Глава 2. Условия применения зачета в обязательствах

1. Под условиями применения зачета в обязательственных правоотношениях мы будем понимать такое состояние взаимных обязательств сторон, при которых имеет место действие нормы, заложенной в ст. 410 ГК РФ, т.е. возможно прекращение взаимных обязательств посредством одностороннего заявления о зачете.

В литературе было высказано справедливое мнение о том, что требования ст. 410 Кодекса к обязательствам, в отношении которых делается заявление о зачете (встречность, однородность и пр.), не распространяются на взаимное безусловное прекращение обязательств, которое может иметь место в результате особого соглашения сторон об этом (договорный зачет) <*>. Тем более эти требования не распространяются на случаи прекращения последовательных (не встречных) обязательств группы лиц (так называемые соглашения о взаимозачетах). Последний вид договоров является договорами sui generis, к которым подлежит применению общая часть обязательственного права и положения Кодекса о двусторонних сделках.

--------------------------------

<*> См.: Егоров А.В. Зачет - сделка или результат? // ЭЖ-Юрист. 2000. N 52.

Это обстоятельство не всегда учитывается судами. Так, по одному из дел окружной арбитражный суд Северо-Кавказского округа указал следующее: "Судом акт взаимозачета от 20.05.1998 (многосторонняя сделка, в которой участвовало четыре лица. - Р.Б., Т.Ф.) оценен как сделка по уступке права (требования)... Вместе с тем судом не дана оценка тому обстоятельству, что условием для производства зачета согласно статье 410 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо наличие встречных однородных требований у двух лиц, которые по отношению друг к другу являются одновременно кредитором и должником" <*>. Очевидно, что неправильный вывод суда первой инстанции (многосторонний взаимозачет суть цессия) был заменен другим неправильным выводом: многосторонний взаимозачет суть зачет.

--------------------------------

<*> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 31 мая 2000 г. N Ф08-1208/2000 (сохранен текст источника).

В ст. 410 ГК РФ содержатся следующие требования к обязательствам (правоотношениям), прекращаемым зачетом. Они должны быть (1) однородными, (2) встречными и (3) срок исполнения по ним должен наступить (либо они должны быть даны до востребования либо вообще без указания срока).

2. Однородность засчитываемых требований. Признак однородности засчитываемых требований является, на наш взгляд, весьма сложным для точного установления его значения <*>. По всей видимости, дело в том, что однородность может быть понимаема по-разному. Так, однородными могут быть признаны требования, которые имеют одинаковый предмет: например, уплату стольких-то рублей, передачу такого-то бензина или такой-то муки. Другое понимание однородности может иметь место тогда, когда во внимание принимается не только предмет, но и основание возникновения требования - например, однородными являются требования об уплате денег (в частности, провозной платы), возникшие из договора перевозки и обязательства по передаче леса такого-то качества, возникшие из договора поставки. М.В. Телюкина приводит еще один пример самостоятельной однородности требований: однородными признаются требования, возникшие из одного синаллагматического договора, в частности из договора банковского счета, по которому стороны должны уплатить друг другу деньги <**>. Такое понимание однородности, на наш взгляд, полностью охватывается понятием "предметной однородности".

--------------------------------

<*> Кажется, определение того, что же такое "однородность засчитываемых требований", является наиболее важным делом законодателя при создании норм о зачете. Сама идея зачета встречных обязательств основана на наблюдениях за логикой хозяйственной жизни, и потому идея зачета двух обязательств, имеющих идентичный предмет, вполне может возникнуть и без законодательной санкции (как это, к примеру, было в России до 1922 г., т.е. до появления первого законодательного предписания относительно возможности зачета). Определение же того, что есть однородные обязательства, является исключительной прерогативой законодателя. Не случайно поэтому материалы Редакционной комиссии по составлению проекта отечественного Гражданского уложения содержали весьма любопытное обращение одного из судебных установлений Империи - оно высказывалось в том духе, что основной задачей законодателя при формулировании правил о зачете является, во-первых, определение понятия однородности засчитываемых требований и, во-вторых, определение случаев недопустимости зачета. В остальном же, отмечается в сообщении судебного учреждения, практика не имеет каких-либо затруднений (см.: Замечания о недостатках действующих гражданских законов. Издание Редакционной комиссии по составлению проекта Гражданского уложения. СПб., 1891. С. 557). Насколько же это замечание соответствует сегодняшней ситуации! Современные суды столкнулись с той же проблемой - отсутствием законодательного определения однородности в ст. 410 ГК РФ и были вынуждены решать ее собственными силами и средствами.

<**> См.: Телюкина М.В. Прекращение гражданско-правовых обязательств путем зачета требований // Право и экономика. 2000. N 3.

Лексическое значение выражения "однородность обязательств" вполне очевидно: требования должны принадлежать к одному роду. Попробуем определить, что это означает применительно к понятию обязательства. Можно ли под "родом" признать собственно понятие обязательства? Наверное, в этом нет никакого смысла - хотя бы потому, что обязательства могут быть как положительными (обязательство дать что-либо), так и отрицательными (обязательство не делать что-либо). Понятно, что такие обязательства уж точно никак не могут быть зачтены. Следовательно, необходимо искать какое-то деление обязательств на различные группы (роды); принадлежность к этим группам и следует квалифицировать как однородность.

Обязательства могут быть как договорными, так и внедоговорными - возникшими из действия в чужом интересе без поручения, деликтов, причинения убытков, неосновательного обогащения и пр. Можно ли сказать, что однородными будут те обязательства, которые принадлежат либо к группе договорных, либо к группе внедоговорных? Пожалуй, да. Такая однородность по меньшей мере очевидна и логически объяснима. Кажется, весьма поспешным является вывод М.В. Телюкиной о том, что основание возникновения обязательства не влияет на характер требований и, следовательно, на их однородность <*>. Наоборот, именно основание возникновения обязательства определяет род обязательства. В противном случае у нас просто не остается надежных оснований для выделения родов обязательств.

--------------------------------

<*> См.: Там же.

Совершенно другое дело, что однородность требования (обязательства) не всегда совпадает с тождественностью (однородностью) предмета требований (обязательств). Например, требование об уплате денежной суммы, ошибочно зачисленной на расчетный счет, и требование об уплате денежной суммы, причитающейся в счет арендной платы, неоднородны по своему основанию. Первое - это требование внедоговорное, второе - договорное. Однако и то, и другое требование своим предметом имеют однородный (тождественный) предмет - деньги.

Иностранные законодательства (особенно романской группы) содержат достаточно подробные предписания относительно того, что есть необходимая для зачета однородность требований.

Известно, что римские юристы исходили из того, что зачет имеет в своем основании устранение двойной передачи одних и тех же вещей. Потому ими делался вывод о том, что оба засчитываемых долга должны иметь один и тот же предмет, которым, очевидно, могли быть только res fungibiles <*>. Основание долга в расчет, как правило, ими не принималось.

--------------------------------

<*> Гай приводит такие примеры compensatio: деньги против денег, пшеница против пшеницы, вино против вина (Gai. Inst. IV, 66). У Павла есть такой фрагмент: "Зачет допускается вещью того же рода, а иногда и другого рода: например, если я должен тебе деньги и ты должен мне деньги или зерно, или иное тому подобное..." (Paul. Sent. II, V, 3).

Этот подход был реализован в Гражданском кодексе Франции. В частности, ст. 1291 Кодекса определяет, что "зачет может происходить лишь между двумя долгами, которые одинаково имеют своим предметом денежную сумму или определенное количество заменимых вещей одного рода и которые являются одинаково определенными по количеству...". Еще более определенные предписания об однородности содержатся в Своде гражданских узаконений губерний Прибалтийских: "...должник может предъявить встречное свое требование против воли на то кредитора только тогда, когда предметы обоих требований однородны..." (§ 3546 СГУ). Далее: "При определении однородности взаимных требований не берутся в расчет основания, из которых каждое происходит" (§ 3547 СГУ). В свою очередь в соответствии с § 3550 СГУ "предметы взаимных требований признаются однородными, когда к зачету будут представлены заменимые вещи одинакового с засчитываемыми свойства или еще лучшего; когда предметы требований принадлежат к одному и тому же виду; наконец, когда требования имеют целью такие механические действия, которыми независимо от различия участвующих в них лиц и в том вообще предположении, что личность не имеет здесь значения, производятся вполне одинаковые предметы".

Германское гражданское уложение также придерживается римского подхода, делая акцент не столько на однородности требования, сколько на однородности предмета требования, - § 387 ГГУ открывается словами: "Если два лица должны взаимно исполнить обязательства, однородные по предмету..." Аналогичное предписание содержится и в Швейцарском обязательственном законе 1911 г.: зачет допустим в случае, "если два лица должны друг другу деньги или выполнение обязательств, по существу своему однородных" (§ 120 ШОЗ 1911 г.).

Проект Гражданского уложения Российской империи принял за образец казуистичную норму ст. 1291 Кодекса Наполеона. Так, в соответствии со ст. 154 книги пятой Проекта зачет допускался в обязательствах, по которым стороны должны друг другу деньги или иные заменимые вещи одного рода и качества. Объяснение Редакционной комиссии под этой статьей также вполне совпадает с объяснением римских юристов - при зачете лишь устраняется необходимость двойной передачи предмета исполнения, потому необходима однородность в предмете засчитываемых обязательств <*>.

--------------------------------

<*> См.: Гражданское уложение. Проект книги пятой (статьи 1 - 276). С. 365.

В цивилистической литературе также существовало редкое единообразие в представлениях о том, что есть однородность засчитываемых требований. Так, проф. И.Н. Трепицын указывал, что "для зачета необходима однородность предметов или объектов обязательств... При однородности предметов являются безразличными и ИСТОЧНИКИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ..." <*> (выделено нами. - Р.Б., Т.Ф.). Г.Ф. Шершеневич в понятие "однородность требований" вкладывал значение "однородность содержания обязательства", которое, по всей видимости (судя по примерам, приводимым проф. Шершеневичем), также тяготело к однородности по предмету обязательства <**>.

--------------------------------

<*> Трепицын И.Н. Гражданское право губерний Царства Польского и русское в связи с проектом Гражданского уложения. Общая часть обязательственного права. С. 312.

<**> Шершеневич Г.Ф. Учебник гражданского права. Т. 2. С. 67 - 68.

Российский законодатель в ст. 410 ГК РФ не посчитал нужным уточнить, что же есть однородность засчитываемых требований, оставив разрешение этой задачи судебной практике. К ней и обратимся.

Практика окружных арбитражных судов представляет массу примеров, в которых требования, имеющие тождественный предмет, не признаются способными к зачету вследствие неоднородности оснований их возникновения. Например, в одном из дел было установлено, что требование об уплате покупной цены и требование о возмещении убытков не являются однородными <*>. В другом деле признано, что требование об уплате неустойки не является однородным с требованием о взыскании платы за выполненные работы <**>. Неоднородными были признаны обязательства по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами и обязательства по уплате стоимости поставленного товара <***>.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 3 февраля 2004 г. N А33-06480/03-С1-Ф02-56/04-С2.

<**> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 16 июля 2003 г. N А26-305/03-212. См. также Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 12 сентября 2002 г. N А23-1188/02Г-16-41.

<***> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 26 сентября 2000 г. N А33-4154/00-С1-Ф02-1975/00-С2.

Еще один любопытный пример, в котором однородность оценивается не столько по критерию "договорное - внедоговорное обязательство", сколько в зависимости от того, какой именно договор стал основанием возникновения обязательства: требования о возврате заемных средств и о взыскании долга по договору поставки признаны неоднородными <*>.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 11 июня 2002 г. N А28-1121/02-6/4.

В общем ряду перечисленных постановлений окружных судов особняком стоит судебный акт окружного суда Дальневосточного округа. ФАС ДВО признал, что требование об уплате денежной суммы за сверхнормативные выбросы в окружающую среду и требование о возмещении убытков, причиненных предоставлением льгот и субсидий населению при оплате потребленной тепловой энергии, являются однородными. При этом окружной суд указал, что "статья 410 ГК РФ не требует, чтобы предъявленное к зачету обязательство вытекало из того же обязательства или из обязательства одного вида" <*>. Суд признал, что достаточным основанием для проведения зачета является тот факт, что предметом засчитываемых требований являются деньги.

--------------------------------

<*> Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 5 мая 2003 г. N Ф03-А73/03-2/801.

Практика же Высшего Арбитражного Суда по вопросу об однородности засчитываемых требований более чем скудная. Мы имеем несколько дел, когда ВАС положительно высказался о неоднородности обязательств, в частности один из них - о невозможности зачета обязательства по уплате покупной цены и требования о выдаче кредита <*>.

--------------------------------

<*> См.: п. 11 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 декабря 2001 г. N 65 "Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований" // Вестник ВАС РФ. 2003. N 10. Специальное приложение. Ч. 1.

Таким образом, российская судебная практика однозначно тяготеет к тому, чтобы признать неоднородными (и, следовательно, незачетоспособными) те обязательства, которые возникают из оснований разного рода - договоров либо "недоговоров".

Между тем, как свидетельствуют материалы судебной практики, даже такое выделение "родов" обязательств не всегда означает их зачетоспособность. Например, обязательство отгрузить какое-то количество тонн бензина и обязательство платить арендную плату - однородны, они оба возникают из договорных оснований. Однако это не означает то, что они способны к взаимному зачету, предметы этих требований - деньги и нефтепродукты - неоднородные.

Приведем следующие примеры из судебной практики. В одном из Постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда содержится такой вывод: "Поскольку обязательства по кредитному договору и по векселям являются денежными обязательствами (такой вывод сделан в упомянутом Постановлении Президиума по настоящему делу), применение зачета как основания прекращения взаимных денежных обязательств возможно в соответствии со статьей 410 Гражданского кодекса Российской Федерации" <*>. Схожий вывод одного из кассационных судов: "Поскольку задолженность за электроэнергию и обязательство ответчика по оплате векселей являются денежными обязательствами, суд неправомерно отказал в удовлетворении требования об обязании произвести зачет встречных однородных требований" <**>. Еще один пример из кассационной практики: "Учитывая, что и обязанность арендатора перечислять арендную плату, и обязанность истца оплатить полученный товар представляют собой гражданско-правовые денежные обязательства и являются однородными... суд правомерно признал прекращенным обязательство ОАО "Вагрес" по внесению арендной платы в сумме 100447 руб. за вагоны-рестораны за июнь 2001 г." <***>.

--------------------------------

<*> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 апреля 1998 г. N 897/96 // Вестник ВАС РФ. 1998. N 6.

<**> Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29 октября 2004 г. N А38-1616-8/135-2004.

<***> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 7 мая 2002 г. N А56-636/02.

Как видно из приведенных материалов судебной практики, суды проводят анализ однородности засчитываемых обязательств по следующим критериям: однородность основания обязательства и однородность предмета обязательства.

Показательным является следующий вывод, сделанный ФАС Московского округа: "В соответствии со ст. 410 ГК РФ обязательство прекращается полностью или частично зачетом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования. ПО СМЫСЛУ УКАЗАННОЙ НОРМЫ ОДНОРОДНОСТЬ ТРЕБОВАНИЙ ПРЕДПОЛАГАЕТ НЕ ТОЛЬКО ТОЖДЕСТВО РОДОВЫХ ПРИЗНАКОВ ПРЕДМЕТА ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, НО И ТОЖДЕСТВО ПРАВОВОЙ ПРИРОДЫ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ОСНОВАНИЙ ИХ ВОЗНИКНОВЕНИЯ (выделено нами. - Р.Б., Т.Ф.)" <*>.

--------------------------------

<*> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 23 сентября 2004 г. N КГ-А40/8289-04.

Очевидно, что такое "двухступенчатое" понимание однородности засчитываемых требований хотя и отвечает задачам теоретической конструкции зачета, но не совсем совпадает с "предметной однородностью", которая требуется большинством современных европейских законодательств.

По всей видимости, "однородное требование", о котором говорится в ст. 410 ГК РФ, понимается судами как "требование, возникшее из однородного основания и имеющее однородный предмет". На наш взгляд, именно так должна была быть сформулирована идея об однородности засчитываемых требований, укоренившаяся в российской судебной практике.

3. Насколько целесообразно такое понимание "однородности"?

Наиболее важным различием между обязательствами, возникшими из договорного основания, и обязательствами внедоговорными является относительная стоимостная неопределенность последних. Это проявляется в основном в том, что до констатации сторонами денежного выражения внедоговорных обязательств (при отсутствии спора) либо до вынесения судом решения по деликтному (кондикционному, иску об убытках и пр.) требованию возможность объективной оценки денежного выражения соответствующего внедоговорного обязательства крайне низкая. Именно поэтому, по всей видимости, российские суды в целом отрицательно относятся к возможности зачета договорного требования против требования внедоговорного. Фактически недопустимость зачета в этом случае основывается на, впрочем, обоснованном мнении о том, что нельзя зачесть вполне ясное требование из договора против требования о возмещении убытков, которого на поверку может и не существовать. С этим трудно не согласиться. Но что лежит в основании этой идеи? Разве представления об однородности обязательств? Очевидно, нет. Здесь речь идет о том, что обязательства внедоговорные до вынесения решения суда являются неполноценными, "несозревшими", спорными. Любая оценка денежного выражения внедоговорного обязательства будет носить предварительный характер. Например, требование о возмещении ущерба имуществу может оказаться вполне или в части обессиленным различными обстоятельствами: суд может принять во внимание вину самого потерпевшего в причинении вреда, может не усмотреть вины делинквента и т.п. Требование о неосновательном обогащении также может быть отклонено судом, например вследствие того, что на самом деле обогащение произошло на законных основаниях, о которых потерпевший, кстати, мог и не знать. Таких примеров можно привести множество. Таким образом, становится очевидно, что зачета договорного требования против требования внедоговорного не может быть не потому, что эти обязательства неоднородны, а потому, что первые, как правило, носят бесспорный характер, а вторые - напротив, такого характера не имеют.

Этот дополнительный, необходимый для зачета обязательств критерий (его можно обозначать как достоверность, бесспорность или наличность требований) был уже отмечен в дореволюционной литературе <*>.

--------------------------------

<*> См., например: Вавин Н.Г. Зачет обязательств. С. 23 и далее; Тютрюмов И.М. Русское гражданское право. С. 275 - 276.

Присутствует он и в зарубежных правопорядках. Например, в ГК Франции эта мысль выражена следующим образом: долги, подлежащие зачету, должны быть "одинаково определенными по количеству" (ст. 1291 ГКФ). Французские цивилисты обосновывают это следующим образом: "Зачет невозможен при неисчисленных долгах, ибо невозможен и сам платеж: еще неизвестно, сколько следует" <*>. В Гражданском кодексе Квебека содержится аналогичное правило: зачет осуществляется в отношении долгов, которые являются взаимно определенными (ст. 1673 ГКК). В Своде гражданских узаконений губерний Прибалтийских эта мысль проводилась еще четче: "...требование, предоставляемое к зачету, должно быть ясно и бесспорно, или, по крайней мере, определение оного не должно быть сопряжено с многосложным производством" (§ 3552 СГУ).

--------------------------------

<*> Пляниоль М. Курс французского гражданского права. Ч. 1. Теория об обязательствах. Петроков, 1911. С. 171.

Таким образом, российская судебная практика восполнила пробел законодателя, упустившего из текста ст. 410 ГК РФ критерий бесспорности требований, подлежащих зачету. Однако это было сделано весьма оригинальным образом - посредством расширенного толкования понятия однородности засчитываемых обязательств.

Нами было обнаружено всего лишь одно дело, в рамках которого суд сделал вывод о том, что обязательство заемщика по возврату кредита банку не может быть прекращено зачетом требования о взыскании неустойки и о возмещении убытков, причиненных банком заемщику по причине спорного характера последних. Кассационная инстанция, удовлетворяя иск о взыскании суммы выданного кредита, указала: "Кроме того, предъявленные к зачету ответчиком требования - неустойка и убытки, рассчитанные за нарушения АБ "Инкомбанк" обязательств по договору банковского счета, не являются однородными и бесспорными, что свидетельствует об отсутствии у ООО "Милана-ДВ" оснований для применения зачета в одностороннем порядке" <*>.

--------------------------------

<*> Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 6 марта 2001 г. N Ф03-А73/01-1/273.

К сожалению, это Постановление, вынесенное ФАС ДВО в марте 2001 г., не попало в подготовленный ВАС РФ (декабрь 2001 г.) Обзор практики разрешения споров, связанных с зачетом, хотя, безусловно, оно этого более чем заслуживало.

Впрочем, существует и отрицательное отношение к необходимости критерия бесспорности засчитываемых требований. Например, отечественная Редакционная комиссия по составлению проекта Гражданского уложения отвергла необходимость критерия бесспорности для засчитываемых требований. Составители Уложения указывали, что при введении признака бесспорности, четкое определение которого вряд ли возможно, зачет ставится в зависимость от произвола той именно стороны, согласие которой для зачета признается ненужным. В частности, недобросовестная сторона всегда имеет процессуальную возможность возбудить совершенно неосновательный спор против засчитываемого требования <*>. Это возражение может быть признано основательным только на первый взгляд. Бесспорность требования связана не с возможностью либо невозможностью предъявления иска (например, против требования о взыскании арендной платы может быть предъявлен встречный иск о признании договора аренды недействительным или незаключенным), но с потенциальной объективной возможностью либо невозможностью быстро и достоверно установить денежное выражение требования.

--------------------------------

<*> См.: Гражданское уложение. Проект книги пятой (статьи 1 - 276). С. 370.

Кстати, в судебной практике встречаются дела, в которых было признано невозможным зачесть требование о взыскании долга за выполненные работы против требования о взыскании неустойки. Окружной суд указал, что "в данном случае суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о неоднородности обязательств сторон, поскольку обязательство по оплате дополнительных работ возникло из договора, а обязанность по оплате неустойки - вследствие нарушения обязательства в части срока выполнения работ" <*>. Очевидно, что здесь речь идет не об однородности требований, а о бесспорности одного и спорном характере другого требования.

--------------------------------

<*> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 23 сентября 2004 г. N КГ-А40/8289-04; см. также: Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 12 сентября 2002 г. N А23-1188/02Г-16-41.

В действующем ГК нами был обнаружен пример, когда законодатель, казалось бы, допускает возможность зачета бесспорного обязательства против обязательства, имеющего спорный характер, а именно, обязательства из договора против обязательства возместить причиненные убытки. Речь идет об абз. 5 п. 2 ст. 344 ГК РФ, в соответствии с которым в случае утраты залогодержателем переданного ему предмета залога залогодатель вправе зачесть свой долг перед залогодержателем требованием о возмещении убытков, причиненных утратой предмета залога. Представляется тем не менее, что даже в этом прямо урегулированном законом случае зачет не может быть произведен должником вне судебного разбирательства. Дело в том, что условия наступления ответственности за утрату предмета залога определяются в соответствии со ст. 401 ГК РФ (в частности, подлежит оценке характер утраты - не произошел ли он вследствие действий обстоятельств непреодолимой силы <*>). Это обстоятельство наталкивает на мысль, что вывод о том, является ли залогодержатель ответственным за утрату предмета залога, должен делать суд. И зачет, таким образом, возможен лишь посредством предъявления встречного иска должника против иска кредитора об исполнении обязательства либо посредством предъявления самостоятельного иска и дальнейшего зачета требования, основанного на судебном решении <**>.

--------------------------------

<*> Мы игнорируем значение вины как условия наступления ответственности залогодержателя, потому как передача в залог в отношениях между лицами, не являющимися предпринимателями, вовсе не практикуется.

<**> Очевидно, что выигрыш дела и подтверждение права на взыскание исполнительным листом совершенно устраняют любое сомнение в бесспорности предъявляемого к зачету требования. Это, однако, не означает, что против требования, основанного на исполнительном листе, может быть зачтено только требование, также основанное на исполнительном листе. Судебная практика, однако же, придерживается противоположного мнения. См.: Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 6 мая 2004 г. N Ф04/2352-258/А70-2004 ("Кроме того, - как верно отмечено судом, - зачет однородного встречного требования на стадии исполнительного производства возможен, если встречное однородное требование к взыскателю подтверждено решением суда и по нему выдан исполнительный лист. При таких обстоятельствах должник должен заявить о зачете встречного однородного требования не только взыскателю, но и судебному приставу-исполнителю, предъявив последнему исполнительный лист, поскольку именно судебный пристав-исполнитель выносит постановление об окончании исполнительного производства по исполнительным листам как одной стороны, так и другой"); Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 8 декабря 2003 г. N А13-5477/03-19 ("Встречные однородные требования должны быть отражены в исполнительных листах сторон исполнительного производства"); Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 9 июня 2003 г. N А13-60/03-14; Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 6 марта 2003 г. N Ф04/1013-200/А46-2003 ("Исходя из смысла статьи 410 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 27 Закона "Об исполнительном производстве" судебный пристав-исполнитель на стадии исполнительного производства вправе произвести зачет только по судебным актам при представлении другой стороной встречного исполнительного листа").

Довольно любопытным представляется вопрос о том, являются ли однородными обязательства об уплате денежных сумм, номинированных в разных валютах. Возьмем два примера: возможность зачета обязательств, номинированных в рублях и долларах, и возможность зачета обязательств, номинированных в долларах и евро.

В первом примере возможность зачета связана с особенностью исполнения того обязательства, которое выражено в иностранной валюте. Если это обязательство должно быть исполнено в рублях, а валютный номинал выполняет функцию оговорки об эффективном платеже, то никаких препятствий для зачета не имеется - перед нами два обычных денежных обязательства. Единственная особенность зачета в данном случае будет состоять в том, что обязательство, выраженное в долларах, должно быть исчислено в рублях по курсу на день, когда зачет обязательств стал возможен. Однако если обязательство, выраженное в иностранное валюте, подлежит исполнению в этой иностранной валюте, то оно не может быть признано однородным по отношению к обязательству уплатить рубли. Это связано с тем, что обязательство уплатить валюту не является денежным <*>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Л.А. Новоселовой "Проценты по денежным обязательствам" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2003 (издание второе, исправленное и дополненное).

<*> Обоснование этого вывода весьма простое: единственными деньгами на территории РФ является национальная валюта, рубли и копейки. В обменных (конверсионных) сделках иностранная валюта выполняет функцию товара, а не денег (см., например: Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. М., 1999. С. 49). Это положение поддерживается и судебной практикой (см.: п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положения Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 11).

Во втором примере (встречные обязательства уплатить евро и доллары) возможность зачета должна быть разрешена по аналогичной методике. Если валюта номинала и валюта платежа в каждом из обязательств не совпадают и платежу подлежат рубли, исчисленные по соответствующему курсу, то такие обязательства вполне могут быть зачтены. Однако если платеж должен быть произведен в иностранной валюте, то обязательство уплатить евро и обязательство уплатить доллары однородными признать нельзя. Зачет в таком случае представляется невозможным.

4. Проблема однородности засчитываемых требований имеет свое продолжение в вопросе о том, могут ли быть признаны однородными обязательства, имеющие одинаковый предмет, но при условии, что одно из обязательств подлежит судебной защите, а другое - нет. В некоторых законодательствах необходимость этого свойства (искомости) прямо выражается в законе (см., например: ст. 1291 ГК Франции, ст. 1673 ГК Квебека).

В российском ГК РФ подобного требования к засчитываемым обязательствам нет. Поэтому представляется весьма интересным следующий вопрос: может ли быть зачтено обычное обязательственное (договорное) требование против требования из так называемого obligatio naturalis, натурального обязательства?

Наиболее характерные современные натуральные обязательства - обязательства из игр и пари - лишь гипотетически могут участвовать в зачете. Но этого не скажешь об иной разновидности натуральных обязательств, хотя и тяготеющих к обязательствам из игр, но, строго говоря, таковыми не являющимися, а именно об обязательствах, возникающих в результате биржевых спекуляций с фондами или валютными ценностями <*>.

--------------------------------

<*> Вопрос о том, являются ли обязательства, возникшие из форвардного контракта, обязательствами из игр и пари, имеет обширную литературу. Позиция же Высшего Арбитражного Суда пока неизменна: высшая судебная инстанция признает эти обязательства не подлежащими судебной защите.

Споры о зачете требований, возникших из форвардных сделок, были предметами рассмотрения в кассационных судах. Так, по одному из дел между двумя профессиональными участниками рынка ценных бумаг возник спор о взыскании долга, образовавшегося в результате заключения форвардного контракта. Первоначальная сумма задолженности одного лица перед другим была впоследствии уменьшена вследствие состоявшегося зачета. Взыскание оставшейся суммы стало предметом судебного иска. Суды всех трех инстанций в иске отказали, указав, что требования, возникающие в результате заключения форвардных сделок, относятся к требованиям из игр и пари и не подлежат судебной защите. При этом суд, правда, не дал оценку состоявшемуся зачету. Судя по всему, сама возможность зачета натурального обязательства другим обязательством (его характер в постановлении кассационной инстанции отражен не был, но скорее всего оно также проистекало из биржевой игры) не вызвала у суда какого-либо отрицательного отношения <*>.

--------------------------------

<*> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 29 ноября 2001 г. N КГ-А40/6884-01.

Существует несколько вариантов применения зачета к натуральным обязательствам. Во-первых, натуральное обязательство может быть зачтено против другого натурального обязательства. Во-вторых, в отношении натурального обязательства может быть сделано заявление о его зачете встречным однородным исковым требованием. В-третьих, в отношении искового обязательства может быть сделано заявление о зачете его требованием из натурального обязательства.

На наш взгляд, для выяснения того, в каком случае зачет натуральных долгов следует допустить, необходимо руководствоваться следующим принципом: зачет не должен ухудшать положения кредитора, т.е. лица, которому делается заявление о зачете.

Итак, первый вариант - зачет натурального обязательства против натурального же требования. Кажется, нет совершенно никаких причин не допускать подобный зачет. В результате такого зачета положение кредитора никак не может ухудшиться - ведь он (равно как и лицо, заявившее о зачете) и до зачета не имел права на предъявление иска и на принудительное получение исполнения по натуральному обязательству <*>.

--------------------------------

<*> Похожий пример был приведен и В.М. Хвостовым. В частности, он называл зачет двух натуральных долгов единственно возможным случаем применения зачета применительно к obligatio naturalis в римском праве (см.: Хвостов В.М. Натуральные обязательства по римскому праву. М., 1898. С. 481).

Второй - когда натуральный долг засчитывается против искового требования (например, долг, возникший из форварда против требования арендной платы). На наш взгляд, и здесь зачет вполне может быть допущен. Кредитор, имеющий натуральное требование к должнику, вовсе не может быть уверен в том, что должник выполнит это обязательство. Получая же заявление должника о зачете такого долга, кредитор, безусловно, окажется в весьма выгодном положении - фактически он компенсировал свой долг весьма ненадежным натуральным требованием, по которому он мог и не получить исполнения.

И третий - зачет искового долга против натурального требования (например, долга за брокерские услуги против требования из форварда). Безусловно, в этом случае положение кредитора существенно ухудшается - он мог не платить по форвардному долгу, не рискуя проиграть дело о взыскании этого долга; с другой стороны, он является кредитором по обычному требованию, подлежащему исковой защите. Очевидно, что в случае допущения зачета его положение ухудшится. Другое дело, если он сам пожелает зачет своего натурального долга против искового требования, но это уже ситуация, рассмотренная нами в предыдущем абзаце.

Наиболее близко к вопросу о зачете долгов по натуральным требованиям примыкает проблема зачета обязательств, по которым истек срок давности. Отечественный законодатель сформулировал соответствующую норму ст. 411 ГК РФ весьма неудачно: "Не допускается зачет требования, если по заявлению стороны к требованию подлежит применению срок исковой давности и срок этот истек". Это правило допускает несколько возможных толкований. В частности, оно может быть понято следующим образом: зачет задавненного требования против наличного долга возможен, но лицо, получившее заявление о зачете, должно в разумный срок заявить о применении давности по засчитываемому требованию. При этом если заявление не последует, то зачет будет вполне действителен <*>. Есть и иное мнение: в частности, С.В. Сарбаш полагает, что задавненное требование в принципе не может быть предметом зачета <**>.

--------------------------------

<*> Такой подход отстаивается М.В. Телюкиной (см.: Телюкина М.В. Прекращение гражданско-правовых обязательств зачетом // Право и экономика. 2000. N 3).

<**> См.: Сарбаш С.В. Прекращение обязательств зачетом в арбитражной практике // Хозяйство и право. 2001. N 10. С. 90.

В российской судебной практике принят последний подход: требования, по которым истек срок давности, вообще не могут быть предметом зачета. Приведем следующий пример.

Акционерное общество обратилось с иском к товариществу с ограниченной ответственностью о взыскании задолженности по арендной плате и эксплуатационным платежам. Ответчик в отзыве на иск предъявленное к нему требование не признал, сославшись на прекращение его обязательства по арендной плате и эксплуатационным платежам зачетом встречного однородного требования, возникшего у него по другому договору с акционерным обществом. Истец в судебном заседании заявил о ничтожности зачета, поскольку право встречного требования возникло у ответчика в 1995 г., однако о зачете им было заявлено лишь в 2000 г., т.е. по истечении трехгодичного срока. Суд первой инстанции, исследовав все обстоятельства дела, в применении исковой давности отказал, мотивировав свое решение тем, что истец не заявил контрагенту о пропуске срока исковой давности после получения от ответчика заявления о зачете, как это требует абз. 2 ст. 411 ГК РФ. Суд апелляционной инстанции решение отменил и удовлетворил требование истца. При этом было указано, что срок исковой давности истек в отношении требования ответчика, на основании которого сделано заявление о зачете. В соответствии со ст. 411 ГК РФ не допускается зачет требований, если по заявлению другой стороны к требованию подлежит применению срок исковой давности и этот срок истек. Гражданское законодательство не содержит требования о направлении стороной, получившей заявление о зачете, заявления о пропуске срока исковой давности другой стороне, поскольку исковая давность применяется только судом по заявлению, сделанному при рассмотрении спора (п. 2 ст. 199 ГК РФ). Поэтому обоснованные требования истца подлежат удовлетворению, несмотря на сделанное ответчиком заявление о зачете <*>.

--------------------------------

<*> См.: п. 10 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 декабря 2001 г. N 65 "Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований" // Вестник ВАС РФ. 2003. N 10. Специальное приложение. Ч. 1.

Зачет задавненного требования представляется в принципе невозможным только в том случае, если истечение исковой давности вообще прекращает субъективное гражданское право.

На наш взгляд, в действующем ГК РФ реализован иной взгляд на исковую давность: истечение давности устраняет лишь возможность судебной защиты, но само субъективное право продолжает существовать <*>. Следовательно, зачет такого права против требования в принципе возможен. При этом, правда, должны быть учтены интересы кредитора.

--------------------------------

<*> Об этом свидетельствуют многие нормы ГК, например ст. 206 Кодекса. Подтверждение нашей позиции может быть обнаружено также и в ст. 234 ГК РФ. Срок приобретательной давности начинает течь не ранее истечения срока давности исковой, однако даже после истечения исковой давности законодатель называет прежнего владельца вещи собственником, последнее может свидетельствовать только о том, что у этого лица субъективное право (право собственности) сохранилось даже и после истечения давностного срока.

Законодателю следовало бы допустить ограниченную возможность задавненных требований к зачету. В частности, мы не видим причин, по которым невозможно было бы провести зачет двух задавненных требований либо зачет наличного долга против задавненного требования (ср. аналогичную ситуацию с зачетом наличного долга требованием из форвардного контракта, рассмотренную нами ранее). Кажется, даже приведенный чуть выше весьма однозначный пример, помещенный в Обзоре ВАС о зачете, не может помешать судебной практике усвоить предлагаемый подход. В этом примере речь идет о зачете наличного долга задавненным требованием, а не наоборот.

Оговоримся, что в случае подписания сторонами соглашения о зачете взаимных требований ограничение, установленное в ст. 411 ГК РФ относительно невозможности зачета задавненных требований, действовать не должно - оно распространяется лишь на зачет, проводимый в одностороннем порядке.

5. Зачет в альтернативных обязательствах. Альтернативным обязательством именуется такое обязательство, в соответствии с которым должник должен совершить то или иное действие в пользу кредитора; выбор того, что именно должен сделать должник, по общему правилу принадлежит ему самому (ст. 320 ГК РФ). Однако это право может быть договором закреплено за кредитором. Для нас, естественно, представляет интерес вопрос о возможности либо невозможности зачета долга против требования из альтернативного обязательства. Вопрос этот положительно не разрешен ни в действующем законе, ни, насколько нам известно, в судебной практике. Представляется, что для правильного ответа на этот вопрос необходимо обращение к теории альтернативных (или, как их еще называли, разделительных) обязательств.

Альтернативное обязательство может быть представлено следующим образом: лицо, обязанное передать предмет "a" или предмет "b", является одновременно должником в двух обязательствах - и по поводу предмета "a", и по поводу предмета "b". Другой взгляд: до момента выбора управомоченным лицом обязательства нет вовсе и лишь после выбора возникает обязательство передать либо предмет "a", либо предмет "b". Был предложен и третий подход, попытавшийся примирить два первых: в альтернативном обязательстве долг простирается на один неопределенный предмет из числа некоторых определенных предметов; неопределенность прекращается выбором; до того каждый подлежащий выбору предмет считается возможным предметом долга <*>.

--------------------------------

<*> См. подробнее: Бернштейн К. Учение о разделительных обязательствах по римскому праву и новейшим законодательствам. СПб., 1871. С. 320.

Со второй и третьей точек зрения зачет в альтернативных обязательствах возможен только лишь тогда, когда был сделан выбор в пользу какого-либо из предметов обязательства. Этот вывод подтверждается в том числе и ссылками на источники <*>. Впрочем, имелся и иной вывод, основанный на первой точке зрения. Так, проф. Пескаторе утверждал, что зачет возможен немедленно, как только хотя бы одно из требований в альтернативном обязательстве становится способным к зачету <**>.

--------------------------------

<*> Фрагмент Сцеволы из Дигест: "Если ты должен десять тысяч или раба, что из этих двух предметов пожелает другая сторона, то зачет этого обязательства допускается тогда, когда противная сторона прямо заявит, что она желает" (D.16.2.22). Это решение юриста было поддержано К. Бернштейном (Там же), а также позднее Н.Г. Вавиным (Вавин Н.Г. Зачет обязательств. С. 33).

<**> Цит. по: Макшеев Н. Учение о разделительных или двойственных обязательствах по римскому праву. Пенза, 1895. С. 263.

По всей видимости, правильный ответ на вопрос о возможности зачета в альтернативном обязательстве зависит от того, кто наделен правом выбора. В случае, когда право выбора в альтернативном обязательстве принадлежит самому должнику, никаких трудностей быть не может, например: лицо А должно Б вещь или 100 на выбор А. В случае если Б должен А 50, то А вправе зачесть свое требование в сумме 50. Очевидно, что заявление о зачете здесь выполняет двойную функцию: оно является способом выбора одного из возможных исполнений и основанием для прекращения обязательства.

В случае если А должен Б вещь или 100 на выбор Б, а Б должен А 50, то исполнение обязательства, а следовательно, и инициатива зачета со стороны А действительно связаны с выбором контрагентом (Б) предмета обязательства - до выбора не может быть и зачета, поскольку до выбора неизвестно, что следует исполнять; зачет же, будучи заменой исполнения, невозможен, пока нет однозначного представления о самом исполнении.

6. Встречность обязательств. Необходимость этого признака для засчитываемых обязательств вытекает из самой природы зачета - раз у одного из контрагентов нет претензии к другому, то и зачета быть не может <*>. Встречность засчитываемых обязательств может быть описана следующим образом: требование, направленное в зачет долга, должно быть требованием самого должника и оно должно быть направлено непосредственно против кредитора. Очевидность этого положения настолько ясна, что оно, на наш взгляд, не требует каких-либо особых комментариев.

--------------------------------

<*> См.: Вавин Н.Г. Зачет обязательств. С. 12.

Между тем существуют некоторые ситуации, которые представляют собой либо осложнение субъектного состава обязательства, либо исключения из изложенного в предыдущем абзаце правила.

Субъектный состав обязательства может быть осложнен следующим образом: возможна солидарная множественность на стороне должников или кредиторов, обязательство может быть дано в пользу третьего лица.

6a. В п. 3 ст. 325 ГК РФ законодатель прямо приравнивает правовые последствия зачета обязательства одним из содолжников к исполнению им обязательства. Применение зачета в ситуации солидарности на стороне кредиторов законом прямо не регулируется. Однако это не означает, что зачет в этом случае невозможен вовсе. Так, должник по солидарному обязательству вправе полностью исполнить обязательство одному из кредиторов, причем такое исполнение освобождает должника от обязательства. Коль скоро зачет по своим правовым последствиям приравнивается к исполнению, то правильно было бы предположить, что должник вправе зачесть свой долг имеющимся у него требованием к одному из солидарных кредиторов. После этого солидарный кредитор должен "возместить остальным причитающееся другим кредиторам в равных долях" (п. 4 ст. 326 ГК РФ).

Иностранные законодательства содержат более детальные предписания относительно возможности зачета в солидарных обязательствах. Так, в ГК Франции (ст. 1294) подчеркивается, что солидарный должник вправе ссылаться на зачет только в том случае, если встречное требование принадлежит именно ему, а не иному солидарному должнику.

6b. Некоторую особенность зачет имеет и в обязательствах, возникших в результате заключения договора в пользу третьего лица. В частности, возникает вопрос: вправе ли должник зачесть свой долг в отношении кредитора без согласия на то третьего лица? Российский законодатель, к сожалению, эту проблему никак не решает.

В литературе встречается мнение, в соответствии с которым допущение зачета обязательства должника (промитента) против требования кредитора (промиссара) будет свидетельствовать о том, что у промитента не было намерения совершать исполнение третьему лицу <*>.

--------------------------------

<*> См.: Нолькен А.М. Договоры в пользу третьих лиц. СПб., 1885. С. 124. Автор приводит цитату из работы германского цивилиста О. Бэра.

Зарубежные законодательства в основном придерживаются этого подхода. К примеру, в ГК Квебека содержится следующее правило: зачет не может быть осуществлен в ущерб правам, приобретенным третьими лицами (ст. 1681). В § 122 Швейцарского обязательственного закона 1911 г. эта норма сформулирована следующим образом: "При договоре в пользу третьего лица обязавшийся выполнить в пользу третьего лица не может зачесть этого долга требованием, которое у него есть к другой стороне". Аналогичное предписание содержалось и в отечественном проекте Гражданского уложения (ст. 162 книги пятой Проекта). Редакционная комиссия отметила, что правило это следует из общего представления о возможности зачета только взаимных требований и представляется настолько естественным, что некоторые законодательства даже не включают его в качестве самостоятельной нормы <*>.

--------------------------------

<*> См.: Гражданское уложение. Проект книги пятой (статьи 1 - 276). С. 179.

В целом этот подход представляется справедливым. Однако он требует некоторых пояснений. Дело в том, что промитент все же наделен возможностью заявлять возражения, основанные на его отношениях с промиссаром, против требования третьего лица (п. 3 ст. 430 ГК РФ). В частности, это могут быть возражения о недействительности договора, о несовершении промиссаром действий, которые он должен был совершить, и т.п. Представляется, что вполне может возникнуть ситуация, когда у промитента и у промиссара образуются встречные однородные требования, основанные на отношениях из договора в пользу третьего лица. Например, промиссар просрочил платеж за поставляемый третьему лицу товар, а промитент допустил просрочку в поставке. За то и другое нарушение был установлен штраф в виде разовой выплаты. Спрашивается, может ли промиссар зачесть свой долг аналогичным требованием к промитенту? На наш взгляд, нет никаких причин для того, чтобы отказать им в этом праве, ведь положение третьего лица при этом никак не ухудшается.

Таким образом, следовало бы уточнить окончательный вывод о возможности зачета в договорах в пользу третьих лиц: зачет допустим только в том случае, если оба засчитываемых обязательства возникли из договора в пользу третьего лица и положение последнего при этом не ухудшается.

6c. Некоторой особенностью обладает зачет и в отношениях между поручителем, должником и кредитором. К примеру, ст. 1294 ГК Франции предоставляет поручителю право требовать зачета того, что кредитор должен основному должнику. В ГК РФ такое правило отсутствует. Между тем оно вполне может быть выведено посредством толкования ст. 364 ГК РФ, предоставляющей поручителю возможность ссылаться на возражения, имеющие место в отношениях должника и кредитора. Безусловно, право зачесть требование и есть одно из таких возражений. Таким образом, предоставление поручителю возможности осуществить зачет предъявленного к нему кредитором требования однородным требованием должника является единственным случаем, когда зачет осуществляется по воле лица, не участвующего ни в одном из засчитываемых обязательств. Кроме того, в случае если поручитель обязался перед кредитором субсидиарно, то кредитор, имевший возможность зачесть свое требование имеющимся у него перед должником обязательством, вовсе не вправе требовать с поручителя платежа (ст. 399 ГК РФ).

6d. Зачет своего требования за долг третьего лица. В германском праве существует весьма оригинальная конструкция, суть которой сводится к следующему. В случае если кредитор принимает меры по обращению взыскания на принадлежащий должнику предмет, то каждый, кто вследствие обращения взыскания подвергается опасности утратить право на этот предмет, вправе удовлетворить кредитора (п. 1 § 268 ГГУ). Это удовлетворение возможно посредством платежа, а также внесения долга в депозит или зачет (п. 2 § 268 ГГУ).

В российском гражданском праве имеется схожая норма (п. 2 ст. 313 ГК РФ). Правда, законодатель не уточняет, может ли третье лицо удовлетворить кредитора посредством зачета имеющегося требования за долг третьего лица. На наш взгляд, для того, чтобы третье лицо в одностороннем порядке могло произвести подобный зачет, требуется прямое указание закона, так как ст. 410 распространяется лишь на прекращение встречных требований. Исключение составляют случаи, когда третье лицо и кредитор заключают соглашение о том, что требование, принадлежащее кредитору в отношении должника, прекращается одновременно с требованием третьего лица к кредитору. Однако такой подход требует участия должника в этом соглашении и его согласия на уплату третьему лицу возмещения. В противном случае третье лицо может претендовать на возмещение лишь в рамках обязательств вследствие действий в чужом интересе без поручения либо вследствие неосновательного обогащения.

7. Зачет при уступке права. Ситуация зачета при уступке права стала предметом отдельного внимания российского законодателя. В соответствии со ст. 412 ГК РФ в случае уступки требования должник вправе зачесть против требования нового кредитора свое встречное требование к первоначальному кредитору. Зачет производится, если требование возникло по основанию, существовавшему к моменту получения должником уведомления об уступке требования, и срок требования наступил до его получения либо этот срок не указан или определен моментом востребования.

Предоставление должнику возможности засчитать долг требованием в отношении прежнего кредитора основано на представлении о том, что уступка права не должна ухудшать положения должника. Коль скоро у должника до момента уступки была возможность произвести зачет, эта возможность должна сохраниться и после уступки. Очевидно, что ограничения зачета (требование должно возникнуть до момента получения должником уведомления об уступке) как раз и направлены на то, чтобы сохранить положение должника неизмененным, т.е. таким, как будто бы уступки не было.

Зарубежные законодательства содержат уточнение этого правила. В частности, в случае если должник дал свое согласие на уступку, то он лишается права зачета своих требований к цеденту против уступленного права (см.: § 406 ГГУ).

Возникает вопрос: как следует поступить цессионарию, получившему от должника вместо исполнения заявление о зачете долга требованием к цеденту? На первый взгляд в этой ситуации подлежит применению норма ст. 390 ГК РФ, в соответствии с которой цедент отвечает перед цессионарием за действительность уступленного права. Однако при ближайшем изучении ситуации применение этой нормы представляется неправильным. В самом деле, по российскому праву зачет действует не ipso iuris, а только вследствие заявления стороны. Следовательно, уступленное право было в момент уступки вполне действительным, несмотря на то что оно было способно к зачету. На наш взгляд, единственное средство, к которому может прибегнуть цессионарий, получивший от должника заявление о зачете, - это иск о неосновательном обогащении цедента за его, цессионария, счет.

И последний любопытный вопрос, связанный с зачетом при уступке требований. Какие права следует предоставить должнику в случае неоднократной уступки требования? Например, лицо А было должно лицу Б, которое, в свою очередь, уступило это требование лицу В. Последний уступил требование лицу Д. Спрашивается: вправе ли А зачесть свой долг в отношении Д требованием, имеющимся у него в отношении лица В?

Эта ситуация была прямо разрешена Австрийским гражданским уложением, а именно в § 1442, причем в отрицательном смысле. Действующее российское право хотя и не содержит аналогичного запрета, однако и оно предоставляет материал для отрицательного ответа на поставленный вопрос. Дело в том, что в ст. 412 ГК РФ говорится о требовании "к первоначальному кредитору", а не "к цеденту". Анализ употребления в гл. 24 Кодекса этого словосочетания позволяет прийти к выводу о том, что под "первоначальным кредитором" законодатель понимает только лицо, пустившее требование в оборот, т.е. только первоначального цедента. Следовательно, требования, имеющиеся у должника в отношении промежуточных цедентов, не могут быть зачтены против требования, являющегося предметом уступки.

8. Наступление срока исполнения по обязательствам является последним условием, необходимым для зачета встречных однородных обязательств.

Существуют законодательства, в которых условие о необходимости наступления срока выдвигается не только для засчитываемого требования, но и для долга, подлежащего зачету. Например, в ст. 1291 ГК Франции указывается, что для зачета "оба требования должны подлежать взысканию" <*>.

--------------------------------

<*> Ср. также: ст. 154 книги пятой проекта Гражданского уложения; ст. 3546 Свода гражданских узаконений губерний Прибалтийских.

Определенную сложность в понимание того, что вкладывает российский законодатель в содержание этого признака, вносят формулировки ст. 410 ГК РФ. Так, Кодекс говорит не о зачете обязательства и требования, срок которых наступил, а о зачете требования, срок которого наступил. Из этого может быть сделан следующий вывод: наступление срока исполнения необходимо только лишь в отношении требования, которое идет в зачет; само же засчитываемое обязательство к моменту зачета может и не быть "созревшим" (т.е. срок по нему может и не наступить).

Судебная практика тем не менее достаточно четко придерживается необходимости выполнения условия о наступлении срока обоих требований для их зачета. На этой почве был сделан следующий вывод: в случае если срок исполнения обязательства, которое идет в зачет, не наступил, но заявление о зачете все же было сделано, то такое заявление не имеет правового значения.

Акционерное общество предъявило иск к главе фермерского хозяйства о взыскании сумм займа, процентов за пользование займом, а также неустойки за двухлетнюю просрочку уплаты этих сумм. Ответчик иск не признал, сославшись на то, что его обязательства по возврату займа и процентов по нему прекращены зачетом встречного однородного требования, заявление о котором он сделал два года назад. Арбитражный суд, исследовав представленные сторонами доказательства, установил следующее. Между фермерским хозяйством и акционерным обществом заключен договор займа. Фермерское хозяйство сумму займа получило, однако своевременно причитающиеся займодавцу проценты не уплатило и заем не вернуло. Глава фермерского хозяйства, считая, что по договору поставки он имеет встречное денежное требование к акционерному обществу, направил обществу заявление о прекращении своих обязательств по договору зачетом встречного однородного требования. При этом в момент получения указанного заявления акционерным обществом срок исполнения им денежных обязательств по договору поставки не наступил.

Арбитражный суд иск удовлетворил, указав при этом, что зачетом встречного однородного требования могут быть прекращены лишь те обязательства, срок исполнения которых наступил. Поскольку срок исполнения обязательства акционерным обществом на момент получения им заявления о зачете еще не наступил, обязательства сторон не могли прекратиться по основанию, предусмотренному ст. 410 ГК РФ. В связи с тем, что ответчик на момент предъявления иска обязательство по возврату суммы займа и уплате процентов по нему не исполнил, с него были взысканы указанные суммы, а также предусмотренная договором неустойка за два года, уменьшенная на основании ст. 333 ГК РФ <*>.

--------------------------------

<*> См.: п. 18 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 декабря 2001 г. N 65 "Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований" // Вестник ВАС РФ. 2003. N 10. Специальное приложение. Ч. 1.

Намного более гибким представляется подход, заложенный в § 387 ГГУ. Германский законодатель установил, что зачет возможен тогда, когда сторона "сможет потребовать исполнения причитающегося ей обязательства и исполнить свое". Очевидно, что возможность зачета имеется у должника не только тогда, когда срок исполнения наступил, но и тогда, когда закон или договор допускают досрочное исполнение должником своего обязательства. Безусловно, такой подход к зачету вполне может быть обоснован тем, что зачет - это аналог (замена) исполнения обязательства, поэтому к нему применимы и правила о возможности (либо соответственно невозможности) досрочного исполнения.

На наш взгляд, подход российского законодателя тяготеет все же именно к германскому варианту решения проблемы наступления срока в засчитываемых обязательствах. Поэтому и для российского права важно определить - допускается ли в соответствии со ст. 315 ГК либо договором сторон досрочное исполнение. Если такое может иметь место, то для зачета необходимо лишь, чтобы требование, которое было предъявлено в зачет долга, уже было наличным, т.е. возникшим.

Если же досрочное исполнение невозможно, то для зачета необходимо, чтобы и засчитываемое обязательство (точнее - долг), и засчитываемое требование уже подлежали бы исполнению.