Основы идеолгии РБ Князев

отсутствия у тех же Платона и Аристотеля интереса к изучению мира экономики, который рассматривался ими через призму проблем собственности, богатства, межсемейных и государственных (политических) отношений. Следует заметить, что понимание тесной связи человека экономического и человека политического и соединение проблем экономики, политики и социальной жизни людей характеризовало уже истоки идеологической экономической мысли. Изучая цели и ценности экономической идеологии, следует иметь в виду, что уже в словаре, например, Аристотеля было три относящихся к современному смыслу прилагательного «экономическое» понятия: «экономика», «хрематистика», «торговля». Экономикой ученик Платона вслед за Ксенофонтом называл ведение домашнего (семейного) хозяйства и науку о домохозяйстве. Хрематистика для него была уже не столько наукой, сколько искусством наживать состояние, тогда как торговля — искусством обмена. Предметом экономики, по мнению древнегреческого философа, было потребление, использование вещей. Без потребления и использования разнообразных предметов жизнь человека, конечно, просто невозможна. Аристотель учил, что хрематистика не возможна внутри отдельной семьи и, следовательно, она не является столь же универсальной, как экономика. Способом существования человека как политического животного является обмен, коммуникация, содержание же последней лучше всего раскрывается в торговле (морской, транзитной и розничной), а также в ростовщической деятельности и продаже труда.

Целостного понимания сути экономического человека мыслители древнего мира и эпохи Средневековья еще не имели. Оно было выработано лишь в Новое время, когда не только кабинетным ученым, а и простому человеку стало более или менее очевидно, что именно труд и материальное производство составляют фундамент экономики. У одного из родоначальников классической экономической идеологии Нового времени У. Петти в «Трактате о налогах и сборах» можно найти еще немало замечаний вполне в духе Аристотеля о человеке экономическом как человеке политическом. Однако идеолога-экономиста У. Петти в большей степени интересовали другие вопросы: «Какие расходы для государства являются необходимыми? Как можно оптимизировать налоги или, наконец, какую роль в государственной жизни занимает лотерея?» У. Петти, разводя понятия «экономический человек» и «человек политический», писал о том, что, например, «лотерея есть налог на несчастливых самонадеянных глупцов, людей, верящих в свое счастье или поверивших разным предсказаниям»1. Раскрывая источник общественного богатства, У. Петти прямо указывал на его родителей: мать — природу и отца — труд.

Экономист А. де Монкретьен в «Трактате о политической экономии» ввел в оборот новый термин

— «политическая экономия», подчеркивал тесную связь экономики и государства, настаивая на том, что без государственной поддержки (протекции), ограничений, например, притока в страну иностранных денег национальная экономика не выживет.

В знаменитом трактате «Исследование о природе и причинах богатства народов» А. Смит отмечал, что «человек экономический» должен рассматриваться с двух сторон. Во-первых, как существо умелое, сообразительное и квалифицированное, а во-вторых, как субъект, занимающийся производительным трудом. Благоприятный климат, плодородная почва и другие природные условия, считал Смит, даже у тех племен, в которых трудятся все их члены, еще не гарантирует их общего богатства. И наоборот, цивилизованные народы, обладающие значительным общественным богатством, могут позволить себе, чтобы какая-то их часть совсем не трудилась или чтобы одна (неработающая) часть их представителей потребляла во много раз больше другой — работающей. По мнению А. Смита, общественное богатство в первую очередь зависит не от сообразительности людей, а от «соотношения

между числом людей, занятых полезным трудом, и числом лиц, не занимающихся им». Данное соотношение в свою очередь определяется количеством и движением капитала. Смит, различая общественное и индивидуальное богатство, был уверен в том, что индивидуальное богатство определяется степенью пользования «предметами необходимости, удобства и удовольствия». Источником индивидуального и общественного богатства, по его мнению, является не мудрость экономического человека и даже не его активность, а общественное разделение труда, или «дробление» человека на разнообразные функции. Экономический человек у Смита был человеком не получающим,

а зарабатывающим и производящим.

Человек экономический — существо общественное, и он не является животным. Когда две гончие, пояснял эту мысль Смит, преследуют одного и того же зайца, они не действуют по соглашению, так как «никому никогда не приходилось видеть, чтобы собака сознательно менялась костью с другой собакой». Это означает, что склонность к заключению договоров (соглашений), обмену и торговле

1 Петти В. Трактат о налогах и сборах // Петти В., Смит А., РикардоД. Соч. М., 1993. С. 50.

101

присуща только людям. По мнению Смита, предпосылкой экономики является не индивид, а общество, не земля, а труд и его разделение, которое и позволяет человеку быть эгоистом или альтруистом. Знаменитые слова А. Смита о том, что «не от благожелательности мясника, пивовара или булочника мы ожидаем получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов», следует рассматривать не столько как экономическую карикатуру на человека, сколько как конкретноисторическое определение человеческих границ и предпосылок экономики.

Важное значение для развития идеологии экономики и разработки понятия «человек зарабатывающий» имело доказательство К. Маркса фундаментальной роли труда в бытии человека экономического. Полемизируя с обыденным представлением о том, что ценой производительной работы является заработная плата, он обращал внимание на следующее. Труд, во-первых, не является товаром, т.е. обычной вещью, имеющей потребительскую и меновую стоимость, так как «чтобы быть проданным на рынке в качестве товара, труд во всяком случае должен существовать до этой продажи. Но если бы рабочий имел возможность дать своему труду самостоятельное существование, он продавал бы созданный трудом товар, а не труд»1. Труд, согласно учению Маркса, и создается на рынке, и не создается на нем. Не создается в том смысле, что он является условием существования человеческого общества вообще. Создается потому, что имеет социально-историческую форму.

Вклад Маркса в теорию экономического человека состоял, в частности, в обосновании социальноисторической природы труда — выделении рабского, барщинного, наемного и свободного типов труда.

Определенную практическую проверку идеи Маркса прошли в процессе строительства советской экономической системы. В ней не могло быть эксплуататоров и эксплуатируемых. Созданный в последней великой империи XX в. тип хозяйства сами советские ученые с 1940-х годов стали называть социалистической экономикой. Сегодня для ее обозначения чаще используются другие определения: административно-командная (плановая, собственно командная, коммунистическая, тоталитарная) система, государственный социализм и т.д.

В этой системе идеал человека экономического как человека зарабатывающего был оттеснен на задний план, а на передний было выдвинуто понятие человека получающего. Для экономического человека всегда существенное значение имело смысловое различие понятий «заработная плата» и «жалование». Несмотря на то что данные слова некоторыми носителями русского языка иногда отождествляются, между ними имеется все же важное различие. «Жалованье, — читаем у С.И. Ожегова,

— денежное вознаграждение (курсив наш. — Б.Ч.) за службу, работу», тогда как награда понимается как «особая благодарность (курсив наш. —- Б.Ч.), почетный знак, орден». В Советском Союзе Почетная грамота была высокой трудовой наградой. Различие между наградой и жалованьем, с одной стороны, и зарплатой — с другой, в последние году существования СССР уже стиралось, а к грамоте иногда присоединяли какую-то сумму денег в конверте. Вместе с тем различие грамоты — жалованья, с одной стороны, и зарплаты — денег — с другой, для человека работающего второстепенными не было. Заработная плата, или, как пишут современные авторы, «цена, выплачиваемая за использование труда (курсив наш. — Б.Ч.)»2, как видно и из обыденного, и из научного употребления этого слова, характеризуется тем, что она заработана, а не получена.

Если зарплата является выражением затрачиваемого человеком на производство каких-то вещей труда, то у человека, работающего много, она должна быть высокой. Низкая зарплата, с точки зрения человека зарабатывающего, является свидетельством либо того, что человек — лентяй, либо того, что он — никудышный работник, либо что он не имеет возможности, например, по состоянию здоровья работать много и производительно.

Исторически сложилось так, что идеология несоветского, т.е. западного, «человека зарабатывающего» не была идеологией «героя капиталистического труда», и прежде всего, повидимому, не только потому, что антиподом героя труда являются как бы не имеющие экономического права на существование лентяи и бездельники. Речь, по-видимому, здесь должна идти о недооценке в западной экономической модели человека не только моральных, но и вообще идеологических стимулов труда. Это, однако, не исключает того, что в образе и западного, и советского типов «человека получающего» при желании можно было бы разглядеть и фигуру честного труженика, и человека, нуждающегося в помощи, как, впрочем, и обманщика, и социального иждивенца, и т.д.

Вместе с тем западная экономическая мысль в разработке экономической модели общества пошла, так сказать, не по идеологическому, а по технологическому и прагматическому пути, сосредоточив свои усилия на обосновании того, что человек по своей природе является эгоистом и индивидуалистом, что

1Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. М., 1978. Т. 1. С. 545 546

2Макконелл К., Брю С. Экономикс: Принципы, проблемы и политика. М., 1992. С.57.

102

он ничем не отличается от калькулятора и всегда действует, минимизируя затраты собственных ресурсов. С этой точки зрения является весьма поучительной история современной западной экономической идеологии, которая в значительной степени была как бы открытием человека как идеала

иценности экономики.

Всамом деле, в науке «экономике», или экономической теории, у А. Маршалла, использовавшего закон о предельной полезности, заработная плата определялась как издержками на производство человека работающего, так и его предельной полезностью.

Согласно закону предельной полезности, каждая новая единица потребляемого продукта приводит к снижению его полезности. Сравнивая предельную полезность и издержки с лезвиями острых ножниц закона спроса и предложения, английский ученый шел «дальше» классической идеологии «человека зарабатывающего». В этом же направлении двигалась мысль и одного из лидеров идеологии институционализма Дж. Кейнса, обосновывавшего необходимость активных экономических действий государства.

Дж. Кейнс в «Общей теории занятости, процента и денег» пересмотрел не только связанные с идеологией либерализма принципы построения экономики, но и некоторые важные аспекты классического идеала «экономического человека». В отличие от классиков, которые молчаливо идентифицировали «человека зарабатывающего» и «человека работающего», Кейнс не соглашался с тем, что заработная плата того, кто трудится, эквивалентна его труду (стоимости) и не зависит от сложившегося в государстве уровня занятости людей, и что удельный вес массы «человека зарабатывающего» и «человека работающего» в обществе — величина постоянная. Существующие виды заработной платы и их количество всегда таковы, чтобы, по мнению Кейнса, заставить «людей

скорее вовсе не работать, чем согласиться на заработную плату, полезность которой для них ниже известного минимума»1.

Согласно мнению Кейнса, лежащие в основе классической модели экономического человека предпосылки совместимы, во-первых, с существованием добровольной безработицы, во-вторых, с фрикционной безработицей. Являться добровольно безработным человек может, конечно, исходя из собственного упрямства. Руководствуясь же какими-либо другими, так сказать, социальными соображениями, он будет отказываться от амплуа «человека зарабатывающего», попадая под пресс фрикционной безработицы. В этом случае он уже не отказывается работать, а оказывается не в состоянии стать «человеком зарабатывающим» из-за изменившегося спроса общества на работников определенного вида.

Себе в заслугу Кейнс, как известно, ставил открытие еще одного, третьего, вида безработицы — вынужденной. Английский ученый различал два вида вынужденной безработицы — добровольную и недобровольную. Первая вытекала из предпосылок классической теории. Она означала, что существует открытое или молчаливое соглашение работников не трудиться за более низкую плату. Люди, конечно, возражают против понижения зарплаты, но они не прекращают работу «всякий раз, когда поднимаются цены товаров, приобретаемых на заработную плату».

По мнению Кейнса, человек становится вынужденно, т.е. недобровольно незанятым, если «при небольшом росте цен товаров, приобретаемых на заработную плату, по отношению к денежной заработной плате совокупное предложение труда работников (курсив наш. — Б.Ч.), готовых работать за существующую денежную заработную плату, как и совокупный спрос на труд при этой заработной плате, превышает существующий объем занятости».

На оселке вынужденной безработицы Кейнс не только проверил силу и мощь классической модели «человека зарабатывающего», но и показал возможности ее преобразования. Он перестроил многие предпосылки классической модели — представления о договорной (конвенциональной) природе коммуникации в экономике, об автоматическом характере связи спроса и предложения (о том, в частности, что предложение само порождает спрос). По мнению Кейнса, есть спрос и эффективный спрос. Именно последний и является рычагом преодоления вынужденной безработицы, так как связан с инвестициями. Идеология экономики (ив этом с ним следует согласиться) помогает, предлагая оригинальные экономические идеи, показать, например, что при отсутствии полной занятости произвольное и несправедливое распределение богатства и доходов — всегда неприемлемы.

Кейнс верил в то, что сдерживание богатыми своего потребления уменьшает богатство общества, учил, что лучше, чтобы человек тиранил свои текущие счета. Резко критикуя идею социализма, Кейнс все же полагал, что государство могло бы определять объем инвестиций и ставки заработной платы через обеспечение полной занятости. Благодаря проницательности Кейнса сегодня в образе человека

1 Кейнс Д. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1993. С. 139. 252

103

экономического стали заметнее его негативные стороны, например следы социального паразитизма или отсутствия желания трудиться. В этой идеологии на первый план выдвигалось не столько само по себе право человека на труд, сколько право на труд, соединенное с индивидуализмом и личным выбором, свободным от злоупотреблений.

Свой вклад в изучение негативных сторон образа человека получающего внес, например, один из наиболее последовательных противников вмешательства государства в экономику Ф. фон Хайек. Он исходил из того, что в регулируемом обществе не может не быть велика прослойка людей, имеющая гарантированный доход, поведение которой регулируется не индивидуализмом или независимостью, а застрахованностью.

Для этой прослойки завидный жених не тот, пояснял свою мысль австрийский ученый, кто сделает карьеру, а тот, кто имеет право на пенсию. Хайек, отнюдь не идеализируя указанный тип человека получающего, настаивал на том, что он может быть безответственным и трусливым индивидом не столько благодаря своим личным качествам, сколько в силу того, что он по необходимости — член команды. Включенность в команду, коллектив еще не означает с этой точки зрения наличие у человека получающего ориентации на общее благо. То благо, к которому коллектив может в действительности стремиться, определяется главным образом как тем, «какие личные качества в нем — залог успеха», так и потребностями его руководства. В этом отношении этика индивидуализма благодаря наличию в ней разнообразных обязательных запретов-табу, например неукоснительного соблюдения требования «красть нельзя», как полагал Хайек, в нравственном отношении выше и привлекательнее этики коллективизма. С этим, однако, трудно согласиться. Как представляется, Хайек в используемой им терминологии был все же не вполне точен. Правильнее было бы сказать иначе: не идеологии коллективизма, основанной на совести и сочетании личных интересов с интересами коллектива и государства, а идеологии групповщины, основанной либо на страхе, либо на стыде, или на страхе перед своими, оправдывающей, например, воровство интересами коллектива. В криминальном коллективе, действительно, «цель всегда оправдывает средства». Что касается самого человека получающего, то он, в отличие от человека зарабатывающего, на самом деле менее независим и самостоятелен, склонен к риску и способен защищать свои убеждения, отстаивать право меньшинства и добровольно сотрудничать с ближним.

Всовременной западной экономической науке в последние годы усиливается тенденция придать технологическому подходу к экономике статус единственно возможной универсальной идеологии вообще. Заметный вклад в формирование данной тенденции внес американский экономист Г. Беккер, лауреат Нобелевской премии. В работе «Экономический анализ и человеческое поведение» он пришел к выводу, что все формы поведения человека должны объясняться через призму потребностей и интересов «человека экономического».

Рассмотрим под этим углом зрения приводимый самим Беккером пример. Предположим, рассуждал американский ученый, что какой-нибудь субъект А курит несмотря на то, что у него имеется информация о том, что эта его привычка сокращает жизнь. С позиций экономической идеологии, указывал Беккер, можно, однако, оправдать нашего курильщика» указав на то, что человек может быть заядлым курильщиком не потому, что он не заботится о своем здоровье, а потому, что он очень заботится о своей работе. Иначе говоря, экономические издержки от курения для него меньше, чем выгода, например, от лежания дома на диване в качестве человека некурящего. Согласно экономическому подходу, подчеркивал американский ученый, даже большинство смертей являются до некоторой степени самоубийствами — в том смысле, что они могли бы быть отсрочены, если бы раньше ресурсы инвестировались в продление жизни.

Вработах представителей идеологии монетаризма, например М. Фридмана «Свобода выбора» (1976) и «Тирания статус-кво» (1984), призывавших ликвидировать подоходный налог, а государству больше заботиться об экономии своих расходов, экономической идеологии было не меньше, чем в институционализме. Еще более серьезный вклад в экономическую идеологию внесли неоинституционалисты, например Р. Коуз, ставший Нобелевским лауреатом за разработку «трансакционной теории» (от англ, transactions — издержки), а также «экономическая теория прав собственности».

Идеология неоинституционализма вносит важные коррективы в понимание поведения экономического человека. Ее главная идея состоит в том, что человек экономический действует в мире трансакционных издержек, не прописанных до конца прав собственности, институциональных ограничений, риска и неопределенности. Это в свою очередь означает, что человек экономический, по утверждению О. Уильямсона, — уже не столько эгоист, сколько оппортунист, псевдоколлективист —

104

существо, преследующее собственный интерес и способное нарушать договоры и коллективные ценности, т.е. обманывать других лишь в том случае, если последние не могут обнаружить, что им, например, продается товар плохого качества и т.п. Согласно неоинституционализму, именно общественные институты — традиции, мораль, правовые стандарты (мы бы выразились точнее и короче — идеология) — и призваны ограничивать оппортунистическое поведение индивида и ликвидировать связанную с ним неопределенность.

Врамках рассматриваемого подхода специально изучаются правила, регулирующие поведение человека: природа общественного выбора (например, в теории общественного выбора, развиваемой Дж.

Бьюкененом), общественной нравственности^. Коузом), и агентских отношений (в так называемой agency theory) и др.

Внеоинституционализме раскрываются отношения коллективизма и солидарности, описываются структуры, создаваемые агентами рынка на контрактной основе, и исследуются механизмы стимулирования, распределения риска между принципалом и агентом. Согласно данной теории, коллективы или организации нужны для устранения трансакционных издержек. Большое внимание в рамках неоинституционализма уделяется также исследованию связей интересов индивида и государства.

Например, согласно одной из теорем неоинституционализма, неверно, что если вы развели рядом со своим домом костер, на котором жарите шашлыки (т.е. получаете частную выгоду), а дым от костра портит имущество других людей (т.е. имеет отрицательные последствия для окружающих), то необходимо, чтобы в этот процесс вмешалось государство, наложив на вас штраф за разжигание костра. Коуз в данной теореме полемизировал с другим ученым-экономистом А. Пигу, утверждавшим, что перепроизводство или недопроизводство каких-то благ или то, что называется «провалами рынка», может ликвидировать только государство. По мнению Р. Коуза, ключ к решению этой проблемы находится в другой плоскости: в ясном и точном определении прав собственности участниками рынка и их последующем неукоснительном соблюдении.

Специалисты обычно указывают на четыре следствия из этой теоремы. Во-первых, на то, что расхождения между общественными и частными интересами проявляются только тогда, когда права собственности четко не определены. Речь идет, например, о различии интересов фермера и ранчера, живущих с продажи коров и зерна, если четко не определены санкции за потраву коровами урожайных полей. Если фермер имеет право штрафовать ранчера, а ранчер может выдвигать встречный иск, — первый не будет увеличивать поголовье коров, а второй — площади с зерновыми. Структура производства не изменится, гласит теорема Коуза. Во-вторых, экологические проблемы создает не рынок сам по себе, а изъяны законодательства, нечеткое определение прав собственности его участников. Государство должно не штрафовать экологических нарушителей, а вырабатывать законы, четко очерчивающие границы их прав собственности и ответственности. В-третьих, если трансакционные издержки положительны, распределение прав собственности влияет на структуру производства. В-четвертых, если трансакционные издержки низки, то вмешательство государства

неоправданно, а если высоки, то слишком дорого, «так что результат лечения вполне может быть хуже самой болезни»1.

Важно обратить внимание на то, что современный экономический человек, являясь по преимуществу человеком зарабатывающим, должен быть не только законопослушным индивидом, но и идеологом, умело сочетающим личный и общественный интересы, стремление обеспечить себя собственным трудом с внесением вклада в копилку общего блага. Человек зарабатывающий — человек коммуникативный, включенный в отношения разных видов: «человек — человек — институт» (институционализм и неоинституционализм); «человек — человек — организация (государство)» (кейнсианство и неокейнсианство); «Человек (с большой буквы) — человек — культура» (историческая школа — теория социальной экономики); «человек — государство — цивилизация» (теория

устойчивого развития).

Главной особенностью созданного за счет государственной политики молодого белорусского государства идеала экономического человека является сочетание в нем открытий экономической мысли прошлого и современной теории. В самом деле, идеалом экономического человека не является ни олигарх, ни безработный, ни иждивенец, ни предприниматель криминальной ориентации. Им является прежде всего честный труженик, увеличивающий своим трудом общественное благо. Иначе говоря, идеалом белорусского экономического человека является человек зарабатывающий (с чем мог бы

согласиться А. Смит), при этом зарабатывающий не только производительным, но и

1 История экономических учений. М., 1998. С. 208. 258

105

непроизводительным трудом (с чем согласился бы А. Маршалл), человек, в занятости которого заинтересован не только он сам, но и государство (на чем настаивал Дж. Кейнс), сочетающий в своем поведении личные интересы с государственными (против чего не стали бы возражать М. Фридман, Р. Коуз и др.), человек, обеспокоенный социально-экологическими последствиями своей деятельности и практически решающий комплекс проблем, связанных с устранением последствий аварии на Чернобыльской АЭС (на чем настаивают теоретики устойчивого развития).

Важно подчеркнуть, что решение многих, если не всех, остро стоящих перед нашей страной и каждым ее гражданином вопросов повседневной экономической жизни, всегда так или иначе выводит нас в предметное поле идеологии экономики. Вместе с тем многие части этого «поля» нам еще предстоит научиться анализировать и использовать. Научившись видеть в идеале белорусского экономического человека прежде всего человека зарабатывающего, занятого как производительным, так и непроизводительным трудом, законопослушного гражданина, служащего государственного и негосударственного предприятия, сельского труженика, предпринимателя, человека, соединяющего в себе желание обеспечить себя собственным трудом с заботой о повышении квалификации и достижении наивысших результатов в труде, сочетающего личные интересы с общественным благом, заботящегося не только о своем настоящем, но и о будущем своих потомков, мы сможем лучше понять и ценности «человека получающего», например безработного, и особенности коммуникации безработных, олигархов и т.п. В экономической идеологии белорусского государства представлены не только ее человеческие, но и институциональные и цивилизационные аспекты. Глубоко изучить их можно, лишь усвоив основы теории устойчивого развития — идеологии цивилизации XXI в.

2.2. Устойчивое человеческое развитие как идеология цивилизации XXI в.

Состоявшийся в августе-сентябре 2002 г. в Йоханнесбурге Всемирный саммит Земли на высшем уровне вновь привлек внимание мировой общественности к проблеме устойчивого развития, провозглашенной на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992) в качестве новой модели цивилизации XXI в. Конференция впервые вынесла вопросы состояния биосферы планеты на политический уровень, а управление охраной окружающей среды объявила неотъемлемой обязанностью правительств всех стран. Само понятие «устойчивое развитие» стало успешным компромиссом между «технологами» и «экологами», способствовало продуктивному обмену мнениями и информацией между сторонниками экономического роста и радетелями за сохранение природы.

Понятие «устойчивое развитие» стало широко применяться в научном и политическом лексиконе после опубликования Международной комиссией ООН по окружающей среде и развитию (Комиссия Г.Х. Брундтланд) доклада «Наше общее будущее» (1987), где оно определялось как такое развитие,

которое обеспечивает удовлетворение потребностей, настоящего поколения без угрозы благосостоянию будущих поколений.

Несмотря на неоднозначность толкования англоязычного понятия «sustainable development» (более точный перевод которого — «постоянно поддерживаемое развитие») и наличие больше 60 его определений, данных разными исследователями на русском языке, важно не лингвистическое значение термина, а его содержание. Суть же устойчивого развития, обретающего признаки идеологической основы процессов глобализации после принятия на Конференции ООН в Рио-де-Жанейро глобального плана действий по устойчивому развитию, заключается в достижении сбалансированного сосуществования и развития общества, экономики и природных систем. Устойчивое развитие может быть определено также как стабильное социально-экономическое развитие, не разрушающее окружающую природную среду и обеспечивающее непрерывный прогресс общества. Критериями реализации новой цивилизационной идеологии устойчивого развития должны стать экономическая эффективность, экологическая безопасность и социальная справедливость. Участники конференция ООН в Рио-де-Жанейро призвали все страны к скорейшему принятию национальных стратегий, базирующихся на концепции устойчивого развития.

Последующее десятилетие проходило под знаком конкретизации государствами глобального плана действий по устойчивому развитию, изложенному в итоговых документах Конференции — «Декларации Рио» и «Повестке дня на XXI век». Во многих странах мира были созданы национальные комиссии или советы по устойчивому развитию, разработаны концепции или стратегии устойчивого развития, предпринимались конкретные шаги по их реализации, включая проведение институциональных реформ, совершенствование нормативно-правовой базы, ратификацию основных международных конвенций, расширение доступа к информации по охране окружающей среды и

106

устойчивому развитию и т.п. Однако несмотря на это, по оценкам Комиссии ООН по устойчивому развитию, правительства и народы мира не сделали всего возможного для выхода из планетарного кризиса. С одной стороны, предпринятые усилия позволили увеличить площади охраняемых природных территорий планеты, сократить производство и использование хлорфторуглеродов, разрушающих озоновый слой атмосферы, стабилизировать мировые уровни углекислого газа на уровне 1998 г., но в то же время усилилась деградация плодородных земель, неуклонно истребляются реликтовые леса, сокращается биоразнообразие планеты, продолжается загрязнение воздуха и воды, появилась и новая угроза — разрушительное воздействие генной инженерии. Далеки от решения проблемы растущей бедности и неравенства, ущемления прав человека, роста заболеваемости населения Земли, социальных и военных конфликтов, насилия, терроризма.

Таким образом, современная цивилизация находится в состоянии системного кризиса, выход из которого мировое сообщество видит в переходе к устойчивому развитию, что в свою очередь требует реального изменения вектора развития человечества.

Как же соотносятся устойчивое развитие и дальнейший экономический рост, необходимый для преодоления бедности в странах третьего мира и подъема экономики в странах", восстанавливающих рыночные отношения?

Понятия «экономический рост» и «экономическое развитие» не тождественны, а связь и взаимозависимость между ними неоднозначны. Если экономический рост характеризуется количественными показателями (увеличение объемов производства, рост ВВП и т.п.), то для анализа экономического развития используются скорее качественные характеристики, которые включают, например, такие неэкономические категории, как образование и здоровье. Справедливым в целом представляется и утверждение о том, что устойчивое развитие отличается от экономического более жесткими ограничениями экологического характера. Согласно концепции устойчивого развития ООН главными его условиями являются:

скорейшая стабилизация численности населения Земли;

отказ от излишеств в потреблении (каждый человек в развитых странах потребляет за свою жизнь ресурсов в 20—30 раз больше, чем в развивающихся);

минимизация удельных расходов сырья и энергии при всех видах производства;

экологизация промышленного производства, энергетики, сельского хозяйства, транспорта,

быта;

замена невозобновимого сырья возобновимым;

непрерывное наблюдение за состоянием природной среды;

международное и государственное регулирование выполнения всеми странами требований новой модели развития.

В мировом масштабе концепция устойчивого развития предполагает реализацию следующих генеральных направлений:

борьба с нищетой;

снижение ресурсопотребления современной техносферой;

сохранение устойчивости биосферы;

учет природных закономерностей в принятии решений в политической, экономической и социальной сферах.

Ключевым понятием концепции устойчивого развития является изменение качества роста. Этот рост должен быть менее материале- и энергоемким и более справедливым по распределению прибылей.

Для перехода к устойчивому развитию необходимо решить три основные проблемы:

экологическую, являющуюся результатом 10 тыс. лет стихийного развития человечества, когда оно не ощущало никаких ограничений со стороны биосферы. Однако в XX в. в результате непрерывной экспансии человечество вышло за пределы возможностейбиосферы, на что указывают начавшиеся глобальные изменения вокружающей среде. В результате XX в. стал этапом развития жестокого экологического кризиса, который является сигналом о том, чточеловечество далее не может стихийно развивать свою историю, адолжно согласовывать ее с законами биосферы;

экономическую — подспудно развиваемый экономическийкризис, который проявляется в виде региональных и локальных финансовых кризисов, торговых войн, депрессий и застоев в экономике,роста экономической эмиграции и безработицы. Экономическое развитие привело к разрушению естественного механизма стабилизацииокружающей среды и развитию экологического кризиса. Экологические издержки цивилизации уже сегодня начали прямо конвертироватьсяв экономические, социальные и демографические. Они породили тенденции к снижению рентабельности

107

мировой экономики, уменьшениюинвестиционной активности, замедлению темпов роста, увеличениюбедности, заболеваемости людей и т.д. (исчерпание доступных источников сырья и энергии, экологическое неблагополучие);

 социально-демографическую, проявляющуюся в нарастании разрыва между бедными и богатыми людьми в каждой стране и уровне жизни между богатыми и бедными странами в мире. Рождаются поколения, которые в XXI в. обречены быть нищими и голодными. За последнее десятилетие XX в. число бедных выросло больше чем на 500 млн человек, что составляет более половины от прироста населения за тот же период. Развивающийся демографический кризис (население планеты быстро увеличивается за счет бедных стран) усугубляет кризис социальный, поскольку приводит к снижению площади пахотных земель и объему производства продовольствия на душу населения, нехватке материальных благ на всех в развивающихся странах, что порождает конфликты, миграцию населения, экстремизм и терроризм и может в конце концов вызвать глобальный конфликт.

Таким образом, современная цивилизация находится в состоянии системного кризиса, выход из которого видится в переходе к устойчивому развитию.

Идея устойчивого развития родилась в экономически развитых странах и была воспринята всем мировым сообществом, однако дифференциация стран по уровню развития очень велика: одни живут в XXI в., а другие пребывают еще в Средневековье. И если государства «золотого миллиарда» находятся в поиске конкретных механизмов реализации идей устойчивого развития, то все остальные должны еще достичь стартовых условий для перехода к нему. Это касается и стран СНГ, перед которыми стоит прежде всего задача выхода из экономического и структурного постсоветского кризиса.

Итоги Всемирной встречи на высшем уровне по устойчивому развитию в Йоханнесбурге (2002) подтвердили, что мировое сообщество пока продолжает двигаться по сценарию неустойчивого развития. И если воплощение идеи устойчивого развития, или стабильного социально-экономического развития, не разрушающего природной среды и ориентированного на нужды нынешнего и будущего поколений, может реально произойти в достаточно отдаленной перспективе, то сам переход к устойчивому развитию должен происходить в текущем XXI в. В противном случае, по мнению ученых, при сохранении существующих тенденций в мировом промышленном производстве и других отраслях экономики к 2100 г. на земном шаре вообще могут исчезнуть атмосферный воздух и чистая вода.

Общая приверженность мирового сообщества идее устойчивого развития, ее подтверждение в «Повестке дня на XXI век» и других документах ООН обязывает все страны взять на себя «коллективную ответственность за усиление и упрочение взаимосвязанных и поддерживающих друг друга основ устойчивого экономического, социального развития и охраны окружающей среды на местном, национальном, региональном и глобальном уровнях» (Итоговые документы Всемирной встречи на высшем уровне по устойчивому развитию. Йоханнесбург, сентябрь 2002 г.). При этом каждой стране необходимо соблюдать ряд принципов, реализовать определенные императивы и учитывать индикаторы, установленные ООН по характеристикам социальной сферы, экономики, экологии в их взаимодействии.

2.3. Национальная стратегия устойчивого развития — идеологическая основа модели социально-экономического развития Республики Беларусь

В Беларуси идея устойчивого развития получила признание в силу сложной социальноэкономической ситуации в стране после распада СССР и необходимости выработки новой модели развития общества. Сырьевая и энергетическая зависимость республики от бывшего единого народнохозяйственного комплекса СССР, ориентация экономики на союзный рынок, устаревшие многоотходные технологии, загрязняющие окружающую среду, последствия чернобыльской катастрофы — все это предопределило глубину экономического и экологического кризисов начала 1990-х годов. После выборов первого Президента Республики Беларусь эти причины послужили импульсом к ускоренному принятию решения по разработке в Беларуси одной из первых в мире

Национальной стратегии устойчивого развития (НСУР—97) в целях обеспечения эффективного участия страны в решении вопросов устойчивого социально-экономического развития в рамках мирового хозяйства.

Структура НСУР—97 была разработана не только в соответствии с определенными на конференции в Рио-де-Жанейро методологическими подходами, учитывающими общемировые тенденции, но в ней нашла отражение и национальная специфика социально-экономического развития белорусского государства: необходимостью выхода из системного кризиса в экономике, обусловленного в значительной мере распадом СССР. НСУР, с одной стороны, укрепляла

108

государственный суверенитет Беларуси, а с другой — обеспечивала ее интеграцию в глобальную экономическую систему, создавала условия для структурной перестройки экономики и преодоления последствий Чернобыльской катастрофы.

ВНациональной стратегии устойчивого развития были определены модель устойчивого развития Беларуси, проблемные поля, глобальные цели и приоритеты долгосрочного развития, оценены национальные ресурсы, природный и социально-экономический потенциал республики, механизмы и средства реализации устойчивого развития в целях снижения вредного воздействия на состояние природной среды. На период до 2010 г. были представлены основные прогнозные показатели, отражающие весь спектр социоэколого-экономических отношений; показано соотношение предельнокритических и реальных индикаторов развития белорусского общества.

В1997 г. НСУР была одобрена Президиумом Совета Министров Республики Беларусь как главный государственный прогнозный документ на 15-летний период.

Реализация идей НСУР—97 показала ее значимость как фундаментальной научной разработки,

своего рода методологического и идеологического ориентира всей системы государственного социально-экономического прогнозирования и программирования. Практическая реализация мер,

намеченных в НСУР и конкретизированных в среднесрочных плановых документах, позволила остановить спад производства в стране и привела к положительной динамике основных макроэкономических процессов, обеспечила ежегодные приросты ВВП, промышленной продукции, в значительной степени стабилизировала положение на внутреннем рынке, способствовала некоторому оздоровлению экологической ситуации.

Учитывая сложности транзитивного периода, Закон Республики Беларусь «О государственном прогнозировании и программах социально-экономического развития Республики Беларусь» (1998) предусматривает разработку НСУР на 15-летний период каждые пять лет.

2.4. Макроэкономическая политика и социально-экономические приоритеты устойчивого развития

Преодоление страной системного кризиса и создание стартовых условий перехода к устойчивому развитию невозможны без экономического роста, поэтому в качестве ключевого звена социальноэкономической политики на период 1996—2000 гг. в НСУР—97 была определена необходимость макроэкономической стабилизации и выхода на устойчивый рост экономики. Условиями, обеспечивающими достижение этой цели, были названы техническое перевооружение и модернизация производственного потенциала, структурная перестройка экономики и переход на ресурсосберегающие, наукоемкие технологии, проведение рыночных преобразований, развитие процессов разгосударствления и приватизации, последовательная, поэтапная либерализация экономики, государственная поддержка предпринимательства, малого и среднего бизнеса, развитие внешнеэкономических связей, учет процессов глобализации, укрепление интеграционных связей со странами СНГ и прежде всего с Россией и т.д. В качестве основных приоритетов структурной перестройки, ключевых звеньев хозяйства страны, стимулирующих развитие других отраслей экономики, заложенных в НСУР на первое пятилетие, были определены:

наращивание экспортного потенциала;

жилищное строительство;

продовольственное обеспечение.

Анализируя итоги реализации макроэкономической политики, намеченной в НСУР—97, нельзя не отметить положительных результатов выполнения прогнозных показателей. Прежде всего это

закрепление начавшегося в 1996 г. ежегодного прироста ВВП, объемов производства промышленной продукции и потребительских товаров, что позволяет говорить о преодолении критического уровня развития системного кризиса экономики. БЫЛИ обеспечены рост реальных доходов населения, низкий

уровень безработицы, сохранена социальная стабильность, восстановлена система управления экономикой.

Подъем в белорусской экономике в последнее пятилетие XX в. обусловлен в значительной степени усилением руководящих функций государства, ослабленных в начале 1990-х годов.

Молодое белорусское государство не допустило обвальной неконтролируемой приватизации, характерной для других стран постсоветского пространства и послужившей причиной усугубления экономической ситуации и резкого расслоения общества по уровню доходов. Под контролем государства более упорядочение и рационально использовались материальные и финансовые ресурсы, благодаря чему основные макроэкономические пропорции удалось сохранить на приемлемом уровне, не

109

превышая предельно-критических значений, установленных в мировой практике. Так, дефицит государственного бюджета снизился с 2,7 % от ВВП в 1995 г. до 0,6 % в 2000 г.; соотношение золотовалютных резервов и денежной массы за тот же период возросло с 18,6 % до 55,9 %; отношение внешнего долга к ВВП сократилось с 14,7 % в 1995 г. до 7,3 % в 2000 г., постоянно находясь на безопасном уровне.

Большинство макроэкономических параметров, предусмотренных НСУР—97 и Основными направлениями социально-экономического развития Республики Беларусь на 1996—2000 гг., были выполнены, вследствие чего в 2000 г. оказались превышены показатели докризисного 1990 г. по объему производства продукции промышленности на 0,7% (в 2002 г. — на 11 %), потребительских товаров на 10,1 % (в 2002 г. — на 23 %), реальных денежных доходов населения на 7 % (в 2002 г. — на 48 %). Однако ВВП составил всего 89 % от уровня 1990 г. (в 2002 г. — 97 %), продукция сельского хозяйства

— 71,4 % (в 2002 г. — 73 %), инвестиции в основной капитал — 52 % (в 2002 г. — 54 %). По основным показателям экономического развития Республика Беларусь значительно обошла другие страны СНГ.

Так, производство ВВП и промышленной продукции в 2000 г. по сравнению с 1990 г. составило: в России — соответственно 65,6 и 54,5 %, в Украине — 43,2 и 57,3 %, в Казахстане — 69,5 и 57,3 %.

Вместе с тем в экономической жизни страны в те годы имели место и контртенденции, связанные с процессами инфляции, девальвации национальной валюты, недостаточной инвестиционной активностью и др.

С 2000 г. в Беларуси стала проводиться умеренно жесткая денежно-кредитная политика, которая позволила снизить темпы прироста инфляции (в 2000 г. — до 108 %, в 2001 г. — до 46,1 %, в 2002 г. — до 34,8 %) и создать условия для оздоровления финансовой сферы. Политика поддержания положительного уровня реальных процентных ставок и переход к единому курсу белорусского рубля способствовали достижению сбалансированности спроса и предложения на валютном рынке. Меры, предпринятые государством для финансовой стабилизации, позволили увеличить склонность населения к сбережениям, поступления валютной выручки в страну, повысить средний уровень заработной платы населения в долларовом эквиваленте, создать более предсказуемые условия хозяйственной деятельности для производителей.

Вместе с тем устаревшие технологии, износ активной части основных фондов, достигающий 60— 70 %, не позволили добиться существенного улучшения экономической ситуации. Анализ устойчивости макроэкономического развития страны свидетельствует о том, что необходимо дальнейшее последовательное осуществление разрабатываемых государством рыночных реформ, обеспечение либерализации экономической и внешнеэкономической деятельности, создание условий, способствующих активизации отечественных предпринимателей и привлечения иностранных инвесторов. Для этих целей в республике уже созданы институциональные основы — соответствующая

нормативно-правовая база, организационные структуры рыночного типа, а также обеспечена неформальная поддержка и признание рыночных отношений со стороны широких слоев населения.

Национальная стратегия устойчивого развития — сложное, системное образование. В ней в области социальной политики предусматривался четко определенный комплекс мер по поддержанию рациональной занятости населения, повышению заработной платы, обеспечению социальной защиты уязвимой части населения, охране и укреплению здоровья людей, борьбе с бедностью, созданию условий для повышения уровня и качества жизни населения.

За анализируемое пятилетие (1996—2000) улучшилась, по сравнению с ожидаемой, ситуация на рынке труда. Создание системы профориентации и переподготовки безработных, организация сети оплачиваемых общественных работ позволили сократить безработицу: в 2000 г. численность безработных (зарегистрированных в государственной службе занятости) составила 2,1 % экономически активного населения (вместо ожидаемых по прогнозу НСУР 5,6 %); скрытая безработица на производстве снизилась примерно с 20 до 6 % от общей численности работников. Следует, однако, иметь в виду, что в это время действовала и контртенденция, связанная, например, с сохранением большого количества устаревших и неконкурентоспособных рабочих мест.

Активизировалась работа, направленная на повышение заработной платы, благодаря чему в 2000 г. удалось довести реальную среднемесячную заработную плату до 95 % от уровня 1990 г. (в 1997 г. —

67 %).

Одной из главных задач социальной политики Беларуси являлось совершенствование пенсионной системы. Так, если в 1999 г. соотношение средней пенсии и средней заработной платы составляло 35,8%, то в 2000 г. — 40,5%, а отношение средней пенсии к бюджету прожиточного минимума пенсионера увеличилось с 76,9% в 1999 г. до 96,9% в 2000 г.

110