5. Динамика глобальных проблем: имплицитные (внутренние) и эксплицитные (внешние) факторы.

Итак, при рассмотрении в системном ключе глобальные проблемы современности целесообразно рассмотреть с позиции факторов, ускоряющих либо тормозящих их ход. В данном вопросе будет дано краткое и схематичное освещение групп внутренних и внешних факторов, а в дальнейших темах они будут уточнены и конкретизированы.

Говоря о внешних факторахнужно указать на то, что именно западная цивилизация породила вполне уникальную социальную модель, известную под названием «открытое общество». Её всестороннее философское и экономические обоснование дали такие интеллектуалы как К.Р.Поппер, Л. фон Мизес, Ф.А.Хайек. В частности, К.Р.Поппер писал о том, что завязь «открытого общества» возникла в результате моральной и духовной революций Реформации и Просвещения, а оформилось оно в ходе движения, способствовавшего кристаллизации «стремления огромного множества безвестных людей освободить себя и свой разум от власти авторитетов и предрассудков» и страстного желания утвердить невиданные ранее «стандарты свободы, гуманности и рационального критицизма»¹. Единомышленник Поппера, – австрийский экономист и философ Л. фон Мизес также полагал, что единственно приемлемый путь человечества – это путь свободы, точнее говоря, создания институтов её закрепляющих и выражающих, например, конституционного правительства; реализации гражданских прав; свободной торговли в расширяющемся до мировых пределов масштабе; мира и доброй воли во взаимоотношениях между странами². Поскольку позиция Ф.А.Хайека была обрисована выше, то нет необходимости её повторять. Подводя общий знаменатель этих взглядов, оказавших самое серьезное влияние на становление западного общества, обращу внимание на то, что «открытое общество» представляется как неустойчивая совокупность автономных лиц, не признающих никаких других форм отношений, кроме отношений эквивалентного «обмена благами», без сословных перегородок и при максимальной отстраненности от института государства.

На первый взгляд «открытое общество» – это общество высокой социальной мобильности, соревновательности замыслов и проектов, энергичной самореализации творческих людей. Но его понимание будет не полным, если мы, вслед за А.С.Панариным¹, не учтем антропологический и геополитический аспекты его функционирования. В первом случае речь идет о доминировании в жизненном процесселичностей экстравертивного типа², направляющих свою волю и знания на переделку мира под субъективно созданный стандарт, надличностями интровертами³, всегда обязывающими себя к совершенствованию внутреннего мира, установлению первоначальной гармонии в душе, а затем и поиска равновесия между собой и миром. Проще говоря, экстраверт сориентирован на внешний объект, а интроверт на субъективные факторы⁴. В культурно-историческом смысле:первый тип – это тип деятеля, авторой – созерцателя. Но «открытое общество» в своём бытии опирается на искателей формулы внешней гармонии, не всегда осведомленных и ответственных о последствиях такого предприятия, в то время как традиционные цивилизации – Китай, Индия, группа исламских обществ и православный мир – тяготеют к формированию устойчивого типа личности, способной стать гарантом социокультурного процесса.

Правоту этого взгляда, т.е. доминантности экстравертов в истории человечества, представленных западной цивилизацией, подтверждает современная психология. Так, польский психолог Ю.Козелецкий развивает идею трансгрессии, или присущей человеку страсти к преодолению границ. Он, в частности, утверждает: «Люди не только выполняют консервативные акты, направленные на самосохранение, но и стремятся к постоянному преодолению прежних своих достижений и результатов. Они стараются выйти за пределытого, чем обладают. Благодаря этим актам трансгрессии, благодаря движению вперед,этой своеобразной жадности, люди расширяют свой мир, создают новые материальные и символические ценности, развивают науку и технику, искусство и организационную деятельность»⁵(курсив мой, - Д.М.). Разумеется, Козелецкий стоит на позиции универсальности трансгрессии, или идеи о том, что её культивируют все люди. Но это утверждение не подтверждает история человечества, но в полной мере подтверждает история Запада. Кстати, сам Козелекций пишет о таком варианте трансгрессии как экспансия⁶, которую целесообразно рассмотреть в мировом геополитическом масштабе, поскольку антропокод западной цивилизации не может не быть выявлен вовне, в пространстве истории.

Во втором случае, т.е. геополитического преломления идеи «открытого общества», нужно обратиться к идеям немецкого политического мыслителя К.Шмитта о планетарном дуализме Земли и Моря¹, и их последующему практическому преломлению в англо-саксонской и американской геополитике, в частности, в работах А.Мэхэна, Х. Маккиндера, Н.Спайкмена, Д.Мейнинга и З.Бжезинского². У Шмидтателлурократическая ориентациямировоззрения и жизни, которая социомофна, является первичной, поскольку именно Номос Земли способен организовать большие массы людей на органической основе. Недаром столицы теллурократические империи и цивилизации имели твердую привязку к Континенту (Китай, Индия, Россия). В то же времяталласократическаяориентация, она же техноморфная ориентация, порождает технический прорыв, который, открывает эру индустриализма и капитализма, т.е. невиданную ранее эксплуатацию природы и находящихся в режиме функционировния Номоса Земли – народов и цивилизаций. Столицы талласократий, как правило, расположены на векторе внешней экспансии, идущей от Моря – через береговые зоны – вглубь Континента. Так Океан, вместо Степи, становится основной средой жизневоспроизводства и коммуникации. Победа Моря над Землей, Корабля над Континентом стала «геополитической революцией», предопределившей дальнейшую судьбу мира. Имеется в виду то, что она привела к конституированию большого геополитического пространства, в которое была привнесена (вложена) капиталистическая «мир-экономика» и которое обязан был освоить представитель западной цивилизации – «западоид». Для него это мировое пространство – вожделенный приз, который нужно добыть, во чтобы это ни стало.

К группе внутренних факторов, способных к генерированию глобальных проблем, думается, нужно отнести: 1)мировыерелигии(буддизм, три ветвихристианства иисламс их ценностными и целевыми установками), в т.ч. западнуюрелигию прогресса(для эпохи модерна) ирелигиюпотребительства(для эпохи постмодерна); 2)светскиеэтические системы (утилитаризм,прагматизм,гедонизм); 3)идеологические проекты, так или иначе претендующие на статус глобальных (либерализм, консерватизм, марксизм, социализм, феминизм, экологизм, коммунитаризм, национализм и анархизм)³; 4)ментально-психологические структурыпредставителей различных цивилизаций. Замысловатая конфигурация этих внутренних факторов может выступать мощным рычагом воздействия на глобальные процессы, порождая новые формы историчности, а вместе с ними и ранее неизвестные проблемные поля.

Нужно заметить, что каждый из названных элементов уже исследован по отдельности. Скажем, в западной социологии усилиями М.Вебера была доказана взаимосвязь конкретных религиозно-этических предпосылок конфуцианства, индуизма, буддизма, христианства, ислама, иудаизма, а также социальной структуры и хозяйственных моделей¹. Наиболее четко он обрисовал переход западной цивилизации от традиционного общества к модерновому, совершившемуся за счет реализации установок протестантсткой этики². Таким образом западный капитализм и его культурные корреляты, такие как целерациональность, индивидуализм, ориентация на успех в земных делах, бережливость стали рассматриваться исходя из духовной сферы. Но с другой стороны, наука и техника как социокультурные институты, сформированные на Западе, своим появлением были предопределены именно христианством. В нем Л.Уайт видел корни экологического современного кризиса³. Отдельные и весьма точные наблюдения о роли индуизма⁴и буддизма⁵в блокировании нежелательных экологических практик, содержатся в работах западных авторов. Выясняется, что виндуизмедействует нормативный принцип «ахимса» – милосердие ко всем живым существам, вбуддизме человек это величина, всегда соотносимая со своим окружением, поскольку миру присущ принцип равноценности, аконфуцианская этикавообще несовместима с обособлением человека, его технологическим противопоставлением природе.

В свою очередь отечественные социологи предложили любопытную гипотезу связи развития цивилизаций с «универсальным эпохальным циклом»: эволюция – революция – инволюция. Так, западное христианство находится на эволюционном этапе, а значит, оно готово – явно или неявно – поддерживать любые социокультурные изменения. Прежде всего, за счет рациональности, прагматичности, интенциональности. То же касается индо-буддийской традиции. Ислам и конфуцианско-даосистский комплекс пребывают в стадии инволюции, т.е. эмоционального, интернального и интуитивного поиска ответов на существующие проблемы. И только православие пребывает в фазисе коэволюции, усматривая в природе Божье творение и обязуясь его сохранять в этом качестве⁶.

Касательно идеологической сферы нужно ещё раз подчеркнуть: именно либерализм выступает ведущей идеологией общей идеологической картины современности, в то время как все остальные, включая экологизм, по сути, представляют собой маргинальные явления. И рассуждения на тему постидеологической эпохи, постидеологических обществ и т.п.¹, являются пустыми, в силу того, что фрагментация нынешних обществ – продукт либерализма, а никакой другой идеологии. Сейчас он существует на «клеточном» уровне социальной системы. Данное обстоятельство весьма убедительно доказал британской социолог З.Бауман в своей работе «Индивидуализированное общество»². Ниже, в рамках темы 4, мы ещё раз коснемся природы либерализма, рассмотрев его в систематическом ключе.

Далее, моральная сфера западного человека представляет собой набор вполне редукционистских норм³, обеспечивающих ему выживание в условиях «войны всех против всех», безграничной индивидуальной свободы и желания обладать всем. Эту стратегию Э.Фромм и назвал «религией прогресса», которая включает в себя безграничное производство, абсолютную свободу и бесконечное счастье. Напротив, установка на бытие, на органическое раскрытие человеком своих способностей ведет к единству со всем миром⁴. Поэтому есть смысл остановиться на характеристике такого антропологического типа как «западоид», стремящегося к реализации установок «религии прогресса» или к безальтернативному обладанию. Здесь нужно прислушаться к аргументам А.А.Зиновьева, создавшего его полноценный образ.Основными чертами «западоидности», по Зиновьеву,являются: практицизм, деловитость, расчетливость, способность к конкурентной борьбе, изобретальность, способность к риску, холодность, эмоциональная черствость, склонность к индивидуализму, повышенное чувство собственного достоинства, стремление к независимости и успеху в деле, склонность к добросовестности в деле, склонность к публичности и театральности, чувство превосходства над другими народами, склонность управлять другими, способность к самодисциплине и самоорганизации⁵. Конечно, часть из них делает этого человека привлекательным, но другая часть – отталкивающим. Но качества «западоида» распределены в людских массах в самых различных пропорциях и комбинациях⁶. В своей сумме эти качества дают нам картину западного социума, его структурных и функциональных особенностей.

Кроме того, можно допустить, что агрессивностьипотребительствокак два важнейших психологических механизма (доведенных до ментальных автоматизмов), присущих западному человеку и обществу¹, во внешнем плане предстают в виде устойчивойстратегемы, как правило, насильственного объединения природы и иных народов, «вмещающих ландшафтов» и живущих внутри них субъектов в новый, искусственный порядок, разумеется, с целью их максимальной эксплуатации для создания собственного «рая».

Итак, предложенный эскиз эксплицитных и имплицитных факторов дает нам общий ориентир для понимания глобальной динамики и сопровождающих развитие миросистемы глобальных проблем. Но для уяснения фундаментальных, глубинных «механизмов» их генерирования, нам понадобиться перейти на сущностный уровень рассмотрения данной проблемы, которая предполагает более детальное знакомство с индустриальным и постиндустриальным типами общества и релевантными им антропологическими сюжетами. Поэтому, мы и переходим к рассмотрению целого комплекса вопросов, посвященных зарождению, оформлению и развитию новоевропейской и современной социальностью.