книги2 / 262

оставляла надежд взять реванш. Опираясь на враждебную к России татарскую знать, турки возмущают татар, засылают под видом мусульманских проповедников своих агентов, подстрекающих к мятежу. Кроме того, не прекращаются провокации со стороны турецкого флота. В результате в 1777–1778 гг. происходит открытый мятеж крымских татар, в усмирении которого особую роль сыграли недавно переселившиеся греки. Учитывая их богатый опыт ведения боевых действий в горах и на побережье, российское командование зимой 1776–1777 гг. направило это военное формирование для сражения с турецким десантом и восставшими мусульманами в горных районах полуострова. К тому же, как говорилось в донесениях, оно действовало в Керченском уезде, при покорении города Каффы (Феодосия), в горах при взятии Судака, занятых турецкими войсками. В аттестате генерал-поручика, командующего войсками, расположенными по левую сторону Днепра, в Крыму и на Кубани, Платона Прозоровского1 сообщалось, что во время мятежа с декабря 1777 по март 1778 г. «войско Албанское взято мною из Ениколя и употреблено по сродности их в горы... во всех сражениях с татарами дрались от вышнего до нижнего с отменной храбростью, поражали всюду неприятеля и доказывали при всяком случае ревностное к Высочайшей службе усердие». Храбрость албанского воинства отмечалась непосредственным участником боевых действий гене- рал-майором Павлом Потёмкиным2 в аттестате, завершавшемся словами: «Я сие свидетельство даю сему храброму войску тем охотнее, чем ближе был я очевидным свидетелем мужества его, и чем оно достойнее одобрения и похвал, ибо невозможно иметь более мужества и усердия к службе, колико (сколько) оное войско изъявило. Апреля 1 дня 1778 года»3.

При этом следует отметить, что прибывшие в Крым греки-военнос- лужащие, вооруженные вековым опытом партизанской войны с османами, «войны без правил», со всеми ее средневековыми ужасами с обеих сторон, с особой жестокостью подавили выступления крымских татар и турок. Причем, во время этих военных действий пострадали и греки-старожилы, населявшие горные села. Кровь, которая пролилась с обеих сторон, стала причиной недоверчивого, а порой и враждебного отношения нескольких поколений крымских татар и урумов к этой группе греков-новопоселен- цев. Это стало одной из важных причин усиленной эмиграции местного населения непосредственно после присоединения Крыма к России.

1 Судя по всему, речь идет об А.А. Прозоровском (1732–1809), князе, генерал-поручике, командовавшем корпусом войск в Крыму и на Кубани, которого в начале 1778 г. сменил А.В. Суворов.

2 Потёмкин Павел Сергеевич (1743–1796), граф, – русский военный и государственный деятель из рода Потёмкиных, участник Русско-турецкой войны 1768–1774 гг.

3 Цит. по: Сафонов С.В. Указ. соч. – С. 218.

81

Этого вопроса касается в своих «Мемуарах» граф Олизар1, один из ранних владельцев поместья в Крыму. Помимо земельных споров, пишет он, «другого рода тягостью для туземцев было учреждение Балаклавского греческого батальона, коему поручена охрана морского берега. Греки привнесли сюда из своего отечества сильный антимусульманский фанатизм и стали, благодаря ему, столь неудобными соседями для татар, что те, в значительном количестве случаев предпочитали удалиться. Понемногу южный берег очистился от прежних жителей и начал заселяться новыми»2. «Антимусульманский фанатизм» был выношен маниотами за века притеснений и жестокостей, в ходе чего они уподобились своим врагам – туркам3.

3 августа 1779 г. Екатерина II подписала указ о формировании из Албанского войска Греческого пехотного полка, на чем настаивал Потёмкин. В его состав вошли восемь рот, названия которых – Афинская, Македонская, Спартанская, Коринфская, Эпирская и др. – напоминали о Древней Элладе. Основным заданием военнослужащих была охрана Черноморского побережья от Севастополя до Феодосии. Формирование полка происходило в Таганроге и продолжалось на протяжении четырех лет, с конца 1779 по 1783 г. Если в конце 1779 г. в его списках было чуть больше тысячи воинов, то к завершению комплектования его численность составляла 850 человек, сократившись за счет естественной убыли. В этом составе полк прибыл в Керчь, в разгар событий, связанных с отречением от престола крымского хана Шагин-Гирея в пользу России. 8 апреля 1783 г. Манифестом Екатерины II Крым был присоединен к Российской империи. Вскоре последовало официальное признание со стороны Оттоманской Порты. Корабли Черноморского флота вошли в Ахтиарскую бухту, давно уже намеченную Потемкиным для строительства военно-морской базы; началось строительство Севастополя. 2 февраля 1784 г. была учреждена Таврическая область под управлением князя Г.А. Потёмкина, возведенного в чин генерал-фельдмаршала. Высочайшим повелением от 18 февраля 1784 г. правителю Таврической области было предписано «Балаклаву исправя, как она есть, содержать ее поселенным тут греческим войском».

Переведенный в Балаклаву 3 августа 1784 г. полк получил название Балаклавского греческого батальона. Полк получил задачу: нести погра-

1Олизар, (1798–1865), граф, польский поэт, публицист, мемуарист, общественный деятель.

С1821 по 1824 г. – киевский губернский предводитель дворянства. Подозревался в связях с декабристами, был связан с польскими патриотическими кругами. Знакомый А.С. Пушкина. После неудачного сватовства к Марии Раевской приобрел в Крыму близ Аю-Дага имение, названное им Кардиатрикон (Утешение сердца) и некоторое время жил в нем.

2 Мемуары графа Олизара // Русский вестник. – 1893. – Т. 227, [№ 8]. – С. 110.

3 Образ «арнаута» или «грека-людоеда» прочно вошел в татарский песенный устный фоль-

клор.

82

ничную службу от Севастополя до Феодосии и, в случае войны, оказывать поддержку флоту десантными отрядами и абордажными командами, нести надзор за порядком на полуострове. В окрестностях Балаклавы грекам были выделены земли близ деревень Камары, Кады-Кой, Карань, Лака (находилась южнее Тепе-Кермена) и Керменчик (маленькая крепость) – между реками Бельбек и Кача, а также в Аутке, Алсу и в других местах (современные пригороды Балаклавы, с. Оборонное, с. Чернореченское и прилегающая округа). Указом Екатерины II в городе запрещалось иметь недвижимость лицам, не имеющим отношение к греческому батальону. Согласно приказу Потёмкина, командир получил 240 десятин земли, офицеры – по 60 десятин, нижние чины – по 20 десятин земли; земля даровалась грекам в пожизненное пользование, и они освобождались от обязательных податей1.

В сложившейся обстановке необходимо было обезопасить морское побережье Крыма от возможной высадки турецкого десанта или очередных выступлений татар. Малоизвестная местность, горные леса и отсутствие дорог весьма способствовали развитию партизанской войны. По этой причине в Крыму было необходимо держать не столько регулярные части, сколько отряды подвижные, готовые к ведению действий небольшими группами в условиях горной местности.

После смерти в 1796 г. Екатерины II и воцарения Павла I, 30 января 1797 г. императорским указом полк был переведен в ведомство военной коллегии под названием Балаклавского греческого батальона, основав его на положении донских казаков и в зависимости от гражданского суда. Тем же указом было велено вооружить их по их обряду и обмундировать цветом красным и зеленым «по их обычаю»2. Солдаты батальона были одеты в красные рубахи, зеленые куртки, украшенные шитьем золоченой нитью, на головах красовались красные островерхие шапки, каждый из них был вооружен шашкой и ружьем. Балаклавский греческий батальон просуществовал вплоть до окончания Крымской войны, в которой принимал участие, и в 1859 г. был упразднен.

Вклад «спартанцев» в историю освоения Крыма неоценим. Нет, пожалуй, ни одного события в ней, в котором бы они не принимали деятельного участия: здесь и высадка десанта, и карантинная служба, и охрана границы, и подавление татарских мятежей и т.д. Но не менее важна и другая сторона их деятельности: оживление и обновление мест расселения греков-христиан, восстановление и строительство церквей.

Известный ученый-крымовед Бертье-Делагард сетовал, что столь яркая, полная приключений и проявлений героизма страница русско-

1 Сафонов С.В. Указ. соч. – С. 221.

2 Там же. – С. 224.

83

турецких войн не нашла своего историка, не записаны воспоминания участников. Его путешествие в «крымскую глушь» имело целью собрать уцелевшие остатки воспоминаний о героическом прошлом архипелажцев. «Меня всегда удивляло, – продолжал исследователь, – отчего никто из них не возьмется собрать в одно место все семейные рассказы, все воспоминания, все похождения, даже все легенды этих мнимых "албанцев". Не думаю, чтобы нашелся роман с большим подъемом чувств, с большим драматизмом и разнообразием..., громады кораблей блестящего Орлова, эпические бои, где дрались лицом к лицу Наварин, Корон, Хио, Метелино и многие другие, да и самая Чесма; надежда на уничтожение вековечного врага, грезы о независимости, свободе веры и родины; потом нежданный мир, необходимость удаления в далекую, чужую страну… Это было бы лучшим памятником всем этим безвестным борцам за веру и родину».

Устные воспоминания держались два-три поколения, но потомки этих греков расселились по лицу земли русской. И здесь оказалось, что память о них сохранилась не в писаниях, а в восстановленных и вновь построенных церквах на крымских землях, которые они считали искони православными. Именно это отметил в завершение своего повествования Бертье-Делагард: «Значительность населения Керменчика еще лучше доказывается обилием церквей. В его окрестностях и теперь известны развалины одиннадцати церквей; в девяти сохранились и названия: Троицы, Космы и Дамиана, Феодора Тирона, Феодора Стратилата, Успения Богородицы, Евфимия, Иоанна Предтечи и Максима. Конечно, все это маленькие церковки, от которых большею частью сохранились только едва приметные развалины; но все же я не знаю в Крыму нигде ничего даже и близко подобного. Если прибавить три церкви в Лаке, то на пространстве не более четырех верст окажется четырнадцать церквей»1.

Витоге переселения в Крыму появилась греческая община, несколько греческих семей стали родоначальниками дворянских родов Российской империи, таких как Кази, Кумани, Варваци. Из архипелагских переселенцев вышло немало замечательных личностей, вошедших в историю России и ее флота. Среди них наиболее известны Ламбро Кацони, Николай Kyмани, Иван Анастаси, Георгий Карандино, Иван Варваци, Стефан Мавромихали, Евстафий Сарандинаки, Михаил Чефалиано и мн. др.

Входе Русско-турецкой войны 1768–1774-х годов армия генерал-ан- шефа В.М. Долгорукова2 в 1771 г. овладела полуостровом, вынудив крымского хана Селима бежать в Турцию и возведя на его место сторонника России, хана Сахиба II Гирея. Обе стороны 1 ноября 1772 г. в Карасубазаре

1 Бертье-Делагард А.Л. Керменчик. Крымская глушь. – Одесса, 1898. – С. 34.

2За это он впоследствии получил от императрицы Екатерины II шпагу с алмазами, алмазы

кордену св. Андрея Первозванного и титул Крымского.

84

провозгласили независимость Крымского ханства от Османской империи, вскоре подтвержденную Кючук-Кайнарджийским мирным договором между Россией и Турцией от 1774 г. По этому договору османы официально отказались от претензий на полуостров. К России отошли крепости Керчь и Еникале, запиравшие выход из Азовского в Чёрное море. Керченский пролив стал российским, что имело большое значение для южной торговли России. Крымское ханство, объявленное независимым от Турции, вновь включило в свой состав бывшие османские владения на полуострове (Южный и Юго-Восточный Крым). Историческая задача выхода России в Чёрное море наполовину была решена.

Ситуация в Крыму оставалась сложной: турецкий султан, оставаясь верховным халифом, сохранял в своих руках религиозную власть и утверждал новых ханов, что оставляло возможность реального влияния на Крымское ханство. Напряженную обстановку поддерживал раскол татарской знати в Крыму на две группы – русской и турецкой ориентации. Последнюю возглавил турецкий ставленник Девлет-Гирей, ожидавший прибытия османского флота1. Тревожные времена переживали христианские общины греков и армян, а также сторонники «русской партии». Ее глава, калга и наследник престола Шагин-Гирей потребовал военной помощи от Петербурга. Угроза нового военного столкновения висела в воздухе. Только очень быстрые действия могли спасти положение. Князь А.А. Прозоровский со своим корпусом занял Перекоп, а сменивший его А.В. Суворов, присланный в Крым по приказу Потёмкина, одним маневром конницы рассеял сторонников Девлет-Гирея. Русские войска встретили в Карасубазаре Шагин-Гирея, который 29 марта 1777 г. был избран бахчисарайским Диваном на ханский престол. Турецкий флот утратил официальный повод для высадки своих десантов, так как новый хан провозгласил себя союзником России. Зато русская армия получила законные основания для присутствия в Крыму2.

Сразу после объявления самостоятельности в 1772 г. крымская знать подала императрице Екатерине адрес, утвержденный личными подписями и печатями о переходе под ее покровительство с клятвенным обещанием никогда не возвращаться на сторону Порты3. В июле 1777 г. в Петербург ко двору Екатерины II приезжали из Крыма посланники с грамотой хана Шагин-Гирея и прошениями от всего крымского общества поддерживать ханство «в образе области вольной и независимой». Наряду с умелой ди-

1 Лопатин В.С. Потёмкин и Суворов. – Москва, 1992. – С. 41. 2 Елисеева О. Григорий Потёмкин. – Москва, 2005. – С. 215.

3 Адрес крымских вельмож к императрице Екатерине II о переходе под ее покровительство. 1772 г. На турецком яз. // АВПРИ, № 16. МИД РФ. Ф. Сношения России с Крымом. Оп. 2. Д. 80. Папка 4. Д. 1. Л. 1. Подлинник. Подписи и печати крымских вельмож.

85

пломатической работой князя Г.А. Потёмкина и его помощников по привлечению татарской знати на сторону Российской империи предпринимались и военные меры. В конце апреля 1778 г. командование Крымским корпусом российских войск принял на себя А.В. Суворов. Ему предписывалось препятствовать возможной высадке турецких десантов, не доводя дело до войны, а также поддерживать Шагин-Гирея. Во время мятежа 1777 г. христианские общины греков и армян поддержали русские войска, и теперь при каждом новом возмущении звучали призывы фанатиков вырезать христиан. Поэтому была предпринята сложная операция по выводу из Крыма христианского населения на новые земли в Азовскую и Новороссийскую губернии. Уход трудолюбивого населения, эемледельцев, ремесленников и торговцев, налоги с которого давали большие поступления в казну, существенно ослаблял ханство1.

Османская Порта, однако, не смирилась с потерями по Кючук-Кай- нарджийскому мирному договору и стремилась вернуть в свою сферу влияния и Крымское ханство, и земли Северного Причерноморья. Осенью 1781 г. в Крыму произошло очередное восстание, спровоцированное Турцией. В мае 1782 г. турецкая партия избрала ханом брата Шагин-Гирея и обратилась к Порте за помощью. Низложенный хан бежал из Каффы на русском корабле в Керчь. Летом 1782 г. Екатерина II поручила князю Потёмкину направить русские войска на помощь свергнутому хану ШагинГирею, рискуя при этом пойти на открытый конфликт с Турцией. В сентябре с помощью русских войск хан Шагин-Гирей вернул себе престол.

Потёмкин, видя всю сложность и неустойчивость политического положения в стране из-за противоборства разных партий, пришел к окончательному выводу о необходимости присоединения Крыма к России. Это завершало территориальное расширение Российской империи на юг и создавало единую экономическую область, включающую южные губернии и Крым. Переписка Потёмкина с императрицей показывает крайне напряженную динамику развития событий. Чрезвычайно важную роль играла дипломатическая подготовка на случай вооруженного русско-турецкого конфликта. Переговоры с Австрией о заключении союзного договора содержали пункт о взаимной помощи в борьбе с Портой. В черновом варианте документа, который готовили Потёмкин и Безбородко, упоминания о Крыме были исключены по настоянию князя: «сказать просто: границы России – Черное море». Одним из главных условий успеха операции на Юге светлейший считал секретность ее проведения. К документу была приложена «Особая записка», адресованная государыне, «О Крыме». В ней

1 Маркевич А.И. Краткий очерк деятельности генералиссимуса Суворова в Крыму // Известия Таврической ученой архивной комиссии (ИТУАК) : (к 6-му мая 1900 года) / сост. Арсений Маркевич. – Симферополь : Тип. Таврического губернского правления, 1900. – Вып. 31. – С. 1–43.

86

Потемкин подчеркивает, что полуостров следует присоединить немедленно, пока сложившиеся обстоятельства тому благоприятствуют: «...если же не захватить ныне, то будет время, когда все то, что ныне получили даром, станем доставать дорогою ценою. Извольте рассмотреть следующее.

Крым положением своим разрывает наши границы. Нужна ли осторожность с турками по Бугу или со стороной Кубанской, в обеих сих случаях и Крым на руках. Тут ясно видно, для чего хан нынешний туркам неприятен. Для того, что он не допускает их чрез Крым входить к нам, так сказать, в сердце…

Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставить. Поверьте, Вы сим приобретением бессмертную славу получите, и такую, какую ни один государь еще не имел. С Крымом достанете и господство в Черном море… Сколько славно приобретение, столько вам будет стыда и укоризны от потомства, которое при каждых хлопотах так скажет: вот она могла, да не хотела или упустила.

Если твоя держава – кротость, то нужен и России рай. Таврический Херсон! Из тебя истекло к нам благочестие. Смотри, как Екатерина Вторая паки вносит в тебя кротость христианского правления»1.

Тем временем события развивались, как и предвидел Потемкин. Торопливость, с какой Шагин-Гирей принялся за реформы и деспотизм, с каким они проводились, породил волну национального и религиозного недовольства. К тому же экономика Крыма переживала тяжелый кризис, связанный с прекращением крупных денежных поступлений от работорговли2. По словам племянника Потёмкина Самойлова, «Князь знал, что желание хана быть преобразователем при непостоянстве и невежестве татар подаст повод к волнению сего народа, и надеялся чрез то для России полезных последствий»3. Такими последствиями стали невозможность для хана управлять татарами и его добровольное отречение от престола, состоявшееся перед лицом знати, собранной в Карасубазаре в начале мая 1783 г. Россия в то время находилась в союзе с Австрией и получила ее поддержку в намерении присоединить Крым. Франция и Пруссия, хотя и отнеслись к этому с неодобрением, но ограничились дипломатическими нотами. 19 апреля 1783 г. Екатерина II подписала манифест «О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей Кубанской стороны под Российскую державу»4: «Возвещая жителям тех мест силою нашего императорского манифеста таковую бытия их перемену, обещаем свято и

1 Брикнер А.Г. История Екатерины II. – Санкт-Петербург, 1891. – С. 404.

2Дубровин Н.Ф. Присоединение Крыма к России: рескрипты, письма, реляции и донесения.

–Санкт-Петербург, 1885–1889. – Т. 4 : 1781–1782 гг. – C. 836.

3 Самойлов А.Н. Жизнь и деяния генерал-фельдмаршала князя Потёмкина-Таврического // Русский Архив. – 1867. – стб. 1209–1210.

4 Сб. РИО.Т. 27. – С. 249–250.

87

непоколебимо за себя и преемников престола нашего содержать их в равне с природными нашими подданными, охранять и защищать их лица, храмы и природную их веру, коей свободное отправление со всеми законными обрядами пребудет неприкосновенно» (оригинал в РГИА). Российские войска заняли все ключевые пункты на полуострове, не встречая недовольства жителей, и 28 июня 1783 г. манифест Екатерины был обнародован. Османская империя, находясь под дипломатическим давлением России и Австрии, вскоре признала факт присоединения Крыма к России.

10 июля из лагеря при Карасубазаре Потёмкин лично принимал присягу крымской знати на плоской вершине скалы Ак-Кая, а присяжные листы, согласно реестру (июль 1783, РГАДА), были доставлены в С.-Петербург и помещены в Сенатский архив. Вскоре состоялась присяга мусульманского духовенства и простого народа. «Говорено мне было духовенство противиться будет, а за ними и чернь, но вышло, что духовные приступили из первых, а за ними и все». Мусульманское духовенство Крыма было настолько раздражено пренебрежением бывшего хана к религиозным традициям, что, получив от Потёмкина заверение «соблюдать неприкосновенную целость природной веры татар», не только само согласилось присягнуть, но и склонило к этому основные слои населения1.

Вписьме Екатерине II от 5 августа 1783 г. Потёмкин так определил историческое значение присоединения Крыма: «Какой государь составил столь блестящую эпоху как Вы. Не один тут блеск. Польза еще большая. Земли, на которые Александр и Помпей, так сказать, лишь поглядели, те вы привязали к скипетру российскому, а Таврический Херсон – источник нашего христианства, а потому и людскости (человечность, гуманность. – Прим. ред.), уже в объятиях своей дщери. Граница теперешняя обещает покой России, зависть Европе и страх Порте Оттоманской. Взойди на трофей, не обагренный кровию, и прикажи историкам заготовить больше чернил и бумаги»2.

Вконце 1783 г., 28 декабря между Россией и Турцией был заключен специальный акт о признании Портой присоединения Крыма к Российской империи. Один из первых указов Екатерины II от 28 июля 1783 г. подтверждал свободу вероисповедания крымских жителей, использования части налогов на возведение публичных зданий, школ, фонтанов. Указом от 6 февраля 1784 г. учреждалась Таврическая губерния во главе с Потемкиным, и специально для крымских жителей в 1786 г. был напечатан основополагающий документ системы местного управления «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи» на крымско-татарском

1 Лашков Ф. Князь Г.А. Потёмкин-Таврический как деятель Крыма. – Симферополь, 1890. –

С.15.

2 РГАДА.Ф. 1. № 43. Л. 64–65; Цит. по: Елисеева О.И. Указ. соч. – С. 303–304.

88

языке. Вскоре было организовано административно-территориальное деление полуострова, созданы система органов государственного управления и штат государственных служащих, в который вошли все представители многонационального населения Крыма. Проводилась переселенческая политика, в результате которой на полуострове сложилась мультинациональная и мультикультурная общность.

Ряд мер был направлен на включение крымско-татарской знати в состав российского дворянства, сохранение традиционного образа жизни и религиозных прав мусульманского населения как факторов формирования политической лояльности населения. В один день, 22 февраля 1784 г., были обнародованы указы Екатерины II о восстановлении в Крыму родов татарских мурз и князей с выдачей им жалованных грамот и о сохранении всех их прав, кроме права приобретать и иметь крепостных или подданных христианского исповедания.

Значительные силы и финансовые средства государства были привлечены для экономического освоения и развития Крыма, создания новых отраслей сельского хозяйства, развития промышленности и торговли. Возникали новые города и селения, предпринимались исследования и реконструкции древних городов – Бахчисарая, Феодосии, Евпатории, Херсонеса и др. Продолжалось создание военно-морской базы в Севастополе. В письме от 13 июня 1783 г. Потёмкин восторженно писал Екатерине II о своем впечатлении об увиденной им Ахтиарской гавани: «Ахтиар лутчая гавань в свете. Петербург, поставленный у Балтики, – северная столица России, средняя – Москва, а Херсон Ахтиарский да будет столица полуденная моей государыни». Указ Екатерины II об основании Севастополя, военного порта с верфями и военным поселением, последовал 10 февраля 1784 г.

18. После присоединения Крыма. Придворные интриги вокруг Г.А. Потёмкина

О ситуации в Крыму непосредственно после присоединения дает представление документ, доселе не привлекавший внимания исследователей. Это неизданные «Записки» герцога Карамана, который посещал Крым в 1784 г., вскоре после присоединения этого полуострова к России и общался там с представителями русского командования и с адъютантом Г.А. Потёмкина князем Павлом Дашковым. В Journal des Débats был помещен отрывок из них, а его русский перевод под названием «Путешествие в Крым в 1784 году» был опубликован в «Московских ведомостях» за 1854 г.1, № 115 и 116. Взоры основных стран Европы (Франции, Англии,

1Караман, герцог де. Путешествие в Крым в 1784 году // Московские ведомости. – 1854. –

№115, 116.

89

Австро-Венгрии) и тогда, как и в момент публикации – разгар Крымской войны – были прикованы к Крыму. Время от времени там появлялись знатные путешественники, в своих описаниях уделявшие внимание не столько природным, сколько военным аспектам новоприобретенной Тавриды. Назовем миледи Кравен 1776 г., Франсиско де Миранда (1787) и др. Из них наиболее раннее – путешествие герцога Карамана. В Большом Ляруссе XIX век сообщается, что Виктор-Луи-Шарль де Рике, герцог де Караман (1762–1839), генерал-лейтенант, член Палаты пэров, совершил немало путешествий, выполняя различные дипломатические миссии1. Для нас представляет особый интерес ряд обстоятельств: герцог был первым иностранцем, объективно описавшим обстановку в Крыму сразу после присоединения его к России мирным путем, в то время как Потёмкин подвергался нападкам придворной англофильской партии; он с похвалой отозвался о состоянии русской армии, укреплений и вновь построенных селений для солдат, которые впоследствии облыжно назовут «потёмкинскими деревнями»; и, наконец, непосредственно общался с князем Павлом Дашковым в течение полутора недель – с конца марта по 12 апреля 1784 г.

Но вначале следует остановиться на сложнейшем дипломатическом контексте этого путешествия. 14 дек. 1782 г. Екатерина подписала секретный рескрипт о необходимости присоединения Крыма к России «при первом к тому поводе». Одновременно императрица продолжала переписку с Иосифом II о разделе турецких земель. Екатерину и Потёмкина заботила в тот момент ситуация, которая могла сложиться

вЕвропе из-за активных действий России в Причерноморье. Борьба за невмешательство Англии в русско-турецкий конфликт вокруг присоединения Крыма потребовала внимания к группировке англофилов – братьев Воронцовых, к которой относилась и княгиня Дашкова. Она возвращалась вместе с сыном – красавцем, получившим блестящее образование в Англии, который, как считалось, должен был сделать большую карьеру в России. Обоих окружили вниманием в Вене. Показывая свою приверженность союзу с Россией, подругу императрицы встречали сам император Иосиф и канцлер Кауниц. Императрица встретила княгиню Дашкову с детьми с необыкновенным вниманием. 14 июня 1782 г. Павел Михайлович Дашков был назначен адъютантом князя Потёмкина и уже через два дня произведен в капитан-поручи- ки лейб-гвардии Семеновского полка. Брат Е.Р. Дашковой, С.Р. Воронцов писал в эти дни отцу: «Сестра Катерина Романовна была вчерась

вЦарском Селе с сыном и дочерью, была принята отменно милостиво, сын сегодня пожалован в капитаны-поручики гвардии. Он того достоин; ибо без пристрастия могу сказать, что столь доброго, милого,

1 Caraman de / Le Grand Larousse, dix-neuvième siécle. – Paris, 1900. – T. 2. – С. 231–232.

90