КНИГОВЕДЕНИЕ

Как специфическое духовное явление она возникает и развивается в системе общественного сознания и проявляется в различных областях повседневной жизни отдельных людей, социальных групп и общества в целом. Она беспрерывно, с возрастающей активностью дает о себе знать в таких общественных сферах, как духовное производство и потребление, воспитание и образование, массовое и межличностное общение и т. д. На актуальность и перспективность разработки проблем читательской психологии обращали внимание многие ученые. С. П. Гурьянов считает, что без учета существа и природы потребностей в чтении могут оказаться неполными наши представления о духовном мире личности современного человека. А. К. Угледов также придает большое значению изучению читательских мнений, рассматривая их в качестве одного из источников знаний об оценках людьми ряда профессиональной деятельности. Б. С. Мейлах, А. Г. Ковалев, Б. Умнов связывают с изучением читательской психологии некоторые перспективы развития таких научных дисциплин, как психология литературы и литературного творчества, психология печати и библиотечного дела. Специалисты-книговеды полагают, что без широкого изучения читательской психологии нельзя решить ряд проблем, связанных с организацией редакционно-издательского дела.

К изучению и анализу читательской психологии обращаются различные науки: книговедение, библиотековедение, педагогика, психология, языкознание, литературоведение и т. д. Каждая из них рассматривает ее в свете задач своей науки, применяя при этом присущие ей методы и. исследовательские приемы, используя принятый ею терминологический аппарат.

Термин «читательская психология» впервые был употреблен Н. А. Рубакиным в статье «Привычка как особый фактор читательской психологии», написанной в 1912 г. Однако он не получил тогда своего дальнейшего уточнения и до середины 70-х годов XX века продолжал использоваться различными авторами в различных по смыслу контекстах. И только В. П. Таловов конкретизировал это понятие: «Под читательской психологией следует понимать ... взятые в совокупности мысли и чувства, потребности, установки, интересы, заблуждения, предрассудки, иллюзии и т.д., возникающие по поводу объектов чтения в условиях повседневной жизнедеятельности людей на уровне у обыденного сознания» [31]. При этом под объектом чтения автор подразумевает литературу, печать, газеты, журналы и другие подобные явления, все то, что предназначено для чтения и, как правило, через посредство чтения реализует свои социальные и другие функции. По его мнению, носителями читательской психологии могут быть не только грамотные люди, а, например, даже дети, задолго до того, как они научатся грамоте.

В терминологическом словаре «Библиотечное дело» дается следующее определение: «ЧИТАТЕЛЬСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ» — целостное структурное образование в общественном или индивидуальном сознании, регулирующее взаимоотношения читателя (личности, группы, общества) и печатной продукции.

Она проявляется в особенностях восприятия, понимания, оценке текста, а также в отзывах и мнениях о прочитанном. Читательская психология зависит от жизненного опыта личности, который проявляется в начитанности, культуре чтения, читательских привычках и навыках; а также от индивидуально-типологических свойств читателя, проявляющихся в особенностях чтения, обусловленных чертами характера» [10].

В. П. Талонов использует термины «читательская психология» и «читателеведение» как соотносящиеся друг с другом, как предмет исследования со специфической областью социального познания.

С читательской психологией тесно связан читательский интерес. В том же словаре он определяется так: «ЧИТАТЕЛЬСКИЙ ИНТЕРЕС» — избирательно-положительное отношение читателя к чтению произведений печати, эмоционально привлекательных или значимых для него в каком-либо аспекте» [10].

Читательский интерес классифицируется как по содержанию, в зависимости от интереса к литературе различных видов, жанров, тематики, так и по глубине, устойчивости и

11

активности.

С читательским интересом тесно смыкаются такие понятия, как «читательская направленность» и «читательская установка».

«ЧИТАТЕЛЬСКАЯ НАПРАВЛЕННОСТЬ» — динамическая система отношений личности, группы или общества к чтению произведений печати, определяет избирательность читательской активности и проявляется в потребности в чтении, читательских интересах и установках, устойчивых мотивах чтения» [10].

«ЧИТАТЕЛЬСКАЯ УСТАНОВКА» — компонент читательской направленности целостное психологическое состояние личности (группы, общества), выражающееся в готовности реагировать определенным образом на произведения печати: выбирать их, читать, воспринимать, оценивать под определенным углом зрения» [10].

В структуре книговедческих знаний существует «ПСИХОЛОГИЯ ЧИТАТЕЛЯ». Это научная дисциплина, изучающая структуру читательской психологии, природу и закономерности ее основных направлений (потребность в чтении, читательские интересы, установки, мысли и т.д.): факторы ее формирования и воспитания, типологию читателей, социально-психологические особенности читательских групп и аудиторий [10].

Понятие «ВОСПРИЯТИЕ» отражает позицию читателя, оно указывает, что читатель «берет» произведение (книгу) как предмет, который ему дают. Известно, что автор создает свое произведение «не в белый свет». Он хочет видеть соучастника в своем литературном творчестве. Это всегда послание определенному кругу людей. При этом, какими бы качественными характеристиками ни обладала книга, они, эти качества могут обнаруживать свое действие не сами по себе, а через посредство читателя, который их воспринимает. Если читатели пришли к единому мнению относительно достоинств той или иной книги, свои оценки они обосновывают по-разному. Одно и то же произведение по-разному воспринимается читателем при перечитывании, что обусловлено не только произведением, но и особенностями читателя. При этом книга представляет объективную, а читатель — субъективную сторону отношений, возникающих в таком виде человеческой деятельности

— как чтение. В научной литературе дано следующее определение: «ВОСПРИЯТИЕ ЛИТЕРАТУРЫ» — это сложная психическая деятельность читателя, осуществляемая в процессе чтения и направленная на отражение содержания и формы произведения художественной литературы. Применительно к другим видам литературы чаще используется термин «понимание» [10].

«ПОНИМАНИЕ ТЕКСТА» — это умственная деятельность, в результате которой содержание текста становится освоенным читающим. Понимание текста зависит как от объектных факторов — структуры текста, степени его сложности, — так и субъективных — уровня развития читателя и объема, глубины знаний о предмете. Свойства понимания текста: глубина, отчетливость, полнота осмысления. Относительно художественной литературы понимание текста рассматривается как исходный компонент сложного процесса восприятия»

[10].

Преобразуя произведение для самого себя, читатель раскрывает его возможности и одновременно изменяется сам. Раскрывая возможности, заложенные в произведении, он одновременно раскрывает свои собственные и таким образом, он испытывает воздействие книги на себе.

Понятие «ВОЗДЕЙСТВИЕ», наоборот, акцентирует сторону, связанную с произведением в момент, когда оно воспринимается, «вбирает» в себя читателя, воздействует на него. Книга это то, что воздействует, читатель — это то, на кого воздействуют, и те процессы, которые происходят в нем в момент чтения и после него. Таким образом, чтение — особая форма взаимосвязи книги и читателя, обе стороны которой переплетаются друг с другом.

Все перечисленные понятия касаются в основном проблем использования книги читателем, то есть распространения определенных идей в обществе. При изучении книги в

12

ее взаимосвязи с читателем содержание книги не может быть описано схематически книговедом, поскольку оно существует лишь в сознании автора и читателя.

Большинство дисциплин книговедческого цикла связаны достаточно тесно с читателеведением. Это и библиотековедение и редакционно-издательское дело, и книжная торговля, и библиографоведение.

Некоторые проблемы читателя и чтения вообще невозможно исследовать без учета понятий и методов других дисциплин книговедческого цикла. Например, изучая читательские проблемы, необходимо выяснить роль материальных компонентов книги в процессе чтения (шрифт, типографская структура текста, художественное оформление) и значение инстуционных факторов в создании книжного рынка (структура и характер издательского дела, предложение книг, их цена, доступность книжных магазинов и библиотек, клубов книги и читателей, разных форм библиофильства, которое выражается не только в собирании книг, но и участии в их создании, распространении, описании, а также во всестороннем их использовании). Издаваемая ЮНЕСКО серия «Исследование книги и чтения» обосновывает комплексный подход к этой проблеме: от автора и издателя до читателя книги.

Таким образом, объектом книговедения является книга и книговедческие процессы: создание, обращение и восприятие книги, а также результаты этих процессов, проявляющиеся в обществе. Следовательно, объект книговедения можно свести к формуле «книга — читатель». Наука о читателе ориентирована на исследование взаимосвязи содержания, заключенного в книге и читателя. Именно в таком аспекте книговедение рассматривает процессы создания, распространения и восприятия произведений печати. Следовательно, читательская проблематика является неотъемлемой частью книговедения. Книговед, в первую очередь, исследует те элементы названных процессов, которые определяют структуру и реальную или потенциальную функцию книги. Он анализирует не технические или экономические процессы, как таковые, а их результаты. Книговед не изучает полиграфические проблемы, относящиеся к технологии, или проблемы книготоргового оборота, относящиеся к экономике. В книговедении изучается деятельность людей и организаций, участвующих в производстве, распространении и пользовании книгой с точки зрения их функций в книговедческих процессах. Наука о книге изучает не организацию труда в типографии (это тема организации и управления полиграфическим предприятием), а, продукт этого труда.

Как видим, очень сложно строго разграничить предмет книговедения от компетенции других наук. В таких случаях очень продуктивны мультидисциплинарные связи.

Наиболее важный объект исследования в книговедении, как это было доказано выше, адресат книги: читатель. Но это не значит, что некоторые аспекты читательских процессов одновременно не могут быть предметом других наук, где эти аспекты — главный продукт. Изучение читателя и чтения входят в социологию, психологию, литературоведение, педагогику, историю и т. д.

Рассмотрим связи с некоторыми из этих наук более подробно.

Вопросы к главе

1.Назовите объект книговедения.

2.Раскройте систему книговедческих знаний.

3.Сформулируйте, что такое «функциональный подход» в книговедении.

4.Раскройте термин «читателеведение». Покажите особенности этого определения, данные Е. Н. Баренбаумом, В. П. Талововым, К. Мигонем, Б. Г. Умновым.

5.Раскройте специфику термина «чтение» с позиции книговедения.

6.Раскройте содержание термина «социология чтения». Назовите основные функции

13

социологии чтения.

7.Раскройте понятие «психология чтения», а также связанных с ним понятий: «потребность в чтении», «цели чтения», «мотивы чтения».

8.Раскройте понятие «история чтения».

9.Раскройте понятие «читатель» и назовите его основные виды.

10.Перечислите основные социально-психологические черты, формирующие «тип читателя».

11.Раскройте понятие «история читателя» 12.Раскройте понятия: «читательская психология» и «психология читателя». В чем

их различие?

13.Сформулируйте: что такое «читательский интерес», «читательская направленность», «читательская установка».

14.Раскройте содержание понятия «понимание текста».

15.Объясните: что такое «восприятие» и «воздействие книги», в чем их различие. 16.В чем выражаются социальный и исторический аспекты читателеведения?

Глава II. СВЯЗЬ ЧИТАТЕЛЕВЕДЕНИЯ С ДРУГИМИ НАУКАМИ

Исследовательская проблематика современного книговедения складывается на основе понятий и методов, заимствованных из таких наук, как социология, психология, литературоведение, педагогика, история и т. п. Было время, когда науку о книге сводили к библиосоциологии, библиопсихологии, библиопедагогике и ограничивали названными науками. Ныне, когда их категории полностью усвоены книговедением, неверно говорить лишь о взаимодействии науки о книге с указанными дисциплинами: применявшиеся в них книговедческие понятия фактически вошли в науку о книге и, заново сформировавшись в ней, стали ее неотъемлемой частью. Процесс наиболее отчетливо прослеживается в социологии книги, которая является не просто частью социологии, как можно было бы предполагать, исходя из названия, а проблематикой книги, исследуемой с помощью социологических методов и являющегося частью (точнее аспектом, точкой зрения, «параметром») науки о книге.

Некоторую автономию сохраняет ряд библиологических проблем, пограничных с психологией (психология чтения, восприятие текста, понимание и оценка текста, результативность чтения и т. д.), так и с социологией (социология чтения, социология профессий, связанных с книгой и т. д.), педагогикой (воспитательные аспекты работы с книгой). Проблемы обогащают книговедческую теорию и практику, что особенно заметно в читателеведении, которое изучает читателя — покупателя и библиофила, читателя — абонента библиотек. Знание социологических, психологических и педагогических факторов распространения, восприятия и усвоения книги являются главным элементом характеристики читателя. При изучении восприятия книги читателем сталкиваются, становятся пограничными интересы книговеда, литературоведа, социолога, психолога, педагога, историка, философа. Однако у книговедения четко очерчено поле исследования: оно настолько автономно, что обуславливает самостоятельную роль книговедения, выводя его из рамок вспомогательной дисциплины в числе других наук.

Это прекрасно понимали те книговеды, которые связывали читательскую проблематику с психологией (Н. А. Рубакин), социологией (Н. А. Рубакин, Д. Балика), педагогикой (Д. Балика, Д. Сакульский, Л. Быковский), литературоведением (А. И. Белецкий, В. А. Келтуялла, П. Боборыкин и др.).

Знания о процессах чтения, их влиянии на читателя можно получить благодаря применению понятийного аппарата и методов смежных наук, вследствие чего результаты взаимно дополняются и уточняются.

14

Интеграция с социологией

С позиций читателеведения представляет интерес социологическая проблематика (социология чтения, социология читателя и т. д.). Здесь наиболее полно отражается социальная обусловленность и реальная функция книги, распространяемой через библиотеки, магазины, путем межличностного общения и публикаций в периодической печати.

Как уже сказано выше, книговед оценивает произведение печати с позиции реального или потенциального читателя: что и как читает, почему читает, сколько времени отводит на чтение книг и периодических изданий, сколько денег тратит на приобретение книг; кто помогает встрече с книгой — вот лишь некоторые вопросы, возникающие при изучении читателя и чтения.

Изучение читателя — процесс многосторонний и трудоемкий, поскольку прямому наблюдению доступен физический, но не психологический аспект, а статистические данные раскрывают в основном социальные направления чтения. Мотивы, цели, манеру, потребность в чтении, чтение как процесс обучения, чтение-удовольствие и другие аспекты можно выяснить лишь с помощью социологических и психологических методов. Поэтому исследования читателя и чтения имеют прямое отношение к социологии и психологии. Отсутствие социально-психологических методов при изучении читателя и чтения могут привести к переоценке читательской деятельности индивида или группы читателей в том случае, когда факты пользования печатными источниками безотносительно к функциональным установкам читателей (покупателей) приравниваются к чтению и служат основанием для разговора о читательских интересах.

Впервые социологический подход в изучении читателей и чтения был предложен Н. А. Рубакиным: «История читающей публики — одна из интереснейших и ярких страниц из истории общественного развития». Он подчеркивал: никто так не может характеризовать степень общественного развития, степень общественной культуры общества, как уровень читающей публики в данный исторический момент [28].По существу, русский ученый первым стал изучать книги с точки зрения их восприятия различными социальными группами читателей. По его мнению условия социальной среды и характер труда являются важнейшими факторами, влияющими на чтение и восприятие прочитанного. Его программа изучения читателей была построена таким образом, чтобы получить сведения о том, какие книги и в каких слоях общества находят наиболее благоприятный отклик.

Если до Н. А. Рубакина читателя изучали «вообще», то он первым дифференцировал читателей по социальным слоям общества и выделил из «командующих и привилегированных классов».

Идеи и мысли Н. А. Рубакина учитываются и сегодня при проведении крупных социологических исследований читательской проблематики. Это прежде всего изучение отдельных читательских индивидуальностей при одновременном изучении всей массы читателей какого-либо социального слоя: выяснение особенностей жизни читателей, использование методов наблюдения, беседы, отзывов, анализ библиотечной статистики и документации. Сегодня в социологии применяется «формула Рубакина» при определении «читаемости» произведений конкретного писателя.

Н. А. Рубакин первым из книговедов начал разрабатывать типологию книги. Основой типологии он предложил сделать разработанные им принципы библиопсихологии, представляющие интерес для современных социологов и психологов чтения. Известно его утверждение, что «изучение читающей толпы в разные исторические моменты, в разных слоях общества, в разных ее проявлениях имеет громадный научный социологический интерес, не говоря уже о чисто практических выводах, которые сами собой вытекают из этого изучения. История читающей публики — это история общественного мнения, история критической и творческой мысли» [28].

15

В работах Н.А. Рубакина содержатся идеи и конкретные ценные указания о принципах, методах и организации изучения читателей. Монография «Этюды о русской читающей публике» содержит интересные и содержательные характеристики различных читательских групп дореволюционной России. В ней автор по существу подвел итоги крупного социологического изучения. Выделив читателей: а) из командующих и привилегированных классов (дворян, чиновников, духовенства, купечества, офицерства, интеллигенции); б) из «народа» (рабочих, крестьян, солдат), пользуясь этой классификацией, (основанной на социальных слоях общества), он сделал анализ каждой читательской группы, предварительно подробно охарактеризовав «книжную обстановку» в России. Получилась мрачная картина развития и состояния издательского, книготоргового и библиотечного дела того времени. В процессе характеристики читателей дан ряд прогрессивных заключений, одно из них — народ «воспитывался на отсутствии книг ... на почве книжного оскудения».

Если до Н. А. Рубакина изучали в основном недифференцированного читателя, то в последующие годы появляются попытки исследования отдельных групп читателей-рабочих и крестьян (по развитию и степени классового сознания), наблюдаются факты перехода от односторонних статистических наблюдений к разностороннему изучению читателей многими методами, с учетом условий труда и быта населения.

Идеи великого читателеведа были широко использованы О. В. Кайдановой, руководителем Тифлисской женской воскресной школы, в которой специальный кружок изучил читательские интересы таких социальных групп, как рабочие, ремесленники, кустари, солдаты, «лица интеллигентных профессий», учащиеся начальных и средних учебных заведений.

Можно привести и другие примеры, скажем работу петербургских Смоленских вечерних классов (первая половина 90-х гг. ХIХ в.). Здесь контингент учащихся состоял из рабочих и работниц текстильных, машиностроительных и иных фабрик и заводов, а изучение читателей велось в тесной связи с культурно-просветительской, пропагандистской

иагитационной работой, служащей развитию классового самосознания.

Впоследующие годы именно социологические исследования читателей и чтения конкретных социальных групп получили наибольшее распространение.

Большой вклад в разработку идей социологического изучения читателей и чтения внес М. Н. Куфаев. В работе «Книга в процессе общения» он говорит, что в ней (книге) существует два начала — индивидуальное и социальное, которые сливаются в ней, и слияние это происходит в материальной сущности книги, в циркуляции книги, в процессе книжного общения людей [20].

Оригинальны высказанные М. Н. Куфаевым мысли о социальности слова, письма, даже шрифта книги. «Видимые знаки, — пишет М. Н. Куфаев, — печатный или рукописный шрифт... являются социальными жестами, выработанными в человеческом коллективе и принятыми его традицией». И далее: «Общение в книжном процессе носит... социальный характер, сообщается в книге автор и читающая среда». Он был убежден в «материальном характере» процесса книжного общения, утверждая, что книга в процессе чтения возбуждает мысль читателя, связанную с воспринимаемым материальным выражением мысли автора, слитую со словами книги.

М. Н. Куфаев подчеркивает еще один социальный аспект: «...читатель иногда, в процессе нормального чтения и в результате преломления своего Я в книге, общается в этой самой книге, написанной индивидуальным автором, не с ним, не с индивидуальностью, а с социальным, с коллективом, со средой, к которой принадлежит автор» [19].

Вопрос о «классовом» восприятии литературных произведений затрагивается в работах И. Кубикова и П. Н. Сакулина.

Но настоящий размах получил социологический подход в читательской проблематике в 20-е годы XX века, когда проводились исследования структуры отдельных читательских групп нового общества в связи с вопросами труда, заработанной платы, экономического и

16

семейного положения, условий быта. Здесь следует назвать прежде всего работы С. Струмилина, Е. Кабо, М. Лядова, Д. Лебедева, И. Рафаилова и других. Одновременно выходят публикации, подводящие итоги изучения читателей отдельных социальных групп.

Наибольшей широты социологические исследования читателей и чтения достигли в последней трети XX века, потому что они проводились в рамках нескольких научных направлений: структуры досуга и духовной жизни, чтения и читательских интересов, информационных потребностей и запросов различных социальных групп общества. Богатый материал был собран преимущественно Государственной библиотекой СССР им. В. И. Ленина.

Очевидно, именно социологический анализ читателей и чтения вскрывает социальную природу читательских интересов, потребностей, вкусов, оценок и позволяет определить роль книги и чтения в формировании духовного мира людей.

Интеграция с психологией

Социология читателя и чтения тесно связана с психологией читателя и чтения. Родоначальником библиопсихологии является Н. А. Рубакин, который рассматривал читателя и книгу как социально психологическую ось, вокруг которой концентрируется и книжное дело, и книжные процессы, и книжная политика, и книжные исследования. Об этом говорит и название его труда «Библиологическая психология как теория и практика книжного дела». В труде показано, каким образом, используя психологические методы при изучении читателя, можно выяснить эффективность восприятия и воздействия книги. В другой работе — « Психология читателя и книги» Н. А. Рубакин, используя библиопсихологические методы изучения читателя и чтения, раскрыл основные направления исследования, которым занимался:

1.Психологические переживания социального коллектива, поскольку они выражаются в печатном, рукописном или устном слове.

2.Зависимость этих коллективных переживаний от социальных (экономических, политических и других) особенностей, и отдельно — структура данного коллектива.

3.Особенности разных индивидов и их зависимость от особенностей коллектива.

Всущности здесь дан социологический подход к исследованиям книги и чтения, хотя

вцелом под психологией чтения Н. А. Рубакин понимал отрасль современной психологии, объектом которой является поведение работников во всех областях того трудового процесса, который называется книжным делом и заключает в себе все процессы создания, распространения, циркуляции и утилизации всех ценностей печатного, рукописного или устного слова.

Несмотря на то, что библиопсихология Н. А. Рубакина встретила резко отрицательное отношение со стороны современников, сегодня все то положительное, что в ней есть, используется специалистами.

Для психологов книга должна стать одним из главных объектов изучения, знание которого позволит судить о законах мышления, о взаимодействии «личностного» и «эмоционального», абстрактного и образного, представлений, воображений, ассоциаций, интуиции и т. д. В свою очередь психологическая наука очень важна для тех, кто занимается изучением читателя. Она помогает постичь духовную деятельность человека, его мышление как динамический процесс, помогает понять функцию художественного образа в историческом процессе.

Образ, созданный писателем, воспринимается именно читателем, и очень важно понять, какая связь существует между произведением и читателем, или как образ, созданный автором книги, воссоздает «новое произведение» в сознании воспринимающего индивидуума. Выяснить эти вопросы возможно только посредством знаний читательской психологии. В XIX веке ее изучение было вызвано, главным образом, потребностями

17

развития издательского дела и книжной торговли. Знания о читательской психологии использовались, для обеспечения прибыли газетно-, журнально-книгоиздательских предприятий и их торговых центров.

В частности, И. Д. Сытин пишет, как, ознакомившись с первым томом указателя X. Д. Алчевской «Что читать народу?» (1884 г.), он принял решение выпустить произведения А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя стотысячными тиражами. И он не ошибся: несмотря на то, что книги реализовались по ценам, сниженным в десять раз по сравнению со стоимостью малотиражных изданий этих же писателей, в конечном счете такая операция принесла ему довольно значительную прибыль.

На раннем этапе своей издательской деятельности И. Д. Сытин, по его собственным свидетельствам, собирал сведения о читательских интересах народных масс у коробейников и офеней, развозивших и разносивших книги по всей России. Позднее он пригласил сотрудничать Н. А. Рубакина, который в это время стал проводить исследования в области читательской психологии.

Но вернемся к исследованию X. Д. Алчевской и ее соратниц. Основными целями изучения читателей, по ее мнению, были педагогические и просветительские. Собирали сведения, которые требовались для организации и совершенствования процесса руководства чтением. Однако, независимо от субъективных установок, оказались решенными и другие задачи — выявление степени зрелости читательских потребностей и установок, определение потенциальных возможностей читательского спроса разных слоев населения, выяснение степени восприятия того или иного произведения.

Следует подчеркнуть, что здесь уже затронуты проблемы психологии чтения. За работой X. Д. Алчевской пристально следили многие издатели и книготорговцы, ее деятельностью интересовались также крупнейшие представители отечественной культуры, литературы, искусства, в частности Л. Н. Толстой, Ф. Достоевский, Г. Успенский и др.

X. Д. Алчевская доказала, что начался необратимый процесс приобщения массового читателя к высоким образцам художественной, научной, общественно-политической книги: за время изучения читательской психологии стало очевидным что ни в какой «особой» литературе подавляющее большинство людей не нуждается, им становится одинаково понятными как художественное творчество русских и зарубежных классиков, так и произведения серьезной научно-популярной, деловой и общественно-политической литературы.

Неудивительно, что указатель X. Д. Алчевской «Что читать народу?» с большим интересом был встречен на выставках в Чикаго и Брюсселе. На выставке в Париже (1889 г.) ему была присуждена высшая награда — золотая медаль. Французский ученый Л. Лежэ, ознакомившись с указателем, сказал, это целое открытие в изучении духовной жизни народа и что ни в одной литературе он не встречал ничего подобного.

Исследования в области читательской психологии стали рассматриваться с конца XIX — начала XX века как новый, оригинальный подход к изучению социальнопсихологической жизни общества, духовной жизни народа.

На этом этапе истории изучение читательской психологии (через изучение читательских интересов) осуществлялось офенями и коробейниками. С торговцами такого рода связан целый период в развитии книгоиздательства, специализировавшегося на выпуске лубочной и «народной» литературы для широких слоев непритязательных читателей. Будучи заинтересованными в реализации литературы, офени и коробейники следили за читательскими интересами и потребностями. Они учитывали читательский спрос преимущественно народных масс — крестьян, рабочих, городских пролетариев. Мы уже отмечали, что на их сведения полагался И. Д. Сытин, издательские фирмы которого иногда выпускали до 25% всей книжной продукции России. К подобным свидетельствам неоднократно обращался и Л. Н. Толстой, принимавший активное участие в работе издательской фирмы «Посредник», возникшей в конце XIX века и выпускавшей литературу

18

для народного чтения. Кроме того, Л. Н. Толстой сам выступал неоднократно в качестве исследователя читательской психологии. С этой целью он проводил чтение своих произведений (нередко еще недописанных) среди крестьян, публиковал опросные листы в журнале «Ясная поляна». Об изучении Л. Н. Толстым читательской психологии крестьян говорится более подробно в работе Л. Клейнборта «Русский рабочий — читатель» (1925). В ней автор приводит дифференцированную характеристику читателей-рабочих за период с 1905 по 1917 год, сделанную в зависимости от уровня классового сознания: читательрабочий, читатель-полурабочий, читатель-полукрестьянин. Интересы различных категорий рабочих даны автором на основании анализа чтения произведений русских писателейклассиков.

Заметным явлением в изучении читательской психологии в последнее десятилетие XIX века было исследование, проведенное петербургским книгоиздателем М. М. Ледерле. В 1891 году он разослал в разные места страны 2 тысячи опросных листов, содержавших просьбу к наиболее авторитетным людям отечественной науки и культуры назвать те «из прочитанных книг, которые показались им наиболее ценными и полезными, оставили отпечаток на всю жизнь». Вслед за этим М. М. Ледерле приступил к массовому выпуску произведений литературы, отобранных и одобренных авторитетными, компетентным лицами, среди которых были крупные ученые, педагоги, художники, писатели и артисты. Сами же «мнения русских людей о лучших книгах для чтения» (о них издатель рассказал в специальной монографии, изданной по материалам исследования) были использованы им в качестве эффективной рекламы, выпущенной после проведения опроса литературной продукции. Это исследование свидетельствовало о зарождении в сфере издательской деятельности нового типа предпринимателя, начинавшего на основе знания (а также непосредственного изучения) психологии масс, с одной стороны — повышать свою конкурентноустойчивость и конкурентноспособность, а с другой — сознательно осуществлять целенаправленное формирование, стимулирование и регулирование читательского спроса.

С 1917 года к разработке читательской психологии обращаются Л. Клейнборт, М. И. Слуховский, А. М. Топоров, М. Гернет, Д. Балыка, М. Сомов и ряд других исследователей. Ими был собран большой и оригинальный материал. К примеру, М. Гернет раскрывает историю чтения обитателей тюрем. Здесь на первый план выступает психология чтения, обусловленная не только классовой принадлежностью и мировоззрением, но и специфическими условиями существования.

Наибольший вклад в изучение читательской психологии первой половины XX века внес Я. М. Шафир. Он не был профессиональным ученым-психологом, но по роду работы часто соприкасался с этими проблемами. В 1925 году был создан Институт по изучению читательских интересов — своеобразное организационно-методическое учреждение, перед которым была поставлена задача направления и координации работы по проведению читателеведческих исследований в масштабах всей страны. Будучи одним из ведущих сотрудников Института, Я. М. Шафир располагал достаточно широкой и разнообразной информацией о ходе изучения читательской психологии различными исследовательскими группами, имел возможность компетентно судить об общем содержании и состоянии работы в целом. В результате лично им были опубликованы книги и большое количество статей, посвященных изучению читательской психологии. Активный интерес вызвала его теоретическая работа «Очерки психологии читателя», вышедшая в 1927 г. Анализируя многочисленные факты, автор пришел к выводу, что писатель путем познания и последующего воссоздания в своем творении читательской психологии человека получает возможность существенно расширить показ внутренней жизни героев, полнее отобразить их духовные потребности, вкусы, интересы и т. д. По мнению Я. Шафира, познание читательской психологии зарождается в процессе творческих исканий литераторов, в их стремлении, более полно и всесторонне воссоздать духовный мир человека [39]

19

В те же годы читательская психология изучается в целях воспитания и образования широких народных масс. Появляется новая школа молодых исследователей (Е. И. Хлебцевич, Д. Балыка и др.), которые связывают изучение читательской психологии с потребностями текущего момента социальных преобразований, с ближайшими перспективами общественного развития. Роль читательской психологии начинают учитывать при создании новых типов периодических изданий, реорганизации библиотечной сети, в книгоиздательской практике. Например данные, полученные в процессе изучения читательской психологии крестьянства, легли в основу создания газеты нового типа, рассчитанной на крестьянские массы — « Крестьянской газеты». Данные о читательской психологии новых читателей скрупулезно учитывало и руководство издательской деятельностью страны, что помогло совершенствовать процессы книгоиздательского дела, открыть новые специализированные предприятия. Был найден новый тип книги — «массовый», соответственно появился принципиально новый тип издательств.

В первые послереволюционные годы изучение читательской психологии стало приобретать организованный характер. Впервые предпринимается попытка создания научной истории изучения читательской психологии, появляется идея рассматривать читательскую психологию в плане философского и общесоциологического анализа для того, чтобы составить о ней представление как о субъекте и объекте общественных отношений; делается попытка определить место читательской психологии в структуре общественного сознания. В частности, С. Л. Вальдгарт обращает внимание на родство читательской психологии с другими общественно-психологическими явлениями, затем приходит к выводу, что дальнейшее ее изучение станет продуктивным только в том случае, если будет осуществляться в системе социально-психологической науки с опорой на теоретическую и методологическую базу.

Развиваясь как относительно самостоятельный раздел «обществознания» (т. е. обществоведения), изучение читательской психологии оказало большое влияние на ряд научных областей, объектом изучения которых была социальная сфера жизнедеятельности людей.

Исследователями тех лет собран богатый материал о читательских интересах, сделаны плодотворные попытки изучениячитательской психологии, не утратившие своего значения и по сей день, о чем свидетельствуют высказывания известных ученых: «Если оценивать работы по изучению читательских интересов в целом, то следует сказать, что они существенно продвинули вперед не только вопросы изучения читателя, но и общую проблематику интересов» [15].

Своеобразным итогом изучения читательской психологии можно считать уникальные библиографическое издание «Словарный указатель по книговедению» А. В. Мезьер (1934), в котором приведены сотни названий отечественных книг, брошюр изучения.

В 1936 г. вышла в свет монография Е. И. Хлебцевича «Массовый читатель и работа с книгой», в которой автор обобщил опыт изучения читательской психологии начального этапа советского периода. Работа другого автора, Д. М. Лекаренко, раскрыла процесс изучения читательской психологии в дореволюционной России. Автор показал причины появления исследований, систематизировал методы и приемы, использовавшиеся в процессе их проведения.

В целом в литературе 20-х—50- х годов XX века получает осмысление сама идея необходимости более основательного, чем это было ранее, подхода к читательской психологии, создания более строгой научной теоретической базы.

Разумеется, не вся литература отвечала критериям и принципам научного знания, что обусловлено идеологической ситуацией, но многие идеи, выдвинутые в те годы, сохранили научную ценность. Очевидно, что они ждут дальнейшей разработки. Это касается в первую очередь идеи М. Н. Куфаева о психологии читательского восприятия произведений

20