derzanie_duha
.pdfбазисом, возникают иной раз раньше самого базиса и исчезают позже его гибели, а зависи мость различных видов надстройки от базиса не мешает им иметь свою собственную историю; что зависимость надстройки от базиса не только не требует, но исключает механическое их соот ветствие; что та или иная надстройка по своему содержанию не является простым отражением порождающего ее базиса и обладает специфиче ским содержанием; что тут возможно и даже необходимо активное воздействие надстройки на сферу базиса и прямое его преобразование; что многие исторические явления зависят от разно временных типов базиса или от каких-либо трудноопределимых переходных отношений ме жду ними.
Более того. Базис и надстройка часто не только плохо соответствуют друг другу, но и на ходятся во взаимном противоречии. К. Маркс пишет: «Относительно искусства известно, что определенные периоды его расцвета отнюдь не находятся в соответствии с общим развитием об щества, а следовательно, также и с развитием материальной основы последнего, составляющей как бы скелет его организации. Например, греки в сравнении с современными народами, или так же Шекспир. Относительно некоторых форм ис кусства, например эпоса, даже признано, что они в своей классической форме, составляющей эпоху в мировой истории, никогда уже не могут быть произведены, как только началось произ водство искусства как таковое; что, таким обра зом, в области самого искусства известные зна чительные формы его возможны только на низ кой ступени развития искусств. Если это в пределах самого искусства имеет место в отно-
91
шениях между различными его видами, то тем менее поразительно, что это обстоятельство име ет место и в отношении всей области искусства к общему развитию общества»1.
Далее К. Маркс рассуждает о том, что антич ная мифология и эпическое творчество прихо дят в упадок как раз в те времена, когда растет экономика и развивается техника. В период про цветания фабрично-заводских предприятий и банков люди мало интересуются мифологией. Их больше занимает наука. И поэтому именно в эти периоды прогресса и нарастает антагонизм между мифологией и наукой, которого не было раньше, в период слабого развития экономики и техники. Следовательно, согласно учению К. Маркса, соотношение между базисом и над стройкой может быть не только весьма разнооб разным, но даже исключительно противоречи вым.
Однако при изучении соотношения базиса и надстройки возникает один фундаментальный вопрос, избежать которого никак не возможно. Он сводится к следующему. Если каждый куль турно-исторический слой по своему содержа нию специфичен, то что же в таком случае oft* щего между надстройкой и базисом и почему мы находим нужным говорить здесь именно о бази се и надстройке? Имеется самая насущная по требность точно сформулировать соотношение данных понятий, не ограничиваясь обычными довольно расплывчатыми их характеристиками. Мы считаем, что в подлинном смысле общим между этими понятиями является не их содержание (подобного рода вульгаризм уже давно
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I, с. 47.
92
почти всеми осознан), а метод развертывания этого содержания, его структура, тип его пост роения.
Так, классическая скульптура Древней Гре ции по своему содержанию не имеет ничего об щего с рабовладением. Тем не менее гармония между физическим человеком и его функциони рованием в меру его физических сил (то есть без использования специально умственных сил, без внутреннего настроения и без самостоятель но выраженной психологии), такого рода гармо ния, безусловно, продиктована опытом в усло виях социально-исторической действительности тех времен.
Новоевропейский человек в отличие от сред невекового верил в вечный и непрерывный про гресс. Но уже в XVII в. появилось учение Нью тона и Лейбница о бесконечно малых, причем бесконечно малая величина определялась не как неподвижный атом, но как постоянное и непре рывное стремление к бесконечному уменьшению или увеличению. По содержанию между учени ем о вечном прогрессе и математическим учени ем о переменных величинах, ставших предметом специальной науки — дифференциального и ин тегрального исчисления, нет ничего общего. И тем не менее сам тип развертывания содержания, сама структура его построения, то еоть непрерывное становление бесконечного ряда, там и здесь одно и то же.
Чтобы не затягивать изложения, других при меров такого структурного соответствия между культурно-историческими слоями, совершенно несравнимыми по своему содержанию, приво дить не будем. Заметим только, что соотноше ние между социально-историческими базисом и
93
надстройкой исключительно структурно и что только с учетом этого и можно сохранить специ фику содержания каждого из культурно-исто рических типов и не объединять в них то, что необъединимо.
Теория базиса и надстройки выходит за пре делы нашего исследования; пятью социальноисторическими формациями, повторяем, мы пользуемся только как самыми общими, самыми простыми и для нас максимально понятными историческими категориями, не входя в изуче ние их по существу.
Таким образом, пятой совершенно необходи мой предпосылкой для формулирования основ ных типов диалектики является установление до статочно обширных и глубоких исторических эпох, каждая из которых обладает определенным типом или структурой своего развития, наклады ваемыми ею также и на развитие соответствую щих культурно-исторических систем. Без такого точно проводимого историзма рассмотрение диа лектического развития применительно к обще ству не только бессмысленно, но и просто не возможно.
ЕДИНСТВО ТРЕХ ПОНЯТИЙ
Меня просили высказаться по поводу одного очень важного философского мнения В. И. Ле нина. Я это охотно сделаю, но только при усло вии соблюдения вами определенной позиции.
В первую очередь вы должны критически от носиться решительно ко всем предрассудкам, которые еще встречаются в научной и ненауч ной литературе. Вы будете читать, что сущест вует только объект, а все субъективное ничтож-
94
но и как бы даже совсем не существует. Вам бу дут твердить, что на первом плане должен быть только человеческий субъект, а все объективное всегда сомнительно, всегда условно, всегда на последнем месте. Все подобного рода утвержде ния, все подобного рода предрассудки идут враз рез с самыми простыми жизненными ощуще ниями человека. Если вы не хотите расставаться с реальной жизнью, то жизнь потребует от вас признавать и реальность объекта, и реальность субъекта, и реальность их жизненных соотно шений. Мало того, жизнь полна недостатков и требует борьбы. Жизнь требует не идеального созерцания действительности, а ее активного переделывания, иначе говоря, активно переде лывающей практики.
Наконец, ваш критицизм не должен доволь ствоваться самим собою, но и не должен сразу и с потолка решитеяьно все отрицать и призна вать только собственный критически настроен ный рассудок. Нет, если вы действительно не хотите расставаться с реальной жизнью, вы должны уметь находить в ней наряду с ее слож ностями и движением также и самоочевидные, всегда наличные стороны, не требующие ника ких доказательств, а требующие только всеце лого признания.
Если мы условимся, что будем всегда на страже интересов жизни, что будем находить в жизни нечто всегда постоянное и нечто всегда текучее, и если будем всегда стараться во что бы то ни стало переделывать не удовлетворяю щую требованиям времени действительность, тогда я согласен с вами разговаривать и тогда читайте мои дальнейшие философские разъяс нения. А иначе будет совершенно бесполезным
95
иникому не нужным занятием разбираться во всех этих философских тонкостях. Лучше тогда не читайте того, о чем я буду сейчас говорить.
В.И. Ленину принадлежит очень интересное
ивесьма важное высказывание о том, что логи ка, теория познания и диалектика для филосо фии диалектического материализма являются одним и тем же, так что здесь «не надо 3-х слов: это одно и то же» '. Таким образом, эти три фи лософских термина настолько близки по своему содержанию, что можно и не употреблять этих трех слов, а ограничиться лишь одним общим принципом. Это глубокое суждение В. И. Ленина требует комментария, которому мы и посвящаем следующие строки.
Всамом деле, почему наблюдается тенден ция говорить о логике отдельно от диалектики
иотдельно от теории познания? Это происходит
втом случае, если логика понимается весьма узко и упрощенно. Логика есть наука о мышле нии, а так как мыслит человеческий субъект, то отсюда легко делался вывод о том, что все со держание мышления субъективно и является
порождением только человеческого субъекта. В таком виде, конечно, логика ни в какой мере не являлась диалектикой, а с другой стороны — уже являлась неявной теорией познания, часто совсем неосознанной и узкой, всегда произволь ной и насквозь ложной. В таком виде, конечно, логика занимала вполне обособленное место, и не могло быть и речи о тождестве ее с диалек тикой и теорией познания.
Но все дело в том и заключается, что такое явно субъективистское понимание мышления
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 301.
содержит в себе не менее трех логических оши бок.
Во-первых, делать вывод, что любое содер жание мышления обязательно есть порождение человеческого субъекта,— это все равно что из утверждения о существовании белой стены де лать вывод о том, что все стены вообще окраше ны в белый цвет. Мышление действительно субъективно. Но делать отсюда вывод о том, что все содержание мышления принадлежит челове ческому субъекту,— это значит один из призна ков понятия считать самим понятием. Частное путем произвольной подмены заменяется здесь общим. И это первая логическая ошибка.
Во-вторых, того, кто утверждает абсолютную субъективность мышления, необходимо спро сить: а претендуете ли вы на то, что ваше вы сказывание объективно-истинно? Если вы не знаете, что такое объективная истина, то и ва ше суждение о субъективности всякого мышле ния тоже лишено какой бы то ни было истин ности, так что и вы своим суждением об абсо лютном субъективизме мышления, в сущности, ровно ничего не утверждаете. Если же вы пре тендуете на то, что ваше суждение о субъектив ности всякого мышления истинно, то это значит, что ваше суждение о субъективности мышления вполне объективно. Другими словами, тот, кто утверждает абсолютный субъективизм мышле ния, только прикидывается, что отвергает объек тивную истину. На самом же деле он сам ею пользуется и без нее не мог бы высказать не только своего суждения об абсолютно субъек тивном характере всякого мышления, но и ка кого бы то ни было суждения вообще. Либо же утверждение о всеобщем субъективизме мышле-
97
ния не претендует на объективную истинность, но тогда его защитники говорят о том, чего во все не существует, то есть говорят вздор.
В-третьих, это можно выразить и в более об щей форме. Поставим вопрос так: субъект суще ствует или не существует? Если он не сущест вует, то это значит, что сторонники всеобщего субъективизма утверждают то, чего не сущест вует, и, следовательно, своими словами о субъ ективизме ровно ничего не говорят и попросту занимаются пустословием. Если же субъект су ществует, то тогда он есть не только субъект, но и объект, а точнее сказать, одна из разно видностей объективного бытия.
Если учесть эти и подобные логические ошиб ки, заключенные во всякой субъективистской теории логики, то ясно, что такая логическая теория несовместима ни с диалектикой, ни с под линно научной теорией познания. И тут дейст вительно придется употреблять три разных тер мина, а не один. Но логический субъективизм ошибочен, и его устранение открывает дорогу к совместному изучению логики с диалектикой
итеорией познания, а такое изучение приводит
ик единству этих трех философских дисциплин.
Точно так же и диалектика, взятая в отрыве от логики и теории познания, совершенно теряет всякий смысл. Что такое диалектика без ло гики? Вне логики она оказывается чем-то недо казанным, непонятным, хаотическим и непозна ваемо-иррациональным. В истории философии были и такие философы, и такие исторические периоды, когда диалектика действительно теря ла всякий смысл и превращалась в пустое сло вопрение, в средство доказательства любых нелепостей, в произвольную игру понятиями и
98
словами. Такую диалектику еще в древности на зывали эристикой, то есть произвольной игрой словами ради спора и без всякого желания фор мулировать истину. Диалектика без логики есть чистейшая софистика, и при помощи такой диа лектики можно вообще доказать что угодно. Иной раз даже и в общежитии можно встретить улыбки по поводу того, что какой-нибудь вздор, дескать, вполне оправдывается диалектически. Для современной философии эти детские и на ивные, хотя в основе своей весьма злые, пред ставления о диалектике ушли в безвозвратное прошлое. С помощью диалектики действительно можно «доказать» все, что угодно. Но такая ли шенная всякой логики и объективной опоры диалектика является для нас не только логиче ской ошибкой, но может оказаться и политиче ским правонарушением. Поэтому только вслед ствие весьма узкого и превратного понимания диалектики ее могут противопоставлять логике. Настоящая логика требует диалектики, а на стоящая диалектика невозможна без логики. Если правильно употреблять термины «логика» и «диалектика», то, действительно, тут перед на ми только одна наука, или, точнее, две нерастор жимые тенденции одной нераздельной науки.
Наконец, также и теория познания только в своем уродливом, искаженном виде может про тивопоставляться логике и диалектике. К сожа лению, однако, необходимо сказать, что конец прошлого и начало настоящего столетия ознаме новались в буржуазной философии неимовер ным преувеличением, раздуванием роли теории познания и трактовкой ее как основной и чуть ли не единственной философской дисциплины. В течение десятилетий буржуазные философы
99
твердили, что, прежде чем строить какую-либо систему философии, необходимо исследовать и установить, до каких пор простирается наше знание и на что вообще оно может претендовать. Такие философы были слепы настолько, что не понимали того противоречия, в котором назре вает такое представление о теории познания. Получалось так, что хотели установить границы знания, но не отдавали себе отчета в том, что всякое установление границ знания уже само по себе есть процесс не чего иного, как использо вания все того же знания. Границы знания хо тели установить с помощью все того же знания. Это — типичная ошибка, то есть такой процесс мышления, когда для доказательства существо вания какого-нибудь предмета оперируют бес сознательным признанием того, что этот пред мет существует. Теория познания либо уже пользуется знанием и тогда представляет собою сплошное логическое противоречие, сплошное недоразумение и пустословие; либо сама теория познания не есть процесс познания, но тогда у нее нет никаких средств для констатации и уж тем более для доказательства существования изучаемого предмета. Сторонник теории позна ния, который ставит своей целью изучение гра ниц познания, подобен ездоку на лошади, кото рый, пользуясь этой лошадью и направляя ее к определенной цели, утверждает, что он не знает ни того, что такое лошадь, ни того, что такое он как ездок на лошади и что такое то место, куда он сам же направляет свою лошадь. При такой забавной слепоте представителей теории позна ния последняя действительно не является ни логикой, ни диалектикой, в то время как теория познания, если она вообще претендует на науч-
100