши, ему не нужно было привязанности к родному краю. «Земля там сухая и плодородная, воздух чист и полезен для здоровья, и, хотя в этом краю в летние месяцы очень жарко, он редко страдает от тех вредоносных засушливых ветров, которые дуют над побережьем Истрии и некоторыми областями Италии. Красота видов, которые открываются из дворца, не меньше, чем привлекательность почвы и климата. К западу от него полоса плодородной земли окаймляет Адриатику и множество маленьких островков, разбросанных по поверхности воды, так что эта часть моря выглядит большим озером. К северу лежит залив, по которому шел путь к древнему городу Салоне, и местность по другую сторону залива, когда она видна, хорошо контрастирует с более обширным водным простором Адриатики, который виден и с южной, и с восточной стороны. На севере этот пейзаж на довольно большом расстоянии замыкает неровная гряда высоких гор, во многих местах покрытая лесами и виноградниками, среди которых видны деревни»[21].

Хотя Константин из-за очень явного предубеждения говорит о дворце Диоклетиана с подчеркнутым презрением, один из их преемников, который мог видеть этот дворец лишь в заброшенном и полуразрушенном состоянии, славит его великолепие словами величайшего восхищения.

Размер участка земли, который занимало это здание, был от девяти до десяти английских акров. Форма дворца была четырехугольной, по бокам возвышалось шестнадцать башен. Две стороны четырехугольника имели в длину около шестисот футов, две других – около семисот.

Все это было построено из легко обрабатываемого камня, добытого в соседних каменоломнях в Трау, или Трагетуме; этот камень немногим уступал даже мрамору. Четыре пересекавшиеся под прямым углом проезда делили это огромное сооружение на несколько частей, и в начале дорожки, которая вела к главной постройке, стояли величественные ворота, которые до сих пор называются Золотыми. Завершалась же эта дорожка перистилем из гранитных колонн, по одну сторону которого находился квадратный храм Эскулапа, по другую – храм Юпитера, имевший форму восьмигранника. Юпитера Диоклетиан чтил как покровителя, посылавшего ему удачу, а Эскулапа – как хранителя своего здоровья. Сравнивая руины дворца, которые сохранились до сих пор, с наставлением Витрувия, можно заметить, что некоторые части этого здания – спальня, атриум, базилика, кизикийский, коринфский и египетский залы – были описаны там с какой-то долей точности или по меньшей мере правдоподобия. Их формы были разнообразными и пропорции верными, но все эти великолепные комнаты имели два недостатка, которые привели бы в ужас человека с нашими современными представлениями о красоте и удобстве: в них не было окон и каминов. Освещались они через крышу (видимо, здание имело только один этаж), а отапливались с помощью труб, проложенных вдоль стен. Основной ряд помещений был с юго-западной стороны защищен портиком, длина которого составляла пятьсот семнадцать футов и который, вероятно, был весьма возвышающим душу и полным очарования местом для прогулок, когда красоты пейзажа дополнялись красотами живописи и скульптуры.

В2.7

С 31 г. До н.э. Начинается новая страница в Римской истории - история империи. Конец I в. До н.э. - II в. Н.э. - время ранней империи (эпоха принципата), расцвета рабовладельческих отношений. Римское государство превращается в огромную Римскую империю, включающую Восточное Средиземноморье, Северную Африку, большую часть Европы. Центром изучения философии в Римской империи (как и в классической Греции в эпоху эллинизма) оставались Афины. У римлян по-прежнему были распространены в I-II вв. Н.э. Стоицизм и эпикурейство. У римской знати особенно популярен был стоицизм [основные представители - Сенека (ок. 4 г. До н.э. - 65 н.э.) И император Марк Аврелий (121-180)].

Центрами науки Римской империи были крупнейшие города: Рим, Александрия, Афины, Карфаген и др. Большое значение в I-II вв. Н.э. Придавалось географическим знаниям - появляются трактаты Страбона (64/63 до н.э. - 23/24 н.э.), Птолемея (ок. 90 - ок. 160). “Естественную историю”, являющуюся энциклопедией по физической географии, ботанике, зоологии, минералогии, создал Плиний Младший (61/62 - ок. 114). Больших успехов добилась медицина. Врач Гален (ок. 130 - ок. 200) производил опыты по изучению дыхания, деятель-ности спинного и головного мозга, были созданы школы для подготовки врачей.

Одно из высочайших достижений римской культуры - литература эпохи ранней империи. Она представлена целым созвездием имен замечательных писателей: Апулей ( “ .ок. 124 н.э.), автор авантюрно-аллегорического романа “Метаморфозы” (или Золотой осел”) Плиний Младший, сатирики Ювенал (ок. 60 - ок. 127), Петроний (?-66 н.э.) Лукиан (ок. 120 - ок. 190), поэты Вергилий (70-19до н.э.) Гораций (65 до н.э.- 8 н.э.), Овидий (43 до н.э.-ок. 18 н.э.).

Расцвета достигает римская историография: Тит Ливии (59 до н.э. - 17 н.э.), Плиний Старший (23/24 - 79), Иосиф Флавий, Публий Корнелий, Тацит (ок. 58-ок. 117), крупнейший римский историк, хотя в эту эпоху она в основном

Прославляет империю.

К I-II вв. Н.э. Относится сооружение двух самых известных римских архитектурных памятников: Колизея, самого большого амфитеатра античного мира, и Пантеона, храма во имя всех богов. Стены, потолки и полы общественных зданий, а также дворцов императоров и богатых домов частных лиц украшались росписью или мозаикой. Прекрасные образцы римской живописи сохранились в Помпеях, Геркуламе и Стабии, засыпанных пеплом во время извержения Везувия в 79 г. Н.э.

В период империи особое распространение получила портретная скульптура. Сохранилось множество великолепных портретных статуй, бюстов, рельефных изображений, реалистически передающих черты императоров, военачальников, поэтов, философов и др.

IV-V вв. Н.э. - период поздней империи, в это время изменяется форма римского государства, принципат уступает место доминату - неограниченной монархии восточного типа, лишенной всяких республиканских примет. С установлением домината ситуация в империи несколько нормализуется, однако центробежные силы продолжают действовать, и в 395 г. Империя окончательно распадается на Западную с центром в Риме и Восточную с центром в Константинополе (330 г. Н.э.).

История культуры позднего античного периода проходит в борьбе разлагающейся античной традиции с новыми, христианскими, принципами. В этот, первый, период своего существования христианство вызывало лишь подозрение и неприязненное отношение со стороны имперских властей, в середине III в. Оно было запрещено, начались преследования христиан по всей Римской империи. Однако уже в первой половине IV в. Христианство превращается в государственную религию, а во второй половине того же века начинается разгром языческих храмов, запрещаются Олимпийские игры. Вообще следует отметить, что торжество христианской церкви сопровождалось гибелью многих памятников античной культуры.

В IV в. Н.э. Начинают строить христианские храмы - базилики. Форма и название их были заимствованы от более ранних античных базилик, являвшихся административными и судебными зданиями. Наряду с базиликами в раннехристианское время сооружались культовые здания центрического типа, в которых нашли свое дальнейшее развитие античные традиции круглого храма.

Новые художественные черты яснее всего выступают в христианской живописи. В росписях катакомб наглядность изображения сцены, понимание содержания становятся важнее, чем пропорциональная разработка фигур, соблюдение масштабности.

Восточная Римская империя существовала до 1453 г. Как Византийская империя, культура которой стала продолжением греческой, но в христианском варианте. Западная Римская империя прекратила свое существование в 476 г., когда был низложен последний император. Этот год традиционно считается концом Древнего мира, античности, началом Средневековья. На развалинах Западноримской империи возникают так называемые варварские королевства, население которых было в той или иной степени приобщено к греко-римской культуре, оказавшей большое влияние на развитие этих государств.