книги из ГПНТБ / Ветров А.А. Семиотика и ее основные проблемы

Ясно, что при использовании смыслового и словесного модусов обозначения совсем не требуется согласия с тем, что воспроизво­ дится по смыслу или буквально. С помощью смыслового модуса я могу передавать мысль, которая для меня неприемлема, например: «Гегель утверждает, что абсолютная идея первична, а природа вторична», «Древние греки думали, что на небесном Олимпе живут верховные боги, правящие миром», и т. п.

Когда мы называем предметным лишь один из модусов обозначения, то не хотим

предметного значения. Все слова, обозначаю­ щие нечто, обладают предметным значением, отсылают слушателя к предмету в широком смысле. Однако поскольку предметы обоз­ начения сильно отличаются друг от друга, целесообразно разделить их на три основные группы: в одну из них войдут слова, в дру­ гую — смыслы, а в третью — внешние факты (а также действия и ответы на вопросы). Именно к предметам третьей группы и отсы­ лают слова, используемые в предметном модусе обозначения. Ясно, что слову «пред­ метный» придается здесь узкий смысл, по­ скольку имеется в виду лишь часть предме­ тов, которые могут быть объектами обозна­ чения.

Проведение различия между тремя моду­ сами обозначения дает ключ к решению проб­ лемы, которую Р. Карнап назвал в своей книге «Значение и необходимость» антино­ мией отношения именования. В разное время

153

этой сложной проблемой логики и семиотики занимались Г. Фреге, Б. Рассел, В. Куайн.

Возьмем предложение «На Марсе сущест­ вует жизнь» (I), используемое в предметном модусе обозначения. Из астрономии известно, что по своей удаленности от Солнца Марс является четвертой по счету планетой сол­ нечной системы. Заменив в предложении (I) слово «Марс» выражением «четвертая пла­

жизнь» (II). Если предложение (I) истинно, то истинно и предложение (II): произведен­ ная замена нисколько не отражается на значении истинности исходного предложе­

ния.

А теперь будем исходить из предложения «А. сказал, что на Марсе существует жизнь» (III), т. е. из предложения, взятого в смыс­ ловом модусе обозначения. Произведя в нем ту же замену, получим: «А. сказал, что на четвертой планете солнечной системы су­ ществует жизнь» (IV). При истинности пред­ ложения (III) предложение (IV) тем не ме­ нее ложно: мысль о существовании жизни на Марсе не равносильна мысли о существо­ вании жизни на четвертой планете солнеч­ ной системы. Говорящий о жизни на Марсе вообще мог не знать, что Марс — четвертая планета солнечной системы.

Аналогичные примеры. «Георг IV хотел знать, был ли автором «Веверлея» Скотт» (пример Б. Рассела). Замена «автора «Ве­ верлея»» «Скоттом» дает ложное предложе­

154

ние: «Георг IV хотел знать, был ли Скотт Скоттом». «Филипп считает, что Тегусигаль­ па находится в Никарагуа» (пример В. Ку­ айна). Если заменить «Тегусигальпу» «сто­ лицей Гондураса», то мы опять получим ложь: «Филипп считает, что столица Гонду­ раса находится в Никарагуа».

Наконец, еще один пример, связанный со словесным модусом обозначения. Предло­ жение ««Цицерон» содержит семь букв» ис­ тинно, причем слово «Цицерон» берется в словесном модусе обозначения: оно отсылает не к лицу и не к смыслу, а к слову как тако­ вому, к его звуковому составу. Но Цицерон был Туллием, и, казалось бы, одно имя мож­ но заменить другим. Однако такая попытка приводит к ложному предложению ««Тул­ лий» содержит семь букв».

Почему же в одних случаях замена неко­ торого слова равнозначным ему термином оставляет исходное предложение истинным, а в других превращает его в ложное? Вни­ мательное рассмотрение проанализированных выше примеров показывает, что дело здесь заключается в следующем. Когда исходное предложение берется в предметном модусе обозначения, предложение, разрешающее за­ мену, должно говорить о тождестве предме­ тов; когда исходное предложение взято в смысловом модусе, предложение, делающее возможным замену, должно удостоверять тождество смыслов; наконец, если исходное предложение встречается в словесном мо­ дусе, предложение, дающее право на за­ мену одного слова другим, должно устано­

155

вить тождество их звуковых составов. Лож­ ные предложения получаются при замене в тех случаях, когда имеется расхождение между исходным предложением и предложе­ нием, разрешающим замену. Например, мо­ жет случиться, что первое предложение ис­ пользуется в смысловом модусе, а второе удостоверяет тождество не смыслов, а пред­ метов (см. пример с Марсом и аналогичные ему примеры). Чтобы избежать ложных вы­ водов, оба предложения должны быть взяты в одном и том же модусе.

Однако трудности, связанные с проблемой антиномии отношения именования, на этом не кончаются. Когда мы имеем дело с пред­ ложением, которое берется в смысловом модусе, то оказывается, что хотя для заме­ ны одного слова другим необходимо тождест­ во их смыслов, однако тождества самого по себе еще недостаточно. Пусть дано предло­ жение «А. сказал, что квадрат является од­ ной из геометрических фигур». Известно, что слово «квадрат» имеет тот же смысл, что и словосочетание «прямоугольный четырех­ угольник с равными сторонами». С тем и другим связывается один и тот же образ. Однако тождество смыслов не дает права заменить «квадрат» «прямоугольным четы­ рехугольником с равными сторонами». Так как А. сказал, что квадрат является одной из геометрических фигур, то у нас нет ника­ ких оснований передавать его мысль сло­ вами: «А. сказал, что прямоугольный четы­ рехугольник с равными сторонами является одной из геометрических фигур». Если ыб

т

А. нашел нужным употребить выражение «прямоугольный четырехугольник с равными сторонами», он сделал бы это; а раз он этого не делает, мы также не имеем права заменять «квадрат» «прямоугольным четырехуголь­ ником с равными сторонами». Переводчикам на каждом шагу приходится решать задачи подобного рода. Ведь цель перевода как раз состоит в том, чтобы наиболее адекватно воспроизвести мысль автора, подыскав в язы­ ке, на который переводится некоторый текст, выражения, эквивалентные выражениям языка, с которого осуществляется перевод.

Итак, для замены одного слова другим в предложении, взятом в смысловом модусе обозначения, одного тождества смыслов не­ достаточно. Необходимо выполнить еще одно условие. Р. Карнап высказал мысль, что заменяемые выражения должны быть интен­ сионально изоморфны или должны иметь одну и ту же интенсиональную структуру. Мы не будем здесь излагать рассуждений

Р. Карнапа. Желающие могут познакомиться

сними по книге «Значение и необходимость». Приведем лишь примеры, разъясняю­

щие понятие интенсионального изомор­ физма. Выражения «2+5» и «II sum V» ин­ тенсионально изоморфны, потому что они логически эквивалентны в целом (будучи равны 7) и потому что их части также логи­ чески эквивалентны друг другу (арабская цифра 2 логически эквивалентна римской цифре II, знак сложения+логически экви­ валентен слову «sum» и т. д.). С этой точки зрения, выражения «7» и «II sum V» (или

157

Г л а в а ш е с т а я

Специфика знаковых ситуаций и языка человека

(О к о н ч а н и е )

§ 1. Особенности использования языковых единиц в повседневных и формализованных рассуусдениях.

Три части семиотики

Мощным средством исследования, заро­

(физику, биологию и т. д.), являются форма­ лизованные рассуждения. Их специфика и отличие от неформализованных рассуждений заключаются в особом характере исполь­ зования языковых единиц.

В неформализованных рассуждениях на­ ше внимание направляется непосредственно на предметы, которые мы исследуем или к которым мы отсылаем слушателя. Спортив­ ный комментатор, ведущий репортаж о фут­ больном матче, с помощью слов описывает происходящее на поле для тех, кто не при­ сутствует на стадионе. Предмет его внима­ ния — события, развертывающиеся на спор­ тивной арене. Используемые слова — сред­ ство сообщить об этом болельщикам. Когда человек, выступая в качестве свидетеля на суде, рассказывает о том, что он видел, пред-

159

метом его внимания опять-таки являются события внешнего мира (данные теперь, прав­ да, не непосредственно — через ощущения, а опосредствованно — через образы памяти), слова же служат средством сообщить суду то, что ему известно.

Иная картина предстает перед нами при рассмотрении формализованных рассужде­ ний. В этом случае объектом непосредственно­ го внимания становятся сами языковые еди­ ницы, чаще всего искусственно создаваемые языковые единицы. Исследователь (например, логик или математик) отбирает определен­ ную совокупность символов и, соединяя их друг с другом, совершает над ними опреде­ ленные операции.

Вкачестве простейшего примера исполь­ зования языковых единиц в формализован­ ных рассуждениях приведем небольшой фраг­ мент из логической теории — теории выска­ зываний.

Вэтой теории принимаются три катего­ рии символов.

1.Символы первой категории представ­

ляют собой большие латинские буквы А, В, С и т. д. Эти символы называются пере­ менными высказываниями.

3. Третью категорию составляет пара символов ( ), называемая скобками.

т

нами, является теорией высказываний, не удивительно, что с символами А, В, С и т. д. соотносятся высказывания. Эти символы суть переменные, вместо которых можно подстав­ лять любые высказывания (поэтому А, В, С и т. д. и называются переменными высказы­ ваниями).

Наконец, в семантической системе уста­ навливаются правила истинности. Вот неко­ торые из них: формула (АУВ) (А или В) счи­ тается истинной, если истинен по крайней мере один из ее членов; формула (А->-В) (если А, то В) истинна во всех случаях, кроме одного, а именно: когда А истинно, а В

ложно; А ложно, если А истинно, и истинно, если А ложно. При этом важно отметить, что истинность формул зависит не от конкрет­ ного содержания высказываний, подставля­ емых вместо А и В, а лишь от того, истинны они или ложны. В формуле (АУВ) вместо

Аи В могут стоять любые по содержанию

высказывания, но если хоть одно из них истинно, истинна и формула в целом. Так как истинность формулы определяется лишь истинностью или ложностью подставляемых высказываний, нет необходимости указывать, каково конкретное содержание подставля­ емого высказывания,— достаточно указать его значение истинности. Например, вместо

Аи В мы будем писать не конкретные выска­

зывания, скажем «Этот треугольник прямо­ угольный» и «Этот треугольник нарисован мелом на доске», а значения истинности этих высказываний, г. е. будем писать «Истинное высказывание», когда подставляемое выска­

162