- •«К первой брезжущей утренней заре»
- •«Мир красоты, прежде скрытый»
- •«С воинственным пылом»
- •«С этим бессердечным городом»
- •«Чудодейственные силы»
- •«Кровью сердца»
- •«Победил вполне, но...»
- •«Время бежит, бежит вприпрыжку»
- •«Вот этот обыкновенный человек»
- •Фортепианные пьесы
- •Романсы и песни
- •Сочинения крупных форм
- •Оркестровые и драматические произведения
- •Примечания
18В
тепианных пьес, потом — романсы и песни, затем пе рейдем к инструментальным сочинениям крупных форм, а в заключение поближе познакомимся с ор кестровыми произведениями.
Фортепианные пьесы
Их у Грига около ста пятидесяти. Примерно по ловину составляют тетради «Лирических пьес», обыч но по шесть-восемь пьес в каждой из тетрадей. Осталь ные пьесы композитор также объединил в сборники, носящие различные названия: «Поэтические картин ки», «Юморески», «Альбомные листки», «Вальсыкаприсы». Отдельно стоят циклы норвежских танцев, обработанных для фортепиано народных песен и кре стьянских «Слоттов».
Безыскусственный наигрыш «Ариетты», звуча щий на фоне колышащихся пассажей и неподвижной басовой основы, создает настроение мечтательное, чуть меланхолическое, и неизвестно, что явилось ему причиной — картина ли природы, или воспоминание, или мысли о чем-то очень сокровенном:
Может быть молодой Григ именно в подобного рода пьесах оставил нам черты своего музыкального
187
автопортрета. Светлая грусть, романтическая мечта тельность слышны в его ранних вальсах, в «Листках из альбома». Но рядом с поэзией мечтаний и настрое ний, рядом с откровенностью интимных признаний в фортепианной музыке молодого композитора живут и энергичные, полнокровные образы, появление кото рых с самого начала говорило о самобытной силе и глубоких национальных корнях григовского творче ства. Вот как динамично и мужественно звучит одна из четырех «Юморесок», посвященных двадцатидвух летним Григом своему другу Рикарду Нурдроку:
Эти два, на первый взгляд, противоположных при мера «из молодого Грига» содержат в себе те харак терные истоки, из которых в дальнейшем и разви лась его камерная фортепианная лирика — человеч ная, образная, мягкая и энергичная.
Расцвет этого жанра в творчестве уже зрелого
композитора принес немало |
прекрасных созданий. |
В числе их — популярнейшие |
пьесы, например, из |
третьей тетради, которая открывается любимой са мим Григом «Бабочкой». В этой пьесе бабочку легко узнать по «полету» пассажей, но главное, конечно, не то зрительное впечатление, которое при этом воз никает (заметим, кстати, что ведь совсем не внеш
188
ний — «осязаемый» или «видимый» — образ состав ляет важнейшую прелесть музыки), а настроение, чувство, пробужденное в нас:
Не правда ли, как изящно, изысканно это звучит? Изысканности звучания Григ добился с помощью утонченных гармоний, применяемых с мастерством и изобретательностью. Вся тетрадь, хотя и не объеди нена одной темой (как, впрочем, и остальные тетра ди), является словно музыкальной записью впечатле ний человека, идущего весной среди лесов и гор. «Ба бочка», «Птичка» — это будто «увиденное», другие пьесы рассказывают о самом человеке. Среди весны ему не всегда весело: «Одинокий странник» вызывает трудно передаваемое ощущение, которое скорее всего можно назвать сочувствием:
189
Мелодия «Странника» близка к песенному напе ву, и эту особенность можно проследить на многих григовских пьесах: они в большинстве своем мело дичны, песенны. А ведь, как известно, у мелодий,— конечно, у хороших мелодий! — есть одно удивитель ное свойство: их запоминают и стараются напеть. Так вот лирические пьесы Грига как раз и обладают по добным свойством в полной мере, то есть свойством оставаться в людской памяти и в людских сердцах навсегда...
Звонкая «Весна» завершает третью тетрадь поры вом радости и восторга, который, как и обычно у Гри га, не становится назойливо шумным или нарочи тым...
Если третья тетрадь — прямое продолжение ран них пьес, идущих от «Ариетты», то найденное Григом в «Юморесках» развивается в танцевальных миниа тюрах «Халлинг», «Спрингданс» из четвертой, в «Ган гаре» (крестьянском марше) — из пятой тетради. Все это — энергичные, со строгой ритмикой, четко очер ченные, острые, не без юмора, зарисовки жанровых сцен, которые своей полнокровностью и живостью уравновешивают пьесы противоположного — лирико мечтательного склада.
Танцевальность свойственна Григу в неменьшей степени, чем напевность. С той же любовью, с какой он обращался к переложению для фортепиано народ ных песен, композитор создавал и обработки норвеж ских танцев.
Его четыре народных танца широко из вестны также в окрестровом переложении, и по своей стройности и законченности являются ни чем иным, как целостной сюитой из четырех частей. Особую из-
190
вестность приобрел прихотливый и чуть лукавый вто рой танец:
Этот танец, как уже сказано, является аранжи ровкой (обработкой) подлинной народной музыки. Но интересно, что подобные же образы естественно и органично возникают в оригинальных пьесах ком позитора — в тех же халлингах, спрингдансах, маршах.
Шествия и марши Григ любил и оставил велико лепные образцы этого жанра. Не будем здесь ка саться его оркестровых маршей, а вот на одном из фортепианных — из восьмой тетради — остановимся. Правда, он не назван композитором именно маршем. Название его точнее всего было бы перевести как «Троллиное шествие», но так уж повелось с немец кого издания, что эта пьеса зовется «Шествием гно мов».
Блестящим использованием далеко отстоящих друг от друга регистров, тонким сочетанием тембро вого богатства инструмента Григ создает впечатление таинственности, нереальности движения сказочных существ. Движение это происходит по дважды повто ряющимися полутонам нисходящей хроматической гаммы, в которой как бы слышатся мелкие шажки троллей:
191
Allegro moderato
Эти две спускающиеся «хроматические лесенки» составляют основу шествия и повторяются, то за мирая вдали, то взрываясь неистовым разгулом. И вдруг — в середине этого буйства звучит чарующий нежный напев, со своеобразными ладовыми оборота ми норвежских мелодий:
В этой мелодии мы найдем ряд характернейших для Грига приемов, таких, например, как употребле ние форшлагов, синкоп. А самое расположение тако го пленительного напева внутри динамичного «буй
192
ного» шествия демонстрирует обычно употребляемый композитором прием сопоставления частей, прямо противоположных по настроению. Вообще же трех частное строение — близкие по характеру начало и заключение в сочетании с контрастной серединой — присуще многим пьесам Грига.
Фортепианные пьесы Грига настолько многооб разны и значительны по музыкальному содержанию, настолько полно раскрывают творческую личность их автора, что уже по ним одним можно достаточно ши роко судить о музыкальных привязанностях компо зитора и проследить, как они развивались и изменя лись. Между прочим, сам Григ однажды, уже к кон цу жизни, назвал себя «романтиком шумановской школы». Это высказывание, конечно, слишком упро щенно, но по существу верно. Грига с большим осно ванием можно отнести к представителям позднего романтизма в музыке. Если мы из сложного и вели кого явления, каким явился музыкальный романтизм
, вспомним хотя бы кратко его основные черты (такие, например, как обостренная эмоциональность, большое значение лирического начала, драматурги ческая контрастность образов, часто фантастических, глубоко личное восприятие природы, обращение к литературе и фольклору, как источникам тем и идей, внимание к жанрам камерной пьесы и романса),— то мы увидим, что в большей или меньшей степени эти черты нашли свое глубоко оригинальное, неповтори мое отражение в фортепианном творчестве Эдварда Грига.
И однако же нельзя, вслед за самим композито ром, назвать его лишь «романтиком шумановской школы». Григ, при всей последовательности его взгля дов на искусство, при его неизменной верности само
му себе, был слишком многогранным и разнообраз ным, чтобы можно было судить о нем однобоко. Григ-романтик одновременно — истинный реалист, запечатлевший в музыке значительные жизненные образы, характеры, чувства. И при этом Григ — осо бенно в позднем периоде творчества — тонкий коло рист, «звукописец», умеющий уловить и донести до нас едва различимые, «мгновенные» оттенки душев ных движений или настроений мира природы. Это умение, тесно связанное с обостренным гармониче ским мышлением Грига, делает его одним из пред шественников импрессионистического стиля в музыке.
Так, в пятой тетради «Лирических пьес» мы на ходим миниатюры, в которых, возможно, более дру гих выявляются только что названные «импрессиони стические» черты зрелого творчества композитора. Послушайте, как в настороженной ночной тишине звучат трели соловья, сменяющиеся таинственными шорохами ночи:
194
Последняя, десятая тетрадь лирических миниатюр во многом отражает настроение «сумерек» компози тора, окрашенных трагическими тонами. Но конец тетради, хотя и печален, несет с собой светлое воспо минание... Это «Отзвуки» — музыкальное видение да лекой «Ариетты». Сравните звучание двух миниатюр, и на этом расстанемся с фортепианными пьесами Эд варда Грига: